Радиостанция «Эхо Москвы»: Особое мнение , Понедельник, 22 Октябрь 2007
http://echo.msk.ru/programs/personalno/55773/index.phtml
sys/logo_print
Особое мнение
Первоначально программа выходила под названием "Персонально Ваш". Впоследствии название превратилось в формат программы.

Известные политические журналисты - постоянные участники программы - отвечают на вопросы слушателей, присланные на эфирный пейджер, на интернет-сайт радиостанции
или заданные по телефону прямого эфира.

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Матвей Ганапольский
Гости:
Сергей Доренко
журналист
конец таблицы
Понедельник, 22 Октябрь 2007

23.00 – 23.30 17 октября 2007 года.

В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Сергей Доренко, журналист.

Эфир ведет Матвей Ганапольский.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели «Эхо Москвы» телезрители RTVI, программа «Особое мнение». Вот сейчас меня поставили на новую
линейку, теперь по понедельникам я с Сергеем Доренко. Здравствуй, Сережа.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Добрый вечер.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы начали с тобой говорить перед этим о фильме Мела Гибсона, который вчера показали «Апокалипсис», кто видел.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: По эфирному телевидению.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: По эфирному телевидению. По РТР показали, кто не видел, посмотрите, это мучительные 2 часа, потому что это фильма, безусловно, трагический,
но это умный фильм. В общем, это хорошее, настоящее кино. Ну, давай к нашему кино. Мы же знаем с тобой бокс-офис. Мы знаем, что есть рейтинги, есть не
рейтинги. Вот я хочу тебе сказать, что Путин поднялся, Зубков, простите. Зубков по некоторым оценкам 5 место, некоторые до 3 уже дошел и у него повысился
рейтинг с трех до 13 %. Фраза Павловского, это потому, что он дистанцирован от политики. Мы сегодня вели эфир и всякие разные ребята говорят о разном,
кто-то говорит, что у него вид такой. Но вот рост.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Во-первых, я бы не сказал, что он дистанцирован от политики, тогда уж надо точно указать, что в России вообще нет политики, политикой в
России не занимается никто, поэтому он дистанцирован от политики, которой нет, поэтому существенно то, что его назвал президент, это главное, потому что
к нас кастовое сознание у людей. Ежели он указал царь на приемника или намекнул или не опроверг, то мы уже и рады надеяться.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: А почему растет?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: И второе. Он повел себя так, как этого ждет электорат.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Он был строго, он драл, кидал в бояр. Он был строг, он насупил бровки, он послал их на Сахалин и всем это страшно нравится. Мы здесь смеемся,
нам кажется, что это недостойные сцены, но именно это и нравится потребителю, электорату.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: И думаешь дальше будет расти?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Конечно, еще порка, еще 2 порки, еще поездка по городам. Теперь закрыты заседания правительства, потому что наши министры хоть и садо-мазо,
но не эксгибиционисты, то есть…

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не усложняй, народные выражения.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: не хочется, чтобы мазосцены были публичны. Они не хотят, чтоб их драли посредине улицы. Они хотят чтоб тайком испытывалась боль. Он поедет
сейчас в область и там исполнит это самое.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вообще это нормально, что премьер устраивает такие публичные порки? Ты знаешь очень хорошо Китай, сейчас закончился съезд компартии
Китая и я бы не хотел сильно… но мы знаем, что Китай, по твоим рассказам, Китай жесткая страна и там структурирована. Это хорошо, что электорат чувствует,
что за этим министром глаз да глаз?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: В Китае достаточно шепота. Китай настолько структурирован, там не надо кричать. Там достаточно шепота, там достаточно цитаты, указания на
праздник хризантем в 9 день 9 луны. И это уже всем понятно.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я представляю наш вариант этого дела. Праздник хризантем.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: праздник хризантем в 9 день 9 луны. Это в пятницу. И все, достаточно, ничего больше не надо говорить. Но поскольку Россия не структурирована,
такая иньская страна, плазма, полностью лишенная ячеек структурных как в интеллекте, так и всюду.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, ты мало похож на китайца, я не представляю, при всей любви твоей.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Я достаточно структурирован. Нет, я конечно анархист. Почему Зубков должен быть понятен плазме российской массы. Он работал в сельском хозяйстве.
Ион не хочет издеваться над министрами. Я думаю, сам для себя, если бы мы за чашкой чая или за рюмкой водки, спросили бы его. Сказали: «Слушай, ну что
ты на них орешь?». Он бы объяснил все просто. Он сказал: «Я хочу быть понятным, а иначе эта сволочь не понимает». Вот и все. Он коммуникативную испытывает
проблему. Он смотрит в их пустые глаза и не видит, они понимают или нет.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он выигрывает?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Он выигрывает, потому что он понятен и электорату нравится…

