Саша родился и жил в Одессе, где просто невозможно не «заболеть» морем. Поэтому ничего удивительного что, закончив 6 классов пошел учиться в школу юнг. Трудился простым матросом на транспортах Черноморского пароходства. Затем окончил мореходный техникум в Одессе. Работал помощником капитана. Военно-морская жизнь Александра началась в начале 30-х годов, окончив курсы командного состава ВМС СССР. Направляют его на Балтику. В 1938 г. он уже командир подводной лодки типа «М» – «Малютка». Водоизмещение – 200 т. Экипаж – 18 чел. Вооружение – два торпедных аппарата и 45 мм. арторудие. Возможности более чем скромные, но именно им поручалось охранять подступы к военно-морским портам страны и они хорошо справлялись с этой задачей. До войны в соревновании среди флотских экипажей «М» Маринеско заняла 1 место – за что командиру вручили золотые часы. Именно на этой субмарине и встретит Алесандр Маринеско Великую Отечественную войну.

На войне как на войне – боевые походы, атаки на немецкие конвои, боевое охранение наших кораблей. Как-то Маринеско была поставлена довольно трудная задача – высадить десант на вражеский берег с целью захвата у немцев шифровальной машинки «Энигма». Но операция была неудачной. Устройства у немцев не оказалось. Но благодаря высокому профессионализму командира подлодки операция прошла без потерь. За это командование и наградило А.Маринеско орденом Ленина.

В 1943 году капитан 3-го ранга А. Маринеско – командир подлодки С-13.Она покруче «Малютки». Водоизмещение – 800 т. Торпедных аппаратов – 6 плюс артсистемы. В 1944 г. С-13 дерзко атакует торпедами немецкое судно «Зигфрид». Правда, оно не было потоплено, но до конца войны стояло на ремонте. Что ж и это неплохо. Интересно, что С-13 после торпедной атаки всплыла и начал крушить нацистов арт.системами. Но нашу субмарину начали догонять корабли охранения, поэтому Маринеско не удалось добить транспорт и лодка ушла на глубину. 13 января 1945 г.в перископ С-13 в Данцигской бухте попал крупнейший транспорт Германии «Вильгельм Густлофф». Водоизмещение – 25 тыс.тонн. Подготовка к атаке и сама атака была проведена мастерски. Это судно было довольно скоростным, но С-13 догнала его, не дав себя обнаружить. Три торпеды (4-я застряла в аппарате) не дали «Вильгельму Густлофф» никаких шансов. Немцы 4 часа бомбили, по их мнению, место нахождения подлодки. В это время С-13 пряталась среди обломков «Вильгельма Густлофф». В море было сброшено 240 глубинных бомб. Наша субмарина вышла из боя без единой царапины.

Узнав об этой потере А.Гитлер был взбешен и сразу включил А.Маринеско в список своих личных врагов. Морская пучина поглотила высших чинов рейха: чиновников «высокого полета» и генералов, а также более 10 тыс.чел. – это более 1600 военнослужащих, 918 курсантов дивизиона подлодок, 173 члена экипажа, более 370 женщин – военнослужащих СС, почти 9 тыс. гражданских лиц. Погибло 1300 подводников – экипажей подлодок, из каковых можно было бы сформировать около 70. Позже советские СМИ назвали уничтожение «Вильгельма Густлоффа» «Атакой века», А.Маринеско – «Подводником №1». Не мене важен тот факт, что победоносная атака А.Маринеско разрушила стратегические планы немцев по повышению эффективности уничтожения американских и английских кораблей. Возможно, что закрылся бы Второй фронт. Позже С-13 успешно атаковала еще одно крупное германское судно «Штойбен» – вечный покой на дне морском нашли около 4 тыс. раненных солдат вермахта. Для фашистов это была вселенская катастрофа. Для СССР – завоевание превосходства на морском театре военных действий.

На Западе советских подводников обвиняли в гибели «ни в чем не повинных гражданских лиц» на «Вильгельме Густлофф», «безоружных раненных» – на «Шойбене». Что тут скажешь? Первое: сами немцы не придерживались никаких правил ведения войны. Значит заслуживают соответствующее отношение. Во-вторых, на судне были военнослужащие и вооружение воюющей с СССР, т.е. это был транспорт военного назначения, это был враг и он подлежал уничтожению. И последнее – на «Вильгельме Густлоффе» не было эмблем международной гуманитарной организации Красного Креста. Советские суда, будь на них хоть сотни Красных Крестов, с раненными, беженцами, с детьми, женщинами, стариками фашисты не щадили.

