Радиостанция «Эхо Москвы»: Суть событий, Пятница, 11 Январь 2008
http://echo.msk.ru/programs/sut/57830/index.phtml
sys/logo_print
Суть событий

Ведущие:

Алексей Венедиктов
Пятница, 11 Январь 2008

А.ВЕНЕДИКТОВ: 21 час 4 минуты в Москве. У микрофона Алексей Венедиктов. Еще раз добрый вечер. Я продолжаю выступать в разных ипостасях. Предыдущий час я
выступал в ипостаси Евгения Киселева. Сейчас я выступаю в ипостаси Сергея Пархоменко. Но со следующей недели они вернутся на свои места и освободят меня
от этих ипостасей. Поэтому это программа «Суть событий», и я напомню, что в этой программе мы с вами говорим о политике. Мы говорим с вами о политике.
И сразу хочу вам сказать и подчеркнуть, что я не буду отвечать на вопросы по работе радиостанции, потому что программа «Без посредников» по работе радиостанции
будет завтра в это же самое время, в 21 час, когда я буду заменять Виктора Шендеровича. А до этого я буду в «Кейсе» с Матвеем Ганапольским, заменяя Юрия
Кобаладзе. Такая неделька выдалась. Но еще раз повторяю – сейчас мы с вами говорим о политике и мы, прежде всего, я предлагаю вам – тем, кто хочет принимать
участие в этой программе, задавать свои вопросы о политических событиях недели. У нас есть телефоны, естественно, которые я очень люблю, - 363 36 59. Я
всегда предпочитаю все-таки разговаривать с живыми людьми, а не просто с смсками, хотя смски тоже люблю. У меня есть вопросы, которые пришли по Интернету.
Я с них, пожалуй, и начну. Вы пока формулируйте свои вопросы. А затем телефон. А затем смс. Напомню номер для посылки смс – 970 45 45, +7 985. Еще раз
напомню, то каждый ведущий в рамках предложенного мной устанавливает свои правила, сколько смс, сколько телефона, должны люди представляться или нет. В
моих передачах должны, поэтому анонимщиков просьба не беспокоится.

ЗАСТАВКА

А.ВЕНЕДИКТОВ: 21 час 6 минут в Москве. Начнем с выборов в Грузии и с тех разных разговоров, которые вокруг этих выборов произошли, с фальсификацией, не
фальсификацией, пересчетом, не пересчетом голосов. Совершенно очевидно, что в любых выборах присутствует, назовем его так – субъективный фактор. Прежде
всего, это фактор действующей власти, которая безусловно использует административный ресурс или, как предлагает нам говорить Игорь, «злоупотребляют служебным
положением» для того, чтобы воспроизвестись. Безусловно, этот административный ресурс – это первый и главный фактор, который работает на всех выборах от
Андорры до Зимбабве, хотя, наверное… в Андорре выборы в парламент есть, да. А второй фактор, который присутствует, это, безусловно, грязные технологии,
используемые разными партиями. Мы это видим, опять же, от Андорры до Зимбабве. И самый главный вопрос заключается в том, насколько этот ресурс и эти злоупотребления
с моей точки зрения являются решающими, критичными для определения воли избирателя. Поэтому на самом деле очевидно, что разница между тем, что было, скажем,
на Украине и в Грузии, я считаю, что разница была, хотя, на мой взгляд, эти 52% Саакашвили при массовом, я бы сказал возражении и населения, и оппозиции,
и при том, что были отмечены наблюдателями нарушения серьезные, конечно, для более устойчивой демократии нужно было бы совершить пересчет голосов. Во всяком
случае, я считаю, что это было бы полезно для наших южных соседей, чтобы при присутствии международных наблюдателей, оппозиции, безусловно, чтобы не было
сомнения в том, что этот президент или тот президент легален, нужно как минимум провести тщательный пересчет голосов. Начать эту процедуру. Мы вспомним,
как и в США считали в 2000 году эти голоса и не досчитали до конца, кстати. Поэтому сомнения в легальности Буша первого срока очень у многих оставались,
но он был переизбран на второй срок, как вы помните, с большим отрывом, и эти сомнения исчезли. Дальше. Это кажется полезным для здоровья. Я имею в виду
для здоровья демократии. Вот такой пересчет. Это возвращает нас к проблеме, собственно, российской, потому что хоть Грузия и близкая нам страна, это все-таки
чужая страна. И Андорра чужая страна, и США – чужая страна. А вот наша страна – не чужая нам страна. И ингушская история, мне кажется, заслуживает особого
внимания, потому что вот эти тысячи людей, которые подписали, что они не голосовали, а за них голосовали, это как минимум заслуживает внимательной проверки
и Центральной избирательной комиссии, и Генеральной прокуратуры, и международных наблюдателей. Потому что даже если это всего 50 тысяч человек, ни один
голос не должен быть украден, на мой взгляд. И люди, которые голосовали или не голосовали в Ингушетии и не только в Ингушетии, они должны точно знать,
что их голос не был украден. Если они решили не голосовать, им нельзя приписать того, что они не делали. Поэтому мне кажется, что если действительно вот
эти папки с документами, заверенными собственноручно подписями и паспортными данными и нотариально заверенными являются документами, то нас это должно
волновать не меньше, чем то, что происходит в Грузии. Хотя повторяю и считаю, что в Грузии было бы хорошо произвести пересчет голосов. А если уровень нарушений
и фальсификации был таков, что Саакашвили приписали больше, чем 2%, надо проводить второй тур голосования между ним и Гачичиладзе. Это нормальное демократическое
решение вопроса. Дальше. Как они примут решение там, не знаю, но думаю, что это полезная была бы история.

