Гидрофилия
По бескрайним водам Миссисипи
Я плыву уже в двадцатый раз.
Сам себе я боцман,кок и шкипер
И порою даже водолаз.
Годы посвятил я покоренью
Всех известных водных рубежей:
Рек,озёр-от Чада и до Лены,
И ещё штук пятьдесят морей.
Я не знаю,что влечет с рожденья
В царство Посейдона-Нептуна.
Может,потому что мама тренер
По морскому бою у меня?
Ну а может знаку Водолея
Я обязан этакой судьбой?
Был еще у мамы друг Гильдеев,
Вроде мичман...Правда,голубой.
В общем,всё сложилось,как сложилось.
Плеск реки,журчание ручья
Как услышу-кровь кипит по жилам.
Я люблю пить много-пиво,чай,
Лимонады,квас,дистиллировку-
Всё,что мочит,булькает,течёт.
А когда я не в командировке,
Прежде,чем налить чего-то в рот
Я включаю душ,краны на кухне,
Наполняю вёдра,ванну,таз.
Чтоб вода ласкала моё ухо,
Поплавка лишаю унитаз.
У меня в кумирах группа "AQUA",
Всё,что "гидро" дыбит мне трусы.
В прошлых жизнях я,наверно,квакал
И крутил сомячие усы.
Я в супах люблю побольше жижи.
Даже жидкий стул не страшен мне.
И часов не надо мне престижных:
Водопроницаемых вполне
Мне хватает в плаваньях далеких.
Время ведь по прежнему течёт,
Если стрелки встанут вдруг до срока,
Можно и по солнцу,если чё!
А ещё люблю слова я с "литром":
Политрук,палитра и литраж.
Я когда-то даже слово клитор,
Помню, взял себе на карандаш.
К сожаленью,в жизни я не видел,
Что обозначает термин сей.
Сватали меня однажды к Лиде,
Но не смог понравится я ей.
Мы тогда добрались до постели,
Много выпив красного вина.
Что-то от меня она хотела,
Но я спал и нёс меня Дунай...

Миссисипи в утренней прохладе.
Я причалить к берегу хочу:
Постирать уже простынку надо
И идти к урологу-врачу.
Да,тебе признаюсь я,читатель,
Что я не Кусто,не Хейердал.
В сноведеньях я своих мечтатель.
В жизни город свой не покидал.
И на море не был я ни разу-
Как-то лишь разок в бассейн залез.
А куда ещё с такой заразой,
Что ночной зовётся энурез?!

Групповуха, или Игры разума
Жена моя,Семёнова Надежда,хозяюшка такая - будь здоров !
Вот только прячет вымя под одеждой мощой как у недоенных
коров .
На животе штук двадцать добрых складок,а всё вокруг усыпал
целлюлит .
Мне секс с женой давно уже не в радость и хуй уже пол-года
не стоит .
Жена мне объявила голодовку:неделями я жру пустые щи .
Я стал не толще мосинской винтовки .Надежда намекает :"Не
взыщи ,
Коль вещи свои в старом чемодане однажды обнаружишь под
дождем .
Последний шанс - встаём мы завтра рано и к доктору
Курпатову идём !"
Нас встретил доктор с доброю улыбкой и,приглушив
шаляпинский романс,
Его ладошки золотая рыбка в карман нырнула,спрятав мой
аванс.
Потом он вывел в коридор супругу,а мне допрос с
пристрастьем учинил .
Он мне хотел казаться добрым другом,а я б его в три счёта
удавил .
И сразу задаёт вопрос мне дерзкий:"Красивые на службе есть
у вас ?"
И ручками перебирает мерзко.Ах ты,залупоглазый пидарас!
У нас ведь коллектив мужской сугубо.Он о какой пытает
красоте ?!
О том я и спросил довольно грубо.А он узнать о женщинах
хотел .
Ну есть одна-у шефа секретарша.Блондинка-просто мама не
горюй .
И в Голливуде не бывает краше.Я иногда при ней лицом горю.
Курпатов мне советует ночами,когда жена прошепчет
вдруг"Хочу!",
Представить секретаршу между нами,как будто я её
кручу-верчу.
В реальности же Надьку свою трахать.Проверенное средство,не
боись.
Фантазии побольше,меньше-страха.И всё,Семёнов,будет заебись!
Тянуть не стал.Подмытая Надежда заходит поздно ночью в
спальни дверь.
Как парашют несложенный,одежда на пол летит.Рычит она как
зверь.
Я быстро секретаршу представляю,глаза закрыв.И вижу,сарафан
Под Морриконе Оленька снимает,а подо мной дрожит вовсю
диван.
Вдруг выпадает грудь её наружу.Мой член встаёт,чтоб лучше
разглядеть.
Работает!Ура!!!Пароль не нужен!Жена вопит тревожно:"Ну
же,где?!"
На мне уж скачет Ольга,как Буденный,вставая,чтоб не
кончить,в стременах.
Я снова,будто заново рожденный:косую сажень выростил мой
пах.
Жена меня хватает словно щепку и ловко направляет под живот,
В объятьях удушая своих цепких.Тут Ольга хуй засовывает в
рот.
Жена орёт:"Не смей так рано кончить!!!"Я групповухе этой уж
не рад.
А секретарша снова что-то хочет:о,ужас,подставляет сочный
зад!
И я брандсбойтом бью жене в промежность,ведь в щелку так её
и не вошёл.
Ну как предотвратить тут неизбежность?А,впрочем,братцы,было
хорошо!...
Жена молчит.Тревога нарастает.Тут слышу злобный
шопот:"Заебись..."
А следом крик:"Ну,сволочь растакая,какую сучку трахал тут
на бис?
Тебе что,мало было мне испортить нечастый кайф?Так ты ещё
орешь:
Ах,Оля...ещё раз...скорее...в ротик...Свой чемодан в
кладовке заберёшь!"
Сижу в приемной молча с чемоданом: в общаге койку попросить
хочу.
Едва скрываю на лице страданье и трубку заявления кручу.
Выходит тут от шефа секретарша,опять на ней тот самый
сарафан:
"На вас смотреть,Семёнов,дюже страшно,возьмите минералочки
стакан.
Я слышала,из дому вас прогнали.А в чём причина,расскажите
мне,
Ужасного семейного скандала?Неужто изменяете жене?!"
И тут меня неистово прорвало:"Ах,блядь,ещё ты
спрашиваешь,что???!!!
Забыла,изощрённо как давала?Кто научил разврату тебя,кто?"
И выскочил я пулей из приёмной,теперь мне не до службы тут
никак,
Без денег,безработный и бездомный,попавшийся на удочку
мудак.
Курпатова пойду я попроведать,о том,о сём слегка поговорить.
Да и потом,ведь я не привередлив и в зоне,мне сказали,можно
жить...

