Радио ЭХО Москвы :: Ордынско-кремлевская оккупация БЛОГ
Аркадий Бабченко
журналист
28 ноября 2012, 13:43
Хотел написать смешной стебный пост, но... Вся наша сегодняшняя жизнь
укладывается в три варианта: либо вешаться, либо зло иронизировать над
происходящим
бредом и мамлеевщиной, либо брать в руки оружие. Вешаться я не хочу.
Воевать - для нового витка нужно обрасти новым мясом. Поэтому последнее
время я все
шуткую. Почти никто за прошедшие лет десять не видел меня серьезным. А
те, кто видел, считают чокнутым. Но всему есть свой передел. Шутить тоже
можно только
до определенной грани. Смеяться над тем, над чем смеяться нельзя - долго
нельзя. Иначе серьезные вещи, всю нашу сегодняшнюю жизнь, можно, самим
не заметив,
превратить в водевиль. Что, собственно говоря, мы и делаем. Но если
отставить в сторону шутовскую аутопсихокоррекцию, которой мы все
пытаемся отгородится
от оставшихся двух вариантов (особенно от третьего) и посмотреть на
ситуацию в упор - она совсем не смешна. Она очень серьезна.
Поэтому, несмотря на все тот же абсурдный контент, которым будет
наполнен пост, и все ту же абсурдно-идиотическую ситуацию (а других в
последнее время
нет), сегодня я буду писать серьезный - и злой - пост.
Бред и мамлеевщина достигли такой консистенции, когда уже не смешно.
В 1379 году в Москве на Кучковом поле князю Ивану Вельяминову была
отрублена голова. Князь Иван Вельяминов боролся с Москвой за
независимость государства
Перемышль. Адвокат Евгений Архипов считает эту публичную казнь первой
политической репрессией в Московии, на тот момент являвшейся вассалом
Орды. Непрерывность
традиции политических репрессий, унаследованных от Орды, Кремль
демонстрирует в наши дни с прежним упорством - считает он.
Спустя семьсот лет, в эти выходные, Евгений Архипов позвал в городище
Перемышль на установку камня в память жертв этих самых политических
репрессий. Поскольку,
как известно, понятие политических репрессий у нас отсутствует
- на основании чего гражданам отказывают в акциях памяти их жертв -
а убийство Юрия Червочкина, заключение Таисии Осиповой и Ольги Шалиной,
похищение и арест Леонида Развозжаева и т.д. власти к таковым не
относят, то и был
придуман этот ход с установкой памятного камня в честь казни
Вельяминова. На камне стоит герб государства Киевская Русь, которое, как
известно из нефальсифицированной
истории, являлось родоначальником России, и выгравирована надпись: "Сей
камень установлен памяти жертв ордынско-кремлевской оккупации"
Безусловно, это троллинг. Но троллинг, согласитесь: а - очень тонкий, и:
б - что намного важнее, совершенно законный. Свечку князю мы хотим
поставить,
в чем проблема?
Согласования - по закону - поход в лес не требует. Тем не менее,
уведомление на мероприятие - по закону же - было подано. Отказа в
течение трех дней -
по закону опять же - не получено. То есть - все по тому же закону -
акция вообще считается согласованной.
Фиг там!
Уже на подъезде к месту нас ждали три полицейских экипажа. Четыре первых
автомобиля стражи порядка проворонили, поэтому мы подъехали
непосредственно к
лесу. А вот следовавших за нами тормозили уже прямо на дороге. Без
объяснения причин, без ссылок на законы, без ничего - просто нельзя в
лес и все. А -
нельзя, и все.
Высадились. Юлия Гусейнова, Марина Злотникова, Евгений Архипов, Валерий
"Ашотыч" Цатуров:
614186
Культурно, с цветами, с купленными по дороге в храме свечами. Человек
15-20. Без мегафонов, без символик, без плакатов, без скандирования, без
ничего.
Пошли в лес. Просто пошли в лес!
Черта с два.
Тут же прилетело несколько нарядов милиции, с ними три или четыре машины
оперов, и стали перегораживать нам дорогу.
Только на этой фотографии на шесть активистов - шестеро полицейских и
оперативников. Запомните, кстати, второго справа. В черной куртке и с
мобилой в руках.
О нем будет отдельный разговор.
Всего их было человек двадцать. Нас тоже. То есть на каждого по
персональному менту. Один даже со стэди-камом. Другой с планшетом. Вы
спрашиваете, на что
идут наши деньги? А вот на это и идут - закупать операм планшеты и
стэди-камы для съемок несанкционированно ходящих в лес граждан.