Вполне, естественно, что за такие подвиги капитан 3-го ранга, командир С-13 Александр Маринеско был представлен к званию Героя Советского Союза. Но командование на местах воспротивилось этому, мол-де, имеет большие недостатки по службе. В ноябре 1945г. А.Маринеско был отправлен в запас. Героя – не получил. Из всех подлодок класса С-13, единственная А.Маринеско, осталась в боевом строю. «На гражданке» работал на торговых судах, трудился и на берегу в различных организациях. Скончался 25 ноября 1963 г. от тяжелой болезни. Под давлением ветеранских и других общественных организаций в 1990г. Александру Маринеско присвоили звание Героя Советского Союза. Посмертно. Заслуженно.

Борис Ляшко

Источник: https://aeslib.ru/istoriya-i-zhizn/velikie/byl-otpravlen-v-zapas-geroya-ne-poluchil.html

Канада – государство, акцентирующее своё внимание на защите своих национальных интересов. Относительно Арктики, это имеет первостепенное значение для внешней политики Канады, что отмечается в одном из докладов правительства [1]. Стоит отметить, что в настоящее время происходит активное решение вопроса о принадлежности территорий, находящихся в акватории Северного Ледовитого океана. Власти Канады находятся в поисках способов достижения более экономически-выгодных позиций в данном вопросе.

Канада является членом Арктического совета. Данная межправительственная организация создана для решения вопросов, связанных с развитием и управлением Арктического региона, в который входят следующие страны: Канада, Россия, США, Дания, Норвегия, Исландия, Швеция и Финляндия. Однако лишь так называемая «Арктическая пятёрка» претендует на потенциальные территории: Канада, Россия, США, Дания и Норвегия. В настоящее время точные границы Арктики не определены, что и является предметом спора данных государств. Следует также обратить внимание на то, что особую заинтересованность к данному региону проявляют и неарктические страны, имеющие статусы наблюдателей: Китай, Франция, Германия, Индия, Италия, Япония, Южная Корея, Нидерланды, Польша, Сингапур, Испания, Великобритания и Швейцария.

Анализируя текущую обстановку на северных территориях Канады, нужно подчеркнуть следующее: в данном регионе сосредоточена крайне низкая численность населения из-за суровых условий жизни. В связи с этим, Канада не намерена оставлять данный вопрос открытым, продвигая политику постепенного освоения данных земель [2]. Данный факт говорит о том, что северная внешняя политика Канады рассчитана на десятилетия вперёд, поскольку в настоящий момент использовать должным образом уже имеющиеся ресурсы, которые расположены на своей же территории Канада не способна. В силу своей климатической политики, правительство не готово в полной мере проводить добычу нефти или природного газа, поскольку существуют определённые затруднения с разработкой и внедрением инновационных систем по извлечению данных природных ресурсов, которые позволили бы сделать упор на предотвращении угрозы окружающей среде [3].

Следовательно, говоря о предполагаемых ресурсах, находящихся в недрах Северно-Ледовитого океана, можно с уверенностью заявить, что Канада готова лишь ими обладать, в то время как об эксплуатации в настоящий момент не может идти и речи, поскольку возможная добыча природных ресурсов акватории Северного Ледовитого океана ещё более затруднена в силу труднодоступности её местонахождения.

Тем не менее, Канада не намерена расставаться с возможными правами и перспективными территориальными приобретениями, всесторонне отстаивая свои интересы на международной арене:

1. Канада требует признания Северо-западного морского пути в качестве своих суверенных вод, в то время как США не согласна с такой трактовкой и считает настоящий путь в качестве одного из международных маршрутов [4]. Вместе с тем, нужно понимать, что США является главным партнёром Канады практически во всех сферах жизнедеятельности, поэтому данный спор находится на нейтральном уровне.

2. Канада также имеет претензии к Дании на остров Ганса, который находится между Канадой и территорией Гренландии. Остров является необитаемым и не представляет особой ценности. Более 30 лет представители каждой из вышеупомянутых стран, доплывая до данного участка земли просто меняют один флаг на другой [5].

3. Яблоком же раздора и главной территориальной претензией Канады является Хребет Ломоносова, на который претендуют также Россия и Дания. Данный геологический массив считается одним из самых богатых на природные ресурсы в Северно-Ледовитом океане. Согласно ранним исследованиям геологов, единоличного претендента на обладание Хребта Ломоносова не было. Однако в конце 2019 года стало известно, что российские геологи доказали его принадлежность к Евразийскому континенту, а это значит, что Россия имеет полное право на расширение границ арктического шлейфа [6].

Несмотря на это, сложно найти понимание по существующему вопросу, поскольку точное определение границ континентального шлейфа является одной из основополагающих целей северной внешней политики Канады, принимая в расчет информацию, опубликованную на официальном портале правительства [7]. Вот почему очевидно то, что в случае подтверждения комиссией ООН исследований российских геологов, власти Канады, безусловно, не будут мириться с таким решением в силу его расхождения с целями Канады в Арктике.

