Снился Лев Убожко
Вчера вечером вернулся после встречи с Юрием Ивановичем Боканем, на которой договорились
о ближайших практических шагах по развитию Гражданского Общества в нынешних условиях
и о возможных политических союзниках среди некоторых властных группировок. Успел
посмотреть очередную гнусь Сванидзе о необходимости выноса Ленина из Мавзолея
и перезахоронения его на Волковском кладбище в Питере. Пахнуло серой. Столько
ненависти к советскому периоду истории России, вообще к России! Не надо быть
психологом, чтобы при взгляде на ужимки Сванидзе узреть его обуянность Дьяволом.
Понятно, что ритуальное надругательство над телом Ильича нужно мондиалистам для
окончательного добивания моей страны, для её отказа от собственного великого
прошлого, для создания на месте духовно-опустошенной России некоего «чистого
листа», на котором будет конструироваться совсем другая история совсем других
людей.
Подыгрывали Сванидзе «гнилые» русские интеллигенты - Никита Михалков, академики
Валентин Янин и Евгений Велихов, диакон Андрей Кураев. Люди вроде достойные и
с благими намерениями, но поддались дьяволу-искусителю и искреннее подталкивают
наш народ снова в преисподнюю. Не любят они Ленина и коммунизм – это их дело.
Есть убеждения и заблуждения, они простительны. Хуже, когда их убеждениями и
заблуждениями открыто пользуется Дьявол, а они не осознают этого, находясь как
будто под гипнозом. Изгаляться в нынешней исторической ситуации над Лениным –
значит добивать собственный народ.
Какие бы злодейства ни приписывать Ленину и Сталину, под их руководством наш
народ свершил величайший рывок и создал шедевр исторического творчества и репетицию
эсхатологической катапульты – Советский Союз. Есть чем гордиться. Без великого
Жертвоприношения такие вещи не делаются. А крови Ленин и Сталин пролили не больше,
чем другие преобразователи мировой политики. Историей правят жесткие правители,
а не кисейные барышни.
И не были Ленин и Сталин «диктаторами», как их любят ныне называть. Диктатор
– это что-то шкурное, это личная власть как самоцель. А власть для скромных в
быту Ленина и Сталина – была лишь средством достижения некой святой для них надличностной
цели, исполнения некой высшей миссии, как бы они её ни понимали. Ленин (и Сталин)
– не диктатор и не тиран, а Моисей.
Между тем Велихов исповедывался, что всегда отрицательно относился к Ленину,
а Янин уверял, что нахождение «мумии» Ленина на Красной площади столицы оскорбляет-де
чувства верующих и неверующих. Постыдились бы!
Листаю сейчас прессу, и материалы к дню рождения Ленине не очень впечатляют.
Вот год назад, отмечал я в данном своем «Философско-политическом дневнике» 22
и 23 апреля 2003 года (http://panlog.com:8881/cgi-bin/dd-view.cgi?date=2003-04-22#1),
в замечательном (и вскоре усопшем) еженедельнике «Консерватор» появились совершенно
блистательные статьи об этом ницшеанском Сверхчеловеке.
«Новая газета» (№ 28 /958/ от 22.04-25.04.2004 г.) на первую полосу к 134-му
дню рождения Ленина вынесла подборку вырванных из контекста ленинских цитат под
заголовком «Бес смертный». Цитаты темпераментные – «Ничто в марксизме не подлежит
ревизии. На ревизию один ответ – в морду». Или – «Бога жалко! Сволочь идеалистическая»
(о Гегеле), «всякий боженька есть труположество…» и так далее. Меня эти цитаты
очень подкупают своим ницшеанским пылом, ибо они передают человечность Ленина
и его штурм Неба. Кисейную барышню они отпугивают.
Юрий Бокань и я дружили со Львом Убожко, убежденным антикоммунистом и ярым антиленинцем
(он скончался 19 августа 2003 года, оставшись мне должным Камаз с бумагой). Пострадал
Лев Убожко от советской власти, и его можно было понять. Меня тоже достала переродившаяся
позднекоммунистическая шваль. На этой почве мы и дружили. И Лев Убожко, и уважаемые
мной Владимир Солоухин или Александр Солженицын и даже Игорь Тальков переносили
своё неприятие «реального социализма», провозглашающего предельно вульгарно-понимаемый
марксизм, на сам революционный марксизм и на его вождя Ленина. Можно любить или
не любить Чингис-хана, Тамерлана, Ленина, но надо уважать историю. Мавзолей нельзя
трогать. Когда несколько лет назад всерьез хотели вынести Ленина из Мавзолея,
я написал статью-призыв «За Ленина – насмерть!» и вошел в Комитет защиты Ленина.
Моё прошлое – это моя собственность.
И вот вчера после Сванидзе мы с котом принялись за ужин, я открыл на двоих банку
«Курица в белом соусе» из Адыгеи, приобретенную на пробу за 10 рублей на Выхинском
рынке. Кот съел свою порцию, а я не доел. Потянуло спать. С трудом досмотрел
«Постскриптум» Пушкова, после чего погрузился в сон. Всю ночь снился детектив
с песчаными карьерами, купанием, с какой-то нелегальщиной. Запомнился Лев Убожко.
Он предстал следователем то ли КГБ, то ли ФСБ. Явка моих сторонников была в кинотеатре.
На руках – авиабилеты зарубежного рейса. Уточняем маршрут поездки. Мне надо вернуться
домой в Люберцы взять одежду. В квартире – обыск. Старший – Убожко. Забираю свитер,
одеваю пиджак. Мне не предъявляют никаких постановлений. Я выхожу из квартиры.
Почему-то она выходит в длинный коридор, располагаясь справа от торца. Вспоминаю,
что позабыл бритву – возвращаюсь. Навстречу по коридору из моей квартиры идут
двое в камуфляже, и я слышу обрывки фраз – «Говорят, в Екатеринбурге избили на
этапе, отправили в госпиталь. А этого арестуем». Я понимаю, что речь – обо мне.
Заглядываю в квартиру – там за моим письменным столом сидит Лев Убожко, и я понимаю,
что он расположился здесь надолго, сделал мой дом своим офисом.
Надо поскорее скрываться. Я выхожу из дома и отправляюсь на станцию. Темно. На
привокзальной площади – облава. Перелезаю через забор и по путям бегу к платформе,
забираюсь на неё. Ощупываю в кармане ключи от партийного схрона. Надо отсидеться
там. Но сначала – надо сесть в электричку и уехать из Люберец в Москву. И тут
начинается чертовщина. Электричка на Москву прибывает к другой платформе, я не
успеваю в неё сесть. Я остаюсь почти один на платформе, на виду. Бери – не хочу.
Становится не по себе. И я просыпаюсь…
Смотрю – кот спит мертвецким сном. И не на кровати, как обычно, а на стуле. Иду
на кухню – нетронутым лежит кусок мяса, который я оставил коту на ночь. С трудом
кот просыпается, и, покачиваясь и зевая, следует за мной. Странно, что же нас
подрубило? Возможно, в банку попало что-то снотворное.
Сейчас смотрю бой между Виталием Кличко (Украина) и Кори Сандерсом (Южная Африка).
Комментатор передает свои впечатления от встречи с Сандерсом – это «добрый отморозок»,
человек добродушный и ничего не боящийся, спокойные глаза. Да, Сандерс – симпатяга.
Но я, ещё не пришедший в себя после поражения Виталия Кличко две недели назад,
болею за его старшего брата.