Котоводство
2010-04-26 00:57 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Воскрешение героев, убитых в "Утомленных солнцем",— это, конечно, подсознательная метафора декларируемого Никитой Михалковым* воскрешения большого советского кино. Но воскресить — что героев, что стиль — никому не по силам, считает корреспондент "Власти" Михаил Трофименков.
Ничего этого не осталось. Советское кино не то что не воскресить — не сымитировать. Михалков верит, что владеет высоким стилем. Но художественный язык в "Предстоянии" — жаргонная смесь газетных штампов, комикса, трэша, лубка, суеверия, выдаваемого за веру, то инфантильного, то казарменного юмора и воплей, связанных магическим словом "блядь", произносимым героями в минуту сильных потрясений, да еще с вклинившимся пением цыган, зашедших, кажется, из другого фильма.
За пять лет, разделяющие события в двух «Утомленных солнцем», героиня Надежды Михалковой стала старше на все четырнадцать
Воскрешение стиля — метафора, но по экрану ходят не метафоры, а персонажи. Зрители, плакавшие над судьбой расстрелянного Котова (Никита Михалков), его умершей в лагере жены, сгинувшей в детдоме крохи Нади (Надежда Михалкова) и даже Мити (Олег Меньшиков), Мефистофеля, провокатора и самоубийцы, вправе чувствовать себя оскорбленными: зря, что ли, плакали? И изумиться: чем ужасен Сталин, если даже одну семью извести не смог?
Коли герои бессмертны, не стоит бояться за них на войне: убьют — снова воскреснут. Только одна странность объяснима: почему Сталин и Берия не ведали, что Котова не сгинула в лагере, а вышла за их доверенного палача Митю. Да потому, что Котова из конспирации сменила лицо: вместо Ингеборги Дапкунайте ее играет Виктория Толстоганова. Так бесстыдно меняли актерские лица главным героям лишь в сериалах.
Видение войны в "УС-2" — чистый сюрреализм. Оставим в стороне вопиющий штрафбат из урок и окруженцев под Москвой в ноябре 1941-го: штрафбаты созданы в июле 1942-го для офицеров, осужденных за уголовные преступления. Не будем спрашивать, куда исчезли из РККА политруки и ориентировался ли лицом на Мекку, прервав политзанятия, сын расстрелянного муллы, пробравшийся в ряды кремлевских курсантов.
С историей и в первых "УС" не все клеилось, но неправду деталей компенсировала условная правда мелодрамы: у любовного треугольника свои законы. Но "УС-2" не мелодрама, а вроде бы эпос, трагедия, историческая фреска, немыслимая без героя с большой буквы, совершающего поступки. За три часа экранного времени Котов поднял танк за дуло и едва не упустил "языка", Надя "показала сиськи" умирающему танкисту Дормидонту. Нам просто предложено считать их героями и сопереживать им.
За пять лет, разделяющие события в двух «Утомленных солнцем», героиня Надежды Михалковой стала старше на все четырнадцать
Их единственное отличие от человеческой биомассы на экране — то, что они дожили до конца фильма. Загоняя в безвыходные ситуации, Михалков спасает их при помощи чуда. Надя в открытом море, вцепившись в плавучую мину, беззащитна перед маньяком-летчиком, охотящимся за ней. Но стоит помолиться, как у самолета кончается горючка, и он падает в море. Бомба пробивает купол церкви, но, зацепившись за что-то, терпеливо ждет, пока Котов выбежит на улицу. Православие здесь не идеология — сценарная отмычка.
Никто больше чуда не заслужил. Мост с беженцами и ранеными подорвал тупой сапер по вине тупого командира. Пароход, на котором эвакуировали партархив, состоящий почему-то из бюстов Сталина, подорвался на родной, возможно крещеной, мине. "Штрафникам" не выдали оружия, загнав в окопы с неизвестной науке целью.
Пьяный космонавт в ватнике в «Армагеддоне» — это памятник советскому воину-освободителю по сравнению с дебилом-штрафником из «УС-2»
Немцы только немного помогают этим самоубийцам, да и то, если их спровоцируют. Население целой деревни сожгли живьем по вине изнасилованной оккупантами мстительницы. Летчики лювтваффе так уважали Женевскую конвенцию, что заставить их разбомбить баржу с ранеными стоило самим раненым немалых усилий. Режиссер хотел пробудить патриотические чувства. Это ему удалось, но, судя по всему, чувства ударят именно по его видению войны.
Большой стиль Никиты Михалкова энергично эксплуатирует проверенный художественный прием — дорогостоящую пиротехническую машинерию
Лубочность не вяжется с воцаряющейся во второй половине фильма атмосферой анатомического театра, который только порнографией смерти и можно назвать. Экранные кишки на гусеницах танков и лопающееся от ожогов лицо не бывают не только настоящими, но даже убедительными, особенно в промышленном количестве.
