Радиостанция «Эхо Москвы»: Код доступа, Суббота, 6 Октябрь 2007
http://echo.msk.ru/programs/code/55387/index.phtml
sys/logo_print
Код доступа
Авторская программа Юлии Латыниной.

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Юлия Латынина
Гости:
Юлия Латынина
журналист
конец таблицы
Суббота, 6 Октябрь 2007

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Телефон прямого эфира 363-36-59, СМС 985 970-45-45. События на этой неделе насыщенные. Напомню, что, во-первых,
президент Путин стал главой «Единой России» во всех трех номинациях. Во-вторых, в тот же день в аэропорту задержали генерала Бульбова, что являлось, как
откомментировали практически все газеты, очередным витком противостояния между кланами силовиков, окружающих Путина. И мало, кстати, кто вспомнил, что
генерал Бульбов у нас даже главой КГБ некоторое время был, в течение нескольких часов, его Руцкой назначил на эту должность. Все-таки задержали, можно
сказать, бывшего главу КГБ. И, наконец, завтра исполняется год со дня убийства Анны Политковской. Конечно, этим трем темам, я думаю, будет посвящена практически
вся передача.

Итак, начнем с главного политического события этой недели. С того, как президент Путин удовлетворил требование ткачихи, передовички производства, которая
как мать и как женщина призвала Путина возглавить «Единую Россию» и президент Путин ее возглавил. Я уже говорила несколько недель назад, когда комментировала
здесь назначение премьера Зубкова, что в России нет проблем парламентских выборов и, собственно, нет парламентских выборов и избирательной кампании, нет
проблем формирования правительства, есть проблема третьего срока. Есть проблема того, что та структура власти, которая создана в России, не позволяет человеку,
который является президентом, просто уйти, потому что она уже не так, эта структура власти, устроена; она уже не является демократией, но, конечно, еще
не является диктатурой. И, собственно, в 2008 году будет решаться, кто будет во главе этой власти, как это будет устроено. Мы видим, что президент Путин
пытается, как минимум, создать себе некоторые гарантии после 2008 года, а как максимум, скорее всего, вернуться в эту власть, то есть события могут развиваться
самым разнообразным образом. В частности, легко предположить, что может стать так, что премьер Зубков становится президентом, в это время бывший президент
Путин является, во-первых, лидером «Единой России», во-вторых, является премьером, и вот, если через несколько месяцев президент Зубков говорит, что я
подаю в отставку по состоянию здоровья, то, соответственно, по Конституции, и.о. президента является премьер, то есть в данном случае Владимир Путин.

Мы видим, однако, еще другую, очень важную вещь, что вот эти гарантии – возглавить список партии, возглавить правительство – что они значат? Они, собственно,
ничего не значат, потому что кто такой в России премьер? Премьер, например, Фрадков, это человек, который приезжает в Кремль и узнает, что он добровольно
подал в отставку. Когда он приезжает обратно, выясняется, что у него уже отключили лифт премьерский. Что такое партия «Единая Россия»? Ну, заметим, что
президент на том же самом съезде «Единой России» довольно жестко отказался стать членом партии. Он им сказал – ребята, это не КПСС. Я не знаю, как это
называется, но, по-моему, он просто вытер о них ноги. Примерно то же самое сделал, как на саммите в Санкт-Петербурге, когда он выступал перед главами государств,
его спросили – а вот у вас там парламентский процесс, «Единая Россия». Президент Путин приватно, но очень цинично высказался о всех российских партиях,
о том, что они лижут тот сапог, который сидит на президентском кресле. То есть партия «Единая Россия» – это не гарантия, поскольку это партия президентского
сапога, а не партия президента Путина. Будет другой президент, будет другой сапог, будут лизать другой сапог. То есть проблема заключается ровно в том,
что президент Путин, при нем исчезли все механизмы контроля общества над президентом, и автоматически, когда президент становится частью общества, когда
он перестает быть президентом, он никакого президента никакими способами, даже своего собственного лабрадора Кони если назначит, не может контролировать.

Есть, правда, еще один механизм контроля, очень важный. Он основан на личностных качествах человека. Например, Дэн Сяопин, даже уйдя в тень, продолжал за
счет своего огромного личного влияния контролировать правительство. Есть механизм контроля, опять же, для человека, ушедшего в тень, который называется
«верные палачи» – опричники. Вот кровавый диктатор, если у него есть люди, которые готовы убить для него кого угодно, он может уйти в тень, он продолжит
контролировать все на свете именно за счет этих верных людей. Есть, наконец, механизм контроля – скажем, наследственный монарх. Он может быть свергнут
с престола как Людовик XVIII, но у него будет куча народу, кстати, иногда честнее, умнее его, этого наследственног монарха, которая будет ему продолжать
служить потому, что так устроено общество, так устроена психика этих людей. Вот это самое интересное. А какие механизмы контроля личностные остаются в
распоряжении Владимира Владимировича?

