Новости

Наталия Потанина поселилась в Лондоне в феврале 2016 года. Она живет в квартире с тремя спальнями недалеко от Вестминстерского аббатства. Женщина продолжает носить обручальное кольцо с крупным бриллиантом, а на интервью приехала вместе с юристом и PR-консультом. После интервью она уехала домой на такси Uber.

Потанина в Лондоне «по сути, находится в изгнании», пишет Guardian. Бывшая жена миллиардера рассказала, что не может приехать в Россию из-за «искусственного» долга перед компанией ее бывшего мужа. Потанина утверждает, что, если она полетит в Москву, то у нее отберут российский паспорт и она не сможет отправиться в Нью-Йорк, где учится ее 17-летний сын Василий.

Наталия Потанина «оказалась в олигархическом подобии тяжелых времен» после того, как проиграла бракоразводный процесс, который газета назвала крупнейшим в истории.

Владимир и Наталия Потанина развелись 25 февраля 2014 года. Иск о разводе подал миллиардер, который заявил, что брак распался в 2007 году. Сама Потанина утверждала, что их отношения прекратились в 2014 году.

В сентябре 2015 года Пресненский суд Москвы отказался удовлетворить иск Наталии Потаниной, которая пыталась отсудить половину имущества бывшего мужа, в том числе акции «Норильского никеля». В июле 2015 года суд взыскал с Потаниной 78 миллионов рублей в пользу компании «ЭкоИнвест», которая подконтрольна Владимиру Потанину. Компания начала судиться с женщиной из-за сорвавшейся сделки по продаже дома в подмосковном Немчиново, где жила Потанина.

Наталия Потанина пытается оспорить решения нижестоящих судов в Верховном суде России. Если тот откажется встать на ее сторону, женщина будет судиться с бывшим мужем в британских судах. Сама Потанина признает, что предпочла бы урегулировать спор, заключив соглашение.

Владимир Потанин считается четвертым самым богатым бизнесменом России, по версии журнала Forbes. Его состояние оценивают в 12,1 миллиарда долларов.

Новости

Драка на Софийской овощебазе произошла около 14 часов после конфликта между двумя гражданами Азербайджана. Между ними возник спор из-за денежного долга и один из них выстрелил в лицо второму из травматического пистолета.

Торговцы с рынка скрутили стрелявшего до приезда полиции. «В процессе задержания мужчину сильно помяли. Очевидцы сообщили о массовой драке», — пишет издание. Травмированного стрелка увезли в больницу

В Главном управлении МВД России по Петербургу и Ленинградской области опровергли факт массовой драки на овощебазе. На рынке находится несколько нарядов полиции и ОМОН, которые обеспечивают безопасность.

Колонки

«Вот за это вас, москвичей, и не любят!» — эту фразу (или вариант ее «вот за это и не любят вас, городских») рано или поздно во время любого похода, охоты или рыбалки произносит любой егерь, если только туристам хватило мозгов пойти в поход не самостоятельно, а с профессиональным егерем.

Уверен, что и сейчас на Сямозере местные мужики Вовка Дорофеев и Андрюха Севериков, которые собирали по островам замерзших детей и возили потом трупы, матерятся сквозь зубы и если не говорят вслух, то думают: «Вот за это вас, москвичей, и не любят».

И они имеют в виду нечто большее, чем плохую организацию лагеря, неопытность инструкторов и пренебрежение прогнозом погоды.

Фраза «вот за это вас, москвичей, и не любят» произносится профессиональными егерями и просто таежными жителями по всей России в самых разных случаях. Когда, например, выясняется, что турист из Москвы не различает калибры карабина. Или не умеет привязать лодку надежным морским узлом. Или спрашивает в лесу, где бы достать газету, чтобы разжечь костер. Или клеит жену инспектора рыбохраны. Егерь даже не поясняет, что если перепутать калибр патронов, то, когда на тебя в тайге выйдет медведь, это будет смерть. И про лодку егерь не поясняет, что если ее унесет, то ты пропал, в смысле умер, в смысле насовсем. И про костер егерь не поясняет, что надо уметь разжигать его щепкой от смоляного пня, иначе замерзнешь насмерть. И про жену инспектора Сашки егерь не поясняет, что не надо заигрывать с ней, потому что Сашка, хоть мужичонка и щуплый, но ходил с ножом на медведя, а уж из карабина не промахнется даже с похмелья. Егерь не разъясняет ничего этого, а только цедит сквозь зубы: «Вот за это вас, москвичей, и не любят», потому что всех правил таежной жизни не объяснишь, а на обобщение егерю не хватает времени — собирает по островам попадавших в воду и замерзших московских детей.

Я попробую сформулировать за него. Москвичей по всей России не любят за неуважительность. Неуважительность даже не по отношению к егерю лично, а к природе, к воде, к ветру, к зверям, к рыбам, к людям — к самой жизни.

Москвичи сидят там в своей Москве, и у них тротуарная плитка за сто тысяч миллионов денег. У них, (…), пешеходный город, товарная биржа, курс доллара, Государственная (…) Дума, правительство, «вы держитесь там»… И они думают, будто все это настоящее.

А про землю за пределами МКАД москвичи думают, что это такой зоопарк, где можно заплатить денег и поехать на сафари. И солнышко будет ласково светить, и ветерок будет пускать нежную рябь по глади озера, и пейзане будут угощать парным молоком, и комары объявят мораторий на кровососание, и потешный мишка будет потешно ловить линька лапой из речки или фотогенично слизывать колонии ручейника с речных камней.

А этого ничего не будет. Солнце сожжет, ветер нагонит волны, пейзане обматерят, вытаскивая из воды, комары превратят лицо туриста в пухлый кровавый блин, а медведь просто сожрет за то, что не проявил уважения и не подготовился к встрече. Потому что настоящая жизнь — там у них, на этих реках и озерах. А тротуарная плитка, волатильность рубля и законотворческая деятельность — это химеры из жизни призраков. Этого ничего нету.

Егерь прикручивает спутниковую тарелку к стене своего кордона или даже, побывав в городе, записывает себе на флешку триста часов программы Андрея Малахова, чтобы там в тайге, находившись, натаскавшись, наловив и отбившись, посмотреть на экране старенького ноутбука эту бесконечную сагу из жизни бесплотных московских призраков. Потому что у призраков прикольная жизнь: болтают все время, не уважают никого и не отвечают ни за что.

Новости

Малкольм Тернбулл заявил, что в случае победы его партии референдум об ЛГБТ-браках пройдет до конца 2016 года. Противники либералов на выборах, представители Партии лейбористов в ответ заявили, что в случае победы легализуют однополые союзы без референдума в течение 100 дней после парламентских выборов.

Выборы в Австралии пройдут 2 июня 2016 года. За две недели до голосования, согласно опросам, за либералов и лейбористов готово проголосовать равное число избирателей.

Премьер Австралии Малкольм Тернбулл ранее выступал за проведение референдума об однополых браках, подобного тому, что прошел в Ирландии в 2015 году. В марте 2016 года  Тернбулл стал первым премьером Австралии, который посетил ежегодный гей-парад в Сиднее.

Большинство жителей Австралии, согласно опросам, выступают за полноценные браки для ЛГБТ. При этом каждый пятый (20 процентов) считает, что однополые союзы аморальны.

Новости

«Суд удовлетворил наше ходатайство об УДО, несмотря на возражения колонии», — рассказал адвокат. Администрация колонии дала Егоровой положительную характеристику, однако выступила против ее условно-досрочного освобождения.

Пресненский районный суд Москвы в мае 2015 года приговорил Ирину Егорову к 4 годам заключения в колонии за мошенничество, однако Мосгорсуд в августе того же года сократил срок наказания на 2 месяца. Егорова обратилась в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении после того, как отбыла половину тюремного срока.

До возбуждения уголовного дела Егорова работала финансовым директором компании «Мира». Следователи посчитали, что через компанию Егоровой прошло много фиктивных договоров о продаже имущества министерства обороны.

Главную фигурантку дела о хищениях в Минобороны Евгению Васильеву в мае 2015 года приговорили к 5 годам заключения. Она условно-досрочно освободилась в августе того же года.

Новости

Мужчину задержали в воскресенье, 19 июня, когда он пришел в здание Белого дома на Краснопресненской набережной. Электромонтер, имя которого не раскрывается, явился на работу, чтобы подменить коллегу, ушедшего в отпуск.

На входе у мужчины нашли «металлический предмет, внешне похожий на запасную часть от пистолета», рассказал источник издания. Задержанный рабочий рассказал, что изготовил предмет самостоятельно, поскольку любит оружие и хочет сделать макет пистолета.

Полиция Москвы начала проверку в отношении задержанного мужчины. О возбуждении уголовного дела пока не сообщалось.

Колонки

На протяжении почти целого десятилетия Россия жила, руководствуясь тем, что принято было именовать путинским консенсусом. Политологи начали утверждать, что в стране произошел «размен»: власть позволила народу заниматься своими частными делами, развивать бизнес, нормально зарабатывать, накапливать собственность, свободно путешествовать по миру, но в качестве компенсации de facto потребовала ни в какой форме не вмешиваться в политику и не оспаривать ее «право» на распоряжение основными богатствами страны так, как она посчитает нужным. Этот «консенсус» привел к демонтажу многих политических институтов, к отказу от соблюдения ряда статей Конституции, отмене массы политических свобод, но в то же время он оказался довольно устойчивым, пережив даже экономический кризис 2008–2009 годов. «Надлом» произошел позже — зимой 2011 года, когда часть народа, до этого добровольно отказавшаяся от участия в политике, неожиданно решила вернуть себе отнятые права.