Это даже не натурализм. Обвинения в натурализме снимает один-единственный план: Надя раздевается перед Дормидонтом, тот умирает, пустив кровавые слюни. Как выглядит тело санитарки, представить не трудно. Зима, гарь, вывороченная земля, чужая кровь, мыться негде, девушки спят, неделями не раздеваясь, волокут на себе тяжеленных мужиков. А тело Нади — розовое, только что из бани. Чудо, однако.
Если мясная лавка — главное выразительное средство, которое, как и чудеса, должно скрыть провалы фильма, дело с режиссером плохо: творить образы, сочинять характеры, вызывать эмоции он не способен. Актеры, даже если стараются, как Евгений Миронов, фильм не спасут. Как чистенькое тело Нади обессмысливает натурализм, так и образ офицера, отчетливо понимающего — не выжить, убит долгим монологом Миронова, обличающим Сталина. Монолог поизносит человек с таким ранением, при котором не то что говорить — мычать от боли невозможно.
Актеры умеют темнеть лицом от горя — Михалков темнеет усами: эмоциональный строй эпизодов определяется переменой их цвета
Сергей Маковецкий — офицер СМЕРШа, тихо сходящий с ума от тоски по погибшей жене,— как бы отступил от фильма на полшага. Тихое безумие маленького человека пугает, в отличие от истерик и гримас, которыми подменят эмоции его коллеги. Но и он вынужден нести сценарную чушь о Котове, который уже полтора года воюет в призрачном "штрафбате" и решительно пресекает робкие попытки столь же призрачного "СМЕРШа" освободить его и даже наградить.
Большой стиль Никиты Михалкова энергично эксплуатирует проверенный художественный прием — дорогостоящую пиротехническую машинерию
Актеры умеют темнеть лицом от горя — Михалков темнеет усами. Эмоциональный строй эпизодов определяется переменой их цвета. В счастливых воспоминаниях, во сне, где он унижает Сталина, в сцене с "языком", которого наказывает за побег шутливой поркой, усы теплого, пшеничного цвета. Когда Котову плохо, они чернеют.
Если у актера нет усов-хамелеонов, в его распоряжении выразительные средства перистальтики. Считается, что к фекальному юмору склонны не совсем созревшие подростки. Но камера в "УС-2" так же подробно, как кровавые кишки, смакует мочу, растекающуюся по брюкам напуганного Митей директора пионерлагеря, и голую задницу немецкого пилота, гадящего на баржу с ранеными. Образ акробатической задницы объясним лишь подсознательной ассоциацией, возникшей у режиссера между словами "ас" и английским "ass" (задница). А пиетет немцев перед Красным крестом выдуман только для того, чтобы оправдать эту задницу на экране: бомбить нельзя, так хотя б нагадим.
Второй — кондитерский — образный ряд фильма еще инфантильнее. Котову снится, что он вдавливает лицо Сталина в шоколадный торт. Курсанту, выбежавшему из окопа навстречу танку, который ошибочно принял за советский (и пули в спину от командира за такую детскую непосредственность не побоялся), немец швыряет плитку шоколада с портретом Гитлера. Упоминается, что до ареста лик Котова печатали на конфетных коробках. Для этого он вообще-то должен был быть легендарным маршалом типа Блюхера, но вопрос о прототипах сценаристам в голову не пришел.
Реакция авторов на недоумение, вызванное фильмом, предсказуема: подождите, в "УС-3" мы объясним, почему у Котова вместо левой кисти — стальная перчатка с выдвижными когтями. Но объяснить все, что наворочено в "УС-2", можно только одним манером. Сказать, что под немецкими бомбами Котову только приснилось, что он проснулся, а все последующее — лишь его горячечный сон о грядущей войне.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Кино":

Последние новости по теме "Солнце":

"Нельзя быть поющим депутатом"
2010-04-26 01:24 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Накануне выхода нового сольного диска "Песни моряков. Часть 2" Александр Ф. Скляр размышляет о месте рок-н-ролльщика в общественном строю.
— Просто после выхода первой части "Песен моряков" я понял, что высказался не до конца. Что хочу продолжить и для себя внутренне завершить морскую тему, которая неожиданно оказалась более широкой и интересной, чем я предполагал. Поразмыслив, понял, что существует огромное количество песен других авторов и исполнителей, чьи размышления о море, о чувстве свободы, которое оно дает, мне также очень близки.
— Мне кажется, это большое заблуждение — считать рок-н-ролльного человека на всю жизнь привязанным к рок-н-роллу. Рок-н-ролл, по-моему — это все же удел определенного возраста, вам так не кажется? Лично у меня пожилые рок-н-ролльщики вызывают чувство сожаления, что ли... А вот Том Уэйтс сожаления у меня не вызывает — язык не повернется назвать его пожилым артистом. И Джонни Кэш в свои 70 не был пожилым артистом, хоть ты тресни! Настоящий артист не имеет возраста, и он не может быть чистым рок-н-ролльщиком. Все, что он делает примерно лет до 40,— это как бы разогрев, разведение паров. А дальше его локомотив уже несется, оставляя рок-н-ролл далеко позади.
