Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Троцкий, Валлерстайн и Кагарлицкий

Повсюду в мире в левом и коммунистическом лагере идут жаркие теоретические дебаты.
Немало провокативности вносит в них видный американский обществовед, который
в 1994-1998 годах был президентом Международной социологической ассоциации (МСА),
- Иммануил Валлерстайн (иногда переводят «Уоллерстейн»). Сам я оценил оригинальность
этого ученого ещё в 1970-е годы, когда возглавлял Сектор методологии и философии
истории в Институте научной информации по общественным наукам Академии наук СССР
(ИНИОН). Юрий Латов говорит о нём  на сайте «Кругосвет» (http://www.krugosvet.ru/articles/103/1010388/1010388a1.htm):
  

«ВАЛЛЕРСТАЙН Иммануил (Wallerstein Immanuel) – американский мыслитель, основоположник
мир-системного анализа, один из лидеров современного леворадикального обществоведения.


Родился в Нью-Йорке 28 сентября 1930. Изучал социологию в Колумбийском университете
в Нью-Йорке (степень бакалавра – 1951, магистерская степень – 1954, докторская
степень – 1959). Работал в Колумбийском университете (1958–1971), Университете
Мак-Гила (1971–1976), Бингемтонском (1976–1999) и Йельском (с 2000) университетах.
С 1976 руководит организованным им Центром Фернана Броделя по изучению экономик,
исторических систем и цивилизаций (при Бингемтонском университете), сотрудники
которого активно занимаются развитием и пропагандой мир-системного подхода. В
1994–1998 был президентом Международной социологической ассоциации. 

Начав научную карьеру как социолог-африканист, Валлерстайн с 1960-х стал заниматься
общей теорией социально-экономического развития. Разработанная им мир-системная
теория опирается на предложенные французским историком Фернаном Броделем принципы
комплексного исторического анализа. Она синтезирует социологический, исторический
и экономический подходы к общественной эволюции. 

Валлерстайн отличается огромной научной продуктивностью: им опубликовано более
20 книг и свыше 300 статей. 

Главный труд И.Валлерстайна – многотомник «Современная мир-система»: в первом
томе (1974) рассматривается генезис европейской мир-экономики в 16 в., во втором
(1980) – ее развитие в период меркантилизма, в третьем томе (1989) он довел ее
историю до 1840-х. В других своих работах Валлерстайн анализирует эволюцию капиталистической
мир-экономики в 19–20 вв. и даже делает прогнозы на 21 век. 

Главным понятием разработанной Валлерстайном концепции является мир-экономика
– система международных связей, основанная на торговле. Помимо мир-экономик разные
страны могут объединяться в мир-империи, основанные не на экономическом, а на
политическом единстве. История рассматривается им как развитие различных региональных
мир-систем (мир-экономик и мир-империй), которые долгое время конкурировали друг
с другом, пока европейская (капиталистическая) мир-экономика не стала абсолютно
доминирующей. Тем самым Валлерстайн оспаривает традиционные формационный и цивилизационный
подходы к истории, предлагая новую, третью парадигму общественного развития.


Традиционно считалось, что капитализм как общественная система первоначально
зародился в отдельных наиболее развитых странах, и лишь затем стало складываться
капиталистическое мировое хозяйство. Согласно же концепции Валлерстайна, напротив,
капитализм изначально развивался как целостная система мировых связей, отдельными
элементами которой были национальные экономики. 

Капитализм родился, по Валлерстайну, в 16 в., когда в силу случайного стечения
обстоятельств в Западной Европе мир-империи уступили место мир-экономике, основанной
на торговле. Капиталистическая мир-экономика породила колониальную экспансию
западноевропейских стран, к 19 в. она подавила все другие мир-экономики и мир-империи,
оставшись единственной современной мир-системой. 

Согласно теории Валлерстайна, все страны капиталистической мир-экономики живут
в одном ритме, диктуемом «длинными волнами» Кондратьева. 