Казахстанский "Беломор"
За окном темнища и морозно.
На часах пол-пятого пока.
Чтоб помочь скорей проснуться мозгу,
Пачку чая сыплю я в стакан.
Куртку в темноте свою нащупав,
"Беломор" любимый достаю.
Видно,потому всю жизнь я щуплый,
Что его с рождения курю.
Нету слаще для меня отравы.
Кайф я не ловлю от сигарет.
Молодежь дымит,я слышал,"травку".
У меня же зла на это нет.
Даже Петька,сын-десятиклассник,
Сразу папиросы закурил.
Не скажу,что был на сердце праздник,
Но приятно щёлкнуло внутри:
Всё равно б дымить когда-то начал,
Ну а так-по батиным стопам.
Генофонд,он,бляха,что-то значит!
Как же,сука,хочется мне спать...
Делаю глубокую затяжку.
Чё-то дым какой-то не такой.
Зря купил в киоске у Наташки-
Не хотел переться далеко.
Голова внезапно закружилась.
Как бы на больничный не уйти?
Я зимой теряю много силы.
Да ещё замучил простатит...
Впрочем,вскоре стало мне прикольно,
Даже как-то радостно вполне.
Выскочил на улицу довольный,
Будто на зарядку пионер.
Всю дорогу я бежал вприпрыжку,
Песни пел до самой проходной,
А за смену на три нормы вышел
И жалел,что завтра выходной.
Вечером подходит сын сурово:
"Батя,я не понял нихуя!
Ты чего в чужих карманах ловишь?
Сам не воровать учил меня."
Оказалось,утром я случайно
В темноте залез в его карман.
"Ну сынок,зачем ты так серчаешь,
Словно бы от ломки наркоман?
Хорошо,куплю тебе я пачку,
Я же не какой-то мелкий вор.
Только расскажи,где так хуячить
Начали чудесный "Беломор"?
Сын взглянул в глаза мне исподлобья:
"Вроде,производит Казахстан...
Дали папироску мне на пробу."
Больше я пытать его не стал.
Только озадачился вопросом,
Почему в стране у нас бардак?
Самые простые папиросы,
Делать не научимся никак!
А казахи,на тебе,сумели,
Вроде бы совсем не мастера:

P.S.
Через год бригадой прилетели
Мы на стажировку в Амстердам.
Многое меня там поразило:
Улицы,мосты,большой собор.
Но всего сильней,что там курили
Всюду казахстанский "Беломор"!

Счастливый Ганс

Советские дети очень любили смотреть телевизор. Каналов было,
как правило, всего два, а в некоторых районах - один. Тем не менее,
телевизионные передачи делались очень тщательно, и ассортимент их был
достаточно широким, чтобы в рамках одного-единственного канала охватить и
науку, и технику, и сельское хозяйство, и космос, и дикую природу, и
путешествия, и, конечно же, культуру, во всем ее разнообразии. Не забывали
и о развлечениях, особенно - для детей, снимали для них специальные детские
фильмы.
А еще дети любили цирк. Цирк показывали по телевизору часто.
Наибольшей популярностью пользовались у юной публики, конечно же, клоуны.
Кто не помнит знаменитого классика жанра - <солнечного> клоуна Олега Попова?
Вроде бы, ничего особого в нем не было, АБВГДейка или Юрий Никулин - куда
смешнее. Однако, государство <раскрутило> образ рыжеволосого добряка в
клетчатой кепке, с каноническим клоунским красным носом, вплоть до того, что
в СССР начали выпускать куклу <Олег Попов>.
Он был лицом советского цирка. Лицо это советская власть активно
показывала иностранцам и отправляла гастролировать по Европе, получая как
политические, так и финансовые бонусы. Так русский цирковой артист стал
<всемирно известным>, его награждали, им восхищались представители западной
элиты. <Солнечным> нарекла его не кто-нибудь, а бельгийская королева, еще в
1956 году.
Глядя на биографию Олега Попова, мы видим фантастическую историю
<взлета> простого советского парня, которая не снилась ни одному из нас.
Вплоть до 1991 года. После начинается хуйня.

Хуйня, если честно, началась еще раньше. Ни для кого не
секрет, что советские <звезды> с мировым именем частенько тяготели к Западу.
И не только артисты. Государственные мужи тоже устремляли туда свои взоры,
но, в отличие от раскрученных служителей искусства, их туда не звали. В то
же время, русский артист, уже широко разрекламированный в Европе, может там
неплохо заработать только благодаря своей известности.
Ебнул печально известный августовский путч. Знаменитый клоун в
это время был на гастролях в Германии. Незадолго до того от рака умерла его
жена.
Злые языки утверждают, что он свалил в Германию к другой бабе
раньше смерти жены, что еще шесть месяцев ее дохаживали друзья, а Юрий
Никулин, пораженный подлостью Олега, якобы, поклялся у гроба не пускать
своего конкурента обратно в цирк (<и как только такую сволочь в цирк
пускают> (Ц)). Но кто такие злые языки? Завистники, лжецы и просто нехорошие
люди. По нормальной, человечной версии, достойной светлого образа,
созданного Олегом Константиновичем Поповым, он сначала потерял супругу,
после поехал с гастролями в Германию, там его застал путч, всё смешалось,
его импресарио спиздил кассу и съебался в Латинскую Америку.
И великий клоун испугался, что по возвращении на Родину его
расстреляют, как когда-то при Сталине злые коммунисты расстреляли его отца.
Так он сам после рассказывал. К тому же, в результате гайдаровских махинаций
он, как и миллионы советских граждан, в одночасье потерял все свои
сбережения. Надо сказать, это его расстроило больше всего. Пережив ребенком
голодное военное время, стареющий клоун пенсионного возраста очень боялся
нищеты. И он решил остаться в Германии на положении частного лица.
А кто из бывших советских граждан не хотел свалить за рубеж в
90-е, если был хотя бы намек на эту возможность? Я не упрекаю Олега Попова,
нет. Не мне его упрекать. Я бы и сам тогда свалил, да только в частный цирк
выступать меня бы не взяли.
Если тебе 60 лет, ты остался без спутницы жизни, твоя страна
развалилась, будущее туманно, и вдруг тебе предлагают остаться в
благополучной Западной Европе, чтобы продолжать нормально жить и работать по
специальности? Да еще находится девушка 26 лет, немка, обеспеченная жильем,
которая тебя, старого динозавра, берет в мужья? Сказочная история. Наверно,
поэтому бывший советский клоун Олег Попов выступает в Германии под
сценическим псевдонимом <Счастливый Ганс> (<Hans im Gluck>) - так звали
героя одной из сказок братьев Гримм, которому было предсказано, что он
женится на принцессе.

