Исповесть Георгия Гачева (о России)

Тексты Георгия Дмитриевича Гачева воспринимаю как ясновидения-прорицания поэта и как мистические резонансы историософа. Всё это возбуждает исторические осмысления-обобщения. В «журнале для медленного чтения» «Отечественные записки» (2002, № 3 /4/) читаю гачевскую поэму в прозе «Космос, эрос и логос России»:

«Русская картина мира! Это что? Как мир выглядит из России, русскими глазами? Оптика отсюда на Бытие и округу? Бог, человек, смысл жизни, мужское и женское, личность и государство, пространство и время - и прочие элементы и детали существования - вплоть до мельчайших: жест приветствия, из чего обед.

Или - как Россия видит-понимает себя: самосознание в отличие от прочих национальных миров? И как она видится-понимается со стороны - глазами китайца, француза, американца?.. И вообще - глазами Творца: с какою идеею-целью сотворял это особенное существо(вание)? С каким замыслом-призванием, что на языке философии лучше всего обозначить аристотелевским термином <энтелехия> - <целевая причина>, которая определяет суть и форму данного явления и действует весь срок его существования, с начала (причины) до конца (цели). Так, энтелехия данного дерева - сосны - действует с его семечка начального до предельного расцвета пышной кроной - ну, и до гниения и падения... <И что положено кому - Пусть каждый совершит>. Энтелехия России и есть то, что ищут определить как <Русскую Идею>.

Подобно тому как человек есть троичное единство: тело, душа, дух, так и каждая национальная целостность есть Космо-Психо-Логос, т. е. единство местной природы, характера народа и его склада мышления.


Первое, что определяет <лица необщье выраженье> (Баратынский) данного национального мира, - это природа, <космос>, где страна возникает и совершает свой исторический путь. Слово <космос> берется в первичном, эллинском смысле: как <строй мира, гармония>, но с акцентом на природном, материальном. Природа каждой страны - это не географическое понятие, не <окружающая среда> для нашей эгоистической человеческой пользы, но мистическая субстанция - природина (мой неологизм: Природа + Родина в одном слове), Мать-земля своему Народу, кто в отношении ее одновременно и Сын, и Муж - как в древнегреческой мифологии Гея (Земля) рожает себе Уран (Небо), кто ей и сын, и супруг. Что же тогда История? История есть супружеская жизнь Народа и Природины за смертный срок жизни данного национально-исторического организма. Культура же - чадородие их брака.

Итак, начнем с космософии России: каков завет ей от природы севера Евразии, где она расположена, и каковую цивилизацию призвана здесь построить? Удивительно, как гадавшим о судьбах России не приходило на ум спросить ее природу: чего она хочет, какой бы истории она могла желать от народившегося на ней человечества?

Все русские мыслители - от Чаадаева до Шафаревича - думали в рамках историософии. То есть брали некие схемы развития и устроения общества, которые сказались на поверхности Земли за тысячелетия цивилизаций, и прилагали эти карты к России, раскладывали ей пасьянсы. <Западники>, <славянофилы>, <соборность>, <православие и католицизм>; <Византизм и Славянство>, <Россия и Европа>, <народ-богоносец>, <Развитие капитализма в России>, <Русская идея>, <Евразийство>, <Социализм>, <Русофобия>... - все берут некие надземные готовости вокруг России и принимаются ими соображать насчет нее. Так это и в нынешних страстных политико-публицистических спорах: <Что нам менять и брать?> Будто страна и ее природа есть некая пассивная безгласность и безмысленность и просто материал-сырье истории в переработку.

Но ведь уже устроение природы здесь есть некий текст и сказ: горы или море, лес или пустыня, тропики или времена года - это же все некие мысли бытия, сказанные словами природы.

