[TIFLO] МИЛОСЕРДИЕ

МИЛОСЕРДИЕ . СУХАЯ ПОПА
Автор: Зоя ЕРОШОК, обозреватель "Новой"

Маленькие граждане не должны умирать от безденежья взрослых
Катя Бермант помогает больным детям. С врожденным пороком сердца.
Катин фонд "Детские сердца" создан три года назад. Четырьмя частными
лицами. С ограниченными финансовыми возможностями.
Это благотворительный общественный фонд. Совсем маленький. Всего два
сотрудника.
Катин фонд - голос тех, кому холодно, голодно и не у кого искать
помощи.
Катя получает письма из Медыни, Кыштыма, Тотьмы. Отчаившиеся нашли
только
этот фонд. И только он смог им помочь.
Катя говорит: "Маленькие граждане не должны умирать от безденежья
взрослых",
Катя так и говорит: граждане.
Обед с Путиным
Прошлым ноябрем президент открывал Год Благотворительности. На
торжественный обед в Кремль пригласили и Катю Бермант.
Она долго искала свой столик. А когда нашла, смотрит: одно место
свободно
и без таблички. Ну, думает: здесь будет сидеть президент.
"И вот я сижу за одним столом с Путиным и - о, ужас! - ничего не могу
ему
сказать. Ну что я скажу? Владимир Владимирович, здравоохрЕнение не
работает? Система страхового медобслуживания рассчитана только на
богатых?
Страна нищая? Я, конечно, могу это сказать. Но, что, он сам не знает?
А я
пока не могу предложить работающую модель. И у меня нет какого-то
одного
конкретного вопроса, а есть очень много проблем. Например, бессилие
мам,
которые приезжают в Москву лечить детей. Если я даже нахожу деньги на
лечение, мамам и детям еще нужно сюда как-то доехать. Хорошо, Аэрофлот
бесплатно возит этих мам и детей. И слава богу, что Аэрофлот есть. Но
корпоративная благотворительность - тонкая штука. Когда нет
достаточного
освещения, все может закончиться быстро: люди поймут, что им
невыгодно. Но
как об этом говорить в жанре торжественного обеда?".
А через четыре дня после этого обеда в Госдуму был внесен законопроект
о
госконтроле над некоммерческими организациями (НКО). В своем первом
чтении
он вообще ставил крест на благотворительности в России.
Закон уже принят. Президент подписал. Правда, самые дикие места
убрали.
Говорят, вняли голосу общественности. (К чести общественности, она
была
возмущена.)
Хотя той же общественности по сей день никто толком так и не объяснил,
зачем понадобился специальный закон. Если на случай нарушений, так
есть
налоговый контроль и Уголовный кодекс.
Пока одно понятно: новый закон позволяет органам госрегистрации
внесудебно
разбираться с НКО. На свой лад. По собственному произволу. "В самом
общем
виде" основания для этого в законе прописаны.
Семья
Дедушка Кати, Анисим Федорович Бермант, написал учебник по матанализу.
По
его учебнику и сегодня учатся студенты. Так вот: что касается
математики,
в интернете ссылки на фамилию Бермант - это Катин дедушка, ну а все
остальное - уже Катя.
У Кати есть сестра-близнец Маша, старше Кати на пятнадцать минут.
Вечерами папа долго гулял с маленькими дочками по чистопрудным
переулкам.
Катя до сих пор любит бродить по ним. Это ее модель счастья: вечером,
взявшись за руки, идти гулять.
А перед сном папа читал девочкам всю русскую поэзию.
Правда, в Катиной семье детям на ночь читает муж. Катя только
начинает,
сразу засыпает, набегается за день и валится с ног.
У Кати двое детей: Мише - тринадцать лет, Маше - семь. Замужем Катя за
Сашей Сориным. Саша - фотокор.
Куда посылают фотокора? В Абхазию, Грузию, Приднестровье, Чечню,
Югославию. Туда, где все горит. Туда, где война. Все это прошло через
Катину жизнь абсолютно. Саши дома не было никогда - всегда в
командировке.
Но, слава Богу, остался живой.
А вот Галя Ковальская погибла. С ней должен быть лететь Саша. На том
самолете, когда тушили пожары в Чите. Но Сашу перед этим послали в
Иваново
снимать свадьбы...