Сейчас Счастливому Гансу 80 лет, а его спутнице 45, но выглядит она
на 30. Счастливый Ганс до сих пор работает в передвижном шапито, переезжая
из города в город, сам мастерит себе реквизит, придумывает новые номера. У
него есть друзья среди <казахстанских> немцев, переехавших из отсталой Азии
на историческую родину - в милый немецкому сердцу Фатерлянд. Сам Счастливый
Ганс говорит: <Где цирк, там и моя Родина>.
И ворчит, ворчит на Россию - у него, де, не проходит чувство
обиды: и отца погубили, и денег платили мало, и заработанное <сгорело>.
Старый человек, старики любят ворчать.
А я вот думаю, в Германии клоуну из нашего детства лучше стариться
и впадать в маразм, чем в России. В Германии за ним обеспечен качественный
уход, медицинское обслуживание. Туда надо ехать не когда уже терминальная
стадия рака, а заранее, чтобы вовремя нашли, вовремя подлечили, глядишь, еще
долго протянет. Тем более, он ведь не вор какой, не бандит, какие у него
перспективы были бы в 90-е годы в России? А так, он еще поработал,
позанимался любимым делом, как порядочный человек, не выпрашивая подачек у
власть имущих. И правда, счастливый Ганс:
Я только не пойму, почему солнечный клоун в интервью всё время
оправдывается? В чем ему оправдываться? В том, что уехал? Так это его выбор,
каждый сегодня может ехать куда вздумается, и жить где хочет. Наши Президент
и Премьер его уважают, поздравили с Днем Рождения минувшим летом. А он все
равно не перестает перечислять журналистам причины, по которым на Россию у
него обида, а в Германии ему хорошо. До сих пор вспоминает маленькую пенсию,
исчезновение отца в тюрьме, <сгоревшие> сбережения, а так же другие эпизоды,
как еще его притесняли в России. Такое впечатление, что этот человек всю
жизнь копил в себе гадость, подобно пылесосу.

Помните, камрады, детский телеспектакль <Мама>, мюзикл такой:
Гурченко Козу играет, а Боярский - Волка? Так вот, Олег Попов там играет
Медведя! Веселое получилось представление! Мне в свое время оно очень
понравилось - я же любил смотреть телевизор, как всякий советский ребенок.
Радуясь появлению на экране известного клоуна, никак не мог предположить,
что он в себе носит столько обид. Я даже понятия не имел, что на свою страну
можно обижаться, а солнечный клоун жил с этой обидой каждую минуту, каждый
час. Мне жаль его. Я рад, что в Германии ему лучше.

Триппер-дача.
Рассказ четвертый.

- Отъёбся! - на втором слоге голос Василия Семеныча упал тяжело, как
топор, после короткого замаха.
- Как...отъёбся? - прошептал Ромка. - Почему отъёбся?
- А так...., - сверля Ромку cуровым взглядом объявил Семеныч. - Теперь
все. Не будешь больше.
- Так ведь я... второй раз только, - признался мой приятель. В его
глазах стояли слезы.

- Иные и того не успевают - не поебавшись дохнут, - заметил Семеныч. -
Так что там доктор сказал? Какая чесотка?
- Норвежская, - простонал Ромка. - Я говорю ему: <Может, я в душевой
подцепил?> А он лыбится: <Нет, это зепепепепе>. <Какое такое
зепепепепепепе?> спрашиваю, - Ромка запутался в одинаковых слогах. - А он:
<ЗПППП, молодой человек, - это заболевание, передающееся преимущественно
половым путем>. И ржет. Приколист, блин. Мазь вон выписал. Серную...

- Ну ка, дай посмотреть. - Семеныч протянул руку. - Тьфу, бля, ну и
вонь! Ладно, паря, не ссы. Хуйня все это.
- А почему вы говорите <отъёбся?>
- Шучу я. Мне тоже так говорили. Дважды. А я вон до сих пор
иногда..., - Семеныч разгладил усы.
- А кто вам, дядя Василий, так говорил? - заинтересовался я. -
Расскажите!
- Да были люди... в белых халатах, - усмехнулся Василий Семеныч. -
Ладно, так и быть, слушайте сюда, салабоны...

Когда Офелия моя померла, заскучал я, паря. Пить стал крепко. Это я
сейчас бутылочку белой употреблю вечерком и в люлю. А тогда и три, и четыре
выпивал - а все не помогало. Мысли разные лезли. Такие мысли, что ну его
нахуй... Это вы умные, в институтах учитесь, а я кто? - слесарь, мне много
думать вредно...

Как-то перед октябрьскими подходит ко мне кореш мой деповский Юргис
Шваранавичюс, литовец из высланных. Хотя какой он, в пизду, литовец?
Название одно. Он ту Литву и не помнит, сопляком совсем приехал. По-ихнему
две вещи сказать только и мог, и то какие-то ебанутые. И меня еще, сволочь,
научил: <Бук свейкас, купранугарис>. Это <будь здоров, верблюд> значит. И
еще <чулк биби сениво зуйко> - соси хуй пожилого зайца.

- Пожилого? - Ромка, забыв про свою редкую болезнь, расхохотался.
- Ну, - подтвердил Семеныч. - Полиглот, блядь. Мамка, что ли, так с ним
разговаривала? В депо Юргиса этого все Швариком зовут. Имечко-то хуй
выговоришь. Ну, в общем, подходит Шварик ко мне и говорит: <Развеяться,
Семеныч, тебе надо>. А я и без него знаю, что надо. Только вот как? А он
мне: <У тебя ж хата свободная. А тут праздники на носу. Надо, чтоб мимо не
прошли. Я договорюсь с Варькой из столовой, она подружку позовет. Жене
спизжу, что на дальнем участке авария. И отдохнем>. <Все бы тебе ебаться на
стороне>, - говорю. <А хули>, - отвечает. - <Ебля - дело богоугодное. И
очень от хандры помогает>. Ну, почесал я кумпол: <Ладно. Только пусть Варька
двух подружек приводит. Витька, брат мой, тоже будет>.

Ну, чё, купили водки. Бабы жратвы с собой принесли. Поварихи, как никак.
Сели за стол. Налили. Сначала, как водится, за праздник. Потом за хозяина,
за меня то есть. За родителей покойных. За женщин. За нашу железную дорогу,
само собой. За футбольную команду <Локомотив>. Хуй знает, за что только не
пили. Бабы водку жрут не хуже нас со Швариком. Красные сидят. Жарко им.
Расстегнулись, титьки наружу полезли, как тесто. Cтопку ебнешь и титькой
занюхиваешь - то Варькиной, то Дашкиной.

