Новости

«В данном случае, как показала прокурорская проверка, чрезвычайное происшествие — смерть Владимира Евдокимова — явилось следствием нарушения закона, допущенного должностными лицами СИЗО-5», — заявила официальный представитель московской прокуратуры Елена Россохина.

Руководство изолятора «не обеспечило контроль над поведением Евдокимова и других лиц, находящихся в камере», сообщила представитель надзорного ведомства. Кроме того, охранники СИЗО не изъяли у заключенных нож, которым убили директора «Роскосмоса». «Это грубейшее нарушение. Сегодня было внесено представление начальнику управления ФСИН по городу Москве», — добавила Россохина.

Прокуратура потребовала, чтобы управление ФСИН усилило контроль за работой следственного изолятора и привлекло к строгой дисциплинарной ответственности тех, кто допустил упомянутые нарушения.

Одновременно с этим прокуратура не нашла нарушений в том, что за месяц до убийства Евдокимова перевели из спецблока в камеру, в которой отсутствовало видеонаблюдение. «В целях его же безопасности он был переведен, так что в этой части нарушений не было», — сказала представитель прокуратуры. Она отказалась уточнить, какая опасность угрожала Евдокимову в спецблоке: «Это те вещи, которые сейчас не разглашаются. Не забывайте, что расследуется уголовное дело».

Владимира Евдокимова убили ночью 18 марта. На его теле нашли три ножевых ранения в грудь и в шею. Следственный комитет начал расследование по статье «Убийство».

Владимира Евдокимова арестовали в декабре 2016 года по обвинению в мошенничестве на 200 миллионов рублей. По версии следствия, он участвовал в хищении имущества самолетостроительной корпорации «МиГ». Евдокимов вину не признал.

Новости

«По-моему, все наши перспективы очертили. Мы сегодня занимаемся поиском вариантов максимально быстрого выхода с украинского рынка. И надеюсь, что нам такую возможность предоставят украинские власти. Мы сейчас находимся в очень активной стадии рассмотрения подобных вариантов», — сказал Греф. Он не уточнил, идет ли речь о продаже или о ликвидации украинского отделения.

Греф рассказал, что отделения Сбербанка на Украине более 100 раз сталкивались с проявлением «варварства и вандализма» со стороны радикальных активистов. Он отметил, что одновременно с этим Киев принял «дискриминационное решение», когда запретил перечислять деньги украинской «дочки» в материнскую компанию. Греф назвал это давлением на Сбербанк.

«И конечно, такое соединение создает очень серьезные препятствия. Банк работает с ограничениями, и конечно, очень хотелось бы иметь поддержку со стороны официальных органов в части восстановления нормальных условий работы», — добавил Греф.

В январе 2017 года Герман Греф говорил в кулуарах Всемирного экономического форума в Давосе, что банк не собирается уходить с украинского рынка.

17 марта украинские власти ввели санкции в отношении пяти «дочек» российских банков, в том числе Сбербанка и ВТБ, запретив им выводить деньги за пределы страны. После введения санкций Сбербанк временно запретил клиентам украинского подразделения проводить расходные операции по кредитным картам.

Новости

Кампания Product Red собирает деньги для Глобального фонда борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией. Ее начали в 2006 году солист группы U2 Боно и активист Роберт «Бобби» Шрайвер. В кампании участвуют Apple, Nike, American Express, Starbucks, Converse, Gap, Amazon, Shazam и другие. В рамках программы Apple уже выпускала красные плееры iPod и другие устройства, но iPhone 7 стал первым ее смартфоном, участвующим в кампании.

В рамках партнерства с Red Apple перечислила Глобальному фонду больше 130 миллионов долларов, пишет vc.ru со ссылкой на главу программы Red Дебору Даган. Красные iPhone 7 и 7 Plus появятся в продаже 24 марта. В России они будут стоить от 60 990 рублей и будут доступны со 128 и 256 гигабайтами памяти.

Apple Releases new Red iPhone! pic.twitter.com/X8WXYtWJDs

— iFenix (@iFenixx) 21 марта 2017 г.

Apple также обновила iPhone SE. С 24 марта в магазинах появятся версии смартфона с 32 и 128 гигабайтами памяти, вдвое больше по сравнению с предыдущими моделями. Они будут продаваться по цене от 32 990 рублей.

Новым планшетом iPad заменили iPad Air 2. Новый планшет стоит от 24 990 рублей, на пять тысяч дешевле предыдущего устройства. В iPad установили процессор А9, тогда как в iPad Air 2 стоял процессор А8Х. Новый планшет выпущен в двух версиях: с 32 и 128 гигабайтами памяти. Диагональ экрана планшета составила 9,7 дюйма.

Культура

Участники дискуссии:

Джина Гранд, работает помощником режиссера более 20 лет, производит рекламные ролики, кино и сериалы, среди ее работ «Техасская резня бензопилой», «Идиократия» и «Огни ночной пятницы». Живет в Остине, Техас.

Ив Баттерли, помощник режиссера по сценариям с 1989 года, работала над сериалами «Даллас» (Dallas) и «Побег» (Prison break). Живет в Далласе, Техас.

Роу Мур, помощник режиссера по сценариям, специализируется на фильмах с бюджетом до 500 тысяч долларов, ведет колонку в Script Magazin. Живет в Лос-Анджелесе, Калифорния.

Джош Этье, режиссер монтажа, работал над фильмами «Почти человек», «Глаз разума». Живет в Лос-Анджелесе.

Ник Робинсон, ведущий дискуссии, работает помощником режиссера по сценариям. Живет в Лос-Анджелесе.

Ник Робинсон: Ну что, помощники режиссера по сценарию, ваша работа ведь легче легкого? Вы ведь просто напоминаете актерам забытые строчки, да?

Роу Мур: Не-е-е-ет. Вообще, помощник режиссера по сценарию — это фельдшер на съемочной площадке. У тебя, например, должны быть очень точные и аккуратные записи, чтобы редактор по монтажу перед тем, как идти говорить с режиссером фильма, мог взглянуть в них и притвориться всезнайкой. Ты должен следить за всем: чтобы реквизит был на своем месте, чтобы актер был в правильном платье, чтобы он ставил стакан на стол той же рукой, которой поднимал его в прошлом кадре.

Ник Робинсон: Ну, я понял, записки просто записываете. Такое каждый может…

Джина Гранд: Это не просто записки и ты не просто секретарь. Ты должен участвовать в каждом разговоре на площадке — и с режиссером, и с его первым помощником, и с фотографом. И это только кажется, что за одежду в кадре отвечает гардеробный отдел — на самом деле, если что-то пойдет не так, по шапке получишь ты. Какие эпизоды мы отсняли? Нигде не нарушена последовательность? Какие сцены мы еще должны сделать сегодня? Идем ли мы по графику? Мне иногда кажется, что только я одна на площадке успеваю следить за всем этим. А главное, иногда кажется, что никто не замечает, насколько у нас сложная работа.

Умный директор поймет, что забыл про крупный план, и скажет: «Ну, конечно», а плохой скажет: «Заткнись и отвали»

Роу Мур: Да, как будто мы секретные ниндзя — мы решаем вопросы еще до того, как кто-то даже поймет, что есть проблема.

Ив Баттерли: Нужно уметь нежно подойти к режиссеру, нежно дернуть его за рукав и шепнуть: «У тебя вот этот крупный план есть. Но, может, еще тот крупный план сделаешь? Ну, просто для симметрии». И умный директор поймет, что забыл про крупный план, и скажет: «Ну, конечно», а плохой скажет: «Заткнись и отвали».

Роу Мур: Да, да, типа «отвали, это креатив, ты ничего не понимаешь».

Ник Робинсон: Я тут на днях посмотрел кино и заметил ошибку в последовательности кадров. Значит, хреновый помощник режиссера по сценарию был?

Роу Мур: Нет.

Ив Баттерли: Нет.

Джина Гранд: На этот вопрос отвечу я. Часто бывает, что, когда ты смотришь кино или сериал, ты видишь, что ошибки в последовательности прямо везде. Но это не потому, что помощник режиссера по сценарию плохо поработал. Часто редактор выбирает тот кадр, где актер лучше всего играл, даже если это нарушит последовательность. Потому что, по правда говоря, зрители-любители вообще не замечают эти ошибки в последовательности.

Ив Баттерли: Но, чтобы нарушать правила, надо их знать. И они, кстати, не такие сложные. Моя дочь еще в 12 лет, когда смотрела фильм на видеоплеере, ставила его на паузу и кричала: «Ма-а-ам, тут ошибка». Если 12-летний ребенок может разобраться в этом, то и взрослый должен справиться. И если режиссер хочет нарушить правила последовательности — у него есть на это право, может, он так видит. Если хочет снять плохое кино — его право. Но, если мы понимаем, что это просто ошибка, мы обязаны ему на нее указать.

Ник Робинсон: Фильмам какого уровня требуется помощник режиссера по сценарию? Нужен ли он мне, если я снимаю фильм за 200 долларов?

Роу Мур: Мне всегда объясняли, что моя работа одинаковая, будь это фильм с бюджетом 16 миллионов долларов и Крисом Пайном в главной роли или фильм с бюджетом в 200 тысяч. Все аспекты продакшна и постпродакшна те же.

Джина Гранд: Помощник режиссера по сценарию — это клей!

Ив Баттерли: Я считаю так: если у вас только не бесконечный запас времени на постпродакшн и вы можете позволить себе протирать штаны на диване, просматривая по 6000 часов метража на своем маке без всякого дедлайна, вам нужен помощник режиссера по сценарию.

Ник Робинсон: И что, если я собираюсь все сцены снимать одним дублем, вы мне все равно нужны, что ли?

(Все смеются) Ив Баттерли: Да никто на самом деле никогда кино из единственных дублей не снимает. Что если актер не смог всю сцену хорошо сразу сыграть или у оператора что-то случилось? Тогда все равно надо резать и склеивать. И даже если вы снимете все сцены с одного дубля, сцены-то все равно надо склеивать.

И потом кто-то уже на монтаже восклицает: «Ребят, да здесь же строчку перепрыгнули»

Ник Робинсон: Джош, ну вот все эти милые дамы делают все эти милые записи, а ты, как редактор, вообще пользуешься их записками потом?

Джош Этье: Ну, как сказать, я сначала сам посмотрю все кадры, чтобы у меня было собственное мнение. А потом, да, посмотрю на их записки и сопоставлю со своими соображениями. Может, они заметили, что у героини прическа неправильно лежит в каком-то кадре, и тогда я приму решение, если героиня лучше всего сыграла в дубле с неправильной прической, я все равно оставлю дубль с неправильной прической.

Ник Робинсон: А ты когда-нибудь работал над кино, в котором не было помощника режиссера по сценарию?

Джош Этье: Да, тысячу раз.

Ив Баттерли: И как тебе работалось?

Джош Этье: Ну, это всегда боль, да. И потом кто-то уже на монтаже восклицает: «Ребят, да здесь же строчку перепрыгнули». И я говорю: «Ну, да. А вы на площадке этого не заметили?» И тогда делать нечего, надо как-то все аккуратно сшивать вокруг пропущенной строчки. Это дико бесит.

