Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Крупным планом" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Декабрь 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
07.12.2007
23:37:06
23:38:36
 8
 9
10
11
12
12.12.2007
01:21:45
11:12:55
13
14
15
16
17
17.12.2007
04:06:47
23:52:11
18
18.12.2007
01:07:47
01:56:35
19
20
20.12.2007
08:40:29
23:43:42
21
22
23
24
24.12.2007
01:31:11
23:28:02
25
26
27
28
29
30
31
Автор
Скурлатов Валерий Иванович

Статистика

346 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник


Два слова о Николае Анисимовиче Щёлокове

 

Он застрелился 13 декабря 1984 года. А при своем давнем друге Леониде Брежневе был министром внутренних дел СССР. Судьба свела меня с ним в 1978 году в мастерской художника Ильи Глазунова, с которым я тесно общался. Квартира-мастерская находилась на двух верхних этажах знаменитой Моссельпромовской башни, возвышающейся над Центральным Домом журналиста и над особняком Морозова. Эту мастерскую посещали все мировые знаменитости, приезжавшие в Москву, и многие руководители Советского Союза. Велись светско-интеллектуальные разговоры, мастером которых был Глазунов. Я тоже не лыком шит, могу произвести впечатление, и Илья Сергеевич часто вызывал меня на подкрепление.

Жил я тогда как бы в раю, а точнее – в райской клетке. Заведовал сектором философии и методологии истории в Отделе исторических наук Института научной информации по общественным наукам Академии наук СССР на Профсоюзной, посещение свободное, а экономически я всю жизнь старался поддерживать самодостаточность, чтобы чувствовать себя субъектным. Работа очень нравилась, выше не прыгнуть – каждодневное общение с новыми журналами и книгами по всем разделам общественных наук, неограниченное ксерокопирование интересных материалов, прекрасный коллектив во главе с моим близким по интересам и быту другом Александром Петровичем Петровым, а жил я один в отдельной квартире. Казалось бы, было всё, о чём только можно было мечтать. Но не было свободы. И я эту свою несвободу болезненно переживал.

Например, приглашают работать в Каирский университет, проезд и пребывание за счёт принимающей стороны, плюс минимум 2 тысячи долларов в месяц зарплата – а меня не пускают. Или приглашают руководить Музеем народов Востока на Никитском бульваре – а органы не пропускают. Ярость и ненависть против режима переполняли душу.

Однажды к Илье Глазунову заглянул на огонёк тогдашний министр внутренних дел СССР Николай Щёлоков, мы разговорились, выпили, прониклись симпатией друг к другу. И тут Илья Сергеевич рассказал, что меня недооценивают, и я вместо того, чтобы занимать тот или иной командный пост, влачу жалкие дни каким-то ученым в системе Академии наук. И Николай Анисимович спросил меня, в чем дело. Я ответил, что КГБ никак не забывает мои старые грехи и занес меня в свой «черный список» и не даёт ходу. «Так это тебя Юрий Владимирович /Андропов/ гоняет? – обрадовался Николай Анисимович. – Знаешь, иди ко мне на работу, мы тебя отмажем». И он предложил мне возглавить аналитический отдел МВД СССР. «Дадим тебе звание полковника, кабинет, пистолет. Приходи завтра ко мне на Огарева».

На следующий день пошел оформляться. Хотелось «расти» карьерно, иметь своё крупное дело. Министр направил меня к начальнику управления кадров генералу Лекарю. Он меня просветил о моих будущих обязанностях и моих перспективах, всячески уверял, что мне повезло. Дал направление на медкомиссию, проводил по-отечески. Я сообщил Николаю Анисимовичу, что благодарю его за доверие и приступаю к оформлению.

И вот как жизнь устроена – в тот же день мне позвонили из Дипломатической академии МИД СССР и предложили возглавить Сектор развивающихся стран и включить в Ученый совет академии и по моему желанию дать мне курс лекций в любом международном вузе на выбор и не загружать меня обязательным посещением и положить мне высочайшую зарплату и подключить к системам продовольственного и рекреационного обслуживания. И заверили, что уже согласовали вопрос с КГБ.

Выбор мучительный, остановился все же на Дипломатической академии, и очень не по себе было, что разочарую Николая Анисимовича. Так и не стал я милиционером, но и не раскаивался потом, потому что пришлось бы существенно поменять образ жизни, почти каждый день ходить на службу (мне это мучительно), обуздать свою субъектность, и т.д. А в Дипломатической академии рай продолжился, но я не мог удержаться от политики и от участия в различных диссидентских делах. И меня снова выдернули в КГБ и сказали, что имеют ко мне претензии, и предложили сотрудничать, от чего я сразу отказался. И когда меня снова пригласили поехать за рубеж на какую-то конференцию, меня снова не пустили, и ярость и ненависть из-за очередной попытки меня десубъектизировать снова вспыхнула и не утихала. И при первой возможности я ушел в самостоятельное плавание и возглавил неостолыпинский Российский Народный Фронт.

А судьба Николая Анисимовича Щёлокова сложилась трагически. Он был хороший человек, но пал жертвой ревности и вражды к нему со стороны Юрия Андропова, который тут же с ним расправился, когда Леонид Брежнев умер. И если бы я работал в МВД, то чистка коснулась бы и меня, вряд ли удержался бы в центральном аппарате, в лучшем случае послали бы куда-нибудь в глухомань руководить зоной, или ГАИ, или ещё чем-нибудь для меня скучным. А Николая Анисимовича и его жену и семью - жалко.
В избранное