Естественно, никто не подумал представиться, никто не подумал даже
объяснить что либо - просто перегораживали дорогу, хватали за одежду и
говорили: в лес
нельзя.
На секундочку. Еще раз. Я хочу, чтоб вы осознали эту информацию: в
современной России ходить в лес без разрешения ментов нельзя.
Именно так.
Естественно, граждане правоохранители были подвергнуты игнорированию и
мы пошли-таки в лес.
Зная наши власти, камень был установлен заранее. Чтобы его не разбили и
не украли, он был закрыт ветками. Пришли. Начали убирать ветки. И тут
началось.
Менты и опера окружают камень и пытаются не пускать нас к нему. На все
вопросы, отвечают одно: "Нельзя". Что нельзя? Что, блин, нельзя-то? Мы
свечки невинно
убиенному семьсот лет назад князю поставить пришли - вы что, совсем
идиоты? Молчат. Спрашиваю мужиков в гражданском - вы кто такие? Молчат.
Лишь улыбаются
идиотски. Отталкиваю в сторону - цепляются за руки и талдычат свое
"граждане, покиньте территорию леса, не мешайте проходу граждан". Блин,
да вы кто? На
каком основании? Молчат.
Товарищ сержант был самым адекватным из них - стоял у камня и все
твердил: я только выполняю приказ, я только выполняю приказ.
Ничего личного, мол. Работа такая.
Ашотыч с боем - в прямом смысле этого слова! - его со склона сталкивали,
руки крутили, толкали, не пускали - прорвался-таки к камню.
Когда он расчистил знак и стала видна надпись, особенно словосочетание
"ордынско-кремлевская оккупация" - тут уж у ментов вообще челюсти
отвалились. Надо
было видеть их лица.
Честно говоря, я и сам этого не ожидал. Троллинг, надо заметить,
получился знатным, ничего не скажешь. Но, еще раз повторюсь, абсолютно
законным. Ну прет
нас в лесу в тридцати километрах от Москвы мертвому князю поклоняться -
кому какое дело? Толкинисты вон эльфам поклоняются, "Ночные волки"
Путину, казаки
Дмитрию Энтео, коммунисты мертвому Ленину, а мы - князю Вельяминову.
Волнует что ли? Наше дело. Где хотим, там и собираемся. Кому хотим, тому
и свечки
ставим. Подите к черту.
Дальше - больше. Архипов достает телефон и подносит к уху. В этот момент
тот самый опер, которого я просил запомнить на третьем фото, выхватывает
у него
телефон и кладет в карман. И стоит. Вот просто - отбирает, сует в
карман, и стоит. Жэка, совершенно ошарашенный, произносит: "Блин, он у
меня телефон украл".
Опер поворачивается и начинает отходить. Я стою на тропинке - тоже
совершенно не врубаясь в ситуацию. Опер подходит и пытается отодвинуть
меня в сторону.
Я останавливаю его рукой и спрашиваю: "Ты кто?" На что он молча хватает
меня за грудки и снизу так, по-бабьему, как это делают только шестерки,
толкает
в челюсть.
Когда мне лазают руками в лицо, планка у меня сразу падает. Но вот что
значит революционная закалка - я совершенно отчетливо помню, что сразу
же осознал:
ударю - статья. Поэтому наше общение проходит в режиме толкания, его
попыток прорваться с украденным телефоном, моего хватания его за шкирку
и за руки
и разворачивания к себе и его опять же какого-то бабского кругового
махания руками. Я на него чего-то ору, хватаю за грудки - но не бью, он
вырывается,
хватает меня за грудки - но тоже не бьет, потом просто поворачивается и
начинает бежать.
Бежать, блин! Мент, укравший телефон, поворачивается и убегает в кусты
как заяц! На открытии в лесу памятного камня убитому семьсот лет назад
князю Вельяминову!
Ай, убейте меня кто-нибудь об стену... Я все-таки попал в психушку, но не
заметил момента перехода.
Мент прыгает на понтонный мост и чешет через речку Моча в лесочек. Вон
он, фигурно вырисовывает на дальнем плане к дырке в заборе
За ментом бежит Архипов. За ним - Юлия Гусейнова. За ней кто-то из
наших. За ним - кто-то из оперов. За ним я выхожу из ступора, беру
адекватного сержанта
под локоток: - товарищ полицейский, вы преступника собираетесь
задерживать? - и отправляю в погоню и его. За сержантом отправляюсь сам.
