Тридцать лет пиара американской системы ПРО завершились оглушительным признанием главы Стратегического командования ВС США

Концепция глобальной противоракетной обороны появилась в США в качестве развития так называемой «стратегии серебряной пули». В рамках которой считалось возможным получение подавляющего превосходства над противником с помощью постоянного сохранения технологического преимущества над ним. У противника луки, а у вас уже картечницы Гатлинга, противник строит первую дирему, а вы заканчиваете звездный крейсер. И так далее.

С помощью кардинального повышения возможностей противоракетной обороны Вашингтон намеревался существенно сдвинуть даже стратегический ядерный баланс. Если ущерб от ядерного удара, с помощью противоракет, можно снизить до относительно приемлемого уровня, то это открывает перспективу в такой войне победить.

Именно отсюда берут основу все усилия по продвижению системы Aegis, формирование позиционных районов ПРО в Европе и старания по совершенствованию ракеты SM-2.

В дополнение к тому США видели в этом возможность попробовать навязать России еще одну дорогостоящую гонку высокотехнологичных вооружений, по аналогии со «звездными войнами», на которых «сломался СССР».

Тем ошеломительнее оказался итог анализа, проведенного Гудзоновским институтом, по вопросу текущего состояния противоракетной обороны США. Если кратко, его резюме сводится к простой констатации. Зачем Америка тратит на ПРО такие большие деньги, если эффективность системы никак не проверена, а тесты ее отдельных ключевых элементов вообще показывают прямо неудовлетворительный результат?

Выводы экспертов одного из ведущих аналитических центров США подтверждаются ответом главы Стратегического командования ВС США адмирала Чарльза Ричарда на вопрос о способности национальной ПРО «отразить атаку с использованием межконтинентальных баллистических ракет со стороны РФ».

На что адмирал ответил честно и с военной прямотой: «Наши нынешние системы противоракетной обороны предназначены для того, чтобы защитить нас от стран-изгоев, и намеренно сделаны так, чтобы не пересекаться со стратегическими средствами сдерживания РФ и Китая».

Впрочем, открытием это стало лишь для американской аудитории. Советские специалисты пришли к этому выводу еще на рубеже 60–70-х годов. Сколько-нибудь надежно, хотя и чрезвычайно дорого, прикрыть от ракетного удара какой-то один изолированный район относительно небольшой площади, теоретически, пусть и с оговорками, возможно. Но создание эффективной противоракетной обороны от массированного удара всей территории страны нереально чисто физически.

Боевые части современных МБР представляют собой так называемую сложную баллистическую цель. В состав средств преодоления ПРО тяжелой МБР на одну реальную боеголовку приходится не менее 10 тяжелых ложных целей, около сотни надувных майларовых шаров, покрытых алюминиевой пудрой, большое количество дипольных отражателей (металлические стержни, алюминиевая фольга, стекловолокно), генераторы активных помех и прочее.

Таким образом, решая задачу перехвата, многоканальная РЛС ПРО теоретически должна: обнаружить все цели, составить их радиолокационные (а теперь еще и термальные) портреты, сравнить результат с имеющимися в базах профилями, по итогу выделить из общей массы отметок наиболее вероятные боевые блоки, выдать на них целеуказание. Причем все это нужно успеть закончить на дальностях, позволяющих успеть эффективно применить сами противоракеты.

В условиях массированного ракетно-ядерного удара эта задача становится практически невыполнимой. А если боевые блоки еще начнут активно маневрировать, как, например, российская система «Авангард», то их перехват становится задачей нерешаемой даже теоретически. Кстати, эксперты РУССТРАТ об этом в феврале этого года уже писали.

Словом, глава Стратегического командования ВС США признал, что Америка «новые звездные войны» сама начала и сама же в них проиграла. Деньги и время потрачены впустую. Все имеющиеся, и даже разрабатывающиеся перспективные, проекты и системы хоть сколько-нибудь эффективную оборону США против российского, а сейчас уже еще и китайского массированного ракетного удара обеспечить не в состоянии. А первый это будет удар, или ответно-встречный, никакой существенной роли иметь не будет.

Источник: https://russtrat.ru/comments/14-avgusta-2021-0010-5527

Уважаемый Дмитрий Анатольевич, обратиться с открытым письмом к Вам меня заставило два обстоятельства: первое — писать обычное, «закрытое» письмо не имеет никакого смысла, т.к. оно с наибольшей вероятностью не пройдёт дальше распаковщика писем вашей канцелярии, который тут же сунет его в шрёдер, если вообще станет распаковывать. В лучшем случае, оно будет двигаться до адресата настолько медленно и долго, что потеряет всякий смысл. Хотя согласен, «мы люди терпеливые», и умеем ждать. На нашей стороне Вечность.

Второе обстоятельство — на данный момент Вы не являетесь ни президентом РФ, ни премьером, что отсекает от Вас огромное, бесконечное количество проходимцев, прощелыг, стяжателей, движимых алчностью и жаждой наживы, а это даёт шанс. Вопросы безопасности реальны, гораздо более важны, первостепенны, но при этом сложны, и нажиться на них весьма затруднительно. Они интересны только идеалистам, людям с государственническим мышлением, искренним, истинным патриотам, не только бессребреникам, но и людям, готовым к самопожертвованию, а это устраняет поток страждущих, освобождает время от излишней суеты, даёт возможность задуматься, мыслить, уделять внимание самому важному — отсюда надежда, что это письмо всё же будет замечено.

Повод для его написания — статья в «Коммерсанте» «Почему бессмысленны контакты с нынешним украинским руководством«. Пять коротких полемических тезисов, с которыми я, возможно впервые, абсолютно согласен. Они есть квинтэссенция нашего политического опыта взаимодействия с постсоветской, и в первую очередь, постмайданной Украиной.

К этому добавить, по сути нечего, абсолютно точная, выверенная констатация очевидного — Украины, которую мы отстроили в советский период, и с инерцией существования которой мы имели дело в период постсоветской, после майдана 2014 года больше нет. Вообще Украины нет, есть захваченное нашими геополитическими оппонентами, важное для нас стратегическое пространство бывшей Украины.

Мало того, наши западные «партнёры» за постмайданный период отстроили такую политическую Систему, которая ассимилирует любого лидера, политическое, экспертное и медийное сообщество под себя, и даже такой, казалось бы, поначалу, как минимум нейтральный, а по сути, пророссийский, русский, совершенно не политик Зеленский был ассимилирован ей в два счёта со всей командой, став таким же украинствующим «зомби», как и весь нынешний политический класс. То есть это именно Система, ангажированные и адаптированные под западные интересы русофобствующие элиты, меньшинства, скупленная тонкая прослойка.

Но есть и массы, большинство, совершенно иная среда, русское — культурно, цивилизационно — большинство, представители русского народа, малороссские этносы, представители других народов полиэтничной Украины, сформировавшиеся и прожившие большую часть своей жизни в совершенно ином культурно-историческом (по определению Данилевского) пространстве, которое стремительно угасает.

С этим большинством и надо работать, к нему обращаться, его воспринимать как среду для социально-политических трансформаций. Это точка входа в ситуацию, если есть цель исторических трансформаций обращения ситуации вспять, возвращения Украины в единое стратегическое пространство Большой России, геополитического разворота, восстановления безопасности на пространстве этой, как вы выражаетесь «измученной страны».

Полностью солидаризируюсь с первыми четырьмя изложенными в статье тезисами. Огорчение возникает лишь в финале статьи, от некой, довольно безнадёжной констатации – что же нам делать в этой ситуации? «А ничего. Дождаться появления на Украине вменяемого руководства» … «Вот только с таким руководством Украины и стоит иметь дело. Россия умеет ждать. Мы люди терпеливые». Ждать нового руководства. Конечно, можно ждать его, но, как говорится, лучше ускориться. И для этого у нас есть все возможности – цивилизационные, культурно-исторические, политические и технологические.

В течение вот уже почти двадцати лет Центр геополитических экспертиз, который я на данный момент возглавляю, занимается изучением и разработкой технологии так называемых «сетевых войн», технологической модели постановки государств под свой стратегический контроль без использования обычных вооружений. Технологии, доведённой до стадии применения в США, официально принятой на вооружение Пентагоном, но изначально созданной в качестве концепта, как и многое другое, у нас в России.