По профессии Катя - дизайнер. В 90-е годы работала в разных журналах.
Там
не надо сидеть с 9 до 18, поэтому было время искать деньги для больных
детей. А потом больных детей стало так много, что Катя поняла: ей
интереснее заниматься только ими. Короче, она не бросила нелюбимую
работу,
а поменяла на более интересную. Поиск денег на лечение детей, говорит
Катя, это творческое занятие. Реально творческое.
Реально творческое занятие
Одна из самых частых причин смерти детей до одного года - врожденные
пороки сердца. По статистике Всемирной организации здравоохранения,
около
одного процента людей на земном шаре рождаются с пороком сердца. Если
эта
патология своевременно диагностирована и ребенок вовремя
прооперирован, он
вырастает здоровым человеком. Если операция не сделана, - умирает или
остается тяжелым инвалидом.
Операции дорогие: от семи до двенадцати (и более) тысяч долларов. (В
США
такие операции стоят от 20 до 100 тысяч долларов.)
В России ежегодно рождаются более 120 тысяч детей с врожденным пороком
сердца и сосудов. Сегодня у нас очередь на операцию с этим диагнозом -
276
тысяч детей. Из них 30 тысяч требуют немедленного оперативного
вмешательства, но за счет бюджета прооперировать можно лишь треть, а
за
счет родителей (в лучшем случае) - пять процентов.
Началось все с того, что как-то позвонил папа. Прочитал Кате письмо из
Нижнего Новгорода.
Четырехлетняя Катя Кацапова умирала. И ее мама писала: "Извините,
пожалуйста, я не могу описать словами все, что происходит в моей душе,
но
одно скажу - она плачет". Папу трясло. Он читал письмо очень медленно.
Катя Бермант подумала: я буду не я, если не найду деньги на эту
операцию.
Родственники, друзья, знакомые и совсем незнакомые, чьи телефоны
кто-нибудь давал Кате, все были вовлечены в сбор денег. Очень спешили.
Операцию надо делать срочно. А стоит она пять тысяч долларов.
Приятель, отец троих детей, дал Кате деньги и только потом спросил:
"Теперь скажи, зачем тебе это нужно?". А после сам понял, зачем:
семилетняя Катя Кацапова сегодня здорова. И даже катается на
велосипеде. А
до операции ездила в коляске, не было сил ходить.
Потом был вал просьб. И Катя сделала абсолютно неправильную вещь. В
фандрайзинге (Род деятельности, позволяющий собирать в фонды средства
по
целевому назначению. - Авт.) это недопустимо. Но Катя сделала:
написала
двести писем во все наши крупнейшие банки и компании. Ответили "РУСАЛ"
и
"ГУТА-БАНК". И "РУСАЛ" сразу же оплатил операцию Артуру Шакирову.
Мальчик
умирал.
"Из двухсот адресатов откликнулись только двое?" - удрученно отмечаю
я.
"Что вы, - машет руками, - это очень много". (Сегодня Катя учится на
фандрайзера. И знает: обычно не отвечает никто.)
Кстати, о письмах.
То первое письмо от мамы Кати Кацаповой само говорило за себя. Но люди
в
горе пишут бессмысленные письма. Не сообщают, например, кем работают.
А
сказали бы, что папа грузит вагоны, а мама уборщица, и стало бы
понятно,
что 25 тысяч долларов им в жизнь не найти. Или: не приходит в голову
написать, что в семье восемь детей, пишут только про одного, больного.
Так
вот: тем более необходимы фонды. Ну кто ответит на невнятное письмо?
Никто. А из Катиного (или другого) фонда позвонят, расспросят,
разберутся,
вытащат историю, которую нельзя игнорировать. И найдут, кому именно
рассказать о матери-одиночке, которая в Сургуте работает на почте, а
ее
ребенок умирает, и, чтобы спасти его, нужны 12 тысяч долларов. И так
расскажут, что человек поймет: именно он сможет помочь. Не должен, а
сможет. (Надо успеть сказать все коротко и внятно, сдержанно и
эмоционально. Особый вид боевых искусств. Катя им владеет.)
Как-то встречалась Катя на Пушкинской с одной дамой. Дама запаздывала.
Зато нарисовался фотограф из журнала, где Катя работала. "Как дела?
