Как обрядоверие умаляет эсхатологию

Из мириадов сперматозоидов, впрыснутых в лоно сущего, достигает небес яйцеклетки и оплодотворяет её и начинает новый цикл истории бытия - лишь один. Исходно все сперматозойчики равнодостойны, каждый имеет шанс – но победитель единственный. И все миллиарды людей равнодостойны, но преодолеть дистанцию до небес удается не всем, а избранным, составляющим оплодотворяющий-саможертвенный Сплот Правоверных.

Цель существования космоса и микрокосмоса (человека) – Богосаможертвоприношение, в котором смыкаются Начало и Конец Круга Времени и подвигом саможертвенного Сплота Правоверных свершается победное эсхатологическое «переформатирование» жесткого диска сущего. «И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны. И сказал мне: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой. Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном. Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая» (Апокалипсис 21:5-8). Сколько же будет побеждающих, орден которых представляет земной прообраз Воинства Небесного?

Ради чего Бог сотворил мир и создал человека? Наслаждаться красотой космоса можно дней шесть, потом приедается, нужен отдых. «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. Так совершены небо и земля и все воинство их. И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмой от всех дел Своих, которые делал» (Бытие 1:31 – 2:1-2). И под занавес шестого дня «сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Бытие 1:27). Неужто человек создан от скуки, чтобы было с кем поиграться-понянчиться? Тогда зачем людей так много, какой смысл? С Адамом и Евой пообщался Бог у Себя дома в раю, как с котятами, а когда Прародители нагадили, вышвырнул их вон? Но почему потом в покое не оставлял, мучил, губил потопом? А глупые обрядоверцы почему-то надеются, что Бог заботится о ничтожной душе каждого из них и стремится взять снова к Себе в рай на Небеса и помилует их, если свечку подержать или намаз совершить или на бумажке написать молитву – «Господи, помилуй мя!». Чушь какая-то! Обрядоверие!

Возьмем христианское Священное Писание. Отнюдь не всех спасет Бог, возьмет к Себе. Куда делось допотопное человечество? Или обитатели Содома и Гоморры? Сказано ясно – лишь 144000 спасутся из многих миллиардов людей, потомков Адама и Евы. «И я слышал число запечатленных: запечатленных было сто сорок четыре тысячи из всех колен сынов Израилевых… И взглянул я, и вот, Агнец стоИт на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах… И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни… Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами. А вне – псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду… » (Апокалипсис = Откровение святого Иоанна Богослова 7:4; 14:1; 21:27; 22:14-15).

К эсхатологическому Богосаможертвоприношению нацелена иерархия сущего вообще и иерархия Богослужения прежде всего. Между тем обрядоверцы всех конфессий отдают приоритет бесконечно-суетному перед конечно-вечным. Эсхатология задвигается на задворки. Пример – обзор эсхатологических представлений современной западной христианской мысли в монументальном труде известного евангелического 75-летнего американского профессора теологии Милларда Эриксона «Христианское богословие», Часть двенадцатая, Глава 55 «Введение в эсхатологию»:

«Статус эсхатологии

Как показывает само происхождение этого слова, эсхатология традиционно означает учение о последних днях и вещах. Соответственно она занимается вопросами, касающимися конца времени и завершения Божьей деятельности в мире. Во многих случаях эсхатология буквально отражает заложенный в этом слове смысл, становясь последним разделом богословских исследований, последней рассматриваемой темой, последней главой в богословском учебнике.

На протяжении истории христианства судьба эсхатологии была переменчивой. Поскольку богословские учения обычно подвергаются более тщательному анализу и разработке в ответ на возникающие трудности и разногласия, а число серьезных споров по эсхатологическим вопросам было невелико, эта тема оставалась относительно малоизученной, если сравнивать ее с такими доктринами, как учение о природе таинств или учение о Личности и служении Христа. Эти последние, будучи более важными для христианского вероучения и опыта, раньше подверглись подробной разработке.

Джеймс Орр отметил, что в различные периоды истории церкви главенствующую роль играли разные доктрины и учения. Очередность богословских исследований отражает порядок, в котором эти доктрины привлекали к себе основное внимание. Орр высказал мысль, что, в соответствии с этой последовательностью, эсхатология должна занимать центральное место в круге вопросов, интересующих современное богословие 1784 (Orr James. The Pragma of Dogma. - Grand Rapids: Eerdmans, 1962 reprint, pp. 20-30). Можно не соглашаться с тезисом, что сейчас это главная тема, так как в нашем столетии большое внимание уделялось также учениям об откровении и о делах Святого Духа. Несомненно, однако, что в конце XIX и в течение всего XX века эсхатологические вопросы привлекали к себе более пристальное внимание, чем когда-либо ранее.

Относительно связи эсхатологии с другими учениями высказываются разные мнения. Некоторые богословы считают ее всего лишь придатком одного из других учений, как бы завершением какой-то иной богословской темы. Например, иногда эсхатология рассматривалась просто как часть учения о спасении 1785 (Haering Theodore. The Christian Faith: A System of Dogmatics. Volume 2. - London: Hodder and Stoughton, 1913, pp. 829-924; Hoekema Anthony. The Bible and the Future. - Grand Rapids: Eerdmans, 1979, p. 297). Если же ее считать по сути своей учением о последних этапах установления Христом Своего правления в мире, то эсхатология становится завершением учения о служении Христа 1786 (Vos Geerhardus. The Pauline Eschatology. - Princeton, N. J.: Princeton University, 1930, p. 36).

Она связывается также с учением о церкви; вспомним, например, обсуждение вопроса о царстве и церкви Августином 1787 (Августин. О граде Божьем 20:6-10, особенно 9).

Другие богословы рассматривают эсхатологию как независимое учение, стоящее в одном ряду с другими доктринами и равное им по значению 1788 (Strong Augustus H. Systematic Theology. - Westwood, N.J.: Revell, 1907, pp. 981-1056).

Есть и такие богословы, которые считают эсхатологию высшей среди всех богословских учений, поскольку она подводит итог всем остальным доктринам и реализует их 1789 (Pohle Joseph. Eschatology: or, The Catholic Doctrine of the Last Things: A Dogmatic Treatlie - St. Louis: B.Herder, 1917, p. 1).

Наконец, есть и такое мнение, правда, оно высказывается немногими, что эсхатология составляет все богословие или, точнее, что все богословие и есть эсхатология 1790 (Карл Барт пишет: "Если христианство не представляет собой всеобъемлющую эсхатологию, то в ней вообще не остается никакой связи со Христом" - Barth Karl. Epistle to the Roman. 6th ed., trans. Edwyn C. Hoskyne. - New York: Oxford University, 1968, p. 314).