А вот вопрос о взаимоотношениях творческого человека и окружающего мира действительно важный. Его рано или поздно ставит перед собой любой творческий человек — безотносительно того, в каком жанре он работает. И ответ, по-моему, должен быть такой: чем бы ты ни занимался, ты делаешь это для себя. Роман ты пишешь — для себя, фильм снимаешь — для себя, театральную постановку делаешь — для себя, песню пишешь — для себя. Но как только ты это сделаешь, наступает публичная жизнь твоего произведения. И если ты искренне, всем сердцем вкладывался в то, что сделал, у тебя найдется некоторое количество слушателей, зрителей, в которых это срезонирует. Если ты это честно сделал для себя, если ты выстрадал то, что ты говоришь, то это попадет в кого нужно.
— Если за мои двадцать с лишним лет творческой деятельности появились хотя бы две или три тысячи человек, резонирующих с тем, что я делаю, я уже что-то изменил. Часть этих людей пойдет во власть, часть станет бизнесменами, часть оставит после себя какое-то творческое наследие. Эти люди будут, прямо ли, косвенно, но влиять на окружающий мир. И в каждом из них будет маленькая частичка меня. Я что-то изменил? Конечно! "Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется..."
Однако из этого никоим образом не следует, что нам наплевать на наше слово. Совсем даже наоборот! Если тебе не дано предугадать, так уж предполагай, что оно отзовется — максимально! И значит, ты должен это слово выдавать с максимальной ответственностью, если уж ты на этом поприще находишься!
— Вы знаете, власть чрезвычайно опасна для творческого человека. Ей-то самой очень выгодно иметь под рукой готовых на сотрудничество творческих людей. Причем чем ярче человек, чем он публичнее, чем он успешнее, тем она больше хочет его иметь в своем активе и тем это для него опаснее. Власть обладает свойством затягивать в себя творческого человека, ей всегда есть что предложить ему, вечно неприкаянному.
Я рад, что не был подвергнут этому искусу. Но и осуждать тех, кто поддался ему, не хочу — пусть они отвечают перед музой в конечном итоге.
— Естественно. Именно потому, что они сильные мира сего, и от их росчерка пера слишком много чего зависит... Чем выше ты забираешься по этой лестнице, тем больше на тебе лежит ответственности и тем больше ответственность за твои действия. Дай бог, если эта ответственность совпадает с твоим пониманием ее. А если это — упивание властью безответственного человека? Это же страшно. Именно поэтому Кнут Гамсун говорил, что творческий человек не должен соприкасаться с властью. Он силен другим.
Чем бы ты ни занимался, ты делаешь это для себя. Роман ты пишешь — для себя, фильм снимаешь — для себя, театральную постановку делаешь — для себя, песню пишешь — для себя
— Наверное, можно говорить об определенной стойкости, что ли... Вот я, например, пришел в рок-н-ролл далеко не мальчиком. Это, скажу вам, непросто — в середине жизни начинать ее сначала, всерьез решать: тем ли ты занимаешься, чем хотел бы заниматься? Ты внешне, может, и достигаешь чего-то, а внутренне уже этому не соответствуешь. Все вокруг меня, включая и моих нынешних единомышленников — которые, конечно, никогда не будут это вспоминать! — не признавали за мной права заниматься музыкой. Они считали, что я чужак, который пытается войти в их ряды, не имея на то моральных прав.
— Конечно! В тот самый момент, когда я поменял свое внешнее предназначение на внутреннее, я чувствовал вокруг себя сильное поле скрытого подозрения. При этом сам с собой в разладе я не был ни секунды — для меня это было естественное движение. Но чтобы доказать это окружающим, мне понадобились долгие годы. Вот это и есть тот самый мой урок, который я могу, наверное, преподнести всем, кто идет следом за мной. Не бойтесь ломать внешне неблагоприятную среду! Если вы искренне уверены в том, что вы делаете это по велению сердца, а не по сложившейся конъюнктуре, вы неуязвимы. Все может быть очень трудно, но трудности закаляют. Любой мало-мальски ценный опыт приобретается себе в убыток, говорил граф Рочестер из фильма "Распутник", но не бойтесь этих убытков: только так приобретается настоящий опыт.
— Принципиальных — да, бойтесь, конечно. Потому что принципиальный компромисс, особенно на ранних этапах творческого становления и становления личности,— вещь очень пагубная.
