Радиостанция «Эхо Москвы»: Особое мнение , Вторник, 15 Январь 2008
http://echo.msk.ru/programs/personalno/57886/index.phtml
sys/logo_print
Особое мнение
Первоначально программа выходила под названием "Персонально Ваш". Впоследствии название превратилось в формат программы.

Известные политические журналисты - постоянные участники программы - отвечают на вопросы слушателей, присланные на эфирный пейджер, на интернет-сайт радиостанции
или заданные по телефону прямого эфира.

таблица из 2 столбцов и 2 строк
Ведущие:
Марина Старостина
Гости:
Александр Минкин
журналист
конец таблицы
Вторник, 15 Январь 2008

М. СТАРОСТИНА: Здравствуйте, это программа «Особое мнение», я Марина Старостина, напротив меня сегодня Александр Минкин, здравствуйте.

А. МИНКИН: Здравствуйте.

М. СТАРОСТИНА: Вы, как всегда, можете присылать свои смс-сообщения на номер + 7 985 970 4545. Мы будем обсуждать многие события сегодняшнего, не только
сегодняшнего дня, все актуальные темы последних дней. Но в начале, пожалуйста, удовлетворите интерес лично мой и интерес нашего слушателя Вадима из, кстати,
США – Александр, вы будете писать письма господину Медведеву, если его выберут президентом, или продолжите писать господину Путину?

А. МИНКИН: У меня нет ответа, потому что я не знаю. Я думаю, что, скорей всего, я не буду писать письма, они мне надоели, сильно надоели. И читатели пока
еще их встречают с большим энтузиазмом, но мне, честно говоря, очень уже надоело. Хотя тем огромное количество, и не отправленных писем полно, и не написанных
писем полно, важных, мне кажется.

М. СТАРОСТИНА: Т.е. с эпохой Путина уйдет и эпоха?

А. МИНКИН: В том-то и дело.

М. СТАРОСТИНА: Минкина – любителя эпистолярного жанра, так скажем.

А. МИНКИН: Меня начало беспокоить, что мое имя связывается с письмами президенту уже слишком плотно. Я хочу вырваться.

М. СТАРОСТИНА: Такое амплуа, в конце концов.

А. МИНКИН: Да, хватит с меня. Я, кажется, не нанимался описывать все безобразия бесконечно.

М. СТАРОСТИНА: Может, вам просто неинтересно апеллировать, скажем, к Медведеву?

А. МИНКИН: Тоже может быть. Ведь этот жанр возник случайно, он возник в 2004 году, по-моему, случайно это, я просто пытался объяснить читателям в заметке,
которая так и называлась, «Письма президенту», что писать письма, эти открытые письма, бессмысленно, что это глупо, как-то даже неприлично эти все открытые
письма в газетах с десятками подписей или с четырьмя подписями.

М. СТАРОСТИНА: Т.е. вас мучили, заставляли, а вы все равно писали?

А. МИНКИН: Нет, я говорил про жанр открытых коллективных писем, написал, почему это не имеет никакого смысла и т.д. и т.п. А как-то так случилось, что из
этой заметки, которая так и называлась, «Письма президенту», возникла рубрика. И пошло, пошло, пошло.

М. СТАРОСТИНА: Вы когда-нибудь ожидали получить ответ?

А. МИНКИН: Мы получаем постоянно в разной форме.

М. СТАРОСТИНА: Нет, я имею в виду ответ от того лица, которому вы, прежде всего, это адресовали.

А. МИНКИН: Да.

М. СТАРОСТИНА: Кому вы адресовали.

А. МИНКИН: Мы получаем оттуда ответы, в основном, в виде звонков главному редактору.

М. СТАРОСТИНА: Хорошо.

А. МИНКИН: Письменных, если вы об этом говорите, нет, следов не оставляют, они следов не оставляют.

М. СТАРОСТИНА: Ваше следующее письмо Путину будет о чем?

