[svoboda] Статья: Ангелы на обочине.
"АИФ."
Он, конечно, помнит не всех воспитанников. Только самых трудных. И самых талантливых
В кабинете у Сергея Григорьевича Семёнова, директора Себежского спецучилища закрытого
типа, что в Псковской области, есть полочка, где собраны памятные фото и другие
предметы гордости.
На ней рядом с портретом датской королевы, премьер-министра Д. Медведева (руки
не доходят поменять на более актуальное президентское фото), с большой фотографией
печального Зиновия Гердта (своего земляка в Себеже просто боготворят) стоит портрет
мальчишки, которого три года назад вся страна на руках носила. Василий Лыкшин,
звезда сериалов <Ранетки>, <Громовы>, начавший свой творческий путь с фильма
<Ангел на обочине>:
К ним он попал по приговору суда. До этого Вася жил в Зайцевском детдоме Одинцовского
района Московской области. Воровство, хулиганство, прочие <подвиги>, крайне сложный
характер... И вот интересно: то, что на прежнем месте учёбы и проживания считали
агрессией и упрямством, в условиях Себежского спецучилища превратилось в совсем
другие характеристики - гордость, умение отстаивать своё мнение, стремление к
справедливости. А для мальчишек из спецучилища Лыкшин стал живым воплощением
главной сказки их жизни: они видели в нём лебедя, выросшего из гадкого утёнка.
Надо ли говорить, как потрясла их внезапная смерть друга: Вася Лыкшин умер 18
октября 2009 г. от сердечной недостаточности: В календаре училища этот день -
день его памяти...
Василий Лыкшин.Фото russianlook.com
А для педагога история с Васей - ещё одно подтверждение, что исковерканную жизнь
можно изменить. Надо только помочь, дать возможность. Вот для этого Семёнова
и выбрала судьба. Или он судьбу...
<Я не хотел взрослеть, я и сейчас не хочу быть взрослым>, - это такой секрет
педагогического мастерства от директора Семёнова. Он крепко убеждён: чтобы быть
учителем, надо хорошо помнить своё детство и уметь в него возвращаться. <Вот
у нас тут недавно спор шёл: устанавливать ли в спальне перегородки, чтобы у ребёнка
было хоть какое-то личное пространство? И некоторые коллеги считали, что это
блажь, что такие дети, как наши, должны быть постоянно на глазах у воспитателя:
А я до сих пор не понимаю - о чём тут спорить? Мне бы, маленькому, понравилось
быть всё время на глазах у кого-то?> - раздражается Сергей Григорьевич.
Детей у него сейчас 50. На каждого мальчишку - тома дел. Но о них, об обстоятельствах
прошлого, Семёнов не распространяется: <Мне бы, маленькому, тоже не понравилось,
чтобы обо мне судачили>, - говорит он, и я перестаю видеть в его воспитанниках
преступников.
Театр жизни
До 1964 г. это учебное заведение было колонией для несовершеннолетних. Во времена
Макаренко их называли малолетними преступниками, потом - несовершеннолетними
правонарушителями. А сейчас? <Наши воспитанники - это ДЕТИ, попавшие в трудную
жизненную ситуацию, - с лёгким нажимом в голосе объясняет Сергей Григорьевич.
И, как бы извиняясь за резкость, продолжает: - Им просто не повезло. Я вот не
устаю поражаться: в каких же идеальных условиях, в какой любви и ласке воспитывали
меня! Мой отец был военным, мы почти пять лет прожили в Германии, там я ходил
в школу. Нам, правда, не разрешали играть с местными, но, может быть, из-за тех
школьных заграничных лет я убеждён: детям нужно много впечатлений - это главное!>
Страшно подумать, каких впечатлений уже успели набраться мальчишки (в спецучилище
принимают с 11 лет), до того как попали к Семёнову. И очень хочется спросить:
а боялся ли он сам когда-нибудь своих учеников? <Помню, уже директором был, в
начале 90-х, привезли мы детей в Питер. Осматриваем Петропавловскую крепость,
вдруг подходит ко мне помощник и говорит: <Дети сказали, что, если мы сейчас
не купим им мороженое, они разбегутся. Сразу>. Представляете? 17 пацанов, два
педагога и такой вот ультиматум. Смотрят на тебя, им и страшно, и интересно.