В центре данного технологического подхода сети, а не платформы, доминировавшие в период индустриальных войн. Главный принцип – работа со смыслами – идеями, идеологиями, идеологемами — в среде сетевого пространства, с учётом контекста постмодерна – парадигмальной данности, которая у нас практически не изучена, но которая является основой функционирования всех сетей Запада, функционирования, как мы видим, успешного и эффективного. Цель сетевого воздействия – легитимность или, соответственно, делегитимация, — когда население отторгает власть, политический режим, политический класс, его систему ценностей, что лишает его власти не номинально (легально), но по факту.

Технология использования сетевых войн предполагает обращение к населению напрямую, как бы через голову национальной администрации, эффективность чего демонстрируют (а мы наблюдаем) западные политтехнологи. Но они действуют при отягчающих для них обстоятельствах – в чужеродной для них культурно-цивилизационной среде, а мы, если говорить конкретно об Украине – в своей. А значит наша задача проще, и, что, видимо, немаловажно, дешевле. Уж точно на порядок дешевле горячей войны.

Таким образом, обобщая суть своего обращения, могу предложить вашему вниманию всю полноту наработок Центра геополитических экспертиз, в качестве технологии для практического применения. Можно считать это офертой. Не обязательно ждать, пора действовать.

Сетевые технологии, активно используемые американцами по всему миру – это оружие обоюдоострое, оно действует не только в одну сторону, но и в другую. Достаточно иметь волю и ум. Россия семь лет ждёт. Мы привыкли ждать, да, мы умеем ждать, но не является ли это, в какой-то степени проявлением нерешительности, безволия, некой обречённости перед «злым роком неизбежности»? В конце концов, мы ничего не теряем, ибо уже многое, в том числе Украину, потеряли. Однако, как говорил классик, «Ничего не потеряно, пока не потеряно всё». Тем более, это именно Вы ввели 58-ую армию в Южную Осетию, что спасло не только целый народ от геноцида, но и вернуло Россию на мировую арену в качестве Великой Державы. И мы это помним!

Без надежды на обратную связь или даже вообще на какую-либо реакцию, но с надеждой на восстановление Величия России в её единстве и целостности с пространством потерянной ныне бывшей Украины.

Источник: https://izborsk-club.ru/21762

«Война есть продолжение политики иными средствами», – утверждал Карл фон Клаузевиц. Но и политика может быть продолжением войны.

Авторы предлагаемой книги, сотрудники Совета по международным отношениям – мозгового центра американской внешней политики, предлагают усилить внимание к войне иными средствами – применению геоэкономических мер в интересах США, поскольку либо США начнут использовать свой геоэкономический потенциал куда более решительно и умело, либо американские национальные интересы все чаще будут оказываться под угрозой.

7 октября агентство Associated Press со ссылкой на организацию, рассматривающую иски пострадавших от нацистов евреев, сообщило о том, что Германия будет выплачивать пенсии евреям, пережившим блокаду Ленинграда во время Великой Отечественной войны.

По данным издания, пенсию в размере €375 будут получать 6,5 тыс. человек, в основном в Израиле, Северной Америке, в странах бывшего СССР и Западной Европе. На них могут претендовать 2 тыс. евреев, живших как минимум три месяца в период с 1 апреля 1941 года по 31 августа 1944 года в Румынии или на территории оккупированной Франции, а также 4,5 тыс., находившихся в Ленинграде во время блокады.

Напомним, что блокада Ленинграда немецкими захватчиками началась 8 сентября 1941 года и окончательно была снята в январе 1944 года. На Нюрнбергском процессе озвучили данные о погибших от голода и обстрелов в те 872 дня – 632 тыс. человек. И среди этих тысяч погибших были не только евреи, но и люди других национальностей.

Отметим, летом этого года ветеран Второй мировой войны, побывавший в советском плену Генрих Шепе обратился к немецкому правительству с требованием выплатить компенсации всем советским гражданам, пострадавшим от действий Третьего Рейха.

Известие Associated Press удивило многих россиян, вызвав споры в соцсетях и СМИ. Люди задавались вопросом, почему Германия удовлетворила просьбу только еврейской организации Jewish Claims Conference и не сочла возможным выплачивать пенсию всем другим выжившим? Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова совершенно справедливо обвинила Германию в том, что та поступила «безнравственно» по отношению к блокадникам нееврейского происхождения. В своем Telegram-канале дипломат написала, что РФ просила немецких партнеров, которые осуществляли гуманитарные компенсационные выплаты, не делать различий между людьми, которые прошли ужасы блокады Ленинграда.

Марию Захарову поддержали и представители организации «Жители блокадного Ленинграда» во время пресс-конференции, состоявшейся в медиацентре «Патриот» в Санкт-Петербурге. Так, руководитель организации Елена Тихомирова назвала решение Германии ненормальным и несправедливым: «Я соглашусь с нашим МИД. Холокосту или геноциду со стороны фашистов подвергались все национальности, которые находились здесь: русские, армяне, даже немцы. Моя бабушка немка, она здесь умерла в блокаду. В Ленинграде во время блокады находилось свыше 100 национальностей. Для чего это делается? Чтобы натравить оставшихся блокадников на людей еврейской национальности? Чем виноваты остальные, кто так же страдал, кто точно так же голодал, кто точно так же терял своих близких?».

И эти вопросы совершенно обоснованы! Ведь недаром в середине сентября президент России Владимир Путин предложил провести единовременную выплату в размере 50 тыс. рублей ВСЕМ блокадникам Ленинграда и награжденным за оборону города. «В связи с 80-летней годовщиной открытия Дороги жизни предлагаю провести единовременную выплату гражданам Российской Федерации, награжденным медалью “За оборону Ленинграда” и знаком “Житель блокадного Ленинграда”, постоянно проживающим на территории нашей страны, а также в Латвийской Республике, Литовской Республике, Эстонской Республике и на территории Республики Абхазия, Республики Южная Осетия и в Приднестровье», - отметил президент.

Опасно в наше неспокойное время делить людей на своих и чужих по национальному признаку.

Редколлегия

7 октября агентство Associated Press со ссылкой на организацию, рассматривающую иски пострадавших от нацистов евреев, сообщило о том, что Германия будет выплачивать пенсии евреям, пережившим блокаду Ленинграда во время Великой Отечественной войны.

По данным издания, пенсию в размере €375 будут получать 6,5 тыс. человек, в основном в Израиле, Северной Америке, в странах бывшего СССР и Западной Европе. На них могут претендовать 2 тыс. евреев, живших как минимум три месяца в период с 1 апреля 1941 года по 31 августа 1944 года в Румынии или на территории оккупированной Франции, а также 4,5 тыс., находившихся в Ленинграде во время блокады.

Напомним, что блокада Ленинграда немецкими захватчиками началась 8 сентября 1941 года и окончательно была снята в январе 1944 года. На Нюрнбергском процессе озвучили данные о погибших от голода и обстрелов в те 872 дня – 632 тыс. человек. И среди этих тысяч погибших были не только евреи, но и люди других национальностей.

Отметим, летом этого года ветеран Второй мировой войны, побывавший в советском плену Генрих Шепе обратился к немецкому правительству с требованием выплатить компенсации всем советским гражданам, пострадавшим от действий Третьего Рейха.

Известие Associated Press удивило многих россиян, вызвав споры в соцсетях и СМИ. Люди задавались вопросом, почему Германия удовлетворила просьбу только еврейской организации Jewish Claims Conference и не сочла возможным выплачивать пенсию всем другим выжившим? Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова совершенно справедливо обвинила Германию в том, что та поступила «безнравственно» по отношению к блокадникам нееврейского происхождения. В своем Telegram-канале дипломат написала, что РФ просила немецких партнеров, которые осуществляли гуманитарные компенсационные выплаты, не делать различий между людьми, которые прошли ужасы блокады Ленинграда.

Марию Захарову поддержали и представители организации «Жители блокадного Ленинграда» во время пресс-конференции, состоявшейся в медиацентре «Патриот» в Санкт-Петербурге. Так, руководитель организации Елена Тихомирова назвала решение Германии ненормальным и несправедливым: «Я соглашусь с нашим МИД. Холокосту или геноциду со стороны фашистов подвергались все национальности, которые находились здесь: русские, армяне, даже немцы. Моя бабушка немка, она здесь умерла в блокаду. В Ленинграде во время блокады находилось свыше 100 национальностей. Для чего это делается? Чтобы натравить оставшихся блокадников на людей еврейской национальности? Чем виноваты остальные, кто так же страдал, кто точно так же голодал, кто точно так же терял своих близких?».