Власть, казалось, испугалась происходящего — и сначала пошла на некую «либерализацию», а потом ответила антизападной истерией, агрессией против Украины, оккупацией Крыма и масштабным «вставанием с колен». На этот раз политологи вновь устремились на поиски консенсуса и сочли, что в новых условиях население готово смириться с некоторым падением уровня жизни в случае, если власти обеспечат резкое повышение «роли России в мире», особое уважение ее со стороны западных стран и возвращение квазисоветского «сверхдержавного» статуса. Невероятная поддержка Путина после присоединения Крыма была названа точкой формирования «нового путинского (крымского) консенсуса» — и эксперты принялись обсуждать его основные черты. Между тем сегодня становится ясно, что больших успехов нет: Россия остается страной-изгоем; санкции не отменяются; мы впервые за 32 года можем не принять участие (и причем в первый раз не по своей воле) в Олимпийских играх; да и Украина вовсе не стала ни частью России, ни ее униженным вассалом.

Отсутствие заметных достижений в области как экономики, так и внешней политики после весны 2014 года заставляет задуматься о том, следует ли искать в российской действительности элементы консенсуса. В чем он может, в конце концов, заключаться? Готовы ли граждане не обращать внимания на информацию о выявлении очередного Ролдугина лишь потому, что Крым — наш? Согласны ли они терпеть 15-процентную инфляцию и обесценение рубля в обмен на гордое «посылание» Запада и укрепление российского суверенитета? Не ездить на турецкие или египетские курорты из-за обострившийся войны с терроризмом, которую якобы предпочтительнее вести не внутри страны, а за ее пределами? Пока все эти ограничения не вызывают резкой реакции у населения, но назвать их продуктом осмысленного выбора или элементом «нового консенсуса» я не могу — хотя я (и не только я) считал прежний порядок устойчивым, потому что он демотивировал коллективные действия и делал народ неспособным к осмысленному и организованному сопротивлению.

Сегодня все более реалистичной представляется мне иная трактовка как того, что происходило прежде, так и того, что может ждать нас в будущем.

Я исходил бы из того, что никакого «второго путинского консенсуса» никогда не было. Консенсус предполагает договоренности, а у Путина сложно заметить склонность к таковым. Все первое десятилетие своего правления президент/премьер-министр создавал условия для консолидации власти и «зачистки» политического пространства, что к началу 2010-х годов и было достигнуто. С каждым годом воспоминания о правах у народа все более выветривались: перестали выбирать губернаторов; практически исчезли оправдательные приговоры в судах; бизнес в огромной степени оказался подчинен «силовикам» и чиновникам; митинги и собрания оказались, как и партии, de facto запрещены, и т. д. Конечно, кое-какие реминисценции о несогласных оставались — можно вспомнить, как обсуждалась в обществе судьба Ходорковского. Периодически поднимались «волны» коррупционных скандалов и преступлений, связанных с властью чиновников, мало кого оставлявшие равнодушными. Однако этот естественный интерес к нарушению прав или злоупотреблению властью постепенно угасал — и, собственно, последние несколько лет показывают, что он практически исчез; соответственно, народ перестал быть стороной любого торга с властью или участником какого бы то ни было консенсуса.

Происходящее в последние годы в России сложно представить себе в любой современной стране. Мы помним события на Болотной площади, вылившиеся в якобы имевшие место неповиновение полиции и нанесение материального ущерба городскому хозяйству. По итогам — когда двое полицейских были госпитализированы менее чем на неделю, а ущерб был нанесен только уличному асфальту — 23 человека были приговорены к тюремным срокам общей продолжительностью 65 лет (для сравнения: в ходе недавних беспорядков в Марселе, которые обошлись городу и его жителям в Є2,6 млн, а четверо стражей порядка были ранены, сроки в один-два года получили три человека). И что? Кого в России беспокоит сейчас судьба Удальцова? Я не говорю про безвинно осужденного и подвергающегося ныне издевательствам со стороны тюремщиков Мохнаткина, не представляющего угрозы для государства и пострадавшего исключительно за свою «несовременную» верность конституционным нормам и идеалам.

Россияне при этом проходят мимо вопиющих злоупотреблений власти — от похороненного «дела Магнитского» до разоблачений бизнеса генпрокурора, представленного Навальным. Давно забыта как кадыровская Чечня, так и действия силовиков на Северном Кавказе, из-за которых значительная часть местного населения помещена в неофициальный статус «подозреваемых» и ограничена в правах (вполне логично ожидать, что скоро такие случаи появятся и в Москве, ведь не зря принимают законы о возможности вынесения «предупреждений», из-за которых граждане без суда могут стать невыездными, например). Российская конституция не предполагает поражения в правах из-за наличия у гражданина вида на жительство в другой стране, зарубежной недвижимости или счетов, но на деле таковое имеет место быть, а контроль за «соответствующими вопросами» постоянно ужесточается. В стране появились миллионы невыездных, которые не могут пересечь границу из-за финансовых обязательств или из-за работы в силовых ведомствах, даже не имея в последнем случае доступа к государственной тайне. Все это, повторю, не имеет никакого отношения ни к Крыму, ни к «вставанию с колен», ни к чему-нибудь еще, что может рассматриваться как элемент «общественного договора» поздней части бесконечного путинского правления.

Все происходящее сегодня выглядит скорее не как участие народа в некоем «новом соглашении» с властью, а как его полное оцепенение, в условиях которого эта власть по сути делает все, что ей заблагорассудится. Консенсуса нет — есть произвол тех, кто чувствует себя абсолютно безнаказанным; и есть непротивление тех, кто понимает весь масштаб непреодолимости действий российской верхушки. Это то состояние, к которому Путин стремился, на мой взгляд, с первого дня своего воцарения в Кремле и которого он наконец достиг. Может ли такое состояние быть устойчивым? Да. Но может ли оно быть вечным? Вряд ли.

Оцепеневшей страной легко управлять, но ее поведение сложно прогнозировать. Отнимая права, власть в конечном счете оказывается в положении, когда их вроде бы можно вернуть в случае кризиса — и в том и есть возможность торга, — но любые уступки тут же начинают трактоваться как капитуляция. Сколько потребовалось усилий, чтобы погасить эффект неосмотрительно проведенной Медведевым либерализации законодательства о партиях? Сложная борьба в данной сфере заняла больше года, да и сейчас эта тема не полностью закрыта. Можно ли в случае чего пойти на поводу у недовольных и освободить не одного политзаключенного или не пару заложников, а тысячи человек, приговоренных к реальным срокам по выдуманным обвинениям? Не думаю. Насилие над бессловесным обществом не только создает внутри него невидимое верхушке напряжение, но и лишает власть реальной возможности отступления и торга в том случае, если таковые потребуются. Похоже при этом, что отечественную политическую элиту это совершенно не заботит: она последовательно уничтожает даже самые гротескные формы «обратной связи». Ни разу в последние годы не сокращался срок полномочий Государственной думы; но, что особенно достойно внимания, она никогда не распускалась за несколько месяцев до новых выборов. Кремль осознанно или непредумышленно изображает себя диктатором — и страна не подает даже признаков обеспокоенности.

Ситуация, которая сложилась в России перед новым избирательным циклом, не выглядит такой спокойной и предсказуемой, какой была в 2010-м, или даже — несмотря на снижение уровня поддержки Путина — в 2013 году. За последнее время власти удалось «убрать» из прежнего консенсуса одно из его условий. Уровень жизни населения больше не растет — при этом никто не знает, каким он может оказаться, если санкции останутся в силе еще долгие годы, нефть замрет на нынешних ценовых уровнях, а финансовые резервы исчерпаются. Зато власть не только не делает ничего, чтобы по мере сил восстановить благосостояние, — она покусилась и на неполитические свободы, которыми пользовалось население в более благополучные времена (возможность заниматься бизнесом, ездить за рубеж, относительно беспрепятственно пользоваться объективной информацией). Политические «разделительные линии» при этом практически полностью сместились к понятиям «свой — чужой», «друг — враг», «патриот — предатель», а также к иным группам, между которыми по определению не может быть компромиссов. В итоге той «отдушины», которая оставалась у населения прежде, больше нет, и это серьезно снижает шансы режима на выживание.

Еще одним важным моментом выступает и личностный фактор. В условиях «путинского консенсуса», несмотря на эпитет «путинский», акцент все же делался на слове «консенсус». Именно поэтому система спокойно пережила формальную смену власти в 2008 году — и осталась бы столь же устойчивой, реши Путин окончательно отойти от дел в 2012-м. Сейчас ясно, что новая конфигурация вообще не предполагает ухода президента в какой бы то ни было перспективе: Россия оказывается в состоянии Казахстана или Узбекистана, с той только разницей, что вопрос о новом лидере может не стоять еще пару десятилетий. Поэтому и шанс на спасение системы посредством смены ее персонального воплощения сегодня также отсутствует.

«Если говорить откровенно, — отмечал Андропов на Июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС, — мы еще до сих пор не знаем в должной мере общество, в котором живем и трудимся» (Андропов, Юрий. Избранные речи и статьи, Москва: Политиздат, 1984, с. 418). До краха Советского Союза оставалось восемь лет — как сейчас до завершения последнего легитимного срока пребывания президента Путина у власти. Как и тогда, мы живем сегодня в оцепеневшей стране, внутренние напряженности в которой не хотим понимать. Чем это закончится, покажет только время.

Культура

Сцена из спектакля «Поле»

В минувшее воскресенье, 19 июня, в Москве сыграли «Карину и Дрона», спектакль казанской творческой лаборатории «Угол» по пьесе Павла Пряжко в постановке Дмитрия Волкострелова. Про тинейджеров, начинается со слов Карины «Хочу съесть бигмак и большую картошку», заканчивается репликой Дрона «Зашкалило на косплей», между ними — 55 минут подростковой трепотни, простой, смешной и неисчерпаемый, космический мир. Большинство ремарок драматурга вроде «целуются, обнимаются, прощаются», «берет планшет, переписывает домашнее задание на листик» режиссер либо сводит к аскетичной пластике (в прямой физический контакт шестеро героев не вступают ни разу, оставаясь в течение всего часа действия на своих мини-подиумах вдоль сцены), либо заменяет игрой света, либо вообще игнорирует.

