Радиостанция «Эхо Москвы»: Код доступа, Суббота, 27 Октябрь 2007
http://echo.msk.ru/programs/code/55904/index.phtml
sys/logo_print
Код доступа
Авторская программа Юлии Латыниной.

Гости:

Юлия Латынина
журналист
Суббота, 27 Октябрь 2007

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Программа «Код доступа». Телефон прямого эфира 363-36-59, СМС 985 970-45-45. И сначала о главных событиях
недели. Главное событие недели, конечно, пятая годовщина «Норд-Оста». Я хочу сравнить то, что происходило в «Норд-Осте» и то, что происходило в Беслане.
Еще показательное сравнение «Норд-Оста» с тем, что происходило 11 сентября в США. Я внимательно смотрела новости 26 октября, с чего они начинались. Они
начинались, в основном, с заявлений Путина, с заседания кабинета министров, с каких-то поездок, ну и только в конце уже шел траурный митинг в «Норд-Осте»,
на который пришли должностные лица в ранге зама мэра Лужкова и главы округа, то есть вот разница между 11 сентября у американцев, которое есть дата национальной
трагедии, и 26 октября у нас, когда, так и быть, зам мэра приходит на митинг, а Путин в это время говорит о чем – о том, что мы дадим сдачу американцам.
Все жертвы 11 сентября известны поименно. В России сказано, что жертв было 130. Уже потом адвокат Карина Москаленко, просто посчитав количество умерших
в больницах, она сосчитала, что жертв было 174. Возможно, это не предел. Возможно, это число больше. Можно ли себе представить, чтобы в Америке или вообще
в какой-то стране, пережившей подобный теракт, так, на 50 где-то человек, ошиблись в количестве жертв?

Для Америки, как я уже сказала, это вещь, которую исследуют постоянно, о которой написаны сотни исследований, в том числе и правительственных. У нас, насколько
я знаю, нет ни одного правительственного исследования, да, собственно, в основном, и неправительственного, про то, что произошло в «Норд-Осте». А как ведет
себя правительство, я хочу зачитать несколько реплик следователя Кальчука на одном из процессов по делу «Норд-Оста». Я, если можно, буду зачитывать прямо
реплики Кальчука и не буду зачитывать вопросы адвоката Москаленко, чтоб было интересней. Первый вопрос, вопрос Москаленко: - «Получали ли вы ходатайство
Губаревой?». Это потерпевшая. Кальчук: - «Я не помню, там было столько бумаг». «…Это ее проблемы. Я посчитал, что в моих постановлениях есть все». «…Ну
че мы будем опять толочь? У меня много таких». «…Ну где наступила смерть Летяго? Да не помню я». «…Что вы меня тут будете учить? Что вам еще надо? Я больше
ничего вам говорить не буду. Я больше вам ни на что отвечать не буду. Встану – и буду молчать». Напомню, что это говорит не террорист на допросе, это говорит
следователь, которого спрашивают, почему погиб человек. Он говорит: «Я не буду вам отвечать».

И просто кажется невероятным сравнение того, что произошло в «Норд-Осте» и сравнение того, что произошло 11 сентября. Более того, очень невыигрышным кажется
сравнение «Норд-Оста» с Бесланом, потому что проблема заключается в том, что человек, который хочет знать, что произошло в Беслане, он это может узнать.
В Осетии знают, что произошло в Беслане. Так уж устроено кавказское общество, что там не может быть того, чтобы пропал труп, несколько десятков трупов.
И в случае «Норд-Оста» есть героические усилия, абсолютно героические усилия нескольких людей – Карповой, председателя комитета «норд-остовского», еще
нескольких людей, того же Миловидова – но все это тонет в атомарной структуре российского общества, в том, что те люди, которые случайно оказались во время
теракта вместе, они даже реально не могут посчитать, сколько их там на самом деле погибло. И вот в Беслане, несмотря на всю предвзятость следствия, в результате
мы на самом деле можем ответить на вопросы, как все произошло. А в «Норд-Осте» на эти вопросы ответить нельзя. Как зашли террористы? Мы не знаем. Говорят,
но только говорят, что среди них были агенты ФСБ – не в том смысле, что это было что-то спровоцированное ФСБ, а в том, что эти люди были двойные агенты,
и числясь агентами ФСБ, они делали то, что им надо и ФСБ использовали для своих целей. Косвенное подтверждение – это именно то, что убили всех террористов
и, мы знаем, пленка, которая есть на этот счет, пленка, на которой показано, как уже после конца штурма выводят из зала человека и его расстреливает какая-то
женщина. Почему человек уже после штурма расстрелян? Ответа на этот вопрос не может никакого быть вменяемого, потому что если это был случайный человек,
заложник, которого приняли за террориста – ну зачем его расстреляли, он бы, наверное, многое мог рассказать; если это был террорист, расстрелянный уже
после штурма – то, опять же, зачем его расстреляли, он мог бы многое рассказать.

