Чеховая книжка
2010-02-08 01:29 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
О взаимоотношениях работников и работодателей
— Этак с ума сойдешь! — волновалась жена.— Что за народ! Что за народ!..
В нашей губернии был обычай: во время сенокоса и уборки хлеба по вечерам на барский двор приходили рабочие и их угощали водкой, даже молодые девушки выпивали по стакану. Мы не держались этого; косари и бабы стояли у нас на дворе до позднего вечера, ожидая водки, и потом уходили с бранью... На нас смотрели, как на людей глупых и простоватых, которые купили себе имение только потому, что некуда девать денег... Обиднее всего было то, что происходило в Куриловке на постройке; там бабы по ночам крали тес, кирпич, изразцы, железо; староста с понятыми делал у них обыск, сход штрафовал каждую на два рубля, и потом эти штрафные деньги пропивались всем миром. Когда Маша узнавала об этом, то с негодованием говорила доктору или моей сестре:
— Какие животные! Это ужас! Ужас!
Как мы видим, затеянная женой главного героя постройка школы для мужицких детей принесла мужикам доход в 150 рублей только на поставках песка. На эти деньги жены поставщиков могли заплатить 75 штрафов за расхищение имущества еще не построенной школы. В конечном итоге 150 рублей превратились в 30 ведер водки (если считать стандартной емкостью ведра 12 литров, то мужиками и бабами было заработано на 360 литров водки, что приблизительно равняется числу дней в году). Таким образом, литр водки стоил чуть больше 40 копеек. Обратим внимание на то, что деньги, первоначально ушедшие в песок для школы, в конечном итоге все равно превратились в спиртное. То, что в формуле "деньги — водка" появились промежуточные звенья "школа" (образование) и "штрафы" (поддержание общественного порядка), выглядит не только издевательски, но и просто лишним. Неслучайно явно чувствующие это рабочие требовали выдачи им водки напрямую.
Об искусстве
— Шестнадцать раз вызывали! И "ам поше" не дурно: сто двадцать три рубля тридцать копеек!..
— Покупки нужно будет сделать да заказать кое-что. Давай считать... Тебе двадцать, сестре послать двадцать пять... Пару себе новую сшить рублей в тридцать... Табаку фунта три... штиблеты. Что еще? Выкупить фрак... часы. Куплю тебе новую шапку, а то в этой ты на черта похож...
— Купи, Васечка, револьвер для "Блуждающих огней". Наш не стреляет.
— Да, правда... Ну, стало быть, шесть-семь рублей на револьвер. Что еще?
— В баню сходи, с мылом помойся.
— Баня, мыло и прочее — рубль... Что еще? Батюшки, пальто!.. Как зимой без пальто? Пишу сорок. Но... у меня не хватит!..
Придя на вокзал, приятели уселись в зале первого класса и задымили сигарами.
— Черт возьми,— поморщился Унылов,— мне что-то пить захотелось... Чеаэк!.. Дай бутылку Нюи!..
Прошел час. Артисты все еще сидели и беседовали.
— Дай только бог встать мне на ноги,— говорил Унылов,— и ты увидишь... Я покажу тогда, что значит сцена! Ты у меня двести в месяц получать будешь... Вот что, не съесть ли нам что-нибудь?..Чеаэк, пару жареных дупелей!
— Теперь не бывает-с дупелей,— сказал человек.
— Черт возьми, у вас никогда ничего не бывает! В таком случае, болван, подай... какая у вас там есть дичь? Всю подай! Привыкли, подлецы, купцов кормить всякой дрянью, так думают, что и артист станет есть их дрянь! Неси все сюда! Подай также ликеры!.. Подашь и сигар.
Немного погодя к приятелям пристал комик Дудкин.
— Нашли, где пить! — удивился Дудкин.— Едем в "Бель-вю". Там теперь все наши...
— Счет! - крикнул Унылов.
— Тридцать шесть рублей двадцать копеек...
— Получай... без сдачи! Едем, Максим!..
Здесь мы видим подробный анализ цен на товары, представленные на российском рынке. Обращает на себя внимание дороговизна ресторанного обслуживания: обед в обычном ресторане (судя по тексту, 40 рублей с учетом чаевых 10%) — примерно равнялся покупке пальто. Обед в хорошем ресторане стоил и вовсе 80 рублей (остаток гонорара). В то же время револьвер тульского производства был невероятно дешев. Неудивительно, что свободное хождение доступного по цене огнестрельного оружия в конце концов привело к вооруженному восстанию и революции 1905 года. Идеалом заработной платы для мастеров сцены, как следует из текста, являлись 200 рублей в месяц, то есть пять пальто или шесть с половиной костюмов.
О правоохранительных органах
— Вы, вероятно, доктор?
В данном случае Чехов не только продолжает гоголевскую традицию изображать целью полицейской службы единственно извлечение дохода (становой пристав — руководящий полицейский чин), но и опускает точный размер взятки, зависящей от конкретных обстоятельств взаимоотношений полиции и населения.
О судебной системе
Здесь Чехов снова умышленно не указывает точный размер взяток прокурорским работникам — ясно, что сумма зависела от обстоятельств дела. Зато видно, что "джинса" (заказная публикация или непубликация материала в СМИ) была втрое дешевле мужского костюма.
О журналистике
Здесь мы убеждаемся в том, что 200 рублей в месяц являлись идеалом заработной платы не только для театральных актеров, но и для газетных репортеров. Заметим, что сам Чехов для достижения этого идеала должен был помещать в газеты и журналы рассказы вроде процитированного выше один раз в два дня.
Даже сейчас стоимость гардероба Антона Чехова, хранящегося в доме-музее писателя в Ялте, можно вычислить по его произведениям
О кредитах
— Парфений Саввич! — перебил он полковника.— Я опять вас перебью. Хочется мне попросить вас об одном маленьком одолжении... Дело в том, что в последнее время, живя здесь на даче, я ужасно истратился. Денег нет ни копейки, а между тем в конце августа мне предстоит получка.