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Карл Барт высказался правоверно! Недаром его истолкование «Послания к Римлянам» (1919-1922) оказало столь глубокое влияние на Мартина Хайдеггера и вообще на современное эсхатологическое понимание Правой Веры/

Итак, мы видим широкий спектр взглядов на статус эсхатологии; она рассматривается и как дополнение к другим учениям, и как одна из важнейших доктрин, и как самая главная доктрина, и как все богословие в целом.

Нынешнее повышенное внимание к эсхатологии объясняется рядом причин. Одна из них заключается в быстром развитии технологии и вытекающих из него изменениях в нашей культуре в целом. Чтобы не отстать от жизни, корпорации, государственные и общественные организации и учреждения должны предвидеть будущее и готовиться к нему. Эта необходимость вызвала к жизни новую дисциплину - изучение будущего, футурологию. Желание знать, какими будут жилище, транспорт и связь в следующем десятилетии или следующем столетии, дает импульс предположениям, а затем и исследованиям. Интерес к будущему проявляется и в более широком, космическом смысле. Что несет в себе будущее для всей реальности в целом?

Вторая важная причина повышенного внимания к эсхатологии заключается в росте влияния Третьего мира. Для жителей развитых стран огромное значение имеет прошлое. Многие из них считают, что лучшее осталось в прошлом, и от нынешнего экономического и политического развития не следует ждать ничего хорошего. Но в глазах народов Третьего мира дело обстоит иначе. Будущее означает для них великую надежду и сулит большие возможности. По мере быстрого распространения христианства среди народов Третьего мира - по сути там оно происходит быстрее, чем где-либо еще - их устремленность в будущее стимулирует интерес больше к эсхатологии, чем к уже прошедшей истории.

Далее, сосредоточить внимание на будущем богословов вынуждает усиление влияния коммунизма или диалектического материализма. Коммунизм проповедует определенную философию истории. Согласно этой философии, история движется вперед, направляясь к определенной конечной цели. По мере выполнения своих диалектических задач история переходит с одного этапа на следующий. Книга Эрнста Блоха "Принцип надежды" (Das Prinzip Hoffnung) 1991 Bloch Ernst. Das Prinzip Hoffnung. - Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1959), в которой марксизм изображается надеждой мира на лучшее будущее, оказала огромное влияние на многих богословов различных направлений. Они поняли, что должны предложить альтернативное, более высокое основание для надежды.

Надежде начали придавать значение и исследования в области психологии. Самым, пожалуй, примечательным примером в этом отношении можно считать логотерапию Виктора Франкля, представляющую собой определенного рода смесь экзистенциализма и психоанализа. Из своего опыта пребывания в концентрационном лагере во время Второй мировой войны Франкл вывел заключение о необходимости для людей цели в жизни. У кого есть надежда, кто "знает, зачем он существует, ...тот способен перенести почти любое как" 1992 (Frankl Victor. Man”s Search for Meaning. - New York: Washington Square, 1963, p. 127). Понятие зачем, то есть цель существования, самым серьезным и реальным образом связано с будущим, с представлением о том, что произойдет с человеком в будущем.

Наконец, интерес к будущему вызывается нависшей над человечеством, угрозой уничтожения. Перспектива ядерной катастрофы - черная туча, сгустившаяся над всем миром. И хотя последствия экологических кризисов, с которыми мы сталкиваемся, не проявляются так быстро, как в случае ядерной войны, они также ставят под угрозу будущее человеческого рода. Эти факты ясно показывают, что мы не можем жить лишь в настоящем, заботясь только о том, что происходит сейчас. Мы должны думать о будущем.

Анализируя отношение к эсхатологии богословов и служителей, мы обнаруживаем две противоположные тенденции. С одной стороны, проявляется очень сильная озабоченность эсхатологическими вопросами. Большой интерес к этой теме демонстрируют богословские консерваторы. Особенно сильно подчеркивают ее в своей проповеди и а учении диспенсационалисты. Говорят, один пастор читал проповеди на темы из Откровения каждый воскресный вечер в течение девятнадцати лет!

Иногда изложение эсхатологического учения подкрепляется детальными таблицами, в которых расписаны последние дни. Текущие политические и общественные события, особенно связанные с народом Израиля, преподносятся как исполнение пророчеств Писания. В результате на некоторых проповедников появляются карикатуры, изображающие их с Библией в одной руке и с ежедневной газетой - в другой. Примечательным примером эсхатомании такого типа является книга "Покойная великая планета Земля" Хола Линдсея 1793 (Lindsey Hal. The Late Great Planet Earth. - Grand Rapids: Zondervan, 1971).

Существует и иная разновидность эсхатомании, весьма отличная от первой по своей ориентации и содержанию. Это подход, превращающий эсхатологию во все богословие в целом 1794 (Moltmann Jürgen. The Theology of Hope. Translated by James W. Leitch. - New York - Evanston: Harper & Row, Publishers, 1967). Христианское вероучение считается при таком подходе по сути своей настолько эсхатологическим, что определение эсхатологический относят практически к каждой богословской идее или концепции. В Новом Завете сторонники этого подхода видят эсхатологию "за каждым кустом". Но главной темой эсхатологии они считают не будущее, а ту идею, что новая эпоха уже наступила. При этом часто подчеркивается противоречие между старым и новым; выражение "уже, но еще не" стало своего рода лозунгом этого направления.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Закрадывается подозрение, что почтенный Миллард Эриксон не совсем понимает учение Юргена Мольтмана и его последователей. Для меня Юрген Мольтман – почти классик богословско-христианского постижения Правой Веры. Он вобрал в себя и Карла Барта, и Эрнста Блоха. Он – один из пророков Правой Веры/

Тенденцию, противоположную этим двум разновидностям эсхатомании, можно назвать эсхатофобией: это страх перед эсхатологией, антипатия к ней или, по крайней мере, склонность избегать обсуждения эсхатологических вопросов. В некоторых случаях эсхатофобия проявляется как реакция на взгляды тех, у кого есть совершенно определенное истолкование любого пророческого текста в Библии и кто любое значительное событие в истории отождествляет с исполнением какого-либо библейского предсказания. Не желая быть связанными с таким подходом, отдающим сенсационностью, некоторые проповедники и преподаватели вообще уклоняются от обсуждения этой темы.

В результате в некоторых кругах консервативных христиан у диспенсационализма фактически не остается какой бы то ни было реальной альтернативы. Многие простые христиане, не имеющие представления о каких-то иных взглядах, начинают считать диспенсационализм единственным обоснованным подходом к вопросам эсхатологии.

