[svoboda] стих дмитрия быкова.
Блог <<Новой газеты>> - Копрофобическое*
Проблема не в диктате, не в засилье коррупции -- мне по фигу она, -- а
только в том, ребята, что в России ужасно много сделалось говна. Вина
Едра не в том,
что там воруют, -- богаче мы не станем все равно, -- не в том, что там
мухлюют и жируют; вина в другом -- они плодят говно. Мы сами им
становимся отчасти,
оно ползет проказой по стране, и каждый час, когда они у власти, не
может не сказаться на говне. Мы видим бесконечные примеры, особенно
старается премьер.
Вот Галич, помню, пел про говномеры -- но тут утонет всякий говномер. У
нас и революция бывала, суровая, кровавая страда, -- но человеческого
матерьяла такого
не бывало никогда: сейчас, боюсь, процентов сорок девять в такое
состоянье введено -- не только революции не сделать, но даже путча.
Чистое говно.
Иной юнец, позыв почуя рвотный, мне возразит: какая, право, грязь! Какие
лица были на Болотной, какая там Россия собралась, какое поколенье
молодое стояло
мирно вдоль Москвы-реки... Да, собралась. Но сколько было воя:
раскачивают лодку, хомяки! Продажные! Им платят из Америк! Все
сговорились! Им разрешено!
Говно ведь сроду ни во что не верит, как только в то, что все кругом
говно. Воистину, режим употребил нас. Иные признаются без затей: дороже
всякой истины
стабильность, всех принципов важней судьба детей... Все тот же дух,
зловонный и бесплотный, проник в слова, в природу языка -- я говорю уже
не о Болотной,
страна у нас покуда велика. Приличий нет. Дискуссии съезжают в мушиный
зуд -- какой тут к черту бунт? Сейчас, когда кого-нибудь сажают, --
кричат: <<Пускай
еще и отъе...ут!>>. Никто не допускает бескорыстья, никто не отвечает за
слова, у каждого давно оглядка крысья, -- не обижайтесь, правда такова.
Говно -- универсальная основа, как в сырости осенней -- дух грибной. Амбрэ
любого блока новостного ужасней, чем от ямы выгребной, поскольку вместе
с запахом
угрюмым привычных страхов, хамства и вранья от этого еще несет парфюмом;
за что нам это, Родина моя?!
Иль ты осуждена ходить в растяпах, чтоб тихо вырождалось большинство? И
главное -- я знаю этот запах, но трудно вслух определить его. Так пахнет
от блатного
лексикона, от наглой, но трусливой сволоты, от главного тюремного закона
-- <<Я сдохну завтра, а сегодня ты>>; от сальной кухни, затхлого лабаза,
скрипучего
чекистского пальто, румяных щек и голубого глаза: <<Да, мы такие сволочи.
И что?!>>. Лесной пожар так пахнет, догорая. Так пахнет пот трусливого
скота. Так
пахнет газ, так пахнет нефть сырая. Так пахнет злоба, злоба, -- но не та,
великая, и может быть, святая, с какой врагов гоняем лет семьсот, а та,
с какой,
скуля и причитая, строчит донос ублюдочный сексот.
Где форточка, ребята, где фрамуга, где дивное спасенье, как в кино? Но в
том, как все мы смотрим друг на друга, -- я узнаю опять-таки говно.
Мы догниваем, как сырые листья, мы завистью пропитаны насквозь, -- и если
это все чуть-чуть продлится, не верю, чтобы что-нибудь спаслось.
Друзья мои! Никто не жаждет мести. Подсчеты -- чушь, и кризис -- не беда.
Такого, как сейчас, забвенья чести Россия не знавала никогда. Иной из
нас, от радости
икая, благословит засилие говна -- мол, жидкая субстанция такая и для
фашизма даже не годна; но этой золотой, простите, роте отвечу я, как
злейшему врагу,
-- неважно, как вы это назовете. Я знаю: я так больше не могу. Я
несколько устал от карнавала, от этих плясок в маске и плаще, я не хочу,
чтоб тут перегнивало
все, что чего-то стоит вообще. Я не хочу, чтоб это все истлело,
изгадилось, покрылось сволочьем.
Мне кажется, что только в этом дело. А больше, я так думаю, ни в чем.
Копрофобия - ужас перед говном (греч.)
Дмитрий Быков
