[svoboda] Как я продал Россию
Здравствуйте, rest.
Эпиграф: <<Зря вы продали Россию. Он вернется к вам ночью, сбежав от нового
хозяина, с обрывком веревки на шее, и отгрызет вам головы.>> (с)
Вечер начался так же, как и всегда. В распахнутое настежь окно грустно пялилась
желтым мутным глазом московская аномальная жара, в комнате бесполезно гонял
горячий воздух трудяга- вентилятор, а на экране телевизора то и дело белозубо
улыбался следователь Сергей Глухарев.
Я, ополоснувшись в душе и натянув прямо на мокрую задницу веселые трусы-боксеры
с белыми медведями, лежал на диване и пил ледяную воду <<Святой источник>> прямо
из запотевшей в холодильнике бутылки.
По устоявшейся традиции, через час- полтора, я начну клевать носом, а потом,
в полудреме, не раскрывая глаз, пошарю рукой вокруг, найдя пульт, выключу телевизор
и усну беспокойным липким сном, периодически просыпаясь, чтобы перевернуть мокрую
от пота подушку. Лето. Жара. Аномальная.
И все бы случилось именно так, как я рассказал, если бы в мою дверь не позвонили.
Гости в моей квартире явление крайне редкое и предсказуемое, поэтому противный
дверной звонок прозвенел внезапно пугающе. Ну, примерно так, как на вас спящего
побрызгали бы холодной водой. Неожиданно и бодрит. Даже улыбка следователя Сергея
Глухарева на экране вздрогнула и пугливо исчезла, спрятавшись за рекламой кваса
<<Очаковский>>.
Я же говорю вам, что я непривычный к гостям человек, поэтому все инстинкты удивленного
хозяина у меня отсутствуют, именно этим я могу объяснить то, что я даже не спросил
<<Кто это?>> и не посмотрел в глазок. Рефлекс не выработан, потому и не сработал.
Я просто как был, в одних трусах, подошел к двери и, погремев ключом, открыл
ее.
На пороге стоял человек. В темном костюме и в черных солнцезащитных очках.
- Марк Иосифович? Шниперзон?
-Да- прошептал я и удивленно поднял бровь.
-Извините за поздний визит, но наши аналитики вычислили именно это время для
разговора с вами. Разрешите войти? Разговор будет важным, но долго я вас не
задержу, пару минут, не более. У меня есть к вам интересное предложение.
Ответить я не успел. Человек, деликатно отодвинув меня плечом, вошел в квартиру
и прикрыл за собой дверь. Когда я, вошел в комнату вслед, он уже расположился
на единственном кресле, вытянув ноги в лакированных черных туфлях, которые снимать
в прихожей не стал.
- Водичкой не угостите, Марк Иосифович?- человек кивнул на бутылку минералки-
Жарковато, знаете ли.
Я начал понемногу осознавать наличие гостя у себя дома, водой, конечно же, угостил,
а потом задал логичный вопрос:
-Простите, с кем имею честь? И чем, так сказать, обязан?
-Да, да, простите ради Бога, я забыл представиться. Мое имя Карл-Хайнц Чжен
Хо.
Не смотрите на меня так, имя странное, я знаю. Но что поделать? Я дитя интернационального
брака. Папа китаец, мама немка, вот и получилась этакая абракадабра. Хотел когда-то
фамилию поменять на мамину, но тут, в России, она оказалась еще менее благозвучной.
Карл-Хайнц, прошу прощения, Хер, как-то не комильфо звучит, согласитесь.
-Да уж...
-Да уж, да... Давайте, Марк Иосифович, на этом закончим романтическую часть
вечера. Знаю, завтра вам на работу, время позднее, пора спать, посему, я отвечу
на вторую часть вашего вопроса, а именно, перейдем к делу.
-Хотелось бы, знаете ли...ой, ничего что я в трусах?- я неожиданно понял, что
выгляжу на фоне одетого в костюм этого китайского немца по меньшей мере нелепо.
-Помилуйте, Марк Иосифович, вы у себя дома, да и жара... Аномальная, между прочим.
Это я тут мучаюсь, но я -то при исполнении, а вам зачем страдать? Итак, к делу.
Марк Иосифович, я бы хотел попросить вас продать мне Россию.
-Что?- мне подумалось, что я ослышался
-Продать мне Россию. Я бы вас попросил- повторил Карл-Хайнц.
-Позвольте, вы шутите? Это шутка такая? В чем, собственно дело?
-Да какая шутка, Бог с вами! Что тут удивительного?
-Знаете ли, совсем ничего. Ко мне поздно вечером врывается человек, одетый в
костюм, хотя на улице адово пекло, представляется германо-китайским именем и
всего на всего просит продать Россию. Подумаешь, невидаль! Действительно, что
тут необычного? Я ведь торгую разными странами на дому. Вам только Россию завернуть?