Пришлось собраться и сказать: <Дорогие мои дети, ещё одна такая шутка - грузимся
в автобус и уезжаем домой. Сразу!> А что делать? Подъехали к театру - снова заявление:
<Вы, Сергей Григорьевич, сами на спектакль идите, а мы вас в автобусе подождём!>
Объяснил, что идём все вместе или никто. Но какого же я тогда дал маху: Почему
я решил, что <Дон Жуан> - это по <Маленьким трагедиям> Пушкина? А про то, что
театр-буфф - это далеко не ТЮЗ, я догадался, когда кордебалет на сцену вышел:
Но мальчишки были поражены! Весь вечер уговаривали пойти завтра ещё. И желательно
на то же самое>.
Но есть истории, про которые Сергей рассказывать не любит. Ну, например, как
ещё молодым учителем впервые увидел, как бьют детей, и... упал в обморок. Или
как его назначили директором аккурат в те времена, которые принято называть <лихими>.
Страна в разборках забыла, что детей в закрытых спецучреждениях надо хотя бы
кормить!
Рука королевы
Он стучался во все двери, использовал все связи, заводил новые: жить надо было!
<И ещё я понял, что образовательному учреждению нужна идея - как государству.
И эта идея мне приснилась, как Менделееву его таблица. Мне приснился гадкий утёнок
Андерсена>, - рассказывает Сергей Григорьевич. От андерсеновского утёнка, который
обязательно должен стать лебедем, закрутилась тонкая и неожиданная ниточка отношений
сначала с датским консульством в Петербурге, а потом и с самим Датским королевством,
а также с датской системой образования. И им стали помогать: оборудованием, спортивным
инвентарём, одеждой, игрушками, методиками, в конце концов. Сергей Семёнов, к
слову, - один из 12 послов Андерсена в России, с королевой Маргрете II знаком
лично. <Когда меня представляли, я страшно нарушил этикет. И ведь предупреждали:
когда королева подаст руку для приветствия, надо протянуть свою ладонью вверх
и так легко пожать королевские пальцы. А я забыл от волнения, как тряхнул по-нашему>,
- смеётся директор.
К опыту датчан в своей сфере он апеллирует постоянно, о чём бы мы ни говорили.
Хоть о той же <наполняемости>: в крохотной Дании действуют 30 спецшкол, максимальная
численность учащихся - 35 человек, на двух детей приходится один воспитатель.
<Чтобы за одну руку у него держался один ребёнок! У нас сейчас получается по
пять-семь ребят на одного взрослого>, - подчёркивает Сергей Григорьевич. В огромной
России таких школ и училищ всего-то 24.
Приключений в <закрытой> школе не меньше, чем серьёзной взрослой работы. Ведь
это же училище! Ребята учатся профессии столяра, каменщика-штукатура, автослесаря,
растениевода, животновода. Да мало ли что в жизни может пригодиться! <У нас стали
очень популярны уроки этикета. Мы для этих занятий даже сок закупаем двух видов:
светлый и красный, чтобы во взрослой жизни ребята уже знали, когда уместно подавать
белое вино, когда красное>, - рассказывает Сергей Григорьевич.
А ещё в столовой стоит трон - не для директора, конечно. Для именинников. <С
утра тот, у кого праздник, усаживается на трон, мы его поздравляем, подарки дарим.
А вечером уже чаепитие>, - поясняет директор. А почему столовая посвящена сказке
<Суп из колбасной палочки>? Во-первых, чтобы дети её прочитали, а во-вторых,
чтобы они её помнили. Сказка длинная, философская. В ней мышиный король обещает
жениться на той мышке, которая сможет сварить суп из палочки. И каждая претендентка,
пытаясь выполнить задание, много чего узнаёт о том, что <из колбасной палочки>,
т. е. из ничего, может вырасти большая несправедливость или большая любовь, что
короли редко слышат истину, предпочитая сохранить лицо перед подданными, что
красоту ценят те, кто её творит:
Глядя вслед каждому выходящему из училища пацану, Семёнов уже 17 лет думает одно
и то же: он сделал всё, что мог?
С уважением
Нина.