— Конечно, по собственному. Мне много раз приходилось делать выбор, очень много раз...Я мог бы пойти на компромисс и убедить себя в том, что мое занятие музыкой может быть сугубо внутренним делом. Что я могу писать песни, находясь в своем прежнем статусе, будучи социально неуязвимым, идя, как я это для себя сформулировал, по пути внутреннего артиста. Но в том-то все и дело, что нельзя искренне считать себя творческим человеком и при этом заседать в Государственной думе. Это противоречащие друг другу вещи! Нельзя быть поющим депутатом. Тот, кто этого не понимает, обманывает самого себя. Если же он это понимает, но продолжает делать, тогда он просто обманывает других.
— Так, может, это и неплохо. Государственное телевидение подгребло под себя всех тех, кто оказался слаб. А те, кто силен и кто реально внутренне жив, ушли в интернет, в живые концерты по небольшим клубам, в альтернативное телевидение. И это правильно. Если ты закатываешь под асфальт некую поверхность, что лучше: проросший из асфальта тюльпан или тюльпан, стоящий вне этого закатанного поля? На мой взгляд — второе. Это более естественно, чем цветок, выросший из асфальта.
Как говорит Евгений Всеволодович Головин, мой друг и учитель: с чего ты взял, что жить в конце времен — это просто? Но мы же не выбираем время, в котором нам суждено оказаться. Нас в него закидывает. Что делать? Надо жить.
— Я убежден, что культурный прорыв возможен только в альтернативной среде. Я всегда считал, что альтернатива тем и хороша, что именно в ней, как в наиболее неангажированной области искусства, возникают настоящие духовные прорывы, которые потом поглощаются, усваиваются мейнстримом. А потом в другом месте возникают новые.
Беседовал Андрей Калашников
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Концерты":

В Россию с придурью // Перемещенные ценности
2010-04-26 01:51 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
28 апреля, меньше чем через год после первого выступления в России, лондонский популяризатор стиля ска — группа Madness даст концерт в столице.
Рубрику ведет Мария Мазалова
Все самое главное Madness сделали очень давно, в конце 1970-х. Первый и главный хит группы — "One Step Beyond" c одноименного дебютного альбома 1979 года, включавшего среди прочего ямайскую вариацию на тему "Лебединого озера" Чайковского. Никакого текста для "Swan Lake" Madness придумывать не стали, как и для заглавной песни, в которой пропевается одна лишь титульная фраза.
Российские меломаны узнали о ска именно из записей Madness, которые, в свою очередь, впитали музыкальные вибрации переселенцев с Ямайки, ошивавшихся в 1970-х в лондонском районе Кэмден с пластинками, записанными десятилетием раньше на их родном острове. Стиль ска в версии Madness приблизился к дружественному радиостанциям формату, заискрился мотивами популярных стилей — диско и панк-рока. Не последнюю роль в успехе группы сыграл и внешний вид музыкантов.
"Я помню, что в самом начале, когда мы только придумывали свой стиль, пошли однажды в секонд-хенд в Кэмдене, там еще вывеска была: "Найдем любому что-то впору",— рассказывал Саггз.— Купили первые костюмы, начали выступать. Ну а потом уже, конечно, они получше стали, мы все-таки каких-то денег заработали. Сейчас покупаем, наверное, фунтов по четыреста костюмы, уж никак не дешевле". Пока танцоры диско утюжили длинные воротники рубашек и отглаживали стрелки на белых брюках, а панки, напротив, резали джинсу и ставили "ирокезы", Madness сдували пылинки с парадных черных костюмов и остроносых лаковых ботинок. Отдельной важной деталью были солнцезащитные очки.
Внешний вид — первое, что переняли у Madness советские неформалы 1980-х. На живописавшей контркультуру выставке "Хулиганы 80-х", а также на недавней экспозиции Андрея Безукладникова в рамках фотобиеннале не было недостатка в кадрах с молодыми людьми, наряжавшимися в стиле Madness. Строгая эстетика очаровала наших контркультурщиков — не столько как противовес буйным панкам или комсомольской безликости, сколько рифмуясь с довольно актуальной в ту пору модой на советский стиль 1930-1950-х.
Самыми ярыми поклонниками Madness оказались музыканты группы "Браво". Вряд ли можно обнаружить прямые музыкальные заимствования, однако фотосессии Madness они изучали самым тщательным образом, не упустив ни узкие черные очки, не галстуки-селедки. И песню "One Step Beyond" "Браво" играют на концертах по сей день.
Если кого и можно назвать русскими Madness, то это петербургские "Странные игры". Группа просуществовала с 1982 года по начало 1990-х, то есть ска она стала играть всего через пару лет после первого успеха Madness. В качестве текстовой основы "Странные игры" выбрали стихи французских дадаистов. Второй альбом "Смотри в оба" (1988) был выпущен на фирме "Мелодия", что по тем временам было равнозначно жесткой ротации на ТВ. Так ска той версии, которую исповедовали Madness, стал частью классики русского рока. Впоследствии группа "Странные игры" разделилась на ска-состав "Игры" и агит-рок-коллектив "АВИА". "Игры" брали долгие паузы, потом устраивали громкие воссоединения, последнее из которых произошло в 2008 году. К этому времени ска в России играло множество групп. Одним крылом ска-сообщество упиралось в беззаботный поп, другим — в культуру скинхедов. Но ничего сравнимого со "Странными играми" так и не родилось. Надежда на новый раунд "Игр" умерла в феврале 2009 года, когда ушел из жизни один из основателей группы — Григорий Сологуб.
