Как жить

— Вот скажите, пожалуйста, вам ботокс нравится? Как вы к нему относитесь?

— Что? — я вытаращила глаза. Моей посетительнице Любе на вид было лет четырнадцать-пятнадцать. Она была очень мила — большие глаза, вьющиеся темно-каштановые волосы, высокий лоб. Какой ботокс?! Зачем?!

— Категорически отрицательно! — твердо сказала я.

— Ага. Я в общем-то вижу, — кивнула Люба. — У вас лицо живое.

У самой лицо серьезное, умное, чуть-чуть намек на улыбку, чем-то похожа на курсистку с портрета Ярошенко.

Я перестала понимать, что происходит, и решила предоставить ситуации развиваться самостоятельно. Расскажет же она в конце концов, в чем, собственно, дело.

— Я с детства очень люблю читать, — сообщила мне Люба.

— А сколько тебе сейчас-то лет? — не выдержала я.

— Исполнилось пятнадцать. Я разные жанры читаю — по истории люблю, фэнтези немного, очень люблю классику — нашу, английскую, французскую. Последнее время читала мемуары.

Очень хорошо. Если она хотела произвести на меня впечатление — произвела. Можно двигаться дальше. Люба как будто услышала мои мысли.

— У меня полная семья. Мама, папа, бабушка, мой старший брат (ему 21 год, он учится в институте), и еще с нами живет папина сестра, у нее своей семьи не сложилось, но она помогала нас с братом растить, много с нами занималась, и сейчас мне помогает, по математике и английскому, и даже брату — проекты по английскому делать. Мы все ее очень любим. И мы — обеспеченная семья. Все работают, даже бабушка, и Владик у папы подрабатывает. А у папы своя фирма.

Я с удовольствием все это выслушала. Приятно знать, что у кого-то в большой семье все хорошо и ладно скроено. Это повышает базовое доверие к миру. Но при чем тут ботокс?

— Я на самом деле у вас уже однажды была — с мамой, когда я в детский сад отказывалась ходить. И еще потом к вам мама приходила с братом, когда он в десятом классе по крышам лазал, но я тогда в коридоре сидела. Вы, наверное, не помните… — Я кивнула в знак согласия: не помню. — А еще я ваши рассказы в «Снобе» читаю. И вот теперь я пришла с вами посоветоваться: это мне про мир и про себя кажется или оно на самом деле?

Я тут же снова насторожилась. Это смотря что ей в ее пятнадцать лет «кажется». Скорее всего, нормальная подростковая ерунда: красива я или некрасива, любит — не любит, все ли в мире придурки, почему меня никто не понимает, и прочее в таком духе. Но никак нельзя упускать из виду и другие, драматические вероятности.

— И что же конкретно тебе кажется?

— Я уже давно, когда читала романы, книги про XIX век, удивлялась. Но тогда я думала: они все врут немного, преувеличивают… Для бо́льшей красивости и понятности — наверное, так можно сказать. А теперь я немного мемуаров из того времени почитала, и даже из ХХ века, и уже сомневаюсь…

Подросткам трудно формулировать свои мысли, особенно сложные, и у взрослых всегда есть соблазн сформулировать за них. А у них в свою очередь есть соблазн ухватиться за лучше сформулированную, но чужую мысль, присвоить себе предлагаемое. И как же в таких обстоятельствах научиться внятно и последовательно мыслить самому? Я решила ждать, когда она сама скажет.

— Раньше мне казалось, что они по-другому проявляли свои чувства, а теперь мне уже кажется, что они и на самом деле чувствовали по-другому. Не так, как мы. Прочтите практически любой роман. Они же там то и дело все бледнеют, краснеют, падают в обмороки, шатаются, хватаются руками за всякие предметы, чтобы устоять на ногах, рыдают от радости, скрежещут зубами от злости… Скажите, вот вы когда-нибудь в обморок падали?

— Ага, — припомнила я. — Два раза. Один раз — не важно почему, а второй раз — грибами отравилась.

— Ну вот. А все мои родные и знакомые, и я сама — ни разу.

— Так тебя это расстраивает, что ли? — уточнила я. — Хотелось бы, чтоб падали?

— Да не в этом дело! Мне кажется, наши чувства, эмоции — другие, чем были тогда. Мы меньше расстраиваемся, меньше радуемся, меньше вообще… не знаю, как правильно сказать… Переживаем — вот правильное слово!

Я даже в ладоши хлопнула от удовольствия, приветствуя одновременно и ее, и себя. Именно это слово я хотела ей подсказать, и удержалась-таки — не подсказала. И она сама его нашла!

— Это как есть из глубокой или мелкой тарелки… — литературная Люба позвала на помощь метафоры.

— Да! — мне казалось, что теперь наконец я ее поняла. — Скорее всего, твое наблюдение действительно имеет отношение к реальности. И этому есть объяснение. По сравнению с нашими предками у нас очень много всего: людей вокруг, вещей, информации, событий. И все это надо как-то пережить, отреагировать на него эмоционально. Поэтому эмоции получаются широкие и мелковатые, если мерить, как ты предлагаешь, в тарелках.

— Это грустно, — сказала Люба, глядя на носки своих туфель-лодочек. — Если нам никогда ничего вот так, как там описано, не почувствовать. Не пережить.

— За все надо платить. Наша жизнь намного удобнее в бытовом смысле и намного свободнее, чем у наших предков, у каждого из нас на порядок больше возможностей — это ты понимаешь?

— Да, понимаю, — кивнула девочка и тут же вскинула взгляд. — То есть, чем меньше возможностей, тем больше мы уходим вглубь эмоций?

Я заколебалась, не зная что ответить.

— Крестовые походы? Запертые в теремах барышни? Унесенные ветром? Индийские фильмы? Террористы-смертники?

Я молчала, пытаясь уследить за скачками ее мыслей. В общем-то, логика в них явно сохранялась. При жесткой ограниченности возможностей, информации, ресурсов, даже пространства — эмоции цветут пышным цветом, компенсируя, модифицируя практически все. Иногда достраивая, а иногда попросту подменяя собой реальность.

— Из моих подруг никто еще даже не влюблялся по-настоящему. Одна прямо так и спросила: а зачем? И многим ничего не хочется. А я могу вообще выбирать? Может быть, надо искусственно что-то ограничить? Но как это сделать?.. Вы хотите у меня что-то спросить?

— Очень хочу, — честно призналась я. — А ботокс какое ко всему этому имеет отношение?

