[TIFLO] Анна Адлер

Здравствуйте.
У кого -нибудь есть материалы по сабжу, а то в поисковиках ничего умного, кроме
упоминаний, не нашёл.
Желательна биография, да хоть что-нибудь.
Заранее благодарен.
с уважением
Алексей
Самара
slep@s*****.ru
Выпуск листа на новом месте: 1779
М.В. Бирючков "Силуэты". "Молодая гвардия", 2000.
АННА АЛЕКСАНДРОВНА АДЛЕР
Анна Александровна Адлер - подвижница благотворительно-просветительного
движения в России. Она вошла в историю просвещения и культуры как
первопроходец отечественного книгопечатания на рельефно-точечном шрифте и
как зачинательница библиотечного и музейного дела для слепых.
Анна Александровна родилась 2 февраля 1856 года в Москве в семье полковника
русской армии. Детство и юность её проходили в Казани, где она в 1874 году
окончила Мариинскую женскую гимназию с серебряной медалью. Склонность к
воспитательной, педагогической и просветительской работе зародилась у неё
ещё в гимназические годы, а затем стала смыслом всей её жизни.
Педагогическое образование Анна Адлер получила, учась на Казанских
педагогических курсах, которые окончила в 1875 году. Домашняя наставница,
устроительница библиотек для народа, организатор помощи бед-ным, голодающим,
увечным воинам - вот те труды, которым она отдала вторую половину 70-х
годов.
80-е годы стали началом почти 45-летней её деятельности на поприще
просвещения людей, лишённых зрения. Благотворительная, просветительная
деятельность Адлер была вызвана не кратковременным эмоциональным
всплеском, - это было проявление её нравственных убеждений, патриотических
настроений, гражданских чувств. Множество людей страдало от слепоты: дети не
могли ходить в школы, проводили жизнь без грамоты и полезных занятий,
плевелы слепоты лишали здоро-вых людей света в войнах, в гуще социальных
низов, где из-за антисанитарных условий не было ни-каких заслонов заразным
болезням. В умах гуманных, передовых людей того времени всё чаще рождались
мысли повернуть общество от традиционно филантропической деятельности,
носившей ограниченный, локальный характер, к системе мероприятий, способных
на научно-организованной, финансовой, стабильной основе оказывать социальную
медицинскую просветительскую помощь низшим сословиям, обездоленной и
приниженной части населения. Содержание людей с физическими недостатками -
например, слепых, - за счёт пожертвований благотворителей в богоугодных
заведениях способствовало лишь биологическому их выживанию. Здесь они имели
только самое необходимое, без чего невозможно обойтись в жизни: ночлег,
питание, одежду, возможность отправлять религиозные обряды. Но если у
постояльца богадельни или приюта возникала потребность в какой-либо
деятельности, в общественно-полезном труде, - он лишён был возможности эту
потребность удовлетворить. Чтобы вывести человека из инертного состояния
праздности, интеллектуальной неподвижности, для инвалидов по зрению нужны
были другие учреждения, в основе которых был бы труд как средство раскрытия
их потенциальных способностей и возможностей. Иными словами, для
полноценного физического и интеллектуального развития слепых и включения их
в социально активную жизнь необходимо обучение их грамоте, профессиональная
подготовка, трудовое устройство в специальных мастерских.
Мысль о государственной организации общественного призрения, т.е. оказания
социальной помощи нуждающимся, была высказана ещё в 40-х годах XIX века
выдающимся русским государственным и общественным деятелем Константином
Карловичем Гротом (1815 - 1897). В российском законе, по его мнению, должно
быть записано: "Дети, калеки, неспособные к труду имеют право на призрение".
К принципу правового понятия о государственном призрении Грот вернулся в
1880 году, когда со всей остротой (особенно после русско-турецкой войны
1877 - 1878 гг.) жизнь поставила вопрос о необходимости всестороннего
социального обслуживания такой наиболее обездоленной части общества, как
слепые. Но идеи Грота так и не получили законодательного оформления. Заботу
о положении слепых, как и других инвалидов, чиновники возложили на общество,
на плечи энтузиастов-благотворителей, которые, по сути дела, должны были
решать задачи социальной политики государства.
Сам Грот при горячей поддержке и участии Императрицы Марии Александровны
принялся за создание Попечительства о слепых в России и возглавил его. Это
была общественная благотворительная организация в смысле материальных
источников её существования, т.е. частных пожертвований. Однако по
содержанию работы она являлась организацией социально-реабилитационной,
просветительской, ибо ставила перед собою цель: обучение слепых доступным им
ремёслам и занятиям, чтобы они могли существовать без посторонней помощи.
Подобную задачу успешно можно было решать только при создании жизнеспособной
системы школьного обучения, пусть элементарной, но хорошо поставленной
профессиональной подготовки, обеспечения слепых учебными и наглядными
пособиями. Подвижники благотворительности стали инициаторами таких начинаний
в области обслуживания инвалидов по зрению, которые за сравнительно короткий
срок - с момента основания Попечительства в 1881 году до Октября 1917 года -
позволили добиться существенных успехов в борьбе с физической и духовной
слепотой. Каждый посвящал избранному делу свою энергию, интеллектуальные
силы и материальные средства, какими располагал.