Кроме того, в тех случаях, когда относительно незначительные эсхатологические вопросы превращаются в критерий ортодоксальности, многие молодые пасторы стараются вообще уклоняться от этой темы, надеясь таким образом избежать подозрений. В тех же ситуациях, когда обсуждение эсхатологических вопросов становится своего рода азартной внутрицерковной игрой или соревнованием, некоторые пасторы в надежде предотвратить разногласия и расколы вовсе не упоминают о тысячелетнем царстве и великой скорби или говорят о них очень мало. В этом отношении подход к эсхатологии не очень отличается от подхода к глоссолалии.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Вот так обрядоверие умаляет эсхатологию и вытесняет высшую цель Богосаможертвоприношения/

В эсхатологии много неясного и трудного для понимания. Поэтому многие преподаватели и проповедники попросту избегают этой темы. Преподаватели, читающие лекции по христианскому вероучению, часто не укладываются в учебный план, и у них не остается времени для рассмотрения вопроса о тысячелетнем царстве и великой скорби.

Аналогичным образом, преподавателям, ведущим занятия по изучению Нового Завета, бывает трудно уделить время книге Откровения, и даже преподаватели по курсу Ветхого Завета, часто не укладывающиеся в учебный план, отказываются уделить достаточное внимание пророческим книгам. Возможно, это просто проявления неорганизованности и недостатка дисциплины, но не раз преподаватели сами признавались, что нехватка времени в данном случае - всего лишь предлог.

Позиция, которую нам следует занять, находится где-то между этими двумя крайностями: одержимостью эсхатологией и уклонением от нее. Христианин не должен считать эсхатологию чем-то несущественным и факультативным, но она не может быть для него и единственной важной и интересной темой. Мы сможем найти правильную промежуточную позицию, если будем иметь в виду истинное назначение эсхатологии.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Увы, Миллард Эриксон сам недалеко ушел от обрядоверия, и поэтому его экзегеза в корне ущербна. Учиться христианскому богословию надо не по его книге, а хотя бы по работам Карла Барта и Юргена Мольтмана/

Эсхатология порой становится предметом споров, приводящих к взаимным обвинениям и ожесточению среди христиан. Но эсхатологические истины были раскрыты Богом совсем не для этого. В Первом послании к Фессалоникийцам (4) святой апостол Павел объясняет причину, по которой он пишет о втором пришествии. Некоторые верующие, чьи близкие и любимые умерли, предавались из-за этого скорби, которая, по крайней мере отчасти, была чрезмерной и ненужной. Павел не хотел, чтобы они скорбели, как неверующие, не имеющие надежды в отношении своих умерших близких (1 Фес. 4:13). Описав второе пришествие и заверив своих читателей в его несомненности, Павел дает совет; "Итак утешайте друг друга сими словами" (1 Фес. 4:18). Иногда слишком легко забывается, что эсхатологические истины, сообщаемые в Слове Божьем, как и все остальное в Его откровении, предназначены для утешения и придания уверенности.

Классификация эсхатологических учений

Есть ряд вопросов, которые могут оказать помощь в классификации различных эсхатологических взглядов, распространенных среди христиан. В некоторых случаях характеристике рассматриваемой точки зрения помогает один-единственный вопрос, ибо он оказывается ключевым для всей системы. В других случаях для полного уяснения характера тех взглядов, с которыми мы имеем дело, приходится обращаться к нескольким вопросам.

1. Мыслится ли эсхатология как дисциплина, относящаяся главным образом к будущему - или к настоящему? Традиционно считается, что эсхатология занимается последними днями, то есть тем, что должно произойти в определенный момент в будущем. Некоторые богословы, однако, понимают эсхатологию как описание событий, происходящих здесь и сейчас. По их мнению, мы живем в новую эпоху, новой жизнью, качественно отличной от прежней. Есть и такие богословы, которые считают, что эсхатология сообщает истину о том, что всегда было, есть и будет. Иными словами, эсхатология имеет вневременной характер.

Здесь полезно указать на систему, которая используется для классификации пророческих и апокалиптических текстов Писания. Хотя эту систему чаще всего применяют для классификации истолкований Откровения 1795 (Tenney Merrill С. The New Testament: An Historical and Analytic Survey. - Grand Rapids: Eerdmans, 1953, pp. 404-406) или в целом всей подобной пророческой литературы, ее можно использовать и для характеристики и классификации точек зрения на эсхатологию:

а) Футуристическая точка зрения, согласно которой большинство описанных событий произойдет в будущем. Записанное осуществится в конце времен, многие из этих событий, вероятно, будут близки друг к другу по времени.

б) Претеристическая (относящаяся к прошлому) точка зрения, согласно которой описанные события происходили при жизни записавшего их автора. Поскольку их современником был автор соответствующего библейского текста, они относятся к прошлому.

в) Историческая точка зрения, согласно которой описанные события ожидались в будущем, но им предстояло произойти в ходе истории церкви. Нам надо не только относить эти события исключительно к будущему, но и искать их на страницах прошедшей истории, а также иметь в виду, что некоторые из них могут начаться прямо сейчас.

г) Символическая или идеалистическая точка зрения, согласно которой описанные события вообще не имеют какой-то временной последовательности. Они относятся к вневременным по своей природе истинам, а не к конкретным историческим событиям.

2. Оптимистично или пессимистично по своей сути представление о будущей жизни здесь, на земле? Некоторые эсхатологические учения предсказывают улучшение ситуации на земле, другие же предрекают общее ухудшение условий человеческого существования. Во многих учениях из последней категории предполагается, что находящаяся под человеческим контролем ситуация будет ухудшаться до тех пор, пока Бог не вмешается и не исправит положение.

3. Какой фактор определяет эсхатологическое развитие: божественное вмешательство или человеческие усилия? Если речь идет о божественном вмешательстве, то события рассматриваются как сверхъестественные; если же имеются в виду человеческие усилия, то они понимаются как результат известных, естественных процессов. Сторонники первой точки зрения уповают на трансцендентное действие Бога, сторонники же второй выдвигают на первый план имманентную деятельность Бога в мире.

4. Делается ли основной упор на посюсторонних или потусторонних событиях? Иными словами, ожидается ли, что обещанное Богом исполнится главным образом здесь, на земле, без коренного разрыва с той жизнью, которой мы живем сейчас, или же ожидается, что произойдет избавление от нынешних условий нашего существования и что обещанное Им исполнится на небесах или в каком-либо другом месте или в другой ситуации, радикально отличающихся от того, что мы видим сейчас? Эсхатологические учения первого типа теснее связаны с более мирскими надеждами, учения же второго типа являются более духовными по своему характеру.

