Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник


Информационный Канал Subscribe.Ru

Контрреволюция по-россиянски

Поскольку Путин совершил настолько неприемлемые вещи и стал настолько откровенно
враждебным интересам самых активных социальных слоев, то кое-кто из аналитиков
и политиков полагают, что до Нового Года его уберут и поставят другого. Я же
считаю, что поскольку наш пораженный шкурничеством народ рассыпался и разрозненным
людям всё по фигу, то Путин останется надолго – до взращивания новых более субъектных
поколений или до перехода управления в стране в руки уже не туземных, а пришлых
менеджеров. В Латинской Америке было в чем-то и получше качество аборигенов,
чем в нынешней России, но тоже превалировала нищета и маргинальность, и «народ»
исправно избирал и переизбирал сомосу полтора столетия. Время сейчас подинамичнее,
чем в позапрошлом веке, и находимся мы в сердце мира, а не на его задворках,
как в Латинской Америке или в Африке, так что российская сомоса продержится не
век и не два, но на два-три десятилетия её хватит. Как ни прискорбно, эту вероятность
следует учитывать. Не удается же никому из патриотов за последние десять лет
собрать «критическую массу» из трех-пяти-дюжины пассионариев-орговиков. Сейчас
мы бьемся, ищем – нет, хоть лопни! А без машины-команды из бойцов-профессионалов
– нельзя организовать Отпор.

Снова могут загундосить об «особности» России и её «менталитете», но на речи
о такой дребедени не будем тратить время. Болезни и упадки свойственным всем
людям и всем народам – все они болеют одними и теми же болезнями и лечатся одними
и теми же лекарствами. Другое дело, что болезни бывают разные, от простуды и
простого недомогания до рака и СПИДа. У нас сейчас – букет болезней типа СПИДа,
порожденным поклонением нынешних поколений Золотому Тельцу. И то, что с нами
происходит, лучше классифицировать по измерению субъектности – здоровые страны
субъектны, а страны мировой капиталистической периферии (Африка, Россия, отчасти
нынешняя Латинская Америка) под воздействием хищников-мондиалистов подвергаются
ныне форсированной десубъектизации, доходящей до умышленного «социального геноцида»,
как в Россиянии при Путине, или ещё пребывают на досубъектном уровне. А для прорыва
к субъектности нужна «критическая масса» низовой субъектности (низовых хозяев),
которой в России нет и которая сознательно душится сомосой. Просто, но верно.
И этот факт всё четче осознается в обществу, свидетельством чего является, например,статья
заместителя главного редактора журнала-еженедельника «Эксперт» Искандера Хисамова,
опубликованная в еженедельном журнале « Русский Newsweek» (20-26 сентября 2004,
№ 16, стр. 15). Будучи согласный с её констатациями, привожу её ниже:

«Антитеррор и контрреволюция: Путин заканчивает «работу над ошибками». Вслед
за свободными выборами и прессой исчезнет федерализм»:

«Все губернии плюют на твою музыку», - сказал булгаковский вестовой Серпилин
и, убоявшись собственных слов, упал на колени. Ужасные обвинения и проклятия
солдата генерал Хлудов слушал почти с удовольствием, а вот за губернии - повесил.
Хлудов не жалел ни своей, ни чужой крови ради державной идеи, и мысль о том,
что губернии могут плевать на его святую музыку, была ему слишком тяжела.

При каждом обострении ситуации в России вопрос взаимоотношений центра и провинций
выходит на первый план и требует нового решения, нового договора. Если это происходит,
Минин идет на помощь Пожарскому, и Польша изгоняется из Москвы. Тонны желчи излиты
по поводу ельцинского «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить»,
а между тем это были, может быть, самые умные слова, когда-либо сказанные Борисом
Николаевичем. В тяжкие годы послесоветской разрухи именно избранные губернская
и муниципальная власти выдержали напор общественного недовольства властью федеральной,
организовали взаимодействие с нарождающимся бизнесом, обеспечили сначала выживание,
а потом и развитие.