Стоит также отметить неоднократные заявления канадского руководства о том, что вся деятельность, направленная на расширение влияния Канады на север, приведёт к улучшению жизни её граждан, в особенности, исконно проживающих коренных народов Северной Америки [8]. То есть правительство Канады акцентируют внимание на том, что обогащение государства будет происходить за счет улучшения жизни её населения, посредством выделения большего числа дотаций и различных льгот населению, проживающему в северных регионах страны.

Более того, дополнительное финансирование будет также направляться на более детальное составление и реализацию проекта по защите арктической окружающей среды. Примером тому является создание национальной морской заповедной зоны в Ланкастерском проливе в целях поддержания биоразнообразия данного региона и вовлечения инуитов (коренных жителей) к хозяйственному регулированию и сохранению экологии данной местности [9].  

Опираясь на вышеупомянутый доклад правительства Канады, можно констатировать очевидное - арктическая внешняя политика является своего рода прокламацией суверенитета государства. Стивен Харпер, премьер-министр Канады (2006–2015), сделал следующее заявление: «Мы знаем, что другие страны все активнее заглядываются на нашу Арктику. Стараясь полностью раскрыть экономический потенциал этого региона, мы тем самым помогаем его населению, а также укрепляем суверенитет нашей страны» [10]. Отмечается, что суверенитет Канады в Арктике основывается на исторических корнях, которые, в свою очередь, проистекают из очевидных сведений о коренных жителях, населяющих на протяжении столетий территорию Канадского севера.

Таким образом, северная стратегия Канады свидетельствует об основательном подходе её правительства к развитию северных регионов страны, а также к максимальному расширению своих территорий для приобретения наибольшего экономического потенциала. Более того, это будет способствовать усилению роли Канады на международном уровне, поскольку новые морские маршруты, а также обогащение природными ресурсами выступает в качестве бесспорного показателя развития дальнейших торгово-экономических связей с другими странами мирами. В свою очередь, данный фактор указывает на самостоятельность Канады в сфере энергетики и, соответственно, зависимость ряда стран от её внутренних резервов на ближайшие несколько десятков лет. При условии удовлетворения всех притязаний в территориальных спорах в Арктике, Канада получит беспрецедентную основу для дальнейшего экономического развития. Безусловно, данный факт будет идти наперекор интересам других стран Арктической пятёрки.

Ссылки:

1. Énoncé de la Politique Étrangère du Canada pour l’Arctique. Gouvernement du Canada. URL: https://www.international.gc.ca/world-monde/international_relations-rela... (дата обращения: 09.04.2020).

2. Mapped: Canada’s incredible population density. URL: https://matadornetwork.com/read/mapped-canadas-incredible-population-den... (дата обращения: 09.04.2020).

3. Конышев В.Н., Сергунин А.А. Канадская стратегия в Арктике и Россия: возможно ли взаимопонимание? // АиС. 2012. №8. URL:https://cyberleninka.ru/article/n/kanadskaya-strategiya-v-arktike-i-ross... (дата обращения: 09.04.2020).

4. СМИ: США не решились направить через Северный морской путь свой ледокол. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/5920665 (дата обращения: 09.04.2020).

5. Интеллигентная война или «война виски»: как Дания и Канада воюют за остров. URL: https://zen.yandex.ru/media/id/5d25f8fbd5135c00ae3a9476/intelligentnaia-... (дата обращения: 09.04.2020).

6. Учёные подтвердили право России на расширение шельфа в Арктике. URL: https://ria.ru/20191211/1562263884.html (дата обращения: 10.04.2020).

7. Cadre stratégique pour l’Arctique et le Nord Chapitre international. Couvernement du Canada. URL: https://www.rcaanc-cirnac.gc.ca/fra/1562867415721/1562867459588 (дата обращения: 11.04.2020).

8. Énoncé de la Politique Étrangère du Canada pour l’Arctique. Gouvernement du Canada. URL: https://www.international.gc.ca/world-monde/international_relations-rela... (дата обращения: 09.04.2020).

9. Proposition d’une aire marine nationale de conservation dans le détroit de Lancaster. URL: https://www.pc.gc.ca/fr/amnc-nmca/cnamnc-cnnmca/tallurutiup-imanga/rappo...

(дата обращения: 10.04.2020).

10.

Премьер Канады отстаивает право на Арктику. URL: https://www.bbc.com/russian/international/2009/08/090819_canada_arctic_n... (дата обращения: 10.04.2020).

Александр Катамадзе, студент 3 курса Московского государственного лингвистического университета.

