[TIFLO] Ю. Котов
"Школьный вестник" N4, 2006.
Юрий Кочетков
МОЙ ПЕРВЫЙ ДРУГ, МОЙ ДРУГ БЕСЦЕННЫЙ
День 1 сентября 1960 года остался в моей памяти на всю жизнь. Московская школа-интернат
N1 для слепых детей, первая школьная линейка... Мы оказались рядом: я и Юра Котов,
мальчик с не по возрасту серьёзным выражением лица. Казалось, он напряжённо прислушивается
к чему-то. Позже я узнал, что у него, кроме плохого зрения, были ещё проблемы
со слухом.
Первое время учителя нас путали. Мы были одного роста - метр двадцать пять, одной
комплекции - оба худенькие, в одинаковых очках с толстыми стёклами. Помимо внешнего
сходства, нас ещё и звали одинаково: Юрами, и фамилии начинались на одну букву.
Учитель физкультуры Владимир Михайлович Якунин прозвал нас <Добчинский и Бобчинский>.
Тогда мы ещё не знали, что это герои пьесы Гоголя, но не обижались.
Подружились мы в первые же дни жизни в интернате. Наши парты в классе оказались
рядом: Юра сидел впереди меня, ближе к учительскому столу, а я - за ним. Писать
и читать по Брайлю мы научились первыми в нашем 1 <А> и уже в декабре стали читателями
не только школьной библиотеки, но и Российской Центральной библиотеки для слепых.
Сближало нас и то, что детство мы провели примерно одинаково: оба воспитывались
не в тепличных условиях под бдительным оком родителей, а во дворах, где свободно
гуляли в мальчишеской компании (каждый в своей, поскольку я родился в Москве,
а Юра в Подмосковье). И у Юры, и у меня были зрячие братья-ровесники, и мы разделяли
с ними все перипетии ребячьей жизни: беготню и игры, лазанье по деревьям и крышам
сараев. Во дворе к нам относились, как к равным. Мы тоже ощущали себя равными
нашим зрячим друзьям и вели себя, как равные, хотя синяков и ссадин получали,
конечно же, предостаточно.
Родился Юра Котов 21 декабря 1952 года в ближнем Подмосковье, в селе Воронцово
(ныне район метро <Беляево>), в семье рабочих. Шустрый и подвижный, на уроках
он преображался: становился внимательным, усидчивым, сосредоточенным. Учился
всегда на <отлично>, чего, к сожалению, не могу сказать о себе.
К 5 классу Юра полностью потерял зрение, но менее активным не стал: быстро научился
ориентироваться и в школе, и в школьном дворе. Несмотря на успешную учёбу, примерными
детьми мы не были. Помню, как в 6 классе дружно прыгали с подоконника второго
этажа на кучу угля, привезённого для отопления школы. В том же 6 классе нас с
Юрой на две недели исключили из школы за сознательное битье стёкол в классе (били
вечером, после уроков) и за <Столетнюю войну> в спальне, когда десятки шахматных
фигур летали над нашими головами по всей комнате (в ходе этой битвы был разбит
плафон).
Отнюдь не оправдывая эти и прочие выходки, попытаюсь сейчас понять причины такого
поведения: переходный возраст, неуемная энергия, которая требовала какого-то
выхода, а интернатская среда всегда достаточно однообразна и замкнута; возможно,
это был своеобразный протест против заорганизованности, неизменности режима,
который нам в подростковом возрасте стал казаться слишком строгим.
Седьмой класс стал переломным в судьбе Котова. Юра всерьёз увлёкся математикой.
Допоздна, когда все остальные уже спали, он читал дополнительную литературу,
решал задачи повышенной сложности, которые давал ему учитель математики Михаил
Иванович Егоров. Нам, его одноклассникам, казалось, что для него вообще не существует
нерешаемых задач. По сути, выбор будущей профессии состоялся именно тогда, и
с 13 - 14-летнего возраста Юрий целеустремленно пошёл по избранному пути.
Клички, которые дети дают друг другу, порой оказываются удивительно точными.