И эти вопросы совершенно обоснованы! Ведь недаром в середине сентября президент России Владимир Путин предложил провести единовременную выплату в размере 50 тыс. рублей ВСЕМ блокадникам Ленинграда и награжденным за оборону города. «В связи с 80-летней годовщиной открытия Дороги жизни предлагаю провести единовременную выплату гражданам Российской Федерации, награжденным медалью “За оборону Ленинграда” и знаком “Житель блокадного Ленинграда”, постоянно проживающим на территории нашей страны, а также в Латвийской Республике, Литовской Республике, Эстонской Республике и на территории Республики Абхазия, Республики Южная Осетия и в Приднестровье», - отметил президент.

Опасно в наше неспокойное время делить людей на своих и чужих по национальному признаку.

Редколлегия

Памяти моего отца А.М. Шишкина, офицера 8-й гвардейской

дивизии 16-й армии в битве под Москвой в 1941-1942 годах

1. Советская идеология, стратегия и оперативное искусство

Идеология марксизма-ленинизма и вождизма в СССР служила средством сплочения всех слоёв советского общества вокруг фигуры Сталина в самой тяжёлой в истории России войне – от рабочих и крестьян, интеллигенции до генералитета и руководства страны. Генерал-лейтенант Бессонов сознаёт во время ожидания приёма в Ставке, что имя Сталина не принадлежит ему одному: для советского народа оно означает способность сделать всеобщее дело, означало общую надежду для всех. Господствующая идеология – одна из форм национального самосознания в политической сфере; национальное самосознание и идеология имеют сходство в том, что представляют собой  системы теоретических идей, ценностей и представлений народа о своём месте в мире и отношении к нему, о своих национальных интересах и путях реализации. В военное времяактивность и значение идеологии и пропаганды сильно возрастает, направляя и концентрируя силы и ресурсы страны на самые важные направления борьбы с внешним врагом.

Точно так же национальное самосознание проявляется в военной сфере в виде стратегии и оперативного искусства, тактики и стереотипов поведения в боевых условиях. Стратегия советского верховного командования состоит в создании политических, дипломатических, экономических, материальных и военных условий для конечной победы в войне путём выигрыша важных сражений, закрепления успеха от одного этапа войны к другому. В этой стратегии стержнем является национальное самосознание, дух свободы народа и воля отстоять свою национальную независимость.

Верховный вызвал Бессонова после тяжелого ранения для назначения командующим армией: он знает генерала по успешным действиям его корпуса в составе 16-й армии Рокоссовского под Москвой и к тому же посоветовался с Рокоссовским. То есть, генерал Бессонов в декабре 1942 года –мастер оборонительныхи контрнаступательных сражений на направлении главного удара германских войск и его искусство понадобилось в степях под Сталинградом. Следовательно, ему можно доверить более масштабную и самостоятельную операцию, чем под Москвой. Таким образом, в 1942 году Сталин ставит на самые ответственные участки фронта проверенных и наиболее способных генералов, чтобы добиться успеха в окончании битвы на Волге и создать благоприятные условия для перелома в войне.

Верховный Главнокомандующий говорит Бессонову: под Москвой Ставка думала об окружении противника, но не хватило сил, в том числе корпусу Бессонова. Канны снятся каждому генералу, однако коммунисты верят в объективные обстоятельства. Сталин не согласен с утверждением, что появилась закономерность: летом наступают захватчики, аКрасная Армия бьёт их зимой– в войне не может быть такой закономерности! И тут же спрашивает: «Так Канны, товарищ Бессонов?», – хотя сам генерал этого не произносил – и подтверждает: это первые наши Канны. Из этой беседы понятно, что, будучи штатским человеком, вождь страны изучал стратегию и хорошо знал военную историю с древности.

Маршал К.К. Рокоссовский отмечал, что в 1942 году Ставкой ВГК и Генеральным штабом в стратегическом планировании были допущены крупные ошибки. Первая –недооценка сил врага веснойпри планировании наступления в Крыму и под Харьковом, приведшая к разгрому Красной Армии. Вторая –исчерпание всех стратегических резервов перед летней наступательной кампанией Вермахта в зимних и весенних сражениях. [3, с. 150]. Поэтому Ставка была вынуждена вести стратегию по сценарию войны 1812 года: предотвратить полный разгром и недопустимые потери Красной Армии в размен на территорию, за счёт отступления в малонаселённыерайоны страны, в междуречье Дона и Волги. Но наступил критический момент, когда гитлеровский Вермахт на юге вышел к нефтеносным районам Кавказа и вышел на главную транспортную артерию – реку Волгу, угрожая перерезать снабжение Красной Армии и промышленности топливом; тем самым лишить СССР самой возможности сопротивляться. Тогда и был отдан приказ «Ни шагу назад!»

В разговоре со Сталиным генерал Бессонов сам оценивает значение успеха операции по окружению, расчленению и уничтожению гитлеровских войск под Сталинградом, как могущей привести к новому этапу войны и поэтому нельзя допустить провала операции [1, с. 98, 99]. И сам этот разговор с Бессоновым означает, что Сталинпосле тяжёлых поражений весны и лета 1942 года стал больше доверять опыту и знаниям своих генералов, чем в дни провальных поражений 1941 года.

Что же изменилось у самих генералов, раз им стали больше доверять? Изменилось их самосознание и возросло их умение воевать с сильным и жестоким врагом. Онименьше боятся ответственности,самостоятельных решений в сражениях, не боятся окружения и маневренной войны, научились оперировать крупными группировками ивзаимодействию с разными родами войск. В 1941 году генералы Вермахта были намного сильнее во всех этих компонентах, чем генералы Красной Армии. В этом и была главная причина поражений. И примером таких изменений служит командующий армией генерал-лейтенантБессонов. Он негативно относится к русскому «авось да небось», характерному для боёв 1941 года. В бою требует от подчинённых военачальников обеспечить бесперебойную связь с дивизиями, со штабом фронта и поддержку войск артиллерией и танками, чего Красной Армии сильно не хватало в 1941 году.

Оперативное искусство советских военачальников показано Бондаревым на примере генерала Бессонова и командующего фронтом (не названного в романе генерала А. Ерёменко), а также представителя Ставки Верховного Главнокомандования.Командующий только что сформированной, ещё не обстрелянной в боях армии генерал Бессонов в штабе Донского фронта (которым командовал не названный в романе генерал К.К. Рокоссовский) с согласования Ставки получает приказ перебросить свои войска форсированным маршем к югу на Котельниковское направление и разгромить рвущуюся на выручку Паулюса армию Манштейна. Бессонов видит, что его начальник штаба генерал-майор Яценко встревожен новой задачей для армии, на которую согласился он как командующий. Сам же генерал понимает, что даже реализованная возможность остановить ударную группировку врага равносильна выигранной операции [1, с. 115].

Командующий определяет направление главного удара группировки врага и едет на наблюдательный пункт в дивизию полковника Деева, чтобы вблизи от передовой руководить обороной всей армии. Его собственной жизни на НП дивизии угрожает опасность, но Бессонов ведёт себя спокойно. Так же ведёт себя член военного совета армии Веснин,отклоняяприказание члена военного совета фронта Голубкова выехать на НП армии [1, с. 274-275].Это характерное поведение во время сраженийгенерала К.К. Рокоссовского и многих других командующих. Представитель Ставки, понимая огромную важность оборонительного сражения армии Бессонова в 40 километрах от Сталинграда и не меньшую опасность прорыва, отдаёт распоряжение передать армии дополнительно танковый и механизированный корпуса для намеченного контрудара, а в случае крайней необходимости их ввода в оборонительное сражение.

При отбытии на позиции дивизии Бессонов выясняет в разговоре с членом военного совета армии Весниным, который с ним выехал на НП Деева, на каких условиях строить с ним отношения. Если комиссар хочет контролировать действия командующего, то неизбежны осложнения. Однако Веснин заверяет, что у него таких намерений нет [1, с. 128]. В другом разговоре Бессонов пеняет Веснину, что тот подробно вникает в оперативную обстановку вместо того, чтобы по должности заниматься моральным духом армии.

Даже в тяжёлой боевой обстановке, психологической ситуации с гибелью члена военного совета армии Веснина Бессонов переключает разговор с командующим фронтом на необходимость организации контрудара имеющимися подвижными соединениями. Он предлагает сбить немцев с занимаемых плацдармов и притом без артподготовки в ближайшее утро, пока враг не подтянул резервы и не перегруппировался. Командующий фронтом обещает заручиться одобрением представителя Ставки ВГК и прислать приказ о наступлении.

