[svoboda] Статья: В новый год в чистом поле.
"АИФ"
Корреспондент АиФ.ru Надежда Уварова выясняла подробности
В октябре уходящего года в одном из домов на станции Смолино Челябинской области
случился пожар. В огне погибла 79-летняя хозяйка дома.
Фото:
АиФ
По счастливой случайности её дочери дома не оказалось. Сейчас 22-летняя девушка
осталась без копейки денег, одна на всём белом свете, не имея крыши над головой.
<Экстрасенс усмотрел здесь поджог>
Первый раз дом по ул. Совхозная, 58 на станции Смолино горел в двухтысячном году.
Тогда пожарные нашли причину возгорания: неправильно проведена проводка, замыкание.
Но двенадцать лет назад Лина и её родители пострадали не так страшно: да, они
лишились дома и всего имущества, но остались живы.
Долгие десять лет семья заново возводила дом, штукатурила стены изнутри, восстанавливала
уют. Захаровы купили новую мебель, залезли в большие кредиты. Казалось бы, жизнь
налаживалась. Внезапно у Лины умер отец. Как могли, женщины поддерживали порядок
в доме, ходили за скотиной, завели двух больших собак. Летом варили варенье,
делали заготовки. Лина - по профессии повар, жили, как все в деревне.
14 октября Лина с друзьями поехала по срочным делам в райцентр. Через десять
минут ей позвонил сосед и проорал в трубку: лети назад, у вас опять дом горит.
Когда Лина вернулась, было уже поздно. Дом догорал, прибывшие огнеборцы тушили
языки пламени где-то в районе фундамента. А самое ужасное - недалеко, прямо на
грядках, лежала её мама. Она была ещё жива, но получила ожоги, не совместимые
с жизнью.
- Когда мама умерла в больнице, я не знала, как жить дальше, - плачет навзрыд
22-летняя сирота. - Администрация посёлка выделила мне 10 тысяч рублей, депутаты
ещё 7. Все эти деньги ушли на похороны. Дома совсем не осталось. Сохранился лишь
сарай и гараж. Сейчас там зимуют собака и кот, а я дважды в день прихожу сюда,
кормлю их.
<Мама, мамочка, как мне без тебя тяжело>
О том, что Лина удочерена Захаровыми, девушка знала, кажется, всю жизнь. Говорит,
сколько себя помнила, всё время искала в маминых документах какую-то бумагу.
Нашла. Свидетельство об удочерении. Так Лина узнала, что при рождении была наречена
Леной, потом оставлена родной мамой в детском доме. А в три с половиной года
обрела новых родителей - Захаровых.
Отношения девочки с папой и мамой нисколько не изменились. Она, кажется, стала
любить их ещё больше: они не дали пропасть сироте, дали дом, профессию, кормили,
поили, одевали.
- Мама, мамочка, как мне без тебя тяжело, - плачет девушка с утра до ночи, -
я теперь никому не нужна. Даже поговорить не с кем.
Немногочисленные родственники Захаровых с Линой никогда особо не роднились. Когда
сгорел дом, её позвала к себе жить подруга. А сама живёт в крошечном доме с родственниками,
коих семеро по лавкам. Тогда она определила погорелицу в дом к своей бабушке.
Неродная старушка приняла Лину бесплатно. Девушка же старается помогать пожилой
женщине: и по хозяйству, и в уходе за внучкой.
Как жить дальше?
Чтобы как-то сводить концы с концами, Лина подрядилась работать на стройку. В
небольшом посёлке трагедию девушки знают все, и потому дать ей возможность заработать
никто не против. Добрые сельчане поделились с сиротой кто чем может: старыми
подушками, вышедшим из моды, но подошедшим по размеру пуховиком, осенними сапогами
- лишних зимних ни у кого не нашлось. А декабрь особо лютый в этих краях выдался,
ночью до минус сорока доходило.
- Я работаю на строительстве одного дома, - рассказывает Лина, - я одна женщина,
здесь требуется тяжёлый мужской труд. Мы сейчас уже внутреннюю отделку выполняем,
я штукатурю, шкурю стены, печь топлю, кормлю рабочих. А вообще, этот дом изнутри
в точности, как наш был, ровный, деревом выложен, - и снова плачет.
Что ей делать дальше, Лина не знает. Она не клянёт последними словами местных
чиновников, депутатов и меценатов. Они сказали ей, что жильём обеспечить не могут:
общежитий в деревне нет, а квартир и домов свободных - и подавно. С точки зрения
закона, они выполнили свой долг: те десять и семь тысяч, что получила девушка,
- как раз те суммы, что государство выделяет своим гражданам, попавшим в трудные
жизненные ситуации. А с точки зрения здравого смысла:
Всё, что осталось от похорон, Лина уносит в банк, гасит кредиты. В соцсетях остались
фотографии её той, счастливой жизни: вот она лежит на новенькой кровати - эта
мебель тоже приобретена в кредит - мебель сгорела, ей успели попользоваться всего
пару месяцев, а деньги отдавать надо. Или сидит за столом с папой и дальней родственницей.
Сейчас нет ни папы, ни стола, а родственница теперь ей, удочерённой, вроде как
и не родственница вовсе.
- У меня осталась земля, на которой дом стоял, - пытается как-то собраться Лина.
- Я в новый год вступлю в наследство, буду пытаться продать участок. Мне местные
власти выделили несколько соток земли на новом месте, я здесь чисто психологически
не смогу уже жить, место проклятое, что ли. Но мне за неё надо будет отдать по
три тысячи за сотку. Нет пока и таких денег. Буду зарабатывать. Опять же земля
эта голая. Надо дом новый строить. А у меня из помощников - только Алтай, пёс
наш.
- Я его в новый дом обязательно заберу, мы же с ним в обнимку первые дни после
пожара так вдвоём и просидели на пустом участке, он даже есть не просил. Знал,
наверно, что нечего.
С уважением
Нина.