Дальше память у меня пятнами пошла. Помню, принес я какие-то шубы да
тулупы старые и постелил их тут же в комнате, рядом со столом, чтоб, если
кому отдохнуть захочется, далеко не отходить. Потом за Черепановых еще пили,
за обоих вместе и за каждого в отдельности. Потом вижу - Шварик Варьку на
тулупе драть начал. А Дашка уж меня за фёдора ухватила. Ну, я ее завалил. И
пошло-поехало. Свистопляска, да...

Просыпаюсь я среди ночи. В жилетке меховой, какая сейчас на мне, но без
штанов. И жопы голые кругом. Хорошо, я Шварика быстро опознал. А то и до
греха недалеко. Он, Шварик, весь рыжим мохом поросший - фашист, бля. А три
жопы потолще - те бабские.

Витька, братан мой, харч метнул в углу с непривычки. Он у меня непьющий,
а тут пришлось. Дух стоит - аж я ебу. Овчина, блевота и пиздятина. Дышите
глубже, проезжаем Сочи...

Выходных у нас было три дня. По кругу еблись. Озорно. И вот ведь что,
паря, характерно. Каждая баба на свой манер шкворится. Одна подмахивает,
взбрыкивает, как кобыла необъезженная, гоп-гоп! Другая жопой по полу елозит
из стороны в сторону. И кусается. Третья дрожит этак мелко и когтями по
тулупу шкрябает. У каждой в ебле своя повадка. И какая она, эта повадка,
сказать нельзя, пока бабу ту не отдрючишь.

Я с той поры когда женщину вижу, думаю - а как она ебется? И заметил я,
паря, что ежели с такой мыслёй на бабу смотреть, она чувствует это. И, как
бы это сказать, тает, что ли, добреет к тебе душой...

В общем, так и отдыхали, культурно. Проснешься - к столу. День, ночь -
какая хуй разница? Стопку-другую въебал, закусил. Если есть кто неспящий,
побеседуешь. Если нет, так и хуй с ним. Сам себе компания. А как
захмелеешь - так на тулупчик, к бабам. Одной сиськи помнешь, второй.
Глядишь, кто и проснется.

- А в рот брали? - спросил Ромка, краснея. - Ну, бабы, в смысле?
- Это еще зачем? - удивился Семеныч. - Не, все по-людски было, без этих,
извращений.
- Целомудренно, - Ромка хихикнул.
- А ты не скалься, - прикрикнул на него Семеныч. - Бабы, конечно, не
целки. И мудрёного в этом деле ничего нет. Только не блядство это, когда с
душой. Иной раз увидишь на улице, или там в кино - сосутся вроде,
обжимаются, а глаза у обоих ленивые. Так, от нехуй делать сосутся. Вот это
блядство. Тьфу! А когда с душой - не блядство. Хоть ты со всем городким
общепитом переебись.

Бабам, им тоже хорошо. Три мужика сразу. Шварик - тот долбит часто, но
мелко, как дятел. Я вот обстоятельно люблю, с потягом. А Витька, братик
мой - тут вообще особый разговор. Он ведь у меня впечатлительный, и с бабами
не очень у него сложилось. Он когда проблевался да поспал немного, я его на
Зинку положил, да в жопу чуток подтолкнул. Ну, он и приноровился понемногу.
Осторожно так ебет. И гладит ее везде. Нежный... А Зинка, та тоже Витьку
вроде жалеет да голубит. И спали потом в обнимку. Я на Зинку после этого -
ни-ни. Хотя жопа у нее...Такая, бля, жопа!..

От нахлынувших воспоминаний на лысине Семеныча крупными каплями выступил
пот, и глаза сверкнули зверским блеском. - Жопа, паря, у Зинки как.... как
..., - Семеныч искал подходящий эпитет.
- Как орех? - подсказал Ромка.
- Да какой там на хуй орех! - Как эта..., - пытаясь передать
незабываемый образ, Семеныч расставил ладони в стороны. - Как... как
бабочка! Каждая булка - белое крыло. И родинки на них - как узор...

Ну, порадовался я за брательника. А потом отрубился снова. Просыпаюсь
поссать. Вижу - Дашка и Варька рядом храпят, а больше никого нет. Захожу в
сортир, он у нас совмещенный, спасибо Никите Сергеичу. Витька мой в ванне
лежит, весь зеленый. Опять хуево ему. Зинка над ним наклонилась. А Шварик
сзади пристроился и ебет её почем зря, на свой крольчачий манер. Зинка лицо
Витьке целует, а жопа, что на бабочку похожа, Швариковском хую навстречу
порхает и еще вращается так слегка, будто шуруп заворачивает. Такие они,
бабы. Сердце в одну сторону смотрит, а пизда в другую. А о чем в это время
башка думает - вообще хуй поймешь.

Тут, паря, разозлился я чё то. Схватил Шварика за ухо, да с Зинки и
снял. А та жопой все крутит. И пизда дышит, как живая. У меня у самого федор
подскочил, как ванька-встанька. Насилу глаза отвел.

<Хорош>, говорю я Шварику. - <В комнате вон - две лежат, ебись не хочу.
А Зинку не трогай. У них с Витькой любовь>. А Шварик: <Иди-ка ты, Семеныч,
на хуй!> Ну, ебнул я ему. Помахались мальца. Я его тазиком эмалированным в
нос охуячил. Весь пол мне, сука, кровищей закапал. Зинка под шумок в комнату
съеблась. А Шварик обиделся и домой ушел...

На работе потом так и ходил, залупленный. Не разговаривал со мной. А на
четвертый день стало мне вдруг ссать больно. И из хуя закапало. А я не знаю,
чё делать. Я ж, почитай, всю жизнь женатиком проходил, и такого сраму у меня
не было никогда. Напужался и двинул к врачу сдаваться. Прихожу, а врач-то -
баба лет за пятьдесят, рожа злющая. В залупу мне заглянула и орет: <Назовите
ваших партнерш>. Нашла, блядь, фигуриста. Ну, не сдавать же девок этой жабе.
<Не помню>, - говорю. Врачиха еще больше взбеленилась: <Придется вспомнить.
А еще пожилой человек>. И давай стыдить меня, как пацана. Ну, надоело мне
это, я и сказал ей про зайца - тоже пожилого - по-литовски, как Шварик
научил. А потом по-русски повторил. Та в крик: <Всё, отъёбся ты, старый
козел. Я тебя упеку на принудительное лечение>. Ну, я ведьму ту еще раз куда
подальше послал и ушел.

А утром менты забрали меня в диспансер строгого содержания. По-блатному
если, на триппер-дачу. Ну, или в триппер-бар - по-разному говорят. Диспансер
этот - штук восемь деревянных бараков за колючей проволокой. Трипперные,
сифозные, пищеблок, и еще какие-то. Мужские и женские отделения - отдельно.В
каждом корпусе менты дежурят. На окнах - решетки.