Я отвечаю. Тут много было мне вопросов по Интернету по Грузии. А я хотел сказать про фальсификации. Вторая история. Ольга меня спрашивает: «Пожалуйста,
ваше мнение по делу Сторчака. Латынина в своей передаче сказала, что его ни разу не допрашивали». Ну я не знаю, допрашивали или не допрашивали. Думаю,
что на сегодняшний день уже допрашивали. Но история совсем в другом. Понимаете, мы не знаем, виноват Сторчак или нет. Мы не следователи с вами, Ольга.
Но есть вещи, которые вызывают дополнительные вопросы. Есть странности в этом деле. Есть странности в том, как ведется следствие. Вот у меня всегда возникает
вопрос – если все чисто и следствие уверено в том, что все чисто, почему, собственно говоря, Сторчак под стражей? Если за него поручился вице-премьер правительства.
Понимаете? Я думаю, что это неправильно. Сторчак – не убийца. Он и не подозревается в этом. Сторчак – человек, которого достаточно не допускать к материалам,
скажем, в Минфин, чтобы он не нанес ущерба с точки зрения следствия, не нанес ущерба интересам РФ. Поэтому держать человека в тюрьме, и уже довольно долго
мне кажется неправильным и, я бы добавил подозрительным. Это повторение истории с генералом Бульбовым в моем понимании. Я не знаю, виноват ли генерал Бульбов
в том, в чем его обвиняют или нет, но я абсолютно уверен в том, что если за него поручилось 4 заместителя министра, 4 генерала, люди, которые продолжают
работать, продолжают исполнять свои обязанности, люди, в отношении которых у следствия не возникает ни малейшего сомнения в их честности, то держать человека
в тюрьме – это подозрительно. Это значит, что за этим делом стоит помимо конкретных следственных мероприятий или конкретных следственных интересов – еще
политический интерес какой-то политической группировки. Понятно, какой, в данном случае. Поэтому, возвращаясь к делу о Сторчаке – вот недавно в одной из
книг я прочитал, там очень интересно докладывают Президиуму ЦК, это хрущевское время, 61-й, по-моему, год или 60-й год, докладывает ГУИН, нынешний ГУИН,
Главное управления исполнения наказаний, тогда это ГУЛАГ, который так и продолжал называться. И тогда в Советском Союзе был миллион заключенных. Миллион
заключенных! Это уже после амнистии, после хрущевской амнистии. Но это была советская система, где даже по подозрению сразу предпочитали людей отправлять
в доследственный изолятор. Что же изменилось? Изменилась практика, изменилась техника, изменились законы. У нас, между прочим, такую меру пресечения по
количеству, как сказать… юристы понимают меня – то есть можно применить меру пресечения заключение под стражу до приговора только при наличии трех позиций.
Скажем, если преступник может скрыться. И вот, например, вы помните, и по делу Ходорковского, и по делу Сторчака, когда суд принимает решение по представлению
Следственного комитета, тогда прокуратуры, о том, что вот держать их в предварительном заключении – они могут скрыться за границу. Основания у них есть
– зарубежные паспорта. Ответ: они готовы сдать зарубежные паспорта были. Я уж не говорю о том, что послушайте меня – так же, как с Натальей Морарь – поставьте
на этот зарубежный паспорт птичку, и человек не пересечет границу. Но если уж вы так боитесь, под домашний арест посадите. Ну во всяком случае мы же платим
за то, что Сторчак и Бульбов будут сидеть в тюрьме. Они же на наши с вами деньги живут. Тем не менее, суд принимает решение – нет, не аргумент. Вот паспорта,
заберите, вот они все, вот их три зарубежных паспорта. Потому что государственному чиновнику надо много ездить, и паспорт весь заполнен визами. Вот, заберите.
Нет! может скрыться. Ну, наверное, в Пензе может скрыться или в Томске. Это не является честным, с моей точки зрения, и вызывает дополнительные подозрения.
Поэтому, Ольга из Москвы, отвечаю на ваш вопрос. Не знаю про допросы, но мне это кажется нечистой историей. И еще один вопрос, на который я хотел ответить.
Генрих фон Майер задает этот вопрос: «Читал, что депутат Митрофанов на день рождения подарил Билану значок – флаг России из драгоценных камней. Как вы
считаете, если это подарок от партии, то это подарок от всех налогоплательщиков? Насколько это законно и законна ли и рентабельная у подарка цель?» Ну,
партия не содержится на деньги налогоплательщиков. Вернее, содержится в малой степени, она содержится на членские взносы. И если личные взносы членов этой
партии позволяют делать такие подарки, не наш с вами вопрос. Мне кажется, что интереснее другое. Недавно прошло сообщение, что президент Чечни Рамзан Кадыров
подарил, не помню кому, - если помните, напишите мне на смс, - автомобиль за 25- тысяч долларов. А вот это уже интересно. Про зарплату президента Чечни
и про его личный подарок – это интересный вопрос. Вот я думаю, что на это надо смотреть.

