Основные тезисы доклада напоминают сакраментальное: «Русские идут!» Впрочем, и китайцы тоже. Так, по мнению американских энергетиков, их страна потеряла свою лидирующую позицию на рынке ядерной энергии, в то время как наиболее серьёзными их конкурентами являются Москва и Пекин. Разумеется, это угрожает национальной безопасности США и подрывает американское влияние в мире.

Россия доминирует на ядерных рынках, распространяет свое влияние по миру, а сумма иностранных заказов на реакторы составляет $133 млрд., бьют тревогу «докладчики». В свою очередь, США восстановят ядерную надежность и покажут готовность конкурировать на рынках, позиционируя себя как ответственного партнёра в сфере ядерной энергетики.

В адрес России и Китая выдвигаются обвинения в том, что в своем сотрудничестве в этой чувствительной сфере они не могут, как это якобы делают США, придерживаться высоких стандартов нераспространения ядерного оружия, и даже пользуются снижением стандартов для продвижения на рынке.

В докладе Минэнерго США излагается новая стратегия страны в сфере ядерной энергетики, которая сводится к четырем позициям:

– укрепление промышленности по добыче и переработке урана и восстановление жизнеспособности всего ядерного топливного цикла,

– использование американских технологических инноваций и инвестиций для укрепления лидерства США в ядерных технологиях следующего поколения,

– обеспечение роста ядерной энергетики, где уранодобывающие компании, участники топливного цикла и поставщики реакторов могут предлагать свои продукты и услуги,

– общегосударственный подход для поддержания ядерной энергетики США в процессе экспорта технологий мирного атома.

Отметим, что доклад Минэнерго США, по сути, повторяет основные положения доклада Вашингтонского Центра стратегических и международных исследований (CSIS) «Restoring U.S. Leadership in Nuclear Energy.  The CSIS Commission on Nuclear Energy Policy in the United States», опубликованного в июне 2013 года.

Ответ на вопрос, почему новая энергетическая политика, предложенная ведущими стратегистами Америки, не была востребована до самого последнего времени, лежит в плоскости политической борьбы между демократами и республиканцами.

Отметим, что благодаря поддержке Билла и Хиллари Клинтон «Росатом» в 2010 году приобрёл 51 процент акций канадской компании Uranium One, владеющей урановыми рудниками в разных концах мира, в том числе в Казахстане и  Соединенных Штатах (причём значительной частью американских урановых залежей – приблизительно 20 процентами).

В ноябре 2017 года The New York Times обвинила Хиллари Клинтон в том, что она якобы помогала совершению сделок с Uranium One, а в обмен получала пожертвования в Фонд семьи Клинтонов. В начале «Росатом» получил контракт по приобретению разработок в Казахстане в 2005 году, чему, вероятно, способствовал Билл Клинтон. Затем в 2009 году «Росатом» приобрел 17% акций Uranium One, а в 2010 – расширил свой пакет до 51%.

«История перехода в руки России 20 процентов американских мощностей по производству урана является самым вопиющим примером российского проникновения в Соединенные Штаты», – заявил 19 октября 2017 года президент США Дональд Трамп, отвечая на вопросы журналистов в Белом доме. По его словам, поиски доказательств несуществующего сговора его предвыборного штаба с Кремлем отвлекают внимание от реальной проблемы. «Ваша настоящая российская история – это уран и как они получили огромный процент того, чем мы располагаем, – сказал Трамп. – Для меня это одна из самых больших историй десятилетия».

Новая стратегия США по «возвращению лидерства в сфере атомной энергетики», изложенная в докладе Минэнерго, была разработана специальной рабочей группой, созданной по инициативе Трампа в июле 2019 года. Основной тезис этой стратегии формулируется в алармистском ключе: «Америка находится на грани потери способности производить ядерное топливо американского происхождения, что угрожает нашим национальным интересам и национальной безопасности».