Ник Робинсон: Давайте поговорим про работу с режиссером. Режиссеры бывают чудесные, а бывают сложные. Они очень заняты, у них на уме тысяча разных вещей. Как вы подходите к режиссеру, чтобы сказать: «Эй, ты делаешь это неправильно».

Роу Мур: Нежно.

Джина Гранд: С уважением. Никто никогда не любит слышать, что он ошибается.

Роу Мур: Один из методов, которым я пользуюсь, — задаешь вопрос, а потом сразу смотришь в пол. И сразу как бы уровень конфронтации падает. «Слу-у-ушай, а там номерной знак на машине перевернут обратной стороной...» — и сразу глаза в пол.

Лучше наснимать побольше и потом выкинуть, чем потом понять, что не хватает материала

Ив Баттерли: Я всегда облекаю замечание в форму вопроса. «А тебя не смущает, что он одет в синюю рубашку, хотя в прошлой сцене он был в красной рубашке?» И я не смотрю в пол. Бывает, работаешь с начинающим режиссером, и он совсем не понимает, что делает, при этом он уверен в себе и может спокойно тебе сказать: «Ив, я не понимаю, что делать, подскажи». И я подскажу. И тогда он говорит команде: «Значит, делаем так!» И он выглядит как герой и обожает тебя за это. Бывает еще так, что режиссер опытный и он хорошо понимает, что делает, и ему твоя помощь не нужна, и это тоже ок. Но бывают режиссеры, которые просто не выносят, когда им указывают на ошибки. И с такими можно смотреть в пол, можно облекать замечание в форму вопроса, можно улыбаться, можно надеть блузку с самым глубоким вырезом — что бы ты ни делала, такой режиссер услышит только «Ты все делаешь неправильно» ровно тем голосом, которым с Чарли Брауном говорит его учительница (Чарли Браун — герой комиксов, а затем и мультфильма Peanuts, хозяин собаки Снупи. — Прим. ред.). И тебя все равно уволят. Меня много раз увольняли. И не потому, что я плохо работала, а потому, что режиссер не был уверен в себе и знал, что делает много ошибок, но не хотел, чтобы кто-нибудь ему об этом напоминал.

Ник Робинсон: А часто вообще удается пообщаться с редактором на площадке?

Джина Гранд: Когда мы снимали «Форт Аламо», мы все на шесть месяцев поселились на съемочной площадке в Дриппинг-Спринг (город в Техасе. — Прим. ред.). И туда поселили реально всех, включая редакторов. И это было классно. Мы семь недель снимали ночи, и когда вставало солнце, я шла в номер к редакторам и смотрела за их работой. Обычно ты редактора вообще не видишь — чаще всего они в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе, и вы разговариваете по телефону. А здесь и поболтать можно было, и сразу увидеть результаты. Классно посидеть рядом с редактором.

Ив Баттерли: Мне редактор звонит обычно, когда чего-то не понимает. Без обид, но чаще всего он просто ленится посмотреть мои записи. И спрашивает: «А в сцене 26, где крупный план, он правой рукой пользовался или левой?» И я отвечаю: «А вы записи мои посмотрите, там все есть».

Джош Этье: Я всегда стараюсь побывать на площадке. Хотя бы один раз, чтобы со всеми познакомиться. Потому что редактор, да, это чаще всего такой далекий человек, которого никто никогда не видел, но который потом обрабатывает весь отснятый материал. Поэтому я стараюсь приехать на площадку в первую неделю съемок. И тогда я знакомлюсь с помощником режиссера по сценарию и со звукорежиссером. Я хочу сразу знать, полюблю ли я их или возненавижу.

Роу Мур: Я часто работаю с фильмами из сегмента «Дешевле 500К», и там редактор никогда не приходит на съемки. И мне приходится решать некоторые задачи за него. Потому что потом, когда прокатная компания скажет: мы заказывали фильм на 85 минут, а у вас 90 минут, режьте пять минут, то это я буду всех просвещать в итоге по запасным кадрам.

Ив Баттерли: Я всегда говорю — лучше наснимать побольше и потом выкинуть, чем потом понять, что не хватает материала. И тогда нужно снова везти актеров из Лос-Анджелеса, и это полный бардак получается.

Ник Робинсон: Сейчас все в цифре. И вот для помощников режиссера по сценарию тоже появляются всякие приложения для айфона, типа Scripty и пр. Вы как к этому относитесь? Я, например, потерял работу, когда не захотел на цифру переходить.

Ив Баттерли: Техника такая штука… Это знаете, как думать, что фотограф крутой только потому, что у него крутой фотоаппарат. Или что повар крутой просто потому, что у него крутая плита. У техники есть свои лимиты. И если вы снимаете в пустыне и у вас умрет батарейка, вы что будете делать? И вот все эти молодые помощники режиссера по сценарию, которые в жизни не пользовались блокнотом и карандашом, я их всегда спрашиваю: ребята, но что вы будете делать, когда у вас в пустыне сядет батарейка?

Джина Гранд: Возвращаясь к теме «секретарш». Мы не просто ведем записи, мы участвуем во всех разговорах, мы клей, а если мы будем сидеть в айпаде все время, то наша способность участвовать в процессе будет ухудшаться.

Ив Баттерли: Мне как-то в 2007 году позвонили и спросили: «Ты цифровая?» Я говорю: «Я ваши компьютеры уже в 1993 году проверяла, и он сломался на площадке, и теперь я только с бумагой и карандашом». И мне сказали: «Ну, редактор хочет, чтобы у нас был цифровой помощник по сценарию» — и я не получила работу. И взяли на работу кого-то другого, и я слышала, что девушка, которую взяли, была ужасно непрофессиональной.

Ник Робинсон: Я один раз видел человека на площадке, который говорит: «Ой, что-то моя Apple-стилус не хочет работать» — и вытащил из кармана второй Apple-стилус. Я такой думаю: «Охренеть, чувак, у тебя в кармане запасной Apple-стилус за 100 долларов!»

Ив Баттерли: А раньше не нужны были такие затраты — нужен был только карандаш, секундомер и блокнот, и так снимали и «Звездные войны», и «Гражданина Кейна». Профессионалом тебя делает не техника, а умение все замечать и записывать.

Джина Гранд: Да, как будто какая-то специальная мышца в мозгу должна накачаться. Нужно обладать определенным складом ума, подмечать детали. Такому нельзя научиться, это уже должно быть в тебе.

Ив Баттерли: Когда я училась в школе, я всегда поднимала руку, потому что всегда знала правильный ответ. Это до сих пор видно. И вот в помощники режиссера по сценарию должны идти именно такие люди. Всегда помнить, было окно в кадре закрыто или открыто и если открыто, то насколько.

Ник Робинсон: Вон там на экране, кстати, это мои записи. Я всегда пишу зеленой ручкой. Тогда я знаю, что это точно я писал. Такой трюк я использую. Меня кто-то давно научил, что надо документы подписывать синей ручкой или какого-нибудь еще другого цвета, чтобы точно помнить, что это была твоя ручка, что это ты подписывал. Джош, а ты что про приложения думаешь?

Джош Этье: Мне цифра не мешает. Но я бы, кстати, взбесился, если бы мне прислали записки зеленым цветом. У меня был такой случай: я работал над фильмом в Болгарии, где используют кириллицу…

Джина Гранд: О боже…

Джош Этье: И помощник режиссера по сценарию прислал мне все записи, написанные кириллицей. Я читать это не умею, что делать с этим теперь? Я сказал: «Ребята, а переведите мне это пожалуйста?» Они сказали: «Ок». Я вернулся в Штаты, а они чего-то долго не шлют. Я им пишу: «Как дела?» А они ответили, что решили ничего не переводить, и просто прислали pdf-свалку из 1000 отсканированных страниц записей на кириллице. Ну я говорю: хорошо, значит, я буду сидеть на неделю дольше и сам смотреть весь метраж. И поверьте, неделя моего рабочего времени — это совсем не дешево. Чем профессиональнее работают, тем дешевле получается производство фильма.

Ник Робинсон: Ну, расскажите теперь, сколько человек находится в вашем подчинении?

Роу Мур: Ноль.

Ник Робинсон: С кем же вы тогда обедаете?

Ив Баттерли: Я уже говорила: у меня дочь подросток, и вот она сейчас как раз проходит этот возраст «с кем же мне сесть во время обеда». Но я уже постарше и понимаю, что вопрос не столько в том, «к кому бы сесть», а «кого бы осчастливить своей компанией». И поэтому я каждый день сажусь к людям из разных отделов. И все так рады мне. И я с таким отношением отправляюсь на свой обеденный перерыв, а не так как в седьмом классе с дрожащим подносом.

Роу Мур: Мы же все семья, у нас одна цель — сделать фильм. И если кто-то не может вынести того, что ты подсядешь к ним во время обеда, — это их проблема. Но обычно по мере того, как идет работа над фильмом, и все видят, как ты спасаешь фильм, все хотят с тобой дружить. Спасибо, ты спас мою задницу!

Ник Робинсон: А как производство кино изменилось за все эти годы?

Ив Баттерли: Раньше снимали на пленку, и это было дорого, и все было обдуманно. Не было такого, чтобы включили камеры, а потом «А давайте свет поправим» или «А давай немного твою мотивацию обсудим». Теперь, когда снимают на цифру, камеру вообще не отключают подолгу. Редакторы потом страдают от всех этих часов.

Джош Этье: У меня был знакомый режиссер, который включал камеру и говорил: «Камера включена, а ну-ка все по местам». И я ему пробовал объяснять, что можно сначала расставить всех по местам, а потом уже камеру включать. Потому что потом у меня два часа съемок, из которых чуть больше часа просто сборы и болтовня.

Джина Гранд: Ну, есть еще одна причина, почему камеру оставляют включенной. Потому что как только крикнут: «Стоп! Снято!» — сразу все забегут в кадр: и гримеры, и гардеробщики, и все-все-все, и потом уйдет еще добрых 20 минут, чтобы все убрать из кадра и вернуться к съемкам.

У меня есть правило: подсказывать строчку, только если актер сам об этом попросит

Ник Робинсон: А расскажите вот еще что: как вы общаетесь с актерами? Знаю, что на некоторых площадках только режиссеру разрешается разговаривать со своими актерами.

Джина Гранд: Аккуратно, нежно и с уважением.

Ник Робинсон (смеется): То есть не полезете в кадр со словами: «Эй, ты, другая рука!»

Джина Гранд: Я всегда спрашиваю об этом режиссера — хочет ли он, чтобы я общалась с актерами. Бывает, что они действительно не хотят, чтобы кто-то кроме них говорил с актерами. И бывает, что режиссеру и на последовательность наплевать — главное игра. Но бывает, что режиссер говорит: да, если видишь ошибку, смело иди поправляй. На каждой площадке по-разному. Нужно просто с самого начала понять правила игры.