Командующий армией ждёт, несмотря на яростный натиск вражеских войск,угрозу окружения и разгрома дивизии Деева, в которой он постоянно находится, пока фельдмаршал Манштейн бросит в бойпоследние резервы. Когда наметился перелом, гитлеровцы не смогли вести наступление ночью, хотя наступали в предыдущую ночь. Это замечает Бессонов и спрашивает офицера, не является ли алогичным такое поведение? Генерал в напряжённой ситуации не стесняется посоветоваться с младшим по званию. И Бессонов приходит к мысли, что противник к этой ночи исчерпал свои возможности, введя в действие главный резерв и продвинувшись против его армии на несколько километров. Явные признаки использованности резервов врага иусталости наступления подсказывали ему, что пора наносить контрудар силами резервного танкового корпуса. Но точного ответа пока не было, и лишь потом немецкий пленный офицер подтвердил Бессонову, что вчера Манштейном введена в бой свежая танковая дивизия и резервы исчерпаны [1, с. 414-421].

Бессонову звонит командующий фронтом и сообщает, что советское командование на соседнем участке фронта ввело в прорыв четыре танковых корпуса для уничтожения ударами по флангам и тылам оперативных резервов группы армий «Дон» фельдмаршала Манштейна и неофициальным тоном благодарит генерала и дивизионного комиссара за то, что их армия выстояла. Сообщает, что Сталин интересовался делами армии Бессонова и, высказав удовлетворение, торопил с наступлением. Таким образом, оперативное искусство советского командования во фронтовом и армейском звене оказалось выше германского.

1. Отношение к воинскому долгу и жизням подчинённых

Генерал Бессонов постоянно ощущает своё незримое одиночество, вызванное властью над людьми, и в то же время раздражается, когда видит самозащиту подчинённых ему штабных командиров, выраженную в осторожности и фальшивом спокойствии в его присутствии [1, с. 234]. Также он раздражается, когда заместитель начальника оперативного отдела армии майор Гладилин высказывает предположения о ходе наступления гитлеровцев в полосе обороны армии и требует от него уточнения данных. Он требует от майора не торопиться с докладами и не поддаваться эмоциям. В то же время думает о том, что этот офицер не глуп и слишком долго задержался в своём звании на ответственной должности, досадует на мягкость манер и робость перед начальством.

Бессонов испытывает нежность к храброму молодому полковнику Дееву, предлагающему прорваться к погибающему полку Черепанова и там личноорганизоватьоборону. Однако генерал требует от подчинённого даже в такой ситуации сознавать себя и исполнять обязанности командира дивизии, а не командира батальона, которым тотбыл в 1941 году. Отправляя Деева командовать сражением, спрашивает о возрасте полковника и добавляет, что хочет, чтобы тот дожил до тридцати лет[1, с. 265].Видя жёсткое поведение Бессонова с полковником Деевым, Веснин укоряет командующего один на один: «Наверное, нужно было как-то поделикатнее, Пётр Александрович…»[1, с. 244].

Член военного совета армии Веснин перед выездом в танковый корпус приказывает беречь как зеницу ока генерала Бессонова его адъютанту майору Божичко [1, с. 287], а между тем оставил при себе доставленную ему гитлеровскую листовку о пленении сына генерала Бессонова. Он считает её провокационной: воспитанный комсомолом офицер Бессонов, воевавший в разбитой и пленённой армии генерала Власова, не мог говорить того, что написано в листовке! Он думает, чтоотцу в тяжёлом сражении не следует приносить душевную боль. А перед отъездом Веснин говорит командующему об огромных потерях в полку майора Черепанова на острие главного удара германской танковой дивизии и просит послать на помощь дивизии Деева триста пятую дивизию. Генерал соглашается, что пора это сделать [1, с. 267-268]. Только сильный духом человеком в сложных условиях заботится не о себе, а о своём товарищеи успехе общего дела. Но и Бессонов не уступает духом своему комиссару.

Генерал советует комиссару надеть его очки и следить за немецкими автоматчиками на ближней высоте, чтобы не нарваться случайно на пулю, и соглашается, что дивизию посылать пора. Оба они сознают, что враг не скоро выдохнется в наступательном порыве, что для Манштейна и для их армии положение: или-или, кто кого. Каждую сторону устраивает только победа, но если её не будет, поражение будет катастрофой и для Вермахта, и для Красной Армии, с далеко идущими последствиями. Судьба страны качается на весах истории здесь, в полосе обороны армии и такова ответственность Бессонова и Веснина за исход сражения.

Узнав о гибели Веснина в бою с прорвавшимися гитлеровцами возле станицы, командующий уточняет обстоятельства его гибели от начальника охраны майора Титкова и с удивлением узнаёт, что член военного совета сам принял не обязательный в его должностном положении бой и не захотел уехать. Но Бессонов жалеет не только о гибели равного ему по должности и ответственности за дела в армии дивизионного комиссара, но и о том, что не смог наладить добрых человеческих отношений с тем, кто ему верил, не пересилил своей официальности, замкнутости. Бережно он рассматривает документы и семейную фотографию Веснина и просит прощения у мёртвого соратника.

Генерал Бессонов докладывает командующему фронтом о гибели своего комиссара и получает выговор от него за свою сухость к «золотому человеку» и за то, что не уберёг его. И снова в мыслях генерал возвращается к гибели Веснина и сознаёт, что его никто не сможет заменить. Майор Титков мается от того,что не выполнил приказа Бессонова доставить Веснина в танковый корпус для координации управления, ждёт решения своей судьбы. Он ждёт отдания под суд военного трибунала, но получает приказ ехать в госпиталь: генерал счёл наказание раненного в бою офицера неоправданным, раз комиссар сам принял решение принять бой [1, с. 435-437].

Во время допроса генерал Бессонов относится к пленному гитлеровскому офицеру со смешанными чувствами. Немецкий майор считает русских разведчиков фанатиками и свиньями, жалуется нато, что у него отобрали сигареты. Бессонов, хотя не желает никакого унижения пленному, но считает, что русские в этой войне слишком часто проявляют милосердие, слишком добры и отходчивы к жестокому врагу. Командующий напоминает пленнику, что тот прибыл из Франции в русские степи отнюдь не с добрыми намерениями, а грабит и жжёт чужую землю. Он, генерал Бессонов, ненавидит утверждение личности жестокостью, но выступает за насилие над злом и видит в этом смысл добра. Он должен убивать врага, ворвавшегося в его дом – а всё остальное пустой звук [1, с. 429]. В антропологическом измерении русское самосознание в лице Бессонова и Веснина постоянно выступает на стороне жизнеутверждающего начала в борьбе с гитлеровским геноцидом, борьбы светлых сил свободы духа с тёмными силами порабощения и уничтожения. Да и в главной военной песне советского народа – «Священной войне» – это именно так и звучит.

Утром, в начале контрнаступления Бессонов удивляется, что выдвинутая на прямую наводку пушка ещё стреляла по врагу после ночногобоя, в котором шансов уцелеть не было. Батарея на прямой наводке, впереди пехоты – это верная смерть в бою с танками и самоходными орудиями. Командующий с майором Божичко обходит растерзанные позиции батареи, долго ищет среди убитых уцелевших и верит, что кто-то остался в живых. Найдя четырёх человек во главе с лейтенантом Кузнецовым, вспоминает, чтовидел этого юного лейтенанта на разъезде во время налёта «мессершмиттов» растерянного и не знающего, где искать командира орудия. Необстрелянный новичок в первом своём бою остановилпрорвавшиеся на позиции батареи танки и теперь Бессонов благодарит уцелевших. Вручая им ордена Красного Знамени, повторяет: «Всё, что лично могу… Всё, что могу… Спасибо за подбитые танки. Это было главное – выбить у них танки. Это было главное…» [1, с. 460].

1. Любовь к Родине, долг и воинский дух офицеров и солдат

В своём анализе самосознания русского офицерства один из вождей Белой армии генерал А.И. Деникин приводил слова из указа Александра II об отмене телесных наказаний в русской армии, «чтобы явить новый пример отеческой заботливости о благосостоянии армии и флота и ввиду возвышения нравственного духа нижних чинов». Деникин, дед которого был крепостным крестьянином, с полным пониманием значения социальных проблем для боеспособности армии подчёркивал, что «Характер взаимоотношений между начальниками и подчинёнными имеет особенно серьёзное, иногда решающее значение во время войны» [2, с. 239, 241]. 

