Что-то случилось с Георгием Дмитриевичем Гачевым в воскресенье 23 марта 2008 года – вышел из дома в Переделкино погулять, погиб на дороге (сбит то ли машиной, то ли поездом). Его дочери Анастасии я пока не дозвонился, подробностей не знаю. Подружился с ним в 1964 году на Моховой в Коммунистической аудитории МГУ на собраниях нашего УММ (Университет Молодого Марксиста). Последний раз видел его четыре месяца назад на семинаре «Русская философия (традиция и современность)» в Доме-библиотеке
Алексея Федоровича Лосева на Старом Арбате. Он делился не столько творческими, сколько издательскими планами и просил помочь с грантами на издание нескольких книг по национальным образам мира народов Европы – французов, англичан, испанцев и других. Я было горячо взялся, однако из-за сверхцейтнота не смог даже сходить в посольство Франции и в Дом Сервантеса. Зато с огромным удовлетворением прочел его книгу «Осень с Кантом», ибо нашел в ней ряд созвучий со своей работой «Постигая Хайдеггера», где, в частности,
плотно истолкован хайдеггеровский трактат «Кант и проблема метафизики». Жалко, что он не освоил ЖЖ и вообще не пользовался Интернетом и электронной почтой.
1 мая ему бы исполнилось 79 лет. Он родился в Москве в семье болгарского коммуниста-эмигранта Дмитрия Гачева и музыковеда Мирры Брук. При знакомстве он представился мне – «жидоболгарин». Я считаю его ярчайшим гением современной русской культуры, и его многочисленные изданные и ещё неизданные работы предстоит штудировать нашим последователям. И
сам я намерен их доосмысливать и использовать в своих текстах.
«Родился в Москве в 1929 году. Сын политэмигранта из Болгарии Гачева Дмитрия Ивановича, эстетика и литератора-западника (1902 -1954 г.; с 1938 г. на Колыме, откуда прислал мне список мировой литературы, по которому я ее изучал с 1944 года) и музыковеда Мирры Семеновны Брук (род. в 1904). Окончил
в 1952 г. филологический факультет МГУ по отделениям романо-германской и славянской филологии.
В 1952 -54 г.г. - учитель средней школы в Брянске. С 1954 - в системе Академии наук СССР и РАН. 1954 -72 г.г. в Институте мировой литературы, 1972 -85 - в институте славяноведения и балканистики. В 1962-63 г.г. - эпизод "хождения в народ": бросил АН и полтора года работал матросом на Черном море. Дважды женат. Трое детей. Доктор филологических наук с 1983, член Союза писателей с 1965 .
Начал как литературовед: выработал теорию ускоренного развития литературы, что есть как бы теория относительности в применении к гуманитарной культуре. См. в книгах: "Ускоренное развитие литературы (На материале болгарской литературы первой половины - XIX века) М.: Наука, 1964; 2-е изд. "Неминуемое". М.: Художественная литература, 1989; а также "Чингиз Айтматов" (в свете мировой культуры). Фрунзе: Адабият, 1989. Затем - книги по теории литературы и эстетике: "Содержательность
художественных форм. Эпос. Лирика. Театр". М., Просвещение, 1968; "Жизнь художественного сознания. Очерки по истории образа" Часть 1. М.: Искусство, 1972; "Образ в русской художественной культуре". М.: Искусство, 1981; "Творчество, жизнь, искусство". М.: Детская литература. 1980.
Затем стал строить мост (рыть туннель?) между гуманитарной культурой и естествознанием. См. книги: "Книга удивлений, или Естествознание глазами гуманитария, или Образы в науке",
М.: Педагогика, 1991 и "Наука и национальные культуры. Гуманитарный комментарий к естествознанию". Изд-во Ростовского ун-та, 1992. Но основной труд - серия "Национальные образы мира" - 16 томов рукописей за 30 лет работы. См. книги: "Национальные образы мира", М.: Советский писатель, 1988; "Русская Дума. Портреты русских мыслителей". М.: Новости, 1981; "Образы Индии. Опыт экзистенциональной культурологии". М.: Наука, 1993.
Мышление, которым работает
Гачев, - не Отвлеченное, а Привлеченное: все трактаты - внутри дневника жизни и мысли, теоретические построения отрефлексированы - как сублимация загвоздок личной жизни и в ситуациях поведения. Потому культурологию свою Гачев именует "экзистенциальной" См. "Жизне-мысли" (М.: "Правда", М., 1989).
"Золотой список" исповедально-завещательный из 30 книг. Располагаю в последовательности влияния в ходе жизни.
Далее цитирую Леонида Латынина из деловой Интернет-газеты «Взгляд» Памяти Георгия Гачева (24 марта 2008 года):
«В Переделкине на 79-м году жизни погиб замечательный русский мыслитель Георгий Гачев. Ненадолго вышел
из дома. В старой пишущей машинке остался заправленный лист.
В духовной истории России ХХ века много значат имена наших современников – Солженицына, Аверинцева, Мамардашвили, Гаспарова, Топорова. У Гачева – дервиша русской философии – особое место.
Он выдвинул множество идей и написал множество работ: тут и «Портреты русских мыслителей», и « Русский эрос», и «гуманитарные комментарии» к естествознанию, к физике и химии, и многотомные «Национальные образы мира», где всякая национальная
целостность понимается как «космо-психо-логос», то есть как единство местной «природины», характера народа и склада мышления, где описание ведется на «метаязыке четырех стихий» (Земля, Вода, Воздух, Огонь), охватывая и материальную культуру, и духовную символику.