5. Идет ли речь о надежде лишь для одной только церкви или же для всего человеческого рода? Выпадут ожидаемые блага на долю только верующих или же это обетования для всех? И если верно последнее, то может ли быть церковь тем посредником или орудием, с помощью которого эти благие результаты дойдут до всех?

6. Доказывает ли эсхатологическое учение, что мы будем принимать благие дары нового времени каждый по отдельности, или же то, что наделение нас этими дарами будет иметь космический характер? Если верно последнее, то, вероятно, обещанное Богом исполнится через какое-то одно всеохватывающее событие. Кроме того, в этом случае последствия, возможно, коснутся не одних только людей, но распространятся и на другие части сотворенного мира; вполне возможно, что произойдет изменение всего естественного порядка вещей.

7. Занимает ли еврейский народ особое место в ожидаемых будущих событиях? Сохраняют ли евреи, которых, согласно Ветхому Завету, Бог избрал в качестве Своего народа и с которыми Он заключил Свой завет, особый статус или же они находятся в таком же положении, как и весь остальной человеческой род?

Современные трактовки эсхатологического учения

История эсхатологии во многих отношениях аналогична истории учения о Святом Духе. В обоих случаях довольно рано выработалась определенная формальная позиция, вошедшая в ортодоксальное учение. Поэтому в ортодоксальных кругах как эсхатологические вопросы, так и учение о Святом Духе лишь изредка вызывали живой интерес или серьезную озабоченность. Только в сектах или радикальных, нетрадиционных и маргинальных религиозных группах эти учения воспринимались достаточно серьезно и получали динамичное и агрессивно-наступательное выражение. В целом же, будучи частью традиционного вероучения, они редко становились предметом споров или разногласий. В XX же веке эти учения начали привлекать к себе гораздо более широкое внимание.

Либеральный подход: модернизированная эсхатология

XIX век стал временем глубокого интеллектуального брожения, и христианское богословие испытало на себе всю его силу. Дарвиновская теория эволюции, развитие естественных наук, критические исследования Библии - все это внесло свой вклад в новые умонастроения. В богословии либерализм пытался сохранить христианскую веру, привнося в нее в то же время научный подход к религиозным вопросам. В либерализме господствовало доверие к историческому методу как инструменту выяснения действительных событий библейских времен. Применение этого метода к изучению Евангелий стало известным как "поиски исторического Иисуса". Хотя выводы, к которым приходили разные авторы, иногда несколько различались, были и пункты общего согласия. Один из них заключался в том, что Иисус был, в сущности, человеческим учителем, а основное содержание Его проповеди и учения составляла вера в Небесного Отца. Иисус был первым христианином и, как утверждалось, призывал нас веровать с Ним, а не в Него.

По мнению Адольфа фон Гарнака, богословская мысль которого являла собой кульминацию либерализма XIX века, учение Иисуса было по сути очень простым. Иисус придавал первостепенное значение отцовству Бога, Который создал всех людей и Который заботится о них и охраняет их, как Он это делает и в отношении всего прочего Своего творения. Другим важнейшим учением Иисуса была безграничная ценность человеческой души. Бог сделал человека Своим высшим творением и высшим объектом Своей любви, поэтому мы должны любить людей, своих собратьев 1796 (Harnack Adolf von. What Is Christianity? - New York: Harper and Brothers, 1957, pp. 62-74).

Еще одной основной темой учения Иисуса было царство Божье. Хотя традиционно это царство понимается как будущее правление Христа на земле, которое будет установлено после Его второго пришествия, либералы настаивали на том, что идея царства относится к настоящему времени. Они указывали на то, что Иисус сказал Своим ученикам: "И если придете в какой город, и примут вас, ешьте, что вам предложат; и исцеляйте находящихся в нем больных, и говорите им: "приблизилось к вам Царство Божие" (Лк. 10:8-9). Таким образом, Царство - не нечто удаленное в пространстве или во времени. Это нечто близкое, во что люди могут войти. Это не что-то внешнее, приходящее извне. Это просто царствование Бога в тех человеческих сердцах, где проявляется послушание Богу. Роль и назначение христиан заключаются в том, чтобы распространять и расширять это царство, которое, по мысли Альбрехта Ритчля, есть царство праведности и этических ценностей 1797 Ritschl Albrecht. The Christian Doctrine of Justification and Reconciliation. - Edinburgh: T. and T.Clark, 1966, pp. 30?).

По мнению либералов, Иисус учил и довольно странным вещам. Одной из них была идея второго пришествия, представление, согласно которому в конце времени Он вернется в телесной форме, чтобы установить Свое царство. Либералы считали эту идею несостоятельной, пережитком донаучного понимания действительности. Вместе с тем они полагали, что она несет в себе некое серьезное и важное содержание. Учение о втором пришествии в телесной форме - шелуха, содержащая зерно, то есть истинное учение. Необходимо очистить и отбросить шелуху, чтобы добраться до настоящего зерна 1798 (Harnack. What Is Christianity? pp. 55-56). На самом деле учением о втором пришествии провозглашается истина о победе правды Божьей над злом в мире. Это и есть зерно, само же второе пришествие - лишь шелуха или оболочка. Но нам не следует все внимание уделять оболочке. Никто, будучи в здравом уме, не станет есть шелуху вместе с зерном, по крайней мере это относится к любому разумному человеку.

В отказе либералов от идеи второго пришествия мы видим проявление их глубочайшего уважения к выводам современной науки, составляющим, наряду с историческим методом, один из основных компонентов их подхода к Библии. Во времена расцвета либерализма важную роль играла идея прогресса. Успешно развивалась научная, политическая и экономическая мысль. Влияние дарвиновской теории эволюции стало приобретать всеобщий характер и применяться к пониманию всей реальности в целом. Все в мире казалось растущим, развивающимся, прогрессирующим. Считалось, что развиваются и двигаются вперед не только биологические организмы, но и человеческая личность и человеческие установления и обычаи. Вера в победу Бога над злом смешивалась с учением о прогрессе. Предполагалось, что продолжающаяся христианизация общественного строя, включая экономическую сферу, станет живым, современным проявлением и примером подлинного смысла второго пришествия.