Ив Баттерли: Я один раз работала с Дэнни Трехо, вы его видели в «От заката до рассвета». И он похож на чудовище, при этом он один из самых милых людей, что я в жизни встречала. И у него была тяжелая жизнь и не очень много опыта в кино. И в свой первый день он говорит мне: «Ив, ты должна помочь мне. Ты можешь со мной повторить мои строчки?» И я говорю: «Дэнни, ну конечно». — «А если я забуду строчку, подскажешь?» — «Ну конечно!» И мне пришлось потратить на него побольше времени, но он такой хороший, что мне было не жалко своего времени.

Ник Робинсон: Актеры на меня обычно реагируют двумя способами. Первый: они не понимают, кто я и что я делаю. Второй: они рады меня видеть, потому что знают, что я их выручу, если они забудут строчку.

Ив Баттерли: Но у меня есть правило: подсказывать строчку, только если актер сам об этом попросит. Потому что иногда они замолкают, но не потому, что строчку забыли, а это они так играют. А я возьму, крикну, и все испорчу. Я уже так обжигалась и больше не делаю.

Ник Робинсон: А что вас больше всего бесит на площадке? Я вот ненавижу, когда много камер.

Роу Мур: А я обожаю, когда много камер!

Ник Робинсон: Даже если две одновременно снимают?

Ив Баттерли: Мой рекорд — 13 камер!

Джина Гранд: У меня на каждой съемке 9 камер.

Роу Мур: Обожаю!

Ив Баттерли: К тому же, если больше двух камер, тебе доплачивают.

Джина Гранд: Я требую доплату за каждую дополнительную камеру. Одна камера — один тариф, от двух до четырех — другой, от пяти до семи — третий, девять камер — еще выше. Потому что я обожглась на съемках «Форт Аламо»: там работало девять камер, значит, в девять раз больше работы, а я получала как за одну.

Новости

Когда Ворсин приехал в мэрию забрать ответ на свою заявку, его встретили сотрудники центра по противодействию экстремизму. Активиста отвезли в отдел полиции, где составили административный протокол. Правоохранители сослались на то, что организаторы призывали людей выходить на митинг при помощи постов в соцсетях, но российские законы запрещают приглашать на митинг до его согласования.

«В наших сообщениях мы именно информировали, что собираемся проводить публичное мероприятие, без указания конкретного места, так как оно до сих пор не согласовано. Полиция произвольно трактует нормы нашего законодательства», — заявил Ворсин. Он собирается обжаловать штраф.

14 марта оппозиционер Алексей Навальный объявил о проведении митинга против коррупции в центре Москвы 26 марта. Он также призвал своих сторонников организовывать подобные акции в других городах. Поводом для серии митингов послужило расследование Навального о многомиллиардных тайных владениях премьер-министра России Дмитрия Медведева.

Новости

За год Москва поднялась на 15 пунктов, став одним из лидеров роста вместе с Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро. В 2016-м Москва была на 113-м месте.

Самым дорогим городом для жизни в четвертый раз подряд признали Сингапур. Второе место занял Гонконг, третье — Цюрих. В топ-10 также: Токио, Осака, Сеул, Женева, Париж, Нью-Йорк и Копенгаген.

Самым дешевым городом в мире стала казахстанская Алмата, занявшая 133-е место. Также дешевыми городами признали нигерийский Лагос, индийский Бангалор и пакистанский Карачи.

В рейтинге городов по качеству жизни, составленном консалтинговой компанией Mercer, Москва заняла 168-е место. Первое место в мире сохраняет Вена.

Новости

Сотрудники Следственного комитета и ФСБ обыскали квартиру Каминова в Москве и доставили его в СКР. По данным «Фонтанки», против Каминова и его петербургских субподрядчиков возбуждено дело о мошенничестве в особо крупном размере. В деле говорится о строительстве «Объекта №53» — двухэтажного Дома приемов со спортзалом, гостиницей и другими сооружениями в официальной резиденции президента России в Ново-Огарево. Стоимость работ в резиденции превышает 5,5 миллиарда рублей. Следователи считают, что при строительстве похитили деньги.

По данным «Фонтанки», дело возбудил следователь по особо важным делам главного управления по расследованию особо важных дел СКР полковник юстиции Сергей Новиков. Он же ведет уголовное дело о контрабанде против арестованного петербургского предпринимателя Дмитрия Михальченко. Издание пишет со ссылкой на источники, что обыски по делу Каминова связаны с показаниями Михальченко. Об этом же сказал источник РБК.

Каминов стал руководителем «Атэкса» около 10 лет назад. До этого он работал в нескольких компаниях, связанных с холдингом «Форум», которым владеет Михальченко. Через «Атэкс» крупные субподряды начала получать компания «Балтстрой», входившая в «Форум», и аффилированные с ней структуры. В частности, «Балтстрой» заключила контракты о работах в Грановитой палате, Большом Кремлевском дворце и здании ФСО в Москве на Ильинке.

В начале 2000-х «Балтстрой» начал работать по субподрядам на Минкульт, пока в СКР не вскрыли хищения во время реставраций. В марте 2016 года были арестованы руководители «Балтстроя» и замминистра культуры Григорий Пирумов. Михальченко же арестовали по подозрению в контрабанде алкоголя.

СКР рассматривает возможность предъявления Михальченко обвинения в хищении денег при проведении работ в резиденции Путина в Ново-Огарево, пишет РБК. 

Новости

Чтобы прекратить пикетирование, полицейским достаточно решить, что жизни и здоровью пикетчика что-то или кто-то угрожает и защитить его от опасности можно только в отделе полиции. В таком случае полицейские могут силой отвезти пикетчика в отдел, поскольку в их обязанности входит защищать граждан от угроз. При этом полицейские обязаны оформлять протокол о доставлении и отпускать пикетчика только тогда, когда сочтут, что опасность миновала.

Конституционный суд гарантировал право россиян на свободу собраний и одиночные пикеты. Одновременно суд обязал полицейских предпринимать «разумные меры» для «предотвращения нарушений общественного порядка и безопасности, а также защиты» одиночных пикетчиков. Если же полицейские прекратили одиночный пикет без оснований, суд может счесть это нарушением прав пикетчика.

Постановление Конституционного суда уже вступило в силу. Его нельзя обжаловать. КС вынес это решение, рассмотрев жалобу Владимира Сергиенко, чей одиночный пикет в Белгороде 1 мая 2015 года прервали сотрудники полиции.

Сергиенко начала пикет в 15:00. Через 25 минут полицейские потребовали прекратить акцию. Пикетчик отказался. Тогда правоохранители под предлогом возможной опасности для жизни и здоровья Сергиенко отвезли его в отдел полиции, где составили протокол о доставлении.

Полицейские утверждают, что горожане могли напасть на пикетчика, потому что его взгляды не совпадают с их мнением. Сергиенко настаивает на том, что полицейские не должны были прерывать пикет и что он не нуждался в защите. Пикетчик заявил, что защищать его надо было только тогда, когда на него действительно попробуют напасть.

Новости

Во время сбоя у некоторых пользователей пропали аудиозаписи и личные сообщения, перестало работать приложение Kate Mobile и появился доступ к управлению соцсетью. Доступ убрали через несколько минут.

Много людей получили доступ к админ панели в ВКонтакте на 10 минут. #вкживи pic.twitter.com/qDcEDPw6aA

— Ilyas (@ilyaskotov) 20 марта 2017 г.

Дуров же сменил фотографию в своем профиле на «фотожабу», на которой он изображает террориста. Эта фотография появилась 18 марта, когда Дуров опубликовал в твиттере свое новое фото на паспорт и написал, что оно подходит для иллюстрации статей журналистов о том, что его мессенджером Telegram пользуются террористы.

My new passport photo is strangely suitable for media articles about terrorists using Telegram pic.twitter.com/CVif7l626m

— Pavel Durov (@durov) 18 марта 2017 г.

Эту фотографию использовали для создания «фотожабы», где Дуров якобы выступает на иракском телевидении. В открытом доступе ее впервые опубликовал главред портала TJournal Никита Лихачев, пишет TJournal. 

Первое интервью Дурова иракскому ТВ об успехах Telegram pic.twitter.com/VgjEFxqdur

— Никита Лихачёв (@Niketas) 20 марта 2017 г.

Новости

«Медиазона» не уточняет имя молодого человека. Он проводил акцию в знак протеста против траты бюджетных денег на фестиваль. Аспирант пытался привлечь внимание к проблемам общежития. К молодому человеку пришел майор Беловицкий из отдела полиции МГУ и три человека в штатском, назвавшиеся сотрудниками ФСБ. У аспиранта забрали фотоаппарат, телефон и ноутбук и отвели в отделении полиции.

Аспиранта МГУ избили в ОВД за акцию на фестивале в честь Крыма https://t.co/c94pde8a3h Из окна общежития он размахивал флагом Украины pic.twitter.com/TXAoUyX1h6

— Медиазона (@mediazzzona) 21 марта 2017 г.

ФСБшники два часа допрашивали молодого человека. «Заставили включить ноутбук, рылись в телефоне и фотоаппарате. Особо его не били, в голову только раскрытой ладонью, в корпус несколько раз тыкали заостренной шваброй, от которой остались порезы и ссадины», — рассказал друг аспиранта. Молодой человек зафиксировал побои в травмпункте.

Аспиранта заставили под диктовку написать согласие на работу «осведомителем под эгидой ФСБ и Центра "Э" под псевдонимом "аспирант"». ФСБшники вернули молодому человеку его вещи и ушли. Затем полицейские выписали ему штраф за мелкое хулиганство.

Аспирант обратился в правозащитную организацию «Комитет по предотвращению пыток». Он утверждает, что избившие его люди похожи на сотрудника ФСБ Андрея Федорова и сотрудника Центра «Э» Алексея Окопного.

18 марта перед главным зданием МГУ на Воробьевых горах прошел фестиваль «Весна», посвященный третьей годовщине присоединения Крыма к России. По официальным данным, в нем приняли участие 150 тысяч человек. Многим из них заплатили за это.

Новости

Масоны никогда не вмешивались ни в политику, ни в религию, заверил Богданов. «Мы просто несем свет в общество. Масонство занимается просвещением, главная наша задача — сделать хорошего человека еще лучше. Если вы посмотрите, кто из известных людей были масонами, то найдете среди них очень много просветителей. Все, о чем мечтали масоны 300 лет назад, сейчас вошло в конституции развитых стран, в том числе и России: права человека, демократические свободы», — рассказал масон.

В каждой стране масонские организации — патриотические, в том числе и в России, сообщил Богданов. Он рассказал, как можно улучшить жизнь в России: «Россия хороша своей душой. Это проявляется в открытости души россиян, человеколюбии, сострадании. Русский человек всегда готов поделиться своими знаниями. Чужую боль русский человек всегда воспринимает как свою. Так проявляется духовность, которая идет от священных писаний традиционных религий. Чтобы сделать Россию лучше, нужно жить праведно, работать над собой, заниматься своим образованием, желать ближнему то, что желаешь себе».

Богданов отметил, что в масоны принимают только верящих в Бога людей и ценности традиционных религий соответствуют масонским ценностям. «Почти все ритуалы масонства построены на Ветхом завете», — заключил он. 