Где ты
теперь?". Катя всегда смущается необычности своих занятий. Отвечает,
конечно, что собирает деньги для больных детей. Но ей как-то неловко.
Пятнадцать лет работала на достойной должности. Дизайнер - это гордо,
да?
А фандрайзер? (Горько усмехается: "Даже звучит жуликовато".)
Доброволец?
Ну это неправда, Катя за свою работу получает же деньги. Так и не
знает,
как себя назвать.
Но чем больше Катя работала, тем больше училась. И, например, она уже
знает, что существуют гранты. (Бдительные люди! Расслабьтесь! Не
обязательно - иностранные, тем более шпионские. Впрочем, если б даже
иностранные, получать их для больных детей тоже непростительный грех?)
Или
что с помощью радиороликов (кстати, на "Эхе Москвы" бесплатных) можно
помочь сразу шестерым больным детям.
И вот когда Катя втянулась в работу, как-то само собой выяснилось,
что,
кроме тех, кто смотрит на нее как на ненормальную (и даже среди них),
обнаруживаются люди, готовые помочь. Между прочим фотограф на
Пушкинской
сразу спросил: "Тебе помочь?". Этого парня Катя два года подряд видела
в
одном и том же свитере. Он совсем не "олигарф", но ведь именно так
должен
реагировать мужчина: ребенок в беде - надо помочь.
Катя повторяет, как заклинание: "Помогать хотят все. В этом меня никто
не
разубедит. Люди - не злобные жулики и законченные эгоисты. Люди добрые
и
открытые. Просто ситуации бывают такие: адски болит голова, и не до
чего.
Или сына из школы выгоняют.
Нужно дать человеку возможность быть хорошим в тот момент, когда он
способен это воспринять".
О тех, кому помогают
Читаю отчет фонда "Детские сердца" за 2003-2005 гг. Выписываю из
отчета
маленькие истории. И цитирую почти дословно.
"Даня Антонов, один месяц, Москва: поздно вечером в фонд приехали
родители
двухнедельного Дани Антонова. Сказали: их сыну грозит смерть в течение
ближайших часов. Или дорогостоящая операция, или смерть. Денег у
родителей, конечно, не было, но заведующая отделением
Кардиологического
центра Института им. Бакулева Катерина Бокерия дала им наш телефон. К
счастью, у фонда были деньги, выделенные компанией ООО "Трансазот"...
А
Даня умирал. Выжить: десять шансов из ста. 14 октября 2004 г. была
проведена операция - баллонная вальвулопластика. Даня справился. Через
две
недели его выписали из больницы. Даня начал есть за обе щеки,
поправился.
Стоимость операции - 68 500 рублей".
"Валерия Рогожина, два года, Тульская область, деревня Малые Озерки:
cемья
хорошая, но очень бедная. Мама все время должна быть с девочкой, не
работает, зарплата отца низкая. 5 ноября 2004 года в Центре им.
Бакулева
Валерии сделали операцию V (5-й. - З.Е.) категории сложности с
искусственным кровообращением. Стоимость - 170 690 рублей. Жизнь в
деревне
с больным ребенком непроста. К сожалению, телефона у них нет и связь
только письмами, но мы переписываемся".
"Юля Б., шесть с половиной лет, город Иваново: подруга прислала мне
ссылку
на сайт детского дома в Иванове. Там была просьба: помочь провести
сложное
кардиоисследование шестилетней Юли. Девочка попала в детдом после
смерти
отца. Мама Юли лишена родительских прав. В Бакулевке 10 ноября 2004
года
Юле сделали промежуточную операцию по сужению легочной артерии. Две
недели
девочка была в реанимации, у нее останавливалось сердце. Мы очень
боялись
за Юлю. Прекрасные женщины Алла, Рита и Зоя дежурили у кроватки
девочки
круглые сутки. (Эти женщины и сделали страничку в интернете.) Алла,
случайно попавшая в Ивановский детдом, возила больных сирот в Москву,
собирала игрушки и вещи, а потом не отходила от Юли в реанимации. А
ведь у
Аллы своих детей - трое. Юля выжила. После больницы мы направили
девочку в
подмосковный санаторий".