Сцена из спектакля «Молчание на заданную тему»

Но вот вступительную ремарку Пряжко — о громком тягучем звуке, вроде бы шедшем из недр Земли в 2012 году, — режиссер материализует: гул, смешивающийся с обычным городским шумом, беспрестанный. И предполагает множество трактовок: это и мощный барьер — между героями с их teenage angst’ом, микроскопическими трагедиями, любовными объяснениями, необходимостью перекрикивать друг друга и информационной перенасыщенностью, между поколениями — за старшее отвечает публика, которой приходится напряженно вслушиваться в текст, между индивидуумами, для которых ни одно новое время не отменит проблему экзистенциального одиночества. Это и не поддающийся рациональному объяснению саунд Вселенной — и тут «Карина и Дрон» рифмуется с предыдущей постановкой Волкострелова в своем родном петербургском театре post, спектаклем «Поле», о котором подробно — здесь.

Сцена из спектакля «Лекция о ничто»

Другие, нездешние, космические измерения есть во всех проектах театра post, уникального коллектива без постоянной площадки, адаптирующего свои минималистичные спектакли-эксперименты под разные, в том числе и внесценические, пространства. Сейчас это белые залы галереи «Анна Нова»: неортодоксальное музейное пространство «посту» к лицу, потому что Волкострелов — один из немногих режиссеров будущего (хоть и работает в настоящем, здесь, рядом с нами), что не делает различий между театром и contemporary art. На открытии фестиваля, 24 июня — «Июль» по пьесе Ивана Вырыпаева, 25-го и 26-го — дуплет из «Лекций» по Джону Кейджу, «О ничто» и «О нечто», почти бесплотные, прозрачные спектакли-медитации. 27-го — один из моих самых любимых опусов Волкострелова — Пряжко, фотографический спектакль «Я свободен». Три года назад в Livejournal я посвятил ему почти белые стихи, которые сейчас, пользуясь случаем, цитирую: «Магическая сказка про пустоту, принимающую здесь обольстительные черты осени, мертвого сезона, очей очарованья. Форма и содержание едины — обволакивающее бездействие, не нуждающееся в мотивировках и оправдании. Такое же затягивающее, как пролистывание фото в компьютере, сменившее шелестение слюдой альбомов, где хранились бумажные, на глянцевой, но предпочтительнее на матовой, формата 10 на 15  (я до сих пор мечтаю о рамке, способной бесконечно транслировать цифровые фото; play all); счастье быть абсолютно свободным, когда даже не грустно и легко (или весело и легко), а просто легко. Светло. Пусто. Некуда торопиться. У нас целая вечность впереди». О том же — магии и вечности — и завершающий фест спектакль «Молчание на заданную тему».

Новости

За пять месяцев 2016 года в Москве продали 920 автомобилей Lexus NX, что на 19,5 процента больше, чем за такой же период 2015 года. На втором месте оказался Mercedes-Benz GLC-Class (819 автомобилей), который начали продавать во втором полугодии 2015 года. На третьем месте находится BMW X5 (798 машин, минус 11,1 процента).

В пятерку лидеров начала 2016 года также вошли две модели Mercedes-Benz: это GL-Class (682 машины) и E-Class (661 автомобиль), которые увеличили продажи на 11,8 и 19 процентов соответственно.

Автомобили Audi Q7 заняли шестое место: за первые пять месяцев года в Москве продали 636 моделей, что на 276,3 процента больше, чем год назад. Еще больший рост продемонстрировали BMW X4 — за отчетный период продали на 820,6 процента больше автомобилей — 626 штук.

В десятку лидеров рынка Москвы также вошли BMW 3-Series (562 штуки; плюс 17,1 процента), Mercedes-Benz C-Class (527 штуки; минус 20 процентов) и Mercedes-Benz S-Class (524 штуки; минус 27,3 процента).

В мае 2016 года продажи люксовых автомобилей — Maybach, Bentley, Rolls-Royce и других — в целом по России выросли на 35 процентов.

Новости

«Когда группа собиралась в поход, дети предлагали инструкторам не выходить в плавание, так как по лагерю ходили слухи о штормовом предупреждении, но инструкторы несмотря на это настояли на выходе», — заявил Маркин.

14 детей в возрасте 12-13 лет погибли во время происшествия на Сямозере в воскресенье, 19 июня. В туристический сплав на двух каноэ и рафте отправились 47 детей и 4 взрослых. Во время начавшегося шторма рафт прибило к острову, а два каноэ перевернулись на открытой воде. Дети попытались добраться до берега вплавь, но из-за больших волн это сделать смогли не все. Спасатели нашли тела 13 погибших, поиски еще одного ребенка продолжаются.

Следователи завели дело по 238-й статье УК РФ (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности), которая предусматривает до 10 лет лишения свободы. В рамках дела задержали пять человек: это директор ООО «Парк-отель "Сямозеро"» Елена Решетова, ее заместитель Вадим Виноградов, а также воспитатели Людмила Васильева, Регина Иванова и Валерий Круподерщиков.

Детский лагерь на Сямозере решили закрыть после происшествия. Всех отдыхающих — а это 189 человек — передадут родителям, сообщил 20 июня глава МЧС России Владимир Пучков.

Новости

Антон Ельчин погиб утром 19 июня возле своего дома в Лос-Анджелесе, когда собирался на репетицию. Актера нашли придавленным собственным автомобилем к почтовому ящику. В момент трагедии двигатель машины работал, а рычаг коробки передач находился в нейтральном положении. В полиции предположили, что Ельчин на время вышел из автомобиля, после чего тот сам поехал по дороге с уклоном.

Тело погибшего актера нашли его друзья, с которыми он должен был отправиться на репетицию. Когда Антон Ельчин не появился в назначенный час, друзья приехали к его дому.

Скончался Антон Ельчин. 27-летний голливудский актер с русскими корнями погиб в автокатастрофе pic.twitter.com/RQpghvANwr

— Лентач (@oldLentach) 19 июня 2016 г.

Антон Ельчин родился в 1989 году в Ленинграде в семье профессиональных фигуристов. Когда ему было около полугода, его родители переехали в США. Ельчин начал сниматься в детстве, играя в независимых фильмах и телевизионных шоу. В 2001 году он снялся в фильме «Сердца в Атлантиде» вместе с Энтони Хопкинсом. Позже он играл в фильмах «Альфа Дог», «Проделки в колледже», «Терминатор 4: Да придет спаситель».

Антон Ельчин получил особую известность после выхода продолжения «Звездного пути», где он сыграл роль одного из членов космического корабля «Энтерпрайз» Павла Чехова.

Новости

Жительница Москвы со второй группой инвалидности рассказала газете на условиях анонимности, что два месяца не может получить препарат фазлодекс, который ей выписали ранее. В аптеке, к которой прикреплена ее поликлиника на севере Москвы, говорят, что «этого лекарства в САО нет вообще».

Пациенты действительно жалуются на нехватку лекарств, говорят в «Движении против рака». На «горячую линию» организации  звонят люди, которые говорят, что врачи отказываются выписывать бесплатные рецепты на лекарства или же нужных препаратов нет в аптеках. Перебои возникли с обезболивающими и дорогостоящими импортными лекарствами: это золадекс, трастузумаб, лапатиниб, фазлодекс, таксотер, сунитиниб.

Кроме Москвы трудности возникают в Московской, Рязанской, Самарской, Тульской, Новгородской, Калининградской, Курской, Сахалинской, Томской, Иркутской областях, а также в Ставрополье и Якутии. Всего за апрель-май 2016 года на «горячую линию» пожаловались 18 жителей упомянутых регионов.

Отсутствие упомянутых лекарств чревато серьезными проблемами, говорит член Общественной палаты РФ врач-онколог Шамиль Ганцев. «Указанные средства используются при гормонотерапии, химиотерапии и таргетной терапии (блокирует рост раковых клеток)», — рассказал он. По словам врача, многие лекарства нужно пить курсами, другие — постоянно. «Прерывание лечения онкологического больного таит в себе опасность прогрессирования и рецидива заболевания. Лечащим врачам необходимо подбирать замену», — добавил он.

В департаменте здравоохранения Москвы в течение месяца не отвечали на запрос «Коммерсанта» с просьбой прокомментировать причины нехватки лекарств.

Новости

Сборная Франции вышла в плей-офф Евро-2016, заняв первое место в группе с семью очками. Швейцария стала второй с пятью очками и также прошла в следующий этап чемпионата.

Во время матча Франция-Швейцария футболисты порвали четыре футболки игроков швейцарской сборной, а также один мяч.

Did any of the French players want a Swiss shirt tonight? I doubt it. #SUI #FRA #SUIFRA #EURO2016 pic.twitter.com/RSOw8XXn2V

— James Stevenson (@JStevo21) 19 июня 2016 г.

ball made out of Swiss cheese #SUI #SUIFRA #FRA #EURO2016 pic.twitter.com/Re9iWFERn5

— Garry Gaz Baylon (@chunky66) 19 июня 2016 г.

В группе А, за которую выступали Франция и Швейцария, шансов на выход в плей-офф лишилась команда Румынии, которая проиграла Албании со счетом 0:1. У албанцев есть шанс на выход в следующий круг, поскольку в 1/8 финала попадут четыре из шести команд, занявших третьи места в группах.

В группе B, в которую входит Россия, участники плей-офф определятся после матчей, которые пройдут 20 июня. В этот день Словакия сыграет с Англией, а Россия — с Уэльсом. Пока что в группе лидирует Англия с четырьмя очками, следом идут Уэльс и Словакия (по три очка), Россия находится на четвертом месте с одним очком.

Оставшиеся матчи группового этапа пройдут 20-22 июня.