<Русь! Куда же несешься ты?> <Что пророчит сей необъятный простор?> Писатели-художники, поэты чуяли излучения воли и смысла от Русского Космоса и пытались угадывать их значения. Пушкин, Гоголь, Тютчев, Блок, Есенин, Пастернак... Но чистые умники: философы, политики, даже историки (чуть малая есть о русской природе в начале <Историй> Соловьева и Ключевского...) как-то решали за Россию без хозяйки.

Какую же мудрость излучает Космос России? Россия - <мать сыра земля>, т.е. <водо-земля> по составу стихий. И она - <бесконечный простор, беспредельность - аморфность. Россия - огромная белоснежная баба, расползающаяся вширь: распростерлась от Балтики до Китайской стены, <а пятки - Каспийские степи> (по образу Ломоносова). Она, выражаясь термином Гегеля, - <субстанция-субъект> разыгрывающейся на ней истории. Очевидно, что по составу стихий ее должны восполнить <воздух> и <огонь>, аморфность должна быть восполнена формой (предел, границы), по Пространству должно врубиться работать Время (ритм Истории) и т. д.

Это и призвано осуществлять Мужское начало здесь. Природина, Россия-Мать рождает себе Сына - русский Народ, что ей и Мужем становится. Его душа - нараспашку, широкая, значит, стихия <воздуха> в нем изобильна. Он легок на съем в путь-дорогу дальнюю. Русский народ - гуляет, <где ветер да я>, летучий, странник и солдат, плохо укорененный. Неважно он, такой беглый, пашет свою землю, как мужик бабу, - по вертикали, так что его даже пришпиливать приходилось крепостным правом, а то все в бега норовил...

Потому второго Мужа России понадобилось завести (уже не как Матери-Родине, а именно Женщине-жене) в дополнение, который бы ее продраил по вертикали да крепко обнял-обхватил обручем с боков, чтобы она не расползалась: заставой богатырскою, пограничником Карацупою, железным занавесом - бабу в охряпку... И этот мужик - чужеземец.

Охоча холодноватая Мать сыра земля до огненного чужеземца плюс к своему реденькому Народу: он свой, родимый, любимый, да больно малый да шалый. Воздух и Свет (недаром и мир тут - <белый свет>, как снег) он ей подает; но ведь у стихии Огня вторая важнейшая ипостась- Жар, а сего недодает. Вот и вынуждена Россия варяга приглашать на порядок-форму и закон, из грек правостояние православия (тоже прямая, вертикаль и закон Божий), половца и турка с Юга притягивает, татаро-монгола - с Востока. Потом немцы с Петра правили, социализм западный с Ленина, грузин Джугашвили, в ком соединились Петр с Тамерланом (догматический марксизм и талмуд идеологии Запада - и султан <секир-башка> с Востока). Уж он-то так продраил Русь-бабу, что бездыханная лежала...

Даже стратегия русских войн - от охоты России-бабы на чужеземца. Она его приманивает (поляка, француза, немца), затягивает в глубь себя, никогда не на границах ему отбой, а взасос его вовлекает - и уж тут, во глубине России, самый оргазм битв: летят головушки и тех и других, орошают ее топкое лоно огненной кровушкой: им смерть, а ей - страсть да сласть. Так ведь еще в <Слове о полку Игореве> битва как свадьба описана, как смертельное соитие. Если германская тактика - <свинья>, <клин> = стержень, то русская - <котел>, <мешок> - как вагина, влагалище. (Кстати, французская тактика у Наполеона - <маневр> - изгиб, волна.