— Однако... я у вас засиделся...— пропыхтел Перегарин, ища глазами фуражки.— Уж третий час... Так вы о чем же-с?
— Хотелось бы у кого-нибудь взять взаймы рублей двести-триста... Не знаете ли вы такого человечка?
Повторение Чеховым магической суммы "рублей двести-триста" в контексте ожидаемой в августе получки свидетельствует о том, что она являлась идеальной зарплатой вообще для всех представителей интеллигентных профессий (герой рассказа Зельтерский является частным поверенным, то есть адвокатом второй категории).
О неравенстве в доходах
Старик и адвокат помолчали.
— Не знал я, что у тебя стерляди такие, а то бы я к тебе в прошлом году приехал,— сказал сын.— В прошлом году я тут недалеко был, в вашем губернском городе. Смешные у вас тут города... Ты послушай, какой анекдот со мной вышел. Захожу я в вашем губернском городе в театр, иду в кассу за билетом, а мне и говорят: спектакля не будет, потому что еще ни одного билета не продано! А я и спрашиваю: как велик ваш полный сбор? Говорят, триста рублей! Скажите, говорю, чтобы играли, я плачу триста... Заплатил от скуки триста рублей, а как стал глядеть их раздирательную драму, то еще скучнее стало...
Отец Савва недоверчиво поглядел на сына, поглядел на кухарку и хихикнул в кулак...
"Вот врет-то!" — подумал он.
— Где же ты, Шуренька, взял эти триста рублей? — спросил он робко.
— Как где взял? Из своего кармана, конечно...
— Гм... Сколько же ты, извини за нескромный вопрос, жалования получаешь?
— Как когда... В иной год тысяч тридцать заработаю, а в иной и двадцати не наберется... Годы разные бывают.
"Вот врет-то! Хо-хо-хо! Вот врет! — подумал отец Савва, хохоча и любовно глядя на посоловевшее лицо сына.— Брехлива молодость!.. Хватил — тридцать тысяч!"
— Невероятно, Сашенька! — сказал он. — Извини, но...хо-хо-хо... Тридцать тысяч! За эти деньги два дома построить можно...
— Не веришь?
— Не то что не верю, а так... как бы этак выразиться... уж больно тово... Ну ежели ты так много получаешь, то куда же ты деньги деваешь?
— Проживаю, батя... В столице, брат, кусается жизнь. Здесь нужно тысячу прожить, а там пять. Лошадей держу, в карты играю...покучиваю иногда.
— Это так... А ты бы копил!
— Нельзя... Не такие у меня нервы, чтоб копить...Ничего с собой не поделаю. В прошлом году купил я себе на Полянке дом за шестьдесят тысяч. Все-таки подмога к старости! И что ж ты думаешь? Не прошло и двух месяцев после покупки, как пришлось заложить. Заложил, и все денежки — фюйть! Овое в карты проиграл, овое пропил...Завтра я с вашего головы пять тысяч сдеру, но чувствую, что не довести мне их до Москвы...
Савва сел на кровать, помолчал и начал:
Приведенные в рассказе данные свидетельствуют не только о том, что известные московские адвокаты (именно о таком идет речь) получали несравнимо больше своих коллег, но и о крайней дороговизне недвижимости в Москве. Если провинциальный священник отец Савва за 40 лет сумел накопить 1,5 тыс. рублей, то для приобретения дома на Полянке ему потребовалось бы 1600 лет. При этом очевидно, что если на 30 тыс. в уездном городе два дома можно было построить, а на Полянке один стоил 60 тыс., то в провинции недвижимость была ровно в четыре раза дешевле, чем в Москве.
Наконец, обращает на себя внимание история с посещением московским гостем театра в губернском центре. Из указанной суммы полного сбора в 300 рублей и вместимости подобных театров в 300 мест вытекает, что средний поход в театр стоил рубль — точно так же, как поход в баню из рассказа "После бенефиса". Или как приобретение 2,5 литров водки из рассказа "Моя жизнь".
Оригинальная статья

"Художник должен соблазнить зрителя"
2010-02-08 01:57 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
После Второй мировой Париж окончательно потерял статус художественной столицы, мирового центра богемы, где каждому непризнанному гению готов угол. Самой влиятельной страной в искусстве стали Соединенные Штаты, и заокеанские идеи, как гуманитарная помощь, быстро распространялись по Европе. Но французы, хотя и учитывали опыт сначала абстрактных экспрессионистов, потом Энди Уорхола и поп-арта, старались снабдить инородные влияния местной утонченностью. Искусству Жан-Марка Бустаманта можно найти аналог в Америке — это так называемое поколение картинок, художники, всячески смазывавшие границы между фотографией и живописью. В 1980-е Ричард Принс, Синди Шерман и Барбара Крюгер не только использовали фотографию, но и помогли ей поднять свой статус и превратиться в уважаемый вид искусства. Но если у американцев фото было средством для остроумного высмеивания стереотипов, то Бустамант обращается к одному из традиционных жанров французского искусства — пейзажу, прославленному именами Клода Лоррена и Никола Пуссена.
Бустамант начинал как обычный фотограф, стажировался у живого классика Уильяма Кляйна, снимал пейзажи в окрестностях Барселоны и делал из них картины с рамами из дерева благородных пород. Известность пришла к нему в конце 1970-х, но тогда Бустаманта считали просто странным фотографом, энтузиастом не слишком уважаемой техники. Потом он счел, что фотографии как таковой недостаточно, скооперировался со скульптором Бернаром Базилем и стал делать минималистичные объекты. После того как дуэт распался, Бустамант придумал новую, индивидуальную технику. Он переводит свои (в основном абстрактные) рисунки в крупный формат и печатает яркими чернилами на оргстекле. Свои фотографии он называет картинами, а работы на оргстекле с той же степенью поэтического преувеличения нарекает панорамами, хотя с тем, что обычно подразумевается под этим словом, они не имеют ничего общего.