При поддержке:

Новости

«Сегодня ночью мы задержали еще одного вожатого-воспитателя 1997 года рождения. Инструктором он не был, как и остальные подозреваемые», — сказал Маркин в эфире радиостанции «Вести ФМ».

Также следователи задержали директора ООО «Парк-отель "Сямозеро"» Елену Решетову, ее заместителя Вадима Виноградова, а также инструкторов Регину Иванову и Людмилу Васильеву. Последняя из них лежит в больнице с подозрением на воспаление легких, к ней пока не пускают следователей.

На Сямозере в Карелии, по разной информации, погибли от 13 до 15 детей в возрасте 12-13 лет. О 14 погибших говорят в московском департаменте труда и социальной защиты. Детский омбудсмен Павел Астахов заявил о 15 погибших детях, а глава Карелии Александр Худилайнен говорит, что погибли 13 детей, а один ребенок числится пропавшим без вести. ТАСС уточняет, что еще один погибший ребенок не числился в официальных списках отдыхающих.

Вечером 18 июня дети, которые отдыхали в лагере «Парк-отель "Сямозеро"», вместе с неопытными инструкторами отправились на лодках к островам на Сямозере. Они попали в шторм, из-за чего лодки перевернулись и дети оказались в воде.

Следственный комитет России возбудил дело по части 3 статьи 238 УК РФ (выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности).

В Москве и в Карелии 20 июня объявлен траур.

#03 (87) июнь-август 2016

Милые мои друзья,

никогда не верьте тем ужасным гадостям, которые вы могли слышать про отель Dupont Circle, Вашингтон, округ Колумбия, США.

Рассмейтесь – хотя бы молча – в глаза тому, кто скажет вам, что эта гостиница есть грязный клоповник. Держащийся на плаву лишь скудными средствами геев, которые снимают в нем комнаты для скоропалительных сексуальных свиданий. Усомнитесь в искренности источников, уверяющих вас, что Dupont Circle – уполномоченный объект спецслужб, где временно выдерживают подозрительных людей, рвущихся оказаться под программой защиты свидетелей.

Все это неправда.

Я жил в Dupont Circle, 1500 New Hampshire Avenue, и могу засвидетельствовать: это нормальная четырех­звездная гостиница, что называется, со всеми удобствами. Да, со сдержанным колоритом и низкими потолками, зато с обширным баром Dupont и его отменными коктейлями, недоступными в большинстве открытых мест американской столицы. Например, хороший ирландский виски + экстракт валерианы – идеальное средство для борьбы с джетлагом (как это по-русски называется?). Или «Кровавый режим»: водка вовсе даже не с томатным, ибо помидоров я не употребляю ни в каком виде, а с клюквенным соком.

Вы вообще пойдите найдите в приличном вашингтонском отеле нормальный ирландский виски, а потом верьте критикам, излившим столько своей внутренней мерзости на Dupont Circle.

Другое дело что у отеля этого есть свои странные странности. Которые мы еще (у)помянем. Но ведь если, скажем, какой человек со странностями, это не значит, что он очевидно плох и с ним нельзя иметь дело? Так и с гостиницами.

Я впервые оказался в Dupont Circle в самом начале 2014 года. В то дорогое время, когда Крым еще не был российским, а ждали мы не столько войны, сколько Олимпиады в Сочи, призванной снова открыть Россию Западу и на Запад.

Все потом пошло наоборот, но это же не повод ругать за то гостиницу Dupont Circle, не правда ли?

Я был тогда на какой-то конференции, где сенатор от Техаса Тед Круз, пастозный латино с республиканскими глазами, впервые объявил о желании стать американским президентом. И прогнал пошловатую телегу, в основном про Рональда Рейгана. Что, типа, вот при президенте вроде Рейгана – надо понимать, самом Теде Крузе – США снова возьмут под контроль весь мир, а не только часть, как сейчас. И если бы Рейган в разгар своей власти не пал под натиском болезни Альцгеймера, Америка до сих пор бы оставалась великой и никогда не впала бы в дурное ничтожество обамических времен.

Я сидел по левую руку от сенатора Круза и быстро забывал, зачем я здесь оказался. Сейчас я этого и вовсе почти не помню. Знаю только, что Круз пошел-таки на президентские выборы, где все слил Дональду Трампу, пожилому миллиардеру с крашеными волосами.

Американский политолог (да, там, у них, тоже есть политологи), пригласивший меня на такое изящное мероприятие, улыбчиво сказал потом:

– Ты ведь остановился в Dupont Circle? Там как раз недавно был Боря Немцов.

Через год с небольшим Немцова убили.

А я вот все еще жив. Забавно.

1

К Михаилу отправил меня наш общий тесный знакомый. Пообещавший хороший проект на миллион долларов (сумма условная, обычно берется с потолка или высасывается из пальца).

Я снова оказался в Dupont Circle. Потому что он был дешевле других нормальных отелей – во всяком случае, на сайте Expedia, где я обычно бронирую американские отели, – там уже со скидкой заложено.

Очень богатые люди, типа Михаила, редко останавливаются в Dupont Circle. Наслушавшись рассказок о клоповнике и почасовых геях. А значит, я должен был двигаться к нему на встречу совсем в другое место. В пятизвездный Four Seasons Georgetown, бессмысленный и шикарный. Как Большой Кремлевский дворец после очередной вороватой реконструкции. Комнаты там вдвое дороже дюпоновых, а стакан аналогичного виски стоит девять долларов против наших семи. Я в детстве смотрел советский сериал «ТАСС уполномочен заявить», в котором американский изверг-богач, застигнутый социалистической революцией в нещадно разграбленной им африканской стране Нагонии, говорил что-то вроде:

– Теперь приходится возить клубнику из Тразиланда, а это на двести пятьдесят миль дальше. Большое разорение начинается с маленького роста расходов.

Этот персонаж научил меня всегда внимательно всматриваться в цену стакана виски.

Я собирался уже взять такси и двигаться в проклятый Four Seasons. Но тут позвонил непосредственно сам Михаил.

– А ты где сейчас? – спросил он каким-то сумбурным голосом. Не перейти сразу на «ты» он не мог, не позволяла этика большого начальника.

– Вот там-то и там-то, – промямлил я, пытаясь понять дальнейший план.

– Там и оставайся, – повелительно пробубнил звонивший. – Я приду минут через двадцать.

К чему бы это? Большие начальники не привыкли так поступать, чтобы самим ходить к обыкновенным людям.

В среднем я выпиваю двойную порцию виски с двумя кусочками льда объемом одиннадцать кубических сантиметров за четыре минуты. После чего отдыхаю – делаю перерыв на три минуты. Итого семь минут. До прихода Михаила я успел выпить четыре двойных, стало быть, прошло полчаса. Он почти не ошибся.

– Это ты Белковский? Да, я тебя где-то в телевизоре видел. Ты какую-то фигню про Путина вещал. Фигня была ничего, креативная, только фактуры у тебя маловато. Имей в виду.

Я тоже прежде видел его в телевизоре. Но в жизни оно оказалось интереснее. Девяностопроцентный мафиозный босс из фильмов чуть хуже «Крестного отца». Помесь Чарли Лучано с Меером Лански. Немнущийся костюм ценой с гоночную машину – я, правда, не знаю, сколько стоят гоночные машины, но в данном случае это неважно. Коричневые ботинки, устремленные всеми носками прямо тебе в лицо. И – огромный кожаный портфель, квадратный, похожий на хозяина. Мне говорили, что это называется «конвергенция»: с возрастом собаки, кошки и портфели становятся на одно лицо (морду) с хозяевами.

– Ты во сколько начинаешь?

Было двенадцать дня. И он, конечно, уже начал. Давно начал.

– По какому времени?

– По нашему, человеческому.

Моя попытка робкого юмора ему сразу не понравилась. Он не к такому привык. Начал нервно оглядываться в предвкушении официанта.

– Ну чё, возьмем бутылочку Dark Label? Я вижу, ты пьешь какое-то ирландское говно? Еще  и со льдом? Эти ваши плебейские привычки…

В тот момент я уже точно решил, что огрызаться не стану. Если уж ты решил иметь дело с Чарли-Меером Лански-Лучано, веди себя, как он предлагает. Он вправе похлопывать тебя по разным частям тела, но не наоборот.

Да, и еще я заметил, что он очень худощав, тощ и поджар. Есть разница между этими словами? Русский язык переполнен ненужными синонимами. Заочно этот Миша казался куда как массивнее.

– А это вот гадюшник, где пидоры снимают номера потрахаться?

– Это легенда. Ничем не подтверждается. Конкуренты придумали.

– Ты-то откуда знаешь? Может, пока мы тут сидим, в сотне номеров долбятся пидоры. Здешние пидоры-то тихо долбятся, интеллигентно, не то что в Эрэфии. Где этот сраный Dark Label?

Бутылка с официантом, подрагивая, приближалась. Я тоже должен был начать спрашивать, чтобы отвести взгляд от коричневого ботинка.

– А вы здесь как оказались?

– Я вообще-то был в Four Seasons. В Джорджтауне. Мне друг оплатил. Я же к другу приехал. К нашему, русскому. Федору. Ты его знаешь. Это не он нас свел?

– Нет. Нас – Сергей Владимирович.

– Ааа…

Меер Лански поморщился, словно не помнил драгоценнейшего Сергея Владимирыча. Или помнил, но не любил его.

– Федору завтра премию дают. Американскую премию за вклад в ядерное разоружение. Он лет двадцать назад купил какой-то ядерный институт в Москве и переделал под казино. Вот так и пошло полное разоружение.

И он размашисто расхохотался. Я же решил улыбаться умеренно, налегке.