Итак, в Русском Космосе три главные агента Истории: Россия = Мать сыра земля, а на ней работают два мужика: Народ и Государство-Кесарь. И оба начала ей необходимы. Народ - это тот малый, что протягивается по горизонтали: из Руси - всю Россию собою покрыть напрягается, хотя и убогий числом-населением: мал да удал! Но - бегл, не сидит на месте. Потому и понадобилось жесткое начало власти, формы, порядка, и оно, естественно, от чужеземцев натекло. Оттуда же - индустрия (<огне-земля> промышленности) и город. Народ - воля, а Государь(ство) - закон. Меж ними - Психея, душа русской женщины. Недаром в русском романе при ней два героя, что реализуют эти ипостаси. При Татьяне - Онегин (<воздух>, беглый, охотник до перемены мест) и Генерал, князь. При Анне - солдат Вронский, что не вьет гнезда, и министр Каренин. При Ольге - Обломов (<голубь> - так его она чувствует, т. е. <воздух>) и немец Штольц (<гордость> его имя значит, в нем труд, рассудок и воля); при Аксинье - непутевый Григорий и есаул Листницкий. При Ларе - поэт воздухновенный, доктор Живаго, и комиссар Стрельников. И т. д.

Теперь - о временных ритмах русской жизни и истории. Представим эту обширную страну в ее начале, со скудным населением, обитавшим в лесах Северо-Западной Руси. Чтобы заселить и цивилизовать это пространство путем естественного размножения ее флегматического, инертного народа (бегл-то он и подвижен - от власти стал), понадобились бы десятки тысяч лет. Однако Россия была окружена более динамичными и агрессивными народами, особенно с юга, жарко-страстными кочевниками-степняками, которые вожделели обладать ею и не раз оплодотворяли холодную русскую красавицу своей огненной спермою. В защиту от соседей понадобилось выстроить Государство.

Однако призвание его в России не только военное, но и строительное: оно - главный хозяин и предприниматель, толкач цивилизации в этом пространстве лесов, степей, тундр, тайги, льдов Океана и вечной мерзлоты, которые, положась на охотку индивида, не освоишь. Петр с топором и Ленин с бревном - вот символы Государства русского типа. Топор, правда, этот применялся не только на верфях при постройке флота, но и на плахе.

И вот у Народа и Государства в России разные ритмы во Времени. Народ тяготеет к натуральному развитию медленным шагом времени, что органично для русского медведя (кому еще и в спячку надо погрузиться долгою зимою). Естественно, что ритм сердцебиения и кровообращения и всех функций в таком огромном туловище должен быть иным, нежели в средне-нормальных зверях - таких как волк Германии, лиса Франции (maître Renard Лафонтена) или дог Англии. Но соседство с Западом и вплетенность в историю Европы подстегивали, и, к страданию для народа и жизни индивида - капилляра в нем, мера, скажем, волка (<аршин общий>) навязывалась нашему мамонту-медведю как нормальный пульс, и вытаскивали его на ярмарку-Рынок плясать чужемерно и неуклюже. А если не поспевал, подгоняли его кнутом и насилием: слово <ускорение> у Государства на устах.

Так и сложилось веками, что русский человек свыкся трудиться не столько движимый своей охотой к зажиточности, но исполняя наряд организующей воли Державы. Так что <командно-административная система> есть не прихоть на потеху нынешним острословам, но работающий костяк-остов, присущий Космосу России. Позвоночники Государства и Народа искривлены навстречу друг другу и образуют арку хозяйства у нас, которая тем и крепится, что оба устоя не самостоят колоннами, но падают друг на друга.

Отсюда очевидно, что ложен расчет нынешних реформаторов России: распустить государственную организацию экономики в надежде, что русский человек враз воспламенится Эросом труда и станет рыночно вкалывать, вожделея жить, как американец. Ведь и среди планет Солнечной системы различны по величине годы обращения, и нелепо Юпитер России заставить крутиться с тою же скоростью, как Венера Франции или Марс Германии. Китай-Сатурн свою меру понимает и не спешит...

Все процессы и фазы истории в России медленнее должны бы протекать.

Итак, несовпадение шага Пространства и такта Времени - вечная судьба и трагедия России, но и закономерность ее истории. К тому же тут еще расходятся интересы Народа и Личности. Для индивида, чья жизнь короткомерна, кто <и жить торопится, и чувствовать спешит> (эпиграф к <Евгению Онегину> из П. Вяземского), западное склонение, ускорение - по душе: по мерке человека тот год...

