#08 (85) декабрь 2015 - февраль 2016

Кадр из фильма «Любовь», 2015

Постельные сцены

История цензуры – скучная история. Претензии наделенных властью пуритан одинаковы до оскомины: конечно же, это аморальность, непристойность и кощунство, всё, что ставит под угрозу такую хрупкую, такую уязвимую общественную нравственность. В большинстве стран цензорам мешает конституция, гарантирующая свободу слова. Но так было далеко не всегда – даже в таком бастионе свободы, как США. Так в 1915 году Верховный суд подставил фильм Дэвида Уорка Гриффита «Рождение нации», заключив, что кино – коммерческая продукция и под закон о защите свободы слова не подпадает. На Гриффита нападали по политическим мотивам, эротику преследовал этический кодекс, придуманный республиканцем Уиллом Хейсом, бывшим главным почтмейстером страны, унылым типом и, по слухам, конченым извращенцем. Уже в 10-е годы XXI века о Хейсе вспомнил Владимир Путин – и вот он результат: вопреки все той же Конституции, отечественное кино лишилось права на мат, самую экспрессивную часть русского языка. До эротики законодатели пока не добрались – она, в общем, и без того никогда не доминировала в целомудренном русско-советском кино. И Валерии Гай Германике пришлось переозвучивать, но не переснимать свой шедевр «Да и да», и прокат эротического боевика «Саранча» прошел без помех. Только личной инициативой Владимира Мединского можно объяснить невыдачу прокатного удостоверения сколь порнографичной, столь и статуарно величественной «Любви» француза Гаспара Ноэ. Впрочем, и этот демарш не помешал прогрессивным кинотеатрам показать «Любовь» – как фестивальный фильм, которому «прокатка» не нужна. Но наш материал – не о чиновниках, а о кино, переживающем все гонения и всех гонителей.

Ведьмы

Кадр из фильма «Ведьмы», 1922

Логично, что одной из первых мишеней мировой цензуры стали «Ведьмы» (1922), исследование феномена колдовства и общественной истерии, вылившейся в охоту на ведьм. Режиссер Беньямин Кристенсен дополнил документальные изыскания игровыми фрагментами, а в финале провел рискованную параллель между жертвами инквизиции и современными пациентками неврологических клиник. Сам Кристенсен был смущен скандалом и в 1941 году, накануне повторного выпуска фильма в Дании, согласился вырезать спорные эпизоды. Но и до него шведские чиновники основательно порезали ленту: мимо них не прошли ни крупный план лица женщины, подвергающейся пыткам, ни кадр с нагой ведьмой в объятиях дьявола. Эти эпизоды были восстановлены позднее, но оригинального двухчасового варианта, похоже, не сохранилось, и самая полная версия, изданная на DVD лейблом Criterion, длится 105 минут.

Кадр из фильма «Экстаз», 1933

Кристенсен, сам того не подозревая, сформулировал цензорское кредо: дьявол – это женщина. Тело пугало и продолжает пугать ханжей; вот и производители беззубой российской комедии «Без границ» (2015), видимо, из опасения перед строгим возрастным ограничением просто «замазали» женскую грудь, мелькающую в эпизоде. Страшно представить, в каком виде показывают (если показывают) на российском ТВ «А зори здесь тихие...» (1972), – впрочем, эпизод в бане можно запретить и за опасную фразу с упоминанием Конституции. Но мы отвлеклись. Вернемся к самому знаменитому цензурному скандалу с мелодрамой чеха Густава Махаты «Экстаз» (1933), включавшей долгую сцену купания обнаженной Евы (Хеди Ламарр) в лесном озере. II Венецианский фестиваль 1934 года отметил режиссуру Махаты кубком города Венеции – и что же? Ненависть к фильму объединила римского папу Пия XII и немецкого рейхсканцлера Адольфа Гитлера; впрочем, не только в Германии «Экстаз» вышел оскопленным. Атаку с другой стороны предпринял австрийский миллиардер Фриц Мандль, только что ставший мужем Хеди Ламарр, – он попытался скупить все копии в австрийском прокате. Ни папа, ни Гитлер, ни Мандль не справились с фильмом, доступным сегодня в первозданном виде. Да, сама актриса только выиграла, и в 1937-м, после расторжения злополучного брака, легко стала голливудской звездой.

Кадр из фильма «Голубой ангел», 1930

А вот карьера Натальи Негоды, ставшей мировой знаменитостью после роли в «Маленькой Вере» (1988), не сложилась фатально – из-за банального невезения (ну и сложного характера тоже). Воспоминания о легендах, противостоявших цензуре, невозможны без «Голубого ангела» (1930), саркастичной драмы Джозефа фон Штернберга – с роскошной Марлен Дитрих в роли певички Лолы-Лолы, пожалуй, первой эталонной femme fatale мирового кино. Встреча с Лолой-Лолой разрушает жизнь высоконравственного учителя, идеально соответствующего своему прозвищу Гнус. По слухам, другой знаменитый Гнус – Адольф Гитлер – обожал в уединении пересматривать фильм (тогда как официально он был в нацистской Германии запрещен – как и всё связанное с именем Генриха Манна, автора рассказа-первоисточника), даже после того, как свободолюбивая Марлен (перебравшаяся из Берлина в Голливуд сразу после успеха «Голубого ангела») стала выступать для союзных войск, щеголяя в американской военной форме.