Или оптом Гондурас и Словакию возьмете?
- Смешно. Всегда ценил присущее вашему народу чувство юмора, Марк Иосифович.
Ладно, давайте я объясню. Вы ведь еврей? Верно?
Я кивнул.
-Да вы не напрягайтесь, даром что у меня корни немецкие, я евреев очень уважаю,
в отличие от моего деда, но его убили американцы в сорок пятом, когда входили
в Дахау.
-Да я и не напрягаюсь...
-Напрягаетесь, напрягаетесь. Евреям в России свойственно напрягаться, когда
их спрашивают о национальности. Так вот, раз вы еврей, то, следуя известному
стереотипу, должны торговать Россией. Все просто.
-Но...
-Погодите, не перебивайте. Логическая цепочка ясна, надеюсь? Вы еврей. Это Россия-
Карл-Хайнц обвел рукой вокруг себя- Ну, так продайте. Зачем она вам? Вам не
все ли равно? Ведь лично для вас ничего ужасного не произойдет. Обещаю, что
ваш любимый сериал никто не отменит, а вода в бутылках также исправно будет
охлаждаться холодильником. И даже жара так просто не спадет, пока природе это
не надоест. На то она и жара. Аномальная.
- Но почему я??- я искренне недоумевал, слушая незнакомца.
-Марк Иосифович, по мимо чувства юмора, на сколько я знаю, евреям присуще понятливость
и живость ума. Я же только что вам все объяснил. Логическая цепочка, помните?
-Но, позвольте, я ведь не единственный еврей! Почему вы не пошли к какому-то
другому еврею? Почему ко мне?
-А почему, собственно, и не к вам, м?- Карл-Хайнц нагнулся ко мне и криво улыбнулся.
-Хотя бы потому, что я люблю родину! Я люблю Россию!- истерически взвизгнул
я.
-Видели бы вы сейчас себя, Марк Иосифович. Посреди комнаты стоит немолодой еврей
в трусах с белыми медведями и визгливо кричит о том, что любит Россию. Анекдот,
чистой воды анекдот.
-Да, люблю! Я...
-Стоп, стоп. Прекратите комедию ломать. Любите вы ее. За что можно узнать? Только
не надо тут банальностей по поводу того, что любят не за что. Да ее, болезную,
русские-то не все любят. Но продать не могут, к сожалению, ибо не их это прерогатива.
Успокойтесь и начните думать здраво. Я ведь не подарить Россию предлагаю, а
продать. За валюту. Твердую. Хотите за доллары, хотите за евро. Могу золотом
в соответствующем эквиваленте расплатиться. Но не советую, мороки много.
Карл-Хайнц вынул из внутреннего кармана пиджака блокнот и золотой <<Монблан>>.
Вырвав из блокнота листок, начертил что-то и протянул мне:
-Такая сумма подойдет?
Увидев цифру, в глазах у меня потемнело.
<<Сумасшедший, подумал я. Идиотизм какой-то. Пожалуй, соглашусь, и пусть уходит.
Какой-то ненормальный. Свалился же на мою голову>>.
-Я согласен ответил я. Все? Вам больше ничего не нужно? Тогда, я бы вас попросил...уж
извините, завтра рано вставать.
-Чудесно!- улыбнулся Карл-Хайнц, и его улыбка была очень похожа на улыбку следователя
Сергея Глухарева -- вы только не обижайтесь, но справочки на вас я навел вплоть
до номера вашей кредитной карты Банк <<ВТБ-24>>, не так ли? Завтра после обеда
проверьте счет, деньги переведут.
Закрыв за ним дверь, я облегченно вздохнул, упал на диван и уснул, забыв выключить
телевизор. Улыбка следователя Сергея Глухарева ослепительно светилась в наступающей
темноте. Было жарко. Аномально жарко.
На следующий день, когда я возвращался в офис с бизнес- ланча, мне позвонили
на мобильный телефон из банка. Очень вежливый женский голос сообщил мне о том,
что на мою кредитную карту переведена большая сумма в европейской валюте и спросил,
не жалею ли я перевести их в российские рубли и открыть депозитный вклад под
очень приличные проценты.
В этот же день я уволился с работы и купил билеты в Доминикану.
Я вернулся домой через три месяца. Аномальная жара в Москве давно сменилась
заунывным октябрьским дождиком. Глядя в окно увозившего меня из аэропорта такси,
я смотрел на бредущих под зонтами людей и брызгающих грязью автомобили. Вроде
все было так, как и должно было быть в Москве осенью. Редкие деревья теряли
пожухлую листву, серые мокрые дома тускло светили окнами, в серой туче теряла
свой шпиль Останкинская башня. Октябрь как октябрь.