У Юры была кличка <Жбан>. Я тогда думал: почему его так прозвали? Теперь же мне
кажется, что жбан, то бишь сосуд (особенно если он наполнен ценным содержимым),
вполне можно сравнить с головой умного человека:
В старших классах открылся ещё один талант Котова - преподавательский. Одноклассники
постоянно обращались к нему за помощью, и не было случая, чтобы он кому-нибудь
отказал. Юрий мог часами разъяснять непонятное. Я помню экзамен по геометрии
в 11 классе. До экзамена оставалось два дня, и за это время Юра сумел вложить
в мою голову практически весь материал по геометрии за 10 и 11 классы. В результате
я успешно сдал нелюбимый мною предмет. Кстати, этот талант Юрия востребован по
сей день: его и сегодня часто приглашают преподавать на различных курсах по совершенствованию
в области компьютерной грамотности незрячих специалистов. Своими знаниями в области
компьютерных технологий он неоднократно делился на различных российских и международных
конференциях, посвящённых вопросам обучения незрячих людей работе с современными
компьютерами.
Я убежден, что только по глупости некоторых наших учителей Котов не получил золотой
медали (а серебряные в тот 1971 год были отменены): за сочинение по произведениям
Маяковского, чьё творчество Котов хорошо знал, ему поставили четвёрку. Причем
на вступительных экзаменах в МГУ, куда он поступал, не имея никаких льгот, на
общих основаниях, за сочинение примерно на ту же тему Юрий получил <отлично>.
Жизнь на какое-то время развела нас: разные вузы (у Юры - мехмат МГУ, у меня
- редакционно-издательский Полиграфического), разный круг общения, адаптация
в новой для каждого из нас студенческой среде. Встречались редко, но в студенческие
каникулы, как правило, отдыхали вместе, чаще всего - в подмосковном доме отдыха
<Здоровье>.
В 1976 году Юрий Котов с отличием окончил механико-математический факультет Университета
и поступил в аспирантуру. Ещё в студенческие годы его работы печатались в журнале
<Вестник МГУ>. Некоторые из них были переведены на английский язык и опубликованы
в США. В 1981 году Юрий успешно защитил диссертацию на соискание учёной степени
кандидата физико-математических наук на тему <Некоторые свойства индуктивных
размерностей>. В 1992 году из Научно-исследовательского института, где он работал
на должности старшего научного сотрудника, Юрий перешёл в консультационно-методический
центр ВОС (с 1995 года - Российский центр компьютерных технологий ВОС) на должность
главного специалиста по компьютерной технике. Он участвовал в разработке специализированного
программного обеспечения для незрячих, а также в создании новых рабочих мест
для слепых на основе компьютерных технологий.
В 1978 году Юрий женился, <родил> дочь и сына. Сейчас дети уже взрослые, оба
получили высшее образование, работают.
Все эти годы мы не теряли друг друга из виду, перезванивались, встречались лично
и семьями, когда надо было - помогали, чем могли: и советами, и материально (времена-то
в начале 90-х были лихие). Но я и не мечтал о том, что когда-нибудь мы будем
работать вместе - слишком разные сферы деятельности были избраны нами. Но, как
говорится, никогда не говори <никогда>.
Единственный в России журнал для слепых детей, главным редактором которого я
являюсь около двадцати лет, называется <Школьный вестник>. Его основной технической
силой были электрические печатные машинки. Но в конце 90-х началась эра компьютеризации.
Технология печатания брайлевского текста тоже резко изменилась, появилось новое,
более совершенное печатное оборудование. Хочу отметить, что <Школьный вестник>
в своё время первым среди брайлевских периодических изданий начал печатать рельефно-графические
иллюстрации и первым стал выпускать музыкальное приложение в виде гибких грампластинок.
Нужно было <держать марку>, ведь журнал привык идти в ногу с прогрессом.
Редакции журнала срочно понадобился человек, который во всей этой технике был
бы докой. Я не задумываясь пригласил Юрия Ивановича Котова на должность редактора
по брайлю и благодарен Юрию, что он пришёл в <Школьный вестник>. Иметь в штате
столь высококвалифицированного специалиста, обладающего широкой эрудицией и обширными
знаниями в области компьютерных технологий - большая удача для редакции журнала.
А для меня лично это ещё и большая радость - работать вместе со старым испытанным
другом.
Выпуск листа на новом месте: 1920