До и после революции

Кадр из фильма «Лолита», 1962

Решиться в 1960-м на экранизацию романа Набокова «Лолита» – одной из самых вызывающих книг ХХ века – мог только такой безумец, как Стэнли Кубрик. Это было за десять лет до «Заводного апельсина», но уже после эпической школы «Спартака». Беззаконный эротизм первоисточника был насколько возможно смягчен – возраст героини увеличили до четырнадцати лет (после бесконечных проб Кубрик остановился на Сью Лайон, к моменту выхода фильма в 1962-м ей исполнилось шестнадцать), любая сексуальная прямолинейность была завуалирована – в согласии с установками Национального легиона приличия, организации куда более дремучей, чем Ассоциация кинокомпаний, исповедовавшая кодекс Хейса. В каком-то смысле «Лолита» стала жертвой цензуры еще на стадии производства, однако волнует фильм сильнее «Лолиты» 1997 года, снятой замечательным эротоманом Эдрианом Лайном под единственным контролем – родственников Владимира Набокова.

Кадр из фильма «Я любопытна: желтый», 1967

Америка сбрасывала пуританские вериги кодекса Хейса медленно, осторожно (только в 1952-м Верховный суд приравнял кино к прессе, то есть распространил на него действие Первой и Четырнадцатой поправок к Конституции, что, впрочем, не снизило активность религиозных группировок), тогда как в Европе ветер перемен сорвал одежды с героев в один момент, причем даже до «официального» начала студенческой (а заодно сексуальной) революции 1968 года. В один год с «Лолитой» ассистент Ингмара Бергмана Вильгот Шёман дебютировал раскованной «Любовницей», в 1966-м посвятил эстетскую костюмированную драму «Постель для брата и сестры» запретной теме инцеста, в 1967-м снял предвосхищавший революцию полудокументальный фильм «Я любопытна: желтый» (вторая часть которого, «Я любопытна: голубой», вышла год спустя; цвета в названии соответствуют цветам шведского флага): его героиня – студентка Лена Нюман – берет интервью у интересных людей, от тогдашнего министра транспорта Улофа Пальме до Евгения Евтушенко и Мартина Лютера Кинга, а в одной из сцен занимается несымитированным сексом. Вот этот «ужас» перевесил всю политическую остроту, воспрепятствовав прокату фильма и в Америке, и в Европе, не говоря о более консервативных странах. А в 1974-м, с появлением софт-порно Жюста Жакена «Эммануэль», эротика стала достоянием массмаркета. Да, у этой истории сексуального воспитания молодой француженки «на выезде», подарившей Сильвии Кристель (1952–2012) бессмертие, тоже были влиятельные противники – сам президент Франции Жорж Помпиду, но его остановила смерть. Преемник, Валери Жискар д’Эстен, ничего против «Эммануэль» не имел.

Опасные связи

Кадр из фильма «Последнее танго в Париже», 1972

Самые серьезные проблемы даже в относительно раскрепощенные 1970-е возникали у фильмов, слишком близко приближавшихся к границе секса и смерти. Бернардо Бертолуччи, автор «Последнего танго в Париже» (1972), вспоминает, как встревоженно переглянулся со сценаристом Франко Аркалли после первого просмотра готовой картины: «Разве кто-нибудь пойдет на такой мрачный фильм, где главный герой – отчаявшийся человек, только что потерявший жену и разом превратившийся в древнего старика? Мне тогда был тридцать один год, и Марлон Брандо казался ужасно старым». Но продюсер Альберто Гримальди довольно потирал руки: «Вот увидишь, придется несладко, но я рад, что выпустил фильм». Несладко – это мягко сказано. Слово Бертолуччи: «Официальная премьера состоялась на Нью-Йоркском кинофестивале. Во время показа многие люди вставали и покидали зал Линкольн-центра, осыпая и меня, и фильм проклятиями. Но те, кто досмотрел до конца, устроили настоящую овацию. Полин Кель, гуру американской кинокритики, опубликовала в “Нью-йоркере” восторженную статью, заявив среди прочего, что “Последнее танго” в истории кино сопоставимо с “Весной священной” Стравинского в музыке. Это было важно, потому что другие американские критики получили возможность любить наш фильм, не испытывая смущения». Впрочем, в Америке фильм вышел под порнографическим грифом Х, друзья Бертолуччи из «Ньюсуик» потеряли больше половины постоянных рекламодателей из-за статьи о фильме и иллюстрации к ней на обложке. В Италии дела обстояли еще хуже – цензорская комиссия потребовала «существенно сократить продолжительность». Бертолуччи, страдая, вырезал восемь секунд – и фильм вроде как был допущен к прокату в Италии, получил две номинации на «Оскар» и три национальные кинопремии, но праздновать победу было рано. «Первое судебное разбирательство состоялось в Болонье в феврале 1975 года, – вспоминал Бертолуччи. – Суд оправдал фильм, его разрешили показывать до даты апелляционного суда. Все эти месяцы я ездил на премьеры, и всякий раз они оканчивались триумфом. Так что я приехал в суд абсолютно спокойным, получив повышенную дозу признания. Когда председатель суда стал зачитывать приговор, я сначала не понял, что происходит, – язык приговоров всегда очень запутанный. И вдруг до меня дошло: я, Гримальди, Марлон Брандо и Мария Шнайдер были приговорены к двум месяцам тюрьмы условно. (...) В 1976-м кассационный суд подтвердил приговор апелляционного суда. Это означало, что фильм по-прежнему не допускался к прокату, а его негатив надлежало уничтожить. На самом деле я знал, что негатив был контрабандой вывезен во Францию, так что речь шла о символическом действии, но к самому этому факту следовало относиться серьезно». Финальная же точка в судебных дрязгах была поставлена только в 1986-м. А практику провоза копий контрабандой пришлось применить японскому титану Нагисе Осиме в связи с «Империей чувств» (оригинальное название – «Коррида любви», 1976), реконструкцией фатальных отношений куртизанки по имени Абе Сада и зажиточного буржуа Исиды на фоне погружающегося в милитаристский морок Токио 1930-х годов.