Подобным образом думал  и  К.К. Рокоссовский, который подчёркивал, что подлинный командир всегда сумеет оценить  вклад подчинённых в общее дело трудной борьбы с врагом, воздать людям должное. Что командир должен обладать большой силой воли и чувством ответственности, уметь преодолеть страх смерти и находиться там, где его присутствие необходимо для дела, для поддержания духа войск. Если офицеру верили солдаты, он вёл за собой людей на подвиг [3, с. 41-42]. Эти слова маршала  напрямую относятся к  проблеме самосознания на войне и к героям романа Ю. В. Бондарева. Они те самые, кто совершили подвиг в решающем судьбу фронта сражении.

В романе «Горячий снег» главные герои – это не генералы и полковники, а младшие офицеры и солдаты артиллерийской батареи, которым выпала судьба сражаться насмерть с танками и самоходными штурмовыми орудиями врага и умирать за Родину в окопах. Ещё недавно они были мирными людьми и жили в разных местах. Лейтенант Кузнецов любит Замоскворечье, в нём неистребима интеллигентность в условиях фронта. Рядовой Касымов из далёких степей и зовёт приехать Кузнецова после войны посмотреть, он готов отдать жизнь за свою малую родину и погибает в бою.

У всех разное отношение к жизни и Родине, понимание воинского долга и поведение в бою. Командир батареи лейтенант Дроздовский и командиры взводов лейтенанты Кузнецов и Давлатян, а также старший сержант Уханов – выпускники одного курса артиллерийского училища, но по-разному думают и воюют. Комбат выговаривает Кузнецову и Давлатяну, что якобы панибратски относятся к Уханову. Сами они считают, что Уханов ничем не хуже их и мог бы командовать взводом. Кузнецов готовит огневую позицию  и яростно долбит мёрзлую землю наравне со своими солдатами, подавая им пример и поторапливая: ведь никто не знает, когда начнётся бой  на батарее. Уханов шутит, что работа солдата, как колесо, без начала и конца и надо крутить колесо, чтобы попасть в рай. Братство между офицерами и солдатами на фронте – ведущая черта русского воинского самосознания.

На батарее существуют разнообразные отношения, свойственные в мирное время: война не отменяет человеческое, скорее многое обостряет перед лицом близкой смерти. Старшина батареи норовит околачиваться в тылу, но огневику Уханову делает замечание за неуставное обращение к нему. Рядовой Чибисов имеет детей в тылу, ему сорок восемь лет и он отчаянно трусит в бою, говоря, что ему нельзя погибать. Комбат Дроздовский по дороге на фронт заводит роман с тридцатилетней, побывавшей замужем санинструктором Зоей и требует от неё доказательства любви, то есть близости с ним. Он её ревнует к Кузнецову и не хочет, чтобы с кем-либо ещё сближалась.

Кузнецов к молодой женщине относится целомудренно и считает своей обязанностью заботиться о ней.  Зоя спрашивает лейтенанта Давлатяна, есть ли у того невеста и боится ли он умереть, упрекает, что офицеры смотрят на неё хмуро, как сентябрь. А Давлатяна возмущает, что в немецких блиндажах много порнографии и хочет оградить Зою от этого, хотя она в окружении под Харьковом видела такое. Сержант Нечаев заговаривает о разврате немок и о гетере-поэтессе Сафо с Зоей, лейтенант не хочет такого разговора в  её присутствии, и та гладит Давлатяна, на что тот обижается по-мальчишечьи.

Первый бой батареи всё расставляет по местам: кому умереть, кому жить дальше. Не получивший офицерского звания при выпуске из артиллерийского училища за «самоволку» Уханов в бою оказывается хладнокровным и находчивым,  умело дерётся с танками   и выживает под ураганным огнём. Он не уважает комбата Дроздовского за пристрастие к чинопочитанию и уставам, что тот высокомерно отделяет себя от подчинённых, даже от однокурсников. Хотя смерть в бою уравняет всех. В начале боя с танками лейтенант Давлатян  выполнил необдуманный приказ командира батареи Дроздовского открыть огонь в условиях плохой видимости и его взвод погибает под огнём танков, ничего не успев сделать. Давлатян получает тяжёлое ранение и выбывает из боя.

Лейтенант Кузнецов имеет больше характера и хладнокровия, не подчиняется  комбату, поэтому его орудие подбивает три танка. Кузнецов кричит в бою сквозь грохот: «Сволочи! Сволочи» Ненавижу!» А когда увидел рядом на позиции санинструктора Зою, требует, чтобы уходила в землянку, где безопаснее: он не хочет видеть, как её убьют. Потом они лежат вместе в ровике под разрывами, а Зоя, вжавшись в него, говорит лейтенанту, что не хочет ранения в грудь или живот: лучше сразу погибнуть, поэтому  просит Кузнецова при ранении туда пристрелить её, а не делать перевязку.

Комбат Дроздовский на глазах Кузнецова посылает  Сергуненкова на бессмысленную смерть, приказав ему пройти сто метров по чистому полю под пулемётным огнём и подбить самоходное орудие гранатами. Что заведомо невозможно в таких условиях и, вставая для броска гранаты, боец напарывается на очередь. Ездовой, уже отправляясь навстречу смерти, ещё жалеет молодую  сломавшую ногу лошадь, которую на переправе пристрелил другой ездовой Рубин и грозит ему: «Если будешь издеваться над лошадьми, я тебя и на том свете найду!» Для него нельзя жить на войне в согласии с правдой и совестью, если ты убиваешь безвинных животных…

Право послать на смерть у всякого командира есть, да не всякий приказ умереть оправдан даже в бою: вот о чём думает Кузнецов. На войне командиру тоже надо беречь жизни, а сама смерть в бою оправдана тогда, когда она приближает победу над злом, пришедшим на родную землю. Кузнецов уходит к орудию Уханова на другом фланге позиции батареи и заявляет комбату: «Видеть тебя не могу, Дроздовский!». Командир  батареи  принадлежит к тем офицерам, которые на фронте отдавали невыполнимые приказы из-за того, чтобы снять с себя ответственность перед командованием за выполнение приказа в случае поражения и посылали подразделения, полки и дивизии в неподготовленные и неуправляемые атаки.

Все оставшиеся в живых на батарее после боя собираются вместе, где на позиции их находит генерал Бессонов, и обмывают полученные из его рук ордена. Впереди ещё тяжёлые бои, но они уже доказали врагу и себе, что враг здесь не пройдёт и смерть не всесильна…

Литература: 

1. Бондарев, Ю. В. Горячий снег: роман / Ю.В.Бондарев. – М.: Комсомольская правда: Директ-Медиа, 2015. – 464 с. – (Юношеская библиотека).
2. Офицерский корпус русской армии. Опыт самопознания. Российский военный сборник. Выпуск 17. – М.: Военный университет, Русский путь, 2000. – 640 с.
3. Рокоссовский, К. К. Солдатский долг / К.К. Рокоссовский. – М.: Вече, 2013. – 400 с.: ил.

Статья опубликована в журнале «Вестник МИРБИС», 2015, №5.

26. Теория перспектив

Мы с Амосом наткнулись на главную слабину в теории Бернулли благодаря удачному сочетанию умения и неведения. Я прочитал главу из книги Амоса об экспериментах, прово- димых выдающимися исследователями для изучения полезности денег: испытуемых просили выбирать между играми, в которых можно выиграть или проиграть несколько центов. Экспе- риментаторы измеряли полезность богатства, изменяя его на величину меньше доллара. Воз- никли вопросы. Насколько разумно предполагать, что люди оценят игры, связанные с крохот- ным изменением богатства? Можно ли разобраться в психофизике богатства, изучая реакцию на выигрыш или потерю пары центов? Последние достижения психофизической науки позво- ляли предположить, что для изучения субъективной ценности богатства следует задавать пря- мые вопросы о богатстве, а не о его изменениях. Я мало знал о теории полезности и, не ослеп- ленный уважением к ней, был озадачен.