— Ботокс? А, сейчас объясню. Мама, тетя, их подруги, которых я всю жизнь знаю, теперь ходят к косметологам и делают всякое, чтобы морщин не было, чтобы казаться моложе. И оно помогает, да. И вот я сейчас вижу очень отчетливо: они все (прямо как в ужастике, честно!) постепенно теряют свои лица, свою мимику, становятся… неизвестно кем. Я почти перестала свою маму узнавать: я раньше знала, как она хмурится, злится, удивляется, улыбается, хохочет, у нее так лицо все в складочки собиралось — просто нельзя было вместе с ней не рассмеяться, я, даже когда злилась, удержаться не могла, и папа тоже, а теперь ничего этого просто нет. Я брата спросила: ты видишь? Он сказал: забей, сейчас просто модно казаться молодыми, что же нашей матери — в морщинах ходить, если ни у кого вокруг их нет? Я бабушку спросила: а ты? Ты не хочешь выглядеть моложе? Бабушка сказала: «Я — пас! Человек рождается с тем лицом, что от природы досталось, но потом-то свою историю на нем сам пишет. Вот она-то людям и ему самому в зеркале и видна. Если достойно прожил-написал, так оно и отобразится, и отказываться от нее не захочется. А кто стер — поди догадайся, что там под ластиком было? Зачем жил? Как? Я вот ни от чего, что прожила, по своей воле не откажусь. А другие — как сами захотят, кому-то, может, и стереть охота, чего ж…»

А я тогда вот что подумала: бабушка и взгляды ее — они уже устарели, и теперь в мире все наоборот. Если эмоций все меньше и они в мелкой тарелке, так зачем же лицо, которое их выражает? Можно сделать как у куклы, красиво и все такое…

Тут уж я совсем растерялась:

— Зайчик, а чего же ты от меня-то хочешь? Я в обмороки не падаю, ботоксом не пользуюсь…

— Я спросить пришла, — жалобно глядя, сказала Люба. — Может, оно все и не так вовсе? Может, оно как-то по-другому? Но только ведь я и сама такая: мне никого особо не жалко, я ни из-за чего особо не переживаю и не радуюсь сильно ничему. Я вот недавно прочитала, у Лескова, кажется, как мальчику пряник с ярмарки привезли, и как он этому радовался, аж дух захватывало. Так я даже заплакала, потому что ничего за всю свою жизнь не могу вспомнить, чтоб я вот так обрадовалась. И можно ли это как-нибудь… вернуть? Развить?

— Я тоже не знаю, — честно призналась я и пообещала: — Но мы с тобой спросим у умных людей города и мира, хорошо?

Люба радостно закивала.

И вот я спрашиваю у вас, уважаемые читатели: эволюционирует ли, на ваш взгляд, наша эмоциональность ан масс? И если да, то как? Действительно ли люди из классической литературы прошлого чувствовали по-другому? Или они лишь по-другому проявляли свои чувства? Или все это («услышал он, зашатался, схватил себя руками за горло, да и упал без чувств») лишь литературное преувеличение и мы в эмоциональном плане ничем от наших недавних, в общем-то, предков не отличаемся?

Спасибо всем, кто сочтет возможным поделиться своими соображениями. Девочка совершенно реальная, и вместе со своими подружками — я потом узнала, что две из них пришли с ней и сидели в коридоре для моральной поддержки, — ждет ответа.

Словарь (глоссарий) представляет собой, развернутый комментарий к тексту ЛК

Абсолют — понятие, так или иначе, в разнообразных языковых формах общее всем известным осознавшим себя (по Ясперсу — осевым) культурам. Парадоксальное понятие, в котором интуиции или представления о внешнем и внутреннем, предельном и беспредельном, минимальном и максимальном, свете и тьме, божественном и демоническом, мужском и женском, ян и инь, сат и асат, бытии и ничто совпадают, вернее, некоторым образом аннигилируют, нейтрализуют и взрывают друг друга. В разных религиозных традициях этот экзистенциальный эффект называется: самадхи, сатори, мистический экстаз, транс, инсайт и т. д.

Абсолютный скепсис — скепсис, удерживающий радикальную скептическую позицию не только по отношению к внешнему миру, но и к себе самому.

Автоматизация/деавтоматизация — базовая для человека как вида и индивида особенность. Возможно, основная загадка человека заключена в процессе непрерывного незаметного перехода от автоматизации к деавтоматизации и обратно, начиная с бессознательного овладения языком. Это известная проблема сороконожки, которая задумалась, какой ногой ходить. В отличие от гипотетической сороконожки, человек всегда может довести осознание до бессознательного автоматизма, автоматизм до сознательной деавтоматизации и обратно. Этот «челнок» и его скорость есть мера человеческого мастерства, в том числе мастерства музыканта и мастерства мыслителя.

Автономия — этическая и личностная самостоятельность, не данная нам, в отличие от свободы выбора, a priori, с обретением языка, а достижимая только индивидуальным нравственным и разумным усилием.

Агностицизм — принятие вопросительности, гипотетичности и непознаваемости («ученого незнания») как основного типа отношения к «предельным предметам», таким как божество, абсолют, бесконечность. Этимологически и исторически связано с парадоксальным использованием понятия agnosia у Псевдо-Дионисия Ареопагита.

Аккорд— в новоевропейской музыке одновременное звучание нескольких различных голосов, подчиняющихся определенным правилам голосоведения. Простейшие формы аккордов — трезвучие, септаккорд, нонаккорд. Понятие аккорда также использовалось Р. Якобсоном, чтобы обозначить одновременность различительных признаков (меризмов) в фонеме.

Актуальная бесконечность — по Г. Кантору, математическая бесконечность, мыслимая, в отличие от потенциальной, сразу целиком, одномоментно, как единое целое, обладающая той или иной «мощностью» (то есть количественностью), что кажется парадоксальным, когда речь идет о бесконечности. Однако именно количественное различие мощностей актуальных бесконечностей, в частности, мощности всех натуральных чисел и всех действительных (континуума), было первым (но отнюдь не единственным) радикальным новшеством в так называемой «наивной» теории множеств Кантора. При всей красоте понятия А. б., оно столкнулось в рамках математической теории с базовыми проблемами, в частности с парадоксами, один из которых известен как парадокс Б. Рассела, или парадокс брадобрея.

Амбивалентность — двойственность; у Бахтина — продуктивная двойственность и взаимопереход всех основных пограничных проявлений жизни человека и его культуры — например, телесного верха и низа, рождения и смерти.

Аморальность — тип поведения или мышления, ставящий под вопрос и тем самым отрицающий ту или иную моральную систему. Отрицание общепринятой морали иногда может являться попыткой обретения подлинного нравственного выбора.

Анестезия — наркотическое обезболивание, как психологическое, так и физиологическое, что в человеке тесно связано. Наркотический инструментарий всех возможных видов, от реальных наркотиков и медицинской анестезии до мифа, ритуала, наркотических форм искусства, а также развитых идеологических и религиозных систем. Вся культурная деятельность человека может рассматриваться как анестезия и склеивание первичного разрыва между бессознательным и сознательным/речевым. Парадоксальным следствием этой деятельности часто является, напротив, обострение бодрствования, чувства боли и разрыва, что и есть, по сути, сущность истории.

Антиномия (антиномичность) — противоречие, не допускающее, или не нуждающееся в синтезе, снятии. Антиномические понятия абсолютно противоположны, не могут быть сняты в другом, более высоком понятии и тем самым дополнительны (по С. Кьеркегору и Н. Бору).

Антихристианство — радикальное сомнение в истинности онтологии и космологии, а также реликтов догматической морали, данных в Новом Завете и в интерпретируемом им Ветхом. «Умное» (в отличие от глупого безбожничества и "воинствующего атеизма") антихристианство полностью сохраняет этику милосердия и личной жертвы, вбирает в себя все основные христианские понятия, свободно от придания им абсолютного и не свободно от их метафорического и экзистенциального смысла.