Но как только положение в стране нормализуется, центр немедленно начинает атаку
на привилегии и бюджеты регионов, те, в свою очередь, подминают под себя местное
самоуправление.

Серия терактов в августе-сентябре, завершившаяся трагедией в Беслане, обозначила
новый системный кризис российского государства. Оказалось, что вертикаль исполнительной
власти, которая пять лет упорно занималась укреплением самой себя, не способна
действовать в критических ситуациях. Из этого грустного факта могут последовать
два совершенно разных практических вывода. Первый: не тем занимались. Второй:
занимались тем, чем надо, но действовали слишком медленно и нерешительно. Свое
выступление на расширенном заседании правительства 13 сентября Владимир Путин
базировал именно на втором выводе.

Поскольку это заседание правительства было посвящено итогам и урокам Беслана,
то как бы само собой разумеется, что фактическая назначаемость глав республик,
краев и областей и замена федерации унитарным режимом - это ответ на вызов террора,
необходимая политическая мера повышения эффективности государства. Но быстрота
и предсказанность именно этого варианта ответа говорит совсем о другом.

Из косого десятка реформ (коммунальная, пенсионная, судебная, административная,
военная, налоговая и т. д. и т. д.), затевавшихся в период правления Путина,
успешно реализованы только те, что связаны с усилением центральной власти: появились
федеральные округа и полпреды, губернаторы изгнаны из Совета федерации, избирательное
законодательство почти полностью адаптировано к интересам Кремля, налоги перекочевали
из регионов в центр. Больше нет ничего - сколько ни вспоминай. Для неудач каждой
из реформ имеется много объяснений, но есть одно универсальное - недостаток политической
воли, или, иными словами, недостаток мотивации, или, совсем иными словами, не
очень-то и хотелось.

Самое время понять, кто есть мистер Путин и в какую эпоху мы живем. Итак, мы
не живем в эпоху реформ, потому что никаких реформ нет. Мы живем в эпоху контрреволюции,
потому что федерализм, свободные выборы, свободная пресса и много прочих вещей,
которые появились в результате революционных событий начала 90-х, сегодня исчезают
или сильно сокращаются. И лозунги антитеррора только скрывают контрреволюционную
сущность перемен.

Вообще, контрреволюция - дело обычное, ее можно воспринимать как ревизию или
работу над ошибками, которых в процессе революций бывает немало. Возможно, заданный
в 1991 г. уровень демократических свобод и обязанностей оказался слишком высок
для российского общества, но этого нельзя ни доказать, ни опровергнуть, поскольку
прошло слишком мало времени. Одно можно сказать уверенно: если бы Дзасохов был
прямым подчиненным Путина, в судьбе заложников бесланской школы, так же как и
пассажиров тех самолетов, ничего бы не изменилось. Террористы плюют на эту музыку».

Разумеется, мириться с сомосой невозможно, она оскорбляет нравственное чувство
здорового человека. Однако разрозненные голоса возмущения не встречают отклика
в равнодушном населении, и надежда – лишь на сложение «критической массы» орговиков,
которые смогут тогда организовать Сопротивление. Пока такой «критической массы»
нет ни в какой партии, кругом словесный онанизм или одни словесные протесты,
на спорадические действия оказались способными лишь нацболы и молодые яблочники,
а также акаэмовцы во главе с нашим Сергеем Удальцовым – и это всё. Есть ещё погромщики,
но они работают на режим. Перспективы мрачны. Не надо надеяться на уход Путина
до Нового Года. Надо настраиваться на годы и десятилетия борьбы и посвятить грядущей
национально-освободительной Революции всего себя. А как по-иному?

http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/
Подписан адрес:
Код этой рассылки: culture.people.skurlatovdaily
Отписаться

В избранное