Как сказано выше, в докладе Минэнерго США утверждается, что доминирующее положение на рынке коммерческой атомной энергетики занимает Россия: «На рынках ядерных материалов и технологий господствует Россия, «вооружившаяся» энергопоставками как инструментом принуждения. Россия наращивает своё экономическое и внешнеполитическое влияние по всему миру: объём полученных ею зарубежных заказов на реакторы составляет $133 млрд, также в её планах строительство более 50 реакторов в 19 странах мира».

По данным Аналитического центра при правительстве РФ, «Россия занимает первое место в мире по объемам строительства АЭС за рубежом. Портфель проектов ГК «Росатом» охватывает страны Европы, Азии, Ближнего Востока и Северной Африки. Сооружаемые ГК «Росатом» АЭС в Бангладеш, Белоруссии, Египте и Турции станут первыми АЭС в истории этих стран. Возводимые ГК «Росатом» энергоблоки №3–6 АЭС «Куданкулам» в Индии, энергоблоки №2 и №3 АЭС «Бушер» в Иране и энергоблоки №7 и №8 Тяньваньской АЭС в Китае станут дополнением к уже построенным там российской стороной объектам атомной генерации». Также Россия экспортирует ядерное топливо, предоставляет услуги по обогащению природного урана в других странах, занимается геологоразведкой и добычей урана за рубежом и создаёт исследовательские ядерные центры в различных странах.

Отставание Америки в ядерных энергетических технологиях сложилось десятилетиями. В США всегда обогащали уран по малоэффективной и дорогой газодиффузной технологии, в то время как в СССР – на центрифугах, требовавших в 50 раз меньше электроэнергии. Поэтому сразу после окончания холодной войны США перешли на российский обогащенный уран – это было в 12 раз дешевле. Поставки, начатые еще советским «Техснабэкспортом»  в 1987 году, постоянно увеличивались.

Поскольку на протяжении нескольких десятилетий львиную долю потребностей американских АЭС в обогащенном уране обеспечивал «Техснабэкспорт», США растеряли соответствующие компетенции. Корпорация Westinghouse в настоящее время покупает для американских реакторов либо европейский уран, закупаемый у британско-немецко-голландского концерна URENCO, либо российский, поставляемый все тем же «Техснабэкспортом», внешнеторговой компанией «Росатома».

Поэтому переход на полное самообеспечение ядерным топливом для США в ближайшей перспективе невозможен.  Кроме того, движение в этом направлении потребует серьезных затрат. Если учесть, что добыча урана – очень «грязное» производство, то у правительства США будут большие проблемы с экологами.

Нельзя не отметить, что резонансный доклад Минэнерго США и соответствующие заявления Дональда Трампа носят в значительной степени спекулятивный характер и нацелены на электоральные бонусы.

Кризис ядерно-топливного отрасли в США обусловлен в первую очередь тем, что за последние десятилетия американская атомная отрасль прошла путь от почти полного самообеспечения сырьём до почти полной зависимости от импорта. В последние годы отечественная добыча урана в США обеспечивала всего лишь около 5-10 % их реакторных потребностей. Таким образом, добыча урана в США приблизилась к уровню конца 1940-х годов, когда ядерной генерации еще не было.

«Однако на деле для атомной энергетики США (за пределами уранодобычи), как и для национальной безопасности, внешняя зависимость в отношении природного урана несет скорее долгосрочные, чем серьезные текущие риски», – пишет российский эксперт в сфере атомной энергетики Ингард Шульга.

Во-первых, значительные складские запасы урана в разных его формах, имеющиеся в Соединенных Штатах, достаточны для покрытия потребностей атомной энергетики страны в течение трёх-четырех лет. Во-вторых, высокая конкуренция и наличие множества источников урана на мировом рынке (в том числе в таких дружественных странах, как Канада и Австралия) снимают риски возможных перебоев импорта урана.

По мнению российского эксперта, «явный кризис уранодобычи беспокоит в основном добывающие компании и не относится к числу проблем, которые по-настоящему волнуют представителей атомной энергетики и федеральные власти».

Среди главных факторов, беспокоящих лоббистов американских уранодобывающих компаний, – ежегодные интервенции из государственных урановых резервов. В конце 2008 года Минэнерго США представило план распоряжения складскими госзапасами урана, признанными избыточными. Из 59 тыс. тонн таких излишков было решено продать на рынке или реализовать иными способами 22,7 тыс. тонн до 2017 года включительно.