А. МИНКИН: Завтрашнее письмо будет, называется оно «Царь и псарь», хотя первоначально мой рабочий заголовок был такой – «Вы живы?», с таким вопросом изумленным.
Это про то, что вышла его биография в серии «Жизнь замечательных людей». Дело в том, что эта серия знаменитая ЖЗЛ, она выходит уже больше ста лет, там
больше тысячи уже биографий, Юлий Цезарь, академики, полководцы. И всегда только о покойниках. И впервые издательство нарушило эту традицию славную, столетнюю,
больше, чем столетнюю традицию ради того, чтобы спеть гимн любимому живому.

М. СТАРОСТИНА: В конце концов, а чего плохого?

А. МИНКИН: Грубо очень.

М. СТАРОСТИНА: Человек пользуется такой бешеной популярностью.

А. МИНКИН: Издайте книжку биографическую, зачем же в серию ЖЗЛ, где только мертвые?

М. СТАРОСТИНА: Т.е. вам обидно просто за серию?

А. МИНКИН: За серию эту, да.

М. СТАРОСТИНА: А не сам факт того, что?

А. МИНКИН: Точно так же, как было бы неуместно появление какой-нибудь, при живом человеке, но только фараоны, будучи живые, строили себе гробницы.

М. СТАРОСТИНА: Понятно. Т.е. вы считаете, что, в принципе, книга о президенте, она возможна, их может быть много?

А. МИНКИН: Такая безобразная, лучше бы ее не было, она очень.

М. СТАРОСТИНА: А вы ее читали?

А. МИНКИН: Да, к сожалению. Она очень…

М. СТАРОСТИНА: Что же там такого безобразного?

А. МИНКИН: Это донос. Это многостраничный донос.

М. СТАРОСТИНА: Донос на кого, на что?

А. МИНКИН: Донос на всех, в том числе, на нас, на прессу, в том числе, на меня, за безобразную критику президента, на газеты и на всех, всех, всех. Про
Политковскую, например, написано, я уж запомнил, извините, там много про нее написано всякой гадости, но написано так, что известная своей ложью. Такого
автора нашли.

М. СТАРОСТИНА: Может быть, отчасти журналисты сами виноваты в том, что, я сейчас, конечно, не говорю ни в коем случае о Политковской, а вообще, журналисты
сами виноваты, что к ним такое отношение?

А. МИНКИН: Честные женщины не виноваты, что к уличным женщинам плохое отношение.

М. СТАРОСТИНА: Это я к чему все веду, в России создается совет по нравственности в СМИ. В Москве прошла некая пресс-конференция, среди инициаторов создания
этого общественного совета по нравственности многие православные товарищи, скажем, люди, которые считают, что нужно активнее этим заниматься. Сама идея
как вам? Нравственный совет по СМИ.

А. МИНКИН: Я бы в нравственный совет выбирал бы не по принадлежности к той или иной религии, потому что, как сказать, священники той или иной религии могут
быть далеко не идеальными людьми.

М. СТАРОСТИНА: Нет, они только инициаторы, представители православных организаций. Они говорят, что в совет должны войти представители…

А. МИНКИН: Идея абсолютно нормальная.

М. СТАРОСТИНА: …конфессий, разных взглядов и т.д.

А. МИНКИН: Мне кажется, все-таки надо выбирать, меня смущает, что они хотят выбирать этот совет конфессий и все, надо выбирать людей, которые пользуются
безупречным авторитетом в обществе. Тогда этот совет будет влиятелен и понятен. А если это будет, предположим, представитель православия или представитель
мусульманской церкви или еще какой-нибудь, однако лично эти люди будут запятнаны чем-то, то все остальное будет ужасно.

М. СТАРОСТИНА: Есть эти моральные авторитеты? Кто они для вас?

А. МИНКИН: Есть, это довольно трудный вопрос, потому что очень трудно сейчас найти этих, то, что называлось совесть нации.

М. СТАРОСТИНА: Но вы говорите, что совет нужен, в него должны войти авторитетный люди, кто они, по-вашему?