Можно ли было применять газ или нет – самый главный вопрос. Ответ заключается ровно в том, что мы не знаем. Официальное следствие молчит относительно газа.
Есть крайние точки зрения. Очень много таких радикальных людей, которые говорят, что газ было применять нельзя, что террористы бы ничего не взрывали. Я
мало верю этим точкам зрения. Мне кажется, что штурм, если бы не было того, что за ним последовало, был бы одной из самых замечательных операций, которые
могли произойти. Но то, что за ним последовало, превосходило всякое вероятие, потому что люди были просто не готовы для эвакуации жертв. Люди умирали даже
не потому, что их отравил газ. Люди умирали просто потому, что медикам не сказали, как с ними обращаться – их клали навзничь, у них западали языки и они
умирали. Они заходили в автобусы еще живые. Там, в автобусах, у них западали языки, потому что движение автобусов не было организовано. Внутрь автобуса
заходили живые люди, до больницы доезжали трупы. Я не знаю, кто за это отвечает – может быть, за это отвечает Шойгу; может быть, за это отвечает Лужков,
который был замом в штабе по гражданской обороне; может быть, за это отвечают те же самые люди, которые организовали очень успешный штурм. Я не могу получить
и никто не может получить ответов на эти вопросы, потому что никакого официального расследования нет, а вместо них есть прямое утверждение Владимира Путина,
что от газа никто не погиб. И это утверждение было санкцией на все последующее. После этого утверждения чекисты поняли, что убивать людей можно и что за
бардак после штурма никто не ответит, поэтому после «Норд-Оста» был Беслан.

И еще одна маленькая деталь, на которую я хочу обратить внимание моих слушателей. В Страсбургский суд подана жалоба, даже несколько жалоб по «Норд-Осту».
В понедельник вышла статья моей коллеги Елены Милашиной в «Новой газете» о том, в каком виде прислали российские власти ответ на эту жалобу и о том, насколько
передернуты факты в ответе российских властей. Собственно, ответ на эту жалобу был прислан еще несколько недель назад и о нем не было ни слуху, ни духу.
И вот выходит статья Милашиной и после этого адвокат Игорь Трунов, адвокат многих «норд-остовцев» дает пресс-конференцию, в которой он, в основном, повторяет
все, что было сказано в статье Милашиной. На меня это произвело очень странное впечатление, потому что обычно бывает так, что источником информации является
адвокат, а не так, чтобы источником информации являлся журналист, который опубликовал информацию, которая могла быть опубликована неделей раньше или неделей
позже. И получается, чтобы перебить информационный эффект от статьи журналиста, появляется еще и пресс-конференция адвоката, на которой статью журналиста,
насколько я понимаю, не упоминают.

Так вот, дело в том, что история с процессами по «Норд-Осту» тоже очень странная история. Одним из самых главных ньюсмейкеров по «Норд-Осту» является адвокат
Игорь Трунов. Это человек, который действительно с самого начала помогал «норд-остовцам», но у него довольно странная биография. Перед тем, как стать адвокатом,
он был, насколько я понимаю, сотрудником в администрации президента Ельцина и даже угодил в тюрьму за что-то вроде «черного» риелторства. Его обвиняли
в том, что он скупал квартиры, и люди, у которых покупались эти квартиры, они либо пропадали, а одного нашли мертвым. И вот был суд, его посадили, потом
он подал на пересмотр дела. Поскольку к этому времени свидетели куда-то все пропали, его освободили и признали абсолютно невиновным. И вот после этого
этот человек образовался в ранге защитника униженных и оскорбленных. Между прочим, мало кто знает, что в Страсбургский суд он подал сначала по вопросу
компенсаций погибшим, и только сам Страсбургский суд предложил ему более серьезную жалобу, сказал, что здесь речь не только о компенсациях, а о нарушении
права на жизнь, нарушении так называемой 2-й статьи. Это довольно странный случай, когда суд предлагает адвокату усилить свою позицию.

И в результате вот этих вот исков, исков о компенсации, которые мы каждый день смотрели по телевизору после «Норд-Оста», люди, пострадавшие в «Норд-Осте»
– у нас не было расследования «Норд-Оста», а была история об исках – и люди, которые оказывались в фокусе телевизора, показали, что, видимо, «норд-остовцев»
не интересует то, что произошло, а интересует только получение денег – вот, мол, какие сволочи. И не знаю, намеренно или ненамеренно, но расследование
«Норд-Оста» было заменено тем, что говорил адвокат Трунов об исках, о получении компенсаций. И это я, собственно, говорю к тому, что я очень внимательно
слежу за тем, что делает адвокат Трунов. Мне очень странным показалось, что не пресс-конферецния Трунова предшествовала статье в «Новой газете», а что
она последовала за статьей в «Новой газете», и мне очень будет интересно смотреть за тем, как развивается в Страсбургском суде иск, который Страсбургский
суд усилил по сравнению с позицией адвоката.