Итак, существуют серьезные внутринаучные и общесоциальные причины и механизмы вытеснения из сферы научного рассмотрения целого ряда проблем или недопущения целого ряда вопросов в научный дискурс. Речь, понятное дело, идет об острых проблемах, которые либо бросают интеллектуальный вызов научному истеблишменту, грозя сдернуть с его мэтров тогу научности, либо угрожают социальным, классовым интересам тех, кто заказывает «научную музыку» и в случае чего может обратиться к «научной инквизиции». Зеркально этому существует комплекс вопросов, сомнительное официальное решение которых фиксируется как единственно правильное, в котором нельзя сомневаться, а потому даже науч­ное рассмотрение этих вопросов трактуется в качестве преступления — как минимум интеллектуального. Ясно, что все это ведет к деинтеллектуализации науки, и если конец XIII века в Европе ознаменовался разводом между Верой и Разумом, то в конце ХХ столетия наме­тился развод между Интеллектом и Наукой. С 1980-х годов, не случайно совпав с враждебными острой научной мысли неолиберальной контрреволюцией и ее производным — глобализацией, процесс деинтеллектуализации, банализации и одновременно детеоретизации науки об обществе шел по нарастающей, и только после кризиса 2008 года ситуация начала меняться — но только начала, даже до рассвета еще не так близко.

Куда же вытесняются острые, неудобные проблемы, исследование которых угрожает существованию научной иерархии и ее отношениям с властями предержащими? Кто под­хватывает брошенное другими в панике или в приступе алчности («доллар мутит разум») оружие и начинает действовать по принципу, который один датский ученый сформулировал как «В задачах тех ищи удачи, где получить рискуешь сдачи»? Сферы вытеснения — аналитически ориентированные журналистика, научно-популярная литература, эссеистика. Причем журналистика и т. п. здесь — форма, а аналитика, причем очень острая, — содержание. Агенты этой сферы — журналисты, писатели, выходцы из спецслужб, МВД, фрилансеры, наконец, те ученые, которые не могут реализовать себя в системе существующих парадигм по научно-профессиональным или идеологическим причинам, короче говоря, с точки зрения конвенциональной науки — аутсайдеры. За последние десятилетия в мировом интеллектуальном пространстве произошла интересная вещь: рядом со все больше превращающимся в «игру в бисер» научным дискурсом возник и быстро набрал силу интеллектуальный дискурс, выполняющий те функции и пытающийся решать те задачи, которые не выполняет и не решает «нормальная», то есть «профессорско-профанная», наука. Именно в его рамках создано немало сильных работ, бросающих вызов «профессорской» науке со стороны — from outside. «Аутсайдеры» свободны от сковывающих и деформирующих исследования догматических установок, причесывающих исследователей под общую гребенку как в интеллектуальном, так и в социопрофессиональном плане. Они не связаны дисциплиной, установками и мифами научного племени, поскольку чаще всего работают в одиночку или небольшой группой. Они вне мейнстрима с его оргструктурами, на иерархию и дутые авторитеты которых им глубоко наплевать. Они, подчеркну, как правило, скептически от­носятся к авторитетам — и групповым (традиция, школа), и индивидуальным (власть начальника). Именно поэтому «аутсайдерами» часто становятся в результате вытеснения из «ниши» (ср. рецессивная мутация в биологии). Нередко же «аутсайдерами» оказываются, напротив, из-за принципиального нежелания делать социоиерархическую карьеру (в большой научной организации последнее есть необходимое условие карьеры собственно научной, профессиональной, деловой, но «Служенье муз не терпит суеты» и крысиных бегов). Поэтому проблема авторитета как власти для «аутсайдера» существует минимально и не сковывает его: он может позволять себе не заниматься головоломками, а приступить к разрешению тайн, то есть базовых фундаментальных проблем, для него наука — это творчество, радость бытия, удовольствие, а это эмоциональное состояние, как заметил когда-то Гегель, резко повышает интеллектуальные возможности. Собственно, точный смысл слова «дилетант» (этот факт очень любил подчеркивать наш замечательный биолог А. А. Любищев) означает не что иное как «человек, получающий удовольствие от своей работы».

Наконец, «аутсайдеры», как правило, редко бывают узкими специалистами, в основном это универсалы-системщики, мастера синтеза, синопсиса и интеграции. И это еще одна причина, почему они оказываются на периферии оргструктур. Отсюда же их конфликты с системой ру­тинного, узкоспециализированного образования.

Это не значит, что в «аутсайдерском секторе» нет шарлатанов, сбежавших туда непрофессионалов, авторов завиральных идей, «непризнанных гениев», — есть, но не больше, чем в «нормальной науке». Это не значит, что в «аутсайдерском секторе» нет слабых работ, — есть, и много. Более того, даже в сильной аутсайдерской работе узкий специалист может найти уязвимые места — «срезать», как это проделывал один шукшинский герой, срезать — по мелкому, частному вопросу, за пределами которого узкий специалист не знает... ничего. Знать все больше и больше о все меньшем и меньшем — принцип «нормальной науки».