Половина народу - с зоны. Разрисованы с ног до головы. И порядки
соответствующие. Бичей тоже дохуя. Страшные попадались, аж пиздец. На рожу
посмотришь, вроде человек, а вроде и нет, - Семеныч поежился.

Месяц мне там куковать надо было. Хотя болезнь эту, мне потом сказали,
одним уколом можно начисто вылечить. В таком месте столько сидеть - охуеть
можно. Мне, правда, было полегче. Я ж слесарь. К тому же, несудимый. Короче,
через недельку я по территории ходил без сопровождения. Дверь там навесить,
решетку поставить, ключ какой выточить. Плевая работа.

Как-то раз починял я сарай. Вижу - две бабы идут от пищеблока к
сифозному корпусу, кастрюлю с супом тащат. В фуфайках драных обе, да в
кирзовых сапогах, краской перемазанных. Сколько им лет - бес его знает,
может сорок, а может и все шестьдесят с лихуем. Смотрю я, паря, на ту, что
справа, и думаю: <Интересно, а как она ебется?>. Та заметила, остановилась.
Потом кастрюлю на землю поставила, товарке что-то шепнула и бегом ко мне. Я
ее в сарай затащил, посадил на верстак, а она уже халат задирает.

Никогда я, паря, так не ебся, как с той сифилитичкой. Начал как обычно -
медленно, с проводкой, а потом чё-то на меня нашло. Жизнь свою вспоминать
начал по ходу ебли. Детство барачное. Борьку Чуносого, что Витьку, братика
моего, на всю жизнь искалечил. Тут меня, паря, такое зло взяло... И стал я
ту бабу долбить по-страшному. На! На! Получай! - Семеныч вдруг вскочил и
несколько раз ударил тощим животом в крышку стола.

- Ну, подустал, обороты сбросил, отдохнул маленько, а потом врачиху
вспомнил, что меня на курорт этот упекла, ментов, деповского парторга
товарища Семеникина, Горбачева проститутку меченую, и раздухарился снова. -
Нате вам, cуки! Нате, мать вашу в душу! На! На!! - Стол закачался снова.

Мы с Ромкой смотрели на Семеныча с изумлением и страхом.

- А баба-то тоже бог один знает сколько с мужиком не была - глаза
выпучила, хрипит, извивается, сиськами своими, плоскими как лопухи, меня по
ебальнику хлещет, а под конец обоссала и верстак, и меня. Только я не
замечаю ничего. Ебу ее, как в последний раз. Тут Фелька мне
привиделась...Даже поцеловал сифозницу эту... А потом вспомнил, что
Фелька-то померла, и по новой разозлился. Так разозлился! Чё, безносая,
думаешь, боюсь тебя? А вот хуй тебе! Иди-ка сюда, гнида! Я тя прямо тут, на
триппер-даче и отъебу. Вот тебе! На! На!!

В общем, как мы сарай тот не развалили, не знаю. А когда вывел я бабу ту
на улицу, под ручку, чтоб не упала, вижу товарка ее стоит, она на стреме
была. Пизду мнет, лыбится во все три зуба, а глаза голодные. Ну, пожалел я
ее, поманил рукой, на верстак, подружкой обоссанный, посадил - и по новой...

Семеныч сделал паузу и потянулся за очередной <Астрой>. Мы с Ромкой
вспомнили, что нужно дышать.

- В отделении, само собой, осмотры были. Процедуры разные. Одна, особо
мерзкая, <Сулико> называлась... Ну его на хуй, рассказывать про такое... В
общем, нашли у меня потом в анализах целый букет. Тут мне доктор и говорит:
<Все, мужик, отъёбся ты!> Во-второй раз, стало быть. И давай стращать:
<говори, когда и с кем, а то сядешь за распространение венерических
заболеваний>. Только я уже был ученый. <Не знаю ничего. Это вы в первый раз
проглядели>. В общем, отступились они от меня. Но на месяц лечение продлили.

Я когда с триппер-дачи вернулся, прихожу в депо. Парторг товарищ
Семеникин мне мозги ебать начал моральным моим разложением, уволить
грозился. Разволновался, глаза выпучил, дергается весь. А я смотрю на него и
сарайчик тот вспоминаю. И смешно мне. В общем, обошлось. Где они слесаря
такого найдут? Я вам, паря, так скажу: ежели кто мастер хороший, он не то
что баб - верблюдов ебать может, купранугарисов, по-литовски если. Так что
вы учитесь, паря. Ученье - свет.

*

Месяца через два Ромка, чуть не плача, рассказывал дяде Василию и мне о
новом походе в поликлинику.

- Захожу в кабинет, а там тот же молодой доктор, приколист. <Ба,
знакомые все лица!> - говорит. - <Чем на этот раз удивите?> Я ему
по-научному объясняю: <У меня фауна>. А он ржет: <Что, мамонты?>

- И где ты, Ромка, баб таких шелудивых находишь? - удивился Семеныч. -
На вокзале, что ли? Или у себя на факультете этой, блядь, филологии?

- Потом посмотрел все-таки, - продолжал Ромка, оставив вопрос Семеныча
без ответа. - <Фтириаз у вас, молодой человек.Иначе говоря, площицы...>
- Мандавошки у тебя, - скорректировал диагноз Василий Семеныч и
прогудел, - <Отъёбся...>
Сосуд зла.
Рассказ 5.

В середине июня в город пришла жара. Горячее вязкое желе растеклось по
улицам, до верху, как банки, наполнило дома, замедлив движения и приглушив
звуки. Ходить, разговаривать, думать было лень. Мы с Ромкой целые дни
проводили на пляже и часами не вылезали из воды. Моя сессия только что
закончилась, Ромкина еще продолжалась. В нижнем ящике стола, подальше от
глаз, лежали две повестки из военкомата.

Вечером накануне очередного экзамена Ромка садился зубрить, бурча себе
под нос.
- Ну, и хули ты целую ночь свет жег? - спросил Василий Семеныч моего
приятеля однажды утром.
- К языкознанию готовился, - ответил Ромка, протирая красные от недосыпа
глаза.
- Всё выучил? - поинтересовался я.
- Ага, щас, - Ромка вздохнул. - В башке все перемешалось. Помню
только, что в классификации Реформатского есть нахская группа языков. А
больше, хоть убей, ничего не помню...
- Нахская? - переспросил Семеныч и вдруг захохотал. Мы с Ромкой
вздрогнули - и от удара звуковой волны, и от неожиданности. Семеныч изредка
ухмылялся, но на нашей памяти по-настоящему смеялся он впервые. - Нахский
язык - вещь полезная, - продолжал между тем дядя Василий. - У нас в депо по
нему специалистов до жопы, через одного - кандидат наук. А уж Никодимыч из
вагоноремонтного - тот, бля буду, академик...