Какие же последствия и особенности Русского Логоса проистекают из такого именно склада Космоса, Эроса и Психеи здесь? Русский Логос - функция этих четырех аргументов: Россия-Мать, Народ, Государство, Личность. У каждого из них - свое Слово и логика.

Россия есть рассеянное бытие-небытие, разреженное пространство с островками жизни. <Как точки, как значки, неприметно торчат среди равнин невысокие твои города> (Гоголь). Точка жизни - тире пустоты. Пунктир, а не сплошняк цивилизации: нет связи, дорог, посредства, слабость среднего сословия и среднего термина в силлогизме. <Умом Россию не понять> = рассудок (который работает в притирке опосредствования звено за звеном) теряется. Тут лучше работает образ, который может перепрыгивать через зияния в метафоре - переносе. Потому строгая философия невозможна в России, но она - на грани с художественной литературой или религией.

Государство в России (как осуществляющее принцип Формы в ее аморфности), напротив, порождает и излучает жестко рассудочный Логос, догматический, и им обслуживается: формализм, бюрократия, начетничество синодального катехизиса и талмудизм марксистско-ленинской идеологии, культ рассудка и научности, План и Предопределение, неприятие Случая и Свободы воли. Как alter ego, <свое другое> Логоса Государства - Логос антиподной ему интеллигенции, что так же вестернизована, как и истеблишмент-аппарат, и по-ученически сидит у ног Запада, и боготворит Науку, Разум, логичность (Чернышевский, либералы, социалисты, марксисты, диссиденты, Сахаров, рыночники ныне, демократы...).

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Все эти напрашивающиеся антиномии-дихотомии и даже парадоксы проще объясняются не внешними (природными) обстоятельствами и тем более не врожденным менталитетом, а недоразвитием до «критической массы» русской низовой субъектности, то есть класса экономически-самодостаточных и потому политически-субъектных низовых хозяев-собственников. Иными словами – недоразвитием капитализма в России, незрелостью русского национального капитала. Не стряхнув компрадорскую феодальщину и не шагнув на ступень национально-демократической революции, Россия обречена на перечисляемые Гачевым корчи и прочие бесовщины-опричнищины/

Ну а Народ русский, каков его Логос? Это - песня, поэзия, мат, блатной язык- и безмолвие. <Народ безмолвствует>, <И лишь молчание понятно говорит> (В. Жуковский. <Невыразимое>).

В силовом поле этих трех сверхличных субстанций - субъектов русского бытия бьется Логос русской Личности: Пушкина, Достоевского, Федорова, Горького, Бердяева... - с <мукой понять непонятное> и <объять необъятное>. Тут есть свои общие черты. Если формула логики Запада, Европы (еще с Аристотеля): это есть то (<Сократ есть человек>, <Некоторые лебеди белы>), то русский ум мыслит по формуле: не то, а... (что?)...

Нет, я не Байрон, я другой (Лермонтов).
Нет, не тебя так пылко я люблю (Лермонтов).
Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем (Пушкин).
Не то, что мните вы, природа (Тютчев).
Не ветер бушует над бором (Некрасов).

Русский ум начинает с некоторого отрицания, отвержения (в отличие, например, от немецкого: отрицание - второй такт в триаде Гегеля, но начало развертывания мысли - <тезис> = положительное утверждение), и в качестве <тезиса = жертвы> берется некая готовая данность, с Запада, как правило, пришедшая (<Байрон> у Лермонтова; те рассудочники, кто мнят, что природа <бездушный лик> - у Тютчева), или клише обыденного сознания...

Оттолкнувшись в критике и так разогревшись на мысль, начинает уже шуровать наш ум в поиске положительного решения-ответа. Но это дело оказывается труднее, и долго ищется, и не находится чего-то четкого, а повисает в воздухе вопросом. Но сам поиск и его путь уже становятся ценностью и как бы ответом.

