К стадиальному диагнозу российского общества в 2008 году

Абсолютная власть развращает абсолютно, и мы видим, что может вытворять власть, распалившаяся от безнаказанности и закусившая удила. С безропотным быдлом можно действительно делать что угодно, а на возмущенные протесты окружающих - не обращать внимания. Думает, будет править вечно, никто не призовет к ответу. Учитывая рассыпанность и апатию нынешних россиян, тупик кажется безвыходным.

Газета «Московский комсомолец» ругает россиянцев за то, как и кого они наизбирали править собой. «В развитом государстве такая предвыборная кампания, как в сегодняшней России, абсолютно немыслима. По данным Левада-центра, даже без особой раскрутки со стороны власти кандидат Кремля сумел за считанные недели повысить свой рейтинг до уровня 82%. Это свидетельствует о том, что россияне, по сути, добровольно отказываются от своих выборных прав в пользу власти. Мол, наверху умнее. Пусть они сами решат. А мы проштампуем! Обвинять в чем-то в таких обстоятельствах российскую власть было бы лицемерием. Если общество готово играть с Кремлем в политические поддавки, то это прежде всего проблема общества. От таких предложений просто невозможно отказаться» (Ростовский Михаил. У великороссов нет вопросов: От публичных теледебатов отказался не Медведев, а само российское общество // Московский комсомолец, 30 января 2007 г, № 20 /24678/, стр. 1-2).

Ругать россиянцев есть за что, но в убожестве-болезни общества всегда и везде виновато не туловище его («толпа»), а его руководство («голова»). Если не трибунал, то история спрашивает за беды и поражения народа прежде всего с руководства. Ясно, спрашивать за развал и разор России будут не только с Горбачева и Ельцина, но и с их продолжателей.

Вопрос можно поставить и шире: что движет историю - туловище или голова? Ответ очевиден. Но голова вырастает из туловища, не наоборот, и в то же время тулову не жить без головы. Как выразился классик – «Политика есть концентрированное выражение экономики… Политика не может не иметь первенства над экономикой. Рассуждать иначе – значит забывать азбуку марксизма» (Ленин В. И. Еще раз о профсоюзах // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Издание 5-ое. Том 42, стр. 278, 279). Каждый народ имеет такую голову, которую заслуживает. Больной народ = больная голова, а здоровый дух делает здоровым и тело. Но дальше начинаются «мелочи», в которых прячется дьявол.

Над обществом и народом может быть несколько голов – например, в феодальных государствах, где народ или народы управляются завоевателями и прислуживающими им местными князьками-компрадорами. Колониальные общества – наглядный пример. И народ не болен, а просто покорён. На самом верху одна феодальная хунта, пришлая чужеродная или местная, сменяется другой, идут нескончаемые межклановые войны, а народы пассивно принимают свою участь, всё за них решают верховодящие силовики. Например, в феодальной Индии верховодили то греки, то кушаны, то гунны, то арабы, то тюрки, то иранцы, то португальцы, то англичане, а индийские народы переходили как добыча из рук в руки, но сохраняли свою культуру-традицию, и решали свои локальные дела общинно, соборно. Их субъектность – на уровне общин, а выше субъектничали не они, а их местные или чаще пришлые чужеродные и иноверческие оккупанты.

Но вот более полтысячелетия назад произошел взрыв сверхновой звезды низовой субъектности в Европе, который породил Новое Время и обретение Нового Света, и начались всемирная колониально-торговая экспансия и научно-техническая революция. Выплеснувшаяся низовая предприимчивость привела к доминированию национального капитала и формированию национальных государств. Если народ (этнос) – природно-культурная общность досубъектных, то нация – это форма самоорганизации низовой субъектности. Межэтнические конфликты обычно проявляются в пошлом этнозоологизме и межэтнической резне, а межнациональные – в войнах за рынки, сферы влияния, ресурсы и территории. Разумеется, межнациональный конфликт витализирует этнозоологизм, но не сводится к нему и избавляется от него, когда кризис разрешается перераспределением ресурсов (взаимовыгодное сближение Франции и Германии после 2-ой мировой войны).