Бустамант постоянно подчеркивает одну особенность своей техники. При печати на оргстекле художник оставляет прозрачные участки. В промежутках между линиями зритель видит голую стену. Правда, по мнению Бустаманта, она не голая: то, что зритель может пролезть сквозь картину, создает еще один слой пространства. Идея, позаимствованная у другого знаменитого француза, основоположника структурализма Ролана Барта, писавшего, что белый лист, перед которым сидит писатель, уже покрыт невидимыми слоями текста, воспоминаний и истории.
Уже в двухтысячных Бустамант получил признание на самом высоком государственном и профессиональном уровне. Он представлял свою страну на Венецианской биеннале 2003 года, а в 2008-м попал в сотню самых влиятельных деятелей искусства по оценкам английского журнала ArtReview.
В фонде "Екатерина" демонстрируется мини-ретроспектива Бустаманта, собранная им самим. Осмотр начинается с абстрактной скульптуры 1986 года из дерева и обоев. Фотографии 1970-х сменяются инсталляцией "Кипарисы", одной из самых удачных работ Бустаманта. По залу разбросаны скульптуры в виде перевернутых букв Г. Они похожи одновременно и на могилы, и на кресла в духе Филиппа Старка. Зритель может гулять по инсталляции, как по заброшенному парку. На выставке есть и несколько огромных "панорам", напоминающих поздние аппликации Анри Матисса.
«Мои скульптуры недалеко ушли от первых пейзажей, в них тоже есть первый и второй план, просто совершенно не конкретный»
Бустаманту свойственно тосковать по эпохе великих гениев, и поэтому на его выставке можно найти цитаты и переосмысления многих художников, нашедших себя в легендарной Франции начала прошлого века. Бустамант вспоминает и о дадаистах, делая биоморфные объекты в духе Жана Арпа, и о фотограммах Мана Рэя. Эпоха великих художественных открытий остается у Бустаманта в виде воспоминаний, лирических обмылков прошлого. Скромные, скудные по форме работы предлагают зрителю писать собственные элегии.
Я никогда не учился искусству. По настоянию родителей два года изучал экономику. Работы Кляйна я очень хорошо знал и любил. Один мой друг, журналист, собирался брать у Кляйна интервью, и я напросился пойти с ним. Мы поговорили, и я предложил себя в качестве ассистента. Тогда Кляйн еще не был так знаменит, как сегодня, поэтому он был очень удивлен, что я знаком с его творчеством. В основном я работал как печатник и проводил кучу времени в темной комнате. Это было хорошим началом моей карьеры. На самом деле все, что я делаю, в самых разных техниках, выросло из увлечения фотографией. Работы на оргстекле очень близки фотографии, принцип тот же — печать на блестящей поверхности, отражающей свет. Да и скульптуры мои недалеко ушли от первых пейзажей, в них тоже есть первый и второй план, просто совершенно не конкретный.
«Кто-то скажет: ”Ой, какие симпатичные цвета!“ А кто-то задумается о теоретических обоснованиях моей работы»
Мои первые работы сделаны в конце 1970-х. Тогда фотографию никто не считал высоким искусством. Я использовал это слово, чтобы подчеркнуть серьезность моих намерений.
Да, я таскал на себе тридцать килограммов оборудования. Снимал все широкоформатной камерой для того, чтобы получить высокое качество отпечатка. И, конечно, результат приходилось просчитывать заранее.
В какой-то момент я почувствовал, что мне недостаточно просто работать с бумагой как материалом. Возможности фотографии все-таки ограниченны, и поэтому я решил заняться созданием объектов. Мне очень важно, чтобы работа присутствовала физически. Вот, посмотрите, мои вещи на оргстекле установлены на железных скобах. Они выглядят легкими благодаря тому, что прозрачны, но в них есть и основательность индустриальных объектов.
Когда я в 1975 году переехал из Тулузы в Париж, там царил интеллектуальный террор. Всем художникам вменялось в обязанность читать философов — Жака Деррида, Жиля Делеза и так далее. Тогда концептуальное искусство было очень модным. Оно меня интересовало, но казалось слишком сухим. Поэтому я стал делать вещи, в которых было нечто большее. Интересно, что меня критиковали и называли формалистом. Я соглашался: меня действительно интересует форма, цвет и фактура. Все мои любимые художники изобретали новые формы. А концептуальное искусство быстро устаревает. Объект должен быть долговечным и существовать в разных контекстах и даже в разных культурах. Когда я делаю выставки в других странах, в Японии например, меня очень интересует, как люди будут воспринимать мои работы. Но я уверен, что они не требуют перевода и дополнительных комментариев. Все мы, люди, боимся смерти и любим красоту. Вообще, о красоте говорить не принято. В современном искусстве распространено мнение, что красоту любят исключительно обыватели. Но я так не считаю. Художник должен соблазнить зрителя.
«Мои объекты не теряют связи с самыми простыми, бытовыми вещами»
Ну да, вы правы. Но в основе моих работ все-таки рисунок, импровизация. Потом, мои вещи многослойны. Каждый может найти в них что-то привлекательное. Кто-то скажет: "Ой, какие симпатичные цвета!" А кто-то задумается о теоретических обоснованиях моей работы.
Да, в то время они были невероятно популярны. Но Дональд Джадд или Карл Андре ищут некий идеальный мир форм. Они ориентированы на создание искусства, возвышающего душу. А мои объекты не теряют связи с самыми простыми, бытовыми вещами. Их прообраз — мебель: кресла, кровати, может быть, даже рамы картин.