В «постфукусимские» годы эти интервенции стали превышать внутреннюю уранодобычу, что еще более ухудшало положении отрасли. По итогам 2017 года интервенции из госрезервов более чем в два раза превысили объем неуклонно падающей добычи. В июле 2019 года Дональда Трамп услышал мольбы лоббистов американских уранодобытчиков и «повелел» разработать «Новую энергетическую политику», предвыборная презентация которой и была организована публикацией доклада Минэнерго 21 апреля 2020 года.

Непростая  ситуация сложилась в США с конверсией урана. (Uranium conversion – химико-технологический процесс превращения урансодержащих материалов, главным образом, оксидов урана, в гексафторид урана). В городе Метрополис (штат Иллинойс) расположен один из пяти мировых производственных комплексов этой стадии уранового цикла, мощности которого (около 18 тыс. тонн в год) сравнимы с годовыми потребностями Соединенных Штатов (17-20 тыс. тонн). В условиях накачки Минэнерго рынка гексафторида урана интервенциями из госрезервов, компания «Honeywell-MTW», единственная американская фирма, занимающаяся конверсией урана на коммерческой основе, поэтапно сокращала производство и в конце 2017 года приостановила.

Собственное производство ОУП (обогащенного уранового продукта) в США удовлетворяется внутренними мощностями лишь на треть заводом в городе Юнис (штат Нью-Мексико), остальное обеспечивают зарубежные заводы URENCO (36 % в 2016 году), Росатома (22 %) и в меньшей мере (около 10 %) другие поставщики. Владельцем завода в Юнисе является международная компания URENCO. Штаб-квартира компании находится в Сток Поджес, Бэкингемшир (Великобритания). Треть компании принадлежит правительству Великобритании, треть – правительству Нидерландов, остальное – германским энергетическим компаниям E.ON и RWE в равных долях.

В некоммерческом госсекторе США больше всего ОУП потребляет ВМФ, для которого нужен высокообогащенный уран (ВОУ). Для нужд ядерной триады необходим низкообогащенный уран (НОУ). Хотя технически такой уран можно получать с завода в Юнисе, согласно американскому законодательству и международным обязательствам США как НОУ, так и ВОУ для флота и ядерной триады, должен производиться американскими госструктурами, на американском оборудовании, из американского сырья. Между тем, завод в Нью-Мексико контролируется властями Великобритании, Нидерландов и энергокомпаниями ФРГ, да и работает на импортном сырье и на иностранных технологиях.

В США отсутствуют также мощности для производства  урана среднего обогащения (до 20 %) для  исследовательских реакторов и наработки изотопов медицинского и прочего гражданского назначения.

Не имея конкурентного на мировом рынке производственного уранового цикла США не могут полноценно выйти и на мировой рынке строительства АЭС, хотя в последние годы повысили свою активность в этой сфере.

В силу этих обстоятельств новая стратегия Трампа в сфере ядерной энергетики не может быть реализована в ближайшие годы. Ускорить ее реализацию может лишь введение санкций против стран-конкурентов, то есть России и Китая. Но даже в этом случае создание в США собственных мощностей, необходимых для восстановления отечественного уранового цикла займет не одно десятилетие.

Автор: Владимир Прохватилов, старший научный сотрудник Академии военных наук

Источник: https://vpoanalytics.com/2020/05/27/sumeyut-li-ssha-vytesnit-rossiyu-i-kitaj-s-mirovyh-rynkov-yadernyh-tehnologij/

Введение

Я занимаюсь аналитикой довольно давно и пришел к пониманию, что это, скорее, творчество и искусство и а также технология и ремесло, нежели получение научного знания. Притом, что аналитика не основана целиком на научном знании, владение фактами, точное знание обстоятельств изучаемого вопроса или проблемы остается одной из опор аналитики. Но не единственной ее опорой.