На следующий день я рассказал Амосу о своих затруднениях как о смутной мысли, а не как об открытии. Я честно ждал, что он мне все разъяснит и расскажет, почему озадачивший меня эксперимент полон смысла, но Амос не сделал этого – важность современной психофи- зики была для него очевидной. Он припомнил, что экономист Гарри Марковиц, получивший впоследствии Нобелевскую премию по экономике, предложил теорию, в которой полезность приписывалась изменениям богатства, а не его размерам. Идея Марковица просуществовала четверть века, не привлекая особого внимания, но мы быстро пришли к выводу, что нам с ней по пути. Теория, которую мы собирались разработать, должна была определять исходы как выигрыши и потери, а не как размер богатства. Знание принципов восприятия и невежество в области теории принятия решений значительно продвинули нас в наших исследованиях.

Вскоре мы поняли, что преодолели серьезный случай «слепоты, вызванной теорией», потому что идея, которую мы отвергли, теперь казалась не просто неверной, но абсурдной. Нас позабавило то, что сами мы были не в состоянии оценить текущее богатство в пределах десятков тысяч долларов. Идея использования полезности богатства для определения отноше- ния к небольшим изменениям не выдерживала критики. Так бывает: теоретический прорыв случается, если не можешь взять в толк, почему так долго не осознавал очевидного. И все же потребовались годы, чтобы разобраться с последствиями представления исходов в виде выиг- рышей и потерь.

Согласно теории полезности, полезность выигрыша оценивается путем сравнения полез- ности двух размеров богатства. Например, полезность получения лишних 500 долларов, если вы имели миллион, равна разнице между полезностью 1 000 500 и 1 000 000 долларов. А если ваше состояние еще больше, отрицательная полезность потери 500 долларов снова равна раз- нице между полезностями двух богатств. В этой теории полезность выигрыша и проигрыша отличается только знаком (плюс или минус). Невозможно отразить тот факт, что отрицатель- ная полезность потери 500 долларов может оказаться больше, чем полезность выигрыша той же суммы, – а ведь это, несомненно, так. Как и следует ожидать в случае «слепоты, вызванной теорией», возможные различия между выигрышем и потерей никогда прежде не рассматрива- лись и не исследовались. Различиям между выигрышем и проигрышем не придавалось ника- кого значения, так что не стоило их и изучать.

Мы с Амосом не сразу заметили, что наш интерес к изменениям в благосостоянии открывает новую тему исследований. Мы сосредоточились главным образом на выборе между играми с высокой и низкой вероятностью выигрыша. Однажды Амос между делом спросил: «А что насчет проигрыша?» Мы быстро обнаружили, что стоит только сдвинуть фокус, как на смену привычному неприятию риска приходит стремление к риску. Рассмотрим две задачи.

Задача 1

Что вы выберете?

Гарантированные 900 долларов ИЛИ 90 %-ную вероятность получить 1000 долларов.

Задача 2

Что вы выберете?

Гарантированную потерю 900 долларов ИЛИ 90 %-ную вероятность потерять 1000 долларов.

Скорее всего, вы будете избегать риска в Задаче 1 – как и подавляющее большинство людей. Субъективная ценность получения 900 долларов определенно выше, чем 90 % от цен- ности выигрыша 1000 долларов. Выбор с неприятием риска в этой задаче не удивил бы Бер- нулли.

А теперь рассмотрим ваши предпочтения в Задаче 2. Если вы похожи на большинство, в этой задаче вы выберете игру. Объяснение стремления к риску – зеркальное отражение объ- яснение неприятия риска в Задаче 1: отрицательная ценность потери 900 долларов гораздо больше, чем 90 % отрицательной ценности потери 1000 долларов. Гарантированная потеря вызывает отторжение и заставляет вас пойти на риск. Позже мы увидим, что сравнение веро- ятностей (90 против 100 %) также влияет на неприятие риска в Задаче 1 и на выбор игры в Задаче 2.

Мы не первые обратили внимание на то, что люди стремятся к риску, если все возмож- ности плохи; предыдущие исследователи попадали под влияние слепоты, вызванной теорией. Поскольку доминирующая теория не предлагала приемлемого объяснения различного взгляда на риск в ситуациях выигрыша или потери, само различие во взглядах игнорировалось. Зато наше решение рассматривать исходы как выигрыши и потери заставило нас сосредоточиться именно на этом различии. Исследование противоположных взглядов на риск в условиях бла- гоприятных или неблагоприятных перспектив позволило нам сделать значительный шаг впе- ред: мы нашли способ продемонстрировать центральную ошибку модели выбора Бернулли. Взгляните.

Задача 3

В дополнение к вашему состоянию вы получили 1000 долларов. Теперь выберите один из вариантов:
50 %-ную вероятность выиграть 1000 долларов ИЛИ гарантированное

получение 500 долларов.

Задача 4

В дополнение к вашему состоянию вы получили 2000 долларов. Теперь выберите один из вариантов:
50 %-ную вероятность проиграть 1000 долларов ИЛИ гарантированную

потерю 500 долларов.

Легко убедиться, что с точки зрения окончательного размера богатства (по теории Бер- нулли это – единственный важный показатель) Задачи 3 и 4 идентичны. В обоих случаях вы выбираете между одними и теми же вариантами: вы можете гарантированно стать богаче на 1500 долларов или согласиться на игру, в которой у вас равные шансы стать богаче или на 1000, или на 2000 долларов. Таким образом, по теории Бернулли обе задачи должны дать оди- наковые предпочтения. Проверьте интуицию – попробуйте догадаться, что выбрали другие.

∙ В первом случае подавляющее большинство респондентов предпочли гарантированные деньги.

∙ Во втором случае подавляющее большинство испытуемых предпочли игру.

Полученная в Задачах 3 и 4 разница в предпочтениях стала решающим контрпримером к ключевой идее теории Бернулли. Если все дело только в полезности богатства, тогда экви- валентные формулировки одной и той же задачи должны привести к одинаковому выбору. Сравнение двух задач подчеркивает важнейшую роль точки отсчета, с которой оцениваются варианты. Точка отсчета больше наличного богатства на 1000 долларов в Задаче 3 и на 2000 долларов – в Задаче 4. Увеличение богатства на 1500 долларов, следовательно, представляет собой выигрыш 500 долларов в Задаче 3 и проигрыш в Задаче 4. Очевидно, можно сочинить множество подобных примеров. Аналогичная схема предложена в истории Энтони и Бетти.

Сколько внимания вы уделяете подарку в 1000 или 2000 долларов, который был «вру- чен» вам до выбора? Если вы похожи на остальных, вы вряд ли о нем задумывались. И в самом деле, вряд ли стоило его принимать в расчет, поскольку подарок включен в точку отсчета, а точку отсчета обычно игнорируют. Вы знаете о своих предпочтениях то, чего не знают теоре- тики полезности: ваши взгляды на риск не изменятся, будь ваш капитал больше или меньше на несколько тысяч долларов (если только вы не крайне бедны). И еще вы знаете, что ваши взгляды на выигрыши и потери не определяются тем, как вы оцениваете свое богатство. Вам нравится выиграть 100 долларов и не нравится потерять 100 долларов не потому, что эти суммы меняют ваше богатство. Вы просто любите выигрывать и не любите проигрывать – при- чем нежелание проиграть сильнее желания выиграть.

Приведенные четыре задачи ясно показывают слабость модели Бернулли. Его теория слишком проста и не учитывает динамики. В ней отсутствует одна переменная – точка отсчета, предыдущее состояние, относительно которого оцениваются выигрыши и потери. По теории Бернулли достаточно знать размер богатства, чтобы определить его полезность, но по теории перспектив необходимо также знать исходное состояние. Таким образом, тео- рия перспектив сложнее теории полезности. В науке усложнение считается затратами, кото- рые необходимо оправдать достаточно широким кругом новых и (по возможности) интересных предсказаний фактов, не объясняемых существующей теорией. Нам предстояло выполнить это требование.

Хотя мы с Амосом еще не работали над «двухсистемной» моделью мышления, теперь понятно, что в центре теории перспектив лежат три когнитивных свойства. Они играют глав- ную роль в оценке финансовых исходов и обычны для многих автоматических процессов вос- приятия, суждения и эмоций. Их можно считать оперативными характеристиками Системы 1.

∙ Оценка производится относительно нейтральной исходной точки, называемой иногда «уровень адаптации». Этот принцип легко продемонстрировать. Поставьте перед собой три миски с водой. Налейте в левую ледяной воды, а в правую – теплой. В средней миске вода должна быть комнатной температуры. Подержите левую и правую руки в холодной и теплой миске примерно минуту, затем опустите обе руки в среднюю. Одну и ту же температуру вы ощутите одной рукой как горячую, а другой – как холодную. Для финансовых исходов точкой отсчета обычно является статус-кво, но иногда ею может стать ожидаемый исход или тот, кото- рый кажется заслуженным, – например, прибавка или премия, полученная вашими коллегами. Исходы, которые выше точки отсчета, – это выигрыш; ниже точки отсчета – потери.

