Продолжение книги о страхах
Всем доброго здоровья!
Упражнение: <<Сила в правде>>.
Прежде чем я огорошу своего читателя шокирующей инструкцией, необходимой для
предотвращения всего этого пугливого безобразия, мне бы хотелось сделать
небольшое отступление. Верите ли вы в то, что слово материально? Не в том,
разумеется, смысле, что им можно воодушевить, обрадовать, ранить, обидеть, и
не в том, что с помощью него можно себя настроить или расстроить, а в том,
что оно ходит по улицам, делает, что ему вздумается, способно поднять,
например, табуретку и шлепнуть ее об пол или о чью-то голову? Если не
верите, то нам с вами по пути, нет -- пролистывайте эту главу, дискуссии все
равно не будет: слово -- это слово, и, кроме психологического, никакого
другого эффекта ожидать от него не приходится.
Теперь давайте подумаем аналогичным образом о страхе. Если я боюсь умереть,
может ли этот страх меня убить?* Вот так просто -- прийти и грохнуть меня,
как профессиональный киллер? Чтобы облегчить ответ на этот вопрос,
представьте себе, что вы, выйдя из подъезда собственного дома, испугались
падения на свою голову кирпича. Полетит ли он в ту же минуту вам на голову?
Я думаю, что вряд ли. А если и полетит, то, вероятно, как раз в тот момент,
когда вы совсем этого не ожидаете. Или вот другой пример: вы испугались
заражения СПИДом. И вы им уже сейчас заболели? Испугались и поэтому
заразились?! Я полагаю, что нет, поскольку для заражения СПИДом нужно очень
постараться, одного страха для возникновения этой инфекции явно
недостаточно.
Возвращаемся к страху смерти. Вот вы испугались, что умрете. Вы
действительно прямо сейчас и умрете? Или же вам придется чуть-чуть
подождать? Думаю, что придется подождать. Таким образом, нет ничего
страшного в том, что вы решите: <<Боюсь помереть -- очень хорошо! Не буду
бояться, а буду, напротив, страстно желать этого! Хочет смерть заявиться --
пусть приходит, милости просим!>>. Надеюсь, что после всех полученных выше
разъяснений вы не думаете, что подобная затея пуста и не имеет никакого
смысла.
Разум всегда существовал, но не всегда в разумной форме. -- Карл Маркс
Разумеется, смерть таким образом вам призвать не удастся (и не надейтесь!),
но зато страх окажется в совершенно дурацком положении! Ведь он
рассчитывает, что вы побежите, а он поэтому станет только больше. Если же вы
вместо того чтобы бежать, напротив, рассаживаетесь удобненько и говорите:
<<Пожалуйста, братец Страх, заходите, сделайте одолжение! Что у вас там?
Смерть? Очень хорошо! Несите ее сюда, оно нам надо!>>, то вы тем самым
просто парализуете собственный страх!
Нельзя бояться того, чего вы хотите, поэтому стоит захотеть опасности, и
страх улетучится. Нельзя бояться того, чего вы требуете, поэтому стоит
потребовать опасности, и он ретируется. Наконец, как только вы начинаете
требовать от себя помереть немедленно, то сразу же оказывается, что это
далеко не так просто, как вы о том думали! И это, наверное, самое важное!
Смерть -- это не то, что ходит за окнами и только того и ждет, чтобы ее
позвали. Она и сама не стучится назойливо в наши двери (за редким
исключением и всего однажды, причем в тот момент, когда этого совсем не
ожидаешь). А если ждешь, то, будь уверен, не видать тебе ее как своих ушей!
В зеркале же, знаете, видны не ваши уши, а отражение ваших ушей, и они также
отличаются друг от друга -- как страх смерти и фактическая смерть. Кроме
ошибки восприятия -- ничего общего!
Надеюсь, суть этой техники теперь понятна -- она в правде. А правда в том,
что, боясь смерти, вы не умрете, избавиться же от страха просто -- когда он
у вас возникнет, потребуйте от себя умереть фактически. Не бегайте от
собственного страха: сядьте на диван или лягте, если вам так умирать
сподручнее, и попытайтесь умереть. Желаю вам в этом удачи -- вы узнаете
правду! Вы живете и жить будете, а когда жизнь закончится, вы того и не
заметите. Так что не захламляйте голову, у нее есть масса других более
полезных способов применения.