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, еще я хочу одну историю до перерыва. Валентина Ивановна Матвиенко, ты слышал, сказала, что мужчина, сказала, что знает.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Она знает, она загадала.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Она свернула в трубочку или сложила в квадратик, положила куда?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: В сейф.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я вытащу, и вы еще посмотрите на Валентину Ивановну Матвиенко (неразборчиво, перебивают) Это Зубков будет?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Нет, Валентина Ивановна Матвиенко загадала, кто будет президентом России.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Великая, мы ее любим, обожаем.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Мы обожаем. Я знаю фамилию, которую она написала. Я знаю имя, которое она написала.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Откуда?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Ну конечно, она написала Валентин Иванович Матвиенко. Безусловно, ну естественно, мы знаем это имя.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: К серьезу.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Она же Валентин Иванович Матвиенко как ее Юрий Михайлович Лужков называл.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кого она там написала на самом деле?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Она и написала: Валентин Иванович Матвиенко, она написала.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы вот шутите, Доренко. Вот еще одну тему обсужу с вами за ваши шутки. Радиослушатели не видят, я машу пальцем, пеняю Доренко, сейчас
поймете почему. К 9 годам колонии общего режима. говорю я и ударяю на каждое слово, требует приговорить прокурор бизнесмена Бориса Березовского по делу
Аэрофлота за мошенничество и легализацию денежных средств. Вот так Вам, Доренко. Круг вокруг вас сужается.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: как фамилия этого прокурора?

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это не имеет значения.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Это предатель. Что значит к девяти? Надо к двадцати и девяти.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что, не нравится?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Либеральничаете, с Березовским либеральничают. Дали только 9, а должны дать 49 лет.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Опять стебает.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Я не могу не смеяться, но почему они осуждают?

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Такая история была? Бабки пропадали?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: История была, бабки пропадали.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай так. Тебя не устраивает форма или содержание?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Меня не устраивает процесс, который ведется доля того, чтобы показать Путину, что они стараются. Это не процесс, нет никакого Березовского,
он сидит в Лондоне. Это шутка.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Минутная пауза и дальше Доренко пояснит, чем ему не нравятся попытки восстановить справедливость.

РЕКЛАМА

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: И в программе «Особое мнение» Сергей Доренко. Это господин Доренко вот эти сказки, что без него, без Березовского, но он и не прислал
адвоката и сам отказался, сказал, что это все бред. Но дело в том, что деньги исчезли, значит вы же когда в эфире по поводу Литвиненко и Лугового. Вы говорите,
Луговой, это Ваши слова. Почему он не поедет туда, чтобы оправдаться?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: И про Лугового говорил?