Для капиталистической мир-экономики характерно «осевое разделение труда» – деление
на ядро (центр) и периферию. Страны европейской цивилизации, образующие ядро
мирового хозяйства, играют роль ведущей силы мирохозяйственного развития. Внеевропейские
страны (за некоторыми исключениями) образуют периферию, т.е. являются экономически
и политически зависимыми. Отсталость стран периферии объясняется, по Валлерстайну,
целенаправленной политикой стран ядра – они навязывают подчиненным странам такую
экономическую специализацию, которая сохраняет лидерство развитых стран. Хотя
развитые страны пропагандируют идеологию «свободной торговли», Валлерстайн считает
капитализм глубоко антирыночной системой, поскольку страны ядра монополизируют
свое привилегированное положение и силой защищают его. Впрочем, в 20 в. грань
между между ядром и периферией стала отчасти стираться из-за активных попыток
ранее отсталых стран (например, Японии) ворваться в круг активных участников
мирового хозяйства. 

Помимо антагонистических взаимоотношений между ядром и периферией, другим стержнем
эволюции капиталистической мир-экономики является борьба между странами ядра.
Роль гегемона в мировой торговле последовательно играли Голландия (17 в.), Великобритания
(19 в.) и США (20 в.); промежутки между периодами гегемонии были заполнены экономическим
и политическим противоборством сильнейших в экономическом отношении держав (англо-французские
войны 18 в., Первая и Вторая мировые войны в 20 в.). По мнению Валлерстайна,
в современную эпоху Америка теряет статус абсолютного лидера: «США пока сильнейшая
держава в мире, – пишет он – но это увядающая держава». 

Возлагая основную вину за отсталость «третьего мира» на развитые страны Запада,
Валлерстайн продолжает традиции марксистской теории империализма. 

Предложенный им подход к объяснению истории завоевал огромную популярность среди
леворадикальных экономистов развитых и развивающихся стран. Особенно им импонирует
ярко выраженный антиамериканизм идей Валлерстайна. 

Хотя многие обществоведы не соглашаются с Валлерстайном, мир-системная теория
оказала огромное влияние на рост интереса к истории как единому глобальному процессу
и способствовала рождению исторической глобалистики. 

Труды: The Modern World-System. Vol. I – III. Academic Press, 1974–1989; The
Capitalist World-Economy. Cambridge University Press, 1979; Глобализация или
переходная эпоха? Взгляд на долгосрочное развитие мир-системы // Русский исторический
журнал. 1998. Т.1. № 4; Анализ мировых систем: современное системное видение
мирового сообщества // В кн.: Социология на пороге XXI века: основные направления
исследования. М.: РУСАКИ, 1999; Миро-системный анализ. Социология и история //
Время мира: Альманах современных исследований по теоретической истории, геополитике,
макросоциологии, анализу мировых систем и цивилизаций. Вып. 2: Историческая макросоциология
в ХХ веке. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000 (http://www.tuad.nsk.ru/~history/Author/Engl/W/WallersteinI/waller.htm);
 Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. Под общей редакцией Б.Ю.
Кагарлицкого. СПб.: Издательство «Университетская книга», 2001. 

Иногда отдельные скетчи Иммануила Валлерстайна кажутся несколько легковесными
(смотри, например, - http://www.politstudies.ru/fulltext/1997/2/2.htm). Тем не
менее его концепция мир-системы производит сильное впечатление на меня, а также
на моего давнего знакомого Бориса Юльевича Кагарлицкого.

Изучая интересную газету – орган Революционной Рабочей партии «Рабочая демократия»
(май 2004 г., № 3 /101/  www.revkom.com), наткнулся на статью-рецензию главного
редактора Михаила Дороненко «Б.Кагарлицкий:  «Периферийная империя» - Заметки
по поводу весьма интересной книжки» (стр. 4). По-моему, автор иногда весьма упрощает
и Валлерстайна, и Кагарлицкого, и тем не менее размышления Михаила Дороненко
показались мне интересными.