У меня еще одна есть замечательная тема. Мне по Интернету пришел комментарий к моей статье по поводу вопроса, заданного президенту Путину о высказывании
Мадлен Олбрайт, и оказалось, по крайней мере мне так пишет автор этого комментария, что этот вопрос насчет Мадлен Олбрайт в свое время комментировал еще
Шендерович. Сейчас напомню, в чем было дело. Во время прямого эфира некий простой механик из Новосибирска задал президенту Путину вопрос насчет высказывания
бывшего госсекретаря США Мадлен Олбрайт о том, что Россия несправедливо одна владеет природными ресурсами Сибири. Ну и Путин, конечно, ответил, что он
знает, что некоторые мысли бродят в головах политиков, что это абсолютно бесперспективное дело, ну и, собственно, он говорил то, что он через неделю развил
– сейчас, в пятницу – когда говорил о том, что даст ответ на размещение американских ПРО в Европе. Ну, словом, Америка враг России номер один.

Так вот, можно попытаться узнать, откуда, собственно, взялась эта статья Мадлен Олбрайт? Я рекомендую всем проделать этот поиск, потому что результаты очень
интересные. Первое, что можно найти, это статью некоего Бориса Ратникова, вернее, интервью «Российской газете». Всем рекомендую прочесть это интервью,
оно совершенно потрясающее. Господин Ратников представлен там как бывший сотрудник ФСО, генерал-майор, который продолжает магическую практику древних жрецов
по проникновению в подсознание человека. Вот Борис Ратников, генерал-майор, рассказывает о своих астральных битвах, о том, как он предостерег Ельцина от
войны с Китаем, а также о том, как он проник в мозги Мадлен Олбрайт. И, цитирую, он рассказывает, что в мыслях мадам Олбрайт мы обнаружили патологическую
ненависть к славянам и еще ее возмущало то, что Россия обладает самыми большими запасами полезных ископаемых. По ее мнению, в будущем российскими запасами
должна распоряжаться не одна страна, а все человечество под присмотром, конечно же, США. Иначе говоря, господин Ратников цитирует не то, что Мадлен Олбрайт
сказала, а то, что она подумала, а он, господин Ратников, астральными методами проник в ее мозг. Там еще много совершенно поразительных подробностей. С
удовольствием рекомендую вам прочесть этот текст в «Российской газете».

Но это еще не все. Потому что есть другой источник этой цитаты Мадлен Олбрайт. Это господин Алексей Пушков, тоже известный специалист по проникновению в
мозг, который говорит, собственно, то же самое в интервью на «Эхе Москвы». Он говорит, что как приписывают Мадлен Олбрайт слова, что Сибирь слишком большая
территория, чтобы принадлежать одному государству; даже если она точно так не сказала, то подумала-то наверняка, или кто-то там подумал из неглупых людей
в Америке. Иначе говоря, вот второй источник цитаты – то есть это господин Пушков, который говорит, что мне сказали, что Мадлен Олбрайт сказала, но, может
быть, это сказала не она, а, может быть, она подумала, а, может быть, не она подумала, а кто-то другой.

Собственно, это все достаточно важно. Почему? Потому что мы-то на «Эхе» на этом деле собаку съели. Нам постоянно звонят такие товарищи, которые обычно говорят
«Юлия Леонидовна, а вот вы прокомментируйте, что там Ганапольский сказал, что он в душе чеченский террорист». Ганапольский, правда, этого не говорил, но,
во-первых, озвучивается в эфире вранье, а, во-вторых, я становлюсь в неловкое положение, потому что я не знаю, что именно сказал Ганапольский или, может
быть, не сказал, а подумал, или, может быть, не он подумал, а кто-то другой. И потому что человек, когда он отвечает на вопросы, он обычно считает, что
собеседник-то говорит правду. Вот это нехитрая технология вброса ложной информации, которая, кстати, использовалась еще КГБ. Ну, КГБ она использовалась
так, что какая-нибудь абсолютная ахинея сочинялась и публиковалась в какой-нибудь «Морнинг стар». Потом с «Морнинг стар» это перепечатывала какая-нибудь
американская коммунистическая газетенка, а потом это уже попадало в ЦК со ссылкой на две американские газеты «вот, видите, даже в Америке все это знают».
Так вот, в данном случае мы имеем дело с типично абсолютно кагэбэшным вбросом дезинформации, который сначала был легализован через господ Ратникова и Пушкова,
которые знают, что Мадлен Олбрайт подумала, а потом – через ответ президента Путина, потому что он вынужден был на все это отвечать. И, естественно, возникает
самый простой вопрос. Он заключается в том, что если люди, обосновывающие тезис о враждебности Америки России, вынуждены ссылаться на несуществующие высказывания,
значит, им не хватает существующих.