Да, было такое. Одна церковь обратилась ко мне с просьбой сделать для них окна-фрески. Я отказался. Наверное, потому, что мои работы так и напрашиваются на то, чтобы стать декорациями, а я не ищу легких путей.
Время авангарда прошло, и сегодня уже невозможно что-либо открыть. Конечно, я скучаю по временам Пабло Пикассо и Казимира Малевича. Они были демиургами, властителями дум, чувствовали себя богами. Современному художнику о таком приходится только мечтать. Сегодня мы можем претендовать на то, чтобы слегка изменить направление и качество взгляда. И меня это устраивает.
Действительно, когда я начинал, было проще. Искусством называлось то, что делается в Европе и Америке. Сегодня выбор чрезвычайно широк, появляются художники из Китая, Японии, России. Нет единых стилей и направлений, возможно все. Сложнейшие барочные инсталляции мирно стоят рядом со скупыми концептуальными работами. В этой ситуации художник как остров в океане. У каждого свой собственный мир. Поэтому жизнестроительные амбиции невозможны: художник обустраивает свой уголок. И тут, конечно, важно окружение. У художника обязательно должен быть хороший галерист, хороший критик, в общем, люди, которые готовы продемонстрировать открытость и душевную щедрость.
Я еще преподаю в Мюнхене. Вообще, конечно, я ничему никого не учу. Если ты художник, ты показываешь мне работу, и мы ее обсуждаем. Я пытаюсь помочь сделать лучше. И самое главное — я учу их смотреть, воспитываю взгляд. Сегодня очень сложно по-настоящему сосредоточиться. Телевизор и интернет постоянно массируют нам сетчатку, смена образов стремительна, и люди просто не умеют остановиться и посмотреть вглубь.
Это все-таки упрощение. Конечно, когда говорят о Франции, вспоминают Вольтера, его рассуждения о разуме. Но я не уверен, что стереотипы работают сегодня. Конечно, французское искусство действительно утонченно, такова наша культура, наше прошлое. Но Франция сегодня не занимает первого места в мире искусства. Англичане и американцы намного более влиятельны.
С возрастом я делаюсь легкомысленнее. Когда я начинал, я был очень серьезен. Работы строгие, в них есть драматизм. А в последние годы люблю пошутить, делать вещи легкие и воздушные. Меня всегда поражали последние аппликации Матисса. Под конец он пришел к неслыханной простоте. Вообще, это интересный сюжет: я бы сделал книгу о том, как великие начинали и чем закончили. Когда ты молод, ты боец. Стараешься обратить на себя внимание. А потом постепенно расслабляешься.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Индия":

Последние новости по теме "Франция":

Ностальгия первой свежести // Depeche Mode выступили в Москве
2010-02-08 03:45 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Английская группа Depeche Mode дала в спорткомплексе "Олимпийский" концерт в поддержку своего прошлогоднего диска "Sounds Of The Universe". Послания, зашифрованные в новом шоу группы, разгадывал БОРИС БАРАБАНОВ.
Для концерта Depeche Mode арену "Олимпийского" оборудовали в максимальной по вместимости конфигурации. По предварительным данным, концерт посетили 22 тыс. человек. VIP-кресла от сцены отделял безразмерный стоячий танцпартер, так что некоторые обладатели дорогих билетов поначалу не могли понять, собственно, в чем исключительность расположения их мест в зале.
Концерт открывали Nitzer Ebb — ровесники и земляки Depeche Mode. Эта группа стояла у истоков синти-попа и современной танцевальной музыки плечом к плечу с Depeche Mode, но коммерческого скачка, сравнимого с прорывом коллег в конце 1980-х, в их жизни не случилось, и они остались коллективом для знатоков. Последние, видимо, растворились в безбрежном море фанатов Depeche Mode — Nitzer Ebb принимали довольно вяло, хотя они продемонстрировали качественное шоу в брутальном стиле electronic body music. Сольное выступление Nitzer Ebb наверняка произвело бы более серьезный эффект, но роль "разогрева" неизбежно чревата провалами и по реакции публики, и по звуку.
Начало выступления Depeche Mode также было озвучено не лучшим образом. Гигантский объем "Олимпийского" — сложнейшее для озвучания пространство. После прошлогоднего выступления Massive Attack в "Лужниках" уши московских меломанов стали более привередливы, к тому же звуковое решение нынешнего тура Depeche Mode местами выглядит спорным. Например, в известной песне "A Question Of Time" ведущая партия клавишных оказалась задвинута на задний план, а вперед вышла перегруженная гитара Мартина Гора. Получился и не "гараж", и не синти-поп, а что-то среднее. Возможно, в более чистой акустике было бы яснее, что именно.
В верхней части традиционного для любого большого турне экрана-задника из проекционной плоскости выступала сфера, похожая то ли на грыжу, то ли на увеличительное стекло, призванное акцентировать внимание зрителей на главном в видеоряде. В песне "Walking In My Shoes" сфера стала вороньим глазом. Какое отношение к песне имеет ворона на экране, предлагалось домыслить зрителям. Во время исполнения "Precious" в полушарии появлялись литеры печатной машинки, а на экране отпечатывался текст, но не песни, а стихотворения американского поэта-эзотерика Даниэля Ладинского, известного, в свою очередь, интерпретациями трудов персидского поэта XIV века Хафиза. Видеоинсталляции Depeche Mode можно было разгадывать как отдельный ребус, благо английские музыканты не стали чрезмерно загружать зрителей интеллектуальными задачами. Большая часть картинок на экране все же представляла собой транслируемые прямо со сцены крупные планы артистов и инструментов, то есть экшн в чистом виде.