По этой же логике и <Война и мир>: не Наполеон, а Кутузов; и установка Достоевского: не Рим, социализм-атеизм, а... <народ-богоносец>. Даже ракета недаром у нас изобретена. Ее принцип движения - самоотталкивание (= национальная самокритика): тоже <не то, а...>, <от самой от себя у-бе-гу!...>

Мир удивляется, как это у нас критика и полемика такая жестокая и страстная между собой: западники и славянофилы, народники и марксисты, демократы и партократы... В промозглом космосе мати сырой земли, чтобы не свалиться на обломовский диван, на успенье в медвежью берлогу иль в запой (<огневоду> принимая, как панацею от той же мати сырой земли), все средства хороши - в том числе и разогрев злости. Да и работяга русский когда хорошо работает? Когда разозлится, раззадорится...

Модель-схема Русского Космоса: - это <путь-дорога>, <Русь-тройка>, космодром в однонаправленную бесконечность. В формуле русской логики <не то, а...> этому соответствует многоточие, незавершенность. Она и ценность, по Бахтину: открытость, вопрошание, не сказанность ни о чем последнего слова. Русские шедевры - незавершенны: <Евгений Онегин>, <Мертвые души>, <Братья Карамазовы>... Есть начало - нет конца. Как и на советчине: есть начальники - и незавершенка (в строительстве). И задушевная мечта русская - начать все снова, жизнь - сначала! Разрушим - и построим наконец то, что надо! И не устаем - начинать!..

С точки же зрения Времени - задний ум тут крепок: очухиванье пост фактум. В силу несовпадения шага Времени с шагом Пространства (о чем выше) возникает в Логосе истерика биений и шараханий односторонних: сначала все почти полагают одно, затем уразумевают противоположное и проклинают первое... А медведь не успевает поворачиваться, и юркие иноземцы успевают схватить-попользоваться, пока-то русак расшевелится... Сейчас, правда, не затеяли ль из мамонта Союза, из медведя России понасечь два десятка собак?..

Напрашивается - сопоставить Россию и Америку. И та, и другая цивилизации искусственны: в России - наполовину, в США - целиком. Агентом строительства в России было прежде всего Государство, в Америке - индивид-трудяга, жадный на работу и заработок (то, что за работой, за горизонтом). В России первично Целое, а индивиды, граждане - его функции. В США первичны индивиды, множество самосделанных энергетических атомов, а уж из них собирается Целое. Государство - функция индивидов.

Пространством обширным оба Космоса схожи. Чувство незавершенности в России, <бесконечного простора>; в США - ощущение <открытых возможностей>: простор для деяния впереди, тяга. Но Россия границей, передвигая ее, тут же закрывала себя, чтоб внутри себя жить по своим мерам и потребам и ценностям, отличным от других миров, как монастырь, или как дамба плотины охраняет низину от затопления. В США тоже граница все отодвигалась на запад, пока не уперлись в Тихий океан, в четкий предел, и возникла обратная связь, отражение от предела.

В России обратная связь слаба: лишь из центра и Государства импульсы, но не слышна реакция ни Природы, ни Народа, ни Личности, ни Жизни... А все шли, да и идут односторонние импульсы; и сейчас реформы - из схем и расчетов рассудка, не выверяя реакцией Бытия. И кажется: тут так можно было всегда. Согласие на долготерпение в Психее местной. Видны начала, а концов не сыщешь - и ответа нет (и ответственности: отвечать некому никогда), как Поэту - в <Эхе> Пушкина: <Тебе ж нет отзыва...>

Потому Суд слаб (как рассудок тут слабо работает), и непонятны ценность и поприще Закона и Судебной власти. И верно: для их работы нужна определьность космоса и социума, чтоб было о что отражаться мерам, актам и предприятиям, а не беспредел - бесконечность и неслышимость отзвука.

