Русь без Республики Беларусь

Смотрел программу «Постскриптум» Алексея Пушкова (ТВ Центр), начало бравурное – РФ почувствовала свою силу, теперь ни один вопрос мировой политики не решается без её участия, остались мелкие проблемки с беспрерывно гадящей «англичанкой», и депутат Государственной Думы РФ от ЛДПР Андрей Луговой, которого в Англии обвиняют в отравлении экс-сотрудника ФСБ РФ Александра Литвиненко радиоактивным полонием-210, глумился над английскими сыщиками и обзывал их дураками за то, что они все-таки нашли полониевый след, и рекомендовал разогнать британскую разведку МИ-6. Казалось, остается лишь ликовать и сочувствовать бедным англичанам с их вздорными претензиями – но вдруг выясняется, что не только ненужный-де нам «берег турецкий» оскорбительно не принимал сегодня русский самолет с русскими детьми, но и братская Украина совсем распоясалась и без всякого уважения задержала русских телевизионщиков и отобрала у них отснятые кассеты. Короче, словесный пиар разбивается о грубую реальность. К тому же Алексей Пушков с особым нажимом сообщил, что в новой внешнеполитической доктрине РФ, только что озвученной Дмитрием Медведевым, вообще не упомянуто про Союзное государство России и Беларуси.

Неужто в Москве решили вообще похерить союз с Александром Лукашенко, остаться без последнего друга? Очень авторитетный минский аналитик Юрий Вячеславович Шевцов, директор Центра по проблемам европейской интеграции, ещё 13 декабря 2007 года по этому поводу дал в газете «РБК daily» (Москва) убедительное разъяснение, совпадающее с моими диагнозами-прогнозами о том, что приоритет внешней политики Путина - не допустить реинтеграции постсоветского пространства:

«Интеграция в рамках Союзного государства была остановлена весной 2003 года. Именно тогда в Санкт-Петербурге прошла многочасовая встреча Путина и Лукашенко, где они обсуждали Конституционный акт Союзного государства. И именно после этой встречи Путин произнес слова про мух и котлеты, о нежелательности строительства нового «Советского Союза», и предложил Белоруссии вступать в состав России «семью субъектами». Нынешний саммит Путина и Лукашенко, на котором ожидается и Медведев, напоминает тот, 2003 года. Сейчас тоже определяется судьба Конституционного акта и Союзного государства на весь новый российский политический цикл. Мы не можем знать, чем завершится двухдневный разговор трех ключевых лиц Союзного государства, тем более что сейчас он будет длиться больше санкт-петербургских семи часов. Но мы можем сравнить ситуацию с той, которая была в 2003 году, и поискать аналогии.

В 2003 году Белоруссия подготовила программу тотального акционирования и приватизации всех основных промышленных предприятий в расчете на российский капитал. 192 валообразующих предприятия имели примерно определенных российских инвесторов и примерные инвестиционные программы с ними. Эти предприятия не предполагалось продать российским собственникам. Для каждого из них предусматривалась особая инвестиционная программа и особый порядок приватизации. За государством оставался контроль над всеми ними, но их доходность должна была резко повыситься. Наиболее лакомыми кусками были предприятия белорусской нефтехимической промышленности – она как раз стала пожинать плоды от роста мировой цены на нефть. Сейчас этот сектор дает свыше половины белорусского экспорта; в целом он модернизирован и поставляет готовую продукцию высокого уровня переработки в Западную Европу, прежде всего в Великобританию и Нидерланды.

Но слова Путина насчет мух и котлет остановили этот процесс. Российские собственники, вероятно, посчитали возможным получить предприятия на иных условиях, и началось давление на западного соседа по всем пунктам. Апофеозом был отказ от применения к Белоруссии внутренних российских цен на газ. Эта политика не была последовательной, но в Минске ее расценили как угрозу экономической безопасности.

Понятие безопасности в Белоруссии – полный аналог национальных ценностей в других восточноевропейских странах. Это то, чем поступаться государство не может. Примерно как литовским языком не могут поступиться литовцы или исторической памятью о Речи Посполитой – поляки.

В Белоруссии произошла полная переориентация национальной стратегии. С 2003 года основной задачей официально стало достижение «энергетической безопасности». Одним из основных ее элементов был определен выход на рынки сбыта и сырья в странах третьего мира. За пять лет Минск довел свои отношения с Пекином до состояния стратегического партнерства. Сегодня Китай определился как один из основных инвесторов в белорусский хай-тэк и допущен к инвестициям в энергетику и стройиндустрию. Фактически все крупные предприятия радиоэлектронной промышленности уже имеют очень крупные инвестиционные программы или планы таких программ с китайскими корпорациями. В принципе, КНР быстро становится наиболее крупным инвестором в Белоруссии.

Успех в отношениях с Китаем дал возможность нарастить отношения с Ираном и Венесуэлой – в меньшей степени с другими странами третьего мира. В Иране и Венесуэле Белоруссия получила возможность начать добычу нефти. В Венесуэле это фактически подарок – нефть удалось начать добывать менее чем за год. В Иране нефть пойдет, видимо, через год-полтора. Скорее всего, через 4-5 лет Белоруссия будет иметь необходимые ей примерно 10 млн тонн нефти в год за счет добычи в третьем мире, и это решит основную проблему энергетической безопасности по нефти и в химической промышленности. Проблема газа будет решаться дольше.