Чуть меньше, чем Бертолуччи, пострадала Лилиана Кавани и ее мучительный «Ночной портье» (1974), где Дирк Богард и Шарлотта Рэмплинг разыграли основанную на реальных фактах историю любви между узницей концлагеря и эсэсовцем. И вновь международное признание не помешало травле на родине. Борьбе за фильм Дирк Богард посвятил несколько глав своей автобиографии: «Фильм получил право премьеры одновременно во всех крупных итальянских городах. А на следующий день все копии фильма были конфискованы полицией. Даже сорокавосьмичасовая забастовка, поддержанная всей итальянской киноиндустрией, не поколебала решение департамента полиции снять фильм с проката за оскорбление нравственности. (...) А вечером позвонила из Милана Шарлотта и сообщила, что против нее, Лили и меня миланский суд возбудил дело. По обвинению в оскорблении нравственности.

– Да чем же мы, скажи на милость, оскорбили нравственность?! — воскликнул я. – Ни одной пуговицы не расстегнули, шнурка не развязали!

– Очевидно, тем, что мы сделали, не развязывая шнурков. Бог знает чем».

Кадр из фильма «Калигула», 1979

Эпилог эпохе, когда кино смело обращалось к эросу, танатосу и политике, подвел «Калигула» (1979) Тинто Брасса, самый неоднозначный и резкий, для одних – антитоталитарный шедевр, для других – порнографическая поделка, выпущенная на потребу читателям Penthouse.

Секс и перестройка

Кадр из фильма «Осень», 1974

То, что в СССР секса не было, конечно, ерунда – неприкрытый эротизм есть в десятках картин, от народных драм Евгения Матвеева до урбанистических комедий Эльдара Рязанова. Про то, отчего цензура «проглотила» спорный эпизод в «Сибириаде» (1979), Андрей Кончаловский рассказывал так: «Никита Михалков и Гурченко. В Советском Союзе эротическая сцена! Она ноги раздвинула... – вообще! Почему сработало? Никто не сказал ни слова – комедия. Юмор как анестезия. Когда это сделано с юмором – эротика проходит». Не повезло «Осени» (1974) Андрея Смирнова, где отношения несчастного в браке Ильи и разведенной Саши (дуэт Леонида Кулагина и Натальи Рудной, тогдашней жены режиссера) были показаны как высочайшего накала драма, под стать экзальтированной музыке Шнитке. В 1976-м с «Осени» вроде как сняли запрет, но выпустили в прокат ничтожно малым количеством копий, да и негласного запрета никто не отменял – так отец моей вгиковской однокурсницы Лизы, Виктор Филимонов, автор замечательной монографии о Тарковском, практически лишился работы из-за показа «Осени» в киноклубе города Владимира.

Новые времена

Кадр из фильма «С широко закрытыми глазами», 1999

Начиная с 1980-х глобальные скандалы на эротической почве почти исчезли из цивилизованного мира. Филип Кауфман с «Генри и Джун» (1990) о любовном треугольнике Генри Миллера, Джун Миллер и Анаис Нин и Пауль Верхувен с «Основным инстинктом» (1992) схлопотали суровый прокатный рейтинг NC-17, что, впрочем, ничуть не повредило кассовым сборам. В 1999-м Катрин Брейя пригласила на главную роль в «Романсе» порнозвезду Рокко Сиффреди – он оказался и неплохим драматическим актером; когда Брейя вновь позвала его в «Анатомию ада», никто уже не удивился. В «Широко закрытых глазах» (1999) Кубрика американские прокатчики размыли некоторые детали в сцене оргии. А год спустя автор романа «Трахни меня» Виржини Депант экранизировала его вместе с порноактрисой Корали. Порно-приключения девушек-убийц привели к забавным приключениям фильма в Канаде: там его сначала запретили как порнографический, потом, снабдив соответствующим рейтингом, разрешили, но тут же запретили снова – из-за сцен насилия.