"Юра Горячев, 1987 года рождения, г. Щелково: Юра родился с врожденным
пороком сердца. Отец ребенка, услышав про диагноз, собрал вещи и ушел
из
семьи. Мама осталась одна с больным малышом на руках. Юре было два с
половиной месяца, когда после обследования в областной поликлинике
"добрая" врач сказала: "И чего привезли? Мертвец...". Мама, услышав
это,
схватила малыша в охапку и приехала в Москву. В Бакулевке Юре успешно
сделали операцию. Это был 1987 год. А в прошлом году как-то ночью Юре
стало совсем плохо. Квота на операцию была, а необходимые
хирургические
имплантаты приобретать самим. Сумма небольшая (14 050 рублей), но для
мамы
Юры, Анны, у которой часто денег нет совсем (зарплату на работе
задерживали по нескольку месяцев), это невозможная сумма. Не раз Анна
собирала на улицах бутылки, чтобы купить хлеб только Юре. Фонд оплатил
имплантаты. 14 апреля 2005 года Юру прооперировали. Недавно Анна
позвонила
нам: Юра чувствует себя хорошо".
NB! Одного мальчика с помощью фонда "Детские сердца" прооперировали,
когда
ему было всего два дня.
А семнадцатилетнего Володю Мамонтова Катя нашла в интернете.
Наткнулась на
его письмо, бродя по сайтам. Володина история вот какая. Он спортсмен,
разрядник по плаванию. И вдруг на тренировке остановилось сердце. В
южном
маленьком городе, где живет Володя, не знали, что делать. А он
взрослый
уже. Он понимает, что умирает. Катя ему по электронке написала. Он
ответил. И вот они переписываются, а Катя об одном думает: нужны 22
тысячи
долларов. А перед носом - Новый год. Уже нигде никого нет. Куда
бежать?
"Прекрасный господин К. в ответ на мое письмо тут же перевел деньги. В
секунду, понимаете? - рассказывает Катя. - Мы с господином К. были уже
знакомы. Один раз он давал нам деньги, правда, не такую огромную
сумму, и
это было давно, в самом начале, три года назад. Помню, тогда, в первый
раз, я пришла к нему в кабинет, он посмотрел на счет и сказал: да,
завтра
оплатим. А я от неожиданности расплакалась. И стала лепетать сквозь
слезы:
боже, какой вы добрый, хороший... А он так смутился, что выгнал меня
из
своего кабинета тотчас же. И вот этот прекрасный господин К. спас Вову
Мамонтова. Полностью оплатил операцию".
Но семь детей не удалось спасти. Не перенесли операции. В Катиных
отчетах
рассказано и о них.
О тех, кто помогает
"Спонсор - неправильное слово. Спонсор дает деньги в обмен на рекламу.
А
те, кто с нами имеет дело, называются донорами. Или благотворителями.
Или
дарителями. Хотя принято, что донор - всегда кровь.
Наши дарители - симпатичные люди. Вот, например, Сергей. Он то ли
владелец, то ли директор одной компании. Раз в год Сергей дает нам
крупную
сумму: 15 тысяч долларов. Сергей лично спас шестерых детей.
Или Максим. Дивный юноша. Не знаю, сколько ему лет. Но тридцати нет
точно.
Появляется без звонка. И каждый раз оплачивает операцию одному или
двум
детям. Мы ничего о нем не знаем - где работает, кем. На вопрос, почему
нам
помогает, тихо улыбается и говорит: "Ну я считаю, что так надо". Вот
такой
загадочный добрый ангел. Когда нам бывает совсем уж туго, куча детей,
а
денег нет, мы думаем: "Что-то давно не приходил Максим...". И аккурат
в
этот момент появляется на пороге Максим, и мы хлопаем в ладоши: "Ура!
Ура!
Пришел спаситель!".
Или Ярослав. Услышал о нас тоже, как и Максим, по "Эху Москвы". И для
него
это было рекомендацией: он учился у Венедиктова, когда Венедиктов
преподавал историю в школе. И обращение от имени Венедиктова (конечно,
это
опосредственно, рекламная служба не имеет никакого отношения к голосу
Венедиктова) для него было важно: свои просят о помощи, свои не
обманут. И
Ярослав оплатил тогда операцию мальчику Амину из Кабардино-Балкарии".
NB! Самый большой одноразовый взнос, который получил фонд "Детские
сердца", - это те 22 тысячи долларов, которые господин К. дал на
операцию
Володи Мамонтова.