Безусловно, аналитик в своей работе опирается на знания и факты, а также на логически обоснованную, непротиворечивую систему рассуждений. Аналитик формулирует свои мысли ясным, понятным и доходчивым литературным языком, последовательно и логично обосновывая каждое положение, каждый вывод, соотнося их, в т. ч., со здравым смыслом, системой общепринятых взглядов и представлений, а также, безусловно, с достоверными объективными данными и рациональными мотивами.

Но все перечисленное это, скорее, внешняя сторона. Дух аналитики, ее первооснова заключены в ней самой, в ее собственной специфической природе, которой мы и займемся. Здесь, по моему мнению, лежит  ключ к пониманию отличия аналитики  от других и, прежде всего, смежных отраслей, к которым следует отнести науку в широком смысле – как сферу деятельности, направленную на получение объективного научного знания о действительности.

Аналитика тоже стремится к обладанию объективным знанием – это факт. Иначе ее выводы и предложения были бы просто никому нужны, не рассматривались бы всерьез, как если бы речь шла о беспочвенных фантазиях и иллюзорных представлениях, под которыми нет никакой реальности. Но аналитика как раз стремится предупредить о возможной ошибочности так называемых «очевидных» суждений и представлений, раскрыть ложный характер кажущихся естественными альтернатив, продемонстрировать оторванность от реальности тех или иных «железных» доводов и расчетов. В этом состоит одно из предназначений аналитики. И это же сближает аналитику с наукой – они обе стоят на стороне объективности, непредвзятого, не ангажированного взгляда на вещи, неприятия любых бездоказательных суждений, основанных на личных предпочтениях и предубеждениях, симпатиях и антипатиях. 

Но все же это две разные сферы интеллектуальной познавательной деятельности, и различия между ними носят принципиальный характер. Попробуем «покопаться» в различиях – надеюсь, это поможет нам лучше понять суть аналитики.

2.1. Аналитика как творчество и искусство

Прежде всего, хочу сразу внести ясность. Аналитика, по моему убеждению, «всего лишь» один из методов познания действительности, ни в каком отношении не равновеликий науке в целом. За исключением, может быть, одного момента: в основании аналитики – как и науки в целом –  обнаруживается явно выраженное творческое начало.

Как и науке в целом, аналитике присущ  дух творчества, неформального, заинтересованного отношения к объективной действительности, «данной нам в ощущении», направленного на поиск новых, еще неизвестных смыслов.

Для организации взаимоотношения аналитика  с реальностью характерны следующие подходы:

Во-первых, выделение интересующего объекта как такового из массы иного, что данным объектом не является и касательства к нему не имеет (или имеет косвенное); сосредоточение интереса на данном объекте, удержание и концентрация внимания на нем. 

В развитии этот момент представляет собой полное взаимопроникновение, слияние объекта и представления о нем, когда между представлением и объектом нет уже никакого зазора. Познающий субъект и познаваемый объект сблизились настолько, что объект оказался полностью открыт субъекту. Мысль (представление) и объект (воплощение) соединились в единое целое.

Но это еще не знание, это – предпосылка к его появлению.

Помните, как сказано об этом в известной басне И. А. Крылова «Ворона и лисица»: «Лисица видит сыр <…>».  Здесь знаменитый баснописец вовсе не имеет в виду физический акт смотрения лисы на сыр. Физический акт целиком и полностью формален, физичен и физиологичен по своей природе, ничего кроме собственно смотрения как физического и физиологического процесса в нем нет, это лишь функция организма. Но Крылов имеет в виду совсем другое: лиса не просто, не вообще, не формально смотрит, что вот там есть какой-то объект, похожий на сыр, «ну и ладно, пойду себе дальше по своим делам». Напротив, лиса полностью поглощена рассматриванием, она заинтересована рассматриванием – и да, она не ошиблась, это именно он, сыр. Лиса эмоционально, заинтересованно, всем своим существом, а не только рассудком это фиксирует. И вслед за героиней эмоциональный фон фиксирует автор басни, подчеркивая его такими эмоционально насыщенными, яркими эпитетами, как «сырный дух», который остановил лису, вид сыра, который ее «пленил».  Разве это не творческое отношение к реальности – в данном случае отношение лисицы к процессу и результату рассматривания сыра?  В мыслях она уже этот сыр съела, настолько он ее захватил.

