[svoboda] Статья: Рука берущего оскудеет.
Коррупция, хищение в особо и не особо крупных размерах, воровство в госструктурах
и на различных уровнях власти - эти темы сейчас не обсуждает только ленивый.
Средства массовой информации вещают об этом почти круглосуточно, большие кремлевские
начальники говорят, что коррупции объявлена смертельная война. Однако у любого
здравомыслящего человека возникает вопрос - кто эту войну будет вести, если обе
армии по одну сторону фронта? Народ негодует, тем не менее с готовностью и без
особых угрызений совести откупается от вузовских преподавателей, чиновников,
гаишников. И получается такой замкнутый круг: одни с удовольствием берут, пользуясь
своим положением, а другие дают, когда им это выгодно. Так и живем, по временам
пеняя на зеркало. Однако не об этом мне хотелось бы поговорить. Я хочу рассказать
одну историю, которая лично меня потрясла до глубины души. Рассказ этот о том,
что лихоимство, как и любой грех, делает с человеком и как сурово за него порой
приходится платить.
***
Был у меня в школе друг. Назовем его Димой. На уроки он приходил всегда с выполненным
домашним заданием, в аккуратно повязанном пионерском галстуке и с безупречным
пробором в прическе. Был Дима этаким домашним мальчиком, упитанным, добрым и
общительным. Жил он в частном доме неподалеку от того места, где сейчас расположен
Свято-Алексиевский женский монастырь. Зимой мы ходили туда кататься на санках,
а после всей гурьбой шли к Диме есть мармелад с молоком. Это было его фирменное
угощение. Мама Димы доставала где-то невероятно вкусный мармелад, а поедать его
запивая молоком придумал он сам. В любой день, когда у тебя случалась неприятность
или вдруг становилось скучно, можно было придти к Диме на мармелад с молоком.
Если зимой начинались сильные морозы и занятия в школе отменялись, мы частенько
брали коньки и шли на каток. Лед от мороза был особой плотности, коньки в него
почти не врезались, но мы мужественно катались до посинения, а потом шли к Диме
греться, потому что у нас в квартирах было холодно, а у него в частном доме стоял
собственный котел. Он был всегда рад гостям.
Папа у него работал в милиции.
Прошли годы. Мы закончили школу и поступили в вузы - кто куда. Дима пошел по
стопам отца - поступил в школу милиции. Учась на первом курсе, мы случайно встретились
с ним, он был какой-то неопрятный, в мятой форме. Жаловался на то, что едва не
завалил сессию. Отец своими связями в органах помог сдать экзамены. Я не верил
своим глазам и ушам. Дима, который всегда выполнял домашнее задание, был одним
из лучших учеников в классе, едва не завалил сессию! Вот уж, действительно, дурные
сообщества развращают добрые нравы. Но это было только начало.
Мы периодически встречались. Я с сожалением видел, как этот домашний интеллигентный
мальчик превращается: как бы это сказать помягче и поточнее: в милиционера.
На последнем курсе мы в очередной раз встретились. Дима сказал, что будет работать
в ГИБДД. Везде и со всеми уже договорились. Хотя я тогда и не думал покупать
машину, но чтобы как-то поддержать разговор пошутил, что хорошо иметь такого
друга, как он, в случае чего, можно рассчитывать на его помощь.
- Это смотря кем ты будешь, - всерьез ответил Дима, тем самым давая понять, что
кому попало он помогать не собирается. Мне стало грустно и обидно. С моим биологическим
образованием я понимал, что никогда не стану большим и важным человеком, и рассчитывать
на помощь бывшего одноклассника не следует.
После института я пошел работать в фирму к отцу, занимался мелким строительным
бизнесом. Видел Диму еще пару раз, когда покупал машину и оформлял номера. Он
был высокомерен, суров и немногословен. Во вторую нашу встречу мы все-таки разговорились.
- Я в аспирантуру буду поступать, - сказал я между прочим.
- Зачем? - не понял Дима.
- Не хочу на стройке работать, не мое, - ответил я.
- Деньги платят?
- Платят.
- А что тебе еще надо?
- Наукой хочу заниматься, преподавать.
Дима посмотрел на меня как на идиота. На том и расстались.
Я рассказал об этом разговоре одному своему приятелю.
- А чему ты удивляешься? - сказал он. - Для них деньги - главное. Знаешь, сколько
какой-нибудь старший лейтенант ГИБДД домой приносит? Десять-пятнадцать тысяч.
Каждый день.
***
Совсем недавно, будучи уже священником, я шел по городу и встретил другого своего
одноклассника. Мы кратко пообщались. Максим, так его зовут, позвонил вечером,
сказал, что хочет увидеться. Последний раз мы с ним встречались год или полтора
тому назад, когда Максим работал председателем земельного комитета Саратова.
С тех пор он сильно изменился, постарел, но в общении стал проще. Поговорили
о делах и проблемах. Максим жаловался на здоровье - пошаливала поджелудочная.
- Помнишь, ты раньше говорил, что вообще не болеешь? - сказал я. - Вот теперь
пришла пора. Ничего не поделаешь - человеку свойственно болеть.
- В земельном комитете заболеешь, - кивнул он. - Одни нервы. Работенка не для
рахитов.
Поздно вечером Максим вез меня домой. По дороге мы вспоминали школьных приятелей
- кто кем стал, кто где работает.
- Ты знаешь, с Димкой Владимировым какая беда приключилась? - спросил Максим.
- У него правая рука отказала.
- Как? - не понял я.
- Ну, как! Поехал он однажды с сослуживцами на шашлыки. Там они, конечно, прилично
приняли. Димка в машину на пассажирское сидение сел, руку правую в открытое окно
высунул, положил на нее голову и уснул. Проснулся через несколько часов - рука
затекла и не шевелится. Знаешь, как во сне затекает? Только трезвый человек вовремя
просыпается, а пьяный - нет. Он утром к врачам. Те говорят, мол, извините, помочь
вам ничем не можем. В общем, он, когда спал, артерию пережал себе, кровь перестала
поступать, и нервы отмерли. Это по-медицински даже как-то называется. Хорошо
еще, что гангрена не началась. Короче, теперь он инвалид. Из милиции его, скорее
всего, комиссуют.
- Может, писарем хотя бы оставят, - предположил
.
- Вряд ли. Там везде здоровые нужны, - ответил Максим.
Мы приехали. Попрощавшись, я захлопнул за собой дверь и, ошеломленный, побрел
в подъезд. В голове назойливо крутилась мысль: <Рука берущего оскудеет, рука
берущего оскудеет, рука берущего:>. Дима был, наверное, не хуже и не лучше своих
сослуживцев, но почему-то именно через него Господь преподал такой страшный урок.
***
Я часто проезжаю или прохожу мимо того частного дома, где жил мировой парень
Дима Владимиров. Вспоминаю вкус самого любимого нашего лакомства - мармелада
с молоком. Вспоминаю пышущий жаром котел, самодельные санки. А перед глазами
у меня непроизвольно встает образ тридцатидвухлетнего семейного мужика с правой
рукой на перевязи, ставшего вдруг инвалидом.
Священник Дионисий Каменщиков
С уважением
Нина.