Глазной врач и общественный деятель, доктор медицины Александр Ильич
Скребицкий (1827 - 1915), входивший в Совет Попечительства Императрицы Марии
Александровны о слепых, обратил внимание общества на широкую
распространённость слепоты в России и провёл большую работу по выявлению
глазных больных в разных губерниях страны. Тем самым им были заложены основы
санитарно-гигиенической статистики глазных заболеваний. И всё это
осуществлялось только собственными силами и средствами, без государственной
помощи. Благоприятному исходу трудов содействовали помощники. Скребицкий
писал: "Я не имею права молчать, что как ни кропотлива была моя работа, я не
решился бы издать её: я не доверял своей непогрешимости. У меня были
сотрудницы. Жена моя, Мария Семёновна, проверявшая по наличным источникам
всю мою первичную и последующую работу. Она просиживала за этим занятием
ночи, неоднократно обнаруживая мои промахи. Кроме желания оказать мне
помощь, она, проникнутая сознанием важности задачи, проведшая свои молодые
годы в уходе за слепым отцом, внесла в эти сухие, годами длившиеся занятия
столько добросовестного труда, что только благодаря ей он оказался
выполненным и не оставленным мною. Другим двум русским женщинам: Надежде
Михайловне Адлер, в Москве, и её дочери, Анне Александровне, я много обязан
за их контрольный труд нашей совместной с женою работы".
В результате сложных и кропотливых трудов, в которых Анна Адлер принимала
участие, в 1886 году появилась книга Скребицкого "О распространённости
слепоты и распределения слепых в разных местностях России". Её научное и
практическое значение было огромно. Главный вывод работы - что слепота во
многих случаях может быть предупреждена своевременной медицинской помощью -
побудил Попечительство организовать глазные лечебницы, постоянные пункты
офтальмологической помощи и глазные летучие отряды на больших пространствах
страны - от Волынского края до Забайкалья и Монголии, от Урала до Нагорного
Карабаха и Гянджи. Своё участие в исследованиях Скребицкого Анна Адлер
рассматривала как возможность ознакомиться с миром слепых в масштабах России
через статистические сведения, дающие представление не только о географии
распространённости глазных болезней, но и о социальном и возвратном составе
этой категории населения.
Сферу применения своих педагогических знаний Анна Александровна нашла в
открытом в 1882 году Московском учебно-воспитательном заведении (школе) для
слепых детей. Своим возникновением школа была обязана Московскому обществу
призрения, воспитания и обучения слепых детей. Здесь началось её
сотрудничество с инициатором создания школы, обер-пастором
евангельско-лютеранской церкви св. Павла Генрихом Генриховичем Дикгофом
(1833 - 1911). Как член распорядительного комитета и попечительница школы,
она стала свидетелем того сочувственного отношения москвичей к слепым,
которое они проявили при открытии этого необычного учебного заведения. В
здании на углу Соколовского (ныне Электрического) и Малого Тишинского
переулков в Больших Грузинах, где первоначально располагалась школа,
поступали пожертвования от лиц разного достатка и сословий. Тут были самые
разнообразные вещи и продукты питания, одежда, обувь, музыкальные
инструменты, денежные суммы и т.п. Артисты Большого театра дали
благотворительный концерт, весь сбор от которого пошёл на устройство быта и
улучшение условий учёбы учеников. Это позволило к первой группе из 14
мальчиков и девочек принять ещё 7 учеников. На Рождественскую ёлку
благотворители преподнесли детям 50 пачек пряников и 30 пакетов с карамелью,
2 ящика с печеньем и множество других лакомств. Свою лепту в общее дело из
личных средств внесла и Анна Адлер.
При непосредственном участии Анны Александровны в школе разрабатывались
методы преподавания русского языка, литературы, арифметики, истории,
географии, естествознания. Был основан и фонд учебных и рельефно-наглядных
пособий, выписанных из-за границы. Как известно, русский алфавит на основе
рельефного шеститочия Луи Брайля (1809 - 1852) был разработал в 1881 году
группой учителей Санкт-Петербургской (Александро-Мариинской) школы для
слепых детей под руководством Е. Р. Трумберг. Тогда же система Брайля была
включена в программу обучения незрячих детей. Перевод нотной системы на
рельефно-точечном шрифте осуществила в 1883 году Анна Адлер. Воспитанники
Московской школы начали учиться игре на фортепьяно, скрипке или виолончели
не на слух, а по выпуклым нотам, что позволяло им точно воспроизводить
мелодию музыкального произведения. Это дало возможность сразу поставить
музыкальное воспитание учащихся на научно-педагогическую основу. Знание
нотной системы на точечном шрифте служило фундаментом для изучения
элементарной теории музыки, а это, в свою очередь, открывало путь к
профессионализму, культуре владения инструментом или голосом. Создавались
предпосылки издания нотно-музыкальной литературы своими силами, не прибегая
к заказам её за границей. Невозможность издать пособие по нотной записи
слепых заставило переводчицу собственноручно написать его по Брайлю. А
тиражированием оригинала занимались уже сами учащиеся. Делалось это так:
один из учеников, хорошо владевший чтением и письмом по системе Брайля,
левой рукой читал текст, правой рукой - записывал прочитанное на письменном
приборе, а голосом то же самое произносил вслух, т.е. диктовал товарищам.