Борис Барабанов
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Концерты":

Последние новости по теме "Солнце":

Монетный дар // "Деньги" в театре "Сатирикон"
2010-04-26 05:28 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Московский театр "Сатирикон" показал премьеру спектакля "Деньги". Под столь деловитым и энергичным названием поставивший спектакль художественный руководитель театра Константин Райкин спрятал классическую пьесу Александра Островского "Не было ни гроша, да вдруг алтын". Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Первая ремарка Островского гласит: "Действие происходит лет 30 назад, на самом краю Москвы". Прочитав пьесу, Константин Райкин решил, что те полтора века, что отделяют нас от времени написания текста, мало что изменили в людских нравах. Так что три десятилетия тоже особой роли не играют. Окраина столицы — окраина жизни хоть в позапрошлом веке, хоть сейчас. Речь в пьесе "Не было ни гроша, да вдруг алтын" идет о людях, жизнь которых отравлена их бедностью. А где в России бедность, там и унижение всегда ждет человека, там и грубость нравов виднее, и искренние чувства ничего не стоят.
Сцену "Сатирикона", и без того очень широкую, буквально распирает от декорации Дмитрия Разумова. Тут и уродливые гаражи, в которых собирается местная шпана, и мусорные баки, и нагромождение металлических контейнеров с остовом ржавого автомобиля наверху, и строительный кран, и ветхий жилой фонд. На стене табличка с адресом — Железнодорожный проезд. Квартальный из пьесы "Не было ни гроша, да вдруг алтын" стал в "Деньгах" участковым в милицейской форме. Мещанка Мигачева — обходчицей путей, время от времени она перекрывает авансцену шлагбаумом, хватает желтый флажок и провожает им грохочущий и мелькающий огнями поезд. Сразу вспоминаются репортажи про доведенных до крайней степени озлобления граждан, закидывающих камнями поезд "Сапсан".
Персонажи спектакля "Деньги" камней не бросают. Все-таки театр "Сатирикон" не "Театр.doc", публика сюда ходит не на последние деньги, и Константин Райкин ставит не острый социальный репортаж, а "криминальную сказку" (так обозначен жанр спектакля). Сегодняшняя реальность разбавлена романсами и явлена не в документальном, а в гротескно-театрализованном виде. Константин Райкин, разумеется, понимает, что перенос действия в наши дни постановочным откровением считаться не может. Каждая деталь вроде бы правдива, но живописна, и главное у него в спектакле — все-таки не концепция, а игра.
Актеры играют внятно, настойчиво, отчетливо, даже с некоторым "телевизионным" нажимом — в чем сатириконовцам нельзя отказать, так это в умении каждую минуту своего пребывания на сцене использовать себе и зрителям на благо. Здесь никто не ленится (это касается и народных артистов, и студентов Школы-студии МХТ), и даже если появился всего в одной сцене, не забудется. Трудно утверждать наверняка, но кажется, что текст Островского не слишком сокращен и мало изменен. Наверное, зритель вправе подивиться, насколько ладно классик Александр Николаевич "ложится" на нашу эпоху (имена некоторых персонажей, конечно, диковинные, но их можно произнести вроде бы шутливо, "с отношением"). Есть, впрочем, и оборотная сторона избранной театром верности оригиналу: из-за того, что из каждого диалога здесь стремятся извлечь максимум игры, в первом действии — в сущности, оно представляет собой развернутую экспозицию, персонажей и обстоятельств в пьесе много — есть ощущение "холостого хода".
Наверное, оно возникает еще и потому, что спектаклю до поры до времени не хватает какого-то стилевого и смыслового смещения в сторону от, в сущности, очевидных установок: бедность ужасна, а деньги — страшная сила, и испытание ими (причем как их отсутствием, так и наличием) мало кто может выдержать. Но режиссер Райкин искомое "смещение" все-таки готовит — в лице актера Дениса Суханова, играющего отставного чиновника и ростовщика Михея Михеича Крутицкого. Он и вправду персонаж отдельный: прикидывается последним нищим, держит семью впроголодь, жену и племянницу заставляет ходить побираться, а сам прячет под полом драгоценности и носит зашитыми в подкладку шинели немыслимые деньги. В общем, единственный из героев Островского, который в сегодняшнюю Россию не вписывается,— богатство вне зависимости от его происхождения у нас принято не таить, а выпячивать.