Ну а главная разница - в ритмах Времени. Космос России - Север суровый присоединен к линии умеренных широт. Космос США - к линии умеренных широт присоединен Юг. Так что и вегетационный период роста в США почти круглый год, два-три урожая снимать можно, а в России от силы 5 месяцев. В США все темпы естественно скоры, да еще и искусственно ускорены - <ургией>. У нас же естественно замедленны все процессы, а ускоряются-подстегиваются волей Державы, организатора трудов. На частной инициативе тут далеко не уедешь: ну как приватизировать тундру?

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Это – утрирование. Частная инициатива при столыпинской реформе или ленинском нэпе работала прекрасно. Русские мало в чем хуже финнов и других скандинавов, живущих в сходных природных условиях. Вопиющие неудачи русских связаны только с недобором «критической массы» русской низовой субъектности/

* * *

Тот образ России, что начертан штрихами на предыдущих страницах, - это опыт охватить и представить ту самую <энтелехию> = <целевую причину> или <идею-призвание> данного космо-исторического организма - России, то константное, что образует, заводит и действует в ней с начала до конца. Конца еще нет - слава Богу, но сдвиг картины, <портрета> произошел и идет. И то, что описано-изображено, - это, так сказать, <ветхий завет> России, и не начался ли ныне - ее <новый завет>, и путь, и облик, и, соответственно, картина, образ мира, каким он видится вовне, и образ самой себя, самопознание: что я такое и какой мне быть и далее идти-развиваться?..

Очевидно, что кончился пространственный, экстенсивный тип развития России: когда она растекалась в доступную ширь и так решала задачи и нехватки чего: в податливом беспредельном просторе. Страна сузилась, свилась, и предстоит ей сосредоточиться и развиваться интенсивно: вглубь и внутрь и стоя на одном месте в пространстве, и уже более во Времени (за счет Труда, а не Природы) решать свои проблемы.

Но это - крутой поворот и шок, ибо нет к сему привычки, а вся тенденция и инерция - бесшабашная, вширь: <леса у нас немеряные!> и <раззудись, плечо, размахнись, рука!>... А теперь - присмиреть, рукам воли не давать (и ногам-сапогам воина и странника), но остановиться, призадуматься, перейти к существованию по уму, а не как прежде, когда <сила есть - ума не надо!> Силушка-то, переливаясь, за историю по жилушкам живчиком, не повытекла ли слишком - в самонадеянности?..

Да, Россия - как трагический герой в драме Истории: действительно прекрасный и одаренный (Эдип, Гамлет...), он в гордыне-<гюбрис> преступает положенную ему Судьбой меру - и терпит крушение в том виде, в каком был, - и призван к смирению и перейти к новому типу-принципу существования. Цивилизация России достигла своего пика, вершины, состояния <цветущей сложности> (термин Константина Леонтьева) в XIX-XX веках - и сколько наплодоносила и прекрасного, и ужасного на жатве Истории!

Мировой Дух (если по Гегелю) в своем шествии по планете на два века угнездился у нас, сопряг свои идеи на этой фазе с национальными, и вот не пошел ли дальше, покинув нас, а нам уже - доживать, как Греции после Эллады?.. Или - как после цивилизации Рима, империи, начать строить на том же месте новую цивилизацию - Италии? Тоже великую, но другую? Она - в преемственности к Риму, но все же итальянец - не римлянин. Как и <россиянин> после стадии <советского человека> - не <русский человек>. Капитальные произошли преобразования в психике, ценностной шкале жизненных ориентиров.

И главное: люди сорваны с земли и стали горожанами, живут на 80 процентов подвешенными в воздухе, перерезаны вертикали, кормящие соки из земли, и кормятся на асфальте из магазина и импорта. Уже не самокормный (лишь на16 процентов) <на-род>, но население из атомов, живущих, не зная и соседа, и без всякого коллективизма и <соборности>, что были, когда жили общинами на земле <миром> сельским или хозяйством коллективным.