«Бориса Кагарлицкого, - пишет он, - с полным основанием можно назвать единственным
серьезным левым теоретиком в современной России. Именно "левым", но не марксистским.
Впрочем, и сам он себя марксистом не называет. Марксистские силы в России еще
слишком слабы и малочисленны, и они пока, к сожалению, еще не выдвинули своих
по настоящему серьезных теоретиков».

Буквально только что пролистал журнал «Альтернативы», главным редактором которого
является вполне интеллектуальный профессор МГУ Александр Бузгалин (http://www.ozon.ru/context/detail/id/1486936/),
и усомнился в правоте Михаила Дороненко. Да, Борис Кагарлицкий хорош как публицист,
а Александр Бузгалин – неплох как теоретик. Надо отдавать должное талантам Кагарлицкого,
но не апологетизировать его. К стереоскопичности знания придем через разные версии.

Последняя книга Бориса Кагарлицкого «Периферийная империя» является подробным
исследованием истории России с точки зрения «миросистемного анализа» Иммануила
Валлерстайна. Как считает Яков Шустов - «Наконец-то вышла книга, которая рассматривает,
что не типично для большинства издаваемых ныне исторических исследований, историю
Государства Российского с точки зрения подлинно научного анализа. До сих пор,
как и в последние годы существования СССР, так и в настоящее время, при написании
работ по отечественной истории властвовал принцип чисто субъективного подхода.
Даже школьные и вузовские учебники писались либо с либерально-мазохистских позиций,
характерных для первых лет и «угара» перестройки, когда все русское, и тем более
советское преподносилось как историческая аномалия, либо с все более и более
модных позиций теорий, чуть ли не «Вlut und Boden», придающих событиям, связанным
с российским этносом, мистический характер и трактующей нашу историю как череду
сакральных волеизъявлений харизматических личностей. Не говоря уже о теории Фоменко-Носовского,
суть которой, сводится к тому, что историческая наука, это - даже не конструктор
«Лего», из которого можно собирать любую, самую фантастическую конструкцию, а
кусок некой акреативной глины в руках интеллектуального отморозка».

Отмечается, что подход Бориса Кагарлицкого к анализу исторических процессов не
является чем-то принципиально новым - это дальнейшее развитие марксистского,
диалектического подхода к осмыслению прошлого, причем в своём переосмыслении
отечественной истории автор опирается на доминировавшую в первые годы советской
власти, так называемую «школу Покровского». 

"Михаил Покровский, - напоминает Борис Кагарлицкий, - был учеником выдающегося
русского историка Василия Осиповича Ключевского. Покровский формулировал свои
идеи в жестоком противостоянии с господствующими тогда в исторической науке идеями.
Высоко оценивая сравнительно "нейтрального" Соловьева, он явно противопостовлял
свои взгляды либеральным воззрениям на прошлое России и обещал реинтерпретировать
русскую историю с материалистической точки зрения. Причем обращался Покровский
прежде всего к читателю, «мозги которого не вывихнуты школьными учебниками истории».
Официальная историография отплатила историку той же монетой. Покровского официально
вычеркнули из общеупотребительного списка русских историков. Не случайно, что
после отмены советской цензуры, когда в массовом порядке стали переиздаваться
работы многочисленных дореволюционных историков, включая второстепенных и третьестепенных,
работы Покровского так и оставались неизвестными широкой публике». 

Обращение к работам Михаила Покровского – весьма приветствую. Я тоже в последнее
время увлекся Покровским с точки зрения устремления людей и народов к субъектности.
И в русской истории, отмечал я в заметках данного «Философско-политического дневника»,
Покровский увидел те же прорывы к субъектности, которые я усмотрел самостоятельно
при осмыслении московских «небывальцев» 14-го века и восстания Пугачева в 18-ом
веке.