Физическая активность вокалиста Depeche Mode Дэйва Гэана — то, что всплывает в памяти по окончании шоу в первую очередь. Его безумные коленца, его фуэте с микрофонной стойкой отлично контрастировали с редкими сольными выходами автора песен Depeche Mode Мартина Гора, предпочитавшего петь свои проникновенные баллады под аккомпанемент одних лишь клавишных многолетнего сессионного музыканта Depeche Mode Питера Гордено. В отличие от господина Гордено клавишник Энди Флетчер, третий штатный участник Depeche Mode, в полном соответствии с многолетней традицией к собственному синтезатору почти не прикасался, да и пел еле-еле, оставаясь в парадигме Depeche Mode скорее живым талисманом, нежели соучастником творческого процесса.
Из двадцати песен московского концерта альбом "Sounds Of The Universe" (2009), в честь которого затеяно турне Depeche Mode, был представлен четырьмя. Остальное — почти стопроцентно предсказуемый набор лучшего и любимого. Неожиданных песен в таком раскладе было, пожалуй, две — "Insight" из альбома "Ultra" (1997) и "Dressed In Black" с "Black Celebration" (1986). При этом два совсем очевидных номера, "Enjoy The Silence" и "Personal Jesus", были исполнены в свежих интерпретациях, с органичными переходами от звука 80-х к техно-биту 90-х и закольцованным постпанковым гитарным риффам. С каждым приездом Depeche Mode в их выступлениях все больше от ностальгического аттракциона, но козырем помимо неиссякаемой энергии вокалиста остается отношение к собственной музыке как к поводу для эксперимента.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Концерты":

"Тигры" бегут из Европы // Итоги главного конкурса фестиваля в Роттердаме
2010-02-08 04:12 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Подведены итоги главного конкурса кинофестиваля в Роттердаме. Три "Тигра" присуждены фильмам из Мексики, Коста-Рики и Таиланда. Триумф неевропейского кино комментирует АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Все три картины-победительницы отличает неспешный медитативный ритм, отсутствие явной событийности и сильный акцент на связь с природой. Два из трех фильмов связаны даже названиями. Мексиканский (режиссер Педро Гонсалес-Рубио) называется "К морю" и показывает, как старый рыбак, живущий на коралловом рифе, проводит дни со своим взрослым сыном и маленьким внуком, как они ловят крабов, общаются с рыбами и даже с крокодилами, которые делят с людьми среду обитания. Контрастом к этим сценам становятся отчужденные пейзажи застроенной модернистскими зданиями окраины Рима (где некогда Микеланджело Антониони снимал "Затмение"): там живет мать мальчика, разведенная с его отцом, туда же вскоре отправится сам мальчик.
Фильм из Коста-Рики (режиссер Пас Фабрега) "Холодные воды моря" тоже использует в качестве места действия морскую натуру. Действие происходит под Новый год на райском побережье, где многие семьи проводят каникулы. Две из них оказываются в объективе внимания авторов: у каждой свои проблемы, фрустрации, скелеты в шкафу. Одну из тайн носит с собой девочка, то и дело убегающая от родителей и жалующаяся первому встречному, что это не родители вовсе, а тетя с дядей и дядя нехорошо целует ее в губы. Так ли это или девочка просто интересничает, до конца не выясняется. Зато ясно, что холодные течения в божественно теплом море приносят ядовитых змей, чьи укусы опасны, особенно для детей.
"Мирская история" — так назвала свой дебютный фильм Аноча Сувичакорнпонг из Таиланда, и поначалу в нем действительно заметно больше "истории". Ее формируют отношения прикованного к инвалидному креслу и обиженного на весь мир юноши с наемным санитаром. Но постепенно фильм превращается в медитацию на тему бренности земного существования и возможности жить только в настоящем моменте времени, без прошлого и без будущего.
Тайская постановщица сильно озадачила всех, заявив, что ее картина — это еще и метафора современного Таиланда после военного переворота, а парализованный юноша олицетворяет состояние общественного организма. Тем временем социальный подтекст виднее в фильме Бена Рассела "Пусть каждый идет куда хочет" (США—Суринам, приз ФИПРЕССИ) о потомках суринамских рабов, живущих трудной жизнью в согласии и повседневной борьбе с природой. В любом случае сегодняшнее кино бывшего третьего мира уже не отнесешь к разряду экзотики, провинциальной мистики или натуралистического эпатажа — хотя его герои без всякого стеснения занимаются перед камерой онанизмом или демонстрируют симптомы энуреза, а камера бесстрастно фиксирует кесарево сечение.
Это просто другое кино — даже не то, что появлялось с этих далеких территорий лет десять назад. Другой показанный в Роттердаме тайский фильм, "Нимфа", напомнил об этом, ибо его режиссер Пен-Ек Ратанаруанг считается почти классиком. Согласно недавнему опросу журнала FilmComment, открытием кинематографа XXI века (второе место в рейтинге) стал Апичатпонг Веерасетакул, тоже из Таиланда. То, что показывают в Роттердаме молодые азиатские режиссеры, свидетельствует о достигнутой ими новой степени импровизационной свободы и стилевой раскованности — уже после Цая Миньляна и Вонга Кар-Вая, главных режиссерских звезд азиатского кино.
Любопытно, что самым "европейским" фильмом конкурса оказался эстонский — "Искушение святого Тони" Вейко Ыунпуу. В нем было больше всего социальной критики (эстонского капитализма) и больше всего символики. Герой, разочарованный менеджер, бежал из международного притона декадентов (которые черт знает чем занимались под песню Высоцкого) голышом, прикрываясь эстонским флагом, а родственную душу находил в дочери русского работяги-алкоголика (в этой роли блеснула Равшана Куркова).