Но что-то меня настораживало. Понемногу адаптируясь, я заметил, что на рекламных
надписях напрочь исчезла кириллица. На повороте на Шереметьевскую улицу на щите
с красивой брюнеткой, широко улыбающейся москвичам и гостям столицы, было написано
<<Trinken kvas `` Ostankinsky!''>>, а на Огородном проезде, напротив завода
<<Карат>>, болталась яркая растяжка: <<Micro-district Bibirevo-2! Home, sweet
home...>>. Ближе к Алтушке я заметил вообще непонятную рекламную надписи иероглифами,
вероятно на китайском языке.
?Такси притормозило у моего подъезда. Протянув деньги таксисту, я сказал <<Спасибо>>.
Таксист взял деньги, сказал <<Цзай цзянь>> и улыбнулся. Странности вокруг меня
давали о себе знать все отчетливее.
<<Eingang No8>> прочел я надпись над дверью и вошел в подъезд.
В моей квартире ничего не изменилось со дня моего отъезда на Доминикану. Да
и что там могло измениться? Пожалуй, только пыли на мебели стало больше, и посреди
кухни лежал мертвый таракан.
Бросив чемодан, я разделся, принял душ. Есть не хотелось. Хотелось выпить. После
того, как я получил деньги за продажу России, я стал чаще выпивать. Меня разрывало
от различных мыслей, среди которых было и понимание невероятности происходящего
со мной, и радость неожиданному богатству, и даже чувство невероятного стыда
за самого себя. Я абсолютно не понимал, как относиться к происходящему. Для
того, чтобы перестать разрывать себя противоречивыми думами, я нашел панацею.
После двухсот грамм виски мысли растворялись, подобно кусочкам рафинада в чашке
чая и я просто жил. И жил, надо сказать, не плохо.
Набулькав в стакан из бутылки с черным лейблом <<Jack Daniels>>, я сел на диван
и щелкнул пультом.
На экране телевизора тут же появилась знакомая улыбка следователя Сергея Глухарева.
Ее обладатель поправил на голове фуражку с необычной кокардой и произнес, обращаясь
к другому персонажу сериала:
-Wie geht es, Antoschin?
- Gut, mein freund- ответил другой персонаж.
<<Что за чертовщина?>>- подумал я, но развить недоумение не успел. В мою дверь
позвонили.
Я уже говорил об отсутствии у меня инстинкта удивленного хозяина, поэтому я
открыл дверь вновь, не воспользовавшись глазком и не спросив <<Кто это?>>.
И в мою квартиру ворвалась женщина.
С растрепанными русыми волосами, с размазанной по лицу помадой и потекшей тушью
под глазами, босая и в порванных колготках, на ней была надета не очень чистая
розовая футболка <<Hello, Kitty!>> и короткая джинсовая юбка.
Я не успел произнести и звука, как она фурией налетела на меня, визжа и рыдая
в голос, маленькими, но крепкими кулачками она колотила меня по лицу и голове
и старалась лягнуть ногой в пах.
-Сволочь! Скотина! Как ты мог?!!! Как ты мог?!!!- истошно орала она, свалив
меня на пол и нанося все новые удары.
Мой левый глаз распух, а на губах я ощутил металлический привкус крови:
-Да кто ты такая?!- только и смог спросить я.
- Я та, кого ты продал, сволочь, приятно познакомиться, Россия! Сбежала я. -
ответила она.
И тут я заметил обрывок веревки у нее на шее. А потом я потерял сознание.
Мы лежали на диване. Она перевязала мне голову и измазала царапины зеленкой.
Пустая бутылка с черным лейблом валялась на полу. Я чувствовал тепло ее тела
и запах ромашки и березовой листвы. Одной рукой он обнимала меня, а второй крепко
держала за мошонку.
-Никогда, никогда больше этого не делай, обещай мне!- прошептала она в мое
ухо.
-Обещаю
- Я ведь тебя люблю, как ты мог меня продать?
-Я не знал, что ты меня любишь.
-А кого мне по-твоему любить? Я всегда любила евреев. Вы мне нужны.
-Это для меня новость.
-Не иронизируй. Если вас не будет, то кого я буду ненавидеть?
- Ты же только что сказала, что любишь меня.
-А в нашем случае разве есть разница между любовью и ненавистью?
-Не знаю, это философия, я в ней не силен.
-Ну и не надо. Не продавай меня больше. И я тебя тоже никогда никуда не отпущу.
И ее рука еще крепче сжала мою мошонку.
На экране телевизора улыбался следователь Сергей Глухарев.
- Пейте квас <<Очаковский>>- по-русски произнес он.
Я нажал на кнопку пульта и выключил телевизор.?
(с) Моралес
--