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Юлия, меня зовут Александр. Я хотел бы вас спросить. На этой неделе отмечался 41-й день рождения Романа Абрамовича и многие политологи
говорят, что Абрамович сохранил влияние на Путина, что он очень влиятельный человек в России. А как вам кажется, ваше мнение, как Абрамович представлен
в раскладе кремлевских группировок и какое влияние он оказывает на президента и на страну в целом? Спасибо.

Ю. ЛАТЫНИНА: Вы знаете, я думаю, что это прежде всего личное влияние. Рассказывают – опять же, рассказывают, не знаю – что Путин завидует Абрамовичу, что
Путин, если уйдет на пенсию, то хотел бы жить так же спокойно, как Абрамович и плавать на яхтах. Заметим, кстати, сколько у президента яхт. Одна из них,
если я правильно помню, была как раз подарена Абрамовичем. Я думаю, что это влияние прежде всего глубоко личное и стилем жизни и связанное как раз с тем,
что Абрамович ни во что особо не вмешивается и ничего особо не пытается отожрать. Таких людей вокруг Путина достаточно мало. Кстати, другим таким человеком
был Зубков. Вот Зубков во главе Росфинмониторинга тоже ничего не пытался отожрать в отличие от Сечиных, Черкесовых и так далее. Но вот, правда, при этом
Зубкова поставили в премьеры и первое, что мы услышали, это что колхозникам на пензенщине надо вставить железные зубы, понизить процентные ставки и начать
регулировать цены, то есть, что называется, не ожидаешь от человека.

Так вот, насколько мы видим, влияние олигархов, в принципе, падает. Но, к сожалению, это не значит, что власть становится более объективной или больше соблюдает
интересы народа, а это означает, что растет влияние чиновников. И более того, те олигархи, которые остаются, они все не просто лояльны режиму, они платят
очень серьезно за эту лояльность и ни один из них не питает больших иллюзий. Я думаю, что каждый из них понимает, что рано или поздно его сожрут. Естественно,
он не протестует, потому что олигарх не создан для того, чтобы протестовать. Олигарх создан для того, чтобы зарабатывать на любом виде режима. И он понимает,
что если он не будет протестовать, его сожрут последним и, возможно, он даже примет участие в сжирании тех, кого сожрут перед ним. Ну, в любом случае все
олигархи вполне покорны режиму и все олигархи, насколько я понимаю, за эту покорность платят, причем в самом буквальном смысле слова, и это достаточно
печально, потому что это означает, что если человек себя чувствует временщиком как сейчас олигарх, то точно так же, как чиновник, он не будет заботиться
о стратегических перспективах своего предприятия. А сейчас перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Телефон прямого эфира 363-36-59, СМС 985 970-45-45. И на этой неделе в четверг в Москве крупные товаропроизводители
и торговые сети подписали с правительством рамочное соглашение об ограничении цен. Собственно, этим закончилось несколько недель кампании против спекулянтов,
перекупщиков, предвыборных обещаний снизить цены – кампании, которая началась сначала с обещания господина Грызлова, а потом неловко продолжилась заявлением
премьера Зубкова. Очень странно было понять, против кого ведется эта кампания, потому что как-то, в общем-то, неприлично вводить законы о максимуме людям,
которые не являются Робеспьерами, а, в общем, хорошо одеты, в костюмах от Бриони, и не очень понятно, кто такой сейчас в России в рыночном хозяйстве перекупщик.
Если перекупщик это тот человек, такой же колхозник, как и тот, у кого он покупает молоко, который встает в 4 часа утра и на разбитом молоковозе по разбитым
российским дорогам прется за этим молоком, застревает в грязи, везет его, соответственно, на молокозавод и зарабатывает ничуть не больше, чем тот человек,
у которого он скупает молоко, то это вряд ли перекупщик. А если перекупщик это тот дистрибьютор, который доставляет молоко, скажем, из какого-нибудь липецкого
завода в Москву, то это тоже вряд ли, потому что этот дистрибьютор – человек с рефрижератором, вернее, водитель с рефрижератором, рефрижератор стоит 160
тысяч долларов, а в рефрижератор надо все это загрузить в соответствующем ассортименте для магазина, потому что магазину не нужно одно молоко, магазину
нужна вся паллета товаров, чтоб было от йогурта до молока, все это должно приехать с определенной температурой; чтобы рефрижератор окупился, это должно
проехать не меньше 300 километров в день по нашим российским дорогам – понятно, что это проблематично, не всегда этот рефрижератор может проехать 300 километров
в день, особенно если попадутся ретивые менты или что-то в этом роде. Поэтому не совсем понятно, кто эти зловещие перекупщики, у которых почему-то агенты
рынка скупают по завышенным ценам продовольствие.