Далее. Спрашивает тот же Генрих фон Майер из Санкт-Петербурга: «Заявление Медведева о наращивании военно-морского флота РФ в ответ на жалобы мурманских
рыбаков о притеснении со стороны норвежских ВМФ, как вы считаете, это конструктивный подход к вопросу?» Вы знаете, я думаю, что это такая фигура речи.
Военно-морской флот России наращивается в независимости от столкновении с норвежцами. И, прежде всего, вы забываете о том, что Медведев сказал, что мы,
конечно, не будем открывать боевые действия, это цитата. Просто нужно юридическим путем разграничить вот эти морские сферы. Ну а что касается милитаризации
– ну, это же ответ на угрозы, понимаете? Я вот считаю по-прежнему, что главными угрозами глобальными России является терроризм, который приходит к нам
с юга, и экспансия, которая приходит к нам с юго-востока. И вкладываться деньгами нужно прежде всего в защиту от этих угроз, потому что слова Медведева
Дмитрия Анатольевича о том, что когда мы имели большой военно-морской флот, нас все уважали. Ну, вы знаете, если только за это уважают, это какой-то такой
странный подход. Многие из них хранят свои деньги в Швейцарии, которая не имеет военно-морского флота, и очень уважают эту страну. Но военно-морского флота
она не имеет. Поэтому мне кажется, что здесь напутано масса разных мыслей. Но с другой стороны, вы знаете, Генрих, идет предвыборная кампания… какое оружие
самое удобное? Знаете, есть такая восточная поговорка – то, которое у вас под рукой. Встретился в Мурманске, ему надо на что-то реагировать было - вот
он ответил. Поедет сейчас в Дагестан – там будут другие проблемы. Поедет на Дальний Восток – там будут третьи проблемы. Это предвыборная кампания. Тем
более новичка, который с одной стороны должен выглядеть таким мачо, как продолжение Владимира Владимировича Путина, а с другой стороны, у него образ такой
– эль профессоре, такого юриста, профессора. Как совместить эти два образа, это проблема для пиарщиков Дмитрия Медведева, а не для нас с вами.

ЗАСТАВКА

А.ВЕНЕДИКТОВ: Напомню, это программа «Суть событий». У микрофона Алексей Венедиктов, и мы сегодня с нашей командой заменяем тех людей, которые отгуливают.
В частности я заменяю Сергея Пархоменко. Ульяна из Питера спрашивает: «Будет ли приглашен Жириновский? Чтобы задать вопрос по работе в Думе». Мы хотим
пригласить всех лидеров фракций, чтобы вы им задавали вопросы. Есть у нас идея такой горячей линии. Другое дело, что могут побояться приходить. Но это
мы делать будем. Еще раз напомню, что это программа о сути событий. На вопросы о том, как живет тот или иной журналист, я отвечать не буду. А те, кто работает
на «Эхе», о них я буду говорить ровно через 24 часа в программе «Без посредников» завтра, когда я буду заменять уже другого нашего отпускника Виктора Шендеровича.
Сейчас же у нас с вами политика, и наш телефон – 363 36 59. Алло, здравствуйте, алло.

Слушатель: Добрый вечер, Алексей Алексеевич, это Петр, Москва, беспокоит. Не так давно на вашей радиостанции был проведен опрос – если бы выборы президента
состоялись сегодня, за кого бы проголосовали радиослушатели – за Дмитрия Анатольевича или за какого-то другого кандидата, оппозиционного? 94% высказались
за оппозиционного кандидата. Что случилось? Вы какое-то можете дать этому вразумительное объяснение? Спасибо.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, я должен, конечно, не отвечать на ваш вопрос, потому что он касается радиостанции, но поскольку это в целом политическая история,
то я попробую растолковать, как я это вижу. Ну, во-первых, это, конечно, протестное голосование. И дело в 94%, а дело в том, что получилась следующая история:
в независимости от симпатии и антипатии к Дмитрию Медведеву, его назначение кронпринцем у людей самостоятельных, нормальных изначально вызывает – вот нам
навязывают монархию, нам навязывать кронпринца. А поскольку вы знаете, что аудитория «Эха Москвы» 83% - это люди с высшим образованием и по всем позициям
занимают самостоятельную позицию, то я думаю, что это первый такой рефлекс на назначение кронпринца. Я не думаю, что здесь дело в фигуре Дмитрия Медведева.
Я напомню, что мы проводили и другие голосования еще до объявления его кронпринцем или преемником или наследником, как угодно, не придирайтесь к словам,
и мы видели, что в нашем эфире он выигрывал у всех – он выигрывал у Зюганова, у Жириновского, у Сергея Борисовича Иванова. Это тогда, когда они все были
в равных условиях, когда еще не пришел царь с горы и не сказал – «Вот он будет вам президентом». Я думаю, что это такой рефлекс. То, что называют отрицательным
рейтингом. Я думаю, что когда придет время и когда в бюллетенях окажется набор фамилий – ведь президентские выборы это всегда определенный набор фамилий,
можно хотеть, чтобы к носу Ивана Ивановича были приставлены уши Ивана Николаевича и глазки Валентины Ивановны, но на самом деле же это ограниченный список.
Вы получаете лист бумаги, на котором пять фамилий, условно говоря. Зюганов, Жириновский, Медведев, Касьянов, Богданов. Предположим, все зарегистрированы.
И вот вы уже не можете вписать туда, я не знаю, Лимонова или Рогозина или Путина. То есть вы можете, но это будет недействительный бюллетень. И ваша точка
зрения будет воспринята как бы как против всех. Хотя такой графы нет. Поэтому всегда выборы предполагают выбор из того количества людей, которые находятся
в избирательном бюллетене, как бы он не был создан. То есть можно приходить, можно не приходить на выборы. Но мы говорим – вот пришли и получили бумагу.
И вот когда у вас будет пять фамилий, к каждому из них у вас наверняка есть претензии. Этот такой, этот сякой, этот разэтакий. Но у вас выбор, и вы знаете,
что один из этих пяти будет президентом РФ, вот он будет. Вы как человек разумный это знаете. После чего вы ставите свою галочку. То есть когда вы оказываетесь
в избирательной кабинке, ваш выбор не вообще - я хочу Каспарова или Рогозина или я хочу Миронова или Митрофанова или Починка, а только те люди, которые
есть в этом списке. Поэтому эти голосования – кстати, хочу еще раз обратить внимание наших слушателей, что голосования на «Эхе» ни в коем случае не являются
репрезентативными и социологическими, это вот то, что случайные люди по случайному движению души набирают телефон, случайно оказавшись в этот момент у
приемника. Мы не рассматриваем эти опросы как социологические. Мы не рассматриваем эти опросы как репрезентативные. Мы рассматриваем эти опросы как моментальную
фотографию – в эту секунду эти люди, которые захотели высказаться… почему мы говорим – звоните? Хотите – звоните. Вот они высказывают свою позицию. Не
исключено, что проведя голосование через сутки в другой аудитории «Эха Москвы» же, вы получите другой результат. Ну, так бывает. Разговор, повторяю, не
об «Эхе Москвы». Говорить об этом не буду. Я говорю о том, как социологически соотносятся люди. Поэтому когда на улицах, по телефону людей спрашивают…
представляете, вам звонят по телефону и говорят «Вы за Медведева или за Жириновского? Это социологическая фирма такая-то», вы, уже наученные горьким опытом,
точно скажете, за кого. Верно, да? мне так кажется. Я высказываю свое мнение в данном случае. Я не претендую на то, что это так. Но мне представляется,
что это так. Давайте посмотрим, что у нас здесь. Ну, меня тут называют Ганапольским – это на здоровье. Да, президент Чечни подарил автомобиль Яне Рутковской.
Да, верно. Ну вот, вопрос, конечно.