Кто-то скажет: надо объединить десяток узких специалистов. Но в том-то и штука, что, как говорил Эйнштейн, мир — понятие не количественное, а качественное: из тысячи джонок не сделать один броненосец, а из ста мышей — одну кошку. На экспертов, узких специалистов можно полагаться в решении только узкоспециальных, экспертных вопросов. Во всем, что выходит за эти рамки, у них нет никаких преимуществ перед неспециалистами. Скорее наоборот: бремя мелкотемья, профессиональной ограниченности или даже «узкопро­фессионального идиотизма», система корпоративных табу и т. п. — все это вкупе с принципиальной неполнотой индуктивного знания ставит специалиста, особенно в периоды кризиса «нормальной науки» (а мы сегодня переживаем именно такой кризис), в менее выгодное положение по сравнению с теми, кто анализирует проблему, рассматривая ее по-азимовски «с высоты».

Персонификатор «нормальной науки» концентрирует внимание на небольшой узкой сфере, исследуя «некоторый фрагмент природы (или общества. — А. Ф.) так детально и глубоко, как это было бы немыслимо при других обстоятельствах». В результате детализация частностей подменяет исследование целого, которое исчезает как объект исследования, сначала теоретические обобщения вытесняются эмпирическими, а эти последние — описаниями. В результате «нормальная наука» с определенного момента начинает превращаться в «бессмысленное нагромождение по существу бессмысленных фактов» (И. Солоневич), и в ней начинают культивировать тех, кто не умеет «находить суть за ворохом бросовых фактов» (О. Маркеев), тех, у кого отсутствуют быстролегкость мышления и концептуальная комбинаторика. Более того, именно этот тип начинает задавать тон в «нормальной науке», принципиально отрицая необходимость и возможность теоретических обобщений, как сейчас принято говорить, «большого нарратива». Есть такие «экземпляры», которые открыто отрицают возможность создания на научной основе обобщающих, то есть теоретических трудов по истории мира в целом и крупных стран, потому что, видите ли, все темы прошлого дискуссионны; утверждается, что создание единой концепции будет носить идеологический характер, а потому надо писать работы, в которых просто перечисляются существующие точки зрения.

Читаешь такие перлы и задаешься вопросом: а имеют ли высказывающие их представление о том, что такое наука вообще и научная теория и методология в частности?

Во-первых, где гарантия, что множественность различных точек зрения — гарантия свободы от идеологии?

Во-вторых, общие концепции, теории строятся на основе не идеологии, а регулятивов научного знания — принципиальной проверяемости (верификация — фальсификация); максимальной общности, предсказательной силы (правило «бритвы Оккама» — entia non sunt multiplicanda praeter necessitatem); преемственной связи (позитивная — негативная), или принципа соответствия, и некоторых других.

В-третьих, совершенно убого и нелепо выглядит тезис о том, что отсутствие единой точки зрения по большинству вопросов в той или иной области знания, будь то физика или история, биология или социология, делает невозможной создание общей теории. Если бы это было так, то наука — а это и есть прежде всего теоретическое знание — была бы невозможна; но мы-то знаем, что это не так. Разбирая различные точки зрения на природу поля, Эйнштейн писал, что «сохраняется стремление к тому, чтобы многообразие явлений сводилось в чисто теоретическую систему из как можно меньшего числа элементов»9. Интересно, какую идеологическую схему собирался построить Эйнштейн? Зачем ему «большой нарратив»? А затем, что индуктивное знание имманентно носит незавершенный и недостаточный по своей природе характер; завершенность научному знанию обеспечивают дедукция и теория — несмотря на наличие различных точек зрения. Ну а тезис о том, что теория невозможна, потому что не может учесть всех деталей, попросту антинаучен: теория не может и не должна учитывать все детали — это функция описания; теория абстрагируется от деталей, отражая главное, сущностное, системообразующее, находя простое и ясное в сложном и запутанном.

В-четвертых, подмена единой концептуальной интерпретации (или двух-трех конкурирующих) перечислением точек зрения вообще выводит исследование за пределы научного знания, поскольку

— в таком случае предполагается, что все точки зрения равноценны, то есть отсутствуют научные принципы и регулятивы сравнения различных интерпретаций;

— в таком контексте «точка зрения» может быть только описанием;

— «мозаичный» подход исходит из ложной посылки о том, что исследователь идет от конкретного к абстрактному; на самом деле он идет от абстрактного к конкретному (метод восхождения от абстрактного к конкретному), а затем от конкретики — к более тонкой и содержательной абстракции; то есть опять налицо принципиальное непонимание природы научного знания.