Ранее 21 марта Милонов заявил, что масонские ложи пытаются вмешиваться в российскую политику, а руководят российскими масонами из-за рубежа. Он призвал Генпрокуратуру проверить российских масонов.

Новости

Суд частично удовлетворил гражданские иски, постановив взыскать по 500 тысяч рублей в качестве компенсации морального ущерба заложникам «Норд-Оста». Еще несколько человек получат по полтора, два и два с половиной миллиона рублей.

По 500 тысяч морального вреда заложникам Норд-Оста. Державная щедрость. Слов нет.

— Sergey Panchenko (@panchenko_si) 21 марта 2017 г.

23 октября 2002 года террористы из группировки Шамиля Басаева взяли в заложники больше 900 человек в театральном центре на Дубровке. Преступники удерживали зрителей мюзикла «Норд-Ост» и сотрудников центра три дня. Утром 26 октября здание взяли штурмом. Во время спецоперации убили всех террористов — 40 человек, включая Басаева. По официальным данным, погибли 130 заложников, среди которых были 10 детей.

Шестерых соучастников захвата приговорили к длительным тюремным заключениям. Еще один соучастник, Герихан Дудаев, находится в международном розыске.

Закаева задержали в конце 2014 года при попытке выехать из Крыма на Украину. По версии следствия, подсудимый состоял в банде Басаева. Закаев помогал подготовить теракт и захватить заложников в театральном центре. Так, он привез в Москву оружие и самодельные бомбы, которые использовали террористы.

Закаева признали виновным в покушении на подготовку теракта, покушении на убийство двух и более человек, покушении на захват и удерживание заложников, а также в покупке и перевозке взрывчатых веществ. Обвинение просило приговорить Закаева к 23 годам лишения свободы и удовлетворить гражданские иски в полном объеме: взыскать с него около 100 миллионов рублей в общей сложности. Адвокат подсудимого Сулейман Ибрагимов просил оправдать своего клиента почти по всем пунктам, утверждая, что Закаев виновен только в покупке и перевозке оружия.

Подсудимый признал свою вину частично. Он рассказал, что его попросили отвезти в Москву боеприпасы и обещали заплатить за это 800 долларов. После того, как Закаеву заплатили только половину обещанных денег, он отказался от сотрудничества с преступниками. Пособник террористов заявил, что не состоял в банде Басаева, ничего не знал о готовящемся теракте и думал, что везет в Москву оружие, а не взрывное устройство.

Политика

1. 1/12

Правильный ответ —

Неправильный ответ

Первые санкции против российских чиновников Евросоюз ввел 17 марта 2014 года. Какие это были санкции?

•  

  Запрет на покупку недвижимости в Европе

•  

  Арест всех российских чиновников, находящихся на территории ЕС

•  

  Запрет на въезд в Евросоюз и заморозка счетов в европейских банках

•  

  Ограничение поставок немецких автомобилей правительству России

Продолжить

Новости

В России есть множество общественных и политических объединений, заметил Милонов, и законы страны запрещают иностранным и транснациональным компаниям заниматься политикой и вмешиваться во внутренние процессы.

Однако, утверждает депутат, «масонские ложи» свободно работают и пытаются вмешиваться в политику. Кроме того, добавил Милонов, масоны пытались участвовать в выборах. «Не секрет, что Масонский орден является одной из старейших международных общественно-политических организаций. Согласно открытой информации, одна из главных целей масонства — "создание нового мирового порядка и мирового правительства на принципах Ордена масонов". Другими словами, эта мистическо-общественная организация, имеющая представительства и отделения, в том числе в нашей стране, открыто заявляет о намерениях по вмешательству в демократические процессы», — сказал депутат.

Руководят масонской организацией из-за рубежа, знает Милонов. Главные же масонские ложи, по его данным, находятся во Франции, Англии и США. Он напомнил, что в прошлом работа масонов в России была запрещена и строго контролировалась. Такие правила, по его словам, все еще действуют в нескольких странах.

В России существует масонская Великая ложа России, созданная в 1995 году. Великий мастер ложи — Андрей Богданов, кандидат на должность президента России на выборах 2008 года, соучредитель партии «Правое дело», лидер Демократической партии России и «Коммунистической партии социальной справедливости». Всего в ложе состоят около тысячи членов. 

Колонки

Академия. Что может быть драматичнее — на наших глазах рушится Российская академия наук. Реформа 2013 года была призвана избавить академию от двусмысленности ее статуса — государство не видело смысла содержать формально независимую общественную организацию, не контролируя ее эффективность, и поэтому официально подчинило ее себе. Но, оказавшись в силовом поле государственных (то есть понятно каких в наших условиях) интересов, академия не выдержала и начала трещать по швам, и академик Владимир Фортов, согласившийся четыре года назад стать президентом-реформатором, превратился в неумелого чиновника, вынужденного лавировать между внешними группами влияния, каждая из которых, в отличие от Фортова, имеет прямой выход на Владимира Путина. Теперь академики бунтуют — сорваны выборы президента академии. Следующее голосование, согласно уставу, должно пройти через полгода, но и его может не быть, потому что велик риск еще одной мини-реформы, которая приведет к тому, что президента академии будет назначать сам Путин, а не выбирать академики, как сейчас (и всегда раньше). Дмитрий Медведев, впервые появившийся на публике после трехнедельного отсутствия, в постановочном диалоге с Аркадием Дворковичем потребовал как можно скорее навести в академии порядок. Столкновение двух стихий, государственной и академической, по всем законам физики выводит систему из равновесия и разрушает ее в любом случае — самих академиков уже никто ни о чем не спрашивает, они свой шанс упустили четыре года назад, согласившись с реформой.

Дети. Брянские школьники, ругающиеся с учителями и директором по политическим вопросам, — готовая пьеса для прогрессивного театра и классический перестроечный или, скажем, шестидесятнический сюжет. Подростковый бунт всегда выглядит одинаково, и радость оппозиционеров по поводу того, что в провинциальных школах подрастает новое поколение их сторонников, кажется все же преждевременной: в момент бунта у детей нет избирательных прав, а когда права появятся, бунт или закончится, или приобретет новые формы, уже не конвертируемые в политический протест. Кто по-настоящему новое действующее лицо в этой пьесе, непредставимое и в «Современнике» шестидесятых, и в проблемном кино восьмидесятых, — это полицейский, забирающий с урока мальчика, создавшего в соцсети группу в поддержку антимедведевского митинга Навального. Это уже персонаж из какой-то другой реальности — что-то из латиноамериканских диктатур или европейских межвоенных режимов, в которых нет места для подростковых исканий и тем более бунтов. Путинская Россия — пространство фантастической эклектики, в котором сосуществуют и мракобесная допетровская бородатая Русь, и вязкий брежневский совок, и карикатурный капитализм из «Незнайки на Луне», и Бог знает что еще. Трудно представить себе более неуютное для подростка пространство, и, как бы трогательно ни звучало содержание спора в брянской школе, поводов для оптимизма здесь немного — все равно из этих детей вырастут обыкновенные российские взрослые. Эклектичное пространство устроено так, что убежать из него просто некуда, оно предназначено для всех и не предусматривает никаких альтернатив.

Зеленка. Блогер Николай Данилов (Норвежский Лесной) попал в полицию за «нарушение правил нахождения на Красной площади» — он вышел на прогулку с полностью зеленым лицом, пытаясь таким образом выразить поддержку Алексею Навальному, которого в тот день облили зеленкой в Барнауле и который решил выступать перед своими сторонниками, не смывая красящую жидкость с лица. Зеленое лицо Навального пока — самый яркий визуальный образ его тура по регионам. Прокремлевские радикалы (стоит отметить, что хулиган, обливший Навального, скрылся в здании областного правительства) выступили невольными соавторами предвыборной кампании политика, заявляющего о своем намерении участвовать в президентских выборах 2018 года. Индустрия государственного хулиганства существует давно, приемы хулиганов всем известны, и при должном остроумии, в котором Навальному не откажешь, их можно использовать и в свою пользу. Возможно, инцидент с зеленкой заставит соответствующих чиновников пересмотреть изобретенную еще их предшественниками в нулевые тактику антиоппозиционных мероприятий и отказаться хотя бы от самых мерзких трюков наподобие этой зеленки. Впрочем, если они от нее откажутся, то вряд ли взамен изобретут что-нибудь менее омерзительное.

Победа. Существует популярная точка зрения, что «Аэрофлот» с самого начала был недоволен навязанной ему правительством в рамках ложно понятой социальной ответственности обязанностью развивать свой дочерний дискаунтер. Первую инкарнацию лоукостера — тогда авиакомпания называлась «Добролет» — аэрофлотовский менеджмент подставил под санкции с помощью полетов в Крым сразу после его присоединения к России. «Добролет» попал в самые первые санкционные списки и благополучно был ликвидирован, просуществовав меньше года. Второе издание «Аэрофлота для бедных» выбрало другую тактику: авиакомпания, которую назвали «Победой» (вероятно, по аналогии с яхтой капитана Врунгеля), начала, скорее всего, сознательно работать на свой публичный имидж самого хамского российского авиаперевозчика — соцсети полны ужасных историй о дамских сумочках и портфелях, за которые пассажиров заставляли доплачивать как за полноценный багаж, о разлученных семьях, которые нарочно сажают в разных концах самолета, чтобы заставить супругов или родителей доплатить за места рядом, и каждый раз вслед за возмущением пассажиров менеджмент авиакомпании выступал в том духе, что так и надо, а кому не нравится, пусть не летает.

Случай с уренгойским волейболистом Александром Кимеровым, снятым с рейса «Победы» за то, что он отказался сесть на обозначенное в билете место, потому что оно не подошло ему по росту (в Кимерове — 2,15 метра), выглядел стандартным «победовским» скандалом — соцсети и СМИ привычно повозмущались поведением «Победы», а топ-менеджмент компании объявил благодарность экипажу, не пошедшему на нарушение правил. Но, видимо, количество скандалов переросло в качество: на самом наглядном примере компания доказала свою упертость, которая, даже если она выглядит дико, скорее свидетельствует в пользу «Победы», чем в пользу тех, кто привычно возмущается ее хамством. В конце концов, если люди так помешаны на собственных правилах, то это честная игра, а не беспредел, а пересесть в «Победе» стоит 150 рублей, то есть это не «Победа» хамы, а волейболист жадина. Стоит прогнозировать спад скандальной медийности «Победы» — один и тот же анекдот до бесконечности рассказывать неинтересно, а свою репутацию компания уже выстроила.

Петербург. Бард Александр Городницкий написал на мотив своей знаменитой песни «Атланты» новый текст: «Не будем жить во мраке, глотая горький дым, любимый наш Исакий вовек не отдадим». Листовку с этой песней раздавали на митинге в защиту Петербурга на Марсовом поле — в городе продолжается сезон массовых акций протеста, спровоцированных решением городских властей передать местной епархии РПЦ здание Исаакиевского собора, занимаемое сейчас музеем. Очередное превращение Петербурга в протестную столицу России происходит на фоне слухов об отставке губернатора города Георгия Полтавченко, сумевшего настроить против себя значительно больше горожан, чем допускает принятая сейчас у российской власти этика. Отставки Полтавченко требует даже его многолетний соратник и друг Василий Кичеджи, покинувший на днях должность ректора Академии имени Штиглица.