«А новое назначение Зурабова – это политика?» - спрашивает Ирина. Давайте я попробую объяснить, как мне кажется, почему это произошло. Ну, во-первых, назначение
Михаила Зурабова произошло два с половиной месяца тому назад. И это далеко не та сенсация, и я напомню вам, что в одной из передач «Без посредников» я
вам про это рассказывал. Про назначение Зурабова. И даже у нас это держалось в новостях. Михаил Зурабов действительно был назначен советником президента.
Был указ два с половиной месяца тому назад. Является ли это назначение политическим? С моей точки зрения, не является. С моей точки зрения, вообще Михаил
Юрьевич Зурабов – животное не политическое. Да простит он меня за эти слова. Я имею в виду в политологическом смысле. Он не политический. Михаил Зурабов
является организатором или менеджером, как угодно, некоего процесса. И как все признают, является очень хорошим организатором. Другое дело, что разные
стороны этого процесса хотят разные цели. Увольнение Зурабова было абсолютно политическим. Путин показал, что он уступает «Единой России» для того, чтобы
привлечь к ней дополнительные голоса, хотя за все вот эти законы, о которых вы говорили – пенсионное законодательство, 122-й закон, – «Единая Россия» голосовала
едино. И Зурабов выполнял законы. Да, он вносил, но ваши депутаты могли их поправить. Но тем не менее, как было принято, так и было принято. Да, поправлено,
безусловно. Но при этом сейчас жаловаться на Зурабова бессмысленно – был принят закон избранным парламентом России, избранный президент этот закон подписал.
Давайте говорить об этом честно. Поэтому во-первых, насколько я понимаю, насколько я знаю Владимира Путина, он не сдает своих – все люди, которые честно
и в его понимании преданно выполняли его поручения, никогда не окажутся у разбитого корыта. Это просто такое личное индивидуальное качество президента
РФ Путина Владимира Владимировича. Это первая история. Вторая история – президент, насколько я знаю, очень внимательно относится к Зурабову, потому что
Зурабов просто и доходчиво человеку, которые не посвящен в тонкости этой истории, в тонкости страхования, пенсионной реформы, может объяснить и донести
свою мысль. Он говорит прозрачно. Кстати, и Татьяна Голикова, и Эльвира Набиуллина, и Анатолий Чубайс отличаются вот этой прозрачностью в объяснении президенту,
и Алексей Кудрин, в меньшей степени, правда, и Герман Греф, в меньшей степени, являются для президента, когда для него сфера нова, очень важными советниками.
Поэтому мне представляется, что назначение Михаила Зурабова имеет не только личностный, но и характер удобства. Потому что имея такого советника, который
может, как правильно сказал сегодня Евгений Гонтмахер, рецензировать те предложения, которые поступают из правительства, от депутатов. Именно рецензировать.
Это решение правильное для президента. И будучи в шкуре не просто президента, а Владимира Путина, я бы одобрил это решение. Именно не просто президента,
а Владимира Путина. Поэтому назначение Михаила Зурабова является для Путина: А – необходимым, потому что Зурабов его никогда не сдавал и брал на себя все
риски той политики, которую проводил президент, замечу я, Б – оно является комфортным, потому что Зурабов для него – человек, который может доходчиво и
ясно объяснить некие сложности. Мы можем соглашаться или не соглашаться с его объяснением, но это факт. Надо смотреть глазами не только со своей позиции,
но и глазами президента. И это правильно с точки зрения президента, это грамотное решение. Ну и наконец, насколько я знаю, президент, понимая, что была
неправильная история с пенсионной реформой и реформой здравоохранения, а неправильной она была именно потому, что Зурабов вместо того, чтобы ее проводить
быстро и резко, прогнулся и начал, извините меня, там уступать депутатам, здесь уступать… в результате получилась каша мала. И в результате там не хватило
и здесь не хватило. Вот история какая с назначением Михаила Юрьевича Зурабова. Я думаю, что по прошествии недели-двух вы его позовем безусловно в студию,
и он объяснит, что не так было в той пенсионной реформе, которую он проводил, и что надо сделать, чтобы было так. После новостей я вернусь в студию.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ: Алексей Венедиктов у микрофона, это программа «Суть событий». Напомню, здесь я отвечаю на вопросы не о работе радиостанции. Некий Гыргорин
из Санкт-Петербурга пишет мне: «Не юлите – почему так любите защищать подследственных? Переходите в адвокаты». Ну, во-первых, насколько я помню, у нас
всюду записана презумпция невиновности. И если в вашем вопросе между прокурором и адвокатом, то лучше в адвокаты, безусловно. Как любой нормальный человек.
Я вас тоже могу подозревать в чем-нибудь, и все. Я же не сказал о том, виноват Бульбов или Сторчак. Я говорю о процессуальных правах людей. Я говорю о
том, что человека нельзя без основательных доказательств вот так сажать в тюрьму. А если потом окажется, что они невиновны? А они сидят в тюрьме… Вот хотел
бы я на вас посмотреть, Гыргорин, когда вас возьмут за одно место, как вы будете визжать, вопить, отбиваться и кричать «Пресса, ты где?» А мы здесь. «Господин
Путин…» - это ко мне обращение, я вижу, Лида, да? это вы сильно, Лида. «А вот упорные слухи о том, что жены Путина и Зурабова сестры, это правда или нет?»
Это неправда. Просто вот так вот. Это я точно знаю.