Когда наши нынешние историософы ищут Русскую Идею и подхватывают выкладки мыслителей XIX века или русского религиозно-философского ренессанса начала ХХ века - Достоевского, Соловьева, Федорова, Бердяева и др.,- так ведь те в своих построениях опирались на страну с 90 процентами земледельческого народа, корнево-почвенного, что и себя кормил, и умникам интеллигенции из дворян и разночинцев подавал корм и позволял им высшими вопросами Духа и Культуры заниматься и там творить. В таком векторе видя далее развитие России, Дмитрий Менделеев прогнозировал, что к середине ХХ века на территории России будет проживать 500 миллионов человек...

Но в период советской цивилизации-индустриализации срезали вертикали и перекрыли все соки из земли и природы и жизни, занимались самоистреблением и свели почти на нет деторождение: самостоятельные женщины ныне закрыли свои лона... Главное богатство России - территория, земля лежит в пренебрежении и мерзости запустения: горожане отвернулись от сего естественного источника жизни - и страна вылетает в трубу.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Может создаться впечатление о пустынности-погибельности советского периода в истории России, но это было бы односторонним. СССР – высший взлёт русского народа, превращение Москвы в Третий Рим, в столицу всемирной коммунистической империи. А землю пустили в разорение и в воровство после развала Советского Союза, особенно в годы правления Путина/

И все же <свято место> России не может быть-остаться пусто. Что служит <гарантом> ее идентичности? Прежде всего - Космос Севера Евразии: природа, климат, времена года, когда полгода Россия - белая, <Святая Русь>, пора <посиделок> задумчивости и духовного творчества, а полгода - страда труда физического...

Мир по-русски двояк, двутактен: белая Русь, Зимняя сказка, когда дом мира чист и выбелен, и мы свиваемся в домы и постигаем <теплоту любовей, дружб и семей> (Маяковский). А летом у России - другое лицо: открываем забрало, рассыпаемся в открытый космос <солнцу и ветру навстречу>, <на подвиг и труд> - страдный, усиленный - <успеть!> Все вместе - <навались, ребята, на ррраз!> <Эх, ухнем!..>

А второй <гарант> идентичности России - это Русский язык, Слово, Логос, традиция великой Культуры: ценить умную и интересную жизнь в духе пуще комфорта материального... На это мы обречены самою природою Севера Евразии, где всякое материальное изделие из-за холода и расстояний требует в трое-четверо более затрат энергии и труда, <издержек производства>, нежели в странах с более умеренным и теплым климатом. Мы обречены на некоторую аскезу в веществе, зато на роскошество в духе и культуре: сам Бог - нам так велел: полгода зимы отвел на преимущественную жизнь во Психее и в Софии и в Логосе.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Какая-то паршевщина, смешно. Мы, русские, не обречены на нищету, а способны добиться зажиточной достойной жизни не только в эмиграции, но и на собственной плодороднейшей земле (вспомним наши черноземы!), как только сгинут нынешние правящие шкурники, предатели и мародеры/

И все же <когда, как, почему свершилось это ужасное дело?> - после Совета в Филях размышляет Кутузов о том, что пришлось ему приказать отступление - и, значит, сдать Москву. В такой же интонации задаемся в начале Третьего тысячелетия вопросом: как так могло случиться, что России тысячелетняя цивилизация могла так, почти в одночасье, накрениться, поддаться разрухе и чуть ли не на краю погибели оказаться? Откуда такая вдруг беззащитность?

Усматриваю причину-червоточину - в структуре ее здания, с тремя агентами ее бытия и истории: Мать сыра земля - территория страны, Народ - Сын Матери Природины, и Государство, что Муж России как женщины и Отец Народу-Сыну. Россия - как бутерброд: нижний ломоть - земля-страна, природа, поверху покров аппарата Державы, а посреди кусок мяса - Жизни, человечинки слой - Народ, кто вечный мальчик и отрок, недоросль - недоразвившийся стать Мужчиной самостоящим, а все-то русского человека снизу и сверху прижимали-прикрывали и не допускали встать вертикально самоответственно за судьбу страны. И когда крышу Государства стали разваливать, русский человек оказался неопытен быть хозяином, растерян и беззащитен. И так-то мал населением-количеством русский народ, чтоб покрыть человечиной такую страну-махину, как Россия - Север Евразии, а тут еще и деторождаться почти перестал- без крыши Державы, на открытом ветру и морозе жестокого Рынка и бесчеловечной конкуренции - без тепла общинности-соборности. Привык жить в тепле Любови и патриархально-патерналистской заботе Хозяина. Психея-душа русского и советского человека совершенно не приспособлена стоять самостно на холоде-ветру равнины Севера, а лишь плечом к плечу еще как-то способно было сдюжить жизнь тут и производить.