Антропологический парадокс — основная «экзистенциально-онтологическая» структура и одновременно базовая экзистенциальная ситуация человека. Определяется как встреча и взаимодействие в человеке фундаментального бессознательного (ФБ) и фундаментального сознания (ФС). Может быть сформулирован так: человек благодаря объективирующей способности ФС одновременно и является и не является частью ФБ, или Природы, если с серьезными оговорками пользоваться этим традиционным понятием. Природу здесь скорее надо понимать в спинозовском смысле — как некий предел, Абсолют, непосредственно никогда не данный человеку в своей целостности, но представителем которого в человеке является его телесность, его доречевой, а может быть, и пренатальный опыт.

Апокатастасис— в широком смысле восстановление потерянного благого состояния. В христианской традиции, в том числе еретической (Ориген) — окончательное и всеобщее восстановление потерянной райской связи между Б-гом, тварным миром и человеком. Осуществляется богочеловеком Христом и человеком через Христа. Это понятие допустимо иногда использовать метафорически и расширительно, так как в любой мировой религии, и в любой большой идеологии есть системы понятий и ритуалов, подчиненные восстановлению понятого так или иначе «потерянного рая».

Апофатика, апофатическое — отрицательное или мистическое описание Абсолюта во всех религиозно-философских традициях мира. В христианской традиции апофатическое богословие — высшее мистическая стадия богословия, в основе которого лежат трактаты Псевдо-Дионисия Ареопагита и св. Максима Исповедника. Одним из крупнейших представителей более поздней католической традиции апофатизма был Мейстер Экхарт, обвиненный в ереси, а также Николай из Кузы, который тоже находился под подозрением. В православной традиции ХХ в. вершиной исследований апофатического богословия можно считать труды Владимира Лосского.

Априори, априорное — по Канту, «доопытное». То, что лежит в основании человеческого опыта как некая фундаментальная структура, заранее определяющая все возможные формы этого опыта. С моей точки зрения, человеческое априори (а где взять иное?) есть то, что формируется через особый вид опыта, а именно опыт языка, особенно в период детского овладения языком, о котором не помнит ни один человек. В силу этого первичного забвения опыт языка игнорируется и предстает как априорная трансцендентальная структура сознания.

Архаические механизмы экологической регуляции — система сознательного/бессознательного поведения архаических (холодных, доосевых) культур, при которых неизбежный вред, наносимый человеком среде, по возможности сводится к минимуму (например, ритуальное и календарное регулирование количества срубленного леса при постройках, ограничение количества возделанных полей, сезонного количества убиваемой дичи и т. п.).

Архетип, архетипическое — понятия, в наше время обычно ассоциирующиеся с теорией коллективного бессознательного К. Г. Юнга, хотя имеют античное происхождение. По сути, архетип — это «первообраз», то есть любая структура, которая может быть представлена как лежащая в основе структур более высокого или более низкого порядка.

Архивированная речь — внутренняя речь/письмо, особенностью которой является, по Выготскому, «сокращенность», свернутость, чистая предикативность (сказуемость). Действует всегда «по умолчанию» и недоступна для непосредственного самонаблюдения/интроспекции.

Асат — небытие, небытийность — один из базовых терминов древней индийской философии.

Афазия (от греч. а — отрицательная частица и phäsis — высказывание) — потеря речи вследствие нарушений деятельности мозга. Также воздержание от высказываний у античного скептика Пиррона. В контексте данной книги произвольная афазия — это попытка тем или иным способом «изменить сознание», остановить речевую деятельность человека самим человеком. Может приводить к абсолютной афазии — смерти.

Аэкологичность — базовая особенность и способность человека к перманентному разрушению среды обитания. Дополнительный смысл этого понятия проявляется, при обращении к этимологии: oikos др.-греч. «дом», «жилище», «хозяйство», и это значит, что аэкологичность можно понимать как «бездомность». Если уничтожение человеком среды нужно ограничивать и преодолевать (для выживания), то онтологическая бездомность человека непреодолима. Более того, именно эта непреодолимость бездомности может стать основанием подлинной человеческой солидарности.

Бегство от свободы — понятие Э. Фромма, обозначающее желание человека избежать момента выбора. Избежать выбора принципиально невозможно, так как он является первичной структурой поведения человека, можно только убедить себя в том, что это возможно, поэтому попытки такого рода свидетельствуют о желании избежать ответственности за уже осуществленный выбор. При этом игнорируется тот факт, что отказ от выбора тоже является актом выбора. Ситуации, когда свободный выбор или невозможен, или сведен к абсолютному минимуму существуют, но только тогда, когда люди создают их для других людей искусственно, в частности, радикально ограничивая движение и попытки самоубийства там, где последнее кажется человеку единственно желанным свободным актом, например, в ситуации пытки.

Бессознательное фундаментальное (ФБ) — то теневое в человеке, и в его мире, что можно помыслить как несвязанное с языком и речью. Понятие скорее регулятивное, логическое, чем онтологическое. В некоторых контекстах предстает как аналог бытия вне человека, но внутри самого человека. Если это и онтология, то онтология вечной тени.

Бессознательное «языковое» — 1) автоматическое использование речи и языковых структур (например, бессознательное владение грамматикой у детей дошкольного возраста); 2) коллективное бессознательное К. Г. Юнга; 3) бессознательное психическое в интерпретации Лакана.

Бинарный (дуальный) космос — Структура космоса, как в архаическом сознании, так и в современной квантовой космологии, строится на парах противоположностей типа хаос–порядок, верх–низ, свет–тьма, небо–земля, вакуум–вещество, пространство–время, сингулярность — большой взрыв и т. д.

Бифуркация — точка неустойчивости сложной и сверхсложной системы, когда система находится в ситуации «выбора» между альтернативами, как, например, шарик на вершине пирамиды. Мгновенное изменение состояния, «выбор» одной из альтернатив (падение шарика), может быть осуществлен малым или сверхмалым (квантовым) возмущением.

Бодрствующее сознание — работающее, актуально-самосознающее сознание..

Борьба с языком — как бессознательные, так и сознательные попытки человека избавится от языка или жестко контролировать языковую деятельность путем исключения из нее самоотнесенности (лингвистической эгоцентричности) и темпоральности (отношений времени).

Бунт, бунтующий человек — понятия А. Камю. Человек как вид и как индивид бунтует, желая сохранить свое достоинство как человека. Так понятый бунт пересекается с понятием Платона «тимос», с понятием «борьба за признание» в «Феноменологии духа» Гегеля, в комментариях к Гегелю А. Кожева, а также в концепции «Конца истории» Ф. Фукуямы.

Бытие — предельно абстрактное и общее понятие в истории философии, которое должно описывать совокупность всего сущего. Почти, но не вполне эквивалентно понятию Абсолют. Для Гегеля и Хайдеггера бытие эквивалентно Ничто, как основе того, что нам кажется существующим.

Бытие и сущее — противопоставление Хайдеггера. Сущее (Seiende) — мир видимых и мыслимых вещей; бытие (Sein) — то немыслимое, что делает сущее существующим, праоснова временности вещей. Интересно, что у Вл. Соловьева используется та же пара понятий, но в прямо противоположном смысле.