Контрастом к этой маньеристской эстетике прозвучал показанный вне конкурса свежайший японский "Символ". Его режиссер Мацумото Хитоси сам изображает обезумевшего потребителя, попавшего в огромный белый куб без окон и дверей и ставшего его пленником. По стенам куба беспорядочно разбросано множество кнопок, и стоит нажать на одну из них, как неведомо откуда вываливается всякая всячина: то соевый соус, то игрушки. Кроме этого героя, облаченного в пижаму в цветочках, в фильме есть еще несколько клоунов и других затейников, включая русских иллюзионистов и мексиканского рестлера. Картина сумасшедшего мира кажется тем убедительнее, чем меньше в ней претенциозности и больше детского простодушия.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Кино":

Последние новости по теме "Мексика":

Глухая песня ящика // Хаим Сокол в галерее "Триумф"
2010-02-08 04:39 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
В галерее "Триумф" открылась выставка Хаима Сокола "Мертвые письма". Проект художника с репутацией независимого в стенах ультрабуржуазной галереи, замеченной в симпатиях к евразийцам и государственникам, подтверждает правило, что не место красит человека, а совсем наоборот. Комментирует АННА ТОЛСТОВА.
Память, амнезия, архив, археология, невозможность, утрата — слова, которые принято говорить про умное и грамотное искусство концептуального толка, непременно нужно сказать про искусство Хаима Сокола, и это будет не на деревню дедушке, а точно по адресу. Возможно, оттого что он — согласно диплому и по складу — филолог и в своих высказываниях предельно аккуратен: буквально от каждой его работы возникает ощущение, что вначале было слово, а потом ему нашлось адекватное воплощение в виде проржавевшего почтового ящика или выброшенной на свалку пачки писем. Эпистолярный проект "Мертвые письма", в известном смысле итоговый, сводит воедино все слова и образы, техники и стратегии художника.
Вот любимый материал: ржавое, траченное временем железо, в котором увековечены бумажные документы — конверты, обрывки каких-то записей, самолетики из тетрадных листков в клеточку. Вот любимый прием: работа с найденными архивами, когда чужие письма — буква за буквой, рисунок за рисунком — с усердием сойфера, переписчика Торы, переводятся под копирку на жестяные листы, где строки и линии наслаиваются друг на друга, образуя прихотливые палимпсесты. Вот другой любимый материал: старая одежда с барахолки, неизменно приобретающая какие-то автобиографические черты. Так что потертая шубка с почтовым ящиком — вместо ранца за спиной — оборачивается и метафорой человека вообще, тащащего за собой груз невостребованных и неотправленных писем, и портретом художника в юности, тащащегося в школу по архангельскому морозцу.
Это элегическое искусство в поисках утраченного времени неизбежно должно было прийти к идее памятника. На счету Хаима Сокола уже два: поднятый на недосягаемую высоту почтовый ящик в Салониках и столь же недосягаемо высокий турник в Красноярске — оба проекта осуществлены в рамках тамошних биеннале. Памятниками выставка в "Триумфе" начинается и заканчивается. В первом зале — две триумфальные арки наподобие арки Тита, воздвигнутой, как известно, в память о взятии Иерусалима и разрушении храма: одна сплошь из ржавого металла с окошком для писем, другая из арматурной стеки, наполовину заполненной железными конвертами. В последнем зале сгрудились кладбищенскими стелами бетонные слепки с почтовых ящиков разных стран. В этих монументах одновременно есть и нечто лично-сентиментальное, и историософское, и культурологическое — про способность культуры ожидать своего часа, до востребования.
То, что Хаим Сокол оказался востребован галерей "Триумф", скандализировавшей художественную общественность опусами евразийца Алексея Беляева-Гинтовта и прочими сомнительными и глуповатыми предприятиями вроде создания арт-бренда "Танатос Банионис", было несколько неожиданно. И работы, которые бы органично смотрелись на "Арт-Стрелке", в аляповатых интерьерах купеческого особняка, где располагается "Триумф", выглядят инородцами. Впрочем, галерея давно интересуется молодежью, и 36-летний Хаим Сокол, включившийся в выставочный марафон лет пять назад, а на московской сцене дебютировавший и вовсе в 2007-м, по возвращении из Израиля, формально проходит по разряду "молодых художников". В то же время его искусство более чем зрелое, формально безупречное, и он недаром стал самым молодым из российских художников, которых Жан-Юбер Мартен пригласил участвовать в основном проекте 3-й Московской биеннале. Его — скорее за еврейство и поверхностное сходство — сравнивают с Кристианом Болтанским. Ему — за то же, а еще за нарративность, за то, что сделался не столько душой, сколько мозгом ищущей других путей компании,— прочат роль нового Ильи Кабакова. Словом, в "Триумфе", где давно оценили коммерческий потенциал Дэмиена Херста и братьев Чепмен, правильно рассудили, на кого делать ставку.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Мозг":

Последние новости по теме "Израиль":

Приоткрытие сезона
2010-02-08 05:06 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Государственный академический Большой театр России начал свою работу после реконструкции 2 февраля 2010 года, в 14:00. Это не ошибка и не игра слов — речь идет именно о старом здании театра
Первый из отреставрированных залов Большого — так называемый Хоровой — открылся камерным концертом артистов "Молодежной оперной программы Большого театра". В программе концерта — Римский-Корсаков, Оффенбах, Пуччини, Чайковский, Верди. Гостями концерта стали представители администрации президента РФ, Государственной думы, кабинета министров, мэрии Москвы, а также члены Попечительского совета Большого театра и деятели искусства.
Хоровой зал не использовался по назначению более 20 лет: клеевая живопись на стенах, уникальный паркет и лепнина на сводах потолков и в нишах, бронзовые канделябры и люстра, изготовленная еще в 1856 году, воссозданы в первозданном виде. Для гостей была устроена небольшая экскурсия по двум отремонтированным фойе (центральную лестницу театра ради такого случая временно покрыли знаменитыми красными дорожками), а также залам театра, где сейчас идет монтаж сценического оборудования. Гости отметили, что театр возродился не только физически, но и духовно. Как заметил один из гостей, "театр уже во время строительства наполнялся духовностью".
