Отгремели-отзвенели праздники. Мы в который раз остались лицом к лицу с буднями.
Самое время подумать, чем обогатит наши будни наследие прошедших праздников.
Мы радуемся приходу в мир Богочеловека Христа, потому что для нас это знаменует
победу над смертью. А для Него с самого Рождества начинается путь к Голгофе.
Так мало верных вокруг Него, так много непонимающих, - тех, кто хочет каких-то
преходящих благ, - а то и ненавидящих.
Приход Христа в мир ставит нас перед вопросом: мы с Ним или мы против Него? Про
говорящих <Господи, Господи> и не поступающих по Его словам Он Сам все сказал.
Мы услышали?..
А ведь церковный год устроен так, что мы можем следовать за Христом от Вифлеема
до Голгофы. И на этом нашем пути нас поддерживает Священное Писание. И смысл
годичного круга - в восхождении. Поэтому каждое событие года - для интенсивного
обдумывания, потому что нам ведь ежегодно дается шанс по-новому пережить то,
что вроде бы уже было.
Замечательный образ покаяния преподавал своим духовным чадам митрополит Антоний
Сурожский. Все мы знаем такое жуткое состояние, когда воспоминание о грехе терзает
долго и не уходит даже после исповеди. И в таких случаях Владыка говорил: <Но
ведь сейчас ты бы так не поступил?> И весь ужас уходил. Поистине Бог более милостив,
чем мы это себе представляем, и отпускает нам грехи даже тогда, когда мы сами
их себе не отпускаем. Потому что Он так дивно устроил, что при соответствующей
нашей направленности время лечит. И каждое Рождество в нашей жизни призвано быть
вехой на нашем пути.
Вот, казалось бы, мелкая деталь. Давайте вернемся во времени на пару недель -
к тому, что мы друг другу желаем. Христиане древних времен при встрече говорили
друг другу <хайре!>, то есть <радуйся!>, потому что получили Благую Весть о пришедшем
в мир Спасителе, преодолевшем смерть и ад, и это было им в радость. Очень жизненно
звучат слова апостола Павла <Всегда радуйтесь>. Только мы, похоже, разучились.
Может быть, поэтому так приободряюще действуют церковные праздники, что в них
- та самая радость? Между прочим, ею же пронизаны и акафисты, и уныло воспевать
<радуйся:> как-то не очень в духе этих прекрасных произведений церковной поэзии.
А мы по большей части желаем здоровья. Так и говорим: <Здравствуйте!>. Конечно,
проходить земной путь в здоровом виде приятнее, нежели в больном. Но это ли главное
на этом пути?..
Заметим, насколько различаются поздравления с Новым годом и с Рождеством Христовым.
На Новый год обычно желают счастья (как правило, нового, - можно подумать, что
все мы бедолаги и неудачники и остро нуждаемся в изменении жизненных обстоятельств).
Ну, и здоровья, успехов, благополучия, то есть вещей абсолютно посюсторонних.
Ничего плохого в этом нет, потому что в некотором смысле действительно лучше
быть здоровым и богатым, чем бедным и больным (насколько душеполезнее - другой
вопрос, на который, кстати, не следует отвечать однозначно отрицательно), но
эти поздравления страдают некоторой неполнотой.
А вот на Рождество желают света, тепла, душевного устройства, радости, Божией
помощи, одним словом, всего того, что может быть востребовано на пути к Вечности.
То есть это разные праздники, и желание их соединить свидетельствует о размахе,
при котором теряются детали. А эти детали, между прочим, составляют важную основу
человеческой жизни.
Но все эти различения, хотя сами по себе и существенные, меркнут в сравнении
с пожеланиями другого сорта. Да, пожелания как здоровья и т. п., так и спасения
со всеми ведущими к нему обстоятельствами объединяются тем, что это - пожелания
добра. Что уже само по себе хорошо и заслуживает признательности.
Но есть и пожелания другого сорта, - пожелания зла. Не то чтобы неуклюжие какие-то
словеса, а целенаправленные, продиктованные злобой. И они хуже любой ругани.