Самый маленький - 50 рублей. Катя смеется: "Десять рублей еще никто не
предлагал". И - помолчав: "Есть пара 82-летних супругов, они каждый
месяц
переводят по 300 рублей в наш фонд. У них пенсия очень маленькая. А
они
считают, что большая".
О мотивах и поступках
Год Благотворительности президент Путин объявлял в Кремле четвертого
ноября 2005-го. Получилось так, что в тот день по улицам Москвы прошли
маршем фашисты.
"И хотя фашисты все затмили, газеты успели всласть постебаться по
поводу
нашей встречи в Кремле, - печалясь, рассказывает Катя. - Обидно,
конечно,
когда о тебе пишут примерно так: собрали в Кремле жополизов... Еще о
нас
сказали, что мы сами себя пиарим. Кто пиарит? Актриса Чулпан Хаматова,
которая стольких детей спасла от лейкемии? Да зачем Чулпан пиар!
Или такие обвинения: благотворительность должна быть анонимной, а мы
называем имена и фамилии дарителей. Кстати, фамилии - редко. Но дело
не в
этом. С чего взяли, что благотворительность хороша только, когда
анонимна?
Все, где крутятся деньги, обязано быть абсолютно прозрачным.
Нас поддерживают, да, и своими именами. Вот молодой режиссер Егор
Кончаловский выиграл три тысячи долларов в "Кто хочет стать
миллионером?"
и отдал нам. А на акцию "Сухая попа" Егор вместе со своей мамой,
актрисой
Натальей Аринбасаровой, принес много-много упаковок памперсов".
Кстати, на обеде в Кремле, кроме Путина, сидел за Катиным столом Юрий
Башмет. И он сказал Кате: "Когда я дал деньги на операцию одной
девочке, и
она выздоровела, и потом ходила на мои концерты, я понял: для чего
жил,
для чего меня мама родила, для чего вырос, для чего зарабатываю
деньги. Я
понял смысл моего существования. Дело не в том, что я хороший альтист.
А в
том, что посредством этого смог помочь ребенку".
Башмет оставил Кате свой телефон. И предложил дать благотворительный
концерт.
Так кто он - современный российский благотворитель? Какие причины и
мотивы
заставляют его тратить часть своих денег на помощь детям? Меня ужасно
интересует этот механизм.
Вот - Ярослав. Тот, о ком говорила Катя.
"Денег не хватает всегда. И всем. Кому-то на яхту, кому-то на еду. На
самом деле... ну это сложно понять, каждому не хватает с одинаковой
силой.
И те, кому на яхту, и те, кому на еду, одинаково мучаются. Вы будете
смеяться, но это так. Когда человек проходит вот эту линию повышения
материального благополучия, он (всегда!) забывает про то, что было
вчера,
и в своем сегодняшнем состоянии считает себя, ну, может, не
несчастным,
но, по крайней мере, хочется большего. Это стимул, наверное,
существования. Мне тоже хочется большего. Но у меня, слава Богу, есть
возможность что-то "откусить" от семейного бюджета. И думаю, это надо
делать.
Пять лет назад я стал отцом. И жизнь перевернулась полностью.
Понимаете, у
меня родился сын. И как могу теперь допустить, что ребенок не получит
самое главное - возможность жить?!. У нас почему-то нельзя бесплатно
детей
оперировать. Не понимаю, почему. Но раз нельзя бесплатно, надо за
деньги.
А деньги у меня какие-то есть. Нельзя, чтобы вот у этого конкретного,
реального мальчика возник вопрос: будет он жить или не будет? Он
должен
жить.
Знаете, какое-то чувство появилось. Как назвать? А - что? Радость. Она
же
и в странных формах бывает, да?".
...На одном диспуте двадцатых годов (прошлого века) формалист Виктор
Шкловский сказал своим оппонентам:
- У вас армия и флот, а нас четыре человека. Так чего же вы
беспокоитесь?
Вот и по поводу НКО: чего так заколотились?
Катя говорит: "Есть больные СПИДом. Есть заключенные. Есть старики.
Какой
собес им помогает? Никакой. А нашим бизнесменам почему бы не обратить
внимание на тюрьмы? Кому-то из них, может быть, сидеть? А там
т-а-к-о-е...
