Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Крупным планом" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Август 2006   →
 1
 2
02.08.2006
00:56:45
17:48:39
 3
03.08.2006
02:15:27
13:32:03
 4
 5
 6
 7
 8
08.08.2006
00:41:56
12:39:01
 9
09.08.2006
13:08:56
23:41:56
10
11
12
12.08.2006
02:42:46
11:33:39
13
13.08.2006
02:09:38
23:34:25
14
14.08.2006
01:32:35
12:23:34
15
16
16.08.2006
00:18:28
23:44:19
17
17.08.2006
01:18:39
13:40:53
18
18.08.2006
00:22:22
13:49:47
19
19.08.2006
02:31:38
11:34:44
20
21
21.08.2006
02:58:17
17:05:39
22
23
23.08.2006
02:42:54
16:02:20
24
25
26
27
28
28.08.2006
08:51:54
15:55:45
29
29.08.2006
10:14:31
13:02:29
30
31
31.08.2006
15:26:06
23:44:38
Автор
Скурлатов Валерий Иванович

Статистика

346 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник


Пятнадцатилетие Русской Катастрофы

Утром 19 августа 1991 года, узнав про создание ГКЧП, сразу же отправился из Люберец к себе в штаб. На станции Текстильщики в вагон метро вошел Виктор Мовчан, уже выпивший, и бросился мне на шею - "Валера, поздравляю, наконец-то наша взяла!" "Что с Ельциным - убит, арестован?" - спросил я. "Пока ничего неизвестно". "Раз неизвестно, - сказал я, - то и радоваться рано. Если бы его выключили, то сообщили бы. А если Ельцин жив и на свободе - то непонятно, зачем этот ГКЧП затеяли".

Ибо ясно, что в первую очередь надо было устранять Ельцина, если уж решились спасти страну. А то, что Ельцин готов был разрушить нашу Родину ради своих шкурных интересов, я убедился ещё в июне предыдущего 1990-го года. Ибо я работал с Ельциным с декабря 1988 года, когда он позвонил нам и пригласил сотрудничать с ним, ибо ему понравилась Программа нашего Российского Народного Фронта "К народному богатству". И после 12 июня 1990 года, когда самопредательский Съезд народных депутатов РСФСР провозгласил нелепый и зловредный суверенитет РСФСР с главенством российских законов над общесоюзными и избрал Ельцина председателем Верховного Совета РСФСР - его шкурность и предательство стали мне очевидными. Ведь я слышал разговоры и самого Ельцина, и его окружения, и мне как "третьемирнику" сразу после 12 июня 1990 года стало понятно, чем кончится холуйство перед Западом и кто займет ключевые посты. Особенно меня неприятно поразило, что усиливающееся влияние на Ельцина приобретал мой давний враг и духовный гуру Горбачева - Александр Николаевич Яковлев. Смена Горбачева на Ельцина, как мне тогда открылось, санкционирована Западом и находится под его контролем. И тогда же в июне 1990 года мы организовали Центристский блок, в который вошли Владимир Воронин, Владимир Жириновский, Юрий Бокань, я и ряд других политиков и к которому примкнула депутатская группа "Союз", самая крупная на Съезде народных депутатов СССР. Нас объединяло стремление остановить Ельцина, чтобы не допустить распада СССР.

Мы в противовес Борису Ельцину решили выдвинуть в президенты РСФСР питерского градоначальника Анатолия Собчака, встретились с ним и договорились. Чтобы предотвратить сепаратизм в Прибалтике, там были созданы Комитеты национального спасения, которые попытались взять политическую инициативу, однако из-за предательства Горбачева произошли трагические события 13 января 1991 года около телецентра в Вильнюсе. После этих событий Собчак отошел от нас, а на выборах первого президента России 12 июня 1991 года сумел выставить свою кандидатуру Жириновский и занят почётное 3-ье место.