На протяжении всей книги Борис Кагарлицкий неоднократно приводит выдержки из
работ Михаила Покровского, касающиеся освещения тех или иных исторических аспектов.
Так, в Предисловии говорится - «Восстановление традиций школы Покровского» необходимо,
по крайней мере, в интересах научной добросовестности и исторической справедливости.
И все же простого возвращения к идеям Покровского недостаточно». И далее - «Переосмысление
господствующих концепций русской истории должно быть даже еще более радикальным,
чем у марксистского исследователя начала века». 

Кроме идей Михаила Покровского, в книге рассматриваются историко-экономические
изыскания выдающегося русского экономиста Кондратьева, разработавшего свою теорию
о цикличности развития мировой экономики. «Кондратьевские волны» были весьма
враждебно встречены советскими марксистами, что не помешало западным ученым,
в том числе Иммануилу Валлерстайну и Эрнесту Манделю применять и развивать концепции
Кондратьева. 

Красной нитью через всю книгу «Периферийная империя» проходит «крамольный» тезис
о постоянной (начало которой теряется во глубине веков) зависимости российской
администрации от иностранного капитала. Даже Октябрьская революция не решила
этой вечной проблемы России. Тема эта вообще поднимается редко. А если поднимается,
то масштабы зависимости значительно занижаются. Хотя если рассматривать русскую
историю Нового Времени с учетом интересов международного капитала, то многие
до сих пор логически необъяснимые события приобретают четкое объяснение. 

Вероятнее всего, отмечает Яков Шустов, в связи с подобными «еретическими», идущими
вразрез с официальной историографией, воззрениями Бориса Кагарлицкого на российскую
историю, книга издана в скандальной серии «Все, что ты знаешь – ложь» (http://www.aglob.ru/books/?id=86).
 

Три книги из этой серии уже удостоились запрещения - одна судом, две другие Госнаркоконтолем.
И купить их практически невозможно. А вот книга Бориса Кагарлицкого пока еще
встречается на прилавках.

Собственно, отмечает Михаил Дороненко, основное ядро "миросистемного анализа"
было позаимствовано из марксизма, точнее - из работ Троцкого. Его теория перманентной
революции базировалась на понимании капитализма эпохи империализма как единого
экономического организма, основанного на мировом разделении труда, где положение
и развитие каждой национальной экономики определяется, прежде всего, логикой
мировой системы империализма. Эта теория полностью противоречила догматическому
и оппортунистическому "марксизму" II Интернационала, а позже - сталинизированного
Коминтерна, в соответствии с которым развитие каждой страны должно повторять
одни и те же этапы. 

Напротив, Троцкий утверждал, что отсталые страны в эпоху империализма проходят
тип "комбинированного развития", когда докапиталистические уклады не разрушаются
революционной буржуазией, а подчиняются капитализму и даже становятся необходимой
основой его развития. В силу этого, буржуазия этих стран полностью реакционна
и неспособна осуществить буржуазную революцию. Задачи осуществления этой революции
ложатся на пролетариат, который, в свою очередь, захватив власть, не остановится
на буржуазном этапе революции и приступит к социалистическим мерам. Но построить
социализм возможно лишь при условии победы революции в наиболее развитых странах.


Собственно, из этого подхода, которым руководствовался также Ленин и во многом
Роза Люксембург, следует тот же вывод, который Валлерстайн и Кагарлицкий в своей
терминологии формулируют следующим образом: "изменение положения периферийной
страны в миросистеме невозможно без изменения самой миросистемы".

История XX столетия, считает Михаил Дороненко, полностью подтвердила анализ Троцким
империализма. Национально-освободительные движения второй половины века, чье
положительное содержание выражалось в том, что они ослабляли политические позиции
империализма и стимулировали революционное движение в самих империалистических
странах (т.е., в целом способствовали развитию мировой революции), тем не менее,
так и не достигли целей, которые они перед собой ставили - преодоление отсталости
и изменение своего положения в мировой системе капитализма. Безусловно, модернизация
экономики, проведенная во многих странах Азии и Африки в 50-80-е годы, - это
важный прогрессивный шаг, но фактом остается так же и то, что разрыв между бедными
и богатыми странами за эти годы увеличился еще больше, и тем более нелепо говорить
о возможности построения социализма в странах "третьего мира". 