Вот Денис Суханов и играет персонажа не от мира сего, этакого модифицированного Плюшкина, клоуна и артистичного безумца, живущего навязчивыми идеями. Господин Суханов — выдающийся солист-одиночка, он на сцене ведет себя как шаровая молния. На его лице буквально "переключаются" гримасы, смешные и страшные одновременно, его танец с шинелью вдруг заставляет вспомнить еще одного персонажа Гоголя (кто знает, каков был маленький человек Крутицкий, прежде чем стал душегубом), и его отвратительный персонаж, будто "залетевший" в Островского из другого мира, легко преодолевает рамки обыденности. Самоубийство Крутицкого, не выдержавшего потери своего состояния, в пьесе разрешает все конфликты и всех, кажется, делает счастливыми. В спектакле Крутицкий исчезает, точно сказочный персонаж Кащей, смерть которого нашлась в игле. Но здешняя сказка действительно страшная, и герои в финале замирают, будто приговоренные к несчастью. Тут-то становится понятным, почему лукавая, ласковая поговорка заменена в "Сатириконе" названием-диагнозом.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Поезд Сапсан":

Слушатели спелись с Эдуардом Хилем // Советские хиты в "16 тоннах"
2010-04-26 05:55 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Корифей советской эстрады Эдуард Хиль дал концерт для московской клубной публики, разъяснив на простых примерах, что такое "песня остается с человеком". Рассказывает БОРИС БАРАБАНОВ.
Несколько лет назад в клуб "Икра" привезли Михаила Боярского — вечного мушкетера с усами, шляпой, гитарой и отработанными театральными фишечками (см. "Ъ" от 12 марта 2008 года). Герой давно жил отдельной пародийной жизнью в интернете, а клич "тысяча чертей" стал чуть ли не девизом поклонников "Зенита", так что на концерт шли в основном поорать и поржать. За последние полгода видеоролик с вокализом композитора Аркадия Островского "Я так рад, ведь я наконец возвращаюсь домой" собрал в интернете 5 млн просмотров, и настало время везти в столичный клуб его исполнителя — Эдуарда Хиля, неожиданно ставшего интернет-сенсацией по имени Мистер Трололо.
Эдуард Хиль выступал в "16 тоннах". Он выбрал "бюджетный" формат выступления. Звукорежиссер прямо на сцене включал минусовые фонограммы, при этом господин Хиль, как и его земляк Боярский, время от времени подсказывал порядковый номер трека, а иногда просил запустить песню с начала. Кроме них на сцене не было никого и ничего. Музыка звучала плоско и пластмассово, люди, отвечавшие за звук в клубе, не всегда с ходу определяли необходимый уровень голоса, и начало песни нередко "съедалось". Но самое удивительное в том, что в "16 тоннах" качество записи практически не раздражало. К тому же на экраны запустили трогательно-примитивную компьютерную графику — облака, волны или, там, парусники. Было общее ощущение концерта, сделанного на скорую руку, которое чудесным образом не противоречило масштабу фигуры господина Хиля.
С вокализом, благодаря которому Эдуард Хиль получил известность в интернете, певец расправился в самом начале. Дальше он исполнил далеко не полный набор собственных хитов, разделенный на две части довольно бесцветным блоком эстрадных песен в исполнении сына Дмитрия. Самого Эдуарда Анатольевича можно было бы упрекнуть в том, что он злоупотребляет энтузиазмом публики, предоставляя ей возможность самостоятельно, как в караоке, выводить чуть ли не по полпесни. Можно даже углядеть неизбежные для любого певца в возрасте 75 лет потери в вокальном диапазоне. Но бесцветным выступление Эдуарда Хиля никак не назовешь.
В случае выступления артиста "из прошлого" на подмостках передового клуба интереснее всего, конечно, наблюдать за публикой. На концерте Эдуарда Хиля не было ощущения, что прибежали только те, кто знает его как Мистера Трололо. К слову сказать, реакция на этот феномен в России серьезно уступает истерии в США. Если бы здешние журналисты не раздули эту тему, вряд ли народный артист РСФСР Хиль мог бы рассчитывать на приток новой аудитории. И это не "возвращение", потому что он никуда не уходил. И все-таки удивительно, насколько много в "16 тоннах" было людей среднего и старшего возраста. И какой стройный у них сложился хор с молодежью.
