Здравствуйте! Уважаемые участники рассылки!
Ниже моей подписи публикую статью, на которую дал ссылку Денис.
Денис! Ваше последнее письмо пока так и лежит в папке "Ответить". Мыслей оно
пробудило много. Но никак не удается их оформить .
А пока предлагаю почитать статью Ольги.
С уважением
Зарубина Ирина
E-mail: tifloresour***@m*****.ru
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ МОЖЕТ
e-mail Ольга КРАВЧЕНКО
Начинается год. Он не спрашивает меня, хочу я этого или нет. Его приход не
зависит от моего желания, как и то, что каждый день начинается утром и
заканчивается
вечером. Даже если я просплю день, он из-за этого ночью не станет. Время -
это то, на что я повлиять не могу. Могу лишь выбрать, на что будет потрачена
моя жизнь.
Мой выбор - единственное, что всегда зависит только от меня. Мгновение за
мгновением я двигаюсь в пространстве собственной жизни, капля за каплей
испивая
чашу под названием <мой выбор>. Маленькой я не подозревала о его
существовании. Моя мама металась по Москве (папа учился в военной академии)
в поисках
врача, который помог бы мне начать ходить и правильно говорить. Ей
объяснили, что у меня детский церебральный паралич и нужно радоваться - ведь
бывает
намного хуже, а ваш ребенок имеет возможность ходить и говорить, пусть не
совсем четко.
Благодаря неутомимым заботам моих родителей я окончила обычную среднюю
школу. Дома меня окружали бесконечной любовью и трепетной заботой, но все
чаще я
оказывалась один на один с большим миром, а он не всегда встречал меня так
же тепло и радостно, как родители. Приходилось <приручать> окружающих к
себе.
Чтобы общаться со мной, требовались внимание и терпение - а их и взрослые
часто лишены, не то, что дети. Школа стала достаточно тяжким испытанием.
Хотя
у меня всегда были друзья среди ровесников, довольно часто находился некто,
изводивший меня обидными прозвищами и кривлянием. Однажды, классе в восьмом,
я не выдержала и в школьной столовой запустила в обидчика чашкой. Он
отскочил, сказав: <Ненормальная>, и больше меня уже никто не трогал.
Окончила школу я с чувством облегчения. Но это продолжалось недолго.
Дальнейшая учеба предполагала общение с преподавателями. Представить, что
меня спрашивают,
а я не могу ответить не потому, что не знаю, а потому, что горло перехватил
спазм, было невыносимо. И хотя родители настаивали - нужно учиться дальше,
я поняла, у меня есть выбор и приложила максимум усилий, чтобы никуда не
поступить. В конце концов, попросила маму помочь устроиться на работу.
А в 25 я наконец поняла, что не хочу до конца своих дней прозябать в НИИ,
отсиживая с девяти до шести и не очень хорошо печатая на машинке, а хочу и
могу
еще чему-нибудь научиться. Для этого пришлось поступить в доступный для меня
тогда вуз, именуемый в народе <Кульком>. У меня нашлись силы и терпение его
закончить. Конечно, как всегда поддерживали родители. Я вышла замуж за
любимого человека, у нас родилась дочь. Рождение ребенка укрепило в
ощущении, которое
позже переросло в убеждение, - есть нечто, что под силу только мне.
Наверное, поэтому пошла учиться снова и приобрела любимую профессию -
психолога. Но
самое ценное - за это время я обрела мой выбор и никому его не отдам.
:Из детства проступает монотонно розовый цвет - такими в книжках изображали
маленьких добродушных поросят. В такой же цвет на карте мира была окрашена
1/6
часть суши - страна, в которой мы жили. На противоположной стороне земного
шара тоже располагалась большая страна, хотя и меньше по площади. Масс-медиа
рассказывали, что ее жители называют себя обществом равных возможностей. В
комментариях звучало недоверие с разными оттенками - от едкой иронии до
негодования.
Ведь в основу нашего государства был заложен иной принцип: <От каждого по
способностям, каждому - по труду>. В нем явственно чувствовала присутствие
некого
строгого и неумолимого - собирающегося оценивать и мои способности, и мой
труд.
Теперь государство, в котором я выросла, мне хочется назвать обществом
ограниченных возможностей. Людьми с ограниченными возможностями принято
называть
инвалидов - в том, заокеанском государстве. У нас такое определение
приживается почему-то с трудом. Кому же хочется быть калекой. Что может
вырасти на
почве общества с ограниченными возможностями, которое лично я хотела бы
поскорее отправить в прошлое? Конечно же, люди с ограниченными
возможностями. Среди
моих сверстников, друзей, знакомых немногим удалось реализовать себя. У
каждого - свои проблемы. Но, могу предположить, здесь не обошлось без работы
того
самого неумолимого советского оценщика способностей и труда. А ведь у моего
поколения сейчас самый плодотворный период в жизни - от 40 до 50, а мы
вынуждены
переваривать <полноценный> опыт пространства ограниченных возможностей.