Два недавних примера. Очень <уместно> звучало в канун Нового года пожелание сгореть
в аду. Тут и рифма была (году - аду), что придавало этому с позволения сказать
тексту дополнительную бойкость. И вообще было похоже, что детсадовская группа,
узнав новые <плохие слова>, с воодушевлением скачет вокруг кого-то нелюбимого
и с хохотом их выкрикивает. Для углубления темы детской непорочности и детского
коллектива очень рекомендуется рассказ Рэя Брэдбери <Детская площадка> (крайне
редко перепечатывается, потому что это действительно страшно), а пока обратимся
к сюжету.
Что еще, кроме резвости, роднит это пожелание с другими инфантильными проявлениями?
Пожалуй, его всепоглощающая наивность, граничащая с глупостью, а то и пересекающая
границу. Изобретатели и потребители этого выражения явно знакомы с мистическими
практиками в основном по кинематографу. Причем этому <кину> ни один Станиславский
не поверит.
Теперь подробнее.
Вообще-то существует Тот, кто может отказать человеку в спасении. И это - Бог.
И Он не нуждается в предложениях общественности. Более того, Он хочет, чтобы
все спаслись и постигли истину. Так что такого рода <прошения> действия не возымеют.
Более того, немало возмущения вызывает то, что некоторые из известных злодеев
и кровопийцев на склоне дней прожили долгие и спокойные годы. А для меня это
всегда было знаком того, что Господь ждет человека:
Конечно, кто-нибудь может в азарте воскликнуть, что в таком деле, как установление
справедливого воздаяния, он не склонен гнушаться содействием противной стороны.
Но тут снова нестыковка, потому что противная сторона может, конечно, вредить
людям, чем и занимается. Но лишение человека вечного спасения в ее компетенцию
не входит. А вот приветствовать добровольных помощников - это всегда пожалуйста.
При этом способ приветствия у хвостатых один: сделать гадость и выставить на
посмешище. Больше никаких средств поощрения в их арсенале нет.
Так что зря потрачена энергия. Ее бы в мирных целях - конфетки дарить, печеньки,
мандаринки: Ну, пусть не тем, кому провозглашается огненная погибель, но разве
никого нет, кто приятен и достоин подарка?..
Но бывает гораздо хуже. Бывает, что некто, полагающий себя человеком церковным,
угрожает тем, что будет молиться о том, чтобы кто-то заболел или умер. И такое
впечатление, будто полагает, что это остроумно. Это в общем-то похоже на картину,
которая с детства вселяла в меня ужас: <Приход колдуна на крестьянскую свадьбу>.
Там молодые, сидящие в красном углу под иконами, с трепетом встают навстречу
старику с безумными глазами: как же иначе, а вдруг проклянет:
Объяснять, что о причинении зла не молятся, излишне: кому-то подобное просто
в голову не придет, а кому уже пришло - говорить бесполезно. Но небесполезно
попытаться понять, что же при этом происходит.
А происходит следующее: такого рода пожелания действительно подчас могут произвести
свое действие. Но значит ли это, что Бог внял прошению и сделал, как Ему велели?
Да вовсе нет. Такая с позволения сказать <молитва> перехватывается в пути духами
злобы поднебесной и дает им возможность действовать с поистине дьявольским ликованием.
А тем самым <усердный молитвенник> служит: понятно кому.
Знаю я одну замечательную женщину из уходящего (надеюсь, не окончательно) слоя
образованных верующих, переживших гонения. Человек она строго церковный, и если
узнаёт о том, кто не в меру: резвится, можно это так назвать, то говорит с заботой
в голосе: <Значит, о нем нужно особенно молиться>. О том, чтобы Господь вразумил.
Чтобы вывел на Свой путь.
Различие очевидно, не правда ли?
Так вот, за зложелателей нужно опять-таки особенно молиться, и сугубо - потому
что сами они себя грешными не считают. А между тем: между тем не раз и не два
можно было наблюдать, что их пожелания оборачиваются против них же. И это в общем
понятно; выше уже было сказано о том, как вознаграждает хвостатый тех, кто на
его стороне. Плохо он их вознаграждает.
Поэтому давайте уж лучше вне зависимости от календарных событий желать друг другу
света и мира, чистого сердца, доброй души и благодатного просветления. И помощи
Божией во всех благих делах. А в не-благих просить о ней бесполезно: ничего не
получится.
Из выпуска от 17-01-2013 рассылки <Православие и мир> Подписаться Mister Di
С уважением
Нина.