А. МИНКИН: Сейчас скажу. Почему это нужно, очень легко объяснить, потому что мне кажется, нигде в мире, я почти уверен, что нигде в мире такой похабщины,
скажем, по телевизору, такого количества убийств и непристойностей не может быть. В тех же Америках, Англиях, Франциях, Германиях, Италиях разработаны
жесточайшие законы против этого всего. И такого рода передачи либо убраны за глубокую, глубокую ночь, либо выходят на спецканалах, не доступных детям.
Кроме того, на экране постоянно горит красная лампочка, что это запрещенная для детей передача. Больше того, там телевидение когда развивалось, там параллельно
общество находило способы его брать все время в узду. А у нас телевидение внезапно оказалось на свободе, законная эта сфера оказалась не готова, а деньги
закачиваются такие гигантские, что никакого сопротивления нет. Я вам скажу, дело не в клерикалах, не в Кремле. Люди стонут от того просто безобразного
шквала, который идет из телевизора. И даже интонации…

М. СТАРОСТИНА: Это такое общие достаточно утверждения.

А. МИНКИН: Как это общие?

М. СТАРОСТИНА: Нет, я если не хочу, я не смотрю.

А. МИНКИН: Нет, вы неправильно говорите.

М. СТАРОСТИНА: Есть очень простое, простое решение.

А. МИНКИН: Когда телевизионщики говорят – мы никого…

М. СТАРОСТИНА: Есть канал «Культура».

А. МИНКИН: Телевизионщики очень любят эту формулу, которую вы сейчас сказали. Я никого не заставляю, не хочешь – не смотри. То же самое говорит продавец
наркотиков – я никого не заставлял, не хочешь – не покупай. Однако его сажают в тюрьму, и общество очень одобрительно относится к тому, что продавца наркотиков
посадили в тюрьму, хотя он никого не заставлял. Все пришли к нему добровольно.

М. СТАРОСТИНА: На мой взгляд, это не очень уместная аналогия.

А. МИНКИН: А как неуместная, когда днем идут непристойные вещи по телевизору, у экрана беззащитные дети, у которых нет у самих никакой возможности от этого
отказаться, это большой соблазн.

М. СТАРОСТИНА: Родители, которые могут выключить?

А. МИНКИН: Родители на работе или пьяные валяются или в магазине в очереди стоят.

М. СТАРОСТИНА: Но все равно есть для каждого, мы сейчас с вами очень общо говорим, для каждого человека, все равно у него свои какие-то внутренние.

А. МИНКИН: Слушайте, а можно водку наливать дитю?

М. СТАРОСТИНА: Нельзя, конечно.

А. МИНКИН: Давайте сейчас поговорим, какую марку водки можно, а какую нельзя?

М. СТАРОСТИНА: Что тогда детям нельзя, что нельзя конкретно? Мы с вами сейчас очень общо говорим, что нельзя конкретно?

А. МИНКИН: В общем, все, что сейчас идет по телевизору на государственных каналах, все и нельзя.

М. СТАРОСТИНА: Что все, я все равно не понимаю, например?

А. МИНКИН: Новости, где полторы тысячи убийств в неделю, по меньшей мере. Нельзя.

М. СТАРОСТИНА: Государственные каналы у нас, по-моему, это не очень показывают.

А. МИНКИН: Как же, все новости состоят из убийств и катастроф.

М. СТАРОСТИНА: Ну что вы.

А. МИНКИН: Да.

М. СТАРОСТИНА: У нас сейчас так много новостей позитивных.

А. МИНКИН: Вы, видимо, выключаете на первой же минуте, вам показали президента позитивного, так вы и выключаете. А дальше будет, как автобус взорвался,
как поезд ушел под откос, как где-то взорвался завод, а где-то налетело цунами, зачем вам об этом знать, что цунами в Бангладеш унесло столько-то жизней.

М. СТАРОСТИНА: А что, об этом не говорить?

А. МИНКИН: А зачем это вам знать?

М. СТАРОСТИНА: Что было цунами, которое унесло много жизней.

А. МИНКИН: Зачем, вы представьте себе, Пушкин прожил всю жизнь, так и узнав про цунами, которое унесло 100 тыс. жизней где-нибудь в тогдашнем Бангладеш.

М. СТАРОСТИНА: Хорошо, вы об этом не хотите знать.