За каждым из прорывов в страны третьего мира по сырью выстраивается очень крупная стратегическая программа по иным отраслям. В Венесуэле дело пошло к тому, что Белоруссия становится одним из основных «индустриализаторов» этой крупной сырьевой страны. Там будут строиться заводы-дублеры основных машиностроительных гигантов РБ, дороги, города, включая своего рода Сити в Каракасе, будет проведена газификация крупных регионов. Причем венесуэльские проекты РБ нацелены не только на саму Венесуэлу, но и на весь комплекс стран, которые сегодня группируются в Южной Америке вокруг неё. Это – громадная перспектива. Причем кредитуется это все из венесуэльских же нефтедолларов.

В Иране официально объявленный план состоит примерно в том же. Это называется «довести экспорт в Иран до 4 млрд долларов в год», то есть примерно до 10% иранского импорта. И тоже в основном за счет машиностроения, строительства и т. д. Но тут требуется больше времени, и политические риски выше.

Очень быстро стали развиваться двусторонние экономические отношения между Белоруссией и соседними восточноевропейскими странами. Фактически Белоруссия уже получила в свое распоряжение части необходимых ей портов в Литве и Латвии, а экономическое сотрудничество с Украиной перерастает в очень глубокую и масштабную экономическую кооперацию.

Стратегический выбор в пользу налаживания отношений со странами третьего мира и соседями по Восточной Европе убрал угрозу экономического коллапса Белоруссии, возникшую в 2003 году. Появился свет в конце туннеля: если Союзное государство рухнет, точнее, не будет развиваться, Белоруссия за 3–4 года компенсирует основную часть потерь и выстроит абсолютно новую экономическую модель. В основе этой модели будет, безусловно, сотрудничество с Россией. Москва была и останется партнером № 1 для Минска. Но примерно то же значение будет иметь сотрудничество с несколькими крупными странами в Азии и Южной Америке и с соседями по Восточной Европе. Исчезнет основа для очень глубокой кооперации РФ и РБ и для столь тесного сотрудничества в политике, которое было много лет. Запад, к слову, воспринял белорусскую активность даже в Иране вполне лояльно.

Во время нынешнего саммита «Путин – Лукашенко» будет определяться с белорусской стороны очень важное обстоятельство: возможен ли возврат к программе 2003 года, когда на белорусские предприятия предполагалось принять российских стратегических инвесторов при подчинении их интересов белорусскому государству, а над этим всем поставить зонтик в виде сильных органов власти Союзного государства? Или такой путь все-таки невозможен вообще?

Появились новые факторы в строительстве Союзного государства, связанные с новым качеством белорусской экономики: если российские инвесторы придут в Белоруссию всерьез, они через нее придут и на те рынки, на которые РБ сумела прорваться – в Южной Америке, Иране, Китае и т. д. Конечно, сегодня это будет для российского капитала дороже, чем могло быть в 2003 году, но и потенциальный результат может быть выше. В принципе, поезд для такого массированного сотрудничества в рамках Союзного государства еще не ушел. Но управлять этой махиной станет теперь сложнее, чем могло бы быть, если бы в 2003 году интеграция двух стран не остановилась».

Эта статья Юрия Вячеславовича Шевцова весьма здравая, и далее в своем блоге он в заметке Туркмения-газ-Китай, а Россия-газ-ЕС пишет:

«Все понятно. Пазл сложился:

На "дорогой" европейский рынок будет уходить российский газ, а на "дешевый" китайский - часть центрально-азиатского.

Вот все-таки всегда поражаюсь российским коллегам, которые дистанцируют Россию от Европы, тем более противопоставляют Россию Европейскому Союзу всерьез.

Россия является сырьевой частью именно европейской экономики, а не какой-то еще.

Никакой реальной диверсификации сырьевых рынков РФ - нет и, скорее всего, вообще быть не может.

Противоречия между потребителями российского сырья и самой Россией являются противоречиями внутри уже сложившегося единого экономического пространства.

Понятно, что сырьевая специализация – непочетна, и людям патриотично настроенным - неприятна. Но всё-таки любой анализ, любую программу обретения Россией реальной глобальной самостоятельности и роли надо начинать с правильного диагноза, с трезвой констатации:

- Россия - зависимая от Европейского Союза слабая сырьевая страна,

- отношения с ЕС являются наиболее важными для российской внешней политики,

- выхода из сложившегося зависимого развития за счет диверсификации сырьевого экспорта в "обозримом будущем" - нет.

- Китай входит в Центральную Азию и Казахстан вплоть до Каспийского моря - "всерьез и надолго". "Великий шелковый путь" из Китая в Европу минуя Россию - почти реальность».