∙ Принцип снижения чувствительности работает и в сфере ощущений, и при оценке изме- нения богатства. Появление слабого света даст большой эффект в темной комнате. Такое же изменение освещенности останется незамеченным в ярко освещенном помещении. Так же и разница между 900 долларами и 1000 долларов субъективно намного меньше разницы между 100 и 200 долларами.

∙ Третий принцип – неприятие потерь. Если сравнивать напрямую, потери кажутся круп- нее, чем выигрыш. Эта асимметрия между силой положительных и отрицательных ожиданий или ощущений возникла в ходе эволюции. У организма, реагирующего на угрозу сильнее, чем на приятную перспективу, больше шансов на выживание и воспроизводство.

Эти три принципа, управляющие ценностью исходов, проиллюстрированы на рисунке 10. Если бы у теории перспектив был флаг, на нем должен быть изображен этот рисунок. Гра- фик показывает психологическую ценность выигрышей и потерь, которые являются «носите- лями» ценности в теории перспектив (в отличие от модели Бернулли, где носителями ценности являются размеры богатства). График четко делится на две части – справа и слева от точки отсчета. Бросается в глаза S-образная форма, демонстрирующая снижение чувствительности как для выигрыша, так и для потерь. Наконец, две половинки S несимметричны. Кривая функ- ции резко меняется в точке отсчета: реакция на потери сильнее, чем реакция на соответству- ющие выигрыши. Это – неприятие потерь.

Рис. 10

Неприятие потерь

Часто в жизни мы сталкиваемся с ситуациями «смешанного» выбора: есть риск потери и возможность выигрыша, и нужно решить, согласиться на игру или отказаться. Инвестор, оце- нивающий возможности новой компании, юрист, размышляющий, подавать ли иск, военачаль- ник, планирующий наступление, политик, решающий, вступать ли в предвыборную борьбу, – все они сталкиваются с вероятностями победы или поражения. В качестве элементарного при- мера смешанной перспективы проверьте свою реакцию на следующее предложение.

Задача 5

Вам предлагают игру с подбрасыванием монеты.
Если выпадет решка, вы теряете 100 долларов.
Если выпадет орел, вы выиграете 150 долларов. Привлекает ли вас такая игра? Вы согласитесь участвовать?

Чтобы принять решение, вы должны взвесить психологическую прибыль от получения 150 долларов и психологическую стоимость потери 100 долларов. Что вы ощущаете? Хотя ожидаемая ценность игры положительная, поскольку вы можете выиграть больше, чем проиг- рать, вы, скорее всего, откажетесь – как и большинство людей. Отказ от этой игры – действие Системы 2, но критической стала эмоциональная реакция Системы 1. Для большинства из нас страх потери 100 долларов сильнее надежды получить 150 долларов. Из множества подобных наблюдений мы сделали вывод, что «потери кажутся больше выигрыша» и что у людей суще- ствует неприятие потерь.

Степень неприятия потерь можно измерить, спросив себя: какой минимальный выигрыш уравновесит для меня равную вероятность потерять 100 долларов? Для большинства ответ – примерно 200 долларов, то есть вдвое больше проигрыша. «Коэффициент неприятия потерь» неоднократно оценивался экспериментально и обычно колеблется от 1,5 до 2,5. Разумеется, это средние значения; неприятие потерь сильнее у одних и меньше у других. Люди, профес- сионально рискующие на финансовых рынках, спокойнее относятся к потерям – возможно, потому что не реагируют эмоционально на каждое колебание рынка. Когда участникам экс- перимента предложили «думать как трейдер», неприятие потерь снизилось и эмоциональные реакции на потери (оцениваемые по психологическому индексу эмоционального возбуждения) значительно ослабели.

Чтобы оценить свой коэффициент неприятия потерь в различных ситуациях, рассмот- рите следующие вопросы. Забудьте об окружающих, не старайтесь казаться ни решительным, ни осторожным; сосредоточьтесь на субъективных последствиях возможных потерь и манящих выигрышей.

∙ Представьте игру с шансами 50:50, в которой вы можете потерять 10 долларов. Какой минимальный выигрыш сделает игру привлекательной? Если вы ответите: «10 долларов», то вы безразличны к риску. Если назовете сумму меньше 10 долларов, вы стремитесь к риску. Если больше – у вас существует неприятие риска.

∙ А если в игре с бросанием монеты вы можете проиграть 500 долларов? Какой выигрыш вы назовете, чтобы согласиться играть?

∙ А если возможный проигрыш – 2000 долларов?

Выполняя это упражнение, вы, возможно, обнаружите, что ваш коэффициент неприя- тия потерь растет по мере повышения ставок, но незначительными темпами. Разумеется, ни о какой игре не может быть и речи, если возможные потери обернутся катастрофой или под угрозой окажется ваш образ жизни. В таких случаях коэффициент неприятия потерь огромен и зачастую стремится к бесконечности – есть риск, на который вы не пойдете, сколько бы мил- лионов вам ни предлагали в случае удачи.

Еще один взгляд на рисунок 10 поможет избежать обычного заблуждения. В этой главе я сделал два заявления, в которых отдельные читатели могут усмотреть противоречия:

∙ В смешанных играх, когда возможны и выигрыши, и потери, неприятие потерь приво- дит к выбору, при котором неприятие риска максимально.

∙ В заведомо проигрышной ситуации, когда гарантированный проигрыш сравнивается с большей потерей, которая лишь вероятна, снижение чувствительности вызывает стремление к риску.

Противоречия здесь нет. В смешанных случаях возможные потери кажутся вдвое бо́льшими, чем возможный выигрыш, как видно при сравнении наклона графика функции ценности для потерь и выигрышей. В случае проигрышной ситуации изгиб кривой (снижение чувствительности) вызывает стремление к риску. Горечь от потери 900 долларов больше, чем 90 % горечи от потери 1000 долларов. Эти два вывода – суть теории перспективы.

Рисунок 10 показывает резкое изменение кривой функции ценностей – там, где выиг- рыш сменяется потерями, поскольку значительное неприятие потерь присутствует, даже если сумма, которой вы рискуете, ничтожна по сравнению с вашим богатством. Может ли отно- шение к размерам богатства объяснить резкое неприятие мелких рисков? Это яркий при- мер слепоты, вызванной теорией: очевидное недоразумение в теории Бернулли не привле- кало внимания исследователей более 250 лет. В 2000 году поведенческий экономист Мэттью Рабин математически доказал, что попытки объяснить неприятие потерь полезностью богат- ства абсурдны и обречены на провал. Его доказательство привлекло внимание. Теорема Рабина демонстрирует, что любой, кто отказывается от привлекательной игры с маленькими ставками, математически обречен на нелепый уровень неприятия риска в более крупной игре. Например, Рабин отмечает, что большинство гуманов откажутся от следующей игры:

50 %-ная вероятность потерять 100 долларов и 50 %-ная вероятность выиграть 200 долларов.

Затем Рабин показывает, что, в соответствии с теорией полезности, человек, отказав- шийся от этой игры, откажется и от следующего предложения:

50 %-ная вероятность потерять 200 долларов и 50 %-ная вероятность выиграть 20 000 долларов.

Однако никто, разумеется, находясь в здравом уме, не откажется от такой игры! В пре- восходной статье, посвященной этому примеру, Мэттью Рабин и Ричард Талер отметили, что крупная игра «предлагает ожидание 9900 долларов – с нулевыми шансами потерять больше 200 долларов. Даже начинающий юрист объявит вас юридически невменяемым, если вы отка- жетесь от такой игры».

Увлеченные, должно быть, собственным энтузиазмом, авторы завершили статью пере- сказом известной сценки группы «Монти Пайтон»: расстроенный покупатель пытается вер- нуть мертвого попугая в зоомагазин. Покупатель пытается в разных формулировках описать состояние птицы, в конце концов заявляя: «Это – бывший попугай». Рабин и Талер объявили: «Пора экономистам признать, что ожидаемая полезность – это бывшая гипотеза». Многие эко- номисты сочли это вызывающее заявление чуть ли не кощунством. Однако «вызванная тео- рией слепота», когда речь идет о принятии полезности богатства и объяснении отношения к мелким потерям, – логичная мишень для иронии.