Зато понятно, кому была выгодна вся эта шумиха насчет повышения цен. Ведь стоит отдавать себе отчет в том, что произошло за эти две недели. За эти две недели
после того, как правительство пообещало снизить цены, на каждый, буквально каждый молочный завод в провинции пришли с проверкой, пришла ФАС, пришел ОБЭП,
пришло УВД, пришла даже алкогольная инспекция и уж, конечно, пришел обязательно губернатор, причем, как правило, ровно тот губернатор, который завалил
у себя в области все, который, опять же, ходит в пиджаке от Бриони, отдыхает где-нибудь в Ницце и у которого хоть шаром покати, вот он-то как раз и вызвал
нашего владельца молокозавода со словами «ну, сволочь, понижай цены», при этом владелец молокозавода – поставьте себя на его место – он, допустим, думал
«вот, наконец, возросли цены, слава богу, теперь я смогу прикупить ту молочную ферму в том селе, которая разваливается и, может быть, село получит работу»,
но молокозаводчику не важно, что село получит работу, важно, что он получит прибыль. Но село получит работу, мужики пить перестанут, бабы за коровами станут
ходить, вот я сейчас возьму кредит в банке, вот сейчас я поставлю новую линию за миллиард рублей, потому что старые линии, они все жуткие советские линии,
которые ориентированы, допустим, на выпуск баночного молока для армии и нам не очень пригодны. И этот человек приходит, слышит это все от губернатора и,
естественно, все эти проекты по поднятию села и развитию молочного животноводства накрываются медным тазом.

Так вот, на вопрос о том, кому все это выгодно, ответить очень легко. Первое. Меньше всех это выгодно колхознику. А, кстати, людей, связанных с сельским
хозяйством, у нас, худо-бедно, 70 миллионов живет. И вот эти люди, если цены на продовольствие будут ограничены, потеряют шанс хоть сколько-нибудь что-нибудь
заработать, так они и останутся в этих селах, спиваясь, с разваленными коровниками. Второе. Это не выгодно производителю, это не выгодно тому, кого мы
называем предпринимателем, потому что даже если он в таких условиях будет инвестировать в новый завод, так ему банк кредита не даст, скажет, с какого барана
я буду инвестировать во что-то, где правительство ограничивает цены. Не выгодно это также и нам, покупателям, потому что в результате всего это отечественная
сельскохозяйственная промышленность окончательно развалится. То, что мы будем импортировать из-за рубежа, заведомо будет дороже стоить. Выгодно это только
чиновникам. Выгодно это человек из ОБЭПа или из Федерального антимонопольного комитета. Собственно, на самом деле это поняли наши власти достаточно быстро,
двух недель им хватило, и то, что подписано, носит исключительно рамочный характер и, в основном, насколько я понимаю, оно кончится не тем, что к чему-то
обяжет производителей товара, а тем, что оно приструнит аппетиты губернаторов, которые, ну, прямо взорлели за эти две недели.

Но ужас заключается в том, что вся эта история с повышением цен на сельскохозяйственную продукцию внутри России, она выявила очень существенную дисгармонию
между тем, что происходит в России, и тем, что происходит в мире. Почему растут цены? Собственно, по двум причинам. Одна очень простая, она называется
инфляция. В России, худо-бедно, 8 лет назад бюджет был 20 миллиардов долларов, сейчас он 200 миллиардов. Естественно, цены в таких условиях будут расти.
Другое дело, что зарплаты выросли почем-то не в 10 раз, хотя бюджет вырос ровно в 10 раз. Вторая причина заключается в том, что цены растут во всем мире,
а цены растут во всем мире по двум причинам. Во-первых, потому что весь мир стал лучше питаться. Весь мир, открытый мир, скажем так, перенимает вкусовые
привычки Европы и Америки. Классический пример – Китай, который стал потреблять в 5 раз больше молока. И потребляя в 5 раз больше молока, он 4 миллиона
тонн в этом году сухого молока завез, а это было необычно. Другая, еще более фундаментальная причина, которая заключается в том, что при цене свыше 40
долларов за баррель становится выгодным производство из зерна, из рапса, из кукурузы биогорючего, то есть попросту этилового спирта. И уже в США в ряде
штатов существуют поправки, которые гласят, что в горючем, то есть в бензине должно быть не меньше 10% биогорючего, и уже в этом году построено где-то
150 мини-заводиков по переработке сельскохозяйственной продукции в этанол, и уже цена на кукурузу, соответственно, возрастает в три раза, и уже 20% сахара
в Бразилии в этом году переработано на этанол. То есть, опять же, не себя цитирую, двигатель внутреннего сгорания начинает конкурировать на рынке продовольствия
– каждая сельскохозяйственная компания становится компанией двойного назначения и это, кстати, к сожалению, ставит крест на вопросах насчет энергетической
державы, которая может кому-то чего-то диктовать, потому что, судя по всему, вот то разделение мира, которое мы имеем сейчас, разделение мира на развитые
страны, у которых есть технологии и страны, очень часто страны-изгои, у которых есть нефть и которые говорят «мы великие и вы будете под нашу дудку плясать»,
оно не оправдывается. Оно не оправдывается потому, что невозобновляемым ресурсом в открытом мире на самом деле не является нефть, им является свобода.
И вот мы видим, как открытая экономика начинает вырабатывать альтернативные варианты топлива.