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Со мной говорил. Говоришь, поехал и сказал, какие проблемы. Хорошо, давай к Березовскому. Почему Березовский не мог хотя бы адвоката
прислать сюда?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Думаю, потому что степень недоверия к нашему правосудию у него. Да, ну а что? Ты хотел, чтобы он серьезно относился к этому правосудию?
После того, что мы знаем, после Басманно-Мещанской… Кто может серьезно относиться к правосудию в России? Мы же взрослые люди. Мы понимаем это.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: С таким же успехом можно сказать, почему надо серьезно относиться к правосудию в Англии?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Нет, есть прецеденты, которые позволяют оценить степень беспристрастности правосудия в России.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это общие слова. Прислать хотя бы адвоката. И адвокат бы сказал, вот посмотрите, я доверенное лицо Березовского. Вот один документ,
вот второй, вот третий. Я с точки зрения обывателя. А сейчас смотри. Висит ему приговор, понятно и говорят, Березовский даже не приехал.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Мне нужно точно пояснить одну вещь. Моя фамилия Доренко, поэтому я не могу говорить о Березовском, за Березовского. Я думаю, что цель процесса
не осуждение Березовского, это мое как обозревателя мнение, как наблюдателя, я думаю, что цель процесса есть способ угодить первому лицу со стороны следственных
органов прокуратуры и судов. Они просто должны время от времени высылать сигналы о преданности. Я свой, я свой. Символы преданности посылать и в частности
это один из процессов, который будет символом преданности. Больше ничего. Для Бориса Абрамовича, видимо, говорю я как наблюдатель, я не знаю его позиции,
но видимо понятно, что это некоторая внутренняя игра между судом прокуратурой и Кремлем. Суд и прокуратура просто говорит о своей преданности, никакого
отношения к физическому лицу Березовского это не имеет. Он так к этому и относится.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, а вот тебе было отсутствие преданности. Господин Черкесов опубликовал статью в «Коммерсанте». Уж какой возмутитель спокойствия,
представляешь, вдруг вынес все это дело, вызвав естественное недовольство Владимира Владимировича Путина, который как мы понимаем с тобой не любит таких
публичных шагов, и вместо того, чтобы быть подвешенном на крюке, которым он писал, на крюке спецслужб, он получает антинаркотический комитет, куда входит
бесконечные министры по сути его уравняли с Патрушевым и вообще человек пошел... Вот смотри получается, что это как-то нетипичная схема.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Сразу несколько вещей.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Сразу несколько вещей. Первое. Это дымовая завеса. Во-первых, Черкесова не назначили. Черкесова предполагается назначить, он еще не назначен
в государственный антинаркотический комитет. Все пишут с уверенностью, что он возглавит…

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас я посмотрю.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Он возглавит…

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, возглавит.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Указа нет. Указа на сколько мне известно, на эту минуту нет. Планируется, что он. Почему так планируется? Потому что ГАК подготовил сам
Черкесов, и он готовил его чуть ли нет с конца весны. Он собирался это делать, проталкивал эту идею, работал над этой идеей, поэтому либо это домовая завеса,
раз. Либо это способ занять чем-то антинаркотическую службу. Службу эту по госнаркоконтролю. Потому что, понимаешь, в чем дело, после того, как арестовали
Бульбо, возникла некоторое брожение среди офицеров, некая мысль, что нас бьют, наших бьют, нас уничтожают. Мы думали, что мы янычары, оказывается, нас
уничтожают, об нас вытирают ноги. Как только это возникло, офицеры опустили руки, они не знают, что делать, для них это было символично и знаково. Вот
сейчас создание ГАКа отвлекает людей, потому что начнется некое движение, кадровое движение и люди будут отвлечены на это. Вот мы бы сейчас сидели, думали
что-нибудь о том, что что-то здесь на Эхе случилось. И вдруг оказывается, что мы все летим на Марс или еще что-нибудь. И тут уже начинаются другие мысли.
Ах, да, надо взять с собой скафандры, понимаешь? То есть новое движение, новые карьеры, новые посты и люди увлечены новой идеей. Первое. Второе. Может
быть это награда Черкесову, потому что суд над Бульбой первое заседание 31 октября и чтобы убрать брожение и чтобы нейтрализовать Черкесова, чтобы он не
пекся больше о своем соратники бывшем, может быть ему дают такой поощрительный приз маленький, награда за грядущее послушание или это домовая завеса, после
чего ему пошлют шелковый шнурок, очень легко. Медали в петлю, это может быть.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что ты вообще думаешь по поводу этой войны спецслужб, так, коротко говоря.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Ну что я думаю по поводу этой войны спецслужб? Я просто узнавал, охотился за информацией, в том числе инсайдерской информацией, мне сказали,
что Бульба вообще человек позиции, ну если говорить о том, чем он интересен. Он человек позиции, потому что он сидел еще за защиту Белого дома в 93 году.
В октябре его посадили, сразу после Белого дома. Он может с полгода отсидел, я точно не знаю, врать не буду, но посидел он в тюрьме за Белый дом. И он
человек позиции и некоей собственной правды, при этом попытка Черкесова выставить нам, сделать нас соучастниками и сочувствующими касте кшатриев, которыми
де-факто стали гэбухи и спецухи, мне кажутся глубоко противными, мне противными, Ия конечно первая инстинктивная фраза, которую я говорю, это чума на оба
ваших дома.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это на какие?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: На все.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: На какие конкретно?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: На все, все спецслужбы.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: У нас две спецслужбы?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: На все.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вот послушай.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Те, которые не задействованы, тоже. Есть такая просьба, ребят, такая же как и прежде, как и в 90-е. Я говорю, ребят, не могли бы вы найти
такой полигон, где вы будете друг друга стрелять, потому что, я не знаю, сажать, стрелять, какое-то специальное место, чтобы нас это не затрагивало. Первая
позиция, ключевая. Но при этом именно к Бульбе, которого я не видел ни разу в жизни вот так вот напрямую, у меня есть интерес в связи с тем, что он человек
позиции, мне кажется, это уже интересно в нем. То есть если бы мне сказали, хочешь делать с ним интервью? Мне бы это интересно. Знаешь, но потому что есть
в гэбухе сеть такое люди, как глисты, такие вот психи, присосавшиеся к вене сволочи. С ними не о чем говорить. С Бульбой есть, о чем поговорить, интересный
мужик.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Помнишь статью Черкесова, там был интересный тезис, над которым сейчас очень сильно смеются, иронизируют и так далее, вот этот образ
Крюка…