Впрочем, в-пятых, довольно часто все объясняется очень просто. Как правило, о невозможности теории, «большого нарратива» говорят те, кто не способен на работу такого уров­ня, — это примерно так же, как если бы импотенты или кастраты убеждали всех нормальных людей в невозможности секса. О невозможности теории говорят, как правило, те, кто не способен ею заниматься. Рожденный ползать летать не может. Но почему он думает, что ползать рождены все? По­чему полагает, что ползание (в данном случае — эмпирическое) — единственный способ передвижения? Да потому, что полеты других демонстрируют его убожество и неполноценность, причем в обсуждаемом случае не только профессиональную, но и общеинтеллектуальную и социальную.

Интеллектуальная импотенция, о которой идет речь, небезобидна. Она выполняет вполне определенную социальную функцию, как и постмодернизм, отрицающий возможность теории, большого нарратива. Теоретическое объяснение истории, прошлой или настоящей, — это всегда опасность для господствующих слоев, поскольку оно вскрывает причинно-следственные связи (этим и занимается теория), без понимания которых факты — это мусор, помойка, которую импотенты от науки тщатся представить в виде «различных точек зрения». Не случайно западные фонды охотно выделяют гранты на эмпирические и третьестепенные проблемы, но практически не поддерживают серьезные теоретические исследования — опасно. Поэтому гранты на изучение переживаний идентичности у геев и лесбиянок или гендерных отношений в Бирме XV века — пожалуйста, а на анализ политической стратегии буржуазии современного Запада — нет. И естественно, «нет» — теоретическим штудиям; «да» — в лучшем случае эмпирическо-обобщающим, хотя эмпирическое обобщение и теоретическое обобщение суть принципиально разные, разнопорядковые процедуры.

Таким образом, сознательная детеоретизация и сознательный же отказ от исследования острых эмпирических проблем, событий — две стороны одной медали, одного дискурса. Именно это заставляет пристальнее присмотреться к другому дискурсу — так называемому аутсайдерскому знанию, которое в противовес «профессорско-профанному» можно назвать инженерно-конструкторским, а еще точнее — аналитическим, поскольку к его достоинствам можно отнести системно-конструкторский подход к реальности.

Инженерно-конструкторский подход становится стержнем не столько дисциплины, сколько научной программы «аналитика». Разумеется, аналитический метод присутствует во всех дисциплинах, у которых самые разные реальные объекты исследования. Аналитика в качестве особой научной программы — это нечто иное. Это некий информпоток, в котором спрессована некая реальность и который и является объектом исследования; спрессованная реальность сквозь призму этого информпотока не столько исследуется, сколько расследуется. Специалист, занимающийся прошлым, в данном контексте выступает не столько как историк, сколько как следователь по особо важным историческим делам. Аналитика отличается от стандартных научных дисциплин не столько объектом исследования, сколько методом работы с информацией, который носит не междисциплинарный, а над- и трансдисциплинарный характер. К этому подталкивает острота анализируемых проблем, связанных со спорными, неудобными, а нередко опасными вопросами, в связи с чем данная аналитика часто оказывается острой аналитикой, и сама острота накладывает на эту сферу свой специфический отпечаток.

Внешне аналитика может выглядеть как журналистика, эссеистика или что-то еще. Но это — внешнее, оболочка. В действительности мы имеем дело с реальным исследовательским комплексом, который, развиваясь параллельно с «нормальной наукой», является в сфере рационального знания компенсаторной реакцией на эту науку. И скажу прямо, при всех неточностях, погрешностях или даже ошибках этот комплекс в силу его эвристического потенциала намного более интересен, чем узкоспециализированная «профессорско-профанная» наука. Особенно инженерно-конструкторский, остро-аналитический подход важен для изучения такой реальности, которая сознательно искажается, — как правило, это относится к политике, причем тайной: к переворотам, заговорам, геополитическим спецоперациям и т. п. «Настоящий политический заговор, — пишет В. А. Брюханов, — весьма сложная система. Недаром гениальные заговорщики-практики совершали роковые ошибки, и редкий из заговоров достигал поставленных целей. В то же время к сегодняшнему дню создались и получили практическую отладку многие методы исследования сложных систем и управления ими — и дело не в формальном применяемом аппарате, а в принципах подхода к решению задач.

Мне трудно понять, как могут заниматься историей заговоров ученые, не знающие, как проходит сигнал по сложной радиотехнической схеме, или как работает система управления сборочным конвейером, или какие трудности встречаются при распределении финансов в крупных фирмах или государствах»10. В похожем ключе высказывался шеф гестапо Мюллер: «Надо бы поручить полицейским детективам писать историю. Она будет, возможно, не такой захватывающей, но, во всяком случае, куда более точной. Опирающейся на реальные факты»11.