Альберт Швейцер: демодернизированная эсхатология

Но некоторые богословы ощущали неудовлетворенность тем истолкованием Иисуса, которое они находили в сочинениях либералов. И это были не только консерваторы, которые выражали полное несогласие; возражения исходили и от богословов, разделявших в основном подход либералов к истолкованию Библии. Одним из первых в этой последней группе стал Иоханнес Вайс. Его книга "Проповедь Царства Божьего Иисусом" продемонстрировала решительный отход от исторического метода изучения Евангелий. Отказавшись от предпосылки, что царство, о котором говорил Иисус, - этическое царство настоящего времени, Вайс заявил, что воззрения Иисуса были полностью эсхатологическими, ориентированными на будущее и даже апокалиптическими. По Вайсу, Иисус ожидал вовсе не постепенного распространения царства Божьего как господства нравственного начала в сердцах людей, но установления царства в будущем через драматическое вмешательство Бога. По мнению Вайса, эта гипотеза согласуется с известными фактами о жизни и учени и Иисуса гораздо лучше, чем то представление, которое можно вывести из обычных жизнеописаний Иисуса 1799 (Weiss Johannes. Jesus” Proclamation of the Kingdom of God. Edited and translated by Richard H. Hiers and David L. Holland. - Philadelphia: Fortress, 1971).

Начатое Вайсом завершил Альберт Швейцер. Он подверг резкой критике либеральные интерпретации и реконструкции жизни Иисуса. Эти полуисторические, полусовременные представления являют собой плод богатого воображения. О либеральной концепции Иисуса как проповедника этического царства он писал: "Это фигура, сконструированная рационализмом, наделенная жизнью либерализмом и облаченная в историческое одеяние современным богословием" 1800 Schweitzer Albert. The Quest of the Historical Jesus: A Critical Study of Its Progress from Reimarus to Wrede/ - New York: Macmillan, 1964, p. 396).

Вместо Иисуса, Которому почти нечего было сказать о будущем, Швейцер обнаружил Иисуса, мысли и действия Которого были пропитаны радикальной, бескомпромиссной эсхатологией (Швейцер пользовался выражением "последовательная эсхатология" [consistent eschatology]). Ключевым фактором в учении и проповеди Иисуса было Его будущее пришествие (Швейцер предпочитал это обозначение выражению "второе пришествие"). Такая эсхатологическая проповедь не только играла центральную роль в делах и служении Иисуса, она также выражала Его собственный первоначальный замысел. В то время как некоторые богословы считали, что эсхатологический элемент в учении Иисуса был принят Им не сразу, а лишь после того, как Ему не удалось установить земное царство, Швейцер был уверен, что будущее царство небесное составляло основу проповеди Иисуса с самых первых шагов Его служения в Галилее 1801 (Schweitzer Albert, The Mystery of the Kingdom of God: The Secret of Jesus” Messianship and Passion. Translated by Walter Lowrie. - London: Black, 1914, p. 87).

Иисус проповедовал будущее царство, абсолютно сверхъестественное по своему характеру, которое наступит внезапно и будет означать полный разрыв с существующим человеческим обществом. Царство это будет установлено через космическую катастрофу. К его наступлению человек должен готовиться покаянием. По мысли Швейцера, именно в это верил Иисус; но, разумеется, Иисус ошибался! Потерпев неудачу в попытках ввести Своих современников в это космическое царство, Иисус был казнен. Он умер смертью мученика 1802 (Schweitzer. Quest of the Historical Jesus, pp. 368-369). Именно за этим подлинным историческим Иисусом, а не за Иисусом осовремененным должны мы следовать. Он откроет Себя тем, кто соблюдает Его заповеди и выполняет поставленные Им задачи 1803 (Ibid., p.401). Хотя Швейцер и не уточняет, что именно это значит или каким образом это откровение должно совершиться, его миссионерская работа в Ламбарене была, очевидно, личной попыткой исполнить заповеди Христовы».

МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Думается, Альберт Швейцер наряду с Карлом Бартом, Юргеном Мольтманом и другими эсхатологами входит, образно говоря, в избраннические 144000 воинов Небесных, в Сплот Правоверных.

Додд: осуществившаяся эсхатология

Еще одну принципиальную переориентацию эсхатологии совершил Додд. Его эсхатологическое учение в одном важном отношении сходно с учением Швейцера, но диаметрально противоположно ему в другом. Как и Швейцер, он считал, что эсхатология - тема, имеющая огромное значение и пронизывающая собой все Писание, учение же Иисуса в особенности. Но в отличие от Швейцера Додд утверждал, что содержанием учения и проповеди Иисуса вовсе не было Его будущее второе пришествие и будущее царство; напротив, с приходом Иисуса уже наступило и царство Божье. В рамках того разграничения четырех типов понимания эсхатологии, о котором мы говорили выше, этот подход ориентирован на прошлое.

При построении своей эсхатологической системы Додд особое внимание уделяет упоминаниям в Библии дня Господня. Он отмечает, что в Ветхом Завете день Господень понимается как нечто относящееся к будущему, в то время как в Новом Завете о нем говорится как о том, что происходит в настоящее время. Мифологическое представление о дне Господнем превратилось в определенную историческую реальность.

Эсхатологическое учение реализовалось, или осуществилось, поэтому точка зрения Додда стала известной как "осуществившаяся эсхатология". Вместо того чтобы смотреть вперед, ожидая исполнения пророчеств в будущем, мы должны понять, каким образом они уже исполнились. Например, победа Божья стала очевидной, когда Иисус увидел сатану, спадшего с неба (Евангелие от Луки 10:18). С приходом Христа уже состоялся суд (Евангелие от Иоанна 3:19). Жизнь вечная уже принадлежит нам (Евангелие от Иоанна 5:24).

По мнению Додда, мало сомнений в том, что авторы Нового Завета считали последние дни уже наступившими. При обосновании этого вывода Додд уделяет Павлу больше внимания, чем уделяли ему Швейцер или либеральные авторы жизнеописаний Иисуса. Имеет значение и свидетельство Петра в день Пятидесятницы: "Но это есть предреченное пророком Иоилем: "И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть" (Деяния святых апостолов 2:16-17). Нет никакой нужды всматриваться вперед, в будущее, ожидая исполнения таких пророчеств, как пророчество Иоиля: они уже осуществились1804 (Dodd C.H. The Apostolic Preaching and Its Development. - Chicago: Willett, Clark, 1937, pp. 142-149).

Рудольф Бультман: экзистенциализированная эсхатология

Еще один подход к эсхатологии был предложен Рудольфом Бультманом. Его трактовка эсхатологии является всего лишь частью выдвинутой им гораздо более широкой программы демифологизации. Программа демифологизации уже рассматривалась в этой книге, поэтому мы здесь не будем давать ее развернутого изложения. Коротко говоря, Бультман утверждает, что многое в Новом Завете имеет мифологическую форму. Авторы выражали свое понимание жизни в тех словах и понятиях, которые были распространены в дни написания Нового Завета. Их записи не следует понимать как объективный отчет о том, что в действительности происходило, или как точное объяснение устройства вселенной.