Возможности творчески изменить жизнь огромны. Просто представьте:
кому-то
плохо. А ты пришел, руки приложил, и стало хорошо. Это же ни с чем не
сравнимо по ощущениям. Живая жизнь. И ты ее сам делаешь. Я бы за все
хваталась. Рук не хватает... Но главное: есть выбор. Помочь детям. Или
собакам. Или лошадям на пенсии. Да, есть и такой фонд. Чтобы на
живодерню
их не отправляли, помогают достойно встретить старость. Замечательные
люди
в этом фонде, я их знаю".
Заметьте, Катя не зациклена на своем фонде. Она - о другом: есть
выбор. А
ей иногда: развелось вас тут!
О хорошем. Вот - просто хороший поступок. Внутренний моральный акт.
Совершаемый тихо, про себя. Как личное душевное дело. Так и радуйтесь,
что
есть! Зачем подозревать, обвинять, нападать? (С какими такими
побуждениями
ты, гад, сделал этот свой просто хороший поступок?)
Да что мне за дело до побуждений, когда главное есть: кто-то может
заплакать, потому что плачет другой?! Или тут недавно у Льва Толстого
прочитала: "То, что с первого раза сказалось мне при виде голодных и
холодных у Ляпинского дома, именно то, что я виноват в этом и что так
жить, как я живу, нельзя и нельзя, и нельзя - это одно было правда".
А с побуждениями - лукавство, конечно. Повод прицепиться. Что
побуждения,
что шпионские истории - все в хозяйстве пригодится.
Однако беда не только с начальниками.
Катя рассказывает мне о корпоративной благотворительности. В
частности, о
"РУСАЛе". Помните, "РУСАЛ" сразу, первым, еще три года назад, ответил
на
Катино письмо? "РУСАЛ" сказал тогда Кате: а давайте мы будем
оплачивать
операции детей в городах нашего присутствия (Новосибирск, Кемерово и
т.д.)? Катя согласилась. Но городами присутствия дело не ограничилось.
"Надо было сделать операцию одному мальчику из бедной семьи, там
восемь
детей, двое уже умерли от порока сердца, и умирает третий, врачи
говорят,
что жить ему осталось совсем немного; мы попросили "РУСАЛ", он помог,
хотя
этот мальчик вовсе не из города "их присутствия". А недавно у нас было
десять больных детей из Кабардино-Балкарии. Где та
Кабардино-Балкария -
понятно, и никакого отношения к алюминию она не имеет, но "РУСАЛ"
оплатил
операции этих детей прямо списком. Кстати, огромные суммы, там дети
очень
больные".
В 2004 году "РУСАЛ" по просьбе Кати помог прооперировать десять детей,
в
2005-м - пятнадцать. И хочет свой детдом открыть. Впрочем, это уже
инициатива отдельных людей. "Эти люди сегодня ездят в детдома как
волонтеры, и не от компании, а от себя лично", - добавляет Катя. И
помолчав: "Мне говорят: ты никому не рассказывай, что "РУСАЛ" тебе
помогает. А то тебя могут неправильно понять...". И после паузы,
недоуменно: "Но я люблю "РУСАЛ" и почему не должна рассказывать, что в
больших компаниях тоже люди сидят?".
И правда, думаю я. И уточняю у Кати: "А "РУСАЛ" - это кто?". "Это
"Русский
алюминий", Дерипаска", - рассеянно отвечает Катя. "Кто? Дерипаска?" -
удивляюсь я.
Катя умолкает.
Боже, как стыдно. Я же этого Дерипаску в глаза не видела, ничего о нем
не
знаю, и при чем тут он вообще? Ну и кто я после этого? И чем лучше
тех,
кого критикую?
Про "работающую модель"
Помните, Катя сокрушалась, что не могла предложить президенту
"работающую
модель"? А по-моему, могла. Я расскажу (с Катиных слов) о трех.