«Алексей, ваше отношение к истории с путингом». Это имеется в виду история с Владимиром, с журналистами во Владимире, когда на них подали в суд и завели
уголовное дело за то, что в своих репортажах они, освещая предвыборный митинг, употребили слово «путинг» и «верные путинцы». Вот знаете, такая экспертиза
лингвистическая пусть, конечно, будет. Но вот в «верных путинцах» я точно ничего не вижу. Можно назвать «неверные путинцы». Но это история, конечно, безобразная,
и если ребятам там что-то грозит, я вас уверяю, зная практику Страсбургского суда, просто Россия окажется виновата, если будет вынесен приговор, даже к
гадалке не ходи. Поэтому мне даже неинтересно по этому поводу разговаривать. Костя говорит: «Вы перестали прощаться фразой «Целую, Вася»? Почему? Мне еще
рано прощаться просто. Я сегодня лично вам попрощаюсь. Пошли дальше. Что еще? «Не сдавать своих - редкое качество, для России уникальное» - пишет Света.
Ну да, это важное качество, но весь вопрос еще в том… как вам объяснить? Вот смотрите: подлодка «Курск» - адмиралы были сняты с постов, сейчас они вернулись
на высокие государственные посты. В общем, можно сказать, это хорошо, что Путин не сдал своих, но помимо не сдавать своих люди должны отвечать за то, что
они сделали. Политически отвечать, на мой взгляд. Качество лично правильно и сдавать не сдавать – слово хорошее, но все равно политическую ответственность
люди должны нести. Мне так кажется. Опять-таки, там, где они виноваты, там, где была их ответственность. Ну давайте перейдем к телефону, а то я как-то
вообще по телефону перестал. 363 36 59. Алло, здравствуйте.

Слушатель: Алексей, добрый вечер, ваш тезка из Москвы. Если можно вернуться к теме выборов в России, президентства и так далее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Легко, да.