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Ну очень смешно.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, о чем идет разговор, что Черкесов как бы сказал, что страна падала Вт пропасть и зацепилась вот за этот крюк спецслужб, который
держит, сдержал и так далее, но отвлечемся от этого образа крюка, потому что надо было им что-то другое придумать, потому что это такой крюк, ужасно. Скажи,
пожалуйста, вообще в истории современной России за эти 8 лет, какую роль сыграли спецслужбы, позитивную или негативную?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Я полагаю, что негативную.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: В чем главное?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Абсолютно не согласен именно спецслужбы, с того момента, как они вошли активно в нашу жизнь, перестали быть спецслужбами, они сделались
экономическим кланом. Они способствовали латиноамериканизации России, они сегодня, фактически как в Парагвае ведут войны вот эти и мы уже Латинской Америкой
стали. Старое время по крайней мере, чего добивалась КПСС – это многостороннем, мультиплицированном контроле друг за другом, уничтожали возможности, и
то проявлялись они, мы помним в 50-е годы и позже и раньше. Но их там меняли постоянно, убирали, и в общем Ельцин убрал бы давно и Патрушева и Черкесов
мгновенно причем. Сегодня это феодально-экономические кланы, с собственными экономическими интересами, собственными интересами в нефти и говорить в каком-то
страшном бреду, что это может быть позитивно для страны, латиноамериканизация, может только извращенная…

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но они хотя бы подчиняются, если мы говорим об олигархах 90-х, то это люди, которые вообще не подчинялись ничему, понимаешь.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Олигархи 90-х следили друг за другом, послушай меня. Когда мне говорил некто в Кремле, уже надоевший, фамилию не хочу повторять, что если
это не показывают по ящику, то этого как бы и не было, то я отвечал, пусть покажут, Гусь через минуту покажет, нельзя не показывать, вообще, не секунды,
наоборот, пока Гусь всем покажет мы в шесть должны выйти раньше, мы должны показать прежде чем Гусь.. понимаешь, в чем дело. Мысли не было никакой, что
нельзя показать, даже секунды не было, просто я орал на коров, никаких кафе, никаких кофе, материал сдать к шести, показать в шесть, сделай хоть минуту,
зараза, потом отдохнешь. И человек с колен шел на колени, потом в эфир, в микрофон говорил закадровый текст, потому что я должен был дать раньше, чем НТВ,
понимаешь?