Вакуум— понятие, которое должно обозначать абсолютную физическую пустоту, но на самом деле никогда не обладает таким реальным значением. Более того, в физике высоких энергий при решении уравнений вакуум часто получает бесконечные энергетические значения, что говорит о парадоксах теории вакуума. Несмотря на парадоксы, которые представляются естественными, так как все предельные понятия парадоксальны, понятие вакуума — одно из самых продуктивных в современной физике, включая теорию суперструн и современную космологию.

Варваризация — процесс освоения доосевой мифологической культурой культуры осевой, уже принявшей ту или иную мировую религию. В результате такого освоения мировая религия адаптируется к мифологическому, «варварскому» сознанию, вбирает в себя архаические элементы, стадиально ей предшествующие. Типичные примеры — влияние архаических календарных праздников на праздники христианские, в том числе карнавальные практики всех известных нам христианизированных архаических народов, — как романо-германских, так и славянских. Не путать с демодернизацией, деградацией и одичанием.

Великий предел (он же Беспредельное), тайцзи — обозначение Абсолюта в Древнем и средневековом Китае. Апофатическое, парадоксальное понятие, призванное соединить в себе все мыслимые и реальные противоречия Вселенной, в том числе фундаментальное противопоставление Ян и Инь. Типичный образец парадоксальной и древней логики coincidentia oppositorum (совпадения абсолютных противоположностей)

Вертикальный срез дуального космоса — пространственный аспект архаической космологии, который предполагает пространственное отделение космоса от хаоса (хаос, как правило, помещается внизу).

Внутренняя молитва (умная молитва) — также «сердечная молитва». Сущность и смысл христианской молитвы не имеет прямого отношения «к миру сему» и концентрируется в теме обòжения, спасения и любви к Б-гу. Подлинная молитва в пределе (и только у людей, склонных к святости) становится «умной», бессловесной, полностью свертывается во внутреннюю речь/письмо и превращается в непрерывную молитвенную жизнь ума/сердца, которые в этом контексте практически неразличимы. При этом создается иллюзия опыта невербальности. Но важно помнить, что это именно иллюзия.

Внутренняя речь — по Л. Выготскому, речь, функционально отличающаяся от развернутой внешней как разговорной, так и письменной речи своей чистой предикативностью (использование слов только в функции сказуемого, при редукции, элипсисе подлежащих). В описании более поздних исследователей, прежде всего П.Гальперина, внутренняя речь проходит в человеке (примерно до 7 лет) стадию интериоризации, «овнутрения», свертывания, архивирования и тем самым «испаряется», превращается для наблюдателя, в том числе в самонаблюдении, в «чистое мышление». В это же время (с начала чтения ребенком письменного/печатного текста), а затем в школе происходит интериоризация литеры/буквы. Внутренняя речь/письмо работает в человеке «по умолчанию», и не доступна для интроспекции.

Вторичные моделирующие системы — по терминологии тартуско-московской семиотической школы, все человеческие семиотические системы, кроме первичной моделирующей системы — естественного языка. В теории лингвистической катастрофы вторичное моделирование является гармонизирующей реакцией, ответом на разрывный вызов первичной системы — языка. Диалектика этих систем такова, что чем интенсивнее ответ, тем активнее вызов, что и является основой исторического и экзистенциального развертывания.

Гармонизирующий инструментарий — то же, что и наркотический инструментарий. Все то, что человек/человечество использует для склеивания «онтологического разрыва», для снятия фундаментального диссонанса, для купирования лингвистической катастрофы. Эквивалентно широкому понятию культуры, сохраняющему связь с культом. См. Вторичные моделирующие системы.

Герменевтика — гуманитарная дисциплина, «наука о понимании», теория толкований и интерпретации текстов. Философская, или универсальная герменевтика была создана в первой половине XIX в. Ф. Шлейермахером, который впервые поставил вопрос об универсальных механизмах понимания (и непонимания) человека человеком. Шлейермахер сформулировал принцип герменевтического круга, состоящий в парадоксе невозможности понимания части без понимания целого и наоборот. Также он различил интеллектуальный (грамматический) и непосредственно-интуитивный (дивинация, постижение) уровни любого понимания. Он также выдвинул тезис о том, что можно и нужно научиться понимать автора текста лучше, чем он сам себя понимал. Таким образом, в понимание входит момент расшифровки неосознанных полаганий автора, определяемых ментальностью (коллективным бессознательным) эпохи. Развитие герменевтики связано с именами В. Дильтея, М. Хайдеггера, Г. Гадамера, П. Рикера.

Дейктические единицы языка, дейксисы — универсальные речевые указатели места и времени типа «здесь», «там», «это», «сейчас», «тогда». Всегда связаны с самореферентными эгоцентриками, личными местоимениями, так как имеют смысл только относительно времени и места своего собственного произнесения.

Дескрипция — строгое, методичное описание. Термин, используемый в феноменологии и лингвистике.

Догматическая аксиоматика — иногда это понятие используется, в том числе в той части текста ЛК, которая написана в юности совместно с Вл. Гениным, как синоним первичного дорефлексивного мифа, что не вполне точно. Более продуманное понимание: догматика, догма, догматическая аксиома есть осознанно принятое положение веры, то есть акт рефлексивной веры, рефлексивный миф, в отличие от мифа архаического, в котором не предполагается осознание себя как мифа, но только как реальности. На самом деле, в чистом виде первичный, архаический нерефлексивный миф практически не встречается в силу встроенной в любой обыденный, в том числе архаический, язык «машины рефлексии» (любой человеческий бытовой язык использует метаязыковую функцию и эгоцентрические слова).

Дом бытия — термин Хайдеггера, означающий пребывание-временение и «пастушеское» сохранение бытия-Sein в человеческом языке, поэзии и мышлении. Понятие это уходит корнями в фундаментальный религиозный опыт человечества. С ним связана и категория «домостроительства» — православный термин, обозначающий мистическую (то есть связанную с совершением таинств) церковную жизнь как движение к встрече с Христом и с преображенным в Страшном суде космосом. Это преображение мира, в котором церковь как мистический (а отнюдь не социальный) организм принимает и примет непосредственное участие, и есть последний акт домостроительства, то есть апокатастасиса, восстановления потерянного некогда Дома. Тем самым дом бытия есть одна из универсальных мистических, анестезиологических идей и экзистенциальных аттракторов (точек влечения) человечества. Поэтому я разделяю два типа философствования: философию домостроительства, или тождества, и философию бездомности, или различА/Ения (она же философия разрыва). Это разделение напоминает соотношение негативной и позитивной философии у позднего Шеллинга. Как и для Шеллинга, это не равноценные для меня виды. Но оценка обратная: философия домостроительства (у Шеллинга это позитивная философия мифа и тождества) пытается заменить собой религиозный опыт таинств и компенсировать его нехватку. Философия домостроительства, как конфессионального, так и внеконфессионального, в некотором смысле всегда служанка богословия, в том числе потому, что «хозяйка» (то есть христианское догматическое и мистическое богословие) честнее в своей открыто принятой и осознанно парадоксальной догматике. Поэтому философия бездомности противоположна, следовательно, дополнительна скорее мистической догматике христианства, чем философии «дома бытия». Вот почему философию бездомности и антропологию разрыва я считаю «умным антихристианством» с сохранением древнего христианского понимания слова «умный», как в умной, сердечной молитве.