Кадр из фильма «Кен Парк», 2002

Впрочем, после года мышиной возни и премьеры на МКФ в Торонто преследования закончились. А проблем с прокатом в России не было даже у антипедагогической поэмы Ларри Кларка «Кен Парк» (2002), где в формально порнографических эпизодах снимались подростки. Зато сербский «Клип» (2012) Майи Милош на российские экраны так и не попал, хотя в нем совокупляющихся школьников играли совершеннолетние актеры. А теперь под внутренние санкции угодила целомудренная (не по картинке, но по духу) «Любовь» Гаспара Ноэ, из которой минкультовские чиновники узнали о существовании половых органов. Но, как и было сказано, этот материал не про чиновников. Они исчезнут. А фильмы – как секс – навсегда.С

Интервью

Как началось занятие скульптурой

Фото предоставлено пресс-службой

Без названия. Серия: «Персидские миниатюры», 2012 и 2008

Моя серия «Персидские миниатюры» появилась в начале двухтысячных в виде альбомных рисунков. В 2002 году галерист Фолькер Диль увидел эти альбомы и решил выставить в своей галерее в Берлине, после чего я стала делать больше рисунков для этой серии. Когда я гостила в доме сооснователя галереи «Триумф» Емельяна Захарова в городе Пьетрасанта, я впервые увидела каменоломни Каррары, до которых от дома было рукой подать, и горы с белыми вершинами, но не от снега — так белел знаменитый каррарский мрамор. Увидела... и забыла. В следующем году я приехала в Италию на Венецианскую биеннале и в кафе Paradiso абсолютно случайно познакомилась с элегантным стариком по имени Карло Николи. Он уходил и случайно оставил на нашем столе свою карточку. Когда он уже вышел из кафе, я прочитала на карточке: Laboratori Artistici Nicoli. Пока я смотрела на эту надпись, я вспомнила, что именно в студии Николи Луиз Буржуа делала свои скульптуры, и побежала за тем господином с тростью и в розовых льняных брюках. Пока я бежала за ним, «Персидские миниатюры» превратились в моей голове в скульптуры. Догнав его, я спросила, могу ли я заняться изготовлением скульптур в его мастерской, и он запросто согласился.

Фото предоставлено пресс-службой

Барельеф №9 и №10, 2014-2015

Тем же летом я приехала в Каррару с эскизами. Основным элементом в этой серии была фигура женщины в парандже, которую изготавливали из черного бельгийского мрамора; руки этих фигур, держащие разные предметы, делали из белого каррарского мрамора. В течение первого года работы я не притрагивалась к камню: рабочие изготавливали их по моим моделям. Я лишь приезжала наблюдать. Это обычная практика: многие художники, которые заказывали свои работы студии Николи, не притрагивались к скульптурам, иногда и сами художники не приезжают, модели в мастерскую привозят их ассистенты. Художники могут появиться только во время финальной стадии работ, чтобы утвердить скульптуру. Мне очень хотелось научиться работать с мрамором самостоятельно, поэтому я постоянно находилась рядом с рабочими и наблюдала, как они переносят мерки с модели на камень и обращаются с отбойным молотком, болгаркой и дрелью. Первое, что я сделала, — барельеф из серии «Персидские миниатюры», который сейчас входит в коллекцию ММСИ. Последний барельеф из серии скоро уедет в Лондон, в Saatchi Gallery, где 12 января 2016 года откроется моя выставка.

«Без слов №3 (Книга)», 2014

Фото предоставлено пресс-службой

«Без слов №2 (Книга)», 2014

Фото предоставлено пресс-службой

«Без слов №1 (Книга)», 2014

Фото предоставлено пресс-службой

«Без слов №14 (Книга)», 2015

Фото предоставлено пресс-службой

На этой выставке будет представлено и десять скульптур-книг, которые я сделала по мотивам моих старых рисунков. Серия называется «Без слов»: я очень не люблю слова, которые интерпретируют искусство; можно получать информацию от этих мраморных книг, прикасаясь к ним или глядя в отполированные страницы одной из них — в них можно увидеть свое отражение. Эти книги приятно трогать, они вызывают множество эмоций. Конечно, на выставке их нельзя будет трогать, потому что мрамор пачкается, но своим друзьям я разрешаю к ним прикасаться и даже прошу их это делать.