– Казино потом закрыли, а разоружение осталось. Федька вон и поселил меня в этот в зад драный Four Seasons. Мне там вечером бутылку не продали. Говорят: ты и так в муку пьяный, сучья морда, вали на хрен в свой номер, а то полицию вызовем. Это штуку двести в сутки надо платить за такое хамство, прикинь? А пить я что буду? Детские бутылочки из мини-бара? Платит Федя, правда, но все равно. Я знаешь, сколько на Федора за всю жизнь истратил? Вся его коллекция рашпилей и напильников, она, ты думаешь, откуда?

Я не знал, что за коллекция и откуда, и приглядывался все глуповатее.

– Там даже есть какой-то рашпиль, которым праотец – ты представляешь, праотец! – Авраам пытался зарезать своего сына. По пьяни, видно. Но не зарезал. Видать, тоже кто-то полицию вызвал. Вовремя.

Мне привиделись священные полицейские с ангельскими крылами, и все как-то полегчало.

Михаил навел палец на портфель.

– Мне говорили, что с тобой можно иметь дело. Что ты типа не сольешь.

– Хорошо, если говорили.

– Здесь, – конец пальца слегка пошевелился, – все материалы на банкира Иванчука. Ты знаешь Иванчука?

– Того самого Иванчука?

– Нет, мать твою, совершенно другого Иванчука. Того самого не существует в природе.

Смеха не было. Никогда не надо задавать богатым людям необязательные вопросы. Особенно тем богатым, от которых вы хотите получить что-нибудь на миллион долларов.

Михаил пил ровно вдвое быстрее меня. Двойной Dark Label безо льда за две минуты. Я мог бы начать подливать ему. Но не выглядело бы это уже полным холопством? Пока я рефлексировал, он начал подливать себе сам. Смотрел он уже не на меня, а куда-то в сторону красной люстры над баром. Над головой бармена. Если люстра сорвется с крючка – бармену конец. Вся черная семья с четырьмя детьми останется без кормильца.

– Все счета Иванчука, все офшоры. Три с половиной тысячи листов документов. Пятнадцать килограмм компромата. Но самое главное – Куба. Иванчук хочет взять власть на Кубе. Они с Раулем договорились. Как только Фидель наденет деревянный бушлат, Рауль все уступит Иванчуку. Проведут типа выборы, и власть получит партия Иванчука. Эта сучья тварь уже получила кубинский паспорт. И сидит прямо в Лурдесе, на бывшей радиоточке.

Да, я что-то понимал. Я никогда не был на Кубе. Мне говорили, что там как в раю, только очень бедно. И учительницы работают проститутками по пять долларов за ночь. Или за сеанс. Сеанс ведь не обязательно бывает ночью, правда? Вот если предположить, что тихие геи действительно снимают номера в нашем «Дюпоне»…

– Ты понимаешь, что все это значит?

Михаила явно раздражало мое зависание.

– Что?

Он наливал Dark Label уже до краев. Вот-вот начнет из горла. Я катастрофически не успевал за ним, и слава Богу.

– Иванчук получит целое государство. Раулю восемьдесят пять, ему по хрен. А Иванчук, наш простой Юрка Иванчук из питерской подворотни, назначит себя послом в Штатах и при ООН. И станет сидеть в двух особняках, здесь и в Нью-Йорке. Как неприкосновенный, твою мать, посол. Чрезвычайный, на хрен, и полномочный. Суверенного государства. Прямо под животом у Америки. И будет договариваться с американским президентом о судьбе какого-нибудь, сука, Гуантанамо.

– И что?

Нет, снова не сказать ничего внятного было бы неприлично. Он во мне разочаруется. Да, нет ведь ничего более выгодного, чем собственное государство. Только собственная религия, может быть. А в настоящем раю, который совсем не здесь, тоже, наверное, очень бедно все, как на Кубе. Там ведь поселяются нищие, и откуда тогда же в раю бабло, то есть деньги? Постояльцы его все как птицы небесные, не сеют, не жнут и не пашут. Точно на Острове свободы. Рай ведь и есть истинный остров свободы, если задуматься.

Не помню, сказал ли я все это или обо всем этом промолчал.

Перед лицом миллиардера, даже сильно пьющего, всегда бывает неплохо промолчать.

Михаил уставил на портфель уже всю пятерню. Большую, но худощавую, как взгляд фотомодели.

– Здесь – все бумаги про сделку Иванчука с братьями Кастро. Он разместил у них три с половиной ярда баксов. И обещал еще десять, когда его партия выиграет выборы. Две его военные яхты уже стоят в заливе Свиней. Это гигантский скандал. Когда американцы узнают, что у них творится под брюхом, они изничтожат Иванчука. Ты понял?

Он, должно быть, любил повторять такой вопрос.

– Да, я понял.

Потверже надо звучать, потверже, им это  нравится.

– Что сделать?

В ответственные минуты голос Михаила слегка трезвел. Во всяком случае, так казалось.

– Сделать надо слив. Оптимально – здесь, в американской газете. Хорошей газете, не желтой. Процентов пять материалов. Этого хватит, чтобы поиметь Иванчука по самые гланды. Но не совсем поиметь. Совсем нам не надо. Надо, чтобы он понял: мы кое-чего можем. И если он от меня не отлезет…

Я, конечно, знал, что Михаил должен Иванчуку восемьдесят пять миллионов долларов. Или Иванчук так считает. Но это много кто знает, не Бог весть какая тайна.

– Восемьдесят пять миллионов? – спросил я почти убедительно.

В ответ он только повернул ко мне портфельное лицо – с явственной гримасой брезгливости. Вроде как «что ты вообще знаешь о восьмидесяти пяти миллионах? ты их хоть в жизни видел?». Или: «все что-то понимают про эту историю, не пытайся показать, что понимаешь лучше остальных».

Dark Label переливался через все края, но успевал исчезнуть в многоугольном рту моего клиента.

– Портфель вы мне отдаете?

– Отдаю. Но давай еще посидим. Я слишком долго шел сюда из гребаного Four Seasons.

Я должен был задать вопрос, который не мог не задать.

– А как вы вообще пришли в Dupont Circle?

– Ногами. Этими ногами пришел. Меня там встретил друг мой, Федя. Который ядерное разоружение. И сказал: если хочешь три дня пить, иди в Dupont Circle. И приставил мне своего порученца. И сказал порученцу: отведи его в Dupont Circle. Так я сюда и пришел.

2

С Dark Label перешли на Glenforagе. Появилась новая бутылка. Восемнадцать лет. Он пил, я скорее подсматривал. Говорят, что если очень внимательно смотреть на бутылку виски больше двадцати двух минут, то приход наступает и без употребления внутрь. Это называется «пить вприглядку».

На закуску подали сыры из французского ресторана. В Dupont Circle хороший французский ресторан. Говенный по большому счету, но хороший. И сыры там свежие. Прямо из-под французских санкций. Особенно камамбер и бри. Меня учили, что люди с истероидной психикой тяготеют к бри, а вот параноики предпочитают камамбер. Если бы не отель, я и не вспомнил бы той сырной премудрости.

– Ты знаешь, – продолжал Михаил, – я ведь по дороге два раза упал. Портфель очень тяжелый. Один раз – у бара. Кажется, Irish Whiskey Public House. – Длинное название выговорилось не без труда. – Public House – это значит публичный дом?

– Нет, нет, конечно.

– Я знаю, что нет. Мне помогла встать Вероника. Моя женщина еще со времен КВН. Она взяла шелковый платок из магазина Gucci и вытерла мне лоб. У меня был очень мокрый лоб, много пота. Платок остался у нее. Ты можешь спросить, вон она сидит, в четырех столиках отсюда.

И правда, там, в четырех столиках, была миловидная шатенка с желто-фиолетовым коктейлем. Она глядела на рассыпчатый дюпоновый потолок. Не на нас вовсе. Это действительно подруга Михаила или у него начинается алкогольный делирий? Откуда Вероника могла оказаться у Irish Whiskey Public House ни с того ни с сего? Главное, чтобы про миллион долларов в бреду не забыли. Мой миллион долларов.

Тогда я уже знал, что в молодости Михаил был капитаном какой-то команды КВН. Но я еще не знал, что Irish Whiskey Public House лежит чуть не прямо напротив Dupont Circle.

– А потом я упал у бара Charlie. Там я сильно расквасил локоть. Стоял на коленях и не мог больше идти. Порученец пытался помочь мне встать, не сумел. Но тут из бара вышел Семен Либин, мой старый приятель. Мы вместе учились в МИСиС. Он говорит, что с тех пор я ему должен триста рублей. Типа взял я триста на мотоцикл подержанный и не отдал. Врет, наверное. Маленькие евреи вообще любят врать. Я вот большой еврей, потому и не вру. И ты вроде не маленький такой.

– Сто два килограмма, куда уж.

– Вот и я говорю. Ты худей, а то сопьешься. Жир поглощает алкоголь, а потом отправляет его прямо в мозг. Федин порученец, которого со мной отправили, схватил Семена за воротник – и велел ему нести портфель. До самого Dupont Circle.

А что, этого Феди порученец, может, тоже здесь? И все слушает, и даже слышит? Не хотелось бы. А то не уйти мне живым из этого отеля, не ровен час.

Тут только я заметил, что бар Dupont подозрительно заполнился. А в северо-западном углу сидит сухой, поджарый, тощий человек во фланелевой рубашке, сомнительно похожий на Вуди Аллена. Я люблю Вуди Аллена, он мой предпочитаемый фильммейкер.

– Видишь, вон в том углу сидит Вуди Аллен? – прервал меня Михаил. – Это он, настоящий Вуди Аллен. Я дал ему десятку, чтобы он сделал моего сына продюсером фильма. Название запомнил, но забыл. И вот сейчас Вуди Аллен приперся сюда и ждет, пока я окажу ему внимание. И я окажу. Вот еще пару стаканов, и окажу.

В баре Dupont выбор разнообразный, но неглубокий. Запасы маленькие. Я не советовал бы вам заказывать все время один и тот же напиток, если вы хотите, чтоб его хватило надолго.