Так вот, собственно поэтому растут цены во всем мире и в России, потому что Россия достаточно связана со всем миром, чтобы цены в ней росли вместе со всем
миром. Но, к сожалению, оказывается, что Россия недостаточно связана со всем миром и недостаточно ее экономика открыта, чтобы извлекать из этого внутреннюю
выгоду, потому что, ну, самый криминальный случай это как раз попытки регулирования цен, которые приводят к тому, что цены-то останутся на прежнем уровне,
а вот производитель не извлечет никакой выгоды из их увеличения. Можно ряд других примеров привести. Наиболее вопиющий пример, конечно, связан с отсутствием
в российском сельском хозяйстве собственника, внятного собственника до сих пор. То есть, есть и собственники, есть уже крупные торговые компании или производители,
допустим, тех же молочных продуктов, которые начинают покупать себе какие-то фермы, но большинство того, что есть в российском сельском хозяйстве, - это
нераспределенный собственник, это колхоз или совхоз, в котором формально паи принадлежат всем, а реально всем руководит «красный директор». Этот «красный
директор» продавал молоко на молокозавод по 15 рублей, теперь он продает по 20. Но проблема заключается в том, что на самом деле молоко по документам продавалось
не колхозом, а фирмой, которой владеет дочка этого «красного директора». А у колхоза она покупала это молоко по 3 рубля. И как это молоко покупалось у
колхоза по 3 рубля, так оно и будет покупаться, потому что «красный директор» не заинтересован в том, чтобы производство становилось более эффективном.
А вот это как раз – поменять структуру собственника – это то, чем, собственно, и должно заниматься государство, облегчить переход собственно к рынку, государство
вместо этого занимается совсем другим. Вот классический пример, чем занимается государство в сельскохозяйственной отрасли – это национальный проект поднятия
сельского хозяйства, заключающийся в субсидировании процентных ставок по кредитам. К гадалке не ходи, реально это проект поддержки неэффективных собственников,
потому что реально это проект, который заключается в том, что «красный директор», который близок к губернатору или вхож в партию власти или еще куда-то,
он получает этот льготный кредит. Как правило, проще всего, он тратит этот льготный кредит на какое-то более окупающееся дело, нежели сельское хозяйство,
а для отмазки строит, допустим, курятник. Или, как вариант, человек может получить этот льготный кредит и действительно по льготным ставкам, но стройматериалы
закупать у конкретной строительной фирмы, которой, как ни странно, владеет брат или сестра человека, который выдает льготный кредит. Понятно, по каким
ценам эти материалы будут закуплены. То есть еще раз повторяю, наша проблема внезапно оказалась в том, что мы являемся достаточно открытой экономикой,
чтобы наши цены зависели от мира, но мы являемся слишком закрытой экономикой, чтобы извлечь из повышения цен прибыль.

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Александр. Как вы думаете, история с Германом Стерлиговым, когда везли баранов и там чего-то пропал один баран в Арабских
Эмиратах, может быть, это какая-то провокация?

Ю. ЛАТЫНИНА: Против кого? Против баранов?

СЛУШАТЕЛЬ: Может быть, против чего-то… Он же выдвигался один раз президентом. И вот эта история так волнует прям.

Ю. ЛАТЫНИНА: Понятно. Ну, я предлагаю эту историю считать провокацией против баранов, которые, кстати, иногда звонят на «Эхо». Алло, говорите, вы в эфире.
Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Юля, добрый вечер. Это с вами говорит Джамбулат Амиханов. Я хотел бы обратить ваше внимание на пытки, которые творят в Сургутском СИЗО над моим
братом.

Ю. ЛАТЫНИНА: В Сургутском СИЗО?

СЛУШАТЕЛЬ: В Сургуте, да.

Ю. ЛАТЫНИНА: А если можно, вы поконкретнее скажите, в чем дело?

СЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что его обвиняют в шести убийствах, которые он не совершал, а свидетель, который мог бы дать какие-то показания свидетельские, забирают
в органы и убивают.

Ю. ЛАТЫНИНА: Спасибо, Джамбулат. Если можно, мы потом с вами свяжемся, потому что не зная существа дела, мне трудно комментировать, совершал ваш брат шесть
убийств или не совершал. В любом случае понятно, что брат обвиняемого будет говорить, что эти убийства он не совершал.