Что происходит в мастерской

Фото предоставлено пресс-службой

Фото предоставлено пресс-службой

Фото предоставлено пресс-службой

Фото предоставлено пресс-службой

После того как сделана модель скульптуры, приходит время выбирать камень, и я еду в карьеры Каррара. Мраморные блоки в карьерах высотой по 6-10 метров, они очень похожи внешне, но всякий раз, рассматривая камень, понимаешь, выйдет из него твоя скульптура или нет. Глыбу и прожилки на ней нужно изучить со всех сторон, поливая водой. Чтобы просто поставить камень на другую грань с использованием техники, нужен час, потому что он весит несколько тонн. В карьере, где добывается белый мрамор, можно находиться только в солнцезащитных очках, и то рано утром. Когда солнце поднимается, от сияния начинаешь слепнуть и лить слезы.

Фото предоставлено пресс-службой

Выбранный камень транспортируется в студию Николи, где хранятся гипсовые модели всех скульптур, сделанных мастерами студии за 245 лет ее существования, потому она находится под охраной ЮНЕСКО. Копия статуи Давида Микеланджело, которая стоит на площади Синьории во Флоренции, сделана в этой студии в 1905 году, монумент королевы Виктории, установленный напротив Букингемского дворца в Лондоне, сделан здесь же. Во время работы в этой студии постоянно чувствуешь ее историю. Было тяжело видеть, как целых два года после смерти Луиз Буржуа ее скульптуры продолжали изготавливаться...

Фото предоставлено пресс-службой

Что происходит с камнем в студии? Сперва на мраморный блок наносят точки, снятые с модели особым оборудованием, и затем от него отбиваются куски до нужной глубины. Эта первоначальная отбивка по точкам длится около трех месяцев. Работать отбойным молотком невероятно тяжело физически, особенно сложно было этим летом, в 45-градусную жару. Студия перенесла время работы на 6:00–14:00, поскольку к обеду инструменты сильно нагревались, да и голова тоже. Если начать работать в шесть утра, то к одиннадцати двигаться получается с трудом. Каждое утро перед работой я делала зарядку, чтобы не сорвать спину и руки, а после работы ходила на массаж. Потому что, если честно, для женщины эта работа тяжеловата.

Фото предоставлено пресс-службой

Фото предоставлено пресс-службой

Фото предоставлено пресс-службой

Когда работа сделана процентов на семьдесят, над скульптурой начинаю трудиться я: прорабатываю складки материи, форму рук, полирую, если нужно, фрагменты скульптуры. После работы в мастерской покрываешься белой пылью с ног до головы, причем она не смывается просто — необходимо час отмокать в ванне. Когда в твоих руках дрель, то на голове наушники, потому что она шумит, как в кабинете стоматолога. По-хорошему, при работе с мрамором нужно пользоваться и респиратором, но от него на жаре лицо покрывается пятнами, поэтому во время обработки белого мрамора рабочие не надевают респиратор. Но пыль черного зимбабвийского гранита, который больше подходит для уличной скульптуры, чем белый мрамор, вредна для здоровья, и тут уж без респиратора не обойтись, плюс рабочие, которые его обрабатывают, получают почасовую оплату в двойном размере.

Мрамор и деньги

«Любовь», 2013-2015

Фото предоставлено пресс-службой

«Любовь», 2013-2015

Фото предоставлено пресс-службой

Себестоимость моего первого барельефа составила 12 тысяч евро. У меня в тот момент было 15 тысяч, и я все потратила на эту скульптуру. Объем затрат на скульптуры для экспозиции в Saatchi Gallery составляет 250 тысяч евро, поэтому мне пришлось найти инвесторов. В принципе, для них вложение в мрамор, из которого я впоследствии сделаю скульптуру, является довольно выгодным. Цены на материалы различаются в зависимости от их разновидности. Серый мрамор с прожилками сорта Bardiglio Carrara можно назвать дешевым — его цена составляет 600-800 евро за тонну. Масса одного кубометра мрамора — 2,8 тонн, соответственно, его цена — от 1200 до 2000 евро. Белый же камень без прожилок стоит от 3 до 4 тысяч евро за тонну. Поэтому иногда приходится принимать непростые решения, исходя из экономии. Например, у скульптуры «Любовь» одна рука вставная, потому что я не могла себе позволить огромный камень, из которого можно было сделать монолит. От куска за 12–15 тысяч евро отпиливается материала тысячи на 4, поэтому я стараюсь что-то делать и из осколков. Часто бывает так, что продается либо слишком маленький камень, которого ни на что не хватает, либо слишком большой и дорогой, и приходится думать, сколько фигур он может «вместить».

«Прикосновение», 2013-2015

Фото предоставлено пресс-службой

«Прикосновение», 2013-2015

Фото предоставлено пресс-службой

До того как я начала заниматься скульптурой, моя деятельность как художника не конфликтовала с галерейной работой. Я себя называла weekend artist: на пятницу, субботу и воскресенье я могла уехать на дачу и там, например, рисовать. Но сложности в ведении галереи появились, когда я начала заниматься скульптурой. Весь твой график подстраивается под работу с камнем: пока идет первоначальная отбивка, ты можешь уехать из мастерской в Москву, но во время финальной стадии работы ты все время должен быть рядом со скульптурой, и заниматься параллельно галереей становится невозможно. Постепенно в работе произошел перекос в пользу скульптуры, меж тем в России экономика обвалилась, и все деньги, которые я зарабатывала от продажи скульптур, приходилось тратить на галерею. Поэтому очевидным стало решение о закрытии галереи. После этого мне стало намного легче.