Нация выше народа, воспринимая и развивая культуру и традиции народа (пример – японская нация, возникшая в ходе революции Мэйдзи в 1866-1869 гг.). И нация, в отличие от народа, не покоряется оккупантам, а всегда ради обретения «своего» подконтрольного «дома» или «национального очага» или территориально-экономической базы выставляет требование национального самоопределения, но в то же время может, если это выгодно, войти в ту или иную конфедерацию или федерацию, как видим на опыте строительства Европейского Союза. Нация не сопряжена неразрывно с тем или иным этносом (народом), и в ареале обитания одного народа (этноса) может возникнуть сколько угодно наций, а нация (национальное государство) часто бывает многоэтнической. Иногда в том или ином многоэтническом национальном государстве возникает, надстроечно апеллируя к тому или иному «своему» местному этносу или субэтносу (как среди русских – казаки, а среди испанцев – баски и каталонцы), местная самодостаточная группировка капитала и на её базисе ещё одна нация, стремящаяся отпочковаться от охватывающей (конфликт между Валлонией и остальной Бельгией, «развод» между Чехией и Словакией), однако обычно связи двух капиталов-наций восполняются и развиваются через вхождение обоих в тот или иной «кооператив наций» - общность более высокого уровня (тот же ЕС, сближение Сингапура и Малайзии в рамках АСЕАН).

Распространенный в эпоху феодализма и недокапитализма случай – народы, ещё не трансформировавшиеся в нации из-за отсутствия базисной «критической массы» низовой субъектности в них, объединяются в надстроечные империи «во имя веры» (христианства, ислама, буддизма, коммунизма). Римская империя или Арабский халифат давно и Австро-Венгерская и Российская империи недавно или СССР и СФРЮ только что - примеры. Но такие империи держались силой сверху, а не интересом снизу. Зато такие субъектные многоэтнические и многоконфессиональные общества, как Швейцария и США давно и Индия, КНР, Малайзия, Сингапур недавно, - демонстрируют колоссальную устойчивость, опираясь на базисный интерес низовых субъектников.

И вот применительно к досубъектным и недосубъектизированным обществам типа осколков колониальных и надстроечно-идеологических империй целесообразно снова вернуться к вопросу о роли народа (тулова) и руководства (голова) в их истории. Не стало «головы» внешнего «оккупанта», ответственность за территорию и население взяла «своя» голова. А тулово-то – несубъектно, ибо в народе не взросла «критическая масса» экономически-самодостаточных и потому политически-субъектных низовых хозяев-собственников, не пройден буржуазно-демократический этап «столыпинизации», а что касается социальных революций малочисленных радикалов, то они оборачиваются новой десубъектизацией и утверждением обычно авторитарно-компрадорского режима. Здесь всё зависит от прорвавшихся к власти субъектников – или они начнут сеять субъектников по-столыпински, или подомнут национальный капитал. Когда, например, совсем недавно распалась Британская империя, то большинство её колоний подпало под власть местных компрадоров, шкурников и авторитаристов, которые целеустремленно начали давить ростки национального капитала, усматривая в нём самую большую угрозу своему режиму. А вот в Индии, Сингапуре и Малайзии к власти пришли не шкурники, а защитники и поощрители национального капитала, низовой субъектности – и легко сравнить, кто чего добился: эти страны или та же Нигерия и масса других бывших колоний в Африке.

Почему же в Индии или Малайзии получился прорыв низовой субъектности, а в Нигерии или Кении – нет? Малайзийский случай особенно показателен, поскольку его подробно описал творец «малайзийского чуда» и ныне «главный мусульманин» планеты Махатхир бин Мохамад в книге Путь вперед. Необходимое условие – не быть шкурником, достаточное – быть мудрым. Итог – модернизация, трансформация народонаселения в нацию. Сопротивление изнутри – колоссальное, и прежде всего со стороны этнозоологистов, которым нетерпима сама идея многоэтнической нации. 30 января 1948 года, 60 лет назад, индийский этнозоологист убил «отца индийской нации» Махатму Ганди, лидера Индийского Национального Конгресса. Этнозоологист-убийца – индус Натурам Годсе, экстремистски настроенный издатель и редактор одной из провинциальных газет. Таких «русских этнозоологистов» вижу немало вокруг, особенно в Интернете, и им не нужна русская нация, они подсознательно видят себя племенными идолами и вождишками. И в Нигерии или в Кении к власти пришли или изначально шкурные, или пусть не отъявленно шкурные, но недостаточно мудрые правители, которые часто опирались на тех или иных этнозоологистов – и вместо модернизации получились межэтнические конфликты, как ныне в Кении, или наряду с межэтническими распрями обычное компрадор-мародерство и неофеодализм, как в Нигерии или в «северной Нигерии» (РФ).