А. МИНКИН: Я считаю, что люди слишком много об этом знают. У них в голове уже просто тараканы, которые без убийств этих телевизионных жить не могут. Я еще
вам скажу, если вам Пушкина мало, я вам скажу так, человечество, то самое, которое придумало телевизор, построило дома и придумало пиджаки, водку придумало,
таблицу Менделеева, все придумало это человечество, не имея телевизора и не испытывая по нему никакой тоски.

М. СТАРОСТИНА: Можно отказаться от всех средств мобильной связи, не принимать никаких новшеств и жить прекрасно. Вообще никакого развития, по вашей логике
получается.

А. МИНКИН: Какое развитие?

М. СТАРОСТИНА: В частности, техническое.

А. МИНКИН: Техническое развитие не есть абсолютное добро. Вспомните про атомную бомбу, и вам будет понятно, что техническое развитие иногда не очень хорошо.
Или вспомните про Чернобыль, это была замечательная электростанция, никто не думал с ее помощью никого убить. Теперь там на 10 или на 50 тыс. лет запретная
зона, умерло несколько тысяч, я боюсь даже ошибиться, может быть, десятков тысяч ликвидаторов.

М. СТАРОСТИНА: Хорошо.

А. МИНКИН: Но это, конечно, большое достижение, атомная электростанция, очень большое.

М. СТАРОСТИНА: Мы так очень далеко ушли от…

А. МИНКИН: Это вы виноваты.

М. СТАРОСТИНА: Да, хорошо, от телевидения, я так и не поняла, что делать-то, извечный такой вопрос, что делать? Просто запретить? Что, как быть-то?

А. МИНКИН: Когда выяснилось, например, что от замечательного лекарства от депрессии и головной боли рождаются уроды без рук, без ног, в Америке было дело,
несколько лет женщины были страшно довольны, что у них есть такие хорошие таблетки от депрессии. Потом, когда стало ясно, что дети без рук и без ног рождаются
в результате этого лекарства, от лекарства этого отказались, фирмы медицинские разорились, все это было запрещено, там, может быть, в тюрьму кто-то сел,
такие штуки, но отказались от замечательных таблеток. Да, а попробуй-ка скажи в первый год этих таблеток, что это дерьмо убийственное, тебя бы просто разорвали
– ты что, мешаешь нам лечиться от головной боли?

М. СТАРОСТИНА: Так я к телевидению поближе, мы с вами начали про телевидение.

А. МИНКИН: Да, это все в ту сторону. Человечеству предложены всякие игрушки, ему предложены наркотики, ему предложена водка, ему предложено телевидение,
ему предложено очень много всяких соблазнов. То, что эти соблазны губительны, или воспринимается немногими, или вообще общество старается этого не слышать,
потому что это же очень приятно, развлекаться.

М. СТАРОСТИНА: Вы мне так и не отвечаете.

А. МИНКИН: Я стараюсь, как могу.

М. СТАРОСТИНА: Нужна что, цензура?

А. МИНКИН: Да.

М. СТАРОСТИНА: Нужно посадить конкретных людей, которые будут от имени кого, от имени государства?

А. МИНКИН: Все написано, я вам сейчас скажу. Есть конвенция ООН о правах ребенка, Россия ее подписала, в частности. Там написано, статья такая-то – уважая
СМИ, уважая права человека на свободу, тра-та-та, однако государство обязано защитить детей от неподобающей информации. Таким образом, это даже написано
в законе, который Россия обязана исполнять.

М. СТАРОСТИНА: Хорошо, ладно, давайте завершим разговор про телевидение, мы очень увлеклись. К нашим сегодняшним делам, предстоят в марте, как известно,
президентские выборы в России. Сегодня, в частности…

А. МИНКИН: Да?

М. СТАРОСТИНА: Ой, а вы забыли?

А. МИНКИН: Они уже прошли. Нет, я считаю, что они уже состоялись.

М. СТАРОСТИНА: Они уже состоялись, они вам никак, то, что будет в марте, вам совсем неинтересно?

А. МИНКИН: В марте будет, как сказать, документальное оформление того, что уже состоялось.