Случай из психотерапевтической практики: <<Мы за ценой не постоим!>>
Сейчас, вероятно, будет полезна небольшая <<зарисовка>> из
психотерапевтической практики. Представьте себе девушку, ее зовут Валентина.
Вале 22 года и она уже не жилец, по крайней мере, ей так кажется. Ей
выставили диагноз вегетососудистой дистонии, и по два-три раза в день она
переживает специфический вегетативный приступ -- ей сначала становится
дурно, она начинает думать, что сейчас произойдет очередной приступ (т. е.
она осуществляет прогнозирование) и ей кажется, что она умрет.
Трус тот, кто боится и бежит, а кто боится и не бежит, тот еще не трус. --
Ф.М. Достоевский
Здесь ей недостает здравого смысла, призванного дать объективную оценку
ситуации (последняя состоит в том, что от вегетативных приступов еще никто и
никогда не умирал). Страх убеждает ее в том, что этот приступ последний в ее
жизни и роковой. Разумеется, он всякий раз ошибается, но продумать ситуацию
с этой точки зрения Вале так и не удается. Более того, прогноз <<Я сейчас
вегетативные сдвиги в организме -- усиливается сердцебиение, повышается
артериальное давление, голова кружится, руки потеют, а ноги сводит.*
После многочисленных и безуспешных попыток найти спасение у других врачей
Валя оказалась у меня на приеме. Мы потратили какое-то время на понимание
сути ее заболевания, которое в действительности не является никакой
болезнью. И если бы Валя не испытывала страха смерти в моменты своих
вегетативных приступов, то и симптомов телесного недомогания у нее бы тоже
не было. Поскольку страх не вызывал бы у нее соответствующей вегетативной
симптоматики, а иных причин для беспокойства у Вали не было, что ей и
сказали до меня несколько врачей, у которых она обследовалась <<по полной
программе>>.
Что мне оставалось делать? Как можно было убедить Валю в том, что бояться ей
нечего, что от вегетативных приступов не умирают, что все ее симптомы -- это
только телесные проявления страха, на которых она настолько зафиксировалась,
что только их и замечает? Видимо, я должен был показать этой юной леди, что
даже если она не будет спасаться от грядущей, как ей кажется, смерти <<от
тяжелой и непродолжительной болезни>>, она не умрет. Валя же думала иначе,
она полагала, что ее спасение -- это вызов на дом бригады <<Скорой помощи>>,
которая введет ей спасительное лекарство (этой панацеей был <<Реланиум>>,
который является обычным противотревожным средством, а вовсе не каким-то там
<<сердечным препаратом>>).
И мы пошли самым сложным, но одновременно и самым простым путем. Я уложил ее
на специальную медицинскую кушетку, попросил закрыть глаза и попытаться
умереть. Валя, которая к этому моменту уже легла, мгновенно встрепенулась,
вскочила и, глядя на меня безумными глазами, воскликнула:
-- Вы что, с ума сошли?!
-- Ничуть. Ложитесь и ни о чем не беспокойтесь, -- ответил доктор.
-- Я не лягу! Мне уже страшно ложиться на вашу кушетку! -- запротестовала
Валя.
-- То есть вы думаете, что все, кто ложится на эту кушетку, неизменно и
мгновенно умирают? А тут у меня по соседству коммерческий морг, с
работниками которого я нахожусь в преступном сговоре? Так вы думаете? --
сказав это, я посмотрел на Валю в упор.
-- Ну, наверное, нет... -- протянула она.
-- Следовательно, нам нечего бояться?
-- Но мне страшно! -- Валя стояла перед несчастной кушеткой в ужасной
растерянности.
-- Вот и чудненько, будем считать это обязательным условием терапии.
Ложитесь.
Переборов себя, Валя легла.
-- Еще не умерли? -- доктор проявил надлежащую заботу.
-- Нет, не умерла... -- протянула Валя.
-- А теперь попробуйте... -- предложил доктор. -- Уверен, у вас должно
получиться!
-- Ничего у меня не получится! Что вы за чушь такую говорите! -- воскликнула
Валя, снова поднимаясь со своего места.
-- Значит, не получится, говорите?
-- Не получится! -- твердо заявила Валя.
-- Ну тем более, нам нечего боятся! Давайте ложитесь, и без капризов,
пожалуйста. Нам пора лечиться уже! Сколько можно!
Ошарашенная Валя снова улеглась.
-- Закрываем глаза, -- мерно командовал ей я, -- сосредотачиваемся на биении
своего сердца, пытаемся его усилить...