Характеризуя первоначальное отношение между лисой и сыром, автор использует понятие «дух» («Вдруг сырный дух лису остановил»), что объективно подчеркивает живую, эмоционально насыщенную, многостороннюю связь между лисой и сыром. Однако, если вы посмотрите на многочисленные иллюстрации, созданные на тему этой басни, то в них, подчас, сложно почувствовать эту связь – «мертвая», неодухотворенная, формальная иллюстрация передает ее далеко не всегда, хотя сюжету полностью и в точности соответствует. Чего же не хватает?

Не хватает духа, т. е. живой, эмоциональной связи между действующими лицами: вороной, лисой и сыром. Да-да, сыр в этой басне тоже, если можно так сказать, «действующее лицо»: из-за него вышел весь конфликт, он «яблоко раздора», и он же вдохновил лису «на подвиги».  В басне у сыра нет слов, но это и не нужно: сыр «говорит» с другими героями, в частности, с лисой всем своим видом и духом, что для лисы более чем красноречиво и убедительно.  

Итак, первый акт познания состоялся: между лисой и сыром установлена живая, одухотворенная, вдохновляющая лису связь.

Здесь нужно подчеркнуть, что саму ситуацию в ее завершенном, полностью законченном виде лиса получила в свои «руки» без каких-либо усилий с ее стороны. Она просто себе «близехонько бежала» куда-то по своим делам и, можно сказать, вдруг наткнулась на всю картину, которую для нее приготовил автор: ворона как центр исходной ситуации, сидит на дереве, в клюве – сыр. Лиса специально не искала ворону, не бродила по лесу в поисках сыра – ничего подобного не предполагается. Она просто наткнулась на ситуацию, которая уже была в готовом виде. Об этом позаботился автор, выступающий в басне в роли этакого «демиурга», творца, создавшего всю эту ситуацию, эту картину, и привлекшего в нее лисицу, чтобы построить на ее взаимодействии с вороной всю дальнейшую драматургию.

В аналитике тоже так часто бывает: аналитик сам не создает картину, которую затем исследует – это за него делают другие, фактические действующие лица. Аналитик, если можно так сказать, попадает уже на готовое. Позиция аналитика – находиться над всей картиной, а не быть в плоскости этой картины, не ассоциировать себя с ней (в т. ч. с действующими лицами), а идти к ее пониманию. Это означает, что аналитик – как, кстати, и ученый – не выступает ни на чьей стороне, по крайней мере, изначально, как бы кощунственно это ни звучало, может быть. Если аналитик изначально испытывает живую чувственную связь с действующими лицами, реально выступая за одну из сторон, он должен отделить себя как аналитика от этой позиции и не играть самому, а следить за игрой и анализировать ее.  Естественно, результатами этого анализа будет пользоваться та из сторон, с которой аналитика связывают общие отношения совместные экономические, политические  или иные цели.

Но вернемся к процессу познания в аналитике.

На первом этапе субъект и объект познания познакомились настолько тесно, плотно, что между ними возникла живая чувственная связь. Это означает, что аналитик уже чувствует, представляет, видит свой объект, как будто тот находится в его голове, присутствует там во всей своей живой, реальной полноте. Это не плоская картина, не  формальная иллюстрация, хотя бы и точная, но  мало что значащая, несмотря на подробность и точность передачи отдельных деталей, а это именно понимание связей, оживляющих всю картину, делающих различные ее детали «говорящими», взаимодействующими между собой. Подчеркну, взаимодействие деталей картины между собой  происходит пока только в голове аналитика как отражение видения аналитиком исследуемого объекта, его внутренней структуры.

На этом этапе становится возможным эту внутреннюю структуру – как она видится аналитику – отразить, формализовав возникшие представления, выразив их логически, изложив их явным образом, передав все ухваченные нюансы ясным, точным и недвусмысленным  языком. На данном этапе можно сказать, что мы уже представляем себе объект не только чисто внешне, как своего рода «оболочку» объекта (что часто и не требуется специально изучать, поскольку внешне объект бывает и так известен, без всякого исследования, либо изначально задан), но представляем себе его внутреннюю структуру, организацию объекта.   