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это ты к чему говоришь?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Да к тому, что в то время, когда они ни чему не подчинялись, была конкуренция кланов и эта конкуренция кланов…

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: А письмо, о котором мы говорили 5 минут назад, оно не свидетельствует о конкуренции кланов? Они же мочат друг друга.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Они мочат друг друга, и это был вопль о помощи, по существу. И даже близко нет той гласности, транспорентности и постоянной критике друг
друга, которая была в 90-е.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот тебе оно и появилось, вот пришли в коммерческую газету «Коммерсант» и дали туда информацию.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: И мы уже лишились тогда спецслужб, они стали военными экономическими корпорациями. Но раньше у нас были спецслужбы и еще кланы экономические,
которые были абсолютно уязвимыми, которые смешно называть олигархи, они не правили, поэтому их пощелкали, разогнали их всех, если бы они были правящие
олигархи, есть власть немногих. Они не правили нигде, Матвей, они не правили, а эти правят, имеют власть над нашими жизнями, напомню, что 5 лет Норд-Осту.
Эти люди и они же торгуют нефтью, и они же друг друга жрут, это гораздо хуже ситуация, чем 10 лет назад, в разы.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Экономия на чиновничестве. Ты сам это хотел. Сергей Доренко… Что?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: На Новую Землю, вот будет экономия.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы делаем 5-минутную паузу, присылайте свои вопросы к Доренко +7 985 970 45 45, это SMS служба, оставайтесь с нами.

НОВОСТИ.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Программа «Особое мнение» Сергей Доренко.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Я хотел поправиться, не 5 лет Норд-Осту, я ошибся с датой, но в любом случае годовщина.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Смотри, дисбаты, судя по всему, останутся в российской армии. Сердюков, да, он министр обороны, дал такой указание и внимание, слушай.
Причиной этого решения стали гуманитарные соображения, почему? Значит, чтоб не передавать дела сразу в суд. Это такое местное, локальное наказание. Другая
точка зрения. Председатель комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров, по его словам российская армия все больше становится профессиональной,
дисбаты уходят в прошлое и у на есть различные меры кроме дисбата, уголовно-административной ответственности кроме того, содержать дисбаты и охранять их
силами военнослужащих, это просто расточительно. То, что ты знаешь, действительно, я думаю, все-таки, как лучше?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Я не знаю в точности как лучше, потому что я с этой структурой никогда не сталкивался, но понимаю, почему армия не хочет их отдавать, по
ряду причин. Во-первых, потому что люди дослуживают, потому что если например, человека отправили в дисбат после года, предположим, что служит 2 года,
уже не два года, но предположим. Вот он год отслужил, потом попал в дисбат, на 8 лет отсидел, как бы он этот год потом должен отслужить. Если отдать его
в обычную тюрьму, то там иное ведомство будет о нем заботиться, иное ведомство привьет ему туберкулез и прочие всякие интересные штучки, а также общение
с разными людьми, которые сделают из него профессионала иного рода, потом ему год дослуживать. Вот военные говорят, да нет, вот у нас он будет шпалы красить
в каких-нибудь войсках. Я понимаю, но если обобщить и посмотреть на все это со стороны и сверху, то понятно становится, что это и есть неофеодализация
общества, при том, хочу сказать очень важную вещь, на мой взгляд, сейчас не возьмусь все это подтверждать примерами, потому что это заняло бы колоссальное
время, это вообще общемировой процесс, вот тоже, что и мультинациональность, эти международные корпорации, да? Например, одна из них, Газпром обзавелась
собственной армией, как мы знаем, Вот мне кажется, что Газпрому вслед за собственными армиями следовало обзавестись собственными тюрьмами…