- Неужели и вас превзошел, дядя Василий? - не поверил Ромка.
Семеныч посмотрел на моего приятеля как на слабоумного.
- Никодимыч-то? Да он по нахской части любому наху фору даст. Талант у
человека, да....

Экзамен Ромка сдал на тройку и был очень доволен результатом.
Когда вечером с работы пришел Семеныч, его желтая лысина блестела от
пота, словно натертая воском.
- Вот ведь, жара-то, распроёб её мать, - сказал хозяин квартиры,
отдуваясь. - У нас ведь как? Десять месяцев в году жопу морозишь, ждешь
тепла. А как жара придет, так заебывает за два часа. Уффф!

- Квасу холодного не хотите, дядя Василий? - предложил я.
- Квасу? - прогудел Семеныч и нахмурился. - Покупной что ль? Из бочки на
углу?
- Конечно. Откуда же еще?
- Не, паря. Из бочки, ну его на хуй. - Семеныча поморщился.. - Ты
знаешь, чё в той бочке было, до того, как в неё квас налили?
- Не знаю, - согласился я. - И знать не хочу.
- И правильно, что не хочешь, - одобрил Семеныч. - Если узнать, охуеть
можно. Такая в жизни случается поебистика да ебанистерия, что нарочно
придумать нельзя. Вот взять хотя бы случай с Феликсом...

Семеныч вдруг замолчал, будто спохватившись. Но мы с Ромкой
почувствовали приближение истории и в один голос сказали:
- А что было с Феликсом? Расскажите, дядя Василий!

Внутренняя борьба отразилась на лице Семеныча колебаниями исполинских
усов. Но уже через несколько секунд усы выровнялись по горизонтали, между
ними вспыхнул огонек <Астры>, и Семеныч начал рассказ.

- Есть возле нашего депо заводик один. <Физприбор> называется. Хуевины
разные мелкие делает для школ. Не <Уралмаш>, в общем, и не <Камаз>, так
пиздюлинка малая. И был у меня на том заводе один знакомый. Феликсом звали.
Хуевое, честно сказать, имя. Пидористическое немного. Хотя имя - это дело
такое, от человека не зависит, тут уж как повезет... Работал Феликс этот -
по великому своему трудолюбию - ночным сторожем.

Мы со Швариком, корешем моим, с Никодимычем и другими деповскими
мужиками иногда заходили к Феликсу после вечерней смены. За жизнь
поговорить, ну и выпить, само собой.У него там ночью раздолье. Завод пустой.
Никто мозги не ебет. Выпивку с собой приносили. А вот пожрать сообразить -
это посложнее. Магазины-то закрыты. Не хватало закуски. Поэтому мужики часто
запивали водой. Нальют в ковшик из бака эмалированного - такого, знаете, с
кранчиком - и по кругу пускают...

Семеныч сделал паузу и добавил - Я, правда, не запивал. Потому как
вредно это.

- Ну, посидим, вмажем. Начальство поматерим. Отведем душу. Бывало, кто и
бабу свою в сердцах помянет. А Феликс только того и дожидается. Больно он на
баб был сердитый. А все почему? А потому, паря, что он Нинку, жену свою
бывшую, с армяном каким-то застукал. И с той поры в голове у него возмущение
произошло. Стоило кому чего про женщин сказать, Феликс уж слюной брызжет.
Мол, бляди они все. И рассказывает свою историю. Во всех разрезах.. И чего
куда хачик тот совал. И как Нинка визжала да подмахивала, и как сиськи ее
тряслись. И как она армянские мохнатые яйца пальцами перебирала. Срамота
одна...

Я как-то говорю ему: <Совсем охуел ты, Феликс, один как сыч в пустом
заводе сидючи. Кадому встречному-поперечному выкладываешь как твою жену
ебали. На хуя, а?> А тот аж пятнами пошел: <Это я вас, дураков,
предупреждаю. От баб в мире все беды. Послушайте, олухи неграмотные, что
умные люди-то говорят>.

И понес, как по писанному, чего какой мудрец про женский пол хуевого
сказал. Всех помянул. И Платона греческого. И этого, который теорему главную
придумал, Пифагора что ли. И Гоголя - не того, который Тараса Бульбу
написал, а который немец...
- Может, Гегеля? - поправил Ромка.
- А пёс его знает, может и его, - согласился Семеныч. - Мол, в бабах
разумения нету совсем, одна ебля да свара на уме. А, хули, оно и понятно:
дурная баба и Платона заебет.

Делать-то Феликсу совсем нехуй было, вот он книжки разные мудреные и
читал, да в тетрадку себе херь разную заносил. А всего чаще вспоминал он
святых угодников да монахов разных, какие в старину жили. И прописали, мол,
те божьи люди, что баба - это сосуд зла. И что чертовщина разная в мире -
вся от них. И потому, мол, женщин надо в сугубой строгости держать, а лучше
бы их вообще всех ебнуть.

- Как это <ебнуть>? - не понял я.
- А так. Перепиздошить к едреней фене. Извести как клопов или там мышей.
Чтоб в мире соблазна не было, и люди вместо того, чтоб ебаться, богу бы
молились. Ну, я возразил ему, что совсем-то без баб нехорошо будет. Только
Феликс слушать не хочет. И говорит мне, сукин сын, при мужиках: <Вот ты,
Семеныч, сидишь тут с нами, бухаешь, а жена твоя в это время, может, два хуя
в рот берет, да еще и свистит>.

Хотел я Феликсу промеж рогов въебать. А он вскочил, шустро так, отбежал
в сторону и руками машет:<Чё ты, мол, Василий, я для примера только,
пошутил>. Шутник, бля... Ну, плюнул я и домой ушел. Иду по улице и мысли у
меня в башке нехорошие шевелятся. А что если в самом деле Офелия Тимофеевна,
царство ей небесное - того, на стороне поебывается? А потом рассудил
маленько: я жену свою зазря не обижаю, в доме всё делаю чего надо, получку,
опять же, не пропиваю всю... И случись, не дай бог, такая хуйня, совесть моя
будет чистая... А так, конечно, гарантию никто не выдаст. Это уж как
повезет. Потому как баба. Разумения нету ни хуя.

Так-то Феликс вроде и неплохой был мужик. Рыбачили, бывало, вместе. На
футбол ходили <Локомотив> смотреть. И не жадный. На ихний завод иногда
материалы дефицитные завозили, так он спиздить давал...

Василий Семеныч затянулся <Астрой>.

- Как-то часа в два ночи звонит у меня телефон. Бздынь- бздынь... Ну,
снимаю я трубку и слышу: <Семеныч? Это я, Феликс. Беда у меня. Спасай.
Христом-богом умоляю>. Ну, я глаза продрал кое-как. <Да чё случилось-то?> А
он: <Потом объясню, ты только ко мне на завод сейчас приходи, с
инструментом>.