/МОЙ КОМЕНТАРИЙ: Выше есть подступ к базисному пониманию Русской Катастрофе – не взросла у нас «критическая масса» русской низовой субъектности, самодостаточных хозяев-предпринимателей. Столыпинизация эффективнее натуральной общинности, но реформу Петра Столыпина подбили на взлёте. Традиционное вроде бы холопство и крах русского человека в начале 1990-х годов – не из-за «рынка», а из самопредательства как «элиты», так и низов. Верхи предали свою страну – и внизу растерялись и рассыпались/

Но и в Логосе русском слабости тоже причинны. Главное - незнание себя и доверчивость чужому уму: хвататься за готовый и играть по чужим правилам. Это свойственно как раз отрокам - наивность и неверие в себя, отчего легко сбить такого с пути - своего, которого он, может, и чует интуитивно, но не осознает, не знает. А умники русского народа: писатели, мыслители, политики - запоздали проделать сократову работу <познай самого себя> - и воспитать в этом знании и себя, и простой народ.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Это так, но сам феномен «русской интеллигенции» и нынешняя базисная несостоятельность русского интеллектуализма и обилие надстроечных изысков объясняются отсутствием до сих пор «критической массы» низовой самодостаточности. К сожалению, до сих пор русским интелям непонятен сам замысел столыпинизации страны/

Не один уж раз впадала Россия в смутные времена - и выкарабкивалась обновленною - в новой ипостаси своей цивилизации. Так что будем уповать, что Бог (русский: никуда он не денется!) не выдаст, свинья не съест!..

Картина мира, излучаемая априорно из души русского человека, миролюбива и предполагает бытие благожелательным к человеку. Иван-дурак на печи, или Емеля тоже на печи, а она сама пойдет, - вот архетипические мифологемы: конечно, мороз снаружи, и там один в метельном поле не воин, но мать-земля - греет, да и сама работает.

Мир не зовет к осторожности и борьбе, как атома-индивида в пустоте холодной, ориентированного на войну всех против всех - и потому деятелен и самосделанный и на труд ориентирован, но тут - <сама пойдет!> печь за водой и все сделает. Расчет на чудо и волшебство и благое недеяние, ожидание...

Наш разум ищет в Истории законы и предполагает необходимости, но История - большая чудесница и изобретательница непредсказуемого линейно. Так что еще бабушка надвое сказала, кому далее улыбнется? Тому, кто уповает на разум, или тому, кто на чудо?..».

МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Повторяю – тексты Георгия Гачева следует воспринимать как попытку поэтическо-ассоциативного постижения, когда выявляется и обостряется одна из граней-ипостасей Истории, но зачастую не замечается главное в Ней и ни одному народу не перекрытому – базисный порыв человека и человеческих обществ к субъектности, к свободе, к равнобожию. И перед этим порывом отступают на второй или боковой или совсем уж задний план всякие природные, социальные и идеологические ловушки, шоры и инерционности-традиционности. Как взывал Александр Блок в «Ямбах» (1907) – «Гроба, наполненные гнилью, Свободный, сбрось с могучих плеч! Все, все – да станет легкой пылью Под солнцем, не уставшим жечь!». Дай Бог, чтобы этот пассионарный зов субъектности снова встретил отклик в Русской Душе, падшей сегодня почти до дна.