Способности многих не развиты, либо вообще похоронены.
Наверное, слово <инвалиды>, то есть люди, ничего не могущие, недееспособные,
закрепилось, чтобы отличить их от людей, физически здоровых. Это слово
означало:
<Сиди тихо и не высовывайся>. Так было во времена моего детства. Именно
ощущение пространства ограниченных возможностей порождает желание стать
инвалидом.
Как часто вы желали иметь не то, что заработали, а то, что дают просто так
(думаю, что именно это желание питает коррупция, пронизывающая нашу
действительность)?
Желание получить подарок естественно для ребенка, который еще так мало умеет
сам и надеется на взрослых. Но когда слышу от молодых и вполне дееспособных
людей, что пенсию нужно получать не по достижении преклонного возраста, а
тогда, когда полон сил и энергии, - например, после совершеннолетия, прихожу
к выводу, что сама взрослость не зависит от количества прожитых лет. Это
наследие нашего опыта жизни в обществе ограниченных возможностей. Может,
наша
нынешняя жизнь так беспросветна и трудна потому, что мы сами сделали ее
такой?
Сколько же должно пройти времени, чтобы это наследие, наконец, отпустило
нас?
Как психолог я довольно часто бываю в организациях, объединяющих людей с
инвалидностью. Меня поражает сходство жизненной позиции многих из этих людей
с
теми, кто инвалидами себя не считает, но выросли на нашем инвалидизированном
пространстве. И первые, и вторые практически лишены инициативы, ждут, что
им кто-то должен дать работу, пенсию, квартиру, друзей и любимых. Они не в
состоянии создавать свое жизненное пространство. По существу, люди с
подобным
мироощущением действительно обладают экзистенциальной инвалидностью. И ими
так удобно манипулировать, прикрываясь благими намерениями.
Но есть среди них и другие - восхищающие духовными силами и настоящей
жизненной стойкостью. Одна из моих знакомых не только окончила юрфак
университета
с красным дипломом и каждый день ездит на работу в юридическую контору, но и
совершила прыжок с парашютом, - а ведь она не может самостоятельно
передвигаться
даже в инвалидной коляске! Вот кому бы проводить семинары-тренинги по
выживанию и стремлению к полноценному человеческому бытию: У таких людей
невозможно
отобрать, например, право голосовать. Девушка с ДЦП, которая очень медленно
передвигается на костылях, все три тура самостоятельно ходила на свой
участок,
и урну домой принципиально не заказывала, считая: пойти самой - это ее долг.
Часто задаю себе вопрос: почему только сейчас, когда у меня уже взрослая
дочь, которая ищет свою дорогу в жизни, я сама начинаю в полной мере
реализовывать
свои способности? И понимаю, что строгий и неумолимый оценщик моих
способностей и труда все меньше влияет на меня и есть надежда, что я и вовсе
от него
освобожусь.
Родительская гиперопека может стать катастрофой для обычных людей, тем более
людей с инвалидностью. Если плохо функционирует нога, можно научить ребенка
пользоваться костылями. Но если в качестве психологической опоры подсовывают
костыль гиперопеки, у ребенка исчезает ощущение собственного Я-могу. Из него
вырастет лишь немощный инвалид, а вот человек, способный создавать свое
жизненное пространство, - вряд ли.
Сродни гиперопеке родительской - гиперопека государства (тотальный контроль
и распределение). И первая, и вторая порождают инвалидизацию сознания. Такой
человек не в состоянии реализовать свои возможности и способности, потому
что просто не видит их.
При социальных службах в последние несколько лет были созданы
реабилитационные центры для молодых людей и детей с инвалидностью. Там
ведется реальная работа
по пробуждению творческого потенциала, заложенного в каждом, но
проявляющегося только при благоприятных условиях. Здесь в доброжелательной
атмосфере завязываются
дружеские контакты, которых так не хватает этим людям. Они начинают
чувствовать, что нужны и интересны кому-то еще, кроме своего домашнего
окружения. Уверена,
что ребята, получившие возможность бывать там регулярно, смогут войти в
жизнь полноценно и с уверенностью сказать о себе: <Я - человек, который
может>.
Сегодня пытаюсь реализовать идею создания центра развития
социально-психологических навыков самостоятельной жизни у подростков и
молодых людей с инвалидностью.
Его рабочее название <Это я могу>.
Но для огромного количества физически здоровых, но не желающих <мочь> людей
понадобится гораздо больший реабилитационный центр - размером с целую
страну.
А ведь самое время его строить. Давайте попробуем вместе!
Выпуск листа на новом месте: 1850