Приехав в штаб, первым делом связался с Жириновским и согласовал с ним план дальнейших действий. Постарался выйти на связь с ГКЧП, но из Кремля по телефону ответили, что встречаться с нами не будут и вообще в контактах с нами не нуждаются. Поскольку гэкачеписты не смогли ни устранить, ни даже арестовать Ельцина, я понял, что они - пустое место и своим ГКЧП и своей нерешительностью и просто отсутствием ума открыли Ельцину дорогу к подрыву страны. Наблюдать торжество зла со стороны - невмоготу, поэтому решил обзвонить лидеров патриотических объединений и предложить им встретиться на любой подходящей для них территории. Меня прежде всего интересовали организации, способные выставить бойцов.

Таковых - немного. Увы, атаман российских казаков Александр Мартынов отказался участвовать в каких-либо действиях, оставался ещё Александр Баркашов, договорились с ним встретиться, он подъехал ко мне в штаб. Я изложил ему свой план. "Саша, ГКЧП - дерьмо, - сказал я, - но Ельцин ещё хуже. ГКЧП хотя бы пытается удержать страну, а Ельцин готов её расчленить - я с ним работал и знаю. Мы же, русские патриоты, вообще оказываемся за бортом. Необходимо выступить самостоятельно с лозунгом "За Советы без коммунистов Горбачева и Ельцина, за тысячелетнюю страну, за свободу и процветание!" Мы не знаем, как дальше развернется ситуация, но если мы выведем на улицу своих людей и построим баррикаду и обозначим себя как центр "третьей силы", то с нами будут считаться в любом случае. А козырем у нас будет Жириновский, его все знают. Так что давай завтра утром 20 августа соберем своих людей на Новом Арбате у здания Верховного Совета СССР напротив кинотеатра "Октябрь" и приступим к делу - заварим бучу".

Баркашову не понравилось участие Жириновского, но я объяснил, что без него мы вряд ли сумеем сделать что-нибудь заметное. Трудно с Баркашовым договариваться. Впоследствии, летом 1999 года, когды мы сним создавали предвыборный Национальный блок, он тоже упёрся против участия Лимонова, хотя Эдуард Вениаминович очень просил меня подействовать на Баркашова и добиться включения НБП. Не получилось ни в 1991, ни в 1999. Более того, Баркашов дней через десять после бесславного конца ГКЧП дал интервью газете "Ленинское знамя", в котором наябедничал, что я подталкивал его к провокации против Ельцина, а он, такой умный, отказался.

Итак, утром 20 августа собрались на Новом Арбате несколько бойцов из нашего Российского Народного Фронта, Жириновский (один, у него бойцов тогда не было) и представитель группы "Союз" народный депутат полковник Николай Петрушенко из Белоруссии. К сожалению, не пришел народный депутат Евгений Коган из Эстонии, на которого я сильно рассчитывал, поскольку он был отличный уличный оратор.

План действий был такой - выходим к народу, занимаем позицию посреди Нового Арбата, начинаем зажигать людей. Сначала выступит Жириновский, потом Петрушенко, а на мою долю выпало завершить словесную часть кратким и энергичным призывом выступить как против изжившего себя партийно-номенклатурного бюрократического режима, так и против предателей, пытающихся расчленить нашу тясячелетнюю державу. И я должен был дать сигнал строить баррикаду, опрокидывать машины, вывешивать наш Андреевский флаг.

Я понимал, как мало шансов имеет наша затея, поскольку на Новом Арбате и на других трассах, примыкающих к Белому дому, где находился штаб демократов, скапливались в подавляющем большинстве именно сторонники Ельцина. Но толпу очень легко повести за собой, если удачно провести словесную прелюдию. Жириновский был на это способен.

Ничего не скажешь, Владимир Вольфович отстрелялся неплохо. Он нашел нужные слова, чтобы переключить энергетику собравшихся в нужном нам направлении - и демократия, и антибюрократизм, и государственничество. Толпа качнулась в нашу сторону, я это почувствовал. Затем я объявил - "Дорогие соотечественники, слово предоставляется одному из руководителей крупнейшей фракции Съезда народных депутатов СССР боевому полковнику Николаю Петрушенко!"