Вот тут я, забегая вперед, как раз обращаю ваше внимание на историю с генералом Бульбовым, которого арестовали прямо на трапе самолета, потому что история
эта случилась в рамках вражды спецслужб, она случилась, в частности, после того, как президент Путин в рамках этой вражды спецслужб уволил год назад несколько
генералов ФСБ. А через несколько месяцев, как гласит легенда, он пришел на коллегию ФСБ и обнаружил, что генералы сидят на своих местах; то есть то, что
они сидели на своих местах уж точно не легенда, они сидели; а вот легенда гласит, что даже какой-то майор поднял руку на коллегии и спросил: «Товарищ Путин,
а вот этих уволенных, выполнять их приказы нам или нет?». Ничего не ответил товарищ Путин, помрачнел лицом, покинул коллегию. Это я к вопросу о тех верных
людях, которые, теоретически, окружают Путина. И я уже говорила, что эти верные люди, которые составляют так называемую «партию третьего срока Путина»,
это на самом деле не верные люди Путина, это люди, верные тем активам, которые они приобрели во время Путина. Этим людям не столько важно, чтобы президент
Путин остался у власти, сколько чтобы Ходорковский сидел в тюрьме.

Ведь посмотрите, что происходит. У президента Путина убили Политковскую. Судя по тому, что президент Путин назначает компетентнейшего следователя Гарибяна
руководить следствием, ему самому интересно, кто это сделал – правая рука или левая нога. Вот президент Путин уволил генералов ФСБ, а они не уходят в отставку.
Некоторые ушли, а господин Купряшкин, начальник управления собственной безопасности ФСБ, до сих пор руководит. Вот после ЮКОСа были попытки наездов со
стороны ближайшего окружения Путина на «Альфа-Группу». Наезжают. Путин этот процесс останавливает. Опять наезжают. Путин этот процесс опять останавливает.
Там, группа «Альфа», Фридман, Авен бегут к нему, потому что Путину важно было в этот момент показать, что Ходорковский это исключение. А у ребят был уже
готов список, кого после Ходорковского, кого после «Альфы». Вот только что произошло замечательнейшее событие, которое мало кто оценил – наезд на Семена
Михайловича Вайнштока, главу «Транснефти». На него сначала наехали – Вайншток прибежал к Путину. Путин сказал остановить. Что вы думаете, остановилось?
Нет, продолжалось. Вайншток опять пришел к Путину. Тут я уже рассказываю вещи, которые, наверное, не так много людей видели, но по крайней мере, опять
же, рассказ заключается в том, что президент Путин якобы нажимает на кнопку своего телефона, вызывает при Вайнштоке Игоря Ивановича Сечина и говорит «чтобы
завтра все прекратилось». Что вы думаете завтра случилось? Завтра случилась потрясающая вещь. Завтра весь день еще вся эта кодла в «Транснефти» паслась,
но в 24 часа без одной минуты она свернулась, забрала свои папки и уехала, то есть приказание Путина было исполнено буквально. «Чтобы завтра все прекратилось»
– завтра действительно все прекратилось в 23 часа 59 минут.

Господа, скажите, вот это называется верные слуги? Заметим, кстати, что Вайншток в конце концов, который просился с поста главы «Транснефти», Путин фактически
чтобы защитить его – потому что Вайнштоку вообще уже ничего не надо, он богатый человек, он довольный жизнью человек, он хотел бы просто уйти в отставку
– чтобы защитить его, президент Путин назначил его руководить строительством Сочи, то есть чтобы вообще было неприкасаемое лицо. Простите, теперь вопрос.
Вот эти люди так ведут себя с президентом Путиным, силовики, пока он президент. А как они будут с ним вести себя, когда он перестанет быть президентом?
Ведь это особая среда, это вам не графы, преданные Людовику XVIII, потому что они графы, а он Людовик XVIII. Эти ребята не знают слова «друг», они знают
слово «связь». Они президента Путина в приемной ждут по пять часов. Что, вы думаете, они при этом думают? Они лижут сапог, но, вы знаете, каждый, кто лижет
сапог, не забывает вкус этого сапога.

И третья проблема, которая есть у президента Путина – проблема преемничества чисто психологическая. Президент окружил себя людьми, ну, похожими на него
и, в общем, маленькими людьми. Если посмотреть на все то, что мы видим, на все эти изречения этих Ивановых, Медведевых, они не производят впечатления каких-то
грандиозных личностей. А что происходит с маленькими людьми, когда их назначают на большой пост? У них едет крыша. Им прежде важнее всего доказать, что
они сами великие. Вот, посмотрите, какой замечательный был глава Росфинмониторинга Зубков. Ну, никого он не трогал. Действительно, в отличие от абсолютного
большинства вот этих путинских силовиков, никому не известно, чтобы Росфинмониторинг, господи, кого-то шантажировал, чтобы что-то в этом роде было. Абсолютно,
действительно, не было претензий к Зубкову. Господи, назначили человека премьером, двух недель не прошло, он уже объясняет, какие зубы вставлять колхозникам
и как регулировать банковские ставки на рынке. То есть вы представляете, с какой скоростью человек почувствовал себя великим? Вот вы представьте себе,
преемника назначают. Не важно – Зубкова, Пупкина, Васькина. Вот его назначили. А назавтра к нему приходит в дверь, в президентский кабинет скребется –
нет, не Сечин скребется, повар скребется, спрашивает «рыбку или мяско на завтрак?». Ну, допустим, рыбку. Потом скребется еще какой-нибудь декоратор – «вот
этот ковер сюда повесить или не сюда?». Потом звонит губернатор и просит какой-нибудь кредитик, или понизить банковскую ставку по кредитам, или зубы, опять
же, вставить колхозникам. Ведь с этой же просьбой новый президент не будет обращаться к старому президенту, даже если старый президент до сих пор у нас
такой великий. Это я рассказываю проблему о том, как власть в стране, где нет другой власти, кроме президентской, мгновенно выпадает из рук любого человека,
который пользовался любой популярностью, как только другой президент становится на его место.