– Я тебе больше скажу, – продолжил Михаил, залпом махнув очередную тройную. – Вон там, в лобби, в рыжем кресле, расселся лично и непосредственно Иванчук. Это он, ясный пень. Он следил за мной и пришел сюда.

Я инстинктивно, диким взглядом схватился за мордатый портфель. На месте? – да, все еще да. Уж не сходить ли в лобби, к рыжему креслу, и не проверить. Я знаю, как выглядит Иванчук, видел в интернете.

Но было уже не нужно. Форменный Иванчук, страшный Иванчук сам приближался к нашему столику. Что это: подстава? провокация? меня заберут? обольют серной кислотой? зачем я согласился за несуществующий миллион долларов? вон Вуди Аллен десятки гребет ни за что, а я? зачем мне такая жадность?

Приблизившийся банкир, будущий властелин Кубы, не желал обращать на меня никакого внимания. Он подошел к Михаилу и не поздоровался, и не назвал по имени.

– Слушай. Ты помнишь про сто миллионов? И чем скорее, тем лучше.

О как! Уже сто, а не восемьдесят пять!

Михаил выкрутил голову на сто двадцать градусов, чтобы не видеть банкирьи глаза. Отвечал он одним вопросом во влажное дюпоновое пространство.

– Это твой приговор?

– Ты сам приговорил себя. Своим пьянством.

И после жесткой паузы:

– И помни сверх. Ты человек. Обычный человек. Кусок мяса. Обтянутый кожей. И не самой дорогой кожей. Ничего другого.

Иванчук стремительно уходил в круглые двери отеля. В Dupont Circle несколько дверей – одни круглые, другие прямые. И так они странновато устроены, что выходишь в одни – тут же попадаешь в другие. Очень трудно выйти из этого отеля на воздух, особенно в темное время суток.

Михаил чуть не в первый раз смотрел прямо на меня, как в пропасть:

– Ты знаешь, за что они преследуют меня? За то, что я – один порядочный среди них. Я же сам мог стать президентом. Я почти не еврей. Дружил со всеми родными Ельцина. Уж «Первый канал» точно мог украсть. Но честно отработал на них. За то и ненавидят. Человек у них должен быть полным гондоном, таким же, как они.

Я вдруг понял, что уже не полдень давно, а как будто четыре часа. В ноябре – а был искренний ноябрь – в округе Колумбия по четырем часам как раз начинаются сумерки. А сумерки здесь холодные и пустые, люди исчезают в них, как во вмятинах Тихого океана.

– Я пойду, – сказал Михаил. – Ящик односолодового Федор обещал прислать мне в номер. Я буду на девятом этаже. Люкс 917. Двухкомнатный. Они недавно надстроили девятый этаж. Для богатых, не таких, как ты.

Что ж. Я тоже жил когда-то на девятом этаже. Панельного дома, в Вешняках. А богатым так и не стал.

– Портфель я беру?

– Берешь. Там у них в люксах сиреневые стены, сильно успокаивает, говорят.

Я-то поселился в однокомнатном номере 101 со стенами крысиного цвета. Тоже успокаивает, но как-то по-другому.

Да, кстати: если вы, селясь в Dupont Circle, не обладаете запасом алкоголя, вы всегда можете создать его в скромном магазине напротив гостиницы. Он работает до полуночи, а то и всегда. Как называется… Tesco или что-то типа того.

Михаил объяснил мне:

– Я хочу спать и пить три дня и три ночи. Только спать и пить. Только три дня и три ночи, не больше. Потом выйду из номера прямо сюда, и ты сразу получишь аванс.

Он двинулся. Я еще остался, чтобы переварить. Аванс – самое правильное, что бывает в такой ситуации.

Ко мне буквально подбежал небольшой человечек в инженерной куртке и пилотных штанах, пропахших провансальским маслом:

– Молодой человек! Молодой человек! Вы же друг Миши, правда?

– Ну, не то чтобы друг…

Зато все еще молодой человек, уже хорошо.

– Я Семен Либин. Работал в Ливии долго, отсюда такая фамилия. На нефтяников работал, вот они мне и дали. Но живу-то здесь, у нас, в Вашингтоне. С тех пор, как черенком от лопаты изнасиловали…

Кого? Семена? Мишу? Кого-то другого? Ах да, это, кажется, полковника Каддафи изнасиловали. Перед тем, как совсем убить. Лидера ливийской революции – и черенком от лопаты. Такая вот бывает политическая карьера, скажу я вам.

– Вы не напомните Мише при случае, что он мне должен пятьсот рублей? Он может даже через вас передать. Это не страшно. Я сейчас нуждаюсь… Я Мишин портфель даже донес сюда, когда он упал.

Да-да, не страшно. Особенно если пятьсот, а не триста. Кто упал – Миша или портфель? Эти кредиторы бывают очень суетливы. Самое главное – не забыть чертов чемодан и быстро добраться до лифта. В Dupont Circle очень милые лифты. Без окон, зато с мутными зеркалами во весь опор. В таких все видно, но не блестящим образом. Эти лифты, как говорится, никогда не застревают.

И уже у самых лифтовых дверей меня встретила та самая шатенка. Заговорила со мной самым что ни на есть русским голосом. Протягивая какой-то мятый предмет с резким запахом алкоголя:

– Послушайте, Михаил не хочет сейчас со мной разговаривать. А вас он ценит, я видела. Передайте ему, пожалуйста, этот платок. Скажите, что от Вероники. Это мой платок, его подарок тридцать лет назад.

И удалилась к выходу-входу, оставив позади только силуэт. Наверное, бывшая модель. Во времена КВН такие дамы бывали моделями. Икона стиля, как говорят. Я где-то читал, что «Вероника» и значит «икона стиля». Vera icona – настоящая икона, не помню, на каком языке.

Я ощутил платок. Даже пот миллиардера пахнет дорогим виски, здесь никого и ничто не обманешь.

Уже из комнаты 101 я позвонил Сергею Владимировичу. И получил инструкции:

– Не оставляй его. Будь там все три дня. Из гостиницы никуда не выходи. Развлекайся прямо на месте. Все оплачено. 917, я знаю. Там верхний этаж для миллиардеров.

В Dupont Circle довольно жесткие кровати. На них нелегко падать, зато с них удобно вставать.

Да, кстати. А куда же делся Вуди Аллен? My favourite Вуди Аллен? Михаил к нему так и не подошел.

Я подумал спуститься назад и проверить, но ирландская лень подкосила меня.

3

Через три дня администратор по безопасности моего отеля объявил мне, что постоялец из номера 917 исчез. Просто пропал. Три дня и три ночи он не выходил из комнаты. А когда следующим рассветом комнату принудительно вскрыли, там не было совсем никого. Только двенадцать пустых бутылок из-под виски. И полный флакон одеколона Hermès.

– А как же аванс? – подумал я.

Но сказал им совершенно другое. Не стал бы я им рассказывать про миллион долларов. Я с ужасом спросил, обратились ли они в полицию, что делать и как теперь быть.

Они обратились в полицию, ответил администратор по безопасности. Но быть теперь так, что они просят меня побыстрее съехать. Назревает скандал, и я могу быть к нему причастен. Они не хотят и не могут, чтобы полиция прочесывала весь Dupont Circle с большими обысками. Алкоголизм до добра не доводит. Особенно русский алкоголизм. От него можно не только умереть, но даже исчезнуть. Будет хорошо, если вы соберетесь за полчаса.

А за час?

Нет, за полчаса. Потом здесь будут секретные агенты, и вам не стоит с ними встречаться. Недалеко есть прекрасный хостел имени Линкольна, там вы отлично проведете будущую ночь. Если хотите, я позвоню. С багажом вам помогут. Тони, отведи джентльмена, пожалуйста, в Lincoln Hostel.

Я окончательно остался без аванса. А может, правда, что в Dupont Circle живут и исчезают те, кто предназначен программе защиты свидетелей? Тем более что никаких бумаг про Иванчука в квадратном портфеле не оказалось. Только пятнадцать килограммов туристических проспектов про Кубу и справочник по кубинским проституткам. 3700 проституток в возрасте от пятнадцати до шестидесяти лет, от трех до двадцати долларов за сеанс. Без фотографий, чтобы сэкономить. Как я – Михаил был неизменно прав – пью ирландский виски для экономии.

Я подумал, не подменил ли кто содержимое портфеля за три дня и три ночи. Но теперь, когда Михаил исчез, это больше не имело значения.

Я вышел в лобби. Там зачем-то стоял огромный продолговатый ящик с бутылками, скорее всего, содовой воды. Минеральной воды с газом, как мы ныне привыкли ее называть. К ящику содовой почему-то прибивали крупный кусок черной материи. Зачем содовой воде черная материя, в самом деле?

Я полюбил этот отель искренне, всем сердцем. И если когда снова окажусь в Вашингтоне, непременно приду сюда. Хотя бы посмотреть. Припомнить, как оно было тогда.С

Культура

Если бы Ельчину пришлось бронировать билет на сайте РЖД или «Аэрофлота», в графе «Отчество» он, как американский гражданин, мог бы смело ставить прочерк. Но при ином раскладе он, уроженец города Ленинграда, до сих пор звался бы Антоном Викторовичем. Сын фигуристов Виктора Ельчина и Ирины Кориной, получивших статус беженцев и эмигрировавших в Америку через полгода после его рождения 11 марта 1989 года, в интервью Нелли Холмс смешно рассказывал: «Мне было всего шесть месяцев, когда я приехал в Америку. Родители меня периодически поправляют: "Ты не приехал, тебя привезли"». Он был едва ли не единственной ценностью Виктора и Ирины, с которой они оказались за океаном. Но и в США им не пришлось менять профессию: отец Ельчина до сих пор работает тренером (среди его воспитанников — Саша Коэн, серебряный призер зимних Олимпийских игр 2006 года), мать ставит ледовые хореографические шоу. Маленький Ельчин на коньках держался не слишком хорошо — родителям хватило мудрости не настаивать на продолжении династии фигуристов и поощрить возникшее еще в детстве желание стать актером: выходные Ирина проводила с мальчишкой на пробах. В итоге фильмография Ельчина начинается уже с 2000 года — с роли в сериале «Скорая помощь».