Первая: единомышленники. Это очень ответственное слово. От его
понимания
зависит все лучшее и все худшее. Замечательно об этом сказал великий
ученый Михаил Гаспаров: "Вот откуда-то (от единомышленника к
единомышленнику) <...> протянулось социальное отношение. <...> Они
пересеклись на мне". (О том, как люди пересекаются: с Катей Бермант
меня
познакомил бизнесмен Александр Кавуновский. О Кавуновском "Новая"
рассказывала в репортажах о спасительных работах в Кармадоне, где
почти
четыре года назад сошел ледник Колка и пропали без вести люди, в том
числе
и съемочная группа Сергея Бодрова-младшего. Жена Саши, Надя, волонтер
фонда "Детские сердца", а Саша Кавуновский помогает Кате искать деньги
для
больных детей. - Авт.). А в Катиных отчетах: "Наш фонд - явление не
медицинское, а социальное". Так вот: именно в социальных отношениях
единомышленники, пересекаясь, находят друг в друге приемлемое и
неприемлемое, что-то согласовывают, добавляют, заменяют, ищут новое.
Но
подозрения, недоверие и запреты разрушают саму социальную ткань. (Если
вместо десяти концепций во мне перекрестятся пять, говорит Гаспаров, а
остальные будут перекрыты, то результат будет гораздо хуже. И
добавляет
очень важное: для общества же.)
Вторая: культ личностей. У Кати было очень счастливое детство. И
сегодня
она вот за что держится: "Дети должны расти в любви. Знать: плохого с
ними
не случится. А если случится - взрослые придут на помощь. Тогда дети
вырастут личностями. Будут уважать себя и других".
Без личности нет демократии. Так, может, лучше не бояться личностей и
не
бороться с ними, а создавать культ личностей, а не культ личности
одного
человека?
Третья: общие ценности как категория связи. Страна людей держится на
общих
ценностях. И на системе взаимопомощи.
Мы с Катей знакомы почти год. И помню, как еще в начале нашего общения
она
с горечью заметила: "Нет, мы даже не винтик в системе взаимопомощи, а
одинокий гвоздь в стене".
А совсем недавно Катя сказала: "Это несложно - договориться с людьми,
имеющими общие ценности". Она это сказала после того, как двенадцать
малюсеньких общественных организаций, в том числе и Катин фонд,
объединились в благотворительное собрание. Никакой выгоды или
облегчения
от этого не имеют. ("Просто хочется думать не только о себе, но и о
других", - объяснила Катя.)
Вот провели несколько общих акций. Например, ту же "Сухую попу":
собирали
памперсы для детдомов. Через интернет, "Эхо", "сарафанное" радио,
газеты
бросили клич. Две недели шла акция. Было три сборных пункта. И люди
несли
и несли памперсы. Десятки, сотни, тысячи упаковок. Потом все вместе
развозили их по детдомам.
Теперь друзья зовут Катю "сухой попой".
P.S. Почему я боюсь за Катю?
Причина N 1
Я боюсь за Катю, потому что не знаю, как долго ей оставаться одиноким
гвоздем в стене. И не знаю, сколько времени будут все собираться,
чтобы
включиться друг в друга, а не быть порознь, тем более в раздрае. (В
России
многое случалось "слишком поздно". Крепостное право еще Екатерина II
собиралась отменить. Не собралась.)
Честные, искренние люди у нас были, есть и будут. Но кто-то верно
заметил:
это не мешает им быть бесстыдными, когда утрачивается смысл личного
морального импульса. Самое понимание этого импульса.
России же в таком случае никогда не перестать быть "страной вечной
беременности". Не стать актом реализации. А тогда у нас все время
что-то
будет случаться, но ничего не будет происходить.
Причина N 2
Вдруг у Кати заболело сердце. Это случилось еще в самом начале, три
года
назад. Когда совсем было непонятно, где брать деньги. Врачи объяснили:
невралгия. Но с тех пор она так и не может заснуть на левом боку.
Муж сказал: "Катя! Если бы ты занималась почками, у тебя бы отказали
почки".
P.P.S. Телефон благотворительного общественного фонда "Детские
сердца":
(095) 268-28-36. Факс: 231-21-16, e-mail: c_hear***@a*****.ru, сайт:
www.childrenshearts.ru
Деньги/Аудитория
За три года фонд "Детские сердца" собрал пятнадцать миллионов рублей.
На
эти деньги были прооперированы СТО ТРИДЦАТЬ ДЕТЕЙ.
"Новая газета" N 14
27.02.2006

С уважением - Тахир Исламов, г.
Екатеринбург,

E-mail: Tislamo***@y*****.ru

Выпуск листа на новом месте: 1772