При таком восприятии Новый Завет выглядит нелепым. Например, идеи, будто Иисус вознесся на небо и будто болезни вызываются вселяющимися в людей бесами, попросту несостоятельны, да в них и нет необходимости. Нам надо уяснить, что авторы Нового Завета пользовались мифами, почерпнутыми из гностицизма, иудаизма и других источников, для выражения того, что происходило с ними в экзистенциальном смысле1805 (Bultmann Rudolf. Jesus Christ and Mythology. - New York: Scribner, 1958, p. 33).

В своем истолковании Нового Завета Бультман использовал экзистенциалистские представления Мартина Хайдеггера. Коль скоро содержание Нового Завета является скорее экзистенциальным, нежели историческим (иначе говоря, он не сообщает нам о том, что на самом деле происходило), то разве не имеет смысла истолковывать его, используя философию экзистенциализма? Бультман считает учение Хайдеггера секуляризованной, философской версией понимания человеческого существования в Новом Завете1806 (Ibid., p. 45).

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Правильно считает! Философия Хайдеггера является служанкой прикладной эсхатологии/

Поскольку исторический элемент в Новом Завете имеет своей главной целью не сообщение нам сведений о конкретных событиях, а разъяснение самой природы бытия, нам надо рассматривать его как по сути своей вневременной. То же самое относится к эсхатологии. Как библейская история не сообщает нам точных сведений о событиях, происходивших в прошлом, точно так же эсхатология не показывает нам точные события, которые произойдут в будущем. В частности, Павел пишет, скорее, о своем опыте в настоящем, чем о будущих событиях. В его понимании, спасение относится к нынешнему существованию: "Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое" (Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла 5:17).

Воскресение также переживается в настоящем: "Поглощена смерть победою" (Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла 15:54). А из слов, которые были сказаны Иисусом в один из дней последней недели перед распятием и записаны Иоанном, мы узнаем, что суд тоже происходит в настоящее время: "Ныне суд миру этому; ныне князь мира изгнан будет вон" (Евангелие от Иоанна 12:31). Иоанн приводит и слова Иисуса, описывающие вечную жизнь и воскресение как опыт, переживаемый в настоящем, а не как будущие события: "Верующий в Сына имеет жизнь вечную; а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем" (Евангелие от Иоанна 3:36); "Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и услышавши оживут" (Евангелие от Иоанна 5:25).

Бультман замечает по этому поводу: "Для Иоанна воскресение Иисуса, Пятидесятница и парусия Иисуса - одно и то же событие, и верующие уже имеют жизнь вечную" 1807 (Ibid., p. 33). Даже такое чисто эсхатологическое событие, как пришествие духа антихриста, в экзистенциальном смысле относится ко всем временам: "А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире" (Первое соборное послание святого апостола Иоанна Богослова 4:3). В следующем стихе объявляется, что Божьи дети победили этих духов. Так что эсхатологические реальности - такие как воскресение, вечная жизнь и пришествие духа антихриста - не зависят от того, произошло ли уже какое-то конкретное событие, ибо они имеют место во вневременном, экзистенциальном смысле.

Юрген Мольтман: политизированная эсхатология

Богословие надежды рассматривает эсхатологию не просто как часть богословия или одно из богословских учений, но, скорее, как все богословие в целом. Свое вдохновение это богословское учение черпает в огромной степени из личного опыта одного человека, Юргена Мольтмана. Мольтман был военнопленным и до 1948 года находился в британском лагере. Он видел крушение своей родины, Германии, и всей ее системы. Как и многие другие авторы воспоминаний о пребывании в лагерях для военнопленных, он отмечает, что, как правило, лучшие шансы на выживание были у тех, кто не терял надежды. Когда он вернулся в Германию и начал изучать богословие, его взгляды укрепились. Интерес к теме надежды усилился, в частности, вследствие знакомства с воззрениями марксистского философа Эрнста Блоха. Он не мог понять, почему христианское богословие упустило из своих рук эту тему, на которую оно обладает всеми законными правами1808 (Moltmann Jurgen. Politics and the Practice of Hope // Christian Century, Chicago, 11 March 1970, p. 288).

Когда атеистический марксизм подхватил тему надежды, приступил к ее разработке и использованию, христианство начало постепенно оказываться не у дел. С одной стороны, у христианства есть Бог, но нет будущего, с другой - у марксизма есть будущее, но нет Бога1809 (Moltmann Jurgen. Hope and History // Theology Today, Princeton, October 1968, Volume 25, no. 3, p. 370). Мольтман призвал христиан вспомнить "Бога упования и надежды", о котором свидетельствуют и Ветхий Завет, и Новый Завет; восстанавливая в своих правах тему надежды, они должны "взять на себя ответственность за решение личных, социальных и политических проблем настоящего времени"1810 (Ibid., p. 371).

Эта цитата указывает то направление, в котором идет далее мысль Мольтмана. Он призывает церковь стать представителем и посредником присутствия Христа, Который, в свою очередь, выражает определяемое Богом будущее. Однако христианская надежда не исполнится, если мы будем просто пассивно ждать. Ибо "мы - строительные рабочие, а не только истолкователи будущего, основывающие свою надежду и ее осуществление исключительно на Бога. Это значит, что христианская надежда есть надежда творческая и активная. Эсхатологические ожидания вызывают интуитивные этические дела, которые, в свою очередь, придают смысл конкретным историческим инициативам" 1811 (Ibid., p.384).

Призывая к осуществлению христианской надежды, Мольтман разрабатывает политическое богословие, направленное на преобразование мира. Мы не должны пассивно ожидать наступления будущего, ибо это будущее в значительной мере зависит от наших усилий. И все же будущее это будет реализовано в первую очередь не нашими усилиями - в основном оно будет создано Богом. Но чтобы добиться наступления этого будущего (осуществления надежды), требуется действие, а не богословские объяснения.

В противоположность предшествовавшим богословским учениям, которые пытались решить проблему зла в мире, предлагая какой-либо вариант теодицеи (оправдания Бога), богословие надежды не задается вопросом, почему Бог терпит зло в мире, а работает над устранением этого зла. Таким образом, вера становится действием, которое, в свою очередь, способствует реализации объекта этой веры.

Диспенсационализм: систематизированная эсхатология

Следует рассмотреть еще одно направление в эсхатологии. Хотя оно и является относительно новым в ортодоксальном богословии, в консервативных кругах его влияние весьма значительно. Это движение, известное как диспенсационализм.