Сколько бы ни говорили о том, что "песни советских композиторов" ушли в прошлое, все-таки публика помоложе их каким-то образом узнала. Если, скажем, на объявление ""Песни о друге" из фильма "Путь к причалу"" зрители реагировали вяло, то вступительный свист встретили аплодисментами, а фразу "Третий должен уйти" пели тревожным и дружным хором. Когда он спрашивал зрителей, знают ли они, в каком году Юрий Гагарин полетел в космос, было полное ощущение экзамена, которое молодое поколение держит перед взрослыми. За одним из столиков сидел сын автора вокализа про Трололо, академик РАН Михаил Островский. Он взял у певца микрофон и рассказал о том, как его отец Аркадий Островский сочинил вместе с Константином Ваншенкиным песню "Как провожают пароходы". Набитый под завязку, в основном стоячий зал реагировал искренне и практически без намека на ехидство. Ну, а песню "Потолок ледяной, дверь скрипучая" требовали, как на рок-концерте, дружными воплями. Эдуард Хиль спел ее в самом конце, сопроводив исполнение танцами.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Концерты":

Последние новости по теме "Компьютеры":

История в ликах // Коллекция Виктора Бондаренко в Музее имени Андрея Рублева
2010-04-26 06:22 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
В Музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева открылась выставка икон из коллекции Виктора Бондаренко. Это третья часть его коллекции (две предыдущие были показаны в ГТГ в 2003 и 2008 годах) — пожалуй, самая своеобразная и искреннее всего отражающая вкусы собирателя. На выставке побывала ТАТЬЯНА МАРКИНА.
Русскую икону Виктор Бондаренко собирает не так давно, как современное искусство,— с конца 1990-х, всего около десяти лет. Однако успел сделать не только одну из самых больших частных коллекций икон XIV-ХХ веков, но и дважды выставить ее в Третьяковской галерее, сопроводив каталогами, написанными лучшими искусствоведами. Первая выставка была громка, но традиционна: музейного качества, сосредоточенная на древних памятниках. Вторая — "Иконопись эпохи династии Романовых" — заставила ученое сообщество наконец обратить внимание на художественную ценность иконописи XVII — начала ХХ века, презираемую ранее за западничество и несамобытность. А нынешняя, третья, под названием "Все остается людям", требует признать драгоценными иконы Нового времени и затеяна коллекционером к дню своего шестидесятилетия.
Виктор Бондаренко — коллекционер вулканического энтузиазма и возможностей. Почти сказкой кажутся истории о том, что это именно он, начав покупать иконы в России, остановил поток контрабанды — просто платил больше, чтобы несли ему, а не переправляли за рубеж. И у каждой иконы в каталоге пометка "Приобретено в Москве (или Петербурге, или Ярославле)". Зная упорство (если не сказать упрямство) большинства российских специалистов по иконам, сказкой кажется и то, что они готовы теперь восторгаться иконами Мстеры и Палеха XIX века, академическим образом Богоматери, написанным безруким и безногим художником из Самары, и чахоточного вида святыми русского модерна. Тем не менее все это так.
Должным образом отреставрированные (что, очевидно, тоже требовало огромных затрат, на сей раз материальных), научно осмысленные и профессионально описанные, эти образы заполняют пробелы, прорехи, трещинки, компенсируют утраты, которые неизбежно возникают в истории русской иконописи, рассмотренной по одним лишь выдающимся и признанным памятникам. В этом случае узкий ручей развития иконописания, скачущий с камня на камень "главных" памятников, превращается в полноводную реку. Личный вкус коллекционера, который любит икону Нового времени вообще и Палех в частности, кое-где заставляет эту реку застаиваться широкими омутами — на выставке изобилие суховатых, миниатюрно написанных, сияющих обилием золота многофигурных икон палехских мастерских. Но есть и северный, экспрессивный праздничный чин предположительно из Синозерской пустыни XVII века, есть нежнейшее розово-голубое "Распятие", написанное старообрядческими мастерами в начале XIX века в Романове-Борисоглебске, есть образы, созданные лучшими иконописцами Москвы начала ХХ века, по заказу работавшими то в архаизирующей, то в "строгановской", то в академической, с влиянием модного модерна, манере. Завершает хронологию копия "Богоматери Владимирской", написанная реставратором Александром Брягиным в 1929 году для выставки-продажи икон за рубежом, организованной советским государством. Вот эту мощную плотину преодолеть даже Виктору Бондаренко не под силу. Тут иконопись кончается, а коллекционеру приходится переключаться на современное искусство (выставку которого, тоже приуроченную к юбилею собирателя, можно увидеть в Московском музее современного искусства, об этом — в "Ъ" от 14 апреля).
Оригинальная статья

Phillips de Pury испустил первый BRIC // Новый аукцион современного искусства прошел в Лондоне
2010-04-26 06:49 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Аукционный дом Phillips de Pury провел в Лондоне двухдневный аукцион BRIC, посвященный современному искусству быстроразвивающихся стран — Бразилии, России, Индии и Китая. Русский блок этого аукциона оказался чуть ли не самым удачным: наиболее дорогими именами на торгах стали Эрик Булатов (£713 тыс.) и Виталий Комар с Александром Меламидом (£657 тыс.). В целом торги собрали £7,2 млн. С подробностями — ТАТЬЯНА МАРКИНА.