Так я нихуя и не понял, но ящик свой слесарный взял и пошел.

Минут за двадцать добрался. Дверь на проходной открыта. Захожу. И тут
мне на встречу выбегает Феликс и лопочет чего-то. Глаза дикие совсем. И,
главное, несет перед собой бачок эмалированный, для питьевой воды.

<Ты че, мудильник, - говорю, - до белой горячки допился? Хули ты с
кастрюлей как ебнутый бегаешь? Поставь бак на место и объясни
по-человечески, чё у тебя стряслось>.

А тот только мычит чего-то и глазами в разные стороны вращает. И еще
посудиной этой перед ебальником трусит. Ну, надоело мне. Взялся я за бак,
рванул на себя и на пол хотел поставить.

Только тут Феликс заорал как, блядь, маневровый тепловоз - у меня аж уши
заложило. Присел и в бак этот вцепился. И тут замечаю я такое, что и в
сказке сказать.нельзя. Да и ну их в пизду, такие сказки. Вижу я, паря, что
Феликс к баку животом вроде как приклеился. Портки спереди спущены.
Заглядываю в бак, а там, в том месте, где отверстие для крана с резиновой
прокладкой по краям - залупа из стенки торчит, сине-черная уже, как, этот,
баклажан.

- Как...залупа? - прошептал Ромка. - Чья залупа?
- Чья, чья... - передразнил Семеныч. - Гегеля залупа, бля... Феликс
кран-то вынул и в дырку, в муфту резиновую, федора своего засунул.... И еще,
паря, вижу я, что бак снаружи весь мелом разукрашен... Сзади - вроде как
жопа. Спереди - рожа и титьки бабские. Хуево нарисовано, похабно - как на
заборе. А с левого боку написано <Нина>.

Феликс ревет белугой и ебургу какую-то при этом несет: <Завхоз, сука,
бачок заменил. Старый не понравился ему, подтекал, видите ли. Козел, бля!
Пиздатый был бачок!>...

Тут у меня перед глазами картинки разные мелькать стали. Как мужики воду
пили... И что бачок и в правду тёк немного, надо было ведро снизу
ставить.... Я вот вам, салабоны, скажу, а вы крепко запомните: любая
емкость, или там сосуд, если его ебать в технологические отверстия, рано или
поздно начинает течь. Это, бля, такой закон природы...

Сначала я Феликса просто прибить хотел. Потом охолонул и говорю: <Где у
тебя, скобяной ты ебака, тут телефон? Надо Шварика с Никодимычем на подмогу
звать, и остальных тоже. Репку тянуть будем. А уж опосля...>. Тут Феликс
взмолился: <Не губи, Семеныч! Я ж знаю, ты не злой человек. Спаси меня. Чего
хочешь забирай, только спаси. И никому не говори ничего. А то не жилец я на
этом свете>.

Посмотрел я на Феликса - в слезах да соплях, в обнимку с железякой,
разрисованной под Нинку, которую он как только не костерил - и стало у меня
на душе... не знаю, как вам сказать... Хуево, в общем, стало...

Завел я чудо это в угол, поставил так, чтоб бак с двух сторон в стенку
уперся. Достал из ящика зубило подлиннее, прицелился и начал молотком
ебашить. Грохот стоит аж ёб твою мать - как в кузне. Феликс визжит тихонько,
но смирно стоит, понимает, мудень, что все его хозяйство напрочь оттяпать
могу.

Ну, короче, чтоб кота за яйца не тянуть, раздолбал я кастрюлю, и муфта
резиновая из нее выпала, вместе с содержимым. Дал я Феликсу нож сапожный:
<Дальше ты уж сам действуй. Ножик себе оставь. А всего лучше -отчекрыжь
федора к ебеням, все равно он тебе без надобности>.

И пошел к выходу. Потом вернулся, поднял жбан расписной с развороченной
пиздищей и говорю: <Нинке отнесу. На память о любимом муже>. А Феликс скулит
только и ножиком промеж ног туда сюда возит.

А на улицу когда вышел, выбросил сосуд этот срамной под первый куст.
Сейчас жалею - надо было Нинке отдать. Она бы его в красный угол поставила и
показывала всем своим хахалям. Какая-никакая, а статУя. Каждой бабе, паря,
нужна статуя. Хотя бы даже и мудаком сработанная. Мудак не нужен, а статуя
нужна. Зачем нужна - сами не знают. Одно слово - бабы. Разумения у них нету.
Тут этот хуильник бородатый, Платон, прав был...

Семеныч раздавил сигарету в пепельнице.
- И с тех самых пор, паря, у меня недоверие образовалось к бакам да
бочкам. Мало ли чего...

Ромка поперхнулся квасом. Прокашлявшись, он спросил:
- Дяда Василий, а вы точно из ковшика водичку не пили? А то странно
получается: все пили, а вы нет...
Семеныч зашевелил усами и прогудел:
- А иди-ка ты, Ромка, нахский язык учи. Он тебе в армейке ох, как
пригодится. Любопытный, блядь... Сколько дней-то вам гулять осталось,
салабоны? Восемь?

И, подмигнув притихшим слушателям, Василий Семеныч затянул басом: <Шлааа
с учений третья роооота...>

Здравствуйте, rest.

Женщины с маленькими сиськами и женщины с большими сиськами - отличия.





Женщины с большими сиськами:



- всегда могут поймать такси



- им всегда уступают лучшие места в автобусе



- делают простой бег трусцой очень зрелищным видом спорта



- оставляют сухим журнал, который читают лежа в ванне



- обладают дополнительным аргументом воздействия (на мужчин, которые ниже их
ростом)



- обычно могут легко найти оброненный попкорн после просмотра кино



- всегда могут носить с собой еще немного денег



- всегда лучше плавают



- знают куда смотреть в первую очередь в поисках упавшей сережки



- редко остаются без партнера на медленный танец



- никогда не покупают машины с подушками безопасности



- и еще одно пиво им всегда есть куда положить





Женщины с маленькими сиськами:



- не вызывают аварий на дороге каждый раз, когда наклоняются



- всегда выглядят моложе



- капли и крошки еды всегда оказываются на салфетке разложенной на коленях



- всегда могут увидеть свои туфли



- легко могут спать на животе



- нет проблем сесть за руль маленького авто



- знают, что люди легко могут прочесть всю надпись на их футболке



- знают, что все то, что не помещается в руке - ненужные излишки



- могут опоздать в театр и сесть на место не отвлекая весь ряд



- могут ходить на аэробику не рискуя послать себя в нокаут



- никогда не слышат в свой адрес слова "силикон".





(с)пёрта

--

Здравствуйте, rest.

Сборная России по допингу подозревается в биатлоне.





Подлинный стресс - это когда вы пробуждаетесь от собственного крика, а потом
осознаете, что вы еще даже и не засыпали.