«Стабильность», 2015

Фото предоставлено пресс-службой

«Стабильность», 2015

Фото предоставлено пресс-службой

Мои скульптуры находятся в основном в частных коллекциях в ОАЭ, два барельефа хранятся в ММСИ. Я не буду больше завозить скульптуры в Россию, потому что для беспошлинного ввоза необходимо добиться того, чтобы их признали культурной ценностью. Если же их не признают таковой, то приходится платить на таможне 4 евро за килограмм, словно это плитка или облицовочные материалы. Иногда я чувствую диссонанс между творческой работой и коммерцией. Например, мои скульптуры-книги очень хорошо продаются, на них самый большой спрос. Я могла бы сделать больше книг, создать по два-три варианта каждой такой скульптуры и все продать. Но я не хочу делать по несколько вариантов, не хочу делать «тираж». Чем больше хотят покупать что-то из той или иной серии, тем меньше мне хочется придумывать. Это очень нелогично, поскольку чем больше ты заработаешь, тем больше мрамора сможешь купить и больше проектов реализовать. Но если я подстроюсь под рынок и сделаю еще полсотни скульптур-книг, я буду себя какой-то проституткой чувствовать. Свобода своих творческих желаний для меня важнее, чем деньги.

Себестоимость большой скульптуры — примерно 40 тысяч евро. Понятно, что я не могу ее продать за 80 тысяч. Ее цена должна составлять как минимум три себестоимости, а лучше — пять. Потому что каждое произведение требует множества дополнительных расходов: на транспорт, на упаковку и т.д. Некоторые при покупке пытаются торговаться, но есть для каждой работы нижний ценовой предел: столько усилий иногда бывает затрачено на производство, что мне порой просто жалко продавать. Уж лучше в свой садик поставлю.

Наука и технологии

В нашей научной рубрике нам не раз приходилось оправдываться, что понятие «новость» не очень-то приложимо к сфере познания. Когда Эйнштейн придумал теорию относительности? Уж точно не в тот день, когда его имя появилось на первых полосах мировых газет. Может, и в этом году какой-то безвестный Шелдон Купер уже записал на промокашке пару строк, описывающих простое и неизбежное устройство нашей Вселенной. Даже если ему за оставшуюся жизнь удастся убедить коллег, что он не бредит, мы, массовая публика, вряд ли скоро оценим гениальность его идей.

Поэтому любые списки научных свершений за год (да, впрочем, и за десятилетие) следует принимать с осторожностью и оговорками. Что там на самом деле было сделано важного — разберемся со временем. А сейчас вспомним лишь те события в мире науки, которые публика уже заметила и оценила в 2015 году — месяц за месяцем. В список попали как новости зарубежной науки, так и отечественные сенсации. Последних, собственно, три: пожар в библиотеке ИНИОН, запрет ГМО и закрытие фонда «Династия». Ну, хорошо хоть их три, а не дюжина. А если ценители всего отечественного непременно в будущем году захотят дюжину, им просто нужно еще сильнее поднапрячься. Хотя ИНИОН-то вроде бы сгорел и не из-за них, это было просто короткого замыкание.

Итак, вспомним обо всем по порядку.

Январь

Фото: Пресс-служба ГУ МЧС России

В начале года поток научных новостей обычно мелеет — не из-за лености ученых, но оттого, что крупнейшие новостные порталы (как и мы) отчасти переходят в праздничный режим публикации заранее приготовленных консервов. Вместо завораживающих научных открытий январь 2015-го принес новость другого сорта: пожар в библиотеке Института научной информации по общественным наукам в Москве, продолжавшийся больше суток, уничтожил около 5,5 млн экземпляров научной литературы. По оценке главы ФАНО Михаила Котюкова, при использовании последних российских технологий на реставрацию пострадавших изданий потребуется полтора века. Следующее этапное событие в жизни российских библиотек произойдет в октябре: тогда при переходе на электронный учет будет утрачена безвозвратно часть каталога Ленинской библиотеки.

Февраль

Фото: Swiked/Tumblr

Важным событием в сфере мировой популярной науки стала так называемая «дискуссия о цвете платья» (синее с черным или белое с золотым?). К сфере науки историю этой оптической иллюзии надо отнести исключительно потому, что большинство публикаций начинались со слов «Ученые объяснили...». Между тем в России в феврале произошло сравнимое по важности событие: полный запрет генетически модифицированных растений и животных. Мы посвятили этой сенсации небольшую заметку. Если к этому моменту в стране еще проводились какие-то генно-инженерные исследования, они должны были понести значительный ущерб.