Диспенсационализм представляет собой целостную истолковательную систему. Это значит, что все составляющие ее элементы или положения самым тесным образом связаны друг с другом. То есть когда мы говорим о систематизации эсхатологии, мы имеем в виду не только то, что материал организуется определенным образом для облегчения понимания, но и то, что из положений, принимаемых в одних областях этого учения, автоматически следуют выводы в других.

Диспенсационалистскую систему разработал Джон Нельсон Дарби (1800-1882). Он был также организатором движения плимутских братьев. Диспенсационализм популяризировался через Толковую Библию Скоуфилда, а также через конференции по библейским пророчествам, проводившиеся пасторами и мирянами, которые обучались в тех библейских учебных заведениях, где диспенсационализм фактически стал официальной позицией 1812 (Bass Charence В. Backgrounds to Dispensationalism: Its Historical Genesis and Ecclesiastical Implications. - Grand Rapids: Eerdmans, 1960.

Диспенсационалисты склонны считать свою систему в первую очередь методом истолкования Писания. Центральное место в этом методе занимает убеждение, что Писание следует истолковывать буквально. Это не значит, что буквально надо понимать выражения и тексты явно метафорического характера, но там, где прямое значение текста имеет смысл, не следует искать за ним чего-то иного1813 (Walvoord John. Dispensational Premillennialism // Christianity Today, Carol Stream, 15 September 1958, pp. 11-12).

Применение этого принципа ведет к отказу как от аллегорических истолкований, так и от либеральных попыток рациональных объяснений всего сверхъестественного в Писании - например, чудес. Это означает также, что пророчества, в том числе их мельчайшие подробности, истолковываются совершенно буквально. В частности, слово Израиль всегда понимается как относящееся к национальному, этническому Израилю, а не к церкви. Но несмотря на настойчивое утверждение принципа буквального истолкования, проявляется и тенденция к типологическому пониманию некоторых повествовательных и поэтических текстов, что порой почти смыкается со старым методом аллегорического истолкования. Примером может служить трактовка Песня Песней Соломона как образного описания любви Христа к церкви, хотя в этой книге ничего не говорится ни о Христе, ни о церкви.

Диспенсационализм усматривает в Слове Божьем указание на существование ряда эпох (диспенсаций) с особыми законами мироустройства, сообразуясь с которыми Бог управляет миром. Эти эпохи представляют собой последовательные этапы раскрытия Богом Своих замыслов. Они не предполагают различных средств спасения, ибо во все периоды средство спасения одно и то же - благодать через веру. Хотя и существуют некоторые расхождения относительно числа таких эпох, чаще всего их насчитывают семь.

Так, сначала человек жил в эпоху невинности. Затем шли эпохи совести (от грехопадения до потопа), человеческого правления (от потопа до призвания Авраама), обетования, закона и благодати. Седьмой эпохе еще предстоит наступить в будущем. Многие диспенсационалисты подчеркивают, что очень важно понимать, к какой эпохе, к какой диспенсации относится тот или иной конкретный текст Писания. Например, нам не следует пытаться подчинять свою жизнь правилам или наставлениям, данным для тысячелетнего царства1814 (Ryrre Charles С. Dispensationalism Today. - Chicago: Moody, 1966, pp. 86-90.

Диспенсационалисты придают также очень большое значение разграничению между Израилем и церковью. Некоторые из них фактически считают осознание этого различия основополагающим для понимания Писания и построения эсхатологического учения. По их мнению, Бог заключил с Израилем безусловный завет; это значит, что обещанное Им еврейскому народу не зависит от соблюдения евреями каких-либо определенных требований. Они останутся Его особым народом и в конце концов получат Его благословение. Этнический, национальный, политический Израиль не следует путать с церковью, равным образом не следует считать обещанное Израилю относящимся к церкви или исполнившимся в ней. Это два совершенно разных сообщества1815 (Ibid., pp. 132-155). Бог, так сказать, временно прервал Свои отношения с Израилем, но восстановит их в какой-то момент в будущем. Не исполнившиеся пока пророчества в отношении Израиля будут исполнены в самом этом народе, а не в церкви.

Церковь не упоминается в пророчествах Ветхого Завета. Она по сути представляет собой эпизод в исполнении общего Божьего замысла, касающегося Его отношений с Израилем. Поэтому нам не следует путать два божественных царства, упоминаемых в Писании. Царство небесное - еврейское, Давидово и мессианское. Евреи отвергли его во время земного служения Иисуса, а потому его установление на земле было отложено. Царство Божье, с другой стороны, - более широкое и всеохватывающее. Оно включает всех нравственных разумных существ, послушных воле Божьей, - ангелов и святых из всех эпох и периодов1816 (The Scofield Reference Bible, p. 996, n. 1; p. 1226, n. 3).

Некоторые более поздние диспенсационалисты считают, что различие между царством небесным и царством Божьим не такое уж существенное. Вопрос для них заключается в том, присутствует ли сейчас на земле теократическое Давидово царство в форме церкви или же оно было просто отложено на будущее (cмотри: Eyrie. Dispensationalism Today, pp. 170-171).

Наконец, особое значение в диспенсационализме приобретает тысячелетнее царство. В этот период Бог восстановит Свои отношения и Свой союз с Израилем, церковь же за некоторое время до этого будет удалена из мира или "восхищена на небо" (непосредственно перед великой скорбью). Поэтому тысячелетнее царство будет определенно еврейским по своему характеру. Не исполнившиеся до того пророчества в отношении Израиля в это время осуществятся.

Здесь мы видим целостный, системный характер диспенсационализма, взаимосвязь его положений и принципов. Исходя из принципа буквального истолкования, диспенсационалисты придают очень большое значение проведению различия между Израилем и церковью. Все пророчества в отношении Израиля истолковываются как пророчества, касающиеся еврейского народа; и, в свою очередь, тысячелетнее царство рассматривается как еврейское по своему характеру 1817 (Walvoord. Dispensational Premillennialism, p. 13).

Краткие выводы

1. В систематическом богословии эсхатология занимает важное место. Поэтому мы не можем пренебречь ею при построении богословского учения. С другой стороны, это лишь одно из учений, а не все богословие. Всю богословскую систему нам не следует делать эсхатологической, нельзя допускать и ее искажения, уделяя слишком большое внимание эсхатологическим вопросам.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Обрядоверие у Милларда Эриксона затемняет и умаляет эсхатологию, потому что ему чужда благодать Богосаможертвоприношения. Всё в бытии и истории человечества подчинено исполнению эсхатологического долга, все Священные Писания нацеливают на это высшее деяние и обетование. Если этого не понимать – нет и быть не может адекватной экзегетики и соответственно систематизированной теологии/

2. Эсхатологические истины заслуживают тщательного и внимательного изучения. В то же время не следует заниматься исследованием этих вопросов из одного лишь любопытства. Когда мы пытаемся уяснить смысл трудных и непонятных мест Слова Божьего, нам надо избегать излишнего теоретизирования и необоснованных предположений и исходить из того, что, поскольку тексты Библии различаются по степени ясности и понятности, наши выводы тоже будут различаться по степени своей определенности и достоверности.