М. СТАРОСТИНА: Т.е. неинтересно вам то, что будет? Никакой интриги?

А. МИНКИН: Я готов, если есть вопрос, готов ответить. Но если вопроса нет, то, по моему мнению, выборы уже состоялись.

М. СТАРОСТИНА: А участие других кандидатов?

А. МИНКИН: Смешно.

М. СТАРОСТИНА: Смешно абсолютно со всех точек зрения? У нас есть Жириновский, у нас есть Зюганов, уже официально зарегистрированные.

А. МИНКИН: Вы спросите у них когда-нибудь, когда это вам удастся, но если бы они сейчас были здесь, я сам бы их спросил – вы рассчитываете на успех? Они
вам скажут честно – нет, нет и нет. Никаких шансов. Если человек участвует в соревновании, где у него нет никаких шансов, зачем он это делает? Наверное,
чтобы истратить какой-то бюджет, половину отпилить куда-нибудь, предвыборный бюджет, чтобы сохранить свою популярность, чтобы о нем не забыли, но только
не для того, чтобы стать президентом.

М. СТАРОСТИНА: Вы не пойдете на выборы?

А. МИНКИН: Простите, за кого?

М. СТАРОСТИНА: Я не знаю, просто вас спрашиваю.

А. МИНКИН: Давайте тогда я скажу, я сначала увижу список этих, а там уже, в общем, он готов, да? Список готов?

М. СТАРОСТИНА: Практически.

А. МИНКИН: Это Медведев, Жириновский.

М. СТАРОСТИНА: Зюганов.

А. МИНКИН: Зюганов.

М. СТАРОСТИНА: Решается вопрос о Богданове и, соответственно, о Касьянове.

А. МИНКИН: Нет, моих кандидатов нет.

М. СТАРОСТИНА: Т.е. вы на выборы не пойдете?

А. МИНКИН: Если схожу, может быть, с тем, чтобы взять бюллетень на память. У меня один есть такой, будет второй.

М. СТАРОСТИНА: Да, там теперь главный логотип – это такая будет галочка в виде, похожая на логотип известной спортивной фирмы.

А. МИНКИН: Может быть, да, я, вы знаете, написал тут письмо недавно, то ли перед выборами в думу, то ли после выборов в думу, об очень глупой и смешной
рекламе, которой заклеили в метро все, со стихами безобразными, с безобразными фигурками, т.е. впечатление было такое, что все деньги на рекламу украли,
а потом спохватились, что надо же что-то сделать. И кто-то нарисовал быстренько фломастером, размножил, налепил в вагонах метро, просто безобразие. Глупая
до предела. Стихи сейчас вспомню – если ты не совсем уже пень, побеги весной дающий, пойди на участок, возьми бюллетень, проголосуй за грядущее. Вот такой
безумный призыв.

М. СТАРОСТИНА: Вы не пойдете за грядущее голосовать?

А. МИНКИН: Пень какой-то должен пойти за грядущее голосовать. В грядущем нас ждет глобальное потепление, экологическая катастрофа, вот еще голосовать за
него иди – нет.

М. СТАРОСТИНА: Хорошо, а что делать демократически настроенному избирателю?

А. МИНКИН: Бороться, чтобы это будущее было все-таки лучше.

М. СТАРОСТИНА: Бороться – это как? В чем ваше «Особое мнение», в данном случае?

А. МИНКИН: Надо стараться изо всех сил что-то делать, чтобы ваши, мои, ваши, всех дети жили в лучшем обществе, чем сейчас.

М. СТАРОСТИНА: Это вы все общие слова говорите.

А. МИНКИН: Конкретно?

М. СТАРОСТИНА: Конечно.

А. МИНКИН: Я заметки пишу.

М. СТАРОСТИНА: Вы уже даже передумали писать письма и не знаете, говорите, что будет дальше.

