[svoboda] Просто жуть! Королевская чаша

В девяностые пришлось поработать год-другой костюмером в драмтеатре. Время
было такое, что особо привередничать не приходилось, а я люблю шить и
рисовать,
так что помимо скромного материального получала от работы и моральное
удовлетворение.
Однажды в понедельник я опоздала на работу. Бегу, высунув язык, от
троллейбуса, влетаю в театр и натыкаюсь само собой на непосредственную
начальницу свою
Елену Ивановну. Начинаю блеять какие-то оправдания, мол, извините, проспала,
больше не повторится: А она так благодушно говорит, ничего, мол, страшного,
иди спокойно, никто не заметил, что тебя полдня на работе нет. Сегодня
вместо Смирновой играет Крымцева (это примы театра, ведущие актрисы), а
Крымцева
- нормальная тетка, убивать не станет. И добавляет, что Смирнова вчера на
детской сказке из королевской чаши выпила, пришла в расстройство и сказалась
больной.
- Как? - говорю. - Неужели Ольга Олеговна пьет? Вот бы не подумала.
А начальница смеется.
- Нет, это в театре мы так говорим - <выпил из королевской чаши>, - когда во
время спектакля случится какой-то казус, что-то пойдет не так, а актер
растеряется
и правильно не среагирует.
- Тогда понятно, а откуда же взялось такое выражение? Почему так говорят?
Елена Ивановна замялась.
- Ну, это давно пошло. В каждой труппе, знаешь ли, есть свои порядки:
Вижу - не хочет говорить, но и я не так проста, легко не отстану. Выдала мне
в конце концов Елена Ивановна такую историю (дальше мой пересказ ее слов):
- Старое здание театра во время войны сгорело, а новое отстроили и
торжественно открыли в пятидесятые годы.
Как-то так повелось, что за все время существования театра в репертуаре
всегда присутствовал <Гамлет>. Вроде бы потому, что на открытии театра в
1916 году
меценат, который дал деньги на строительство, решил начать первый сезон
нового театра именно этой пьесой и сам пожелал играть Тень отца Гамлета -
это привидение,
которое периодически появляется на сцене.
Это стало традицией. Не представляю, как ее сохранили в течение стольких лет
и революций, но сохранили как-то. По открытии нового здания театра решено
было снова включить в репертуар <Гамлета>. Как руководство театра этого
добилось, представить сложно - тогда совершенно "не в духе времени" была
всякая
мистика, призраки и пр. Но добились как-то.
Спектакль поставили. На премьере, при всем городском начальстве, прессе и
высоких гостях произошел малопонятный инцидент.
В финальной сцене королева Гертруда, мать Гамлета, выпивает бокал вина, не
зная, что оно отравлено, и умирает. Королева на сцене взяла вино,
произнесла,
что там положено по роли и вдруг остолбенела, побледнела и чуть не лишилась
чувств. Из зала было видно, что актриса, кое-как овладев собой, закончила
сцену
и ушла, почти убежала за кулисы, так и не выпив вино. Зрители ничего не
поняли, актеры на сцене как-то выкрутились, через пять минут королева
вернулась,
все, кому положено, умерли, спектакль доиграли. На вопросы, что произошло,
актриса, игравшая Гертруду, сказала, трясясь, что когда она взяла чашу в
руки,
то увидела в ней отрезанную голову младенца. Запаниковала и убежала, а за
кулисами ее убедили, что это просто показалось, накапали побольше валерьянки
и вернули на сцену доигрывать спектакль. Тем более, до финала оставалась
какая-то пара минут. Чаша, когда ее осмотрели, оказалась конечно же пустой.
Все
списали на нервное состояние актрисы, а поскольку в зале ничего не поняли,
то и разглашения эпизод не получил. О нем просто никто не узнал, кроме
нескольких
актеров, бывших на тот момент за кулисами.
Через несколько дней сторож, остающийся в театре на ночь, обратил внимание
на странные звуки из помещения, где хранился реквизит. Заподозрив воров или
крыс, сторож вошел в бутафорскую и увидел на полу какие-то осколки и
валявшуюся в луже ту самую чашу. Он, однако, не испугался, а решил, что это
крысы
разбили бутылку вина, которую кто-то спрятал среди реквизита. Пока он ходил
за тряпкой, чтобы вытереть пол, лужа исчезла, а чаша стояла уже на полке,
где
ей и положено. Утром об этом сторож рассказал руководству театра, но его
назвали старым пьяницей и пригрозили уволить, если будет напиваться на
работе.
На этом месте рассказчица замолчала, а я, чувствуя, что попала на
действительно необычный случай, стала выспрашивать, откуда же эта чаша
взялась в театре,
и не замечал ли кто подобного раньше. Оказалось вот что.
Театр после войны фактически создавали заново с нуля: декораций нет,
костюмов нет, реквизита никакого нет, а тут <Гамлет>. Сегодня это назвали бы
высокобюджетным,
историческим блокбастером с элементами мистики. Очень затратная постановка,
ну костюмы можно сшить, декорации нарисовать - хотя тоже денег стоит, а
мебель,
посуда, оружие, украшения, прочие вещи? Сейчас этим занимается бутафорский
цех, но в только что восстановленном театре такого еще не было. Театр дал в
городские газеты объявление, что покупает у населения вещи старинные или
хотя бы выглядящие такими. Конечно разнообразного добра принесли очень много
-
нищета и нужда оставалась не легче военных лет, кто будет жалеть прабабкино
барахло? Ничего действительно ценного и раритетного там не было, что уцелело
при бомбежках, то сменяли на продукты в войну. Но среди вещей оказалась
тяжелая, литая чаша, а может, ваза или другой сосуд, но выглядел он
достаточно
старинно и похож на чашу, из которой может пить королева. Купил его театр за
какие-то копейки, но у кого купил - не выяснили, да никто особо и не
старался.
Чаша была довольно большая, сантиметров тридцать высотой на ножке и в
диаметре сантиметров двадцать. Только двумя руками и поднимешь, - продолжала
рассказчица.
- А вот куда потом делась - не скажу, не знаю...
- Ну, а какое-то изображение, фотография этой чаши осталось? - с надеждой
допытывалась я. - На премьере же были фотографы, пресса!
- Не знаю, не видела. Но в театре в эту историю все верят. Сколько лет
прошло, а помнят. Да и как не помнить - Вершининой, что Гертруду играла,
всюду после
этого стали мерещиться убитые дети. Лет через пять она увидела в комнате
свою дочку мертвой и выкинулась из окна с пятого этажа. А старик-сторож
повесился
в театре в бутафорской, где хранился реквизит...