Если вы не можете получить желаемое, самое время начинать желать имеющееся.
-- Кэтлин Сэттон
-- Оно усиливается! -- Валю объял ужас.
-- Ну и хорошо, вы же умереть собираетесь!
-- Я не собираюсь! -- запротестовала Валя.
-- А надо! Сколько можно от нее бегать?! Думаете, что умрете, так умирайте
уже! Чего тянуть-то?! -- не скрою, в этот момент в моем голосе звучала
ирония.
-- Вы уверены, что мы все правильно делаем? -- Валин голос вдруг изменился,
она наконец стала понимать, что мы проводим психотерапевтическую процедуру,
а вовсе не собираемся на полном серьезе отдавать богу душу.
-- Абсолютно! Ложитесь и ни о чем не думайте. Просто выполняйте все мои
указания. Итак, закрыли глаза, прислушались к своему сердцу. Стучит?
С кушетки раздалось растерянное:
-- Стучит...
-- Очень хорошо. Теперь заставим его стучать так, чтобы оно... Как вы там
себе вообразили -- лопнуть оно должно или просто остановиться? -- мне
потребовалось уточнение, ведь всякий человек, страдающий ВСД, имеет в голове
четкий план того, как именно он должен помереть.
-- Оно должно сбиться с ритма и тогда остановиться, -- сообщила Валя.
-- Очень хорошо! Так и поступим! Давайте, усиливайте его биение и
постарайтесь, чтобы оно сбилось с ритма.
Вообще-то, чтобы не смущать Валю, я делал вид, что смотрю в окно, но на
самом деле я, конечно, за ней приглядывал. Картина же была такой: сначала
Валино лицо выглядело испуганным, потом напряженным (видно было, что она
старается усилить сердечный ритм).
-- Ничего не получается, -- сообщила Валя с кушетки примерно через три или
четыре минуты. -- Мне кажется, что оно даже медленнее стало биться! -- в ее
голосе мне почувствовалось даже некоторое разочарование, она поднялась и
села.
-- Очень плохо! -- посетовал я. -- Может быть, можно как-то иначе умереть? У
вас нет еще какого-нибудь рецепта?
-- Я боюсь, что у меня легкие откажут, и я задохнусь... -- протянула Валя.
-- Очень хорошо! Будем пытаться задохнуться! Ложитесь, закрывайте глаза,
концентрируйте свое внимание на своем дыхание и попытайтесь сделать так,
чтобы ваши легкие вам отказали.
Нехотя и что-то ворча себя под нос, Валентина улеглась обратно на кушетку.
Потом я наблюдал картину, аналогичную прежней: сначала некоторая
обеспокоенность, потом потуги, потом ощущение бесперспективности...
-- Не выходит? -- поинтересовался я после того, как Валя пыталась какое-то
время задерживать свое дыхание, а потом снова дышать.
-- Нет. Не знаю даже, что такое. Я думала, что как только это усилить, оно
сразу меня и убьет. А тут все наоборот. У вас что, кушетка какая-то
волшебная?
-- Разумеется, у Старика Хоттабыча достал... по бартеру.
Валя рассмеялась. После этого мы предприняли еще две попытки умереть -- одну
по версии: <<Повысится давление, сосуды в голове не выдержат, какой-то
лопнет и тогда точно смерть>>; другую по версии паралича: <<Ноги сведет,
потом паралич будет подниматься, ничего нельзя будет сделать, и тогда --
смерть>>. Результаты, как вы догадываетесь, были нулевыми, Валя даже
почувствовала себя легче.
На этом мы распрощались до следующего раза, договорившись встречаться каждый
день в течение одной рабочей недели. В течение трех последующих занятий Валя
<<умирала>> у меня на кушетке по нескольку раз, точнее сказать,
предпринимала соответствующие попытки, причем от разу к разу все с меньшим
страхом и все с меньшими опасениями.
На четвертый день она пришла снова испуганной и встревоженной.
-- Что случилось? -- спросил я.
-- У меня был приступ... -- с трагическими нотками в голосе ответила мне
Валя.
-- И что ты во время него делала?
-- Я приняла <<Валидол>>, потом еще половинку <<Феназепама>>. Думала еще
вызвать <<Скорую помощь>>, но потом само как-то прошло.
-- То есть занималась бегом, -- констатировал доктор.
-- Каким таким бегом? -- удивилась Валя.
-- От страха своего бегала...