Меня еще Михаил спрашивает: «Юлия Леонидовна, положа руку на сердце, кого больше в современной России – честных чиновников или нечестных?». Замечательный
вопрос. Михаил, вы знаете, я надеюсь, что все-таки честных. Просто честный, он незаметен. Это, знаете, как с врачами. Больше кого – больных или здоровых?
Ну, наверное, здоровых больше, но, к сожалению, в больницу попадают только больные, поэтому на радио тоже попадают только больные. Я хочу даже привести
пример. На прошлой неделе, если помните, мне позвонил человек, председатель кооператива из некоего Суханова, из Ленинского района Подмосковья, и сказал,
что у них отбирают землю. Я туда приехала, там побывала. Надо сказать, меня это совершенно потрясло. Это такой Туркестан в шести километрах от МКАДа. Вот
там нам говорят – Сургутское СИЗО, Ингушетия. Но вот шесть километров от МКАДа. Маленькое садовое товарищество, 191 участок по семь соток. Люди получили
землю еще в 1991 году по распоряжению Верховного Совета, чего еще там, с тех пор была дачная амнистия, с тех пор прошли все сроки давности, с тех пор этим
людям дали свидетельства о собственности на землю. Вдруг, насколько я понимаю, районным властям втемяшилось на этом месте что-то другое сделать. Что –
можно только догадываться. Потому что там есть соседние участки соседних садоводов и их уже забрали, и бесплатно забрали, и эти люди не получили никакой
компенсации, на этом месте сейчас огорожен огромный участок в 8 га, который легко найти в Интернете, что он предлагается по 23 тысячи долларов сотка. То
есть, еще раз обращаю внимание, уже людей согнали с земли, не выплатили абсолютно никакой компенсации, правда, сказали им, что там живет Дмитрий Анатольевич
Медведев. Меня потрясло. Вот я говорила с человеком, которого выкинули с участка, с садоводом, он говорит «да, вы знаете, там сказали, что Медведев на
наших землях живет». Конечно, там живет никакой не Медведев, но пугают просто людей. Более того, участки выставлены на продажу.

Так вот, беспредел творится совершеннейший. Потому что люди приходят к нотариусу, нотариус говорит «нам велели не регистрировать сделки». Люди приходят
в суд – в суде им прокурор смеется в лицо. Что меня больше всего потрясло во всей этой истории – это полная атмосфера беспредела, полная… Ну, как вам сказать…
Горят эти участки, естественно, горят на них дома. Трупы, возникшие в процессе пожара, прокуратуру не интересуют. Зато она подает иск о выселении, и когда
ей говорят, что истек срок давности, она говорит «а мы не знали, что эти участки существуют». То есть трупы ее не интересуют, возникшие в ходе передела
собственности, а вот как выселить тех, кто остался в живых, прокуратуру интересует. И что меня потрясло, что как бы все люди, которые… Ну вот откуда этот
Туркестан? Все, естественно, называли мне две фамилии – фамилию главы района господина Голубева и фамилию руководителя Московской области господина Громова.
И я спросила людей – а вокруг стоит несколько десятков человек, народ, так сказать, простой – и я говорю «а как же, господин Голубев и господин Громов,
они первый и второй в списке «Единой России» по Подмосковью», и вы знаете, как-то никто из простого народа не вступился за партию власти, а все, наоборот,
так сказали «ну, они там одним миром мазаны». Это к вопросу о популярности, реальной популярности фигур власти, когда известна их цена в этом самом народе.
Так вот, я, собственно, к вопросу о честных чиновниках. И вот в этой жуткой истории, когда и прокуратура, и суд, и нотариусы, и людям швыряют в лицо бумаги,
говорят «нам Путин не указ, и вы делайте, что хотите, а мы вас все равно выселим», вдруг я держу бумажку, а в ней написано – какой-то судья Кравченко,
местный, районный, видновский, говорит «да, есть дачная амнистия, есть у людей право на собственность, человек имеет право на этот участок» и подписывается.
И я таких бумажек там немало насчитала. Вот в этой жуткой истории я там немало насчитала судей Кравченок, которые… Ну, согласитесь, судье Кравченко вряд
ли вот этот бедняк с семью сотками давал какую-то взятку. Наоборот, можете себе представить размах вот этой не просто коррупции, а машины подавления в
районе, которая, я еще раз повторяю, просто за МКАДом перемалывают людей, как считается в каком-нибудь Улан-Баторе. А судья Кравченко продолжает выносить
свои решения просто так в Видновском городском суде. Как оно положено по совести, по Конституции, и по путинской амнистии.