Маленький сирота Робби Эдельштейн в «Скорой помощи» (2000)

anton yelchin er clips (fanvid) from Garden Hoe on Vimeo.

Карточные фокусы Стюарта в сериале «Умерь свой энтузиазм» (2004)

https://www.youtube.com/watch?v=28XeEZiyOfM

Подлинное домашнее видео крохи Ельчина, использованное на вступительных титрах фильма «Альфа-дог» (2006)

Он, кажется, счастливо миновал трудности переходного возраста и не стеснялся и в 20 с лишним лет жить с родителями, сохраняя не по-американски доверительные отношения. «Конечно, я пошел по стопам русских евреев в Америке и подал документы в колледж, занимался математикой, — вспоминал Ельчин. — Но быстро понял, что не стану ни доктором, ни адвокатом, а буду заниматься единственным, в чем немного разбираюсь. Буду актером». Был и другой вариант развития событий — стать рок-звездой: Ельчин играл в самодеятельном бэнде The Hammerheads. А смерть — вот еще одна дурацкая шутка судьбы — уравняла его с Джими Хендриксом, Джимом Моррисоном, Дженис Джоплин, Александром Башлачевым и Эми Уайнхаус, членами мрачного «Клуба 27» — музыкантами, погибшими, как и Ельчин, в 27 лет.

Выступление в составе The Hammerheads (2009)

Музыкальный дуэт с Билли Крудупом в «Неуправляемом» (2014)

Исполнение антинацистского «наци-панка» в «Зеленой комнате» (2015)

В ранние годы Ельчин говорил только на русском, с течением времени общение в семье проходило на двух языках одновременно («даже наши собаки двуязычны», шутил Антон), и о советском быте он знал из прямых источников («Когда я отдавал свою еду собаке, родители рассказывали, как в блокаду люди ели крыс и резину, а когда не хотел делиться клубникой, объясняли, что отказали себе в чем-то, чтобы купить мне эту клубнику, а я ем ее один. Отец вспоминал иногда о жизни в ленинградской коммуналке, где вся квартира была размером с мою спальню») — странно, что среди шестидесяти с лишним его экранных работ совсем немного русских персонажей. Эпизодический школьник Дмитрий Стародубов в триллере «И пришел паук» (2001). Геройский второй пилот Павел Чехов в новой инкарнации «Звездного пути» (2009), спаситель едва не погибшего на буровой платформе курсанта космической академии Кирка, продолживший подвиги в сиквеле «Стартрек: Возмездие» (2013). Мягкотелый отпрыск русского олигарха Эдуард Никитин в романтической драме каннского лауреата Роланда Жоффе «Ты и я» (2011) по книге политика Алексея Митрофанова о девушках, влюбившихся на концерте t.A.T.u. (ваш покорный слуга принимал участие в массовке, чем вполне гордится). Вот, собственно, и всё. Да, будет еще одно появление в роли Чехова — в третьей части нового «Стартрека», «Бесконечности»: она выходит в России 21 июля. Кто бы мог подумать, что этим летом сам Ельчин станет частью космической бесконечности.

Ельчин на идеальном русском общается с участниками пресс-конференции после российской премьеры «Стартрека» (2009)

Подборка сцен с «Павлом Андреевичем Чеховым» из «Стартрека» (2009)

Трейлер «Ты и я» (2011)

Интервью по поводу «С 5 до 7» (2014), которое Ельчин начинает на русском

Он снимался запоем — редкий актер может похвастать такой востребованностью. Безусловно, дело в завидном природном обаянии (хороший парень — это про него: ноль заносчивости, никакого наносного лоска, открытое лицо, искренняя улыбка), дело в уникальной киногении, позволявшей Ельчину органично встраиваться в разные форматы и жанры — он «свой» и в эстетской вампирской драме Джармуша «Выживут только любовники» (2013) (где стал жертвой плотоядной и неуправляемой героини Мии Васиковской), и в скрежещущем металлом блокбастере МакДжи «Терминатор: Да придет спаситель» (2009). «Своего» в нем видели и студийные боссы, и один из самых странных независимых американских режиссеров-авторов Майкл Альмерейда, у которого Антон снимался дважды, в «Цимбелине» (2014) и «Экспериментаторе» (2015). Но главный секрет Ельчина — в потрясающей лицедейской лабильности: его фильмография предельно эклектична, в ней многомиллионные проекты соседствуют с безбюджетными независимыми опусами, в которых Ельчин позволял себе роскошь сниматься почти задаром, исключительно удовольствия ради, а роли «задротов» перемежаются почти суперменскими работами. За ролью наивной жертвы похитителей-убийц в «Альфа-доге» (2006) Ника Кассаветеса — юный пройдоха в бесшабашном «Чарли Бартлетте» (2007). Только что он был несчастным, мучимым ненавистью ко всему сущему подростком в депрессивном «Бобре» (2011) Джоди Фостер (этот фильм Ельчин числил среди любимых) — и вот уже оказался малолетним смельчаком, побеждавшим опасного взрослого вампира (сыгранного, на минуточку, брутальным Колином Фаррелом) в римейке «Ночи страха» (2011). Вот он типичный гик, помешанный на паранормальности, в хоррор-комедии Джо Данте «Моя девушка — зомби» (2014) — и тут же элегантный любовник, соблазняющий героиню француженки Беренис Марло в мелодраме «С 5 до 7» (2014).

Дуэт с Робертом Дауни-младшим в «Чарли Бартлетте» (2007)

Фанвидео с кадрами из «Ночи страха» (2011) на трек J Geils Band из оригинального фильма 1985 года

С Фелисити Джонс на шоу Эллен ДеДженерес в связи с выходом независимого ромкома «Как сумасшедший» (2011)

Трейлер «Выживут только любовники» (2013), Ельчин появляется сразу же за главными героями

Трейлер «Странного Томаса» (2013), в котором Ельчин сыграл одну из самых личностных ролей

Дуэт с Николасом Кейджем в «Умирающем свете» (2014) Пола Шредера

Трейлер «Моей девушки – зомби» (2014)

Трейлер романтической драмы «Неровная земля» (2015) с Ельчиным и Зуи Дешанель

Трейлер криминальной драмы «Загнанные лошади» (2015)

Трейлер «Стартрека: Бесконечность» (2016)

Выходящий через месяц после гибели Ельчина «Стартрек: Бесконечность» не назовешь его последним фильмом. В ближайший год появятся еще четыре картины, находящиеся сейчас на стадии post production. Это чудо жизни после смерти, прежде доступное только киноартистам, сегодня может разделить каждый — благодаря посмертному существованию в социальных сетях, ютьюбовских роликах и прочих достояниях эры виртуальности. Что, конечно, не слишком утоляет печаль — когда вот так странно и не вовремя умирает не просто отличный молодой актер, но, судя по всему, отличный человек. Но фильмы остаются. И некоторые можно посмотреть целиком, не откладывая, прямо сейчас. Лучше, чем скорбь. 

Фантастическая короткометражка Rise (2016)

RISE from David Karlak on Vimeo.

Гламурный корметр That As They Say Is That (2012), получивший в России название «Не бойся, я с тобой»; этого фильма не найти ни в официальной фильмографии Ельчина, ни в официальной фильмографии его партнерши Эмбер Херд — тем не менее, он существует, а возник он из съемки для журнала Interview.

That As They Say Is That from Kurt Iswarienko on Vimeo.

Музыкально-фантастическая видеодилогия группы Broken Bells After the Disco (2013) с Ельчиным и Кейт Марой.

Часть первая:

Часть вторая:

Дети

Во первых строках текста хочу сказать всем спасибо. Очень интересные гипотезы, предположения, реконструкции. Наверняка, кому-то из десятков тысяч прочитавших они дали обширный материал для размышления и, возможно, действий.

Но что же было дальше с нашими героями?

Историю Эли и Макса я зачислила в разряд своих неудач, но, конечно, еще некоторое время думала над ней. Чем могла быть вызвана холодная отстраненность Эли, если отложить в сторону медицину (как раз в этом смысле я ее вполне сориентировала, и она меня как будто услышала)? У человека есть проблемы, он их признает, но фактически отказывается обсуждать. Эля с самого начала рассматривала меня не как возможного помощника, а как противника? Возможно. Но почему? Ответа у меня не было.

Второй  вариант: она просто знала, что я не смогу ей помочь, и, будучи предельно рациональной, не стала терять времени. Продолжение  логической цепочки было очевидным. В каком случае человек может быть уверен, что собеседник точно не сумеет ему помочь в чем-то разобраться? Когда собеседник не владеет (и не будет владеть) какой-то ключевой информацией.

Но тогда сразу возникает следующий вопрос: а зачем она вообще приходила? А вот исходя из этого можно было бы и действовать дальше…

Однако в существующей реальности все это явно было тем, что моя бабушка называла «разговорчики в пользу бедных», в моей рабочей повседневности одни случаи накладывались на другие, и история ушла в «архив неудач».

Но прошло какое-то время, и полулысый Макс с нервно извивающимися пальцами снова возник у меня пороге. И не один. С ним пришла немолодая женщина. Явно прослеживающееся фамильное сходство не оставляло сомнений. Однако те же черты в женском лице и красиво уложенные волосы платинового цвета давали совсем иной, чем у Макса, результат — женщина выглядела очень привлекательно. И длиннющие пальцы с аккуратным неброским маникюром только добавляли аристократичности ее облику.