К сказанному В. А. Брюхановым добавлю: мне трудно понять, как могут анализировать социальную и историческую реальность те, кто не имеет навыков работы с огромными быстротекущими массивами информации, кто не умеет систематизировать информацию и выдавливать из нее, как из тюбика, знание, кто не умеет плавать в информпотоках и работать, отталкиваясь от совокупности косвенных свидетельств, как это делают разведчики, аналитики спецслужб и криминальные журналисты. Важнейшие события чаще всего решаются втайне и не фиксируются документально (не говоря о том, что реальная власть есть тайная власть). Такие события можно вычислить только по косвенным свидетельствам, а для этого нужна дедукция — надо знать, где искать. И нужно воображение — качество, которое так ценили у ученых В. Гейзенберг, Ж. Гимпель и др. — список величин можно продолжать, если не ad infinitum, то долго.

Продолжение следует…

Фурсов Андрей Ильич, русский историк, обществовед, публицист, социолог.

Источник: http://andreyfursov.ru/news/normalnaja_nauka_versus_analitika/2013-05-01...

В Башкирской академией государственной службы и управления при Главе Республики Башкортостан в рамках реализации плана работы «Школы молодого этнополитолога в Республике Башкортостан» (проект осуществляется при поддержке «Фонда президентских грантов») состоялся круглый стол «Многонациональная семья как фактор обеспечения этнополитической стабильности и укрепления гражданского единства народов» в рамках конференции «Соотношение конфессиональной, этнической, религиозной и гражданской общероссийской идентичности в общественной и политической среде Республики Башкортостан. Организаторами стали Центр социокультурного моделирования совместно с Башкирской академией государственной службы и управления при Главе РБ и Башкортостанским отделением Российской ассоциации политической науки. Модерировали встречу доцент кафедры политологии, социологии и философии БАГСУ, кандидат исторических наук Лаврентьев Сергей Николаевич и исполнительный директор «Школы молодого этнополитолога в Республике Башкортостан», кандидат политических наук Савичев Владимир Леонидович.

В рамках круглого стола состоялась презентация исследования главного научного сотрудника Башкирского филиала Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН, доктора социологических наук, профессором Бурхановой Флюрой Булатовной, проводимого в рамках гранта РФФИ №19-011-00339.

Фокус исследования Флюры Бурхановой сосредоточен на формировании идентичности детей в многонациональных семьях. Согласно профессору, современная статистика предоставляет недостаточно информации о межнациональных семьях, браках в части их количества и динамики изменения численности. Причина этого кроется в нескольких факторах: большое число респондентов предпочитает не указывать свою национальность при проведении переписи (а в остальных документах данная графа не является обязательной для заполнения), публикация данных по всем домохозяйствам, состоящим из 2-х и более человек, а не по домохозяйствам, состоящим из супружеской пары с детьми и без детей.

Диаграмма 1. Домохозяйства РФ, состоящие их двух и более человек по национальности, по ВПН 2002 и 2010, % (источник – Федеральная служба государственной статистики РФ).

Диаграмма 2. Домохозяйства Республики Башкортостан, состоящие их двух и более человек по национальности, по ВПН 2002 и 2010, % (источник – Федеральная служба государственной статистики РФ).

Процесс формирования этнической идентичности детей в межнациональной семье по сравнению с семьей, где родители принадлежат к одной национальности, имеет ряд особенностей. В первую очередь, дети растут в полиэтничной культурной среде. Элементы различных культур могут присутствовать в различной пропорции, в зависимости от типа этнокультурной адаптации супругов (выделяют 4 типа адаптации). Даже в ситуации подавления супругом культуры другого, частично она может присутствовать в семейной жизни. Формирование ребенка в условиях мультикультурности формирует необходимость научения и принятия обеих культур или выбора одной более принимаемой. При этом, процесс формирования собственной идентичности осложняется тем, что нет однозначных ответов на вопрос «Какова моя национальность?».

Следующим важным обстоятельством является то, что в детстве ребёнок является объектом, а не субъектом формирования идентичности, воспринимая транслируемые родителями стереотипы, не имея возможности самостоятельного выбора. Субъектность приобретается по мере взросления, получения и осмысления информации из разных источников, общения и взаимодействия с другими, приобретения жизненного опыта. На разных этапах жизни этническая самоидентификация может характеризоваться разной степенью осознанности/неосознанности, определенности/неопределенности, устойчивости/неустойчивости.

Таблица 1. Дети о причинах выбора своей национальности (объединение 14 ответов закрытого вопроса в группы), %

На формирование этнического выбора влияют и других факторов. Ф.Б. Бурханова условно объединяет их в три группы: факторы микросреды, факторы мезосреды и факторы макросреды. Фокусом исследования является микросреда – семья, родители, бабушки, дедушки. Одна из задач исследования – проверка гипотезы о влиянии на национальную идентичность детей характера отношений детей с родителями: близость к матери (отцу), хорошие отношения с матерью (отцом), большее участие матери (отца) в воспитании ребенка способствуют определению своей национальности по матери (отцу).