Итак, после распада СССР имеем многоэтническое народонаселение РСФСР (ныне РФ), не укорененное в «критической массе» экономически-самодостаточных и тем самым политически-субъектных низовых хозяев-собственников, в базисе-почве национального капитала. В позднесоветский период массово распространилась сверху вниз эпидемия шкурничества-потребительства в форме классического карго-культа или древнего культа Золотого Тельца. Болезнь очень опасная, и недаром «отец еврейского народа» Моисей, когда столкнулся с этим опаснейшим духовным недугом, вынужден был прибегнуть к поголовной рубке падших соплеменников, чтобы спасти их для высшей миссии в мире (Исход 32). Но у Моисея под рукой оказалась дюжина правоверных левитов, которые подвиглись на Большой Террор против собственного народа ради его спасения. И тогда после проведенной воспитательно-целительной бойни, сообщает Тора, обратился Моисей к левитам – «Сегодня посвятились вы для служения Богу, потому что каждый из вас показал свою готовность убить собственного сына и собственного брата по приказу Его, заслужили вы сегодня благословение» (Шмот 32:29). В современных условиях, как гласит опыт КНР, клин потребительства вышибается клином производительства, но в Китае нашелся нешкурный и мудрый Дэн Сяопин, а в России – нет. И нет дюжины левитов. И шкурность захватила души россиян, и в плену Золотого Тельца они пребывают поныне.

Национально-освободительная революция против этого пленения непременно сопряжена с буржуазно-демократической революцией, высвобождающей низовую субъектность и тем самым открывающей прорыв к модернизации и к взращиванию современной русской нации. Однако из-за пандемии шкурничества, охватившей народонаселение России, произошла катастрофа – дюжины сплоченных правоверных левитов не нашлось, страна распалась, а население рассыпалось. И наша русская Родина от народа отстала, а к нации не пристала. А народонаселение ещё есть, и есть начальствующие над ним, «голова».

Если тело болеет, тем более «духовным СПИДом» шкурничества, то именно голова призвана принять решение пойти к врачу-эксперту, применить выписанные им лекарства и оценить-отследить ход лечения. К сожалению, больной народ часто теряет свою голову и доверяется чужой лукавой главе, которая использует беспомощность доверившегося ей народа в своих шкурных интересах. Когда народ болен – то глас его не Божий, а убожий. И он или околевает, или становится быдлом. Так и происходит ныне с падшими русскими.

Задача – во имя русского рывка сплотиться дюжине орговиков и учредить нацию, как сто лет назад сделал «отец китайской нации» Сунь Ятсен 20 августа 1905 года в Токио, куда он собрал из разных краев около десятка патриотически-настроенных саможертвенных китайцев и создал организацию Тунмэнхой (Объединенный Союз, ядро Гоминдана, то есть буквально «Национальной партии»). И Сунь Ятсен с товарищами выработал - на основе обобщения революционного опыта Запада, Латинской Америки, России и Японии («Революция Мэйдзи») - план буржуазно-демократической и одновременно национально-освободительной революции в Китае, которая и осуществилась под руководством этой дюжины орговиков через шесть лет – от первого штурма 27 апреля 1911 года в Гуанчжоу (Кантон) до провозглашения Китайской Республики во главе с Сунь Ятсеном 1 января 1912 года в Нанкине. Вот если бы в России удалось собрать-сплотить дюжину подобных националистов, то они и стали бы подлинной «головой» народа при его преображении в нацию. Пока что имеем компрадорско-мародерские неофеодальные «лжеголовы» и ряд лже-пророков этнозоологизма под маской «русского национализма». Идёт якобы поиск «русской национальной идеи», а на деле – обычно высокопарный надстроечный трезвон, информационный шум. Правда, многих он сбивает с толку, а некоторые сходят с ума и с ножом кидаются на синагоги или убивают якутских шахматистов, но я не знаю ни одной практической реальной программы политических действий и экономических мер, кроме нашей коллегиально-выработанной в 2003 году надпартийной базисной Программы постиндустриальной модернизации России «Путь из тупика».

Первый вариант этой «неостолыпинской» Программы под названием «К народному богатству» был принят 15 декабря 1988 года на Учредительной конференции Российского Народного Фронта (РНФ). Ею заинтересовался Борис Николаевич Ельцин, который тогда работал первым заместителем председателя Госстроя СССР. Он пригласил нас к себе, и когда выпивали с ним в комнате отдыха, критиковал как слишком «социалистическую» программу конкурирующего с нами Московского Народного Фронта (его возглавляли Борис Кагарлицкий, Сергей Станкевич, Олег Ананян, Михаил Малютин и другие – я тоже, кстати, входил в десятку руководителей МНФ). И Борис Ельцин клялся, что в случае нашей победы он станет «русским Дэн Сяопином», но, как я убедился окончательно уже в июне 1990 года, ради своих шкурных интересов предал нас и предпочел намного более выигрышный с точки зрения финансирования и прочих «радостей» путь компрадора. И стал головой-кумиром в глазах столь же прошкуренных толп.