Среди первых музыкальных педагогов Московской школы слепых был главный
дирижер Большого театра И. К. Альтани, изъявивший желание бесплатно обучать
ребят игре на фортепьяно. Когда он впервые посетил школу, то увидел перед
собой музыкально грамотных учащихся, с которыми у него тотчас установилось
полное взаимопонимание. Давая ученику задание разучить пьесу, например -
"Камаринскую" из "Детского альбома" П.И. Чайковского, он мог потребовать от
него такой точности игры, которая соответствовала бы нотному тексту и
указанным в нём нюансам. Для незрячего же учителя нотная система Брайля
являлась незаменимым тифлопедагогическим средством. Благодаря её применению
на уроках пения ученический хор под руководством незрячего педагога Николая
Александрова мог исполнять русские народные песни, хоровые произведения
композиторов-классиков. Хор исполнял и духовные песнопения во время литургии
в приходской церкви Братолюбивого общества. А одна из учениц - Гликерия
Мучкина, ставшая потом преподавателем музыки и подвижных игр, сопровождая
занятия игрой на фортепьяно, непременно пользовалась нотной системой Брайля.
Впоследствии из выпускников школы, прошедших хорошую музыкальную подготовку,
будут созданы профессиональный хор и оркестр под управлением незрячего
руководителя А. Д. Разина. Артисты работали здесь только с нотами на
осязание.
Зарубежные тифлопедагоги, исследуя воздействие чтения книг на
морально-психологическое состояние слепых, пришли к выводу: "... ничто так
не интересует взрослых слепых и не доставляет им такого удовольствия, как
сообщение им сведений о жизни их товарищей по несчастью". Публично на эту
тему заговорили еще на I Брайлевском конгрессе 1879 года, а в 1882 году
немецкий тифлопедагог Г. Кулль выпустил книгу очерков "Из жизни - для жизни"
. Познакомившись с книгой и её автором, доктор Скребицкий отмечал: "Едва ли
можно указать другую книгу для чтения слепых всякого возраста и всех стран,
более способную укрепить их волю, поощрить труд, направить их ум к достойным
подражания идеалам из сферы деятельности им подобных слепцов, вызывавших
удивление между зрячими. Поэтому книга эта, хотя и написана по-немецки и для
немцев, отличается качествами, имеющими значение для слепых всех стран и
народов. Кулль в биографических очерках изображает жизнь замечательных
слепцов, не придерживаясь ни хронологического, ни географического (по
странам) порядка. Он по преимуществу обращает внимание читателей на цели,
которые они преследовали в своей жизни. Изложение его просто и вместе
занимательно". Чтобы довести содержание книги Кулля до русского незрячего
читателя, продолжает Скребицкий, "Я воспользовался в этом случае
обязательным предложением Анны Александровны Адлер (в Москве), заявившей мне
ещё в начале 1882 г. желание быть полезною в какой-либо форме русским
слепцам. Она, до того совершенно не-знакомая с немецким Брайлем, выучилась
ему, перевела 1-ю часть издания Кулля на обыкновенный немецкий язык и уже с
немецкого - на русский. Русскую рукопись, результат тройного перевода, А. А.
Адлер доставила мне для просмотра. Затем она предполагала приступить к
переложению её на русский Брайль... А. А. Адлер отказывалась от всяческого
вознаграждения за свой труд. Она только просила дать ей 12 экземпляров для
слепых Московского училища". Кинга Кулля, однако, так и осталась не
напечатанной, типографии рельефно-точечного шрифта в России ещё не было.
Неудачи с выпуском книг по Брайлю навели Адлер на размышления о перспективах
просвещения слепых в стране. Она пришла к заключению, что без книги,
доступной осязанию незрячих, школьное образование развиваться не может, что
дорога к полноценной духовной жизни, к овладению культурными ценностями без
чтения будет затруднена. Возникло желание самой заняться книгопечатанием для
слепых, и она обратилась с просьбой к Скребицкому познакомить её со
способами печатания рельефом.