То есть, вот есть три проблемы президента Путина. Первое, он пытается создать, судя по всему, какие-то общественные гарантии для того, чтобы остаться во
власти, но их нет, потому что он сам их уничтожил, они превращены в пыль для всех граждан страны, в том числе и для гражданина Путина. Он мог бы опереться
на верных людей, но я только что рассказывала, как ведут себя эти верные люди. И третье, он мог бы передать власть порядочному человеку, но где эти порядочные
люди в Кремле?

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Юля. Вот хотелось бы задать вопрос на тему, которую вы анонсировали в самом начале программы относительно того, что Путин фактически
стал главой предвыборного списка «Единой России». Вот и в контексте того, что вы уже сказали после этого, вам не кажется, что слишком уж как-то… В общем,
всем очевидно, что Путин собирается вернуться к какому-то там времени, но вот такие попытки вот это все обнажить, они выглядят, мягко говоря, смешно, прежде
всего перед западным сообществом, перед даже думающими гражданами России и так далее. Вот как вы это прокомментируете?

Ю. ЛАТЫНИНА: А что значит – попытки все обнажить? Честно говоря, знаете, я вам скажу так, что на ваш вопрос я отвечала предыдущие пятнадцать минут. Собственно,
мой ответ смотрите в распечатке, если только что его не слышали.

Второе важнейшее событие, которое произошло на этой неделе, это, конечно, арест генерала Бульбова. Тут, как я уже сказала, он по-разному комментировался.
Он комментировался, как месть ФСБ Госнаркоконтролю. Напомню, что генерал Бульбов правая рука главы Госнаркоконтроля Виктора Черкесова, и напомню, что два
крупнейших клана силовиков, которые дерутся за Путина и дерутся за некоторые активы, контролируемые сейчас в России, кланы эти, считается, с одной стороны
представлены Игорем Сечиным – это зам главы администрации, который имеет наибольшее, как считается, влияние и доступ к Путину; также в числе людей из этих
кланов называют прежде всего директора ФСБ Николая Патрушева; а с другой стороны стоит старый знакомый Путина Виктор Черкесов, глава Госнаркоконтроля,
и начальник Службы безопасности президента господин Золотов. Причем, сразу характерно, видно, в чем преимущество первого клана, потому что первый клан
возглавляется, бесспорно, человеком, который очень усидчив, очень трудолюбив и имеет огромное влияние на Путина, а у второго – какая-то коллегия, причем
не всегда имеющая к Путину доступ. Надобно сказать, во всей этой истории что замечательно – что, понимаете, вот у нас в понедельник происходит съезд «Единой
России», такое дежа вю 70-х годов. Простая ткачиха как мать и как женщина – и Путин возглавляет «Единую Россию». И параллельно, в тот же самый понедельник,
происходит просто сцена из «17 мгновений весны», когда на трапе задерживают человека, причем спецназы Госнаркоконтроля и ФСБ смотрят, кто до него доберется
первым.