Сердцу не прикажешь, но можно надавить на сонную артерию...





Счастье - это заниматься сексом когда ты этого хочешь.





Только в России в три часа ночи в тёмном переулке можно встретить человека,
который поинтересуется у тебя о твоих проблемах.





Аист любит лягушек, змей и тех, кто не пользуется презервативами!





Вы чувствуете свое превосходство над остальными, если даже находясь на толчке,
сидите нога на ногу!





Если вам налили чай доверха, то это не от щедрости, а чтобы вам не удалось положить
туда сахар...





Знакомясь с кем-то на карнавале - помните, что, как правило, человек выбирает
себе маску по душе.





Нет такой одноразовой вещи, которую бы русский человек не смог использовать
повторно.





Ежели на ум приходят только глупости, то глупостями их уже не назовешь.





Если вы выучили название того самого вулкана в Исландии - это признак того,
что вам нехуй делать.





Не ешь много булочек, когда дают, иначе сама станешь булочкой и сядешь на раздачу.

Гаишник на рыбалке рассказывает:

- Я, если хочешь знать, на затонированных с одним радаром хаживал. Считай, с
голыми руками! Они ведь радаров не боятся! Как их ловить, спрашиваешь? Известно
как. Палочкой подсекаешь - и на себя права резко дёргаешь!

- Товарищ полковник, раскрытие преступления это вопрос двух-трех дней: преступник
оставил свои пальчики!

- Где?

- На циркулярной пиле...

- Мама, а может быть дружба между парнем и девушкой?

- Может... если он сволочь... как твой отец...

Очень радует глаз хромированная эмблема "Мерседеса" на "Запорожце".

Особенно когда их несколько... на боковой двери...

- Будьте любезны, положите голову на плаху...

- Позвольте, но я заплатил анестезиологу!!!

- Любимая, здесь сорок три тыщи, возьми себе сколько надо, но чтоб осталось
тридцать восемь...

- Ты чего это с собой шкуру зебры таскаешь?!

- Для удобства! Раскатал через дорогу - и переходи где хочешь!

У меня сломался комп. Наконец-то я буду есть как все нормальные люди.

В кровати!

Купил сегодня новую клаву "с антибактериальным покрытием и защитой от воды".
В инструкции написано, что при попадании туда сока или чая с сахаром ее достаточно
просто промыть, даже не отключая от компа.

Жду появления клаватуры с встроенными микроорганизмами, поедающими крошки...

- Что это в Вашей статье слово "депутаты" нигде не встречается? Всё "пидорасы"
да "пидорасы".., - жалуется депутат журналисту.

- Так ведь это статья про ментов!

- А... ну тогда всё правильно...

Самый ужасающий момент в эпиляции - это когда сделала одну ногу... и тут осознаешь,
что есть ещё и вторая!!!

Вопреки расхожему мнению, мужская сперма вредна для женского организма.

При попадании внутрь, она на 9 месяцев увеличивает вес, а по их истечении орёт
не своим голосом и не даёт спать по ночам, чем изрядно добавляет морщин.

Поверните эмблему Сбербанка по часовой стрелке на 90 градусов, и Вы увидите
Пакмана, пожирающего деньги.

- А тебе что приятнее: писающая девка или обнажённый Киркоров?

- Растерялся даже... А других вариантов нету?!

В магазине:

- У вас фанера есть?

- Вам для хозяйства?

- Нет, блин, над Парижем полетать..!

- Девушка, вы пацифистка?

- Да.

- Так давайте я вас трахну!

- ???

- Ради мира на земле!

Воду в общественых туалетах Киева решено подкрашивать в голубой цвет.

Это будет способствовать поддержке патриотических чувств населения при отправлении
естественных потребностей.

- Кот вчера спрятался в чемодане и отказывается выходить.

- Требует загранпаспорт и вертолёт?

- Ага, и яйца чтобы обратно пришили...

- Господа, а давайте устроим бал!

- Давайте, я сбегаю!

Двадцать лет занимаюсь боксом...

Жена двенадцать лет занимается тхеквандо...

Мы не ссоримся...

Ссыкотно как-то.

Закончилось семейное торжество. Осталась много выпивки и закуски. Жена утром
ушла на работу. Приходит вечером. Ничего нет. Только пьяный муж.

- Где водка? Где салаты и всё прочее?...

- А ты что думала, ты - ушла, и жизнь после этого остановилась?:..

На экзамене.

- Сколько измерений имеет пространство?

- Не знаю..

- Ну, предположим, у вас совсем нет времени, а девушка продолжает пудрить вам
мозги. Что вы делаете?..

- ...Посылаю её на три буквы..

- Правильно! Значит, сколько измерений имеет пространство?....

Жил-был царевич Емельян, и всё, о чём только нормальный человек может мечтать,
у него было: и деньги, и власть, и бабы, а всё-таки чего-то ему не хватало.

И тогда раздал он деньги, отказался от власти, послал всех баб куда подальше
- и вдруг понял, что все это время ему не хватало мозгов!

Идеальный муж - это тот, который вовремя приходит домой, покупает продукты,
готовит еду, моет посуду, убирает квартиру, занимается с детьми...

Вывод: идеальный муж - это жена.

- Срубил Илья Муромец Змею Горынычу голову, а у него вместо этой головы выросло
две поменьше. Срубил Илья две головы - выросло 4 ещё поменьше...

- А почему поменьше-то?!

- Чтобы жопу не перевешивали.

- Смотри, сынок - это тычинка, это вот пестик...

- Пап, а бляди скоро приедут?!

он: Всё-таки, мужчины и женщины мыслят по-разному.

она: Почему?!

он: Что будет, если я скажу тебе: "Ты дура, но я хотел бы заняться с тобой
сексом"?

она: Хам! Пощечину тебе и обижусь!

он: Ну вот, а если ты мне скажешь: "Ты идиот, но я хочу заняться с тобой сексом"
- то я только обрадуюсь...

- Малыш привет, как ты? Я соскучился!!! Хочу заняться с тобой любовью!

- Саш, я просила тебя мне писать нормально! Наши айтишники могут читать переписку.
Не очень будет хорошо, если зампред банка малыш и хочет секса!!!

- Простите, Елена Викторовна, как ваши дела?

- Хорошо...

- Не хотите сегодня вечером дать мне ипотеку???

- Что?

- Или сделать мне дисконт???

- Саш, ты в себе??

- Я почти в тебе!

- Всё, пока, до вечера!

- Эй, айтишники! Как вы там? дрочите на переписку, если нет своей тёлки с 5-ти
комнатной хатой, семеркой бмв с водителем и джипа с охраной!? Завидно, суки,
что я ебу зампредседателя банка???

- САША! БЛЯДЬ!!

- Прости, дорогая, не сдержался.

--