3. Нам надо осознать тот факт, что эсхатология относится не только к будущему. Иисус действительно открыл новую эпоху, и победа над силами зла уже одержана, хотя борьба с ними еще будет продолжаться в истории.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Этот вывод можно принять, осознавая его промежуточность/

4. Одновременно нам надо сознавать ту истину, что в пророчествах, в том числе в пророчествах Иисуса, есть элементы, представляющие собой предсказания, которые просто невозможно считать уже исполнившимися. Мы должны жить с открытостью будущему, предвидя и предчувствуя его.

5. Библейские тексты, касающиеся эсхатологических событий, представляют собой нечто гораздо большее, чем просто экзистенциальные описания жизни. У них есть экзистенциальное значение, но это значение основывается на фактической реальности описанных событий и производно от них. События эти действительно произойдут.

6. Мы, люди, обязаны сыграть свою роль в исполнении тех эсхатологических событий, которые должны произойти здесь, на земле, в рамках истории. Одни понимают эту ответственность как необходимость проповеди Евангелия, другие - как необходимость общественной деятельности. Но, исполняя свою роль, мы должны также помнить, что эсхатология имеет отношение в первую очередь к новому миру за пределами нашего времени и пространства, к новому небу и новой земле. Царство будет установлено сверхъестественным действием Божьим; его нельзя установить человеческими усилиями.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Не только нет ни слова о долге и неотвратимости и благодати Богосаможертвоприношения, но вообще улетучилось понимание необходимость жертвы, и бессмысленным становится акт репетиции Богосаможертвоприношения на Голгофе, когда Бог был распят и умерщвлен не Сам по Себе, а воинами-римлянами как хотарами, жертвоприносителями. И жажда жертвы, особенно жертвы человека как образа и подобия Божьего, - остается за скобками. Увы, поверхностен и не правоверен Миллард Эриксон и может не попасть в Сплот Правоверных, в те 144000, «у которых имя Отца Его написано на челах» (Апокалипсис = Откровение святого Иоанна Богослова 14:!).

7. Эсхатологические истины должны пробуждать в нас чуткость и готовность к принятию будущего. Но подготовка к грядущим событиям должна включать в себя и усердие в той деятельности, которая предписана нам Господом. Нам нельзя проявлять нетерпения или преждевременно отказываться от тех дел, которые на нас возложены. Мы должны усиленно изучать Писание и внимательно следить за событиями в нашем мире, чтобы видеть работу Бога и не впасть в заблуждение. Но нельзя и становиться настолько дерзкими, чтобы догматически отождествлять конкретные исторические события и факты с исполнением библейских пророчеств или предсказывать, когда именно произойдут определенные эсхатологические события.

8. Как ни важно прийти к каким-то определенным убеждениям в отношении эсхатологических вопросов, следует иметь в виду, что они различаются по степени своей важности. Весьма существенно согласие по таким основным вопросам, как второе пришествие Христа и будущая жизнь. С другой стороны, конкретная позиция в отношении таких менее важных или не так ясно изложенных в Библии вопросов, как тысячелетнее царство или великая скорбь, не должны превращаться в критерий ортодоксальности или условие христианского общения и единения. Большее значение следует придавать вопросам, в которых есть согласие, а не тем, в которых проявляются расхождения во мнениях.

9. Изучая эсхатологические учения, главное внимание следует уделять их духовному значению и практическому применению. Они дают нам побудительные мотивы к чистой жизни и усердному служению, являются основой надежды на будущее. В них надо видеть источник дополнительных сил и возможностей для духовного служения, а не повод для споров».

МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Нам бы в нынешней ошкуренной и потому рассыпавшейся и обезволенной России побольше эсхатологических споров! Как ни ругать Запад и Восток, там налицо накал духовной брани. А у нас не брань, а имитация и шутовство типа оборотнического фильма Георгия Шевкунова «Гибель империи. Византийский урок». У нас немало грамотных и подкованных на частностях священников и богословов, и они иногда высказывают интересные суждения по тем или иным вопросам, но на уровне обычных светских кандидатов или докторов гуманитарных наук. А вот задать высшие вопросы у них силы духа не хватает. И практически не с кем поспорить о насущнейших задачах, стоящих перед Святой Русью. Не следовать же обрядоверческим рекомендациям зажигать свечки, креститься, «воцерковляться» и ждать чудес. А надо овладеть ключами клокочущих бездн, чтобы низвергнуть сущее и преобразовать его. Для этого необходима постиндустриальная модернизация Святой Руси, её вселенская научно-техническая мощь. А нам высокопоставленные церковники впаривают «стабилизец» и мракобесие. Самое обидное – не просто духовная апатия, а духовный СПИД нашего распавшегося народа. И где те несколько праведников, на которых держится город и село. Когда Господь решил уничтожить Содом и Гоморру (а чем нынешняя Русь лучше?) и сообщил об этом Аврааму, тот спросил, нельзя ли пощадить грешные города, если там найдется хотя бы десять праведников. «Он сказал: не истреблю ради десяти» (Бытие 18:32). Я не вижу ни дюжины, ни десяти правоверных, одушевленных высшим абсолютным категорическим долгом-императивом Богосаможертвоприношения. И эсхатологическая тематика обсуждается ещё более обрядоверчески у нас, чем в книге Милларда Эриксона «Христианское богословие». И притом вяло, снисходительно. Где неистовость, всесокрушающий натиск Правой веры? Пусть будешь белой вороной, но ищи одного-двух единомышленников – «Ибо, где двое или трое во имя Мое, там я посреди них» (Евангелие от Матфея 18:20). Как же отличить правоверного от обуянного бесом? Где пассионарность, там и саможертвенность – а она залог Богосаможертвоприношения. Ведь убивая человека – убиваешь образ и подобие Божье, а жертвуя собой – как бы приносишь Бога, который в тебе, Ему в жертву. А если интель-вумник воспринимает высшие смыслы как игру ума или как забавное приложение к обрядоверию – «Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откровение святого Иоанна Богослова 3:16). Много званых, да мало избранных.