Скорее всего, Полтавченко действительно скоро уйдет, но его бесславное губернаторство заслуживает того, чтобы его запомнить как важный образец кадровой политики путинского Кремля — у нас до сих пор каждое новое назначение, будь то министр, губернатор или кто угодно еще, по умолчанию воспринимается как безошибочное, даже многие оппоненты Путина принимают логику, в которой вся государственная вертикаль подчинена какому-то общему смыслу. Пример Полтавченко (не он один, конечно, но очень уж он яркий, особенно если учитывать особое значение Петербурга в путинской России) показывает, что нет ни смысла, ни логики — это просто хаос, в котором удачное или неудачное назначение фактически стало предметом счастливого или несчастливого случая, как в лотерее. Случай Полтавченко оказался несчастливым, и через какое-то время петербуржцам предложат не отчаиваться и попробовать нового губернатора — ох, интересно, повезет им с ним или нет. Такая азартная игра вместо политики.

Колонки

Думаю про то время, когда не было не только фейсбука, но и вообще ничего. Но люди вместо этого писали письма в редакцию. Ну вот просто садились, брали листок бумаги, ручку…

Чаще всего это был лист, вырванный из школьной тетради и ручка шариковая. Но были и более интересные варианты. Красные чернила, например. Слепая пишущая машинка (копии — в ЦК КПСС, Совет Министров СССР, КГБ СССР, Академию наук СССР и т. д.).

Уже по первому взгляду на листок, на почерк, многое было понятно — подросток пишет или взрослый, уверенный в себе человек или нет. Женщина или мужчина. Другим был и стиль. Если сейчас, описывая некие московские безобразия, автор обязательно добавит: «Собянин, гори в аду!», то раньше прибегали к более плавному языку: «Исходя из решений последнего, Апрельского Пленума ЦК КПСС, хочу поставить ребром вопрос о недостатках в обеспечении….»

Человек не может не писать. Человек должен выплеснуть на бумагу свою гражданскую боль. В любую эпоху. Каждый день советские газеты и журналы получали десятки и сотни тысяч писем (если в совокупности). И это были, конечно, не только жалобы. Это было все. Стихи. Воспоминания. Проекты по изменению реальности (разные). Просьбы. Проклятия. Исповеди. Да, читать все это было гораздо труднее. Хотя случались, конечно, и захватывающие дух истории. Но в сущности, как представляется мне сегодня, этот советский «фейсбук» в чем-то был гораздо подлиннее, хотя и гораздо трагичней нынешнего. Хотя люди, писавшие эти письма, даже не представляли себе тех, кто будет это читать. Это были одинокие голоса. Очень одинокие. Сегодня все изменилось.

Куда и кому пишут сегодняшние люди?

Зачем они все это публикуют? Мне кажется, что все это, весь этот фейсбук, изменивший навсегда наши мозги, — это наши письма в какую-то огромную пустоту, дыру. Что эта дыра пожирает здесь все. Крутишь ленту — горе, трагедия, чья-то болезнь, чьи-то проклятия кому-то, крутишь дальше, дальше, с первых строк все понятно. Хотя, конечно, эти письма в чем-то гораздо интереснее тех, бумажных. Они гораздо короче. Ярче. Есть шедевры. Есть остроумные, язвительные. Все эти записи в фейсбуке — это море человеческих голосов. Океан интонаций. Бездна мыслей.

Это публичные письма к богу. Молитвы. И можно лишь слепо, безоглядно верить в то, что лайкнув очередное расследование Навального, мы «в чем-то изменим наш мир».

Словом, «Собянин, гори в аду». Ага. Сгорит он, как же.

В то время как те письма имели все-таки, пусть маленький, но шанс что-то изменить. Перевернуть чью-то судьбу. Запалить бикфордов шнур.

Впрочем, и тогда все было не так однозначно.

Ну, например, я вот сейчас писал это и ясно вспомнил то время, восемьдесят третий примерно год, одного своего близкого друга, его звали Лева, и то, как он был молодым стажером и все время пытался написать «подвал», то есть острую статью о морали и нравственности на полполосы, которую в свежем номере видно издалека (тогда на всех улицах были такие стенды со свежими номерами газет), и когда подвал выходил, было сущим удовольствием ходить по улицам и смотреть, как случайные прохожие читают эту статью. 

***

В какой-то момент Лева вдруг почему-то решил, что ему необходим соавтор.

Вдвоем, а иногда даже втроем, вообще-то писали в газете многие. Это было как бы в порядке вещей, особенно если «на место» приезжал начальник отдела, и к нему присоединялся местный собкор. Они крепко выпивали, поскольку не пить в газете было просто нельзя, ездили на осмотр достопримечательностей, на водные процедуры, испытывали духовный подъем, и, в конце концов, сажая не очень твердого начальника в ночной московский поезд, собкор обнимал его крепко, как друга и брата. И желал счастливого пути.

…А проводница смотрела на них с умилением. 

Все это Лева себе хорошо представлял. А вот как они пишут материалы вдвоем — не представлял себе совершенно.

С этим вопросом он однажды обратился к Сане, своему непосредственному начальнику и другу.

— А что? — задал Саня встречный вопрос.

— Не, ну ничего, — смутился Лева. — Мне просто интересно. Может, я попробовать хочу.

— Лева! — сказал Саня, понимающе ухмыляясь. — Я, честное слово, не знаю, как пишут материалы вдвоем. И с тобой я материалы писать не буду.

— Да ты что! — сказал Лева. — Я тебе и не собирался предлагать. Просто так… хочу попробовать. А то, я чувствую, у меня для нормального подвала чего-то в мозгах не хватает. Какой-то логики, что ли. Железной ясности ума.

— Да всего у тебя хватает… — устало отмахнулся Саня. — Все вообще нормально. Ты печатаешься, тебя замечают. Всему свое время. В командировки почаще ездить надо, я же тебе говорил.

— И все-таки, знаешь, я попробую. Вдвоем. Мне интересно просто, — упрямо сказал Лева.

— Попробуй, — сказал Саня. — Если времени не жалко.

Лева мрачно отмолчался и пошел по коридору, заглядывая во все двери. 

Есть люди, о которых все думают, стоит им только появиться на пороге: вот это клад! Не человек, а клад!

Редакция в этот миг была отчего-то пуста.

Даже секретарей-референтов не было в кабинетах. Наверное, увидев, какая погода за окном, девушки вышли пройтись по улице и прошвырнуться по магазинам. А может, их собрал Гриб на очередное совещание по работе с письмами трудящихся.

Корреспонденты были, очевидно, в командировках, члены редколлегии — в своем закрытом буфете, заведующие, как всегда, мотались где-то в городе по делам. Словом, внезапно наступил такой мертвый счастливый час. Даже не час, а минута непонятной пустоты и беззаботности. Лева уже знал, что в редакции иногда такое случается. Но это, конечно, обманчивое впечатление. На самом деле работа, как всегда, кипит: телетайп стучит, корректура, выпучив глаза, читает гранки. Все чем-то заняты. Один я, думал Лева, шляюсь по редакции в поисках соавтора.

…И тут он резко вспомнил о Дядюшке Че.

Лева повернулся на сто восемьдесят градусов, зашел в студенческий отдел, толчком ноги открыл дверь и спросил чью-то спину:

— Чеботарева нет?

Оказалось, что согбенная спина принадлежит заведующему отделом. Фамилия его была Натощак.

— Извините, Валерий Евграфович! — уже тише сказал Лева. — Сереги не будет сегодня, вы не знаете?

— Он мне не докладывает! — ядовито сказал Натощак. — Что-то срочное? Может быть, я чем-то могу помочь?

— Нет, — просто сказал Лева, чтобы Натощак не вцепился мертвой хваткой, — не срочно. По личному делу. — И осторожно прикрыл за собой дверь.

…Вообще-то Дядюшку Че тогда еще мало кто называл Дядюшкой Че, это прозвище появилось немного позже. Но Дядюшкой Че Серега, безусловно, уже внутри себя был. Да что там говорить — был он им сразу, с десятого класса!

Есть люди, о которых все думают, стоит им только появиться на пороге: вот это клад! Не человек, а клад! Никто еще даже не знает, что именно может этот человек, чего он не может, он еще даже рот не успел раскрыть, а все уже хором думают: вот это клад! Причина такого обаяния кроется где-то глубоко в нашем подсознании. Никто не знает, почему всем хочется дружить с этим человеком, почему хочется с ним подолгу стоять и разговаривать, хлопать его по плечу (пока он еще дает вам хлопать себя по плечу), ну и так далее… От человека исходит некий ласковый внутренний свет — и этого вполне достаточно. Каким бы талантом этот человек ни обладал, этот талант будет обязательно оценен, принят, пристроен, и вскоре преобразуется в мощнейшую жизненную функцию того коллектива, куда пришел этот самый клад.

Причем дверь того коллектива или той конторы, куда зашел человек-клад, была выбрана им вполне случайно, вслепую. А останется он там на очень долгий срок, потому что коллектив (контора) ни за что не выпустит его из своих жарких объятий. И еще одна важная черта.

Как ни странно, человеку-кладу почти никто никогда не завидует.

Потому что он умудряется со всеми дружить! Ну, по крайней мере, почти со всеми…

Таких людей Лева встречал за всю свою жизнь всего лишь раза два-три. От силы четыре. Это вообще очень редкие люди. Сергей Чеботарев, тогда еще стажер отдела студенческой молодежи, был именно таким человеком. И будь Лева более умудренным в жизни, или, что еще вернее, доверяй он больше своей интуиции, он бы ни за что не стал сбивать Серегу с выбранного им пути. Не стал бы навязываться ему в соавторы.

Но он еще не научился отличать интуицию от примитивного страха перед действительностью — и поэтому решил сделать Сереге предложение, от которого он никак не сможет отказаться. 

…Как ни странно, Дядюшка Че отнесся к предложению вдумчиво. Любая новая технология вызывала в нем любопытство. Он задал несколько конкретных вопросов. Они быстро выяснили, что ни он, ни Лева (хотя и по разным причинам) сейчас не заинтересованы в совместной командировке куда-то далеко. Сереге некогда, а Леве неохота. «Нужно письмо из Москвы», — коротко объяснил задачу Дядюшка Че. Затем он спросил, как Лева представляет себе сам процесс написания.

— Ну, как… — неуверенно промямлил Лева. — Никак. Просто… разделим смысловые куски… Главное, тему нащупать! Да ты не бойся! — добавил он ободряюще. — В конце концов, попытка не пытка.

— Да я и не боюсь, — усмехнулся Серега задумчиво. — Ладно, договорились.

Первую тему Лева нашел буквально сразу, выйдя из буфета.