О первых шагах Анны Адлер на пути к изданию книг по Брайлю в России
Скребицкий писал: "Удовлетворив первую настоятельную педагогическую
потребность вновь открытого Попечительством училища, остававшегося даже без
букварей для обучения грамоте, оборудовав его и другими пособиями,
собранными и заказанными мною за границей, я решился отложить на некоторое
время печатание книг Брайлем. Нежданно, негаданно явилась ко мне (1884) из
Москвы Анна Александровна Адлер, до которой дошёл слух о напечатанных мною
унциалом (рельефно-линейным шрифтом) книгах, с просьбой: обучить её тиснению
точечным шрифтом. Хотя такая готовность её была мне на руку, но я, не
доверяя этому предложению, представил ей затруднения, преодолеть которые
будет ей не по силам. Я доказывал, что она с трудом найдёт, как я успел
убедиться, типографию, даже для унциала, и едва ли приищет такую, которая
будет согласна заниматься печатанием по системе Брайля. Когда же, в ответ на
это, она мне сообщила, что она намерена работать лично, я был почти уверен,
что из её затеи ничего не выйдет. В виду её настойчивости пришлось, больше
из вежливости, уступить ей. Я ознакомил её со всеми необходимыми приёмами
этого рода тиснения, сообщил заграничные источники, из которых она может
приобрести подходящий шрифт, пресс и другие необходимые типографские
принадлежности. Подходящую бумагу жена моя, Мария Семёновна, в виду благой
цели А. А. Адлер, предложила ей в её распоряжение. Пожелав, после этой
выучки, успеха, в который я не верил - мы расстались. Она возвратилась в
Москву... " Мечта Анны Александровны дать русским слепым отечественную книгу
по Брайлю подкреплялась теперь знанием технологии печатания подобных книг.
За типографским оборудованием предстояла поездка за границу. Во время
командировки в страны Западной Европы Адлер ознакомилась с постановкой дела
обучения и воспитания незрячих и одновременно решала свои полиграфические
задачи. В Германии на собственные средства она заказала необходимое
оборудование, которое дало бы ей возможность открыть частную типографию
рельефного шрифта. Вернувшись домой, она без промедления стала добиваться от
властей разрешения на книгоиздательскую деятельность. В 1885 году из-под
пера чиновников разных рангов выходили документы, благодаря которым
издательско-полиграфическое дело для слепых в России обретало юридическое,
официальное признание. 13 апреля московский генерал-губернатор князь В. А.
Долгоруков выдал Анне Александровне разрешение на использование
типографского оборудования. 10 мая последовало предписание Главного
управления по делам печати, предоставляющее ей право на перепечатку книг по
Брайлю в точном соответствии с оригиналом издания без прохождения в
цензурном комитете. 17 мая указанием московского цензурного комитета
устанавливался порядок издания книг для слепых. И наконец 2 июля
распоряжением гражданского губернатора Анна Адлер наделялась правом издавать
и печатать книги в своей типографии.
Старинное село Троицкое (или Богородское) на берегу Десны, что под
Подольском, в 35-ти кило-метрах к юго-западу от Москвы... Здесь 15 июля 1885
года на даче в имении Дубровского Анна Адлер приступила к печатанию первой
книги по Брайлю в России. Навыки работы с рельефным шрифтом, прессом,
безупречное знание системы Брайля позволили ей самой делать набор,
корректуру и тиснение. При выполнении технических операций ей помогали
друзья и близкие: мать Надежда Михайловна, Э. Н. Герман, сестры Е. В. и Л.
В. Мышецкие - члены дамского кружка, призванного пропагандировать чтение и
письмо по системе Брайля. Типографские работы у женщин, которые прежде не
имели дела с подобного рода деятельностью, продвигались достаточно успешно.
Но речь шла не о перепечатке уже изданной книги, предназначавшейся для
слепых, - такой книги в природе ещё не было,- а о создании первого
совершенно нового специального учебного пособия, на которое тифлопедагоги
могли бы опираться при обучении незрячих грамоте. Помимо этого, считала
Адлер, содержание этого пособия должно преследовать
нравственно-воспитательные цели, формировать в детях лучшие черты характера
на примерах замечательных людей.
Таким пособием стал составленный ею "Сборник статей для детского чтения,
изданный и посвящённый слепым детям Анною Адлер". Несомненным достоинством
этого тифлопедагогического труда являлось то, что в нём первопечатница
удачно соединила элементы букваря, книги для послебукварного чтения,
хрестоматии и книги для чтения, предназначенные детям старшего школьного
возраста. На напечатание своей книги Анне Адлер понадобилось пять месяцев.
Книга вышла в конце декабря 1885 года объёмом в 67 страниц и тиражом в 100
экземпляров.