Досознательная телесность — гипотетический опыт, который переживает человеческий младенец до того, как он овладевает языком, в том числе до своего рождения.

Евхаристический опыт — опыт христианского причастия (евхаристии). Причастие — высшее (наряду с крещением) таинство христианства. В основе его лежит одно из самых уникальных, парадоксальных и мистических представлений в религиозном опыте человечества, не имеющем аналогов в других религиозных практиках и мировых религиях— богочеловечность, равномощность двух природ Христа, который полностью Б-г (второе лицо Троицы, Сын) и полностью человек (Сын человеческий). Единственное, что отличает его человеческую природу от всех людей, — это то, что она, благодаря зачатию Марии Христа от Духа Святого, не отягощена первородным грехом. Человеческая природа Христа эквивалентна природе Адама до вкушения яблока, тем самым Христос — второй Адам по своему, так сказать, субстанциальному составу. Благодаря этому Христос (и только Христос) в идеально продуманной христианской логике может быть окном апокатастасиса, восстановления, возвращения человека к Б-гу Отцу и к Б-гу Триединому (Троичность Единого Б-га еще один пример идеально продуманного парадокса в христианской догматике). И именно поэтому евхаристия является основным богочеловеческим таинством, так как, по заповеди Христа на Тайной вечере, хлеб и вино в литургии пресуществляется в его реальное (но мистически преображенное после воскресения Христа и перед его вознесением) тело и кровь. Тем самым человек, принявший причастие, оказывается в самом сердце мистического акта прикосновения к тому, что произойдет с ним после Второго пришествия и Страшного суда. В причастии человек реально встречается с Христом, с его преображенной человеческой и вечной Божественной природой. Прикосновение это мыслится и переживается в православной традиции как опасное вхождение в огонь пылающей любви, который приносит блаженство спасенным и готовым к этому огню и муки всем отвергнутым, вечно сжигаемым этим же самым огнем любви Христа.

Единая теория поля — теория объединения всех физических взаимодействий, в наше время четырех: электромагнитного, слабого, сильного и гравитационного. Для Эйнштейна, который был инициатором создания Единой теории поля, задача ограничивалась двумя взаимодействиями: электромагнитным и гравитационным, так как ни слабое, ни сильное еще не были открыты. Эйнштейн столкнулся с неразрешимой для себя задачей, что было одной из великих драм в истории науки. Однако, как выяснилось к концу ХХ в., результаты Эйнштейна в этом, как многие годы казалось, безнадежном деле, оказались необходимы для нового витка в построении современной теории Всего, в том числе теории суперструн.

Индивидуализирующая коммуникация — человеческая языковая деятельность в целом. Эгоцентрические, индивидуализирующие акты говорения, использование личных местоимений, противопоставление «я»/«ты» являются ядром коммуникации, то есть языковой связи. Таким образом, индивидуализирующий разрыв образует связь/коммуникацию и наоборот.

Индивидуация — событие произнесения человеком эгоцентрических слов (личных местоимений, дейксисов) и, как результат, осознание себя как субъекта собственного высказывания. Возможна только как следствие языковой коммуникации и наоборот, коммуникация возможна только на основе эгоцентриков, они принципиально взаимосвязаны. То есть индивидуация, осуществляемая посредством Ego, НЕ является тем, от чего, возможно, и стоило бы отказаться, так как это было бы эквивалентно отказу от языка вообще. Поскольку отказ от языка, встроенного, интериоризированного в человеческое бессознательное, невозможен, какие бы усилия в мистических, дзенских или феноменологических редуцирующих практиках не совершал человек, то последовательные попытки отказаться от языка неизбежно ведут как к метафорической, так и к реальной смерти-самоубийству человека. Поэтому, чтобы быть честным перед собой, человеку необходимо или добровольно принять неизбежность коммуникативной индивидуации, или умереть. Третьего не дано, вернее, любой третий путь является самообманом, мифом, грубой анестезией.

Интериоризация — процесс «овнутрения», погружения в бессознательное, автоматизации языковой деятельности и любой другой деятельности человека.

Инцест — кровосмешение. Запрет на инцест является специфически человеческим способом социального регулирования. Определение того, что является кровосмешением, а что нет, всегда относительно, за исключением, пожалуй, самого ближайшего родства в ядерной семье (родители-дети). Благодаря запретам на определенного типа родственные браки начинают различаться эндогамные (внутриродовые) и экзогамные (межродовые) отношения, что приводит, по Леви-Стросу, к различию между «холодными» (архаическими) и «горячими» (историческими) обществами. Инцест, строго регулируемый в «профанном» пространстве жизни, становится во многих культурах культивируемой практикой в «священных», «магических» социальных контекстах.

Инъекция, диффузия — процесс такого взаимодействия культур, при котором более активная культура, часто находящиеся на другой стадии развития, проникает в другую культуру. В таких случаях культуры изменяют друг друга, часто при доминировании более активной.

Историчность (то же, что и самореферентная речь и сознание-хронос) — способность человека к специфическому изменению, а именно к языковому сознанию в узком смысле, как способности к номинации, объективации, сомнению, рефлексии. Эта способность отличает человека от всех объектов «естественной истории», как живых (биосфера), так и неживых. Отличает как качественно (она входит в конфликт с ФБ), так и количественно, по скорости. Историчность делает историю человека «неестественно» быстрой, взрывообразной с точки зрения естественной истории (эволюции земли и жизни).

История и космос — оппозиция, введенная М. Элиаде в его философской антропологии и религиоведении. «История» связана с фундаментальным переживанием человеком ужаса перед беспощадностью времени, смерти, и перманентного насилия. «Космос» (миф) придает этому ужасу осмысленность, встраивая человека в мировое целое и объясняя, почему и зачем человек страдает, тем самым давая силы пережить безжалостность, абсурдность и жестокость исторической непредсказуемости и насилия.

Катастрофа — в математической теории особенностей (катастроф) — разрыв (особенность) поведения непрерывной функции.

Квантовая спонтанность мира — представление о мире и космосе, выработанное после создания квантовой теории, в которой классическая причинность заменена на более «мягкую» квантовую, учитывающую случайность как неустранимое свойство, связанную с принципом неопределенности, то есть невозможностью абсолютно жесткого причинного ряда. Таким своеобразным образом разрешается кантовская дилемма: или абсолютная причинность в мире явлений, или свободная причинность в мире ноуменов (вещей-в-себе). В квантовой вселенной такая дилемма излишня: свобода оказывается фундаментальным свойством мира, а не трансцендентна ему. Но различие в степенях свободы человека и всего остального живого и неживого мира настолько велико, что в большинстве случаев квантовой свободой/спонтанностью можно пренебречь и условно считать весь мир, кроме человека, детерминированным и несвободным от жесткой причинности.