Мент ныряет в дырку в заборе, Архипов проскакивает за ним, сержант тоже,
а обогнавший остальных второй опер становится в дырке, и, с выражением
жала "я
тут просто вдаль посмотреть стою" перекрывает проход. Юлька ничего
сделать не может. Подбегаю, со словами "разреши-ка" отодвигаю опера в
сторону. Начинаем
карабкаться на пригорочек.
Погоня к этому моменту уже закончена. Опер, поняв, что дело зашло
черезчур далеко и ничем хорошим не кончится, просто скидывает мобилу и
легкой трусцой
исчезает в пространство.
Еще раз - мент в составе группы лиц, состоящей из своих коллег, совершил
разбой, похитил телефон и вприпрыжку растворился в лесу.
Блин, как же я все-таки момента перехода не заметил, а?...
Весь этот бред заснят вот на этом видео. Очень советую к просмотру.
http://www.youtube.com/watch?v=L97qx7PlEyM&feature=player_embedded
В результате разбойного нападения у товарища оперативника оказался
оторван рукав куртки. Гражданам прокурорам на заметку: граждане
прокуроры! Я понятия
не имею, почему у товарища порвался рукав. Покушал, наверное, плотно
перед работой, располнел, вот куртка по шву и лопнула.
Во время погони второй опер - вечно лыбившийся дурачок в коричневой
куртке - вытаскивает телефон уже из кармана Ашотыча и кладет в карман к
себе. Профпривычка,
видимо. Архипов, уже не парясь, просто залезает оперу в карман и достает
телефон. Мент спокойно стоит подняв ручки и позволяет оппозиционерам
шарить в
своем кармане. Где это еще видано?
Тем временем начинаются задержания. Первым винтят Ашотыча - за
организацию незаконного митинга.
Второй - Марину Злотникову. Уже без объяснения причин, просто непонятно
за что. У Марины, кстати, муж четыре года отсидел по ментовскому наезду,
недавно
был избит, отжимают бизнес. Видеть она их просто не может.
Я задул свечки. Попросил специально сфотографировать, как задуваю -
чтобы потом не было уголовных дел за сожженный лес. Как выяснилось,
предосторожность
была не напрасной.
Думаете, это конец истории? Черта с два.
Наверху уже подкрепление. Приехал еще экипаж, Ашотыча сажают в воронок и
увозят в кутузку. На тонированном "Форде" размером с автобус приезжает
какой-то
фсбшник. Глаза как у карася, морда наглая, тупая. Автопарад, к слову,
опера устроили знатный - меньше чем за миллион машин не было. С зарплаты
откладывали,
поди.
А Марине становится плохо. Везти её в больницу менты, естественно, не
дают. Вызываем "Скорую". Приезжает. И... Не знаю, лучше бы не приезжала.
Доктор была умная. Я бы даже сказал - интеллигентная. И хорошая. Я почти
уверен, что лет пятнадцать назад она сама подписывала петиции,
митинговала и воевала
за достойную жизнь врачей и против развала медицины. Но к пятидесяти
годам её превратили в пресмыкающееся. Она не рождена такой. Такой её
сделали.
Первое, что произнесла эта умная хорошая женщина, был вопрос ментам:
- Она вам еще нужна?
Это не было уточнение ситуации. Подразумевая: "Вы свое закончили? А
теперь отвалите, я доктор и буду заниматься здоровьем моего пациента".
Нет. Это было
получение инструкций.
Потом она сказала - с некоторой истеричностью - снимающей на фотоаппарат
Юльке:
- Хватит меня снимать! Я и вас сейчас заберу!
Куда она нас заберет... За что... Кто такая... Каждая смотрительница на
эскалаторе, получив хоть каплю власти, тут же начинает ощущать себя царьком.
С нами она вообще старалась не вступать ни в какие отношения. Если в
машину к раздетой обследуемой женщине забирался мент или фсбшник - тупой
сорокалетний
карась - это было само собой разумеющимся. И он получал все сведения,
все данные, сидел в скорой сколько хотел и что хотел спрашивал и
наблюдал. Если наши
девушки пытались уточнить в какую больницу везут нашего товарища -
просто адрес больницы - "хватит открывать дверь, я вам не обязана ничего
говорить!"
В итоге она вышла, сказала извиняющимся тоном ментам что ничего не может
поделать, Марина в прединсультном состоянии и ей придется вести её в
больницу.