Именно с этой целью мы не только, так сказать, физически рассматривали объект, но и, если можно так выразиться, «вынюхивали», стараясь проникнуть в то, что можно охарактеризовать как сущность объекта и его суть, то, как он сотворен, что он собой представляет как творение, как смысл объекта, как он устроен, как функционирует.  Порой может казаться, что это избыточное знание, что оно не имеет существенного, решающего значения, что нет смыла тратить на это силы и время.

Действительно, это так. Но только если наши цели очень коротки: что-то сразу сделать с объектом и потом забыть про него, либо только пользоваться им, но не взаимодействовать. Так, например, далеко не все пользователи личным автомобилем представляют себе, что такое современный автомобиль, чем он отличается от автомобилей, которые были, скажем, десять, двадцать, сорок лет назад. Как с автомобилем вообще обращаться, на что обращать внимание? Для немалой части автовладельцев это совершенно излишняя информация, мало их интересующая. Главное – это «сел и поехал», и чтобы автомобиль привозил из точки «А» в точку «Б» к нужному времени. Благо все заботы об автомобиле берут на себя специалисты – это они разбираются, что и как в нем устроено, что это за «зверь» такой, современный автомобиль.

В этом плане для пользователя аналитическими услугами не все, что узнает об объекте аналитик, представляет одинаковый, одинаково актуальный интерес. Какие-то нюансы, на которые обратил внимание аналитик, которые он посчитал важными для понимания «внутреннего устройства» объекта, принципа его функционирования и т.п., могут гораздо в меньшей степени интересовать пользователя (заказчика). Это вполне естественно, как и то, что ряд такого рода рабочих материалов аналитика, касающиеся исследуемого объекта, не являются ценностью для заказчика, следовательно, не должны, как правило, ему предназначаться и могут предоставляться, скорее, по требованию.

Но для аналитика выяснение сущности объекта – это абсолютно необходимый и неизбежный начальный этап, без которого движение дальше невозможно. В этом плане – да простится мне такое сравнение –  аналитик подобен патологоанатому: пока не вскроешь, не поймешь воочию, чем страдал больной, в чем были особенности его внутреннего состояния, его проблем. Ведь каждый случай индивидуален, и врач (если это настоящий врач) лечит не болезнь, а человека. Настоящий врач знает, что, несмотря на то, что все мы «человеки», каждый из нас, тем не менее, устроен индивидуально. И это касается не только отпечатков пальцев или глазной сетчатки, но и вообще работы всех важнейших систем, таких как иммунная система, репродуктивная и др., не говоря уже о высшей нервной деятельности каждого человека, о том как он думает, мыслит.

Итак, по завершении начального этапа мы уже неплохо представляем себе объект нашего интереса, представляем, как он устроен, что вообще собой представляет, чем дышит, в какую сторону глядит. Вплоть до того, кто еще им интересуется.

Далее процесс познания как живой, чувственный, наполненный переживанием различных представлений об объекте,  характеризуется, с одной стороны, выделением и обособлением познаваемого объекта (что бы это ни было) и с другой –  противопоставлением его познающему субъекту, его сознанию, его «рацио» и, в том числе, его конкретным сиюминутным желаниям и намерениям. Так в басне И. А. Крылова о вороне и лисице лиса не просто видит какой-то сыр, чей-то вообще (или вовсе ничей, сам себе сыр). Нет, она видит сыр и понимает: это конкретно ЕЕ сыр, он должен, и он будет принадлежать ей и никому больше, ни с какой вороной она его делить не намерена. И это ее позиция, ее план, намерение, ее отношение к реальности: «Этот сыр будет принадлежать только мне, я его добуду».  Если  это не творческое отношение лисы к реальности, то я уже не знаю тогда, что в данной ситуации является творческим отношением. 