Собственно, за что ведется борьба? Борьба началась, насколько я понимаю, где-то в 2005 году, она вошла в достаточно острую стадию, когда впервые стороны
поспорили за таможню. Тогда за возможность возглавить таможню боролись между собой два таких человека – Жерехов и Шамахов и, соответственно, два этих клана
силовиков стали поддерживать одни Жерехова, другие Шамахова. Начались взаимные аресты, начались взаимные наезды. Произошла одна очень смешная история,
поскольку в рамках таможенной контрабанды все кланы действовали приблизительно одинаково. Я хочу обратить внимание, кстати, что это была борьба за потоки
финансовые, а не борьба, допустим, за то, чтобы очистить таможню от контрабанды. Так вот, произошла такая смешная история, что один из кланов хлопнул несколько
вагонов контрабанды, пришедшей из Находки, посмотрели откуда она пришла, выяснилось, что из Находки, поехали в Находку, хлопнули контрабанду там, стали
смотреть кому она предназначена, а в накладных было написано «ВЧ номер такой-то». И вот эта ВЧ – это был, грубо говоря, отдел снабжения ФСБ. И мужик, который
получил товар по удостоверению, вот то удостоверение, по которому он получил товар, было удостоверением действующего сотрудника ФСБ. Все это было описано
в «Новой газете». И самое смешное, насколько я знаю, там такая проблема произошла, что это сделали те самые люди, которые охотились за своим противником,
а хлопнули сами себя. Вообще, во всей этой истории очень много таких легенд, которые ее окружают. И я думаю, пересказывать эти легенды или нет, и я все-таки
решила эти легенды пересказывать вот почему: потому что даже если они не соответствуют действительности, они являются частью информационной войны, которая
тоже является частью общей войны. Потому что после этой истории, взаимной таможенной, когда все-таки господин Шамахов, которого, как считалось, президент
Путин собирался назначить, не был назначен начальником таможни, начались дальнейшие разборки. В рамках разборок началась прослушка. Насколько, опять же,
говорят, именно в рамках этой прослушки противоположная партия, то есть в данном случае Госнаркоконтроль, прослушала разговоры генерального прокурора Владимира
Устинова со своим родственником Сечиным, и когда распечатки этих разговоров якобы легли на стол президента, то президенту это не очень понравилось, потому
что там были разговоры, типа, что, вот, Устинов должен стать президентом, он будет еще круче, еще сильнее, а Путин, типа, у нас слабоват. Кроме того, что
был тогда, если помните, отстранен Устинов, параллельно как раз произошла вот эта история с отстранением генералов ФСБ в рамках того же, собственно, дела
и в рамках той же, собственно, войны, которые, впрочем, остались более или менее у дел.

После этого крупнейшим эпизодом этой войны была схватка между двумя людьми из МВД: Сергей Мещеряков – как раз считалось, что он креатура Сечина, он курировал
департамент экономической безопасности; и Андрей Новиков – замминистра, который курировал криминальную милицию, опять же, его покровителем называли Виктора
Золотова. Причем, она происходила абсолютно по той же схеме, то есть оба участника схватки в конце концов были отстранены от должности и оба участника
схватки заняли какие-то более или менее приличные посты. Вот по поводу нее ходит самое большое количество легенд. Я слыхала историю о том, как задержали
секретаршу Мещерякова; о том, как якобы ее допрашивали чуть ли не с психотропными веществами; как она в ходе этого допроса рассказала о том, сколько чего
стоило в данном департаменте; и самая романтическая версия, которую я слышала, гласила, что, вот, бедную секретаршу прямо из подвалов привезли лично в
Кремль и Путин расспрашивал ее о ее несчастьях. Как я уже сказала, я специально все эти легенды рассказываю потому, что они тоже являются частью информационной
войны. И вот сейчас мы видим, как ФСБ отыгрывается на своих противниках, потому что мы видим, конечно, что война идет отнюдь уже не за таможню, вернее,
не только за таможню. Она идет за влияние на президента, она идет за позиции, она идет за активы.

Теперь несколько очень важных вещей, которые я должна сказать. Первое – за что дерутся и почему эта война такая непубличная? Потому что, как я уже сказала,
дерутся не за те вещи, про которые можно сказать – не за чистоту рядов. Второе – почему, мне кажется, выигрывает та партия, которую принято ассоциировать
с именем Сечина? Потому что ясно, что Сечин и административно, и позиционно сильней. Третье, что очень важно сказать – почему война тянется так долго?
Потому что президент сознательно поддерживает паритет и всегда слабейшую сторону он поддерживает. Президент Устинова отстранил, но назначил его министром
юстиции. Генералов ФСБ отстранил, но половина из них осталась. Мещерякова и Новикова отстранил, но, опять же, они остались в каких-то других качествах.
То есть видно, что эта война и это соперничество – это то, что заменяет Путину разделение властей, потому что должен существовать какой-то механизм контроля
власти внутри государства. Если нету суда и парламента, чтобы контролировать власть, должны быть кланы, которые стучат друг на друга, чтобы президент был
осведомлен о всех гадостях, которые делает противоположная партия.