А. МИНКИН: Послушайте, я же все-таки их пишу, раз. Во-вторых, мне кажется, что они оказывают некое полезное действие, естественно, только на тех, кто их
читает. Не то, чтобы там открывались какие-то, там же нет информации обычно, это такое письмо – это большая редкость, когда люди из этого письма узнают,
что вышла какая-то дрянная книжка. А так они вообще ничего не узнают. Они узнают из этих писем, что кое-то думает так же, как они. И они очень рады. Тогда
им не так одиноко, потому что когда кругом, кажется, особенно глядя в телевизор, что все думают так, а тут вдруг, оказывается, есть люди, которые думают
иначе.

М. СТАРОСТИНА: И вы считаете, что процент этих людей, которые думают так, как вы, достаточно большой?

А. МИНКИН: Вы знаете, есть же рейтинг этих публикаций в Интернете. У нас там автоматический рейтинг, выходит номер газеты, а через сутки мы видим, какую
заметку читали и как к ней отнеслись, какую больше, какую меньше. Если в номере есть письмо президенту, то обычно это первая строчка рейтинга. Уж извините,
это так. Это я не о себе сейчас говорю, о читателях.

М. СТАРОСТИНА: Илья из Москвы прислал ремарку – а что плохого, если мой семилетний пацан увидит голую тетку по телевидению, он же будет доволен. Видите,
какая наша дискуссия вызывает.

А. МИНКИН: Пусть он ее увидит в бане, на пляже, где угодно. Но я этому товарищу, который прислал это письмо, скажу – он при своем семилетнем пацане занимается
этим или старается все-таки, чтобы ребенок не видел его и жену в тот момент? А по телевизору этим занимаются на глазах у детей.

М. СТАРОСТИНА: К сожалению, наш слушатель не может вам ответить, поэтому я не знаю, что…

А. МИНКИН: Голую тетку, вы ему скажите, если он нас не услышит, потом передайте, что голую тетку, как он выражается, можно и в музее увидеть.

М. СТАРОСТИНА: Вы так ему ответили.

А. МИНКИН: Да.

М. СТАРОСТИНА: Хорошо.

А. МИНКИН: И много где, и на пляже можно увидеть, но в этот момент ему будет показано красивое что-то, а есть уголовная статья, называется развращение или
совращение несовершеннолетних. И когда на глазах у несовершеннолетних тетьки, дядьки и как угодно с кем угодно этим занимаются, это уголовная статья.

М. СТАРОСТИНА: Еще одна ремарка – у нас и так ступить негде, везде цензура, хватит уже, пишет наш слушатель.

А. МИНКИН: Я вашему слушателю, не знаю, как зовут, отвечаю, закон, который мог бы был быть принят, должен был бы звучать так – моральная цензура необходима,
запятая, притом, что политическая запрещена. Она и в конституции запрещена. Поэтому путать не надо. Политическая цензура – это когда нам, скажем, не разрешат
произносить имя Касьянова. На этих самых…

М. СТАРОСТИНА: 10 секунд у нас.

А. МИНКИН: …госканалах, например, не говорят про войну в Чечне, не говорят про Касьянова, там это, там цензура. А здесь ее нет. А я говорю про моральную.

М. СТАРОСТИНА: Мы продолжим «Особое мнение» с Александром Минкиным буквально через несколько минут.

НОВОСТИ

М. СТАРОСТИНА: Мы продолжаем программу «Особое мнение», сегодня гость нашей программы – Александр Минкин.

А. МИНКИН: Здравствуйте.

М. СТАРОСТИНА: Да, еще раз здравствуйте. Наш разговор про телевидение вызвал очень бурный отклик, но мы заканчиваем с телевидением.

А. МИНКИН: Да, я всем просто слушателям и зрителям скажу, два года назад я написал заметку одну про это дело, я ее как-нибудь соберусь с силами и напечатаю,
и закончим эту тему. Она два года уже существует.

М. СТАРОСТИНА: Давайте все-таки тоже к нашим выборным делам. Получается, что у нас выборный процесс полностью управляется, да?