В начале 1886 года "Сборник статей для детского чтения" лёг на парты
учащихся Московской школы для слепых детей и приюта для детей с дефектами
зрения им. принца П. Г. Ольденбургского, а позже им стали пользоваться и
учащиеся ещё одного специального учебного заведения - Московского училища,
открытого Попечительством Императрицы Марии Александровны о слепых. Учебные
занятия в школах по русскому языку, литературе и арифметике носили теперь
системный характер. Младшие школьники, выучив азбуку по деревянным точечным
буквам, открывали "Сборник" и читали в нём специально подобранные для детей
стихи и рассказы русских писателей, например, Н. А. Некрасова "Мужичок с
ноготок", "Дедушка Мазай и зайцы" и др. Те ребята, которые только что пришли
в школу и не знали азбуку Брайля, занимались грамотой по выпуклому алфавиту,
помещённому в пособии. Самостоятельное чтение на осязание воспитывало у
детей вкус к художественному слову, помогало глубже понять смысл
произведения, развивало память и устную речь. Хрестоматийный материал,
представленный в "Сборнике" рассказом Д. В. Григоровича "Чёрный день пахаря"
, пополнял словарный запас учащихся, расширял кругозор, обогащал
воображение, развивал образное мышление. Уже первые уроки литературы,
проходившие с использованием "Сборника" Адлер, подсказали необходимость
применения такого эффективного метода обучения незрячих, как объяснительное
чтение. Впоследствии этот метод получит распространение и в других школах
для слепых детей.
Познакомившись под руководством учительницы О. П. Постовской с брайлевским
написанием знаков препинания, цифр и арифметических обозначений, учащиеся
Московской школы учились грамотно писать, производили разные арифметические
действия, делая записи на бумаге, и фиксировали результаты своей работы на
геометрической "доске Саундерсона". Когда Анна Адлер работала со старшими
школьниками, она обратила внимание на их склонность к ремёслам: плетению
ковриков, корзин, сидений для стульев, вязанию шарфов и чулок. У
любознательных ребят проявлялся интерес к различным машинам и механизмам.
Вот почему в "Сборнике" были помещены увлекательные рассказы о русском
умельце-самоучке Иване Кулибине, об американском механике Роберте Фультоне,
создавшем первый речной пароход; чтобы показать учащимся, на что может быть
способен слепой человек, она перевела на русский язык биографический очерк о
Луи Брайле. Из очерка дети узнали об ослепшим в раннем детстве французском
мальчике, оказавшимся потом творцом письменности для незрячих всех стран.
Чтобы привить детям любовь к книге, воспитать культуру чтения, учитель школы
В. А. Гольцев организовал внеклассное чтение художественной и исторической
литературы. Круг чтения учеников расширялся за счёт переписываемых в дамских
кружках произведений русских писателей-классиков. Чтение учащимися
брайлевских книг содействовало их нравственному воспитанию и умственному
развитию.
Ещё до появления адлеровской книги по Брайлю незрячие дети были знакомы,
также на осязание, и с другой разновидностью печати - рельефно-линейным
шрифтом, или унциалом, отражающим очертания обыкновенных букв для зрячих.
Уроки литературы в школах слепых проводились по книгам "Детский мир" К. Д.
Ушинского и "Наш друг" Н. А. Корфа, которые были напечатаны в Петербурге
"унциалом А. И. Скребицкого" в 1882 году. Именно поэтому в своей книге Анна
Александровна решила представить образцы двух систем рельефной печати -
точечной и линейной, отображавших, к тому же, уровень полиграфической
тифлотехники её времени. Весь литературный текст шёл по Брайлю, а унциалом
следующая надпись: "Село Троицкое. Пятнадцатое июля 1885 года. Первое
издание". Рождение брайлевской книги в России в прессе было расценено как
важное культурное событие. Сообщения о выходе книги появились в
петербургских и московских газетах и журналах. В мартовском номере журнала
"Русский слепец" за 1886 год была напечатана статья, оценившая это событие
как блестящий успех, достигнутый благодаря энергии и самопожертвованию. Одна
из петербургских газет сравнивала значение труда Анны Адлер с изобретением
печатного станка Иоганном Гутенбергом и деятельностью первопечатника Ивана
Фёдорова. Подвиг русской подвижницы получил высокую оценку за рубежом. В том
же году германский "Журнал книговедения" опубликовал статью Теодора Гебеля
"Героиня книгопечатного дела". Назвав Анну Адлер "наборщицей Божией
милостию", он писал: "Если слепая девица Терезия Парадиз придуманными ею
приёмами впервые возбудила в уме В. Гаюи мысль создать шрифт для слепых, то
Анна Адлер, с своей стороны, предложила лишённым зрения своей родины,
России, первую по времени книгу по новой, более упрощённой и
усовершенствованной системе Брайля... После сказанного едва ли кто-нибудь
решится возразить мне, если я назвал девицу А. А. Адлер, занявшую такое
почётное место в истории книгопечатного дела, "героиней" его".
По тогдашнему этикету Анна Александровна послала экземпляр своей книги жене
Александра III Императрице Марии Фёдоровне, которая являлась Августейшей
покровительницей всех благотворительно-просветительных обществ для слепых в
России. 5 марта 1886 года вместе с письмом благодарности Императрица послала
дарительнице 100 рублей, а книгу направила в Совет Попечительства о слепых.
