Возвращение репрессированных народов на их историческую родину – дело справедливое, но тонкое. Семь раз примерь, один раз отрежь. Самое главное – новым злом не перекрыть прежнее. Надо сбалансировать и даже гармонизировать отношения общин. При советской власти с её принципиальным интернационализмом не стоял вопрос о межэтнических конфликтах, они гасились строгим государством и осуждались общественным мнением. Но когда Советский Союз распался, то этнические элиты приобрели огромную силу.
И стали стремительно захватывать экономические и политические позиции и кое-где установили этнократию. Этнократическая элита Грузии тут же «наехала» на югоосетинскую и абхазскую общины, а туркам-месхетинцам, которых я хорошо знаю, запретила возвращение в родную Месхетию. Абхазская и югоосетинские общины дали отпор грузинским этнократам и потеснили грузинскую общину на своих подконтрольных территориях. А в Приднестровье в ходе борьбы с молдавско-румынскими этнократами сохранили интернационалистскую модель межэтнических
отношений благодаря четкой и твердой позиции руководства ПМР.
Апологеты «украинизации» в Киеве боялись роста русского национального самосознания, особенно в русском Крыму, и потому потакали притязаниям крымско-татарской общины. К сожалению, дееспособной русской общины в Крыму не сложилось, и получился «вакуум силы» в межобщинных отношениях. Русских вроде бы почти 80% в Крыму, как и в РФ, но они не сплочены и потому слабы, а татар 13% - и они доминируют. И они, естественно, стали захватывать землю.
Ведь земля, территория – основа основ, за неё надо стоять насмерть.
«Земля или смерть!» - вот лозунг крымских татар. Крымско-татарский меджлис стал силой, с которой весьма считается Киев. И он ведет себя, как и полагается силе, весьма напористо. И с его санкции происходит несанкционированный захват земли, или «татарский сквоттинг». По телеканалу «Россия» смотрел репортаж о целеустремленной «татаризации» Тавриды.
Уже захвачены 15 тысяч гектаров – в прибрежной зоне на ценнейшем Южном берегу.
250 тысяч крымских татар чувствуют себя уверенно. Они требуют образования Крымско-татарской автономии в составе Украины, а в перспективе, конечно, независимости от Киева и симбиоза с Турцией. И пока не видно, кто может помешать осуществлению этих планов.
Правда, хорошо показали себя русские крымчане летом, когда отбили десант НАТО в Крыму. Пороха хватило. А вот пассионарности для физического отпора татарским скваттерам – то ли нет, то ли не хватает орговиков, то ли русская рассыпанность проявляется
и на полуострове. Только что Игорь Настенко выпустил свет «Сборник Русского Исторического Общества. Том 10 (158): Россия и Крым» (Москва: Русское Историческое Общество - Русская Панорама, 2006. – 588 стр.). Это же святая для нас земля! Смотрешь на торжествующих лидеров Крымско-татарского меджлиса, которые одерживают победу за победой над интересами русских насельников Крыма, и думаешь – Дарвина никто не отменял, надо русским как можно скорее самоорганизоваться и научиться давать отпор обнаглевшим людям. Мы,
русские, в Крыму жили испокон веков со времен Великой Скифии, и отдавать свои земли не имеем права. Как только станем немного посильнее, как только прибавится ещё несколько человек – отвезем в Симферополь, Феодосию и Ялту группу активистов и поможем дать отпор, как мы это успешно делали в 1991-1992 годах в Приднестровье. Крым – не татарская земля. Крым – это земля наших предков, неотъемлемая часть Великой России. Татары имеют не больше прав на крымскую землю, чем мы, русские. Мой отец воевал на Сапун-горе, и
в Музее боевой славы Севастополя был стенд, посвященный ему, и каждый год он получал приглашения приехать в Севастополь и встретиться с молодежью и рассказать. Уверен, что вопрос о крымской земле можно решить справедливо, если только русская община Крыма станет не менее могучей силой, чем татарская. Только бы случилось чудо – Русский Сплот.