А. МИНКИН: Да, не выборный процесс, нет, не так. Я бы сказал, что полностью управляется подсчет. Выборы, если иметь в виду людей, который топ-топ с бумажками
в руке, это одна история, подсчет – другая. Меня больше всего потрясла история с Ингушетией после выборов в думу, когда вдруг стали появляться сообщения,
что там столько-то процентов, столько-то, чуть ли, не знаю, может быть, уже 50% людей подписало, с паспортными данными, это просто потрясающе, что я не
голосовал. Фамилия, имя, паспортные данные, я не голосовал. А ведь данные Центризбиркома были, что там 98, что ли, процентов проголосовало.

М. СТАРОСТИНА: Именно.

А. МИНКИН: 99 в Чечне, 98 в Ингушетии. Так вот, взяли люди, это там, где такое бесправие, где так страшно могут расправиться, очень жестоко и быстро, концов
не найдешь, там люди взяли и не просто на кухне обсуждали, как мы в Москве, откуда такие цифры, почему так мало у «Яблока», почему так много у «ЕР». Кого
я ни спрашивал, никто за «ЕР» не голосовал. А мои знакомые тоже у всех своих знакомых спрашивали, тоже никого не встретили, кто голосовал за «ЕР».

М. СТАРОСТИНА: Просто общаетесь с людьми, близкими вам по духу.

А. МИНКИН: Я с разными людьми общаюсь. Я общаюсь, например, с кондуктором в троллейбусе в Химках. Не голосовала она за «ЕР». Водитель троллейбуса – нет.

М. СТАРОСТИНА: Хорошо…

А. МИНКИН: Это разные всякие.

М. СТАРОСТИНА: …это были думские выборы, давайте уже ближе к нашим.

А. МИНКИН: Нет, я хочу сказать.

М. СТАРОСТИНА: Президентским.

А. МИНКИН: Не поздно, ничего не поздно. Если бы мы в Москве, в культурной столице, или культурная – это Петербург? В столице нашей родины, в Москве, взяли
бы да и провели бы такую акцию, поголовный опрос, полно яблочников, спс-ников, всяких лимоновцев, вот обходить методично переулок за переулком, дом за
домом, и спрашивать, голосовал.

М. СТАРОСТИНА: И что бы это дало?

А. МИНКИН: Это много бы дало.

М. СТАРОСТИНА: Что?

А. МИНКИН: Потому что пока мы только говорим, что нас обсчитали, то это бездоказательная и оскорбительная для Центризбиркома клевета, домыслы зловредные.
Отменили 90-ю статью уголовного кодекса СССР, можно позволять себе безответственные домыслы. А если мы собрали бы, ей-богу, пошел бы собирать подписи.

М. СТАРОСТИНА: Сейчас как раз про подписи нам рассказывают, про то, что, как подделывают подписи в поддержку двух кандидатов, самовыдвиженцев.

А. МИНКИН: Это другие подписи.

М. СТАРОСТИНА: Я понимаю.

А. МИНКИН: Это подписи, которые…

М. СТАРОСТИНА: Я просто хочу уже о других подписях поговорить.

А. МИНКИН: Пожалуйста.

М. СТАРОСТИНА: Вы верите в то, что подделываются подписи?

А. МИНКИН: Верю. Подписи очень часто подделываются.

М. СТАРОСТИНА: Но просто дается такой посыл, что якобы практически все подписи подделываются.

А. МИНКИН: Нет, я вам скажу так, подделываются, наверное, много, я боюсь назвать процент, но я думаю, что много. Это же деньги. Эти подписи собираются не
бесплатно энтузиастами. Если бы это были бесплатные энтузиасты, я бы верил, что там 99% честных подписей, если бы ходили люди бесплатно и бесплатно бы
собирали, тогда да. А как только есть бюджет на сбор подписей, большой соблазн, вместо того, чтобы маяться там по темным подъездам, взять, сесть где-нибудь
в теплом баре и накатать это самое, базы данных, все это есть. Вопрос в другом, одному комиссия не замечает подделок, а другому замечает. Одному и честные
подписи называет подделками, а другому явную подделку засчитывает. Это несправедливое неравенство мешает. А так, выборы у нас еще давно, еще при Ельцине,
превратились в технологии. И там стали сумасшедшие бюджеты, многомиллионно-долларовые бюджеты. И какую вы хотите там искать чистоту-то?