До этого служащие Попечительства не торопились с приобретением столь ценного
для специальных школ учебного пособия, а теперь, после вмешательства
высочайшей особы, для Петербургской школы было закуплено 30 экземпляров
"Сборника". По нескольку экземпляров его попало в школьные библиотеки и
других заведений, которые были открыты к тому времени: Ревельского (ныне
Таллинн), Киевского, Казанского, Костромского и Харьковского. Как член
совета Попечительства императрицы Марии Александровны о слепых, Анна Адлер,
занимавшаяся вопросами просвещения, предвидела, что с расширением сети
учебных заведений для незрячих будет расти и число грамотных слепых, и спрос
на брайлевские книги.
В 1887 году она издает вторую книгу на рельефно-точечном шрифте - "Сборник
биографических статей для слепых детей среднего возраста". В книгу вошли:
рассказы о великом русском учёном М. В. Ломоносове, биография Иоганна
Гутенберга. Большой интерес у ребят вызвал рассказ о химике-самоучке,
крестьянском сыне Семёне Власове. Деревенский пастух благодаря незаурядным
способностям стал лаборантом Санкт-Петербургской медико-хирургической
академии, изобрёл красители, работал на монетном дворе. Составительница
"Сборника" позаботилась и о том, чтобы дать незрячим школьникам материал для
их профессиональной ориентации. С этой целью она поместила в своей книге
очерк о замечательном французском слепом настройщике клавишных инструментов
и фортепьянном мастере Клоде Монтале (1800 - 1865). Он явился зачинателем
профессии слепых настройщиков музыкальных инструментов, а его заслуги были
отмечены высшей наградой Франции - орденом Почётного легиона. Публикация
очерков о выдающихся незрячих повлияла на периодические издания
Попечительства - журналы "Слепец" и "Досуг слепых", которые на своих
страницах стали регулярно печатать корреспонденции о людях, добившихся без
зрения успехов в разных областях человеческой деятельности.
По сборникам Адлер грамотой овладевали учащиеся школ слепых России, Украины,
Белоруссии, Эстонии, Латвии и Грузии.
Благотворительно-просветительное движение среди слепых ещё не приобрело
широкого размаха, но его участники искренне старались понять нужды и запросы
незрячих, принимались за решение самых насущных вопросов их социальной и
культурной жизни. В 1891 году состоялся первый выпуск учащихся Петербургской
школы для слепых детей. В следующем году группа слепых окончила Московскую
школу. Незрячие юноши и девушки вступали в самостоятельную жизнь. У
брайлевской книги появился взрослый читатель. Для обслуживания этой
категории читателей необходима была не только соответствующая литература, но
и организация общедоступной специальной библиотеки. Инициативу по созданию
такой библиотеки в Москве приняла на себя Анна Адлер, помогали ей в этом
видные деятели культуры того времени.
Известный историк и искусствовед И. В. Цветаев, работавший хранителем
отделения изящных искусств Императорского Московского и Румянцевского музея
(ныне Российская государственная библиотека), узнал от Адлер о том, что для
обслуживания слепых книгой нужно помещение. Он и тогдашний директор музея,
помощник попечителя Московского учебного округа В. А. Дашков, предложили ей
открыть при музее небольшое отделение для слепых. В 1895 году в специально
отведённом помещении для читателей был поставлен стол и выделены полки для
размещения брайлевского фонда. Главным источником пополнения фонда была
типография рельефного шрифта при Петербургской школе для слепых детей. 25
октября того же года Совет Попечительства принял решение о высылке Адлер по
одному экземпляру книг, издаваемых Попечительством. Затем книги стали
поступать из типографии Московской школы слепых, а также из частных
типографий Е. П. Щёголевой в Москве и П. М. Должанского в Кривом Роге.
Удобное расположение библиотеки-читальни на углу Моховой и Знаменки, в самом
центре Москвы, позволяло незрячим довольно часто посещать её. Здесь они
бесплатно пользовались книгами. В разные годы читателями библиотеки были
учительница музыки Г. Мучкина, переписчик нот по Брайлю А. Кошелев, скрипач
И.Баринов, писатель Вс. Рязанцев, певчие светских и церковных хоров,
щёточники и корзинщики мастерской для слепых. Сведения о новых поступлениях
книг читатели могли почерпнуть из картотеки с брайлевскими надписями
названий произведений на карточках, а с 1898 года из рельефно-точечного
журнала "Досуг слепых", помещавшего в рубрике "Каталог книг для слепых"
информацию о всех новинках брайлевской литературы. Число книг в
количественном отношении было весьма скромным по причине малой
производственной мощности типографий. Но литература для репродуцирования на
рельефном шрифте подбиралась самым тщательным образом. Для начинающих читать
по Брайлю на выдаче в библиотеке были "Новая азбука" Л. Н. Толстого и
"Родное слово" К. Д. Ушинского. Из духовных книг можно было прочитать
"Святое евангелие от Матфея", "Деяния и послания святых апостолов",
"Начальные сведения из истории церкви" Н. И. Смирнова. Художественная
литература была представлена произведениями А. С. Пушкина "Евгений Онегин",
Н. В. Гоголя "Мёртвые души", И. А. Крылова "Басни", А. К. Толстого "Князь
Серебряный". С историей Отечества знакомили книги "Родная старина" В. Д.