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дисбатами.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Дисбатами, тюрьмами, обзавестись всеми признаками государственности. Точно также армия должна обзавестись. Она имеет, безусловно, все признаки
государственности отдельной. Есть даже у всех собственные спецназы, в ряде министерств, про которые прежде мы не могли даже подумать, зачем им-то спецназ.
Есть такое все-таки расслоение государственности и неофеодализация общества и структур, каждая структура стремится обладать всем своим отдельным, и в этом
смысле армия не уникальна, она боится отдавать своих ребят куда-то, потому что они говорят, мы сами.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Скажем так, вот для тебя, чтоб не вдаваться, знаешь, как мы делаем голосование, это все-тапки больше позитивно то, что оставили или
более негативно?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Если бы исходить из идеальной структуры государства, где есть системы перевоспитания людей, совершивших правонарушение, то было бы правильно
отдавать туда в исправительные лагеря. Но если понимать, что в этих исправительных лагерях люди продают мокроту туберкулезную, продают за деньги, потому
что если ты глотнешь мокроту, то ты можешь попасть на больничку, а на больнички сидеть лучше, чем на зоне, но разные, зависит от зоны, конечно, поэтому
я не знаю, что лучше в этой ситуации.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, а скажи мне, что лучше другое. Я тебе все загадки. Значит, смотри, есть непорядок, цитата, отгадай, кто с трех раз. «Если ампутированных
инвалидов мучить каждый год», - сказал этот человек, - «думаю, мы избавим их от этой ненужной миссии», - сказал при мне это человек. Не мучить, не будем
их мучить. С одной стороны, я признателен премьеру, потому что это действительно был такой российский абсурд, я даже не знаю, невероятный, когда человек-инвалид
обязан проходить снова и снова, ежегодно и вот у человека нет ноги, как будто она вырастет. Над этим смеялись, плакали, какое-то было формное издевательство
и вот президент поручил и Зубков , вот это даже называют народные поручения Путина, мог это сделать. И я думаю, как к этому относиться?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Я бы посоветовал еще Зубкову вспомнить вот какую вещь, проходили освидетельствование, у них тут же забирали протез и выдавли новый. А протез,
пока он сядет по культе, нужно какое-то время, он раздирает культю, сдирает, в общем, превращает его в мясо страшное, потому что протезы нехорошие, то
их надо как-то там…

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, там целая история.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Делать помягче, а старый протез забирали немедленно, вдруг, то есть ты приходишь получать новый, у тебя забирают старый, потому что им надо
по старому рассчитаться. Может Зубков, о добрейший отец, патор нострум, может быть он еще и не станет отбирать старые протезы, чтобы инвалид мог погулять
часик в новом протезе, а потом старый одеть, потом 2 часика, а потом старый надеть, приживлять потихонечку новый протез.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но нет такого поручения, о чем ты.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Ну вот, Владимир Владимирович, голубчик наш, ну что ж он не слушает Эхо, мы бы рассказали, но он по утрам слушает, сейчас, наверное, телевизор
смотрит.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот скажи мне, ответь на вопрос. Почему простейшие, понятнейшие вещи реализуются таким химическим способом? Вот Фрадков был, замечательный
человек, мы его с тобой любим, ценим. Фрадков – человечный человек, ясно было.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Не самый.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как-то ясно было, что это абсурд, вот эта нога, надо было давно это сделать. Почему только первое лицо вмешивается?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Нужно до края дойти, потому что просто так это сделать нельзя.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но они ж не крокодилы? Это ж можно было сделать, так что, нам такие изменения ждать только к новым выборам?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Конечно, потому что есть работа с письмами, это все в письмах, которая заключается в том, что именно к выборам подготавливаются некие предложения,
которые популярные электорально. Вот этот пакет подготавливается на скольких-то страницах, все остальное время помощники – просто не помощники, а 25-е
помощники подпомощников, читают все эти письма, суммируют, все это живет вот в таком компьютере. Вообще никого не нужно! А потом к выборам говорят: слушайте,
а где там у вас… И все достают это из компьютера и говорят, ну суммируйте, что там у вас? Хрень какая-то, грузовиками письма идут, ну суммируйте - и они
суммируют.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нога.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Нога отрезана, не вырастет снова наверное, может быть, не надо переосвидетельствовать.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, минута на Китай. Закончилось очередное заседалово ЦК Компартии Китая и принято, так сказать, историческое решение, что бизнесмены
– часть Китая, да здравствует. Действительно Китай ждет светлое будущее, действительно это что-то такое уникальное?

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Китая – это такая…

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: 40 секунд.

СЕРГЕЙ ДОРЕНКО: Китай это такая система, в которой есть 900 миллионов очень бедных людей на селе. 900 миллионов, ТВ понимаешь, когда мы приглашаем таджиков
чистить Москву, у тебя есть 900 миллионов китайцев на селе, готовая резервная масса диспропорций и дисфункций, и это разрулить страшно тяжело, я вообще
желаю им успеха и страшно боюсь неуспеха в Китае. Представляешь 1,5 миллиарда человек, которыми никто не руководит, страшно думать об этом.

МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сергей Доренко и я вроде бы буду с ним беседовать каждый понедельник в это время, до свидания.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»