Все данные, все паспортные данные, все номера вызовов, бланков, адреса
она переписала им на капоте.
Да, она была умная. Почти интеллигентная. И даже - хорошая.
Но именно такие вот хорошие интеллигентные женщины подписывали мне в
острой стадии инфекционной дизентерии годность, уже зная, что меня
отправляют в Чечню.
И именно такие вот хорошие интеллигентные женщины подписывают на зонах
акты смерти от пиелонефрита, видя кровоподтеки от дубинок на почках и
отлично понимая
их значение.
Они не рождены такими. Их такими сделали.
Но именно от этой сломанной докторши - не от ментов, не от произвола, не
от грабежа и выкручивания рук - от этой хорошей интеллигентной женщины,
мне стало
так тошно, хоть вой.
Вера в человечество утрачена чуть менее, чем полностью.
Марина не устала. Марина четыре года воевала за своего мужа, четыре года
отсидевшего по левой статье. Марина воюет до сих пор и будет воевать
дальше. Такие
не сдаются. Но сейчас она лежит в областной больнице города Троицка в
прединсультном состоянии.
Злотникова
Думаете - теперь точно все, занавес? Фиг там.
Поскольку Марина приехала за рулем, оставлять машину мы побоялись - пока
она сидела внутри, менты блокировали её УАЗиком, так что машина
запалена. Глухомань,
колеса проткнут - фиг чего докажешь. Взяли у неё ключи, документы и
решили перегнать авто ближе к цивилизации. Спрашиваю ментов - мы можем
машину забрать?
Да забирайте, нам-то что. Снимают блокаду.
ФСБшный карась с рыбьими глазами своим "Фордом" перегородил всю дорогу.
Подхожу: "Вы машину уберете? Нам проехать надо." "Сейчас, свои дела
закончу и уберу".
Ну, черт с тобой, препираться еще с дерьмом. Садимся, только трогаемся -
даже со стоянки не выехали, на длину своего корпуса автомобиль не
отъехал, тут
же блокируют по новой, моментально из-под земли появляется наряд ДПС и:
документы - машину к осмотру - оформляем дело по угону.
Ну сволочи конченные... Ну, блин, конченные сволочи...
Они забивают нас в тюрьмах. Убивают и пытают в Копейске. Разгоняют и
сажают на Болотной. Ломают пальцы в автозаках. Засовыают бутылки в ОВД.
Похищают на
Украине. Посылают гореть в танках в Грузии и Чечне. Убивают битами в
лесу. Приставляют стволы к голове на кладбище. Крутят руки и волокут в
кутузки в Домодедово.
Мне не о чем с ними договариваться.
Люстрация - и дальше ... (цензоред)... по списку тяжести содеянного.
Нереформируемы.
Невоспитуемы.
ФСБшный карась - по прежнему не представляясь, ничего не объясняя -
садится на заднее сиденье и читает там газету. Ему - ты кто? Смотрит
тупо и молчит.
Ему - ты чего сюда залез? Смотрит тупо и молчит. Вылезай из чужой машины
- смотрит тупо и молчит.
Машину - потом уже, совсем ночью, когда забрали Ашотыча из кутузки,
нашли Марину в больнице, вернулись - машину мы все таки забрали. Пошли
они к черту,
скоты. Я просмотрел все на заднем сиденье - нет, все-таки никакой
наркоты не подкинул. Но я почти уверен, что именно за этим он в машину и
залезал.
Вот пишу - и сам не верю. Ну не может этого быть. Не может быть такого
бреда в европейской стране двадцать первого века.
То, что называется "фоллен стейт". Когда разрушено не государство -
разрушено само общество. Потеряны его самоидентичность, представления о
допустимом
и недопустимом. О самом добре и зле. Деградированны даже самые
элементарные представления о моральности, полностью атомизированы все
его индивиды. Где
понятие "развитие страны" просто не лежит в плоскости мировосприятия.
Где каждый сам за себя и хата каждого с краю. Где врачи на побегушках у
ментов. А
менты на побегушках у воров. Где умные бегут, а кто не бежит,
пресмыкаются и перестают быть носителями генофонда. Это не общество. Это
народонаселение.
У такой территории нет будущего. Когда в тридцати километрах от Кремля
уже видно Конго...
А, блин, не хочу ничего говорить.
Все. Занавес.
В рамках проекта
"Журналистика без посредников"
Как обычно, кто считает нужным, сколько считает нужным.
Поддержать проект можно здесь:
http://starshinazapasa.livejournal.com/411051.html