Слушатель: Если не сложно, не могли бы вы порассуждать на предмет возрастного качества Медведева? То бишь как у него будут складываться отношения, судя
по всему уже, с Хиллари Клинтон, учитывая контекст последних ее высказываний и так далее. И учитывая внутренний аспект, что он человек молодой, и во власти
знает довольно прилично тот административный ресурс, который, судя по всему, в основном после выборов и останется?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. Спасибо. Попробую объяснить свою точку зрения сначала вообще, а потом по отношению к Дмитрию Медведеву. Значит, что касается молодости
– вы знаете, если мы внимательнейшим образом посмотрим на то, что сейчас происходит в индустриальных странах, в странах Восьмерки, мы видим, что идет смена
поколений, политическая смена поколений, прежде всего. Для меня очень важной была схема таких людей, нового поколения, которые пришли в довольно молодом
возрасте, сравнительно молодом, конечно, постарше, чем Дмитрий Медведев, но, скажем, приход в Испании Аснара, а затем Запатеро, Блэра и Брауна, Саркози
во Франции после Ширака, появление такого человека… вот вы можете себе представить – Барак Обама, 46 лет, на 4 года старше Медведева или на 3 года старше
Медведева. Это некое новое явление. Мир сменился очень быстро, так что люди более старшего возраста… помните, это как Политбюро – пятилетка пышных похорон,
когда люди умирали один за другим? Но здесь вопрос политической смерти. Люди перестают понимать этот мир, который меняется быстрее, чем их идеи можно продвигать.
Я вам приведу такой пример. Я, наблюдая за американскими выборами, представил себе пару – Барак Обама против Джона Маккейна, и я для себя лично выработал
такую формулу, что это борьба прошлого с будущим в отсутствии настоящего. Поэтому возрастное – важно, но не самая главная история. Что касается Дмитрия
Медведева – мне кажется, что Дмитрия Медведева вырастила нынешняя элита очень правильно. Сейчас объясню. Смотрите, человек прошел довольно серьезный путь
– от зам главы администрации до главы администрации, практически глава администрации у нас – человек, равный премьер-министру. То есть они делят по влиянию
второе и треть места в стране, а поскольку он ближе к президенту, читай второе. Это административная работа. Я, когда Александр Волошин был главой администрации,
не скрываю, ходил и разговаривал и иногда сидел в кабинете, ждал и смотрел, как он работает. Мне интересное, как работает власть, какие решения принимает
глава администрации, как он проводит совещания, с кем он встречается. Это безумно интересно. Действительно, мощнейшая административная работа. То есть
все вопросы для решения президенту готовит его администрация, и она визируется его главой. Первый вице-премьер по социалке – ну, для России это вообще
самая главная история. Где, я думаю, у Медведева пока гандикап – то есть то, что он член Совета безопасности, понятно. Но вот его личный гандикап, мне
кажется, в международных отношениях и в проблемах обороны и безопасности. Но поскольку он человек, умеющий чрезвычайно много читать, быстро читать и смотрящий
в том числе разные иностранные каналы, то есть он получает информацию не только в красных папочках, но от журналистов, в том числе не только от наших журналистов,
мне кажется, такие вещи – когда ты являешься наблюдателем и не принимаешь решения, - они очень быстро тебя напитывают, ты видишь все сложности. Ты, может,
не знаешь, как, но сложности ты видишь. Поэтому я бы не сказал, что это гандикап Медведева, но конечно, главное его отставание – в его полной, на сегодняшний
день, политической вторичности, политической зависимости от Владимира Путина. Ведь Дмитрий Медведев ни разу нигде не избирался. И его рейтинг, и он это
понимает, будучи человеком чрезвычайно проницательным, на мой взгляд, насколько я его знал, он понимает, что это аванс, который ему выдал не народ, а выдал
Путин. И вот зависимость всегда от другого человека, даже самого близкого друга, политически близкого друга, по взглядам близкого друга или старшего товарища…
ну не бывает двух одинаковых людей – «я решаю, что надо в вопросе, даже не Косово, а пенсий поступить так», «а я считаю, что так». И поначалу первое слово
будет Путина. Но ответственность-то на президенте, на Медведеве. Ну в каких-то вещах, я имею в виду. Ну, формально во всех вещах. Поэтому я думаю, что
главная его проблема, Дмитрия Медведева, это стать самостоятельным политиком. Ну, если это можно назвать проблемой. Если он хочет им стать. А не хочет,
и не надо. Поэтому рассуждая о президентских выборах, я думаю, что более или менее понятен результат. Любопытно было бы посмотреть на счет – наберет ли
он миллионы больше голосов, чем «Единая Россия», или меньше, и это является важной позицией. Ну смотрите, представьте себе, что останется три кандидата
– Зюганов, Жириновский, Медведев. Ну вот выбор. Поняли, да? Представьте себе, что будет повторен ингушский опыт, о котором мы не знаем, что сейчас произошло.
Мы как бы имеем слово против слова, документы против документов. Посмотрим. Вот. Мне кажется, что за Медведевым надо внимательным образом наблюдать. Он
не так мал, не так прост и не так инфантилен, как это может показаться, кто знает его только на экране. Пока на экране. Мы это увидим и весьма скоро. Алло,
здравствуйте, алло.

Слушатель: Алло.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как вас зовут?

Слушатель: Алексей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что-то мне одни Алексеи звонят сегодня – такой вечер Алексеев. Междусобойчик. Убавьте радио, потому что вы в прямом эфире по телефону.

Слушатель: Алексей Алексеевич, здравствуйте. Поздравляю с прошедшими праздниками.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И вас также, да.

Слушатель: Мне кажется, что Путин уже почти прошел…

А.ВЕНЕДИКТОВ: Куда?

Слушатель: Ну, куда… До второго марта кончится.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я думаю, вы ошибаетесь. Я Владимира Владимировича знавал и, можно сказать, что знаю довольно давно. Он очень сильный персонаж. Он внутренне
очень цельный персонаж. Это расценивать может кто хорошо, кто плохо. По-разному. В разных вопросах по-разному. Ничего он не кончится. Будут проблемы для
него. Они будут, в первую очередь, внутренние проблемы, психологические проблемы. А потом, возможно, возникнут и политические. Но уверяю вас, что будучи
человеком очень сильным внутренне – да, самоуверенность любых подводит, но тем не менее, - он политически он точно, как мы с вами видим, играет и на настроениях
населения, и на настроениях западных лидеров, своих партнеров. Поэтому я бы не обольщался по этому поводу, Алексей. Алло, здравствуйте, алло.

Слушатель: Алло.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, здравствуйте, как вас зовут?

Слушатель: Галина Ильинична.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, я вас слушаю вас.

Слушатель: Вы знаете, я слушаю ваши передачи, и в общем, проходит эта мысль, что Путин может учить Медведева первые годы, как править страной.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну он его и учил, и будет учить, конечно.