Она рассказывала, что в их общежитии строительного училища творятся удивительные безобразия

По редакции бродили две дикие молодые особы, тыча вокруг себя пальцами. Особенно старательно они тыкали пальцами в Бегемота, который сидел в кресле под музеем фронтовых корреспондентов (музеем тогда называлась мраморная доска с фамилиями) и быстро записывал что-то в блокнот, пристально глядя при этом на собеседника. Девицы хихикали, глядя, как он пишет, практически не глядя в блокнот. Бегемот косился на них краем глаза и краснел.

Не в силах выносить подобную картину (в конце концов, Бегемот был все же его начальником!), Лева напрямик спросил молодых и наглых особ, кого они ищут. Выяснилось, что ищут они именно Леву.

…Лева отвел их в кабинет, усадил на диван и сам торжественно сел за стол.

Одна особа была, помнится, ничего себе, она таращилась и принимала возмущенные позы, а вторая сидела тихо и все рассказывала.

Она рассказывала, что в их общежитии строительного училища творятся удивительные безобразия.

Старший воспитатель ночью наматывает на руку мокрое полотенце и бьет детей. Кроме того, он грязно пристает к девочкам. А их, молодых воспитательниц, так просто уволил без всяких оснований.

Чувствовалось, что девицам очень хочется насолить этому индюку или просто жаль терять работу (может, они жили там, по соседству).

Но они клялись, что все эти факты могут подтвердить десятки, если не сотни подростков, что они покажут следы от побоев и от ремней, которыми их (подростков) прикручивают к кроватям, и еще «кое-что»…

Лева без всякого энтузиазма попросил их написать письмо, прямо тут, в редакции, и вечером на всякий случай показал его Дядюшке Че.

Неожиданно Че радостно ухмыльнулся.

— А что, смешно может получиться! — плотоядно улыбаясь, заглянул он на обратную сторону письма и на конверт с обратным адресом. — Такая Синяя Борода в ПТУ! Может, он вообще какой-нибудь садист! Вот будет кайф…

Но Лева с сомнением покачал головой.

— Как-то все очень просто! — голосом опытного следователя по особо важным делам сказал он.

И это, конечно, была не просто фраза.

…Как-то раз, когда Лева выходил из редакции (или входил в нее), его поймал за руку человек двухметрового роста с перекошенным бледным лицом.

— А вам не кажется, что они элементарно берут деньги? — спросил он Леву.

— Что? — тупо переспросил Лева.

— А то! Берут деньги за статьи! — гаркнул человек Леве в ухо и тут же куда-то исчез.

Это был человек из ОЧЕРЕДИ. Из очереди людей, добивающихся справедливости.

Эта очередь всегда подавляла Леву. Она подавляла его своей внутренней пустотой, безысходностью, тяжестью.

Тем, что этим людям нельзя было помочь.

Наташка, Светка и другие референты всегда убеждали его в обратном. Они указывали ему на благородный пример Люсинды Ивановны, на пример великой Павлюченко, на моральные подвалы, которые время от времени публиковал Саня и другие корреспонденты… Они убеждали Леву, что газета должна помогать людям, конкретным людям, а иначе нет никакого смысла в этой работе.

Лева никогда с ними не спорил, потому что нельзя же спорить с Библией или Кораном, но внутри него всегда сидел дьявольский вопрос, который он даже для себя боялся сформулировать: а почему именно ЭТИМ людям, а не другим. В чем выбор?

Бешеный юноша двухметрового роста, чуть не оторвавший ему тогда руку, и, наверное, испугавшийся только милиционера на вахте — в сущности, именно его и задал, этот вопрос.

…Ведь очередь была многомиллионной. А помогали они единицам.

Лева не раз говорил на эту тему с Саней, и он, как всегда, доходчиво и в двух словах объяснял суть проблемы: наше дело — писать в газету, делать «острые куски», а заниматься благотворительностью просто нет времени, цель все равно не в этом…

— Да, мы их используем! — однажды сказал Саня, когда Лева его достал своими философскими разговорами. — Используем! А они нас… Потому что это жизнь, Лева!

Неоднократно обжегшись на темах «из очереди», Лева старался за них никогда больше не браться.

В этот момент мимо них со свистом пронесся какой-то предмет. Он ударился об стенку и стал медленно сползать вниз

Общежитие, похожее издали на обычную школу, стояло слегка в отдалении от жилых домов, окруженное густым зеленым садом и бетонным забором. Все окна радостно горели, доносилась музыка. Стоял самый конец сентября, было уже прохладно, но Дядюшка Че еще ходил в пиджаке. Слегка поежившись и выбросив сигарету, он отворил тяжелую дверь на скрипящей пружине, и они вошли внутрь.

Они ожидали увидеть все, что угодно — хулиганов, милиционеров, бабушку-вахтершу в ватнике и пуховом платке (это был бы, пожалуй, наиболее подходящий вариант) — только не то, что увидели: пустоту и темноту.

— Твою мать! — сказал Дядюшка Че и зажег первую спичку.

Тишину, темноту и пустоту прорезал визгливый девичий крик. Затем раздались какие-то глухие удары, затем что-то с диким грохотом упало и разбилось.

— Так! — мужественно сказал Дядюшка Че. — И куда идти?

— Наверх, наверное… — логично предположил Лева, и они стали осторожно подниматься по лестнице.

Дядюшка Че зажег вторую спичку, но в этом уже не было необходимости. Из коридора шел бледный свет. Они заглянули туда и в дальнем конце (коридор показался необычайно длинным) увидели человека, который шел им навстречу. Это и был директор. Узнав о цели их визита, директор жутко обрадовался.

— Господи! — сказал он с облегчением. — Неужели правду напишете? Тут вообще такие безобразия творятся, даже страшно рассказывать…

Дядюшка Че с недоверием посмотрел на директора.

В этот момент мимо них со свистом пронесся какой-то предмет. Он ударился об стенку и стал медленно сползать вниз.

— Видели? — страшным голосом сказал директор. — Вы видели? Это же покушение… Нальют в целлофановый пакет всякой гадости, или в гондон, прости господи, всякого дерьма и швыряются. А если попадут в кого?

— А вы что тут, один? — спросил Дядюшка Че.

— Я? — обреченно сказал директор. — Конечно, один! Никто тут больше недели не задерживается…

Мимо них пробежал табун подростков, страшно грохоча ботинками и ругаясь матом.

Леве стало не по себе.

— Сереж, ну ты поговори пока, а я пойду, что ли, пройдусь… — сказал он, не очень уверенный в том, что хочет остаться в этих коридорах без всякого человеческого сопровождения.

Знаете, что это такое? Это дыра в стене между мужским и женским общежитием! Они же строители! Ночью разбирают, весь день мы заделываем

Директор как-то быстро посмотрел на Леву, и сказал:

— Да! Давайте я вам тут кое-что покажу! Только это не здесь, а на третьем этаже… 

Они молча поднялись, и директор подвел к чему-то черному и холодному.

Это была, оказывается, просто дыра в стене. Дыру заделывал кирпичом какой-то местный штукатур, неторопливо размешивая раствор мастерком и покуривая.

— Петров! Коля! — сказал директор, виновато оглядываясь на Леву с дядюшкой Че. — Ты что, до утра тут собираешься груши околачивать?

— А чего я? — огрызнулся Коля. — Это не я сделал!

— А кто? — сказал директор тихим голосом.

— Кто-то! — веско сказал Коля и начал прилаживать новый кирпич. — Конь в пальто!

— Ну вот! — сказал директор. — Знаете, что это такое? Это дыра в стене между мужским и женским общежитием! Они же строители! Они разбирают, мы заделываем! Ночью разбирают, весь день мы заделываем. 

Потрясенный этим фактом, Лева заглянул в дыру.

В дыре доносилось какое-то шуршание. Темнота была непроглядной и полной. Но где-то там были женщины…

Девочки.

— Может, в женское пойдем? — предложил Лева.

— А что? — храбро сказал директор. — Давайте! Что ж! Можно и в женское!

Они постучались в какую-то дверь и оказались в огромной комнате, где на кроватях сидели девчонки.

Две-три были одеты явно для дискотеки, другие сидели в домашних халатах.

— Здорово, девчата! — сказал Дядюшка Че и попытался лучезарно улыбнуться. Впервые в жизни Лева увидел людей, которые никак не отреагировали на этот артефакт. Одна, правда, присвистнула и сказала:

— Здорово, коли не шутишь!

— Петр Михалыч! — весело пробасила мужская голова, которая немедленно просунулась в дверь вслед за ними. — Кто-то телевизор из окна выкинул. Не слышали, как грохнуло?

Директор побледнел и немедленно выскочил вон.

— Мужчина, вы не могли бы выйти, мне переодеться надо! — обратилась к Леве одна из девушек в халате. И скромно добавила:

— Или вы желаете остаться?

Дружный хохот стоял за дверями, когда они с Дядюшкой Че, озираясь, выскочили в коридор. 

На лестничной клетке стояли два парня и курили. Пора было, пожалуй, приступать к своим профессиональным обязанностям.

— Ребята! — храбро сказал Лева. — Мы корреспонденты из газеты. Пришли разбираться. Скажите честно: директор вас бьет?

Они посмотрели на Леву внимательно.

Один сказал:

— Пытает, сука! Привязывает к кровати, окурками кожу прожигает! У нас тут один пацан вообще умер недавно! Вы записывайте, записывайте!

…Лева растерянно поглядел на Дядюшку Че. Низко склонив голову, как всегда бывало с ним в минуту большой сосредоточенности, он пытливо разглядывал говорившего.

— А ты что скажешь? — тихо и строго обратился он к его товарищу.

— Да пусть только попробует! — спокойно ответил второй мальчик. — Я ему так рыльник начищу, всю жизнь на лекарства работать будет.

— Понятно, — просто сказал Серега, и обратившись к Леве, добавил:

— Знаешь что, давай пока на воздух выйдем, перекурим немного…

Стоя в тенистом зеленом саду и поеживаясь от холода, Дядюшка Че сказал:

— Ну, что ты думаешь? По-моему, гиблое дело.

— А если он действительно детей бьет? — спросил Лева, понимая, что задает неуместный сейчас и ненужный уже вопрос.

— Странно, что он вообще еще жив! — сказал Дядюшка Че и решительно зашагал к метро. 

Придя домой, Лева полночи мучился, обдумывая происшедшее. Наутро рассказал все Лизе. Она тоже немного подумала, секунды две-три, и ответила на его вопрос, что, честно говоря, не знает, как тут быть: с одной стороны, директор детей, видимо, действительно бьет, но и не бить их, с другой стороны, тоже нельзя, потому что это не дети, а какие-то, по всей видимости, исчадия ада.

Мучительные сомнения разрешил на планерке главный редактор: он поднял Леву и сказал буквально следующее.

— Лев! — сказал он. — Слушай, тут нам звонили… из Московского горкома партии. Ты там занялся каким-то общежитием… Так вот, нас просили по этой теме не выступать, пока идет набор в строительные ПТУ. Если мы будем всякую грязь тащить в газету, Москва просто ведь останется без строителей. А мы же не можем этого допустить. Большой город оставлять без строителей нельзя. И вообще, ребята, давайте без самодеятельности, все темы по Москве надо согласовывать! Вы что, об этом в первый раз слышите?

