Сдаю предновогодний выпуск газеты "Народный Фронт" (2006, № 7), только что подготовил материал о Дагестане, который прислал известный кинодокументалист Борис Ивановч Лихачев:
Знакомясь с восьмитомным изданием творческого наследия Расула Гамзатова в национальной библиотеке в Махачкале, мы с драматургом Борисом Блиновским подивились такой странности. Страницы в томах почти все белые и даже не разрезанные. Только в местах публикаций обязательных по образовательной программе
стихов есть необходимая студенческая «замусоленность».
Когда в свое время мы работали с Расулом Гамзатовым над сценарием его литературной трилогии «Мой Дагестан», то дивились тому объёму фундаментальных знаний по истории и культуре всех народов Дагестана, которую он щедро преподносил нам с единственной надеждой, как я теперь понимаю, чтобы история его родины стала достоянием Мира. Мы же и сегодня не можем начать этот великий кинорассказ об удивительной и неизбывной истории жизни и культуры людей
и их предков – граждан страны гор, Дагестана. Здесь - 47 народностей и национальностей. Разные языковые и этнические корни. И долгая совместная жизнь вопреки превратностям исторической судьбы.
Эту совместную жизнь во многом формирует всегда сложное экономическое положение. И, конечно, живущая и развивающаяся культура.
Расул Гамзатов горестно говорил нам с Борисом Блиновским о том, что тех орденов и медалей, что прицеплены к его пиджаку разными правителями страны нашей, могло бы быть в несколько
раз меньше. Но как хотелось бы ему увидеть Дагестан таким членом семьи народов России, который не просит, а даёт. Он ли не знал действительного положения дел в этой республике? И как огорчался тому, что главный потенциал этого людского конгломерата – интеллект - не используется на благо Отечества.
Удивительно, но при всём темпераменте и жизнеспособности дагестанцев, никогда не стремились достичь максимума в этом регионе, когда дело касалось экономики, науки, технического и социального прогресса. Если
что-то и делалось, то в расчёте на минимальный уровень. В 1861 году император Александр II упразднил под утробное мычанье российской «элиты» крепостное право. Теперь эта «элита», переродившись в охлократию, только хрюкает у госкорыта. В том же 1861 году японский император подписал указ о всеобщем внесословном полном среднем образовании.
А образованных юношей из Дагестана стали набирать в три полка царской охраны, впоследствии названной Дикой дивизией. Возможно, на службу в этой дивизии потратили
свою жизнь потенциальные поэты и художники, но раз из Дагестана – значит дикий? Диким, стало быть, был и Махмуд из Тахоброссо? А ведь по таланту он не уступал Бодлеру. Не перекликается ли та история с нынешней. И кому выгодно, сталкивая народы, загонять граждан Дагестана в подвалы социальной черноты?
При советской власти провозглашалось стремление уравнять в социальных возможностях центр и периферию, но фактически до этого было далеко. Дагестан превратился в заготовительную базу овоще-винных продуктов.
Видимость гармонии и успехов пропагандировалась сонными делегатами партийных и комсомольских съездов. А между тем если у кого и росло благосостояние, то у малой части населения, ставшей на путь не совсем законного обогащения, что послужило на руку развитию родовых, тейповых отношений.
По средствам ли жил и живёт Дагестан? Куда уходит предпринимательский и духовный потенциал его народов? Где известные в мире виноделы, финансисты, инженеры, артисты из Дагестана? Редко вспоминают кинематографиста Андрея
Тарковского, а ведь его корни здесь, и его отец поэт Арсений Тарковский родом из Дагестана.
Расулу Гамзатову кто-то сказал, что Мир вспомнил о Дагестане благодаря ему. Великий Расул ответил, что лучше было бы наоборот. А когда-то после путешествия Александра Дюма и его записок об имаме Шамиле вся Европа увлекалась Дагестаном.
Главное – экономика. Констатируем, что нет программы развития экономической самостоятельности и конкурентоспособности республики. Между тем программа-минимум – накормить
своими силами всех дагестанцев, дать нормальную возможность дагестанским детям учиться и расти, а взрослым дать работу, чтобы они своим трудом могли упрочить благосостояние семьи, республики, государства.
Пока такая программа-минимум – утопия, да за неё и браться никому недосуг.
Но давайте пофантазируем-помечтаем, а что можно было бы включить в программу-максимум. Есть предположение: если поставить конкретные задачи на уровне обучения профессиям, то может возникнуть спрограммированная ситуация
целенаправленного созидательного штурма хозяйственных и культурных высот и реализации амбициозных проектов. Сложить все силы вместе и направить по одному созидательному вектору? Почему бы нет?
Цель - стать конкурентоспособными и инвестиционно-привлекательными.
Равнение Дагестана на Швейцарию и другие малые страны центральной Европы со сложившейся историей созидания вызывает одно существенное возражение. Да, они давно живут неплохо, и у них отработана великолепная экономическая, социальная,
политическая и культурная инфраструктура, однако там ныне господствует прежде всего общество потребления. Нам же в Дагестане нужно прежде всего общество созидания, чтобы достичь уровня самодостаточности. Без самодостаточного экономического базиса невозможно развить политическую и культурную надстройку и вернуться к самим себе, расчистить родники своей самоидентификации и своего достоинства.
Главные препятствия на пути к самодостаточности - бюрократические и клановые, и прежде всего стремление разыграть
в борьбе за власть карту конфессиональной и националистической нетерпимости. А также распыленность хозяйственной деятельности, не сфокусированной с главным или генеральным направлением.
Между тем примеры стран, добившихся прорыва к экономической самодостаточности, свидетельствуют о важности хозяйственной специализации. Швейцарии вырвалась благодаря часовому производству, Индия – во многом благодаря кинопроизводству, Тайвань специализировался на мультипликации, многоэтническая Малайзия – на микроэлектронике.
В каждом случае соответствующая многоотраслевая промышленная структура организационно поддерживалась за счет кооперирования или трестирования, что зачастую приводило к картелизации. Тем самым удавалось в национальном масштабе сконцентрировать и развить главный ресурс народа – его интеллектуальный потенциал.
В каждом субъекте РФ может целенаправленно развиваться своя специализация с учетом местных условий и с целью достичь экономической самодостаточности, а в современном Дагестане, как мы показали
в предыдущей статье (Народный Фронт, 2006, № 2), таким «картельным» локомотивом могла бы стать киноиндустрия – «дагестанский Болливуд».
Последовательность развития? Конечно, прежде всего - образование ГУПа, обеспечение поддержки со стороны исполнительной и законодательной властей и общества. Затем - формирование видовых коммерческих предприятий под «крышей» ГУПа. Закладывается кадровый базис - сектор обучения и переподготовки сразу по всем производственным профессиям. Далее - «запуск в производство»
проектов со статусом «Национальный проект» или «Проект совместного производства». Предусмотрено гарантированное и постоянное присутствие на международном рынке сбыта продуктов прямого и побочных производств.
Без ложного стеснения надо показывать историческое взаимопроникновение культур европейских народов, включая культуры и этносы Кавказа и Дагестана, на что указывают мифы Запада и все крупные историки начиная с Геродота, и пропагандировать огромное и разнообразное культурное наследие древнейшего
кавказского очага цивилизации.