Сиповского и "Чтения из русской истории с исхода 18 века" П. К. Щебальского.
Для музыкантов были выпущены: "Краткое изложение нотной системы Брайля" Ф.
Г. Абта, "Нотописание пунктирным шрифтом для слепых" В. И. Тебелева,
"Практический учебник гармонии" Н.А. Римского-Корсакова, а для любителей
рукоделия "Сборник образцов вязания на спицах" Л. И. Бабичевой. Так книга
входила в культурный быт незрячего читателя.
Изучая воздействие чтения на сознание и поведение незрячих, Анна Адлер
выступила с докладом на эту тему на II съезде русских деятелей по
техническому и профессиональному образованию, проходившему в Москве в конце
декабря 1895 до начала января 1896 года. В своём докладе она отметила:
"Книга есть то связующее звено, которое соединяет слепого со зрячим. Научить
читать слепых и составить хорошую библиотеку для их употребления есть первые
задачи, к осуществлению которых надо стремиться".
Организация Анной Адлер при Румянцевском музее первой общедоступной
библиотеки-читальни для слепых явилась удачной попыткой вывести вопрос
культурного обслуживания инвалидов по зрению из рамок частной
благотворительности и проводить это обслуживание за счёт государственного
бюджета.
Объективный процесс социального расслоения издревле закрепил за слепыми
низшую ступеньку в обществе. В повседневном бытии слепой человек
воспринимался как неполноценное существо - он не мог вносить своего
трудового вклада в создание материальных ценностей, не участвовал в
общественно-хозяйственной деятельности народа, в защите края в моменты
опасности; как правило, не имел семьи и чаще всего был беспомощен в быту.
Иначе и быть не могло. Ведь слепых длительное время никто ничему не учил и
не знал, как учить; у окружающих их людей укоренилось представление, что
незрячие не способны к какой-либо общественно полезной деятельности. Но сами
слепые в жизни проявляли свои способности и умение в музыкальном искусстве,
в стихотворном и эпическом творчестве, в вязании, в некоторых ремёслах.
Наиболее проницательные люди в русском обществе сознавали, что не только
важно помогать массам слепых занять достойное место в обществе, но
не-обходимо знакомить зрячих с жизнью слепых. Своё понимание особенностей
душевного мира незрячих В. Г. Короленко выразил художественными средствами в
психологическом этюде "Слепой музыкант". В исследовательском труде
"Воспитание и образование слепых и их призрение на Западе" А. И. Скребицкий
показал на конкретных примерах успехи слепых в разных областях знаний и
обобщил достижения мировой тифлопедагогической мысли. А. А. Адлер, дав
слепым книгу и положив начало библиотечному обслуживанию их в общедоступной
библиотеке-читальне, поставила перед собой новую задачу - пропагандировать
тифлопедагогические знания среди зрячих музейными средствами.
Став сотрудницей Московского политехнического музея Общества любителей
естествознания, антропологии и этнографии ещё в 1888 году, Анна
Александровна организовала здесь комиссию по образованию слепых. Чтобы
раскрыть перед зрячими посетителями потенциальные возможности незрячих, а
тифлопедагогам помогать совершенствовать свои знания, она приступила к сбору
экспона-тов по истории обучения и воспитания слепых в разных странах мира.
Самую горячую поддержку в создании музейной экспозиции ей оказал Г. Г.
Дикгоф.
В зале N 56, носящем название "Коллекция по воспитанию и обучению слепых",
были выставле-ны предметы труда незрячих: корзины и щётки всевозможных
размеров и назначений, работы по вя-занию, шитью, сапожному и токарному
делу. В одной из витрин были разложены образцы рельефных шрифтов В. Гаюи, Л.
Брайля, В. Муна и А. И. Скребицкого, ящик с крупноголовыми булавками, с
по-мощью которых незрячие составляли знаки брайлевского шеститочия,
деревянные и цинковые пись-менные приборы Л. Брайля и Е. Гебольда, тут же -
карманные приборы для письма, записные книж-ки и брайлевские издания. В
другой витрине размещались приспособления для счёта: французский прибор
"Кубаритм" с цифровыми значками и английская счётная доска Тайлора, рядом -
прибор для построения геометрических фигур, таблицы по геометрии, механике и
физике. На открытом стенде можно было "осмотреть" на ощупь ртутный барометр,
компас, часы с рельефными обозначениями цифр, телеграфный аппарат Морзе,
модель паровоза, центробежную машину, магнит, насос, мель-ничные колёса,
органную трубу и т.п. В разделе рельефно-графических и наглядных пособий
внима-ние посетителей привлекали гипсовые и целлулоидные географические
карты с рельефным изобра-жением ландшафта, металлический глобус, рельефные
изображения из меди по естественной исто-рии, а также гербарии, чучела
животных и птиц. Для учащихся московских школ слепых Адлер уст-раивала
экскурсии и сама давала пояснения к экспонатам.