А сейчас – перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Телефон прямого эфира 363-36-59, СМС 985 970-45-45. Завтра исполняется год со дня смерти Анны Политковской
и с того дня, когда существенно изменилась ситуация в России, потому что в день, когда Политковская была жива, мы легли спать при одном режиме, а когда
ее убили, мы проснулись при другом, потому что в конце концов страны делятся не на демократические и недемократические, а на те, где убивают оппозиционных
журналистов и где оппозиционных журналистов не убивают. Что произошло за этот год? На мой взгляд, чтобы понять, что произошло за этот год, надо прежде
всего думать о фактах. Факты таковы. После убийства Анны Политковской Путин сказал, что ее убийство принесло больше вреда, чем ее статьи. После этого он
назначил следователя Петра Гарибяна, у которого нет ни одного нераскрытого дела на то, чтобы заниматься ее убийством. Через десять-одиннадцать месяцев
следователь Гарибян нашел киллеров, братьев Махмудовых. Нашел машину, на которой киллеры приехали убивать Политковскую, машина сейчас стоит во дворе Генпрокуратуры.
Он также обнаружил несколько фактов. Например, факт о том, что перед убийством Политковской подполковник ФСБ Рягузов пробивал по базе данных адрес Политковской,
после чего позвонил своему знакомому, Шамилю Бураеву, бывшему главе Ачхой-Мартановского района республики Чечня, верному федералам. Кроме этого, оказалось,
что за Политковской после того, как ее адрес не удалось установить по базе данных ФСБ, потому что это был старый адрес, ходила наружка, и даже, как сказал
прокурор Чайка, это было две наружки. Собственно, вот в таком виде эта информация была доложена, насколько я понимаю, президенту, после чего произошла
пресс-конференция Чайки, где тот доложил о раскрытии убийства и о том, что следы ведут на Запад. После чего дело, о котором ничего не текло, даже несмотря
на то, что «Новая газета», видимо, довольно много знала о расследовании, все стало стремительно утекать. Дело стало стремительно разваливаться, причем
некоторые вещи были совсем уж фантастические. Наверное, самая фантастическая вещь была связана с арестом как раз того самого подполковника Рягузова, которого
все время пытались арестовать в Московском окружном военном суде, но судья Сердюков, тот самый, который уже освободил предполагаемых следствием убийц Холодова,
то есть там старая история взаимоотношений судьи Сердюкова и предполагаемых убийц журналистов, судья Сердюков все отказывался его арестовывать до той поры,
пока ему не предъявят обвинения именно по делу Политковской. И тогда обвинение Рягузову было предъявлено и в нем произнесено было слово Шамиль Бураев.
Шамиль Бураев до той поры был на свободе, потому что против него было достаточно мало улик, его не брали. И после чего фамилия Бураева, которая должна
была оставаться секретной, потому что это закрытый суд, мгновенно появилась на всех сайтах со ссылкой на Интерфакс. Причем "Интерфакс" ни о каком Бураеве
нигде не говорил. После того Бураеву мгновенно позвонили журналисты и спросили, в чем дело. Бураев сказал «впервые слышу о какой-то прокуратуре», хотя,
надо сказать, в прокуратуру его до этого вызывали, правда, по делу об убийстве Пола Хлебникова. Вышел из дома, сел в машину, поехал и тут же был задержан,
потому что прокуратура тоже слышала "Интерфакс".

Вот, собственно, это некоторые вещи, которые случились. Обращаю внимание, что я перечисляла только факты. Теперь я к интерпретации этих фактов перейду.
Она, может быть, моя личная и не все факты можно интерпретировать. Но я думаю, что слова президента Путина о том, что ее смерть принесла больше вреда,
чем ее публикации, были обращены к убийцам, и что когда президент Путин назначил следователя, который выходил на пенсию, у которого нет ни одного нераскрытого
дела, он искренне хотел узнать, кто же это у него тут убил Политковскую. И я думаю, что сейчас президент Путин свое любопытство удовлетворил, потому что
киллеры есть. И, наверное, приблизительно Путину уже понятно, куда идут следы. Мы, наверное, никогда фамилии заказчика не узнаем. Более того, понятно,
с одной стороны, что это были киллеры, ну, вот, как супермаркет – любой человек мог обратиться к этим людям и заказать это убийство. Но обращают на себя
внимание несколько фантастических деталей, в частности, вот те самые пробивки адресов по базе ФСБ; две наружки – это уже нечто совсем фантастическое, с
какой стати частному киллеру, да еще причем, заметьте, частному киллеру Махмудову, которые не уничтожили машину, на которой они приехали убивать Политковскую,
потому что им жалко было трех тысяч долларов – вот, оказывается, они или кто-то другой оплачивали две наружки. Одна наружка была из ОПУшников, из МВД.
А, простите, а вторая – что? Вторая наблюдала за первой? Что она наблюдала за первой – где Политковская живет или что первая наружка, там, чай не пойдет
пить вместо того, чтобы наблюдать за Политковской?