Март

Фото:Marta Florio and Wieland B. Huttner/Max Planck Institute of morecular cell biology and genetics

Сложно выделить из потока научных новостей самые главные (реабилитация бронтозавров? Фотографии карликовой планеты Церера?) Но из всех публикаций марта мы бы выбрали несколько статей, касающихся отличий мозга человека от его ближайших родственников — шимпанзе. В частности, было выяснено, что если вставить человеческий ген ARHGAP11В в зародыш мыши, то кора мозга у грызуна развивается куда активнее, а главное, начинает образовывать характерные для высших приматов извилины. К отличиям обезьяньего мозга от человечьего мы возвращались в минувшем году неоднократно.

Апрель

Иллюстрация: Bridgemanart/Fotodom

Весной научный мир был потрясен известием из Китая: тамошние исследователи дерзко попрали этические табу и провели эксперименты по редактированию генома зародышевой линии человека. Мы не могли не откликнуться на новость, обсуждавшуюся во всех мировых изданиях. Нам, по правде сказать, осталось не до конца понятным, что же сильнее возмутило общественность: сам факт эксперимента (не слишком удачного) по редактированию гемоглобинового гена в инактивированной яйцеклетке, или то, что это сделали китайцы, у которых по выражению лица невозможно понять, что у них на уме. Да, это и правда жутковато.

Между тем в том же месяце на ежегодной конференции антропологов прозвучали новости из лаборатории главного мэтра этой науки — Дэвида Рейха. Его сотрудники расшифровали геномы многих-премногих ископаемых предков человека и, в общем, нарисовали довольно внятную картину нашей эволюции. В нашей заметкемы коснулись одного ее аспекта: оказывается, одним из ведущих факторов естественного отбора у предков европейцев была смертность от рахита. Именно ей мы обязаны белым цветом кожи и способностью переваривать молоко — по большому счету, этим наше превосходство над иными расами, как оказалось, и исчерпывается.

Ах, ну да! Сенсация месяца: открыта вода на Марсе. Правда, ту же сенсацию NASA потом продала человечеству еще раз, в сентябре. В обоих случаях при детальном разборе сами научные результаты выглядят не слишком революционно, но от частого повторения публика, возможно, в конце концов запомнит: вода на Марсе есть, но очень соленая, очень холодная и очень-очень мало.

Май

Фото: Светлана Привалова/Коммерсантъ

Что бы там ни происходило в мировой науке, после мая 2015 года российской общественности станет сложнее узнавать об этом, а у российских ученых будет куда меньше шансов внести в эту науку собственный вклад. И вот почему: 25 мая Минюст РФ внес фонд «Династия» в реестр иностранных агентов, что привело к сворачиванию его деятельности. Стипендии фонда побуждали многих молодых ученых продолжать исследования в России, отказавшись от эмиграции, а издаваемые фондом книги были одними из редких образцов качественной научно-популярной литературы. Основатель фонда Дмитрий Зимин потребовал от российских властей отзыва позорного решения и извинений, которых не последовало. В итоге Дмитрий Зимин стал лауреатом Гран-при премии «Сделано в России», а российские власти продолжают руководить страной с намертво присохшими к лицу плевками ведущих отечественных ученых.

Июнь

Иллюстрация: Corbis/East News

Обнародованы результаты масштабного исследования земной биосферы: по мнению экологов, планета вступает в фазу очередного массового вымирания, обещающего стать в один ряд с крупнейшими вымираниями за истекший миллиард лет.

Между тем в Пуэрто-Рико проходит конференция по репродукции человека, где Дэвид Пейдж из Кембриджа докладывает публике о том, как на самом деле устроена Y-хромосома человека и как на генетическом уровне разворачивается борьба полов. В конце года в журнале Nature вышел любопытный обзор, посвященный этой теме: если можете по-английски, прошу любить и жаловать.

Июль

Фото: NASA

Еще в апреле после двухлетнего перерыва возобновлены эксперименты на Большом адронном коллайдере, а вот и впечатляющий результат: после долгой череды открытий и закрытий наконец-то окончательно открыт пентакварк — частица, состоящая из пяти кварков (а не из трех, как мы привыкли и как принято во всех частицах-адронах в нашем теле и вокруг). Мы не могли не отозваться на эту новость.

Тем временем зонд «Новые горизонты» приблизился к Плутону. Он отвез туда останки первооткрывателя этой планеты американца Клайда Томбо (1906–1997), а обратно прислал первые картинки плутонианской поверхности. Наш ресурс откликнулся поэтичным эссе Александра Никитина «Плутон и пепел». С тех пор картинки Плутона продолжают поступать на Землю; вот одна из самых последних и чарующих.

Фото: NASA

На этом суровом пейзаже мы видим замерзшее плутонианское море и скалистый безлюдный берег. Если вы слегка поежились, вам станет еще неуютнее, когда вы узнаете, что море, видимо, состоит из замерзшего азота, а скалы — из водяного льда.