Социологическую базу исследования Ф.Б. Бурхановой составили:

• качественное интервью: 70 человек (35 родителей и 35 «детей»);
• анкетирование родителей и детей: 726 человек (363 родителя и 363 «детей» из одной и той же семьи);
• география: Республика Башкортостан, 19 городов и 31 муниципальный район;
• городские семьи – 62,2%, сельские – 37,8%;
• отцы – 47,4%; матери – 52,6%.

Приоритет при отборе отдавался полным семьям. Возраст «детей» составлял от 16 до 23 лет – возраст, в котором уже сформировались базовые установки и способность их артикулировать. Молодые люди оканчивают средние и высшие учебные заведения, начинают трудовую деятельность, переходят к трудовой деятельности и самостоятельной жизни. Исследование показывает, что и родители, и дети оценивают в равной мере влияние отца и матери на формирование идентичности, что позволяет им относить себя к обоим национальностям.

Таблица 2. «Как, по Вашему мнению, человек должен определять свою национальность, когда родители разных национальностей?», %

Результаты исследования профессора Бурхановой показывают, что выраженную идентичность с отнесением себя к одной национальности имеют примерно 35,3%. Выраженную двойственную идентичность – 32,2% (ощущают принадлежность к нациям обоих родителей и не могу отнести себя только к одной из них), ситуативную идентичность продемонстрировали от 7,7% до 14,0% (может быть двойственная самоидентификация в зависимости от ситуации). Группа, которая имеет выраженную устойчивую идентичность составляет примерно 49,9%, неустойчивую идентичность – от 3 до 8,5%. Интересно, что в многонациональных семьях дети стремятся иметь двойную идентичность (41%), а не следовать заложенной средой установке на выбор национальности по отцу (22,6%) или по матери (3%).

Таблица 3. «Человеком какой национальности (или каких национальностей) Вы себя осознаете, ощущаете?», %

Респондентам также задавался вопрос о возрасте и обстоятельствах начала этнического самоопределения. Результаты распределились следующим образом:

• 14,4% опрошенных отметили, что период формирования начался в дошкольном возрасте (до 6 лет);
• 32,2% - в начальной школе (7-10 лет);
• 17,8% - в раннем подростковом возрасте (11-13 лет);
• 30,1% - в «зрелом» подростковом возрасте (14-16 лет);
• 5,5% - в период окончания школы, получения профессионального образования.

Среди опрошенных, которые назвали точный возраст формирования идентичности, наиболее часто упоминались 10 лет (16,6%) и 14 лет (14,6%). Средний возраст начала этнической самоидентификации – 11,3. Подавляющее большинство исследуемой аудитории (63,6%) четко смогли идентифицировать возраст выбора национальной принадлежности, однако 20,2% опрошенных заявили, что никогда не задумывались о своих истоках. 10,4% с детства ощущали свою принадлежность к той или иной национальной группе, а 1,5% - не идентифицировали точное время и обстоятельства самоопределения (всегда так себя чувствовали/думали).

Таблица 4. «Дети» о влиянии семьи на выбор своей национальности, %

Интересно распределились ответы на вопрос о значимости для человека его национальной принадлежности. Измерение показало, что респонденты делятся на три примерно равные группы: для первой группы она важна (31,4%), для второй  –  не важна (34,1%), третья группа занимает промежуточное положение, для ее представителей национальность примерно одинаково важна и не важна (30%). Исследование выявило также слабую осмысленность собственной этничности либо индифферентность в самой младшей возрастной группе (16-17 лет).

Таким образом, приведённые результаты исследования профессора Бурхановой Флюры Булатовны свидетельствуют о примерно равном распределении принципа этнической самоидентификации. Почти треть опрошенных следуют традиционному самоопределению по отцу, по четверти – по матери и обоим родителям. Для пятой части опрошенных национальная принадлежность не имеет определяющего значения. В дальнейшем Флюра Булатовна планирует рассмотрение связей между переменными, характеризующими этническую идентичность, и такими переменными, как тип семьи, место жительства, отношения детей с родителями, роль родителей и третьего поколения в воспитании детей, тип воспитания, характер супружеских отношений и некоторыми другими.

Более подробно ознакомиться с исследованием можно в статье Ф.Б. Бурхановой «Межнациональные семьи: этническая идентичность детей» в сборнике материалов конференции «Социокультурные, этнические и языковые процессы на евразийском пространстве».

Шаяхметов Арсен, научный сотрудник Научно-исследовательского и информационного центра Башкирской академии государственной службы и управления при Главе Республики Башкортостан