Двухдневный BRIC был сложен из четырех "кирпичиков" — современного искусства стран, экономики которых через полвека могут обогнать страны "большой семерки". Современное искусство здесь, с одной стороны, политизировано и остросоциально, с другой — охотно откликается на вкусы молодой национальной буржуазии. Покупатели искусства в этих странах также имеют немало общего: не стоят за деньгами и предпочитают национальное искусство интернациональному.
Впрочем, как показал аукцион, и искусство стран BRIC, и его любители не избежали влияния глобализации. Рисунок Павла Пепперштейна продали в Европу, а китайцев покупали русские. Хотя два топ-лота русского раздела и одновременно всего аукциона ушли в Россию — это "Вход — Входа нет" Эрика Булатова за £713 тыс. и "Встреча Солженицына и Белля на даче Ростроповича" Виталия Комара и Александра Меламида за £657 тыс. (мировой рекорд для творческой пары соц-артистов).
Несмотря на вредительство вулкана, аукционный зал — а торги проходили прямо в лондонской Saatchi Gallery — оказался переполнен. Отмечалось огромное количество телефонных покупателей, так что сквозь ряды сотрудников Phillips de Pury, озвучивавших ставки, было не протолкнуться. Симон де Пюри, идеолог и совладелец аукционного дома, сам вел вечерние торги, состоявшие из лучших произведений художников четырех стран, причем в головокружительном темпе. Уже потому, что в блоке более демократичных дневных торгов Симон де Пюри выбрал русские и китайские (доверив продавать индийское и бразильское искусство младшему коллеге), было понятно, кто теперь в тренде.
Конечно, нельзя сказать, что все русское улетало со свистом. Например, макет папиросной коробки "Эсмеральда", сделанный в конструктивистском духе Александром Родченко (эстимейт — £30-50 тыс.), не был продан, как и ернический "Русский революционный фарфор" Александра Косолапова, состоящий из девяти супрематически расписанных писсуаров (эстимейт — £120-180 тыс.). У этих столь разных предметов есть одно общее качество: они прекрасны в музейном зале, но не вписываются в интерьер частной коллекции.
Зато большим успехом пользовались картины Александра Сундукова — подзабытого ныне соц-артиста и участника легендарного московского Sotheby`s 1988 года (аукционистом на котором был Симон де Пюри). Его "Смысл бытия" 1988 года, изображающий зрительный зал, заполненный людьми, над которыми витают оторванные петушиные головы, с £12-18 тыс. эстимейта подорожал до £67 тыс. Как всегда, были проданы работы нонконформистов Олега Целкова (£79 тыс.) и Евгения Рухина (£45 тыс.). Среди художников следующего поколения лидировал Анатолий Осмоловский с работой 2009 года из серии "Хлебы" (за которую он уже получил премию Кандинского) — деревянные рельефы с фактурой черного хлеба проданы за £46 тыс.
В целом аукцион BRIC принес внушительную сумму £7,2 млн. Теперь Phillips de Pury обещает проводить подобные торги регулярно.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Бразилия":

Британский писатель Алан Силлитоу скончался в Лондоне
2010-04-26 07:16 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
МОСКВА, 26 апр - РИА Новости. Известный британский писатель Алан Силлитоу (Alan Sillitoe) скончался в возрасте 82 лет в лондонском госпитале Charing Cross, сообщает в понедельник газета Times.
Алан Силлитоу принадлежал к так называемым "рассерженным молодым людям" (Angry young men) - группе английских писателей, заявивших о себе в 1950-х годах. Основной темой творчества этих авторов был протест героя - образованного юноши, часто выходца из рабочего класса, - против действительности послевоенной Великобритании, той самой эпохи, в которую жили и творили сами литераторы.
Силлитоу, родившийся в марте 1928 года в городе Ноттингем, сам был сыном рабочего. Семья жила бедно, отец будущего писателя пил и нередко избивал мать. В 14 лет Алан был вынужден оставить школу и начать зарабатывать на жизнь. Сначала он трудился на местном предприятии по производству велосипедов, затем поступил на службу в Королевские военно-воздушные силы Великобритании в качестве радиста.
Когда Алану Силлитоу исполнилось 20 лет, он заболел туберкулезом и попал в больницу. Именно это событие и стало поворотным моментом в биографии Силлитоу. Лечение продлилось больше года, все это время молодой человек жадно - запоем - читал и впервые попробовал писать сам. Так началась литературная карьера талантливого и плодовитого драматурга, поэта и романиста Силлитоу длиною более чем в 50 лет.
Среди самых известных произведений этого автора романы "В субботу вечером, в воскресенье утром" (Saturday Night and Sunday Morning, 1958 год) и "Одиночество бегуна на длинные дистанции" (The Loneliness of the Long-Distance Runner, 1959 год).
Эти книги принесли ему первую славу и признание читателей, оба романа были экранизированы.
Алан Силлитоу был женат на поэтессе, писательнице и переводчице Рут Фэйнлайт (Ruth Fainlight), у него остались двое детей.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Великобритания":