Копенгагенская школа — в узком смысле — физическая школа, связанная с именем Нильса Бора и его работой в Копенгагене, где вместе с ним сотрудничала целая плеяда великих физиков, создателей квантовой теории: В.Гейзенберг, П.Дирак, В.Паули, Г.Гамов, П.Капица, Л.Ландау и др. В широком смысле философская традиция, идущая от С. Кьеркегора, с его антигегельянской логикой скачка как экзистенциального разрыва гладкой логико-диалектической непрерывности, что повлияло как на учителей Н. Бора, так и на него самого. В некотором смысле можно считать, что квантовая логика родилась в Копенгагене в начале XIX в. благодаря Кьеркегору, и была развита физической копенгагенской школой при создании и обосновании квантовой механики ровно через сто лет.

Лингвистическая катастрофа — понятие, синонимичное понятиям антропологический парадокс/разрыв. Собственно говоря, ЛК — это сам человек и его фундаментальная структура. Человек/человечество представляет собой взаимодействие трех составляющих: фундаментального сознания (ФС), фундаментального бессознательного (ФБ) и фундаментальной ностальгии (ФН). Собственно лингвистическим и порождающим историчность (особенность) феноменом здесь является ФС.

Логоцентризм, логоцентричность — понятия Ж. Деррида, обозначающие представление, что звучащее слово первичнее и потому истиннее письма. Деррида ставил себе задачу разборки, деконструкции этого вида мифологии. В отношении структурной лингвистики, с моей точки зрения, критика Деррида била несколько мимо цели в той мере, в какой он недооценивал: 1. функциональную афонетичность; 2. рекурсивность и, тем самым, парадоксальную «непосредственную» теоретическую «истинность» фонологии, совпадающую с парадоксальной рекурсивностью языка как такового.

Магический детерминизм — архаическая вера, что любое событие имеет жесткую причину/основание в том или ином магическом действии, будь то действие человека, шамана или бога.

Майевтика — речевой метод Сократа. Буквально означает родовспоможение, то есть логический метод рождения/порождения истины в сократических спорах-диалогах Платона. Для автора настоящей книги философская майевтика, философские споры, это скорее родовспоможение свободы, чем истины, но при необходимой устремленности к последней как к пределу.

Майя — мировая иллюзия в древней индийской философии. Иллюзия (то есть мир) нуждается в преодолении, на что и направлена индийская аскетическая и религиозная практика. С моей точки зрения, под преодолением здесь бессознательно подразумевается преодоление языка как источника разрыва. Язык с его дуальной структурой тем самым неявно (или явно) полагается источником фундаментальной иллюзии, тем самым иллюзорным оказывается и мир представлений, как источник страдания.

Математическая теория катастроф (теория особенностей) — теория, исследующая нарушения, разрывы непрерывности в непрерывных функциях. Лежит в основе точного прогнозирования и предотвращения катастроф в естественных и искусственных системах. Рене Том, выдающийся французский математик, придал теории катастроф исключительную популярность в 70–80-х годах XX в. благодаря тому, что рассказал о ней как о взрывной философской теории всего сущего. Такой подход вызывал и вызывает иронию у других выдающихся математиков, в частности, у В. Арнольда, который ценил математические результаты П. Тома, но отказывался принимать всерьез его философские обобщения.

Матрица языка — метафора постоянного присутствия в мозгу человека универсальной грамматики, интериоризированной системы языковых оппозиций, внутренней речи/ письма.

«Машина для уничтожения времени» — 1.любая последовательная процедура с языком, текстом или речью, пытающаяся скрыть, стереть временные отношения и самореферентность; По сути совпадает с - 2. понятием К.Леви-Строса, который так называл архаический миф. Миф как "машина уничтожения времени" является фундаментальным ответом на "машину катастроф", то есть на саморефернтность человеческого языка, порождающую историчность, то есть специфическое разрывное историческое время.

«Машина катастроф» — 1)человеческий язык как темпоральная и разрывная структура, и, как следствие, сам человек 2) простейший механизм предложенный математиком К.Зееманом с использованием резиновой бечевки, для демонстрации скачков (катастроф, особенностей) в процессе эволюции функции;

Медитация — созерцание, размышление, мантра, молитва. Часто направлена на преодоление любой двоичности/двойственности/бинарности/оппозиционности/ различия в мышлении. Это преодоление является всегда только иллюзией, так как человек не может при жизни выйти за пределы языка, оперирующего различиями и погруженного в глубину человеческого бессознательного.

Меризм— различительный признак, артикуляционный элемент фонемы. Любая фонема представляет собой одновременное сочетание, «аккорд» меризмов.

Метаязыковая функция — фундаментальная саморефернтная структурная особенность любого человеческого языка. Способность языка ссылаться на самого себя и быть своим собственным описанием, своей собственной теорией и собственной историей.

Миф — при попытке дать ему узкое, не рыхлое определение — это 1.такое использование языка, когда происходит явное или чаще неявное отождествление означаемого и означающего, понятия и его референта, имени и его носителя.2. любое предложение или слово, в основном имя (нарицательное или собственное), используемое так, как будто оно полностью «истинно», то есть тождественно некоторой реальности. То есть миф — это предложение или слово, используемое нерефлективно. Типичный образец мифологизации — отождествление имени с его носителем. Скажем, отождествление имени Б-га и Б-га, а такжегероя или просто человека с его именем. По сути, любое отождествление имени с предметом, в том числе классификация предметов, вещей, без осознания и классификации понятий, есть миф как таковой (мифологична, предпонятийна знаменитая якобы "китайская" классификация животных Борхеса: животные делятся на: а) принадлежащих Императору,б) набальзамированных,в) прирученных,г) молочных поросят,д) сирен,е) сказочных,ж) бродячих собак,з) включённых в эту классификацию,и) бегающих как сумасшедшие,к) бесчисленных,л) нарисованных тончайшей кистью из верблюжьей шерсти,м) прочих,н) разбивших цветочную вазу,о) похожих издали на мух. Именно поэтому язык ребенка-дошкольника всегда мифологичен, если он не приучен с пеленок осознавать тремины в качестве незивисмых от вещей понятий. В развитой религиозной традиции, например, в древнеиудейской, имя Б-га именно потому, что отождествлялось с огненной сущностью Б-га, было полностью табуировано (за исключением, если не ошибаюсь, одного раза в году и только для жрецов храма). 3. нарративный миф — сюжетный развернутый миф-рассказ, миф в диахронии, в отличие от синхронического мифа как первичной структуры отождествления означающего/означаемого и знака/ денотата. Синхрония и диахрония мифа сосуществуют, и их различие нуждается в специальном анализе.

Наркотический («анестезирующий») инструментарий — вся человеческая культура, все культурные практики, как вербальные (миф), так и экстравербальные (ритуал), которые служат задаче смягчения и купирования лингвистической катастрофы. Поскольку лингвистическая катастрофа это сам человек и его язык, то такие практики неизбежно строятся как борьба человека и языка с самим собой.

Нарративный миф — сюжетный миф в отличие от мифа как первичной структуры отождествления означающего/означаемого и знака/ значения.

Онтологический диссонанс— конфликт фундаментального бессознательного (ФБ) и фундаментального сознания (ФС) в человеке.

Онтологическое (от «онтология» — учение о бытии) — бытийное, связанное с бытием как таковым. В некоторых логических традициях (например, у Гегеля) бытие неотличимо от ничто.