— Я прошу прощения за беспокойство, — сразу заговорила она. — Но мой сын в свой прошлый визит к вам, попросту говоря, не сумел добраться до сути. Однако, я думаю, вы согласитесь, что его можно извинить: он очень встревожен сложившимся положением в нашей семье.

Я не очень поняла, кого из пришедших я должна извинить, поэтому решила пропустить этот аспект и сразу взяла быка за рога:

— А что же было упущенной сутью?

— Все предельно просто. Нам нужно ваше заключение как специалиста, что маленьким детям вредно, когда их бьют. Элементарно, правда? — она приглашающе улыбнулась мне, одновременно кинув любяще-снисходительный взгляд в сторону Макса: дескать, ну что с этого дурачка взять, сейчас мы с вами, взрослые умные люди, моментально решим эту небольшую задачу.

— А зачем оно вам? — спросила я.

— Вы что же, сомневаетесь во вредности битья трехлетней девочки?! — всплеснула руками дама. — Вы не верите нашим словам, несмотря на то что мы оба были свидетелями, неоднократно? Но ведь, насколько я понимаю, Эльвира сама вам сказала… Что же вам еще?!

— Я не выражала никаких сомнений. Я задала вопрос: зачем вам мое заключение? Что вы будете с ним делать?

— Мы… Мы сами решим!

Если бы она четко сказала: мы с сыном пойдем в суд, будем требовать опеки над детьми (Макс на самом деле упоминал об этом во время нашей первой встречи) я, вероятно, дальше повела бы себя по-другому. Но эта ее запинка что-то включила у меня в мозгах. Чего она хочет на самом деле? Чего они все хотят?

— Я хочу увидеть детей и поговорить с ними! — сказала я. — И приведут их Эля и Макс.

                                           ***

Разумеется, я не собиралась спрашивать у трехлетней девочки, бьет ли ее мама и как именно. О подобных мероприятиях я читала в специальной литературе и вполне допускаю, что кто-то из близких к судебным органам специалистов умеет это правильно делать и корректно трактовать результаты. Но не я.

Я просто хотела увидеть их всех вместе.

                                           ***

Дети как дети. Довольно дружные между собой — легко делятся игрушками и с ходу организуют совместную игру.

Худой нервный Макс и дородная, слегка заторможенная, как и в прошлый раз, Эля вместе смотрятся довольно странно, но если бы не глядели в разные стороны, то можно было бы сказать: взаимодополняюще.

— Есть что-то, чего я не знаю, — говорю я. — Макс?

Смотрит растерянно и честно:

— Я все рассказал. О чем это? Я не понимаю. Простите.

— Эльвира?

— Я сходила к эндокринологу, как вы рекомендовали. Начала пить таблетки.

Дети показывают игрушки Максу. Эле — ни разу.

Как мне убедить ее, что я — ни на какой стороне? Пока — ни на какой.

— Макс, нужен эксперимент, — говорю я. — Вы можете взять отпуск на 21 день?

— П-почему на 21? — Макс явно выбит из колеи.

— Потому что 21 день — обычная смена в санаториях и пансионатах. Сейчас не сезон, путевки в области очень дешевые. Вы поедете туда всей семьей, вчетвером, и будете там гулять, купаться в бассейне, оздоравливаться, играть с детьми, читать книги и смотреть телевизор. Единственное условие: 21 день вы оттуда не выезжаете, и никто к вам не приезжает. Никто, включая вашу маму — это понятно? Пускай она тоже от вас отдохнет.

— З-зачем это? Я могу, но…

В ответ я несу какую-то многозначительную околопсихологическую чушь, внимательно наблюдая при этом за Элей. Мне показалось или в ее холодных глазах промелькнула теплая искорка надежды?

— Сразу после приезда вы, Макс, придете ко мне и расскажете, как там все было. Сейчас наберите, пожалуйста, по телефону вашу маму… — получив мобильник, я приправляю свое высказывание всеми вежливыми оборотами, которые могу придумать,  но по сути говорю следующее. — Чтобы 21 день вас там не было. Ни в каком виде. Эле по телефону не звонить и писем не писать. Запрещаю.  

                                                  ***

— Как вы догадались?! — ликует Макс. — Это было так здорово! Как в самом начале, когда мы только поженились и Миша родился! Мы вместе ходили на лечебную физкультуру, и Эля похудела на три килограмма, а я на столько же поправился. Забавно, правда? И дети были такие счастливые. Миша сказал: мама, папа, давайте останемся здесь жить, здесь хороший воздух и хорошая земля! Какой умный мальчик, правда?

— Удивительного ума мальчик. А о чем я догадалась?

— Ну, что нам нужно всем вместе поехать в санаторий…

— Эля пусть придет. Одна.

                                           ***

— В первую нашу встречу вы вели себя как человек либо больной, либо изначально враждебный. Как выяснилось, вы ни то, ни другое. Оставшийся вариант: человек «на грани», который все время боится «сорваться». Теперь вам придется мне рассказать, что вас на эту грань поставило.

— Вы не знаете? — усмехнулась Эля.

— «А из зала кричат: давай подробности!» — усмехнулась в ответ я.

После рождения Миши свекровь приходила к ним практически каждый день (благо работала полдня или удаленно и жила недалеко). Готовила еду для младенца, вытирала пыль, перемывала кастрюли и тарелки («Младенцам нужна чистота и гигиена — у тебя на родине об этом слышали?»). Денег сначала не было совсем, хотя Макс пытался подрабатывать еще до защиты диплома. Она приносила подарки, еду, нужные в хозяйстве вещи, одежду. В том числе для Эли («Ты странно одеваешься, но, с другой стороны, откуда же тебе знать, как надо?»). Макс радовался: «Хорошо, что мама нам так помогает, что бы мы без нее делали? Твоя-то мама сама с трудом концы с концами сводит и, конечно, ничем помочь не может…» (Бабушка-библиотекарь приезжала на полтора месяца в свой отпуск посмотреть на внука и помочь, но уехала через три недели в слезах, дочери ничего не объяснила — ни тогда, ни потом.) Элю из дома свекровь не отпускала: я тут приберусь, а ты пока ребенком займись. Если уходила с Мишей гулять, непременно оставляла невестке «урок»: мы пока уйдем, чтобы не дышать этим, а я вот средство купила — кафель в кухне ну очень грязный, протри его, пока нас нет.

Эля мечтала отдать Мишу в садик и вырваться на работу. А Макс трогательно обожал сына и мечтал о втором (третьем, четвертом) ребенке: дети — это такое счастье! Решила: ладно, прямо сейчас, только ради Макса, еще один — и все! В год и два месяца Марине поставили диагноз целиакия. Макс плакал. Свекровь сказала сыну: не плачь, ты же мужчина, это, конечно, беда и большая ответственность, но мы справимся и вырастим Мариночку полноценным человеком. Каждый день она подробно расспрашивает девочку, что она ела, и выговаривает Эле за нарушения диеты (реальные или кажущиеся). Возможно, это паранойя, но Эле кажется, что девочка уже научилась этим пользоваться и специально «натравливает» бабушку на мать, с любопытством наблюдая за результатом. Когда Эля с детьми видят с балкона идущую к ним бабушку, дети визжат от радости, а у матери начинается тахикардия или рвота.

— Я все время боюсь себя, — говорит Эля. — Я же крупная и очень сильная. Я боюсь ее убить или покалечить. Я боюсь причинить реальный, физический вред детям, особенно Марине. Я рассматривала разные варианты. Забрать детей и уехать. Оставить им детей и уехать самой. Развестись и поделить детей, оставить себе Мишу. Одно время очень привлекательным выглядело самоубийство, но, думаю, это как раз были гормоны. И все варианты я, рассмотрев, отвергала: для детей в любом случае выходило только хуже.

— Зачем она все это делает, как вы думаете? Зачем ей справка от меня? Она хочет отобрать у вас детей?

— Нет, что вы, ни в коем случае! Дети ее устраивают именно в том объеме, в котором она их имеет. А справка ей нужна просто, чтобы была. Еще один козырь в ее игре.

— Что за игра?

— Я не знаю. Тут вы специалист, вам виднее. Моральный садизм?

— Я попытаюсь вам помочь.

— Вы будете говорить с Максом? Простите, что вмешиваюсь, но это бесполезно. Он любит мать так же, как и детей, и никогда не поверит в то, чего сам никогда не видел и увидит.

— Нет, я буду говорить с вашей свекровью.

                                      ***

— Вы в реальной опасности, — сказала я настороженно глядящей на меня даме. — Эля чрезвычайно умна и доведена вами до крайности. Учтите: это будет не истерика с киданием на пол кастрюль и тарелок. Это будет убийство. Причем, возможно, она спланирует его так тщательно, что сумеет обмануть следствие. Формально ведь у вас с невесткой хорошие отношения. Ваш сын это подтвердит. Но даже если Элю обличат и осудят, вам это уже ничем не поможет. И вашему сыну и внукам тоже.

Некоторое время она размышляла.

— И что же мне теперь делать?

— Просто исчезните из их жизни. Поздравления на дни рождения и рождественская индейка. Все. Если заскучаете по внукам, Макс привезет их к вам в гости. С Элей — никаких контактов. Это вас полностью обезопасит.

— Но она же…

— Не ваше дело! Если вы не исчезнете сами, я попробую убедить Макса. Поверьте, я умею убеждать, и в результате вы можете потерять не только любимую вами игру с невесткой, но и сына, и внуков. Если, конечно, раньше не потеряете саму жизнь.

— Вы меня шантажируете!

— Кто бы говорил!

— И как же, когда?..

— Сегодня, прямо сейчас. Максу скажете, что Эля вас достала, внукам — что будете теперь общаться с ними на своей территории.

Всё. Эля больше не приходила, но как-то раздобыла мой адрес в интернете и прислала письмо. От его стиля веяло провинциальной библиотекой, но я все равно, конечно, была рада, что у них все устроилось.