Воля ваша, то, что происходило при установлении адреса Политковской, это не то, как действуют частные киллеры. Это то, как некоторые компетентные органы
устанавливают объект. Подполковник Рягузов говорит, что его использовали втемную. Некто Шамиль Бураев попросил его установить адрес Политковской. Ну, вы
знаете, втемную можно использовать секретаршу, втемную можно использовать, наверное, Юлю Латынину, но, вот, подполковника ФСБ втемную использовать нельзя.
Подполковник ФСБ, когда его просят пробить адрес, тем более Бураев давний его знакомый, насколько я понимаю – агент, тем более господин Рягузов, видимо,
многое знает о господине Бураеве и представляет себе круг как бы интересов того. Подполковник ФСБ сразу бежит наверх и согласовывает, а господин Рягузов
у нас очень интересный подполковник. У нас после того, как прокурор Чайка объявил про раскрытие убийства, мне кажется, что это объявление было, знаете,
хорошей миной при плохой игре, потому что иначе бы мы все стали обсуждать факты – наружку, подполковника Рягузова, способ организации убийства; а поскольку
господин Чайка сказал, что все следы ведут на Запад, все вместо того, чтобы обсуждать факты, стали обсуждать заявление господина Чайки. И сразу все люди,
которые обвинены в убийстве следствием, превратились, по крайней мере в глазах части СМИ, вот такими облыжно обвиненными людьми. Сразу появились сведения,
что у господина Хаджи Курбанова, которого следствие считает связующим звеном между киллерами и наружкой, что у господина Хаджи Курбанова алиби, потому
что он сидел в тюрьме, что является дважды враньем, потому что, во-первых, господин Хаджи Курбанов вышел за месяц до убийства Политковской, то есть возникает
вопрос – интересно, если человек выходит за месяц, а потом через месяц случается убийство, это за чем же его выпустили, как не за этим? А, во-вторых, господин
Хаджи Курбанов, даже когда сидел, сидел на поселении, а это довольно большая свобода передвижения, мягко говоря. Про господина Рягузова у нас вообще написали,
про подполковника ФСБ, что это коллеги на него наклеветали, потому что он добрый и хороший человек и даже вот заступался за несчастного Пуманэ, забитого
ментами в Москве после теракта в Беслане, если вы помните.

Значит, специально для либеральных коллег я хочу с удовольствием анонсировать статью понедельничную моего коллеги Леонида Никитенского о человеке, которого
Рягузов и Хаджи Курбанов совместно избивали несколько лет назад. Этот человек просто сидел у себя в офисе, он был коммерсант, вошли несколько десятков
человек, в их числе были Рягузов и Хаджи Курбанов, они стали его просто зверски избивать в офисе, он вырвался, побежал, добежал до посольства, которое
было напротив, стал жать на кнопочку, его оторвали от этой кнопочки, вышел солдат из посольства, солдату показали «корочки», опять этого несчастного человека
бросили в машину, спросили «где деньги?», он сказал «дома», его повезли домой, избивая по дороге. Дома денег не оказалось. Его повезли обратно, уже, видимо,
совсем убивать, но тут мужику повезло – он дважды, получается, проезжал мимо одного поста ГАИ и еще когда его привезли домой, жена заметила номер машины.
И, в общем, в результате гаишник остановил эту машину с окровавленным человеком около поста, человек вырвался и начал убегать. И хотя, естественно, ничего
тем людям, которые его пытали, то есть Рягузову и Хаджи Курбанову ничего не было, то есть вообще, даже уголовного дела никакого не возбудили, вы только
не подумайте, бедолага этот, мужик, куда только не писал, ему сказали «забудь, хорошо, что живой», еще в процессе его вынудили дать подписку о сотрудничестве
– представляете? Так вот про этих двух, так сказать, замечательных товарищей, которых после пресс-конференции Чайки половина наших газет и СМИ, от «Грани.ру»
до «Коммерсанта», принялась рассказывать, какие они замечательные.

Так вот, возвращаясь к истории, главному выводу из того, что случилось ровно год назад без одного дня – мы проснулись в другом обществе. В обществе, в котором
убивают оппозицию. Точно так же после дела ЮКОСа мы просыпались в другом обществе, после ареста Ходорковского. Точно так же после убийства Литвиненко мы
просыпались в другом обществе. И есть поразительная деталь, которая заключается в том, что я могу подозревать, что угодно, но президенту Путину действительно
было интересно, кто убил Политковскую, то есть он этого не знал, по крайней мере тогда. И, согласитесь, что нельзя назвать диктатурой страну, в которой
президент не знает, кто у него убивает оппозицию.

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, госпожа Латынина. Звонит Марсель, Казань. Когда выдвигали Зубкова, бросилось в глаза, что он в силу возраста должен будет вернуть
власть Путину если не через два года, то в 2012 году – точно. Вопрос – не успеет ли Зубков за отведенное ему время провести собственную операцию «Преемник»
и продвинуть, скажем, Сердюкова или еще кого из ближних?

Ю. ЛАТЫНИНА: Спасибо. Ну, 2012-й – я думаю, не рассматривается. Так долго власть не существует.