Осевое время(Achsenzeit - нем.)— понятие К. Ясперса, обозначающее период примерно с VIII по II вв. до н. э., когда возник ансамбль мировых культур, в которых впервые миф был осознан как миф и тем самым лишен непосредственной истинности, а также была осознана и сформулирована трагическая необратимость личной смертности. В качестве ответа на это осознание возникла сначала философия, а затем, как ответ на то и другое, — мировые религии.

Празабвение — абсолютное забвение человеком факта и процесса своего овладения родным языком, как бы этот процесс ни понимать: как реализацию языкового «инстинкта» или как обучение. По сути, это забвение человеком того, как он становился человеком, которым он мог бы и не быть, если бы не санкционированная и спровоцированная человеческой средой активизация языковой деятельности ребенка в возрасте до трех лет. Празабвение приводит, например, к тому, что первичный языковый опыт, в частности, опыт фонематический, а также самореферентный опыт использования в речи собственных имен, местоимений, указателей времени и места (пространства–времени) и т. д., не осознается и потому мыслится или как apriori у Канта, или как первичный опыт чистого сознания в феноменологии, или как «генетическое» наследие в поведении человека.

Праздный бог («deus otuiosus») — «нейтральный бог» или «скрытый бог», одно из самых парадоксальных божеств в истории религии, высший бог-творец, который отказался от руководства созданным им миром и от культа в его честь. Бог делегировал всю работу на Земле низшим богам или духам природы, которые выступают в качестве посредников между божеством и человеком, и потому все культовые процедуры направлены на них. Эта концепция широко распространена в Африке, Меланезии и Южной Америке. Судя по всему, она почти универсальна в истории мировой религиозной культуры. Если бы не огромное количество божественных и священных посредников (именно активно действующих богов, а не ангелов и святых, как, например, в христианстве) между ним и миром людей, можно было бы считать, что перед нами образец прамонотеизма. Впрочем, эта проблема до сих пор дискутируется.

Рекурсивность, рекурсия — см. самореферентность, самореферентные (рекурсивные) языковые структуры.

Самореферентность (автореферентность) — самоотнесенность языковых структур, и, как следствие, всех производных от нее структур сознания.

Самореферентные (рекурсивные) языковые структуры — эгоцентрики, шифтеры, элементы языка, указывающие на самих себя или в процессе речевого употребления или в рамках языка как системы.

Сознание в частном (узком) смысле — объективация, рефлексивность, отчуждение, сомнение. Языковая деятельность, взятая в аспекте ее рекурсивности и «эгоцентричности» (местоименности). То же, что историчность и сознание-хронос. Бесконечная тавтология в определении сознания неизбежна, вследствие его саморефрентности

Сознание в широком смысле — обобщенная метафора любой человеческой мыслительной деятельности.

Сознание-хронос — динамическая, временная сторона языкового сознания, эквивалентна речи и самореферентному, шифтерно-эгоцентрическому региону языка. То же, что и историчность. Связано напрямую с осознанием смерти.

Сознание-эйдос — статическая, конструктивная, пространственная, мнемоническая составляющая языкового сознания, по сути, совпадает с лингвистическим понятием языка в его отличии от речи.

Стадиальное наложение — встреча и взаимодействие культур, находящихся в разных точках стрелы исторического времени, то есть на разных стадиях исторического развертывания. Как правило, приводит к разрыву в непрерывности и хаотизации традиционных механизмов культуры, к разрыву в локальном историческом времени.

Стационарная вселенная — такое решение уравнений общей теории относительности, при котором вселенная оказывается вечно существующей и стабильной. Для получения этого результата Эйнштейну пришлось ввести в свои уравнения дополнительный «космологический член», стабилизирующий решение. А. Фридман предложил освободиться от стабильного решения, выдвинув теорию расширяющейся вселенной и Большого взрыва. Современный вариант стационарной, вечной и при этом постоянно ветвящейся вселенной предложил в рамках инфляционной космологии А.Линде, назвав такую вселенную мультиверсом, или мультимиром.

Субстантивация (глаголов существования) — пример: переход глагола «быть» в существительное «бытие» в русском языке. По мнению Э. Бенвениста, такой переход не универсален и возможен только в тех языках, где есть основной глагол существования «быть». Следовательно, категория «бытие» не универсальна, а в лингвистическом смысле относительна и могла возникнуть только в тех мыслительных традициях, в которых структура языка позволяла осуществить субстантивацию.

Суперпозиция, пакет состояний — в квантовой теории одновременное волновое описание всех возможных вероятных состояний элементарной частицы.

СхолаТическая цивилизация (не путать со схоластической) — цивилизация Нового времени, где школьная система средневековых университетов (схоластического периода) была преобразована в систему обязательного всеобщего школьного образования, контролируемого государством, одновременно с системой тюрем, психиатрических лечебниц и всеобщей воинской повинности. По существу, совпадает с гуттенберговской книгопечатной культурой и эпохой Просвещения

Темпоральная трещина — временной разрыв, пауза, торможение, конфликт, осуществляемый второй сигнальной системой (языком) во взаимодействии с первосигнальной парой «стимул—реакция». Совпадает, судя по всему, по смыслу и функции с тем, что хотел передать Деррида в понятиях отсрочки, торможения, промедления, спора, выраженных в неографизме différAnce (в нашем графическом варианте — различА/Ение).

Трансцендентализм, трансцендентальная философия — философская традиция, восходящая к Декарту и Канту, через Фихте и Шеллинга ведущая к Гуссерлю, Ж. П. Сартру, К. О. Апелю и раннему Ж. Деррида. Деррида, находясь в традиции, изнутри деконструирует, радикально ставит под вопрос сами основания трансцендентализма. В основе трансцендентального метода лежит идея философского описания и анализа доопытных, априорных структур сознания, тех структур, которые обеспечивают, делают возможным достоверное познание. Трансцендентальный метод тесно связан с картезианской темой Ego, с эгологией, развитой, в частности, Фихте. Слову «Я», здесь придается особый онтологический статус, тем самым оно лишается специфически речевой подвижности, самореферентности, шифтерности, лингвистической рефлексивности, коммуникативности. По сути, то же самое осуществляет Сартр в работеLa Transcendance de I’Ego, отрицая принадлежность «я» к чистому сознанию, тем самым отказывая сразу и ego, и сознанию в коммуникативности, и, тем самым, в свободе. Аналогичные процессы Деррида различает у Гуссерля, а автор данной книги у современного русского феноменолога В. И. Молчанова. Таким образом, трансцендентальная традиция осуществляет свой вариант тонкой мифологизации и демонстрирует бессознательную борьбу с языком как катастрофой.

Трансцендентальная языковая игра — бесконечная сумма всех возможных языковых практик и игр человечества (по К. О. Апелю).

Трансцендентальное коммуникативное сообщество — понятие К. О. Апеля. Обозначает все пространство возможной и актуальной языковой коммуникации человека.

Ужас истории (ужас хроноса, ужас времени) — понятие М. Элиаде, обозначающее страх человека перед любой непредсказуемостью и необъяснимостью мира, страдания, насилия и любых разрывных исторических событий.