Слушатель: Да. А неужели у нас из 140 млн людей нет такого человека? что за необходимость тогда его учить?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас попробую вам объяснить. Ну, если серьезно разговор – то любой президент приходит один, а уходит другой. А если вы думаете, что президент
Ельцин, когда стал президентом, не учился у своего окружения, вы глубоко заблуждаетесь. Если вы думаете, что президент Путин, который за год из директоров
ФСБ стал политическим лидером ядерной державы, не учился у своего окружения, у того же Волошина, у того же Касьянова, вы ошибаетесь, и любой человек, и
вы в том числе, вошли бы в кабинет и сказали «Боже, за что хвататься? Боже, а как мне вести себя с принцессой Монакской Каролиной, которая завтра приезжает?
Я ж не знаю даже, что надеть». Это серьезная история. И я не вижу совершенно никаких проблем с тем, чтобы окружение президента, унаследованное от предыдущего,
как во всем мире… вы почитайте мемуары западных политических деятелей, скажем, той же Мадлен Олбрайт, когда она вошла в кабинет госсекретаря, а она уже
была и послом в ООН, и так далее – за что хвататься, и как пропускались удары, как пропускались целые события. Я уже рассказывал об этом. Резня в Руанде.
Госсекретарь США пропустила резню в Руанде. Они считали, что это ерунда. И президент США пропустил. И президент России пропустил. А, ерунда какая-то. А
потом – бац! – ножами вырезаны сотни тысяч людей. Учиться никогда не поздно. Я здесь не вижу ничего… Такая история. Наталья пишет: «Вы теперь жалеете,
что предали гласности коварный план правительства по монетизации льгот и удар был смягчен Думой?» новую глупость написали, Наталья. Во-первых, план правительства
по монетизации льгот не был коварен, а был опубликован. И все документы по этому поводу были опубликованы еще до того, как они поступили в Думу. Это первое.
Поэтому никакого коварства я здесь в вашем вопросе не вижу. И жалости я никакой не вижу. Я просто считаю, что нельзя кошке рубить хвост по частям. Нужно
было проводить реформы, не превращая их в желе, когда ни пенсионный фонд не удалось наполнить, ни фонд будущих поколений не удалось наполнить, ни пенсионерам
заплатить. Им надо было выбрать: или платите пенсионерам пенсии, или ставьте на будущие поколения, или проводите резко реформу медицинского страхования,
но не рассыпайте так, что все голодные. Вот история в чем, Наталья. Поэтому если вы меня не поняли, наверное, это не моя проблема, а наверное, это ваша
проблема, как мне кажется. Дальше. «Как вы относитесь к фальсификации выборов президента в Грузии? По-прежнему считаете Саакашвили демократом?» - спрашивает
Олег из Москвы. Значит, к любой фальсификации – в Грузии, в Зимбабве, на Украине, в России и прежде всего в России, поскольку я российский гражданин и
только российский гражданин, - я отношусь плохо. Потому что это фальсификация. А потом – что значит демократ? Больше ли Саакашвили демократ, чем Путин?
Больше. А больше ли Саакашвили демократ, чем Саркози? Меньше. Ну, о чем мы будем говорить? Больше ли Саакашвили демократ, чем Мушарраф? Больше. Больше
ли Саакашвили демократ, чем Блэр? Меньше. Вы вопрос-то сформулируйте как-нибудь. Безусловно, то, что президент Саакашвили пошел на выборы… мог же не идти,
кстати. Кстати, мог не идти на выборы, мог не переносить парламентские выборы, не выносить это не референдум. Ничего б не случилось. Он по закону был бы
президентом еще два года или три, сколько там? Выборы были законно назначены на осень, законом парламента. И мне кажется, что рискнуть и вверить свою судьбу
в руки народа… да, при использовании административного ресурса, верно, но 52, даже если эти 52%... но 50% говорит о многом – есть в Грузии демократия или
нет. Может ли объединенная оппозиция набрать 45% голосов? Может. И это есть демократия. Поэтому я очень рад за грузинский народ, который пошел и проголосовал.
Марина спрашивает: «Господин Венедиктов, не подскажете, у кого учились Волошин и Касьянов?» Марин, вы, видимо, не российская гражданка. Вы, видимо, в нашей
стране не жили тогда, когда они приходили. Вы, видимо, не знаете их работу. Ну почитайте историю современную России, Марина. Вам, иностранным гражданам,
наверное, это тоже полезно знать. 363 36 59 – это теле фон прямого эфира. Слушаем дальше. Алло, здравствуйте, алло.