…Лева молча кивнул и сел.

Все ЭТО кончилось буквально через год. Кончилась, видимо, и «особая папка». А вот теперь она вновь всплыла в голове

Стыдно признаться, но он был рад. Бездна мироздания, открывшаяся в черной дыре между мужским и женским общежитием, оказалась слишком для него глубока. Безвестный чиновник горкома партии, отвечавший за набор в строительные ПТУ, помог ему отойти в сторонку от этой бездны… И он до сих пор был ему за это слегка благодарен.

И вот сейчас, лежа уже в темноте, а прошло часа три, не меньше, Лева вдруг понял, что ему напомнил разговор с прокуратором — письма в редакцию! Да! Именно письма в редакцию и этот эпизод со злополучным соавторством. Эпизод дополнился только одной картинкой, которая раньше по каким-то причинам не вспоминалась.

Лева видит на столе письмо, обычное письмо от читателя, какие тогда, в годы перестройки приходили в день сотнями, на разлинованной бумаге, с подколотой карточкой, на которой размашистой рукой написано: «В особую папку». Наташка берет письмо и уходит в отдел писем. (Заведующим отделом писем работал в газете Гриб, старый седой чекист, с которым Саня частенько играл в шахматы.)

И Лева спрашивает у Сани:

— Слушай, а что такое особая папка? Куда это письмо Наташка несет?

Саня смотрит на него недоверчиво и говорит:

— А ты чего, в первый раз узнал, что ли? Никогда не слышал об этом?

— Нет, — отвечает Лева и краснеет.

— Для КГБ папка. Если в письме содержится что-то такое, его ставят на контроль.

— Какое такое? — не верит Лева своим ушам. — Не понял.

— Ну, какое… Вот такое. Если человек пишет, к примеру, что наша партия — полное говно, или про первого секретаря обкома, или что он будет бороться с этим кровавым режимом до последней капли крови. Ну, ненормальные в общем… Разве нормальный человек будет такое в газету писать?

— Ну, ненормальный он или нет, это только врач может сказать… Так что же, получается, что мы на них стучим?

— Получается, что так…

— И что, так везде? Во всех редакциях?

— Абсолютно, — сказал Саня. И ушел вдаль по коридору. 

Все ЭТО кончилось буквально через год после той истории. Кончились партсобрания. Кончились моральные «подвалы». Кончилось все такое. Кончилась, видимо, и «особая папка». А вот теперь она вновь всплыла в голове.

Как живая.

Новости

Сначала Тиллерсон прилетит в Италию на встречу «большой семерки», потом отправится в Россию. Агентство Reuters ранее со ссылкой на представителей администрации США передавало, что Тиллерсон приедет в Россию 12 апреля.

Ранее СМИ уже сообщали о планах Тиллерсона приехать в Россию. Тогда представитель российского МИДа Мария Захарова отказалась подтвердить сообщение и удивилась тому, что из Вашингтона опять утекла «чувствительная информация».  

Тиллерсон уже встречался с Лавровым в феврале во время встречи «Большой двадцатки». Тогда стороны назвали разговор конструктивным. Захарова говорила, что чиновники разговаривали о терроризме, ситуации в Сирии и на Украине, в Северной Корее и Афганистане.

В марте замглавы МИДа Сергей Рябков сказал, что в России и США готовятся к встрече президентов двух стран, но информацию в итоге опровергли. Также сообщалось, что Путин может встретиться с Трампом в июле на саммите «Большой двадцатки» в Гамбурге. 

Новости

По данным газеты, в схеме, помимо прочих, участвовали банки HSBC, Royal Bank of Scotland, Lloyds, Barclays и Coutts. Всего с 2010 по 2014 год из России вывели не меньше 20 миллиардов долларов, но газета отмечает, что цифра может достигать 80 миллиардов долларов.

Схему назвали «Всемирная прачечная». У денег криминальное происхождение, они могли быть украдены, рассказал один из представителей следствия. По мнению британских следователей, в схеме участвовали около 500 человек, в том числе олигархи, московские банкиры и люди, работавшие или связанные с ФСБ.

Записи о «Всемирной прачечной» получили от анонимных источников проект по расследованию коррупции и организованной преступности OCCRP и «Новая газета». OCCRP передала данные журналистам в 32 странах.

В полученных документах говорится о 70 тысячах банковских транзакций, в том числе 1,92 тысячи транзакций в британских банках и 373 транзакциях в американских банках. Предполагается, что информация имеет отношение к расследованию в Латвии и Молдавии. Полиция Латвии и Молдавии три года собирала информацию об отмывании денег и раскрыла схему, по которой миллиарды долларов прошли через банковские счета в этих странах. К схеме оказалась причастна сеть компаний с анонимными владельцами в 96 странах. Большая часть компаний зарегистрирована в Лондоне. К отмыванию также стали причастны американские Citibank и Bank of America, через которые прошли 63,7 тысячи долларов. 

Как жить

Александр Олещук, генеральный директор Феодосийского музея денег:

Что было обещано три года назад — не выполняется. Например, обещания по зарплате. Мы живем в иллюзорном мире: говорят, средняя зарплата по Крыму — 25 тысяч рублей, а нам бы хоть 15 тысяч получать.  

Мои знакомые, владевшие магазином, сейчас вышли на пенсию. Если бы не имели за душой денег, просто не смогли бы выжить на пенсию в 6500 рублей. При музее у меня есть комиссионный магазин. Сейчас многие пенсионеры приносят вещи, чтобы получить хоть какие-то деньги. Они на грани выживания.

Все скучают по качественным продуктам — я покупаю их только на рынке или если мне известен крымский производитель. Московские товары очень дорогие и некачественные.

Каждый квартал увеличивают тарифы на свет. Природного газа не хватало и в украинском Крыму. А сейчас часть газа идет на выработку электроэнергии, и если ты тратишь больше 600 киловатт, платишь по двойному тарифу. Раньше можно было спокойно принимать ванну, а сейчас десять раз подумаешь, потому что цены на воду взвинчены. А ее к тому же периодически отключают. Я, достаточно обеспеченный человек, ощущаю, что коммунальные платежи становятся для меня тяжелым бременем.

Все в ожидании новых налогов. Люди очень недовольны налогом на капремонт зданий — это чистой воды развод.  

В год экологии нашу Феодосию превращают в перевалку для сыпучих бетонных смесей. Карьеры разрабатывают в заповедных местах — нет никакой управы на этих людей!

Большинство людей замкнулись в себе, они боятся. Постоянно слышишь отовсюду: кто-то эсэмэску переслал — его посадили, кто-то сделал репост — значит, тоже тобой будут заниматься. При Украине такого не было. Ты мог говорить про Януковича что угодно и как угодно.

Я был противником референдума, я на него не пошел. И сейчас многие мои знакомые, которые тоже не ходили, сожалеют, что не проголосовали тогда против соединения с Россией.

Но мы не упали духом. Несмотря на то что мой музей закрыт, мы держимся. Нам расторгли договор об аренде помещения под музей из-за бюрократических проволочек. В Украине не было частного музея как учреждения, а в России есть. И я никак не мог перезаключить договор аренды из-за незнания закона. Но сейчас я разобрался, был в мэрии, где нам обещают новое помещение. Надеюсь, у нашего музея будет вторая жизнь. Нам обещают поддержку.

Что говорил год назад:

Административный ресурс Крыма был не готов к тому объему работы, с которым пришлось столкнуться из-за переоформления документов под российское законодательство, поэтому мы до сих пор не открылись после прошлого сезона. С другой стороны, Лаборатория музейного проектирования включила наш музей в пятерку лучших в России. Нами вообще очень сильно заинтересовались, потому что у нас представлено много памятников нумизматики, свидетельствующих о крымско-российских отношениях, и наш музей оказался «духовной скрепой» из-за своей уникальной коллекции монет. Нам приходится реконструировать стенды, потому что раньше мы выставляли монеты не только Крыма, но и Украины, Австро-Венгрии, Чехословакии. Сейчас они оказались никому не нужными и не интересными.

На референдум ни я, ни моя семья не ходили. И вообще, если честно, я придерживаюсь проукраинской позиции. Но для меня большим авторитетом является Владимир Вернадский, который создал в Симферополе университет вопреки всем перипетиям, когда Крым находился то под немецкой оккупацией, то под властью Временного правительства, то Соломона Крыма, то деникинцев, то большевиков во главе с Фрунзе. Мы, как научное и культурное подразделение, поставили перед собой задачу сохранить все наши фонды и проводить свою просветительскую политику независимо от тех властей, с которыми приходится работать.

Мы стремимся к тому, чтобы музей был автономным и независимым. Чтобы, кто бы ни был у власти, он пришел и увидел нашу качественную работу и поспособствовал ее развитию. Я оптимист, поэтому с боевым настроем буду бороться со всеми сложностями.

Олег Зубков, директор зоопарка «Сказка» и парка львов «Тайган»:

Ничего хорошего я не могу сказать о современном Крыме. У нас урезают свободы — не осталось независимой прессы. Все свободные журналисты уехали из Крыма, им на смену приехали люди с материка, которые по заказу Аксенова могут из любого сделать негодяя за неделю. Из-за Аксенова у крымчан страдает впечатление о России, которая не вмешивается в дела Крыма. Грустно все это.

Аксенов лютует, вводит свою диктатуру, свое понимание демократии. Путин дал ему полный карт-бланш на управление Крымом, чем тот с радостью пользуется. Аксенов считает себя истиной в последней инстанции. Человек, который никогда не руководил хоть сколько-нибудь солидным предприятием, а воротил непонятные дела в 90-е годы, не может быть руководителем Крыма. У него остался подход из 90-х: свой — чужой. Если ты родственник или бизнесмен, который принес чемодан с деньгами, — ты свой. Если ты чего-то добился самостоятельно, если говоришь что-то, что не нравится Аксенову, — ты чужой, ты враг, последнее дерьмо. А если враг Аксенову, то враг Крыму, а значит, и враг России — вот какая логика у нашего главы республики. Такие люди, как я, которые сами чего-то добились, сделали себе имя, не вписываются в картину мировоззрения Аксенова, поэтому их надо облить грязью и уничтожить.

Во время блэкаута у нас отобрали генератор, который вручила МЧС. Нас пытаются закошмарить проверками. В 2016 году по разным искам мы провели 150 судебных заседаний. У нас в парке закрыли кафе, снесли парковки. Я — первый предприниматель, которого оштрафовали за тень здания, падающую на поле. Здание заступает на поле размером в тысячу гектаров на четыре квадратных метра. Из-за этого при Украине меня оштрафовали на 136 гривен (около 400 рублей. — Прим. ред.), а в российском Крыму — на 100 тысяч рублей. И в постановлении суда говорится не о четырех квадратных метрах, а о 57. Когда я спрашивал у земельной службы, почему такой метраж, они ответили, что посчитали тень. Это не фантастика, это современная Россия.