Август

Иллюстрация: Corbis/East News

В этот месяц летних каникул новостей традиционно немного, и журналистам надо чем-то заполнять свои рубрики: так и рождаются сенсации вроде той, когда «ученые предсказали медленную смерть Вселенной». На самом деле они (ученые) просто еще раз убедились, что суммарная светимость галактик становится со временем (и главным образом с выгоранием водорода) все меньше. А все остальное уже сочинили не слишком грамотные журналисты, о чем посетовалнаш почтенный участник проекта астрофизик Сергей Попов.

Сентябрь

Иллюстрация: Bridgeman/Fotodom

Открыт очередной предок человека. Homo naledi добавился к дюжине известных видов, претендующих на место на нашем генеалогическом древе, а профессор Ли Бергер, прославившийся открытием Australopithecus sediba пять лет назад, добавил к послужному списку еще одну впечатляющую строку. Если вы пропустили эту историю, непременно прочтите наш рассказ о том, как миниатюрные и стройные студентки профессора пролезали в узкий-преузкий лаз в пещере, чтобы вытащить эти кости — ужасно сексуальная история.

Пока NASA в очередной раз возвещает об открытии воды на Марсе, в Гарварде присуждают Шнобелевскую премию за самые нелепые исследования. В этом году премии удостоились: измерение среднего времени мочеиспускания у млекопитающих, превращение вареного яйца в сырое, а также открытие универсального общечеловеческого слова — междометия «А?!» О междометии мы, отметим с гордостью, написали сразу же после появления этой впечатляющей научной работы, полтора года назад.

А тем временем в Москве тоже присуждали премию, но уже не шуточную, а самую настоящую премию «Сделано в России». В номинации «Наука и технологии» ее получили ученые из МФТИ и Российского квантового центра Олег Астафьев, Алексей Устинов и Валерий Рязанов.

Октябрь

Иллюстрация: Corbis/East News

В большой науке октябрь ознаменовался вручением Нобелевских премий, в том числе давно уже ожидаемой Нобелевки за открытие нейтринных осцилляций. Есть шанс, что именно отсюда начнется новая физика, которая перевернет человеческие знания о мире. Однако диалектика развития цивилизации такова, что подавляющее большинство населения планеты поныне гораздо сильнее волнует другой вопрос: «Гомосексуальность — это гены или дурная привычка?» Новая информация для любителей поразмышлять об этом сотрясла мировую прессу как раз в сентябре 2015 года. Итак, существует ли ген гомосексуальности? А вот прочтите и сделайте выводы.

Ноябрь

Фото: NASA

Самая большая в мире научная премия— «мильнеровская» — присуждена, в частности, за оптогенетику (мы в научной редакции «Сноба» со смирением ждем, когда же за это уже дадут и Нобелевку).

Между тем усилиями врачей и ученых незаметно сошла на нет сенсация начала года — ожидавшаяся пандемия лихорадки Эбола. В ноябре она была диагностирована у единственного больного — мальчика из Либерии. Несмотря на предупреждения ученых, что все может повториться, мировая общественность как-то утратила интерес к этой теме, а потому мы вынуждены были сообщить новость в игривой развлекательной форме — в виде одного из вопросов научного квиза.

Декабрь

Фото: Сергей Гунеев/РИА Новости

Достойное завершение года — парижская конференция по мировому климату. К участникам конференции обращается папа римский Франциск — удивительно, насколько разный круг вопросов заботит предстоятелей двух крупнейших христианских конфессий нашего времени. Сам факт глобального потепления больше не ставится под вопрос: ученые обсуждают, удастся ли ограничить его двумя градусами Цельсия (спойлер: это в принципе возможно, но потребует беспрецедентных усилий). Есть и хорошие новости: мы прошли через пиковый уровень эмиссий парниковых газов, и теперь они будут снижаться. Есть мнение, впрочем, что уже поздновато.

Но прочь, апокалиптические страхи, займемся лучше приятными размышлениями об успехах науки. Вот, например, сенсация декабря: раскрыта тайна размножения угрей. О том, что угри размножаются в Саргассовом море, многие знают с детства. Есть одна закавыка: все видели личинок угрей, болтающихся в этом самом море, а также взрослеющих особей, плывущих обратно в реки Европы и Америки. Но вот никто никогда не видел в открытом море взрослых угрей. А сексом-то занимаются как раз они, а размножение — оно, как мы знаем, бывает от секса. Процитированная выше заметка содержит захватывающую историю о том, как ученые приделывали к угрям датчики слежения, но все угри с датчиками бесславно завершали свою жизнь в американских пресноводных водоемах, даже не попытавшись отправиться в океан на свою веселую эротическую вечеринку.

Наконец исследователи решили облегчить угрям задачу: вывезли их к Ньюфаундленду и выпустили там. И даже теперь лишь одна рыбина стала делать то, чего от нее ждали. Но зато как! Угорь стремительно рванул на восток, пересек Гольфстрим, а потом резко свернул направо, в направлении того самого Саргассова моря. И... тоже не доплыл. Однако теперь все видели, что они это могут. И главное, с какой невиданной у других рыб скоростью и целеустремленностью они туда плывут. Секс у угрей перестал быть загадкой — на этой оптимистичной новости мы и закончим обзор главных событий года.