Но главное его открытие – жанр «жизнемыслей», философского дневника, в котором смело соединяется научная рефлексия с шокирующей исповедальностью – и это его изобретение не поддается литературному тиражированию.
Дело в том, что
образ жизни своеобразного философа идентичен образу его текстов.
Наивен, простодушен, всеведущ, свободен, бескорыстен, духовен, экзистенциален, избыточно жаден к слову, мысли, со-бытию, к истории, времени, пространству и Богу, к любви, семье (жена – известный философ Светлана Семенова, дочери: Анастасия Гачева – литературовед, Лариса Гачева – художник, иконописец).
Сама его жизнь и происхождение – метафора русской души.
«Отец – болгарин из Фракии, мать – еврейка. (Болгария
+ Иудея) = Эллада выходит. Так что натурально себя платоником, даже досократиком чую и на языке четырех стихий всё выражаю», – писал Гачев, добавляя, что родился-то он в России, и родной язык его – русский.
Как русская земля полторы тысячи лет на своих свободных неогосударствленных просторах собрала все веры, языки и крови, так и Георгий Гачев есть сосуд, вместивший в себя и смешавший эти веры, языки и крови в равноправии, любви и духовном движении.
Среди множества метафор Гачева есть
рассуждение о вертикали Земля – Небо, проходящей транзитом «через сердце – «я» творческого сосуда». Эта метафора вызвала к жизни строки в стихотворении, посвященном Георгию Гачеву, написанном четверть века назад:
Сруби меня – и в небе будет яма С корнями, не убитыми в глуби.
Проносясь равнодушно мимо великого человека, стоявшего на краю железной дороги, железная машина срубила его жизнь, но корни его мысли и души навсегда остались в небе русской духовной истории».
Он окончил
филологический факультет МГУ (1952) и аспирантуру Института мировой литературы (1957). С 1957 работает в системе Академии наук СССР (РАН): в Институте мировой литературы (1957-1972), Институте истории естествознания и техники (1972-1985); с 1985 – ведущий научный сотрудник Института славяноведения и балканистики. Докторская диссертация - "Развитие художественного образа в литературе" (1983). Разрабатываемые проблемы и темы: стадии, типы и формы сознания (художественного и научного) - исторические,
национальные, индивидуальные. В трудах Гачева выдвигаются идеи ускоренного развития культуры, национальных образов мира, гуманитарного комментария к естествознанию, экзистенциальной культурологии и привлеченного мышления.
Согласно развиваемой Гачевым концепции, ускоренное развитие культуры в странах Восточной Европы XIX века (Болгария) и Азии XX века (творчества Чингиза Айтматова) в стяженном виде воспроизводит стадии мирового духовного развития.
Главный труд Гачева - многотомная серия
"Национальные образы мира". Всякая национальная целостность понимается как Космо-Психо-Логос, т. е. как единство местной "природины", характера народа и склада мышления. Описание ведется на "метаязыке 4-х стихий" ("земля", "вода", "воздух", "огонь"), охватывая и материальную культуру, и духовную символику (образность в искусстве, язык науки, метафоры в терминах философии). Задавшись вопросом "Как сказывается национальная ментальность
в "точных" науках?", Гачев стремится "построить мост" между естествознанием и гуманитарной культурой в стремлении к целостной картине мира.
При этом, считает он, сохраняется целостность как в стиле мышления (в нем - синтез образного и рассудочного, метафоры и понятия), так и в личности: автор в рефлексии обнаруживает, что его теоретические построения сублимируют ситуации его личной жизни, так что свое мышление он называет "ПРИвлеченным", а культурологию - экзистенциальной;
его трактаты - внутри дневника "жизнемыслей".
Основные его произведения:
Национальные картины мира // Народы Азии и Африки, Москва, 1967, № 1; Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр. - Москва, 1968; Творчество, жизнь, искусство. - Москва, 1980; Образ в русской художественной культуре. - Москва, 1981; Европейские образы Пространства и Времени // Культура, человек и картина мира. - Москва, 1987; Национальные образы мира. - Москва,
1988; Жизне-мысли. - Москва, 1989; Русский Эрос // Опыты. - Москва, 1990; Русская Дума: Портреты русских мыслителей. - Москва, 1991; Книга удивлений, или Естествознание глазами гуманитария, или Образы в науке. - Москва, 1991; Наука и национальные культуры: Гуманитарный комментарий к естествознанию. – Ростов-на-Дону, 1992; Логика вещей и Человек: Прение о правде и лжи в "На дне" М.Горького. - Москва, 1992; Образы Индии: Опыт экзистенциальной культурологии. -
Москва, 1993; Национальный космо-психо-логос // Вопросы философии, Москва, 1994, № 12; Русский Эрос. - Москва, 1994; Жизнь с Мыслью (Испо-весть). - Москва, 1995; Космо-Психо-Логос. - Москва, 1995; Америка в сравнении с Россией и Славянством. - Москва, 1997; Национальные образы мира: Курс лекций. - Москва, 1998; Воображение и мышление. - Москва, 1999; Музыка и световая цивилизация. - Москва, 1999; Национальные образы мира: Евразия космос кочевника, земледельца
и горца. - Москва, 1999; Вещают вещи, мыслят образы. - Москва, 2000; Осень с Кантом: Образность в «Критике чистого разума» – Москва, 2004.
В одном из эссе Гачев сформулировал, как должна звучать его эпитафия: «Упуская время, жил счастливо».