На референдуме я голосовал за. За возвращение к стране, в которой я вырос, в которой учился — за Советский Союз. Но Россия — не СССР, она очень изменилась. Если бы я знал, что будет с моими парками, я бы не испытывал такого энтузиазма к референдуму.

Что говорил год назад:

Нечем гордиться и нечего мне поставить в заслугу крымской власти за два года. Все, к чему она прикоснулась, умерло. То, что в регионе нет войны, — единственная заслуга, но сколько можно прикрываться революционной ситуацией на Украине? Когда начнется созидание? Больше двух собираться нельзя, вышли с плакатом — будете сидеть в тюрьме. Выскажешься против власти — враг народа. Не успеешь лопату в землю вставить — двадцать проверяющих выпишут тебе штрафы. Как Крыму развиваться, как в регион вдохнуть жизнь, когда он занимает лидирующее место среди российских регионов по коррупции?

16 марта — годовщина разочарования. В Крыму перестали смеяться и улыбаться. Люди не знают, что будет завтра, какая чума нас настигнет в очередной раз. Все ждут только плохого, хорошего давно уже не происходит: воды нет, электричества нет. Для парка «Тайган» это угроза потерять животных. Мы сейчас живем только благодаря помощи людей: то там, то там удается перехватить мясо для львов и тигров. Никакой уверенности в завтрашнем дне.

У власти собралась команда, которая не терпит никаких самостоятельно мыслящих людей. За то, что я выдвинулся в 2014 году кандидатом в Госсовет Крыма, уже имея подобный опыт, мой бизнес решили растоптать, а на меня завели десяток уголовных дел с миллионными штрафами. Меня и десяток других кандидатов смешали с дерьмом. Руководство республики страшно боится любой политической конкуренции, особенно если она формируется среди местных жителей. Главный принцип нынешней власти — кумовство и клановость. Я для них — политический оппонент, а потому не должен вылезать из судов, а лучше из тюрьмы.

Михаил Соколов, директор дайв-центра Black sea divers, Севастополь:

К референдуму я отнесся положительно. У меня не получилось проголосовать, поскольку я был не в Крыму. Мы радовались, но в другом месте, далеко от дома. Много делается, многое восстанавливается по мере возможности, улучшается, те же дороги, например. Сейчас стало очень неплохо жить пенсионерам, старикам, поддержка у них ощущается. С зарплатами всегда были проблемы у всех, может, у кого-то повысились, но они, конечно, невысокие.

С бизнесом есть некоторые проблемы. В составе Украине у нас было гораздо больше людей, потому что приехать в Крым с любой точки Украины было проще, чем летать откуда-то из России. Но сейчас начинают подтягиваться люди из отдаленных регионов России. Они для себя открыли много нового и интересного. Сейчас мы участвуем в выставках, дайвинг-шоу, у нас много контактов с клубами, дайверами. Народ начинает ездить, поэтому смотрим в будущее с оптимизмом.

Что говорил год назад:

Большая часть туристов раньше приезжала из Украины: из Донецка, Мариуполя или Запорожья до нас ехать буквально несколько часов на машине. Из нее приезжало и большинство инструкторов и учителей нашего центра. Сейчас Украины в Крыму нет вообще, а Россия только-только начинает добираться до нашего побережья. Я никогда не делаю прогнозов, сложно сказать, каким будет предстоящий сезон, но свою роль может сыграть то, что россияне не поедут в Египет и Турцию.

Большими сложностями обернулся переход на российское законодательство. Мы работаем на маломерных судах — до 20 метров. Россия предъявляет жесткие требования к их содержанию и оформлению документов. Это дорого стоит и для многих предпринимателей здесь оборачивается неподъемными выплатами. Ведь наш бизнес — сезонный, мы работаем интенсивно лишь 3 месяца в году, за которые должны заработать на жизнь на остальной год. Дополнительные траты на оформление новых документов становятся критичными для многих из нас. Некоторые мои коллеги начали продавать свои катера.

Крым должен стать важным туристическим центром. Вспомните деревушку Дахаб в Египте, в которой жили нищие бедуины, а теперь это международная мекка дайвинга. Мы надеемся, что власти серьезно возьмутся за развитие республики. В обыденной жизни за последние два года у нас ничего не изменилось. Крым жил в бардаке при украинской власти, и чтобы навести здесь порядок, понадобится больше, чем два года.

Я, как и большинство, голосовал за присоединение к России: все взрослые люди понимают, что Крым всегда был русским. Севастополь — самый русский город на территории России. Здесь героическая память о прошлом и уважение к истории лежат в основе психологии людей. Если наши новые власти отнесутся более лояльно к тем, кто занимается в Крыму развитием туризма, будет вообще замечательно. Ведь все, кто к нам приезжают, уже не хотят уезжать, если хоть раз увидели своими глазами природу мысов Фиолент или Айя.

Игорь Шептовецкий, владелец гостиницы «Усадьба», Коктебель:

Минусов много, особенно в экономическом плане. Например, к нам не поступают продукты из Украины, поэтому сейчас все подорожало. Но это было неизбежно, это мы нормально восприняли.

У меня как у предпринимателя сейчас дела не хуже и не лучше. Если говорить в целом о гостиничном бизнесе, в прошлом году был активный приток туристов, в этом году, видимо, будет хуже. При Украине в Крым приезжали отдыхающие более дешевого сегмента. Из России, особенно из нефтяных районов, приезжают люди более состоятельные. В прошлом году они ехали с энтузиазмом, а сейчас разочаровались: сервис недостаточно хорош. Цена не соответствует качеству. Состоятельные туристы хотят высокого уровня обслуживания, а его нет.

Но люди голосовали не столько за лучшую жизнь, сколько за выживание, тогда ведь война была. Если бы сейчас провели новый референдум, люди проголосовали бы так же.

Что говорил год назад:

Еще до референдума я предсказывал, что следующие пару лет для меня, как предпринимателя, обернутся некоторыми проблемами. Так и случилось: из-за изоляции со стороны Украины и транспортных проблем в регионе сильно выросли цены, а некоторое время мы вовсе жили без электричества. С другой стороны, неожиданным «подарком» стало закрытие туристических направлений в Турцию и Египет: очень многие россияне теперь обратили внимание на Крым — этот сезон обещает быть очень активным. Россияне более финансово обеспечены, чем украинцы, которые посещали нас до референдума: они могут позволить себе размещение в дорогих гостиницах и посещение дорогих ресторанов.

Глобальные планы российских властей на развитие курортной инфраструктуры Крыма неясны. Местные власти себя не проявляют вообще. Да им не до этого: мэра Феодосии арестовали за взятки, в Коктебеле один мэр повесился, другого тоже поймали за взятки. Все это не очень обнадеживает на большие перемены в ближайшее время.

Сергей Филиппов, директор Государственного академического музыкального театра Республики Крым, Симферополь:

Нашему театру, как и всей театральной системе в целом, оказывается существенная финансовая помощь. Пополнилась материально-техническая база театра. С помощью средств, выделяемых Министерством культуры Крыма, мы можем в полной мере отслеживать состояние здания театра, можем позволить себе разнообразные постановки. У нас появилась возможность гастролировать по регионам Российской Федерации: мы были в Оренбурге, в Москве. Коллектив может ездить три-четыре раза в год на гастроли со своими новыми работами. Мы стали участвовать в региональных и международных фестивалях, чего при Украине из-за отсутствия средств мы позволить себе не могли. Сейчас артисты по-человечески стали жить в гостиницах во время гастролей — раньше, когда мы сами себя обеспечивали и все заработанное тратили на дорогу, артисты жили в общежитиях.

Поддержка государства стабильна все эти три года. Мы ни в чем не чувствуем ущемления по сравнению с «украинскими» годами. Наши артисты получают среднюю по Крыму зарплату — 26 тысяч рублей.

На референдуме я, конечно, голосовал за присоединение к России. Мое мнение не изменилось: я полностью поддерживаю политику государства, я чувствую себя свободным гражданином в Российской Федерации.

Главные отличия украинского Крыма от российского в том, что раньше мы не могли самостоятельно выбирать, что нам ставить. Мы должны были выполнять задачи, которые были поставлены Министерством культуры Украины. Они говорили: «Вы — украинский театр, поэтому должны поддерживать и пропагандировать украинскую культуру». Но никакой поддержки мы не ощущали. Загрузка залов в те времена не превышала 10–15%. Сейчас же, по сравнению с тем, что было, у нас аншлаги на представлениях.

Сейчас в России есть дискуссия по поводу цензуры в российском искусстве. Мы такого совершенно не ощущаем. Мы сами выбираем репертуар, сами реализуем постановки, и никто не смеет указывать, что нам делать.

Что говорил год назад:

С тех пор как Крым перешел в состав России, к крымскому искусству наконец-то повернулись лицом. Наш театр получил не только колоссальное финансирование, перед нами открылась возможность приглашать высококвалифицированных специалистов для работы. Мы почувствовали наконец, что нужны зрителю: за два года к нам стало приходить в 2,5 раза больше посетителей и из России, и из Украины, а билеты распроданы на два-три месяца вперед. Я работаю в этом театре 25 лет, и никогда такого не было.

Жизнь в Крыму меняется, это очень заметно. Мои племянники, которые учатся в школе, стали патриотично относиться к государству, стали гордиться своей страной. Хотя раньше они обучались в украинской гимназии, но этих чувств они не испытывали. Я рад, что позитивное отношение к государству сформировалось у подрастающего поколения.

При украинской власти Крым был пущен на самотек. Никакой поддержки не оказывалось ни одному театру региона, и смешно смотреть, как сейчас они рассказывают об обратном. Наш театр был обречен на ликвидацию, и украинским властям было все равно. А сейчас мы чувствуем истинную и реальную заботу.

Екатерина Покровская, директор фотошколы «Белый кролик» в Симферополе:

Я не могу говорить за весь Крым и настроения крымчан, только за свое. Не стало ни хуже, ни лучше, мы просто живем дальше. Разве что теперь я могу позволить себе чуть больше свободы перемещений. Теперь слетать в Москву мне по карману. Крым стал дорогим — в этом и минус, и плюс. Многие моменты стали проще — налоговые и так далее. Все это лучше того болота, которое было раньше. Но выводы делать рано. Я не ждала какой-то лучшей жизни, но более стабильной, насколько это возможно в условиях перемен. В принципе все так и получилось.

Что говорила три года назад:

В кругу моих знакомых другие темы больше не обсуждаются. Мнения у всех разные, кто-то придерживается пророссийских настроений, не меньшее число людей присоединения к России не хочет. Но почти все уверены, что сейчас решают за нас.

Я пойду на референдум. Я еще не решила, как голосовать: мне не нравятся оба варианта. Я буду исходить из ближайших действий официальной украинской власти: приведут ли ее действия к тому, что Крым отбросят, как ящерица отбрасывает хвост, или для Крыма все же будут что-то делать, чтобы выровнять ситуацию.

Конечно, результаты референдума как-то отразятся на том, чем я занимаюсь. Но кризис начался еще с Майдана, когда поменялась власть.