Так что всякий словесный понос о «новой глобальной роли России» - отбросим, а в реальности имеем отказ Путина и его команды от модернизации России и развития её производственной базы. «Энергетическая сверхдержава», мародерский распыл российских сырьевых ресурсов – легко и сверхвыгодно, а заниматься реальным сектором и в нём взращивать своих могильщиков в лице низовых экономически-самодостаточных и потому политически-субъектных предпринимателей – от греха подальше. А поскольку без модернизации России невозможно оказывать достаточное влияние на другие осколки распавшейся Большой России (СССР), и в Москве это понимают, Путин и Медведев не идиоты, то лучше не конфликтовать с сильным Китаем и разделить с ним ресурсы Средней Азии и Прикаспия. И Юрий Шевцов ссылается на статью Андрея Лаврова «Газовая ОПЕК создана: Россия и Туркмения поделили рынки сбыта газа» (Газета, Москва, 2007 июль 18, № 130):

«Как стало известно "Газете", российское правительство не собирается в ближайшее время реализовывать проект строительства газопровода с Ковыктинского месторождения в Китай. "Для нас сейчас главной темой является строительство Североевропейского и Прикаспийского газопроводов, труба в Китай если когда-нибудь и будет, то очень не скоро", - сказал корреспонденту "Газеты" источник в аппарате правительства.

Вместе с тем Россия и КНР уже подписали меморандум о намерении построить трубопровод с Ковыктинского месторождения в Китай. Правда, подписывался он, когда поставщиком ковыктинского газа могла стать "Руссиа Петролеум". С тех пор как в проект разработки Ковыктинского месторождения вошел "Газпром", проект трубопровода в Китай был заморожен, несмотря на заявленные намерения начать строительство в 2009 году. "Об этом рано говорить, мы сначала должны завершить Прикаспийский трубопровод", - утверждает источник в Белом доме. Не получит Китай и газ с Сахалинских проектов. Несколько недель назад зампред правления "Газпрома" Александр Ананенков на заседании госкомиссии по развитию Дальнего Востока потребовал от правительства принять меры в отношении Exxon Mobile - компании, пообещавшей продать Китаю 8 млрд кубометров сжиженного газа с Сахалина-1. Минпромэнерго сразу же откликнулось и напомнило Exxon Mobile, что по российскому законодательству без "Газпрома" она не имеет права экспортировать газ. А по планам "Газпрома" сахалинский газ должен пойти на газификацию Восточной Сибири. Впрочем, нежелание продавать 8 млдр кубометров газа Китаю не означает, что Япония тоже не получит газа с Сахалина.

Разгадка неожиданной газовой дискриминации Китая (в отличие от Южной Кореи и Японии, которые российский газ получат) была дана вчера президентом Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедовым. Он в ходе официального визита в Пекин подтвердил готовность Туркмении продавать в Китай 30 млрд кубометров газа в год и подписал соглашение о строительстве газопровода из Туркмении в эту страну, а также соглашение о разделе продукции с китайской CNPC. Она будет работать на месторождении на западном берегу Амударьи, где, по туркменским оценкам, сосредоточены огромные запасы газа.

В Москве к этому контракту отнеслись с олимпийским спокойствием. Тот факт, что Бердымухаммедов подписал в Китае соглашение, конкурирующее с российским, правительство нашей страны не смущает, так как основные силы России будут направлены на строительство новых и новых газопроводов в Европу.

В логике войн за рынки сбыта промедление России с экспортом газа и готовность Китая и Туркмении построить газопровод уже к концу 2008 году говорят лишь об одном: Владимир Путин уступил китайский рынок газа Гурбангулы Бердымухаммедову. Туркменский газ стоит недорого, и Китай с радостью его купит. Тогда как "Газпром" будет иметь большую маржу в Европе.

В обмен на самоустранение "Газпрома" из Китая Бердымухаммедов был вынужден отказаться от претензий на самостоятельный экспорт в Европу. Желание обойти Россию и продавать газ через Турцию возникло еще у первого президента Туркмении Сапармурата Ниязова, однако довести его до логического конца он не успел. Действующий же туркменский президент неоднократно заявлял о "качественно новых отношениях Туркмении с Россией, которые не должны ограничиваться газпромовскими закупками туркменского газа". На практике качественно новые отношения вылились в согласие Туркмении вместе с Казахстаном построить газопровод для экспорта среднеазиатского газа в Европу через систему "Газпрома". И замораживание переговоров с Турцией и Ираном о строительстве альтернативных маршрутов экспорта.
Так что газовая ОПЕК в виде дележа рынков сбыта газа уже действует».

Если проанализировать последние сложные переговоры «Газпрома» в Ашхабаде и Астане, то убедимся в продолжении борьбы за дележку среднеазиатского газа. В любом случае нефть и газ стали средством не сплочения, а разделения РФ с её ключевыми соседями – Украиной и Республикой Беларусь. Оборотничество торжествует. Сложилась абсурдная ситуация – нефть и газ подорожали неимоверно, но высокие цены от их продажи, во-первых, не способствуют переназревшей модернизации страны, а во-вторых, отпихивают от РФ как Киев, так и Минск. Причем Путин и Медведев – отнюдь не идиоты. Политика – это обеспечение интересов. Любопытно, чьи интересы обеспечивает правящий тандем?