К концу 1992 года нам удалось сплотить почти дюжину орговиков-патриотов во Фронте Национального Спасения (я входил в десятку его сопредседателей), который бросил вызов шкурно-компрадорской «банде Ельцина» и недалеко от победы в конце сентября – начале октября 1993 года (поскольку был в эпицентре событий, могу об этом говорить уверенно). Национальному капиталу не удалось тогда взять верх, и восторжествовал компрадорско-бюрократический неофеодализм, в котором мы по сей день и барахтаемся.

Вся проблема – нам надо в болоте шкурничества и десубъектизации-депассионаризации сплотить дюжину орговиков, как это удалось японским националистам во главе со своим национальным героем Рёма Сакамото (Sakamoto Ryōma) в 1866 году или китайским националистам во главе с Сунь Ятсеном 20 августа 1905 года в Токио. Наконец, вспомним орговиков разного этнического происхождения, которые по инициативе последователя нашей Елены Блаватской крупного английского отставного чиновника теософа Аллана Октавиана Юма собрались 28 декабря 1885 года в Бомбее (ныне Момбаи) и основали партию Индийский Национальный Конгресс (ИНК). На этот учредительный съезд ИНК заглянул наш знаменитый индолог Иван Павлович Минаев, который затем поехал в одном купе из Бомбея в Калькутту с первым председателем ИНК Сурендранатхом Банерджи.

Многих раздражает, когда так подробно говорю о деталях, о дюжине орговиков. То ли дело мыслить о массах и классах и обезличенных производственных отношениях и о слепом «кроте истории». Но никто не отрицает роль количественных накоплений в материальной и духовной жизни человека и общества. Мне же важно подчеркнуть, что качественный прорыв – удел отдельных личностей. Старая дилемма «герой и толпа» - не взаимоисключение того и другого, а взаимоусиление-взаимовосполнение. В решающие моменты история вершится решимостью немногих, которых называют «пассионариями», «орговиками», «героями». В этих немногих фоусируется-концентрируется энергетика и устремленность массы. Заряд накапливается в туче, но разряжается молнией и бьёт не по площади, а по тому или иному выдающемуся. Пассионарий и молния – не сами по себе, а в сопряжении с массой. Пассионарий-молния – «голова» общества. Вождь – не одиночка, а порождение народа. Социум – лоно, а субъект – двигатель.

Однако есть важнейший нюанс. Как сказал Владимир Владимирович Маяковский в поэме «Владимир Ильич Ленин» - «Единица - вздор, единица - ноль, // один - даже если очень важный - // не подымет простое пятивершковое бревно, // тем более дом пятиэтажный». Появись у нас в округе Моисей без дюжины левитов или Иисус Христос без дюжины апостолов – к вечеру сидели бы в «обезьяннике». Но когда на улице волевые блоковские «Двенадцать» с незримым вдохновляющим Факелом впереди – «сдайся враг, замри и ляг». Как напоминают умные люди при объяснении успеха дюжины гитлеровцев в Германии – «Снова подтвердилось старое положение, что если три человека с твердой решимостью стремятся к одному и тому же, они достигнут цели, хотя бы они поставили себе задачей завоевать весь мир» (Гейден Конрад. История германского фашизма. Перевели с немецкого Ф. Капелюш и А. Риш. Предисловие написал И. Дворкин. Москва – Ленинград: государственное социально-экономические издательство, 1935, стр. 40).

Могут сказать, что в отличие от японцев, индийцев, китайцев или немцев - у русских ныне настолько иссякла пассионарность, что породить дюжину орговиков они не смогут. Но я так не считаю. Да, русский народ ошкурился, рассыпался и вымирает, он в смертельной опасности, но возможны же флюктуации, и хотя подбирать и сплачивать боеспособную дюжину очень трудно, и ни одной организации с укомплектованным штабом орговиков пока на Руси нет (лишь лимоновцы одно время обрели подкритическую «затравочную массу» и свершили несколько впечатляющих акций в РФ и за рубежом), - надежд терять нельзя, а нужна упорная работа политического коучинга.