Слушатель: Здравствуйте, меня зовут Игорь. У меня к вам вопрос. А как вы считаете, какой у нас в стране политический режим? Демократия или диктатура? Не
по Конституции, а фактически.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Отвечу, Игорь. У нас точно не диктатура. Вот точно не диктатура. Но ведь режим – это же не фотография, это кино. Идет некое развитие. Идут
некие процессы. Идут некие вещи, которые показывают направление развития. Ну, например, я уже говорил о свободе прессы. Когда Путин пришел к власти, у
нас было 4 государственных федеральных канала и 2 частных. Сейчас, считайте, 6 государственных. В течение вот этой восьмилетки все поправки в закон, которые
принимались, в разные законы – в закон о борьбе с терроризмом, в избирательный кодекс, в налоговый кодекс, - все они способствовали сужению возможности
вас информировать. Это отступление от демократии, если угодно. Представить себе… вот нам говорили, что Государственная дума была слабой, стала сильной.
Государственная дума не утверждала премьеров Ельцина, я вам напомню. И это есть сила государства, когда парламент может сказать президенту – «Нет, дорогой,
вот этот пацан или вот этот дяденька нам не нравится». Когда конституционный суд опрокидывал неконституционные указы президента и неконституционные законы
ГД, это и есть демократия. Какой тренд? Тренд обратный. Ну, это загогулина. Я считаю, на самом деле, что индустриальный мир развивается по определенному
лекалу. Модернизация – это главное слово. И при модернизации, при Интернете, при том, что каждый человек может стать журналистом – я имею в виду блоги,
Живые Журналы, - информация будет проникать в поры общества, и все равно Россия из этого зигзага вывернется. И я знаю, почему так произошло. Я знаю, что
Путин и его команда считали, что страна еще не готова к демократии, что либо так, либо хаос. Я считаю, что это ошибочный выбор. Не было никакого хаоса
ни в 99-м году… где это при правительстве Примакова был хаос? Ну-ка расскажите мне, какой такой хаос и какой такой развал России, когда было правительство
Примакова? Расскажите мне поподробнее. И это было в том правительстве, где Владимир Владимирович был директором ФСБ уже в течение двух лет. Еще до Примакова
он был, еще в правительстве Киреенко он был. Где это был хаос? Какой такой хаос? Поэтому мне кажется, что тренд негативный, но он будет меняться. Он будет
меняться, и это не зависит от Путина, от Медведева, ни от кого не зависит. Это зависит от того, что общий тренд такой. Если не будет прерван он катастрофой
– ядерной катастрофой, еще какой-нибудь катастрофой, - то тренд будет такой. Но сейчас, мне кажется, что дрейф идет в другую сторону. С другой стороны,
мы видим, что есть некое развитие бизнеса, среднего класса. Это означает, что возникает слой людей, которые не зависят от государства, которые рано или
поздно скажут государству: «Слушайте, отойдите. Мы вам платим налоги, уйдите. Ну уйдите. Вы что хотите, налоги? Вот налоги. Все, свободны». Это неизбежно,
потому что эти люди самостоятельны. И мне кажется, что это очень важная история. Ну и время у нас 21.56. Наверное, можно будет… во-первых, я еще посмотрю.
Ну вот мне пишут: «Все люди в Грузии были против Саакашвили. Как же он побеждает на выборах? Потому что не все люди были против Саакашвили, потому что
вы это себе придумали. Потому что страна поделилась пополам, реально. Там можно говорить 48 и 52 или 52 и 48. Это у вас такие ложные представления, уважаемый
абонент. Дальше здесь прогнозируют судьбу Путина. Ну чего, давайте за ним следить. «Ваше мнение по поводу: Россия – самая курящая страна? Давран из Томска».
Вы знаете, это надо посмотреть по статистике. Я чего-то не уверен, что Россия – самая курящая страна. Я сейчас попытаюсь вспомнить. Не Россия самая курящая
страна. Я когда готовился к «Клинчу» с Сережей Бунтманом, я это не использовал, потому что не возникла тема, но я скажу, что самая курящая страна – это
Китай. 350 миллионов курильщиков. И огромная смертность от рака легких. Это свидетельство того самого. Дальше. «Нравится ли вам размещение ПРО американцев
в Польше и Чехии у нас под носом?» - пишет Олег из Москвы. Опять категория нравится не нравится. Значит, во-первых, у вас слишком длинный нос. Нравится
ли вам, спросили мы у финских товарищей, размещение в Ленинградской области наших РЛС? Наплевать нам, нравится или не нравится. Мы считаем, что наши РЛС
там нудны для нашей защиты, радиолокационные станции. Пусть им нравится, пусть им не нравится. Значит, я считаю – моя позиция старая, давняя, я знаю, что
частично Владимир Путин на нее перешел, - это создание обей ПРО против угроз с юга. Об этом я говорил еще три года назад. Можете ее найти в архивах. И
тогда меня высмеивали всякие наши слушатели, в том числе некоторые военные специалисты – «Мы никогда американцам не предложим!» Путин предложил. И это
правильное направление. Но при этом это торг. И я хочу вам сказать, что я знаю, что Владимир Путин согласился бы на размещение ПРО в Чехии и в Польше,
хотя, честно говоря, нашего согласия никто не спрашивает, это не наша территория, это суверенные страны. Но тем не менее, цацкаются, и правильно делают.
Так вот, если бы были определенные условия, мы говорили. Постоянная инспекция, совместное решение о запуске. То есть мы готовы, если мы там участвуем.
Правильное направление. Надо вести переговоры, и это хорошо. И это правильно. Так, дальше Гавриил, как всегда, сходит с ума по поводу того, что он думает.
Это что, повтор вопроса. «На Ближнем Востоке все так плохо? Чем завершится визит Буша?» Вот этого я не знаю. Так же, как Балканы – пороховой погреб Европы,
так и Ближний Восток – пороховой погреб всего мира. Потому что если там что-нибудь рванет, придется занимать позицию, как это уже было Советский Союз и
США в 56-м году, в 67-м году, в 73-м году. Но пока всего этого не было в мировом масштабе. Один вопрос, как я понимаю, остался. Это статус Иерусалима.
Один вопрос. И пока развязка не найдена. Здесь должно какое-то очень остроумное решение. Я его представить себе не могу. Потому что нынешнее поколение
политиков и тех и других – они считают Иерусалим своей столицей. И придумать что-нибудь такое, исхитрится с международным статусом Иерусалима, который
удовлетворил бы две стороны невозможно пока. Хотя люди умные – может, чего-нибудь и придумают. Восток – дело тонкое. Спасибо большое. Я встречусь завтра
с вами в «Кейсе» у Матвея Ганапольского. Будем говорить про жену Саркози, ха-ха-ха, в частности. Это в 20. А затем в 21 в программе «Без посредников» уже
вы сможете задавать вопросы по работе радиостанции. Позже. Марина Старостина пришла. А потом – «Футбольный клуб».

Полная версия

Copyright © 2004 - 2006
Радиостанция «Эхо Москвы»