Универсальная грамматика — термин Н. Хомского. Хомский строит лингвистику, которая должна описать механизмы порождения всех возможных высказываний человека из встроенной в него на инстинктивном уровне системы всеобщих грамматических операций/отношений.

Уравнение Шредингера — основное уравнение нерелятивистской квантовой теории, имеющее волновую (дифференциальную) форму. Однако именно это уравнение демонстрирует (как и матричная механика, и соотношение неопределенностей Гейзенберга) неустранимый корпускулярно-волновой дуализм квантовых объектов вопреки личным надеждам самого Шредингера вписать этим уравнением квантовые парадоксы и скачки в классическую физико-математическую систему. Эта надежда Шредингера, как и аналогичная надежда Эйнштейна построить единую теорию, лишенную квантовых парадоксов, — типичный пример скрытой борьбы человека с необратимостью, разрывностью, самореферентностью, темпоральностью человеческого языка и мира.

Ускользание реальности — способность человеческого слова, звука, знака быть нетождественным тому, что они обозначают; способность, которая формирует феномен различия/разрыва, а также, метафорически, свойство реальности никогда не быть тождественной знаку.

Фармакон (pharmacon др. греч.) — яд, зелье. Используется в диалогах Платона как метафора человеческой речи и письма. В моей интерпретации — «борьба языка с самим собой», то есть одновременное сочетание лингвистического рекурсивного разрыва и клея, анестезии, раны языка и ее лечения. Деррида дает, в частности, такое определение :«…Сократ сравнивает со снадобьем (φάρμακον) письмена, которые прихватил с собою Федр. Этотфармакон, эта „микстура“, это зелье, разом лекарство и отрава, наперед вводится в тело дискурса со всей своей амбивалентностью. Это волшебство, эта чарующая сила, это колдовство могут быть—поочередно или одновременно—благотворными либо пагубными»[1]. Однокоренное слово «фармакос» использовалось в древнегреческих источниках также для обозначения тех, кого выбирали в качестве жертвы (= «козла отпущения») для ритуального «очищения» полиса в моменты бед — болезней, засух и т. п. Метафорически речь и язык являются «козлами отпущения» для самих себя и для человека. Но поскольку язык невозможно выгнать в безмолвную пустыню мира безвозвратно, то реальными «козлами отпущения» всегда становятся или человек сам для себя (самоубийство), или другие люди. Все примеры исторического насилия, наконец, массовые спланированные технологические убийства, такие, как Шоа (Холокост) европейских евреев во Второй мировой войне, — пример катастрофического воплощения ритуала и мифа очищения, то есть, в конечном счете, реставрации практик архаического каннибализма и человеческих жертвоприношений.

Феноменология — философская дисциплина, введенная в начале XIX века Гегелем и заново обоснованная Э. Гуссерлем. Феноменология ХХ века строится на идее непосредственного усмотрения и описания фактов и смыслов общечеловеческого (= трансцендентального) сознания. В основе феноменологии — идея времени как основной структуры сознания и идея феноменологической редукции. Последняя означает воздержание от любых теорий и предположений о реальности/нереальности описываемых феноменов. По мысли Гуссерля, можно одинаково точно описать сущность розы, ангела, гвоздя, времени, пространства, единорога, дома, пивной кружки и любого другого возможного феномена.

Фундаментальная ностальгия (ФН) — гипотетическое стремление человека/человечества вернуться в доязыковое, довербальное состояние, «райское» состояние до первичного разрыва, до осознания смерти, в до- или сверхчеловеческое состояние. Это предполагаемое предельное стремление по аналогии сопоставимо с выдвинутым Фрейдом концептом mortido, танатоса, то есть со стремлением к смерти, а также с концептом «травмы рождения» О.Ранка, но не полностью совпадает с ними, что специально оговаривается в основном тексте книги.

Фундаментальное бессознательное (ФБ) — «первое» бессознательное, то есть всё то в человеке и мире, что может мыслиться как не затронутое языком. ФБ является ностальгической тенью человека, ужасной и одновременно желанной абсолютной невозможностью. Оно одновременно предстает также в прекрасном образе ощущаемой, видимой и изучаемой природы. ФБ следует отличать от «второго» бессознательного, совпадающего по структуре с «вытесненным» бессознательным Фрейда/Лакана, а также с «коллективным бессознательным» К. Г. Юнга, данным человеку в форме «архетипов», то есть в структурах глубинной внутренней речи/письма. ФБ — это понятие, имеющее теневой, пограничный, трансцендентный и регулятивный смысл, близкое понятию «вещи-в-себе» Канта, и всем парадоксальным предельным абсолютным понятиям в истории человека, описываемых сформулированной Николаем Кузанским логикой coincidentia oppositorum (совпадения абсолютных противоположностей).

Фундаментальное сознание (ФС)— языковая деятельность, включающая в себя внутреннюю речь/письмо, а также ту особую сферу языка, которая характеризуется рекурсивностью, самореферентностью и сознанием смерти.

Фундаментальное торможение — торможение основных инстинктивных реакций на внешние стимулы, осуществляемое второй сигнальной системой (языком).

Фундаментальный диссонанс — разрыв и конфликтное взаимодействие ФБ и ФС в человеке.

«Холодные» общества — "медленные" эндогамные неолитическиекультуры, чьи мифологические и ритуальные социальные механизмы гармонизации первичного лингвистического (семиотического) разрыва достаточно сильны, чтобы затормозить развертывание рефлексии и переход к стадии возникновения «горячей» кочевой или городской культуры.

Центральная флуктуация (разрыв) всемирной истории — Великое переселение народов и связанное с ним стадиальное наложение, а также их следствие — западноевропейская средневековая культура. В результате взаимодействия и диффузии римско-христианской культуры и более ранней по типу культуры германского язычества образовалась сначала средневековая цивилизация, а затем сверхактивная цивилизация ренессансного, протестантского, а затем глобального евро-американского (североатлантического) типа завершившаяся созданием Мировой сети.

Шифтер (буквально: переключатель) — термин был введен Отто Есперсеном, в русском переводе — А. Жолковским. Шифтеры, первичные эгоцентрики, подвижные переключатели — личные местоимения, мгновенно сменяющие («переключающие») в процессе коммуникации лингвистические позиции и функции говорящего/слушающего. В широком смысле шифтеры — это самореферентные, указывающие сами на себя элементы языка/речи.

Эгоцентрики — то же, что и шифтеры: личные местоимения и указатели (дейксисы) места/времени во всех известных естественных человеческих языках.

Энтропия — мера хаоса и теплоты в системе. Увеличение энтропии — увеличение хаотичности. «Тепловая смерть вселенной» — гипотетическое будущее состояние вселенной, так как, по классическому второму закону термодинамики, хаотичность (энтропия) любой системы со временем необратимо увеличивается. Современная неравновесная термодинамика показывает, во-первых, как происходит переход от хаоса к порядку, и, во-вторых, относительность этих понятий. Можно сказать, что хаос — это другой или «чужой» порядок. Однако в отношении вселенной в целом вопрос о тепловой смерти, к сожалению, отнюдь не закрыт, более того, она представляется неизбежной. Тем самым антиномия разумности/неразумности и смысла/бессмысленности мира и человека сохраняет свою актуальность.