Одно категорически не приемлю – назойливое уверение, что русские-де какие-то особые и ни на кого непохожие. Мол, умом Россию не понять, у ней особенная стать, особый путь и т.п. Например, когда я привожу примеры успешных народов, прорвавшихся к нормальной жизни, на меня взвиваются – «мы не американцы!», «мы не китайцы!», «мы не немцы!», «мы не японцы!», «мы не ирландцы!» и т.д. Особенно выводит из себя многих, когда я рекомендую ознакомиться с опытом «сингапурского чуда» по книге сингапурского лидера и «отца сингапурской нации» этнического китайца Ли Куан Ю «Сингапурская история: из «третьего мира» в первый». В ответ – вопль ненависти: «Мы не сингапурцы! Сингапур маленький, а мы большие! У них тепло, а у нас холодно! Мы особые!». Короче, мы не люди, нам никто не указ, у нас уникальная ментальность и т.п. Напрасно я объясняю, что Сингапур – это как бы «инновационно-испытательная лаборатория» мирового постиндустриализма, и полученные результаты опыта можно смело использовать в любом обществе. И говорю также о романе «Таинственный остров» Жюля Верна, в котором описывается эксперимент по созданию общества свободы и процветания с чистого листа, но не в реальности, как в Сингапуре, а в фантазии. И наша Программа постиндустриальной модернизации России «Путь из тупика» - обобщение отечественных и зарубежных успехов, ничего нового. Нет – подавляющему большинству противен базисный подвод, им бы воспарить в надстройку и искать нигде не бывшую «русскую национальную идею». Не прагматика, а духовность! На самом деле каждый народ, как и каждого человека, можно считать самобытным и особенным, и это действительно так, но каждый человек и каждый народ принадлежит к единому роду человеческому, и каждый человек и каждый народ на 95-99% подобен остальным. Спорить на эту тему считаю излишним, против 2х2=4 не попрешь.

Судя по всему, мы застряли в периферийном компрадорско-зависимом состоянии, которое сумели преодолеть Япония, Китай, Индия. Очередь – за отброшенной в неофеодализм Россией? Или она уже утратила волю и силу к выживанию?

Когда врач ставит диагноз (или судья выносит приговор), он учитывает анемнез (что довело до жизни такой), наследственность (врожденность или внушенная родителями предрасположенность) и прецеденты (кто мучился сходным образом и как излечивался). К сожалению, анемнез и общий фон русского духовного СПИДа очень неблагоприятный. Ни одна великая держава прошлого не рушилась на ровном месте, насквозь изъеденная изнутри шкурничеством. Казалось бы, легче управляться с досубъектной массой, лишенной духовного стержня. Да, шкурной власти управляться с быдлом легко, надо лишь вовремя вытаптывать ростки низовой экономической самодостаточности как базис низовой субъектности. Это нехитрое правило известно нынешним правителям, и при них шансов у русского малого и среднего бизнеса, то есть у русского национального капитала, - нет. И наследственность у русских удручающая, ибо российское государство давило низовую субъектность все века Нового Времени. Конечно, это не означает, что русские – прирожденные рабы, ибо когда нормальный русский человек переезжает в нормальное общество, он быстро приспосабливается к субъектным «правилам игры» и проявляет высокую конкурентоспособность. Наконец, вопреки заклинаниям об «особости» русской судьбы, нет ничего нового под Солнцем, и то, что сейчас с нами происходит, проходили сто лет назад некоторые другие страны. Например, нефтеносная Венесуэла под тираном Хосе Висенто Гомесом, правившем страной с 1909 до своей смерти в 1935 году. Там тоже подачками нефтедолларов с барского стола питались иллюзии о скорой зажиточности, но год за годом и срок за сроком (президентским) продолжался «стабилизец», укрепляемый репрессиями против субъектных венесуэльцев. И горячие венесуэльцы, как и апатичные русские, терпели и не выступали. Лишь на 19-ом году компрадорско-полицейского режима Гомеса, а именно в 1928 году, вышли на улицу протестующие студенты. И когда я читаю знаменитый в Венесуэле роман очевидца этих событий – Мигель Отеро Сильва «Лихорадка» (Miguel Otero Silva. Fiebre, 1939) – я вижу полные совпадения с нашими нынешними типовыми ситуациями. Возможно, когда-нибудь Россия тоже вспрянет ото сна и на обломках самовластья напишут наши имена.

А закончу строками о горьких тридцати шести годах президентства Гомеса (очень схожих с годами Путина) – их исторг из своей оскорбленной души классик венесуэльской поэзии Карлос Аугусто Леон (перевел Овадий Герцович Савич):

Животные, и камни, и растенья
Полны живой, бесспорной красотой:
Мой край – безоблачных небес избранник.
Но здесь, где столько света и цветенья
Одни, в слезах, живут печаль с тоской,
И на своей земле народ – изгнанник.