Кроме того, сейчас многие бывшие "антиимпериалистические" режимы снова продают
себя с потрохами империализму, что ярко видно на примере Ливии. Это вовсе не
значит, что борьба велась зря, но ее положительное содержание заключалось вовсе
не в том, в чем его видели сами участники этой борьбы.

Взгляд на мировой капитализм, как на единый экономический организм, где положение
каждой его части диктуется логикой целого в соответствии с закономерностями империализма,
и лег в основу "миросистемного анализа" Валлерстайна. Но это единственное, считает
Дороненко, что было им позаимствовано из марксизма, и «марксистский анализ империализма
в книгах американского ученого, не имея под собой марксистского метода как такового,
претерпевает очень большие превращения на путях буржуазной социологии». Мол,
закономерности, характерные для империализма, распространяются не только на домонополистическую
стадию капитализма, но и на все докапиталистические формации. Я думаю, этот упрек
Михаила Дороненко можно оспорить. 

Далее он обращает внимание на легковестность скетчей американского мыслителя
– «Писания Валлерстайна, напоминающие порой жанр "альтернативной истории", полны
массы откровенных нелепиц и личных чудачеств автора. Кагарлицкий в своем труде
отбрасывает значительную часть этих нелепиц и пытается немного приблизить "миросистемный
анализ" к марксизму (может быть, поэтому книги Кагарлицкого читаются куда с большим
интересом, чем скучные писания его учителя), но основной подход Валлерстайна,
заключающийся в том, что история всех формаций исследуется с точки зрения закономерностей
империализма, он принимает без всякой критики. Не случаен тут и отказ от марксистской
терминологии. Новые термины школы Валлерстайна, как то: "миросистема", "центр",
"периферия" - призваны смазать специфические закономерности взаимодействия различных
стран и территорий в рамках каждой общественно-экономической формации. Характерно,
что в "Периферийной империи" слово "империализм" вообще не употребляется».

Возможно, Михаил Дороненко невнимательно читал как Валлерстайна, так и Кагарлицкого.
Вряд ли оба столь откровенно вульгаризировали исторический процесс. «В книге
Кагарлицкого, - по мнению Дороненко, - фактически вся история России, начиная
с Киевской Руси, рассматривается исключительно с точки зрения международной торговли.
Нелепость подобного подхода бьет в глаза, когда речь идет о Киевской Руси, Московском
царстве или империи Петра. Но по этой же причине в главах, посвященных предреволюционной
царской России или России постсоветской, известный мелкобуржуазный радикал наиболее
близок к истине. Не со всем можно согласится, что написано в главе XV "После
1991: периферийный капитализм эпохи реставрации", но, безусловно, она представляет
собой ценный вклад в анализ положения российского империализма в мировой капиталистической
системе».

Читаю я подобные оценки – и вспоминаю хулителей Михаила Покровского, всячески
издевающимися над его якобы преувеличением роли торгового капитала. Вопрос не
закрыт, можно поспорить. Для меня здесь главное – взрастание субъектности. Я
исхожу из того, что торговый капитал – трамплин к субъектности.

Книга "Периферийная империя", заключает Михаил Дороненко, при критическом отношении
к тому, что там написано, - «это довольно интересное и полезное произведение».
«Во всяком случае, в отличие от предыдущей книги Кагарлицкого "Восстание среднего
класса", представляющей собой квинтэссенцию (пусть и очень талантливо изложенную)
всех самых "модных" идей самых современных видов ревизионизма и оппортунизма
"антиглобалистского" толка, которая интересна больше с точки зрения "врага надо
знать в лицо". В "Периферийной империи" же есть и масса положительного содержания».

Судя по всему, Михаил Дороненко остается на точке зрения примата социализации
, а не субъектизации, что затрудняет постижение сути «миросистемного подхода»