М. СТАРОСТИНА: А грузинская демократия вам нравится?

А. МИНКИН: Смешно было, когда они верили в Саакашвили. Зависть вызывала их мощное, решительное несогласие с результатами, то, что они вышли и сказали –
нет, это вранье, нас обсчитали, мы не верим. Это было замечательно и правильно. То, что они возлагали надежды на Саакашвили, или, скажем, на Украине, ведь
согласитесь, оранжевые лидеры не оправдали тех надежд, которые на них возлагал Майдан, но сам Майдан был, конечно.

М. СТАРОСТИНА: Но при этом они достаточно остаются популярными.

А. МИНКИН: Вы знаете, все, кто побывал тогда на Украине, просто обалдевали, как люди светились от счастья, что они не согнулись, не проглотили очередной
обман, а встали и сказали – нет, нас не обманешь, мы не согласны.

М. СТАРОСТИНА: Но в Грузии президент останется тот же.

А. МИНКИН: Да.

М. СТАРОСТИНА: Зовут его Михаил Саакашвили. И победил он уже в первом туре.

А. МИНКИН: Да, там тоже умеют считать.

М. СТАРОСТИНА: Т.е. вы считаете, что тоже такая грузинская демократия с некоторыми оговорками? Что, в принципе, это не демократия, так получается? Если
подсчитали так, как надо?

А. МИНКИН: Знаете, что, наверное, он не победил в первом туре, судя по всему, что я об этом читал.

М. СТАРОСТИНА: У вас складывается такое впечатление?

А. МИНКИН: Но ему натянули, что он в первом туре. У нас то же самое. Я считаю, что, скажем, в 2000 году не было победы в первом туре, я не сомневаюсь, что
у Путина было больше, чем у всех, гораздо, но что там было больше 50, я сильно сомневаюсь. Если вспомнить данные по часам, тогда очень напирали на то,
что вдруг чуть ли ни 15% избирателей проголосовало в последний час, чего социологи не допускают. И очередей никто не видел.

М. СТАРОСТИНА: Да, и это «Особое мнение» Александра Минкина. Остается буквально совсем чуть-чуть времени, спрашивают слушатели вас, что вы скажете про возню
вокруг Британского совета, вот так наш слушатель Николай из Москвы характеризует все, что происходит вокруг этой организации.

А. МИНКИН: Знаете, это очень интересная возня. Меня поразило, что после того, как их запретили, они открылись. Это какое-то неповиновение, мне очень интересно,
что на этот счет говорят международные законы, можно так или нет.

М. СТАРОСТИНА: Одна сторона ссылается на одни законы, другая сторона на другие законы.

А. МИНКИН: Да.

М. СТАРОСТИНА: Британцы ссылаются на некую венскую конвенцию.

А. МИНКИН: Я не понимаю, зачем их закрывают, если даже они шпионы, тоже это же лучше, чтобы они были.

М. СТАРОСТИНА: А вы это допускаете?

А. МИНКИН: Разведчики всегда есть в посольствах, во всяких организациях есть шпионы. Есть свои шпионы, у нас тоже везде есть шпионы, наши шпионы тоже ведь
есть, правда же, да? И мне кажется, что это нормально, и зачем их закрывать, тогда они внедрятся куда-нибудь, где их снова надо разыскивать, а так они
на глазах, уже все телефоны подключены к прослушиванию. Мне кажется, что очень удобно оставить все как есть.

М. СТАРОСТИНА: Т.е. это такая веселая история и совсем не серьезная?

А. МИНКИН: Знаете, я много юмора вижу в этих происшествиях. У меня книжка сейчас вышла, «Письма президенту», пользуюсь случаем о ней сказать, новая, толстая.

М. СТАРОСТИНА: Уже время, к сожалению, у нас вышло.

А. МИНКИН: Не расскажу про книжку.

М. СТАРОСТИНА: Приходите еще.

А. МИНКИН: Ладно.

М. СТАРОСТИНА: Мы обязательно вас послушаем. Это было «Особое мнение» Александра Минкина, до встречи.

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»