Ах, если бы на месте Петрушенко оказался в эту минуту Коган или мой ученик Виталий Уражцев! Настолько неудачно выступил Николай Семенович и по форме, и по содержанию, что не просто смазал весь эффект от яркого спича Владимира Жириновского, но и спровоцировал кого-то из толпы закричать - "Да это же коммуняки! Бей их!" И началась драка. Мы отступили ко входу в здание Верховного Совета СССР, где нами уже были захвачены помещения. Но охрана здания, видя начавшуюся драку и опасаясь прорыва толпы внутрь, закрыла вход изнутри, и нам пришлось отбиваться, будучи прижатыми к стене. Правда, пятачок для драки получился тесным в углу-тупичке, и фактор численного превосходства не срабатывал, нам удалось отбиться и в конце концов уйти в здание, в свой кабинет.

Бесспорно, весь народ и особенно Москва души не чаяла в Ельцине, как ныне - в Путине. Люди экономически-несамодостаточные и к тому же более или менее образованные склонны выдавать желаемое за действительное и предаваться иллюзиям и культу очередной "сильной" личности, которую потом история заклеймит как "голого короля" или просто шкурника-негодяя. Когда после 12 июня 1990 года я в выступлениях перед народом в Москве и по стране пытался рассказать о гнилом нутре Ельцина и о тех бедах, которые он нам всем принесет, то заметил - люди как будто загипнотизированные, несубъектные. Помню, в городе Иваново держал речь в цеху перед почти тысячью текстильщицами, и прыгнул выше головы, очень красноречиво разъяснил предательство Ельцина. А затем ко мне подошли две женщины и сказали - "Вы очень хорошо говорили и искренно, но мы всё равно будем голосовать за Ельцина, потому что он для нас - как Бог!"

Что же делать? Приведя себя в порядок, решил идти в Белый дом и там попытаться как-то повлиять на ход событий. Чем чёрт не шутит. Поскольку меня хорошо знали все руководители-распорядители в стане демократов и знали меня Ельцин и Хасбулатов, и ещё у меня были всякие пропуска - я прошел в кабинет, где обосновались Ельцин с Хасбулатовым, и стал свидетелем как бы "военного совета". Ельцин сильно нервничал, ходил по кабинету и размышлял вслух - "Может, мне все же поехать в Кремль? Звонил Лукьянов, приглашал". Мне показалось, что Ельцин находился в состоянии растерянности и нерешительности. Вообще он слабый человек, я уже писал об этом на основании доверительных разговоров с ним. Но Руслан Хасбулатов, с которым мы подружились на посиделках у русского самородка-предпринимателя, а ныне издателя русско-националистической литературы Виктора Корчагина, по характеру несравненно сильнее Бориса Ельцина. Увидев, что он заколебался, Руслан Имранович стукнул кулаком по столу и твердо сказал - "Никуда Вы, Борис Николаевич, не должны ехать! Люди Вам верят, Вы должны оставаться здесь". И Ельцин послушался, не стал дергаться.

А я расстроился. И зачем Хасбулатов втесался. Поехал бы Ельцин в Кремль - всё могло бы пойти по-другому. Что же делать? ГКЧП явно проигрывал, ничто не могло помешать нашим конкурентам и в тот момент "друзьям" подрубить тысячелетнего геополитического соперника под корень.

И обиднее всего - самопредательство уже стало нормой, расчленить страну готовы были больше половины москвичей. Вот прошел 17 марта 1991 года референдум о сохранении СССР, и более половины москвичей выступили против своей Родины, которую Москва собирала несколько столетий. Предали москвичи своих предков. А я резко выступал против самой идеи референдума. Мне было понятно, что замыслили этот референдум наши враги и провели решение о нём через своего "агента влияния" Александра Николаевича Яковлева. Цель - для меня очевидная. Надо было в психологической войне приучить население СССР помыслить немыслимое - приучить к мысли о том, что страну можно расчленить. Это то же самое, как провести опрос-референдум среди детей заболевшей матери - "Расчленять её, болезную, или все же не расчленять?" Кощунственный вопрос, в самом деле - но важна психологическая подготовка к реальному расчленению.

Дальнейшее известно. Не на кого было опираться мне и вообще немногим мне подобным, ни один социальный слой и никакая силовая структура не встали на защиту своей Родины. С тех пор я не верю в ошкурившееся и потому рассыпавшееся большинство своих соплеменников. Вся надежда - на организацию "критической массы" хотя бы из дюжины сплоченных саможертвенных праведников. Но способно ли ещё рожать таковых лоно моей Родины?
В избранное