Я хочу вам рассказать одну замечательную историю, которая все лезет здесь на ум в связи с операцией «Преемник». У нас очень часто рассказывают истории из
истории Европы, из античной истории. Я хочу рассказать историю одного из величайших правителей мира, основателя династии Тан и второго императора династии
Тан, императора Тайцзуна, он же принц Ли Ши Мин. Вы, наверное, скажете – как это, основатель династии Тан, но второй император династии Тан? Дело в том,
что принц Ли Ши Мин был очень даровитым человеком и ушел воевать в 16 лет. И когда он завоевал всю Поднебесную, то у него, по техническим причинам – еще
был жив папочка и даже старшие братья, и поскольку принц Ли Ши Мин был конфуцианцем и вообще в Китае было по-другому не принято, то он не мог стать сам
императором, когда у него жив отец. И императором стал его отец. Собственно, дальше произошло то, почему я эту историю рассказываю. Заметьте, это был отец
принца Ли Ши Мина, это был не какой-то 66-летний или сколько там Зубков, или Пупкин, или Васькин. Но отец стал думать «а на фиг мне тут сын, который натурально
правит, когда я, в общем-то, император и я сам хочу править». И, кроме того, были еще старшие братья, которые проникли с той же самой мыслью – они стали
думать «а зачем нам этот самый Ли Ши Мин, когда мы сами можем». Но принц Ли Ши Мин, опять же, это был воин и правитель, это был человек, который чуть ли
не вдвое увеличил территорию Китая, завоевав для него еще и половину Средней Азии; человек, который изменил в значительной степени китайские законы и сделал
китайскую цивилизацию такой, какая она сейчас есть; принц Ли Ши Мин тоже, извините, был не дурак. Поэтому, когда до него все это дошло, то он не стал там
разводить сопли. Он взял верных воинов, зашел во дворец к старшим братьям и порубал их в капусту. После этого он пришел к отцу и сказал: «Папочка, я тут
раскрыл заговор против тебя, представляешь, мои старшие братья, а твои дети, хотели тебя убить и занять твое место». Папа все понял и говорит «дорогой,
спасибо, что ты раскрыл заговор, но, ты знаешь, я больше не хочу этого трона, я хочу уступить его тебе». На что принц Ли Ши Мин, как преданный конфуцианец,
сказал «да нет, папочка, ни в коем случае, я не могу, я младший сын, ты будешь править, а я – деточка». Тут папа совсем перепугался, говорит «нет, сыночек,
я хочу уйти от власти». В общем, так они некоторое время ругались и в конце концов, так и быть, принц Ли Ши Мин согласился принять отставку папочки и стал
императором. Как я уже сказала, он был, наверное, одним из величайших властителей мира.

Это я, собственно, к чему. Пункт первый. Даже если вы назначили императором своего папочку, а не то что Васькина, у папочки начинает кружиться голова. Пункт
второй. Для того, чтобы, если вы не император, реально контролировать ситуацию, вам нужны люди, которые зайдут и порубают того, кого вы скажете, в капусту,
даже если это ваши братья. Есть ли такие люди у президента Путина и можно ли назначить папу президентом?

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Это Артем Новиков из Омска. Вопрос такого плана Латыниной, что вы хорошо говорили о финансовых потоках через таможню. Не кажется ли вам, что
в период выборов может опять появиться коробка из-под ксерокса, дискредитирующая Путина? Насколько этот возможен вариант? Спасибо.

Ю. ЛАТЫНИНА: Вы знаете, нет. Коробка из-под ксерокса, как вам сказать, коробка из-под ксерокса у нас никуда не исчезает, но она сейчас существует, по-моему,
совершенно легально и она, в общем-то, никого не смущает. Знаете, если и есть особенность некая этой избирательной кампании, в отличие от 96-го года… Вот
в 96-м году могли быть скандалы, могли быть коробки из-под ксерокса, могло быть «дело писателей», а сейчас… Вот я вам приведу, можно, на пальцах простой
пример. Есть «Единая Россия», которая идет на выборы, и есть список «Единой России» по Подмосковью, первая тройка – там губернатор Громов, за ним глава
Ленинского района Василий Голубев. А есть еще другой такой человек, которого звали товарищ Сталин. Я, собственно, это почему рассказываю – товарищ Сталин
в свое время своим декретом писателям дал Переделкино, воспетое Булгаковым, как Перелыгино, помните, «Лаврович один из шести, и столовая дубом обшита».
И с тех пор живут эти писатели в этом Переделкино. И, собственно, поскольку дадено это Сталиным, то какие-то формальные моменты, связанные с тем, что бумаги
на это самое Переделкино, писатели, вернее, международный литфонд, должны в очередной раз оформлять вот в этой самой администрации Ленинского района, который
возглавляет второе лицо по списку «Единой России» господин Голубев. И вот Сталин отдал эти земли писателям, а у Голубева в разгар избирательной кампании,
понимаете, бумаги потерялись. И что самое интересное, не только потерялись бумаги, а потом пришли к председателю международного Литфонда какие-то люди
и сказали «знаешь, парень, если ты хочешь, чтобы бумаги нашлись, то дай нам, пожалуйста, писательских 15 гектаров», а потом того же самого главу международного
Литфонда господина Переверзина вызывают на Петровку, а потому что ему там уже поступают угрозы, все страшно, там же не только 15 гектаров, и говорят «да,
вы знаете, господин Переверзин, у нас есть подтверждение, что если вы не уладите конфликт, то сначала сожгут вашу машину, потом украдут дочку, а потом
вроде бы и вас убьют». И, заметьте, я понимаю, что если это был бы какой-то мелкий рейдерский захват, Пупкин у Васькина отнимает, но это Переделкино, это
литфонд, это писатели. Писатели, как известно, вонючие, то есть дело будет громкое. Это с одной стороны. С другой стороны, это в разгар избирательной кампании
той же самой «Единой России», которую возглавил президент Путин и даже, кстати, как-то там коммерсантов и криминал попросил убрать. А, с третьей стороны,
как я уже сказала, все эти документы теряются, все эти бизнесмены приходят, все эти угрозы поступают и возникает вопрос: либо все это делается за спиной
главы администрации Ленинского района господина Голубева, второго номера «Единой России» от Подмосковья, и тогда это, наверное, направлено на его компрометацию,
либо это можно совмещать – отбор Переделкино с избирательной кампанией «Единой России»? На этот вопрос окончательного ответа у меня нет, но я думаю, что
вот я буду следить, чем дело кончится.