И вот я думаю, что судей Кравченок на самом деле очень много. Проблема заключается в том, что не они решают то, что происходит в России. Но то, что их много,
и то, что – я знаю – огромное количество людей, которые просто скромно выполняют свой долг, и они, знаете, это как в ненамагниченном куске железа, приложишь
напряжение в одну сторону – в одну сторону выстраивается магнитное поле, приложишь напряжение в другую сторону – в другую сторону выстраивается магнитное
поле. Вот у нас магнитное поле выстроено так, что судья Кравченко, он как какой-то изгой, а вот глава района Голубев, он второй в списке по «Единой России».

Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Юлия. Вот я слушаю очень внимательно все ваши передачи и у меня всегда возникает вопрос… Зовут меня Александр, Москва, кстати,
забыл представиться. Удивительно, почему власть вообще допускает такой беспредел и куда наши гаранты Конституции смотрят, совершенно непонятно. И вообще
до каких пор будет продолжаться издевательство над налогоплательщиками? Вот это просто непонятно. И когда этому наступит предел? Вообще наступит когда-нибудь?
И до каких пор…

Ю. ЛАТЫНИНА: Спасибо. Вопрос понятен. Я думаю, что издевательство над налогоплательщиками будет продолжаться ровно до той ступени, когда они это терпят,
и я еще раз обращаю ваше внимание, что меня поразило, опять же, в этом самом Ленинском районе, в этом несчастном дачном кооперативе, что ведь на самом
деле не надо говорить про народ, что он быдло, не надо говорить про народ, что он ничего не понимает. Это совершенно нормально, что человек, когда у него
повысилась жизнь, повысился жизненный уровень, стали больше платить денег, нормальный человек не должен задумываться, что вот ему стали больше платить
денег, но ведь бюджет-то вырос с 20 миллиардов долларов до 200 миллиардов долларов, где мои оставшиеся деньги? Это, действительно, дело экономистов думать,
это дело, может быть, интеллигенции, вот мы, да, мозгами должны шевелить, а нормальный человек должен жить и делать свое дело. Но тогда, когда дело касается
человека, его обмануть на самом деле очень трудно, очень сложно обмануть представителей вот этого самого несчастного садового товарищества «Екатерининская
пустынь». Очень трудно им заморочить мозги. Очень трудно автолюбителям заморочить мозги на тему Кирилла Форманчука, о котором я говорила в прошлой передаче.
И мое личное убеждение, что российская демократия будет возрождаться, если она, конечно, будет возрождаться, она будет возрождаться не сверху, а снизу,
потому что всегда на самом деле демократия росла снизу, и всегда на самом деле демократия заключается не в том, что кухарка начинает решать судьбы государства,
а в том, что кухарка начинает решать то, что происходит вокруг нее и непосредственно кухарки касается, потому что там этой кухарке очень тяжело втюхать
какому-нибудь Голубеву или какому-нибудь Зубкову, что именно ей надо делать.

И еще такой маленький момент. Я решила тоже вернуться к этой теме, насчет честных чиновников. У меня есть ощущение, что кроме нечестности в России даже
более страшная проблема для чиновников это некомпетентность. Ведь когда Зубков новоназначенный стал выступать с лекциями перед футболистами о том, что
у футболистов есть две руки и две ноги, когда он порекомендовал вставить зубы пензенским колхозником, ну, вряд ли это является нечестностью, даже в самом
страшном сне себе нельзя представить, что Зубков в доле со стоматологами. И, к сожалению, таких чиновников у нас сейчас очень много. Можно назвать замечательный
пример Константина Пуликовского, которого назначили на Ростехнадзор, и он выступает с заявлениями о том, что все – и владельцы шахты, и губернатор области
знали, что происходит с шахтой, а, видимо, он один, Пуликовский, не знал. Можно назвать президента Зязикова, который пока у него республика пылает, рассказывает,
что у него построено 3 миллиона 300 тысяч квадратных метров жилья. Вот недавно у нас назначили руководителя Россвязьохранкультуры Бориса Боярскова, тоже
замечательный человек. Он же теперь должен выдавать лицензии на связь, и вот теперь лицензии, свидетельства о регистрации СМИ, на их выдачу в Россвязьохранкультуры
отведено четыре часа в неделю и ни минутой больше – я просто даже цитирую сейчас для краткости «Независимую газету», потому что узнать, готово ли свидетельство,
можно только по телефону, дозвониться по которому практически невозможно. Остается только ехать в Охранкультуру и стоять там огромную очередь. Зато без
очереди пускают представителей православной церкви. Зато господин Боярсков запретил эротический, вернее, порноканал где-то там на НТВ-Плюс. Зато господин
Боярсков предписал операторам рассылать сообщения только кириллицей, а латиницу не использовать. Вот это совершенно классическая ситуация, так же, как
и с Зубковым, когда Россвязьохранкультуры, вот у нее такой бардак с лицензиями, и она до сих пор не приняла дела у Россвязи, но зато выходит предписание
о том, что надо передавать сообщения кириллицей. Всего лучшего, до встречи через неделю.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»