-- Ну бегала, -- согласилась Валя с виноватым видом.
-- Теперь давай ложись, тебе водить! Ты от него бегала, он тебя догнал,
теперь давай ты за ним!
-- Ну ведь ничего же не получится! -- почти взмолилась Валя.
-- Вот именно! Когда ты от него -- получается, и он тебя догоняет и мучает.
А когда ты за ним -- у него нет шансов. Ты его догонишь, а окажется, что он
-- пустое место!
-- Так просто?! -- тут Валя, кажется, наконец-то поняла странные затеи
доктора.
-- Да, так просто! Проще некуда! Ты -- от него, и он тут как тут. А ты -- за
ним, и его днем с огнем не найти. Он же страх! Просто страх! Фикция, одним
словом!
На следующую консультацию Валя пришла уже сияющей. Предыдущим вечером у нее
была характерная продрома, после которой она обычно начинала бояться,
прогнозировать свою скорую и неминуемую погибель (по одному из вариантов --
инфаркт, инсульт, паралич и удушье), чем, собственно, и навлекала на себя
вегетативную бурю. Но теперь Валя поступила так же, как она делала в моем
кабинете: она легла на диван и стала пытаться не отставить, а ускорить свою
смерть.
Одна из главных обязанностей врача -- научить людей не принимать лекарства.
-- Уильям Ослер
Разумеется, у нее ничего не получилось (в смысле смерти, конечно). Смерть не
только не пришла ее навестить, но даже и продрома вся вдруг куда-то
испарилась. И Валя впервые за все это время почувствовала себя по-настоящему
хорошо, но главное -- она поняла, что вся проблема в страхе, и если не
позволять себе бегство, а напротив, активно наступать, хотеть того, чего ты
боишься, то страх исчезнет.
Вот и вся история. Как там поют в пасхальную литургию?. Смертью смерть
поправ и жизнь даровав! Очень правильно сказано!
Успех -- это просто вопрос удачи. Спросите любого неудачника. -- Эрл Уилсон
Практическое задание.
Что ж, нас можно поздравить -- у нас теперь есть три варианта психической
атаки на страх, которые мы вольны использовать, согласуясь со спецификой
последнего и нашими собственными предпочтениями. Исходя из опыта
психотерапевтической работы, я могу сказать следующее: техника <<Сила
техника <<Сила здравого смысла>> подходит для тех страхов, которые связаны с
социальными и сексуальными ситуациями; техника <<Сила в правде>> -- панацея
от страха смерти и иных страхов, с нею связанных.
Впрочем, большую роль играют личные предпочтения в использовании этих
техник. Кто-то из моих пациентов с успехом пользуется техникой выявления
прогнозов и побеждает свои страхи, усвоив главное: будущее неизвестно, а
потому любой страх -- просто фантазия, причем вредная и не нужная.
Другие, напротив, любят здравый смысл: понимание того, что за одним днем
приходит другой, и то, что сегодня кажется катастрофой, назавтра будет лишь
воспоминанием, существенно облегчает им жизнь. Страх запугивает, но мы
смотрим дальше и видим, что <<худшее>> -- это просто неприятность, после
которой жизнь продолжается и с успехом.
Наконец, третьи предпочитают в любой ситуации идти на лобовую атаку со своим
страхом. Они не поднимают белого флага, их оружие -- ультиматум: <<Братец
Страх, попробуй меня достать! Пусть будет самое плохое, наплевать!>>, ведь
единственный наш враг -- это страх, остальное же, как говорится, дело
наживное.
На заметку
Мы должны использовать мысль, если хотим правильно оценивать ситуацию и не
путать свою фантазию (прогноз) с реальным положением дел.
Настоящее -- то единственное, что подлинное существует, остальное же -- игра
памяти и воображения. А ставить на кон такой игры качество своей жизни --
это, по меньшей мере, неправильно. Сила здравого смысла -- вещь великая,
если мы хотим преодолеть преувеличения, в которых так преуспевают наши
страхи. И если мы понимаем, что <<катастроф>> не существует, а то, что
сейчас нас пугает -- завтра пройдет, станет прошлым и, скорее всего, просто
забудется, страх теряет над нами свою власть. Наконец, правда состоит в том,
что от страха еще никто не умирал, а бояться смерти -- просто глупо,
поскольку, во-первых, она неизбежна, а во-вторых, о времени и месте ее
появления нас не предупреждают. Так что сила в правде!