Пробелы в теории перспектив

До сих пор в этой части книги я превозносил достоинства теории перспектив и критико- вал рациональную модель и теорию ожидаемой полезности. Пора соблюсти справедливость.

Практически все студенты-экономисты слышали о теории перспектив и о неприятии потерь, но вряд ли вы найдете эти термины в глоссарии учебника по основам экономики. Меня иногда огорчает это упущение, но его можно понять: в базовой экономической теории главную роль играет рациональность. Стандартные концепции и выводы, которым обучают студентов, легче всего объясняются допущением, что эконы не совершают глупых ошибок. Это допуще- ние необходимо, но легко опровергается появлением гуманов из теории перспектив, с их нера- зумно близорукой оценкой вариантов.

Существует целый ряд причин не включать теорию перспектив в учебники, знакомя- щие с азами экономики. Основные понятия экономики – интеллектуальный инструментарий, который непросто освоить даже с учетом упрощенных и нереалистичных допущений о при- роде экономических агентов, взаимодействующих на рынке. Возникающие в отношении этих допущений вопросы могут сбить с толку и деморализовать. Разумно в первую очередь помочь студентам освоить базовый инструментарий науки. Нарушения рациональности, естественные для теории перспектив, часто не имеют отношения к прогнозам экономической теории, кото- рая в некоторых ситуациях работает с замечательной точностью и во многих – дает хорошее приближение. Однако в некоторых случаях разница становится значительной: гуманы, описы- ваемые теорией перспектив, руководствуются мгновенными эмоциональными всплесками, а не долгосрочными перспективами и глобальной полезностью.

Я подчеркивал «слепоту, вызванную теорией» при обсуждении недостатков модели Бер- нулли, остававшейся неоспоримой более двухсот лет. Разумеется, слепота, вызванная теорией, не ограничивается теорией ожидаемой полезности. Теория перспектив и сама содержит про- тиворечия, однако слепота, вызванная теорией, помогла принятию этой теории как главной альтернативы теории полезности.

Взять, к примеру, допущение теории перспектив о том, что точка отсчета – обычно это статус-кво – имеет нулевое значение. Это допущение кажется разумным, но ведет к некоторым абсурдным выводам. Давайте внимательно рассмотрим следующие перспективы. Как они вам понравятся?

А. Один шанс на миллион выиграть 1 миллион долларов.

Б. Вероятность 90 % выиграть 12 долларов и вероятность 10 % не выиграть ничего.

В. Вероятность 90 % выиграть 1 миллион долларов и вероятность 10 % не выиграть ничего.

Вариант «не выиграть ничего» присутствует во всех трех играх, и теория перспектив при- сваивает одинаковую ценность этому исходу во всех трех случаях. Не выиграть ничего – точка отсчета, и ее значение – нуль. Соответствуют ли эти заявления вашим ощущениям? Конечно, нет. В первых двух случаях не выиграть ничего – ерунда, и нулевое значение имеет смысл. И, наоборот, не выиграть в третьем случае – значит испытать сильное разочарование. Как при- бавка к зарплате, обещанная кулуарно, высокая вероятность выигрыша крупной суммы уста- навливает новую точку отсчета. В сравнении с вашими ожиданиями нулевой выигрыш воспри- нимается как крупная потеря. Теория перспектив не может объяснить этот факт, потому что не допускает изменения ценности исхода (в данном случае нулевого выигрыша) при его низкой вероятности или в случае высокой ценности альтернативного исхода. Проще говоря, теория перспектив не может справиться с разочарованием. Однако и разочарование, и предчувствие разочарования реальны, и невозможность объяснить их – такой же явный недостаток, как и контрпримеры, которыми я пользовался, критикуя теорию Бернулли.

Ни теория перспектив, ни теория полезности не могут также справиться с сожалением. Обе теории содержат допущение, что доступные варианты при выборе оцениваются отдельно и независимо и что выбирается вариант, имеющий высшую ценность. Это допущение ошибочно, как показывают следующие примеры:

Задача 6

Выберите между 90 %-ным шансом выиграть миллион долларов и гарантированным получением 50 долларов.

Задача 7

Выберите между 90 %-ным шансом выиграть миллион долларов и гарантированным получением 150 000 долларов.

Сравните ожидаемую горечь в случае выбора игры – и проигрыша – в двух вариантах. Проиграть неприятно в обоих случаях, но к потенциальной горечи в Задаче 7 примешивается понимание того, что, если выбрать игру и проиграть, вы пожалеете о своей «жадности», из-за которой упустили 150 тысяч долларов. При сожалении восприятие исхода зависит от варианта, который вы могли выбрать, но не выбрали.

Некоторые экономисты и психологи предлагают модели принятия решений, основанные на чувствах сожаления и разочарования. Справедливости ради нужно сказать, что эти модели менее влиятельны, чем теория перспектив, и причина этого весьма поучительна. Чувства сожа- ления и разочарования реальны, и люди, принимая решения, безусловно, предвосхищают их. Проблема в том, что теории сожаления редко позволяют делать прогнозы, которые подняли бы их над теорией перспектив, обладающей преимуществом простоты. Сложность теории пер- спектив легче принять в сравнении с теорией ожидаемой полезности, поскольку она предска- зывает факты, которые теория ожидаемой полезности объяснить не может.

Для успеха теории недостаточно более богатых и реалистичных допущений. Теории слу- жат инструментарием для ученых, которые не желают взваливать на себя лишний груз: новые инструменты должны приносить бо́льшую пользу. Научные работники приняли теорию пер- спектив не потому, что она «верна», а потому, что понятия, добавленные ею к теории полез- ности (особенно точка отсчета и неприятие потерь), стоили затраченных усилий; они помогли делать новые предсказания, которые сбывались. Нам повезло.

Разговоры о теории перспективы

«Он страдает чрезмерным неприятием потерь, из-за чего отказывается от очень привлекательных возможностей».

«Учитывая ее громадное состояние, ее эмоциональная реакция на пустяковые выигрыши и потери бессмысленна».

«Для него потери значат вдвое больше, чем выигрыши; это нормально».

Этот день в истории – 13 октября

1725. Завершена экспедиция русских войск генерал-майора Кропотова (11 тыс. чел.) из крепости Св. Креста во владения Шамхала (Дагестан), в результате которой вся Шамхальская область (современный Дагестан) была подчинена России.

1827. Создано Управление генерал-гидрографа, положившее начало гидрографической службе российского военного флота. Первым генерал-гидрографом стал вице-адмирал Гавриил Андреевич Сарычев (1763–1831).

1827. В ходе Русско-персидской войны (1826–1828) русские войска под командованием генерал-лейтенанта И.Ф. Паскевича после семидневного штурма овладели г. Эривань (Ереван). В качестве трофеев взято 48 орудий и 4 знамени. Среди пленных находился комендант крепости Гассан-хан. За эту победу Паскевич награждён орденом Св. Георгия 2-ой степени и удостоен титула графа Эриванского.

1879. В центре Александровского сада у Адмиралтейства пущен фонтан, сооружённый по проекту архитектора А.Р. Гешвенда.

1879. Торжественно открыт мост императора Александра II (Литейный мост) через Неву, возведённый по проекту инженера А.Е. Струве.

1883. Организовано Всероссийское театральное общество, которое возникло в Петербурге как «Общество для пособия нуждающимся сценическим деятелям».

1884. Утверждено место прохождения нулевого меридиана по Гринвичу. До принятия 13 октября 1884 г. Международного соглашения об установлении Гринвичского меридиана в качестве нулевого долгое время на картах разных стран можно было встретить нулевые меридианы, проходящие в совершенно разных местах. Такими местами были остров Родос (в трудах Гиппарха), остров Фуэртевентура на Канарах, остров Ферро, Кадис, Гринвич, Лиссабон, Париж, Копенгаген и др.

1921. Карсский договор о дружбе между Армянской, Азербайджанской и Грузинской ССР, с одной стороны, и Турцией – с другой, заключён при участии РСФСР. Подтвердил статьи Московского договора между Турцией и РСФСР, по которому к Турции отходили районы Карса, Ардагана и Артвина.

1943. Италия, капитулировавшая 8 сентября перед западными союзниками, формально вступила в войну на стороне антигитлеровской коалиции.

1944. Советские войска освободили г. Ригу.

1958. Трудовой коллектив станции Москва-Сортировочная предложил начать всесоюзное соревнование за звания бригад коммунистического труда.