В помещении музея Анна Адлер создала и библиотечку, которая стала собранием
книг по вопро-сам обучения, воспитания и общественного положения незрячих в
России и за рубежом. Здесь име-лись работы отечественных и зарубежных
офтальмологов, тифлопедагогов и тифлопсихологов: С. С. Головина "О слепоте в
России", Г. П. Недлера "Первоначальное воспитание слепого ребёнка", Я. Н.
Колубовского "Международный съезд по делам слепых в Англии", М. Сизерана
"Руководство для пер-воначального воспитания слепых детей", А. Мелля
"Энциклопедия слепых", К. Бюрклена "Психология слепых" и многие другие.
Услугами библиотеки пользовались преимущественно учителя школ для слепых,
испытывавшие острую потребность в тифлопедагогической литературе, которая
издавалась крайне малыми тиражами. В библиотеке существовал открытый доступ
к книгам. Выбранная читате-лем книга выдавалась на руки.
Знали ли о музейном отделе слепых москвичи? При входе в музей можно было
купить краткий указатель его коллекций за 20 копеек. Книжное издательство М.
и С. Сабашниковых выпустило путе-водитель по Москве, в котором
рассказывалось об экспозиции музея и упоминалось, в частности, об отделе,
посвящённом глухонемым и слепым. Почин Анны Адлер с демонстрацией
экспонатов, отра-жающих труд и быт слепых, нашёл живой отклик в учительских
кругах. В 1909 году, например, в Пе-тербурге при библиотеке местной школы
слепых открылась выставка, на которой были представлены образцы рельефных
изданий А. Адлер, В. Муна, П. Должанского и Д. Коломнина. Тогда же
аналогич-ные выставки прошли в Киеве и Воронеже.
Грянувшая в 1914 году Первая мировая война заставила Анну Александровну
расстаться с рабо-той в Политехническом музее. Патриотка не могла оставаться
равнодушной к бедствиям людей, к пострадавшим на фронтах воинам. Она
добровольно вступает в Никольскую общину сестёр мило-сердия Российского
Красного Креста, оказывает помощь раненым и организует из призрение.
Ослеп-ший художник В. И. Нечаев, возглавивший тогда движение за создание
Всероссийского союза слепых, обращается к ней за советами: как строить
реабилитационную, просветительную и культурную работу в условиях
увеличивающегося притока военноослепших? И она щедро делится своим
богатейшим опытом работы с людьми, лишёнными зрения.
Революционные потрясения, Первая мировая, а затем Гражданская война нанесла
удар ещё мо-лодому книгоиздательскому, библиотечному и музейному делу
слепых. Разлаженная система школь-ного обучения, ликвидация зачаточных форм
льготного, социального обслуживания инвалидов по зрению, наконец,
упразднение всех попечительских обществ лишили незрячих всего ценного и
полез-ного, что было достигнуто в этих областях.
Всё предстояло налаживать заново. В феврале 1923 года незрячий юрист Борис
Петрович Мав-ромати (1897 - 1938) организовал в Москве инициативную группу
по созданию Всероссийского об-щества слепых. Вместе со всеми, кто искренне
желал помогать слепым, в её работе принимала уча-стие и Анна Александровна.
Несмотря на возраст и пошатнувшееся здоровье, она помогала группе незрячих
активистов - юристам Б. П. Мавромати и И. В. Попову, инженеру Л.М.
Гальперсону, кото-рым была поручена разработка Устава ВОС. Ввиду отсутствия
места для работы она предоставляет им свою квартиру на Остоженке, читает
юридическую литературу, вносит свои замечания (в своё время она прослушала
лекции по юриспруденции в Московском коммерческом институте). 8 сентября
того же года Устав ВОС был зарегистрирован.
Минуло более 70 лет с того дня, когда закончился жизненный путь Анны
Александровны Адлер (она умерла 22 июля 1924 года). Войдём в здание
Российской государственной библиотеки для сле-пых в Протопоповском переулке,
дом 9. Здесь к 100-летию начала библиотечного обслуживания мас-сового
читателя брайлевской книгой была развёрнута книжно-иллюстративная выставка.
Первое, что мог найти на стендах выставки посетитель - это дарственный
экземпляр книги "Сборник статей для детского чтения, изданный и посвящённый
слепым детям Анною Адлер". Судя по дарственной надпи-си, книга 4 марта 1887
года была передана в Румянцевский музей, а оттуда она попала в нашу
биб-лиотеку. Работники библиотеки Ленинградской школы-интерната для слепых
детей сохранили и дру-гую книгу первопечатницы - "Сборник биографических
статей для слепых детей среднего возраста".
Традиции гуманизма и просветительства, заложенные Анной Адлер, живут и
сегодня - творцы и распространители брайлевской книги, печатники и
библиотекари делают её доступной каждому не-зрячему.
Выпуск листа на новом месте: 1781