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Концерты":

"В кино я хожу два-три раза в год"
2010-02-08 05:34 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Как режиссер Вернер Херцог собирается руководить жюри Берлинского кинофестиваля
В мире кино Вернер Херцог — наряду с Вимом Вендерсом и Фолькером Шлендорффом — принадлежит к числу самых известных режиссеров Германии. По странному стечению обстоятельств все трое предпочитают жить и работать за рубежом. Поэтому их возвращение на родину всегда отмечено каким-либо знаменательным событием, на этот раз — 60-летним юбилеем Международного Берлинского кинофестиваля (11-21 февраля) По этому случаю Херцог не только приехал в Берлин, но и возглавил фестивальное жюри
— Действительно, я редкий гость в Германии. Снимаю по всему миру, а родиной уже давно считаю Америку.
— Дело не в том, где ты родился, а в том, что ты подразумеваешь под этим понятием. Для меня родина связана с домом и семьей. А они у меня вот уже десять лет как в Америке.
— Он так говорил? Похоже, что не только Кейдж нашел моего "Лейтенанта" "приятным" проектом. Продюсеры картины были тоже в полном восторге. Особенно когда при подсчете расходов на фильм обнаружили, что я потратил на два миллиона меньше, чем полагалось. Теперь они бегают за мной по пятам и лезут целоваться, изъявляя свою любовь и готовность работать.
— Я никому не верю. Меня нелегко одурачить или соблазнить каким-либо проектом. Более того, я никогда их сам не ищу. Они находят меня, водворяются на моей кухне, оседают на столах и подоконниках, мусорят на мой пол. Но пока я все сам не проверю — никогда не соглашаюсь на работу, даже не двинусь с места.
— Наоборот, гораздо легче. Мне ведь не нужно все знать. Меня заботит лишь то, что интересует. В отличие от многих моих коллег я не живу сомнениями и тревогами. А кто не сомневается и умеет быстро принимать решения, тот живет, на мой взгляд, легче. Какова, например, формула успеха известного режиссера?.. Он должен быть атлетом! Выносливым и сильным! Все, что кинокритики называют "психоанализом" и "работой мозга", я бы назвал ненужными разглагольствованиями их возбужденных мозгов. Настоящий режиссер не знает сомнений. Обратите свой взор хотя бы на Голливуд. Тарантино, Спилберг, братья Коэн — да разве смогли бы они быть успешными, если бы у них не было железных нервов? Многие мировые режиссеры были "атлетами", в нашей среде их встретишь гораздо чаще, чем среди художников, музыкантов или писателей.
— Горными лыжами и всегда мечтал быть чемпионом мира! Однако моим максимальным успехом могло лишь стать вступление в национальную сборную, но до этого не дошло. Несчастный случай близкого друга остановил мои спортивные амбиции, и с тех пор я близко не подхожу к лыжам. А вот для режиссерского ремесла моей спортивной подготовки хватило вполне.
— Абсолютно верно! Уже в 14 лет я жил в полной уверенности, что стану режиссером. В школьные годы я по ночам работал сварщиком на сталелитейном заводе, чтобы заработать деньги на свои первые фильмы. В институтах и киношколах я никогда не обучался. На мой взгляд, они только портят талант и ослабляют здоровый организм. После них выходят неуверенные в себе и сомневающиеся типы. Я же предпочел 10 лет проработать ассистентом режиссера, где и научился основам киноремесла.
— Думаю, что к марафонам придется готовиться мне. Я ведь по своему складу практик и не привычен к обсуждению работ своих коллег. Мои будни состоят из съемок, а не из просмотра чужих фильмов. В кино я, наверное, хожу два-три раза в год. А во время работы над "Плохим лейтенантом" я и вовсе туда не заглядывал.
— Я утешаю себя мыслью, что режиссер учится не только из жизни, но и из плохих работ своих коллег. Таким образом, думаю о своей работе в жюри как о периоде самообучения и самопознания, на которые не хватает времени в будни.
— К наградам, почестям и ковровым дорожкам я равнодушен. Они нужны для вас, журналистов, для зрителей и для продюсеров. Берлин является для меня современным центром немецкого и мирового кинобизнеса. На фестивале заключаются сделки, которые по объему бюджета и прибыли могут лишь сравниться с Каннским, хотя не в буквальном смысле. Ведь в Канне климат и атмосфера такие, что люди там практически отдыхают. В Берлине им приходится тяжело работать.
— Так ведь не я один буду их присуждать. У меня будут отличные и талантливые коллеги, многие из которых гораздо привычнее к подобным процедурам, чем я. Да и к тому же представление о председателе-диктаторе, в полномочия которого входит сказать последнее слово во время обсуждения претендентов на награды, я считаю заблуждением. Все происходит значительно прозаичнее. Сначала выдвигают одни фильмы, потом спорят о других, а приз получает тот, которого сначала даже серьезно не принимали. У меня ведь сейчас такое же состояние, как у вас! Я нахожусь в неведении и ожидании. Но в отличие от вас, журналистов, я и не занимаюсь гаданиями. Я просто наблюдаю и говорю: "Кто придет первым к финишу, покажут гонки!"
Беседовала Татьяна Розенштайн, Берлин
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Международные кинофестивали":

Последние новости по теме "Кино":

"Мы для тех, кто компот ест первым"
2010-02-08 06:00 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Режиссер Дмитрий Крымов представил новый спектакль "Тарарабумбия": размышление о том, как чеховские герои были поставлены на службу идеологии
Под крышей театра "Школа драматического искусства" совместно с Международным театральным фестивалем им. А. П. Чехова накануне 150-летия писателя сыграли премьеру Дмитрия Крымова (в сотворчестве с композитором Александром Бакши и художником Марией Трегубовой). "Тарарабумбия" — праздничное шествие, напоминающее венецианский карнавал, и одновременно едкая пародия на то, что Антон Павлович люто ненавидел — пышные и фальшивые юбилейные торжества. В новой постановке Крымов нарушает границы привычного для него камерного театра, задействовав в спектакле более 80 артистов.