У меня еще пара вопросов. Есть вопрос про письмо Ходорковского, которое он написал на этой неделе в «Ходорковских чтениях». На самом деле это было не письмо,
это было просто, видимо, спешно надиктованные заметки адвокату о том, как Ходорковский эти чтения воспринял. Я не совсем понимаю, что, естественно, там
сразу началась полемика с этими заметками, которые, еще раз повторяю, являются заметками, а не письмом, но в них была сказана одна вещь, которая меня поразила
и которая является для меня фундаментальной. Ходорковский сказал, напомню, что вопрос свободы это вопрос веры. Я постараюсь процитировать, как я это поняла:
что, в общем-то, вся надобность наша в демократии, в свободе исходит из того, что вы верите в то, что человек рожден быть свободным. Вот если вы в это
не верите, то тогда все остальное – козни Запада, проклятые поиски масонов – тогда все остальное как бы становится логичным. Еще раз повторяю, если посмотреть
на основы сегодняшнего мировоззрения, того, что нам предлагают «Справедливая Россия», «Единая Россия», просто прокремлевские политологи – я не вижу в этих
предложениях вот этой самой аксиомы, что человек должен быть свободным. Там разные аксиомы: человек должен быть козлом, человека надо накормить каким-то
фуфлом, Запад против нас. Самые они разные. Но, на мой взгляд, Ходорковский в этом слове абсолютно прав.

И я хочу обратить внимание еще на одну историю, которая связана с Ходорковским и случилась на этой неделе, а именно Платон Лебедев подал в суд, пожаловался
на Генеральную прокуратуру, которая сказала, что он украл 63 триллиона долларов, что, насколько я понимаю, превышает совокупный годовой бюджет не только
России, но и кучи всех стран мира. Я это говорю потому, что не только у нашей прокуратуры, но и у многих наших людей, которые обязаны вроде бы цифры считать,
есть поразительное отношение к цифрам. Вот, действительно, на сайте Генпрокуратуры было написано: 63 триллиона долларов, или 62, если честно, я сейчас
не помню, хоть стой, хоть падай. Но мне-то простительно. Я писатель и филолог, я могу перепутать хоть триллионы с миллиардами, хоть доллары с рублями.
А эти люди, например, генерал Колесников – помните, такого замгенпрокурора – они, например, могут выступить на пресс-конференции, могли выступить в данном
случае, и сказать, что, вот, траулер рыболовецкий за сезон получает 10 тысяч долларов, я цитирую дословно, давайте 8 тысяч заплатим за лицензию, а остальное
пустим морякам на зарплату. Представляете себе этот траулер, который вылавливает 3 тысяч тонн трески, которые, по мнению человека, который тогда являлся
заместителем генерального прокурора, стоят 10 тысяч долларов – причем, не тратят ничего, ни на бункеровку, ни на топливо – и в котором 20 человек команды
за весь квот работы должны получить на двадцатерых за год 2 тысячи долларов. Возникает вопрос… А ведь таких примеров очень много. У нас недавно глава Счетной
палаты Степашин сказал, что действиями НПО «Энергомаш» был нанесен ущерб государству в сотни миллиардов долларов. Я так стала считать – НПО «Энергомаш»
продает двигатели для ракеты «Атлас» за границу по цене 10 миллионов долларов, продало 36 двигателей, ну, допустим, оно все эти 10 кладет себе в карман
и еще 10 где-то кладет сверху, но все равно сотен миллиардов долларов не получается. Это я к вопросу о том, что у нас поразительное отношение тех людей,
которые сидят во власти, и тех людей, которые должны считать каждую государственную копейку, то есть и прокуратуры, и Счетной палаты, и заместителя генпрокурора,
к цифрам. И оно такое, мне кажется, показательное, потому что для них цифры не являются обозначением – такое впечатление – обозначением реальных явлений,
а что это некие мифологические сущности. Это, знаете, как у Платона или как у астрологов – миллиарды, миллиарды, миллиарды. Или как у Хлестакова – 10 тысяч
одних курьеров. А вот эта замечательная история с триллионами долларов, которые украл из бюджета Платон Лебедев, или с 10 тысячами долларов, которые приносит
траулер, или с сотнями миллиардов долларов ущерба, который насчитал Сергей Степашин из Счетной палаты, мне кажется, вот такой подход к цифрам очень хорошо
характеризует так же и подход к людям и к реальности. Всего лучшего, до встречи через неделю.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»