— Мне показалось, что я какой-то подход к этому "надоевшему" автору нашел. Возможно, я ошибаюсь, и люди скажут: "И он надоел, и ты надоел, и все надоели". Люди такие разные; кто-то ходит в одни рестораны, кто-то в другие, кто-то дома кушает. Селедку под шубой. Накрываются шубой и кушают селедку. А кому-то надоел Чехов...
— Мне нет, конечно. Как это может быть? Как Библия надоела: "Да надоела...Ной опять, да? Надоело, уже все знаю!"
Большая часть «Тарарабумбии» посвящена не чеховским героям, а паразитированию советской культуры на Чехове: театральные чиновники, огромная «Чайка», покрытая бронзой, отлакированная дружба народов и писатели-соцреалисты, ревущие здравицы гуманизму Чехова
— Я всем актерам говорил: "Представьте себе, что вы — евреи, уходящие в гетто". У Гроссмана в книге "Жизнь и судьба" есть эпизод — евреев гонят в гетто. Было лето, жарко, а им разрешили взять какое-то ограниченное количество вещей, и они одели на себя все теплое. Для всех было лето, а для них — зима, и они шли по мостовой в зимней одежде, как будто в другом климате. А все стояли на тротуарах и смотрели, как они идут с чемоданами.
Большая часть «Тарарабумбии» посвящена не чеховским героям, а паразитированию советской культуры на Чехове: театральные чиновники, огромная «Чайка», покрытая бронзой, отлакированная дружба народов и писатели-соцреалисты, ревущие здравицы гуманизму Чехова
— Прямая! Уход героев из "Вишневого сада" — это то же самое. Толпа бывших владельцев, домочадцев гурьбой идет в неизвестность. Никто из них не знает, что с ним будет. Вообще чеховские герои похожи на самодеятельных актеров, которые бродят из усадьбы в усадьбу. Выясняют отношения друг с другом полушепотом... Это бродячее состояние общества, образ толпы, идущей на гибель, — ключевые образы ХХ века. Вот точно так же, как евреи в гетто, брели и участники "философского корабля" 1922 года, на котором Ленин распорядился выслать из России ученых и мыслителей с мировым именем. Есть описание очевидцев о том, как жители Германии, куда прибыл пароход, смотрели на толпу этих странных людей в шубах с чемоданами, которые шли в какую-то близлежащую деревню, где их совсем не ждали. Вся наша жизнь, по-моему, состоит из таких кораблей...
— Моя задача — сделать из спектакля такой художественный кристаллик... Помните, мы все в детстве подбирали на улице кусочек стекла и смотрели через него на солнце. Первоначальная задача — завлечь, увлечь зрителя. Сам по себе спектакль можно сравнить с яркого цвета пилюлей, внутри которой — лекарство, которое входит в кровь человека незаметно для него. Пускай он не все поймет, но если вот это лекарство войдет в кровь через интерес и растворится внутри, уже будет замечательно. Мы пользуемся для этого только художественными средствами, никакой публицистики, я этим не увлечен. Это тот случай, когда можно сначала съесть компот и понять, что ты наелся. Вот супа с хлебом не надо и пюре не надо. Не надо обязаловки — давайте мы пирожное с вишенкой наверху сделаем, и такое хитрое, что в нем уже все есть. Такая вот... еда для космонавтов.
— Ну причем здесь движение "Наши"? Я отталкивался от того, что это сцена из второго акта "Вишневого сада", когда они на природе, и кто-то из них говорит: "Вот, наши идут". И мне так это понравилось, и мы всегда в моей семье говорили: "Ой, наши идут!" И вообще, в семьях, наверное, это принято. Когда я писал сценарий, то так и назвал эту сцену: "Наши". И в этой фразе — доверие к публике, которая тоже могла бы воскликнуть: "Посмотрите, это наши с вами прадедушка и прабабушка идут!" И мы их очень любим. И они так растеряны...
Большая часть «Тарарабумбии» посвящена не чеховским героям, а паразитированию советской культуры на Чехове: театральные чиновники, огромная «Чайка», покрытая бронзой, отлакированная дружба народов и писатели-соцреалисты, ревущие здравицы гуманизму Чехова
— На репетициях должна быть абсолютная свобода проб, готовность актера с полной свободой нырнуть в то задание, которое поставлено режиссером. Эта свобода всегда ограничена определенным рисунком, за пределы которого актер не может вырваться. Но внутри этого рисунка он может быть волен делать все, что считает нужным. Свобода актера заключается уже не в поисках каких-то бесшабашностей, а в поисках способов оживления этого рисунка в каждом спектакле; чтобы не повторять каждый раз просто механически заученный рисунок. У них есть масса всяких примочек актерских, которым их научили в институте, и у каждого свои секреты оживления спектакля. Вообще, хорошая компания в театре — это лучший рецепт свободного состояния на сцене. Если они шутят за кулисами хорошо, то они будут и "Вишневый сад" играть лучше. Потому что у них будет чувство команды. Если мне что-то не нравится, то я поправляю. Если актеру это не нравится, то мы пускаемся в разговоры, которые заканчиваются или моей победой, или его. Я могу быть разубежден, но он всегда должен быть доволен тем, что получилось — актер должен играть с удовольствием.
— Абсурд — это такая резкая специя, которая может дать сильный эффект; но если он продуман неверно, то он не работает. Это не самоцель; абсурд — это то самое стеклышко любопытное, через которое все видится немного кривым. Но все-таки мы хотим, чтобы сквозь это стекло было что-то видно — у нас вовсе нет желания позабавиться битым стеклом на дороге.
Беседовала Александра Подольская
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Солнце":

Последние новости по теме "Германия":