Также и аналитик понимает, что он не просто «сам себе» изучает объект своего интереса и не вообще, не для «дяди» его изучает (как это часто происходит с не очень увлеченными студентами, действующими по принципу «выучил – сдал – забыл, очистил память для новых файлов»), а он решает определенную задачу. Какую конкретно задачу – это зависит от заказчика, а так же и от аналитика, а кроме того – и от объекта тоже. К примеру, если вам предстоит дальняя поездка на своем автомобиле, специалисты скажут, как лучше подготовить к ней автомобиль, а осмотрев и исследовав конкретно именно ваш автомобиль, они могут дать вам соответствующие состоянию автомобиля рекомендации по его подготовке к поездке. Заказчик может прислушаться к рекомендациям специалистов, если им доверяет, а может не прислушаться – это уже его дело.

Как мы отметили,  для решения определенной задачи нужен план решения как своего рода путь, ведущий к желаемой цели. Что такое в данном случае план и зачем, для чего он нужен?

Для поиска ответов на эти вопросы вернемся опять к нашим героям – лисице и вороне из басни И. А. Крылова. Итак, лиса учуяла сыр, она хочет его, но как? Как получить желаемое? Для ответа на этот более чем конкретный вопрос уже недостаточно понимать, что для тебя – для тебя конкретно –  значит сыр, что он собой представляет и т.п. Недостаточно просто хотеть сыру и пытаться его получить какими-то ухищрениями, устраивая «танцы с бубнами» и ходя кругами, крутя хвостом. Нужно снова взять свою голову в руки и начать думать, соображать – что нам дано, каковы условия задачи, в чем состоят конкретно проблема, в чем ее особенность, специфика, как ее решать?

Другими слова, речь идет о том, что предмет нашего интереса постепенно расширяется. Скажем так, занавес раздвигается, приглашая нас увидеть всю картину, а не ее отдельный фрагмент, каким бы интересным, привлекающим внимание он ни казался. Если поначалу нас интересовал, прежде всего, сыр – с него все началось, он был «центральной фигурой», центральной темой повествования, на нем сосредотачивали свое внимание главные герои – то теперь, на следующем этапе, мы уже не смотрим на сыр (с ним все уже понятно). Мы смотрим на то, что мешает его получить, смотрим на препятствия к получению сыра, на то, в чем они заключаются, какова их природа, внутренняя структура и т.д. И думаем: как же нам поступить для овладения сыром, как преодолеть (обойти) стоящие перед нами препятствия, может какой-то подкоп под них подвести?

Таким образом, данный этап в целом, в своих основных чертах, структурно повторяет этап  начальный, с той лишь разницей, что теперь нам нужно «слиться в одно общее», «проникнуть в тайну» не предмета нашего желания, а стоящего перед нами препятствия. Нам нужно узнать про данное препятствие все, что поможет понять, как его преодолеть? Как превратить препятствие – преобразовав его творчески – в ключ к решению проблемы?

Познание как процесс перехода от желаний к их воплощению есть, безусловно, процесс творческий, предполагающий поиск средств решения проблемы, которая на уровне здравого смысла и банальной логики выглядит как нерешаемая. Действительно, фабула басни про ворону и лисицу говорит о том, что ворона «взгромоздилась» на ель – т. е. устроилась высоко над землей, лисице ее явно не достать. Иначе бы басня кончилась гораздо быстрее: после нападения лисы ворона либо «унесла ноги», либо нет. Но такая басня была бы банальной, неинтересной и пошлой. Читателю не это нужно. Поэтому автор позаботился о том, чтобы создать лисе реальную проблему. Ну, прямо таки нерешаемую в прямом смысле. Ведь по деревьям леса лазать не так, чтобы  мастак, да и спугнет ворону, та, скорее всего, улетит вместе с сыром. Короче, наскоком и лихой кавалерийской атакой (как порой любят иные заказчики) проблему не решить. Выход один – нужно думать.

Но легко сказать. А что это означает – думать? Это как, если конкретно? Тем более, нужно учесть, что времени на чересчур глубокие раздумья у лисы совсем даже нет, т. к. ворона «позавтракать было совсем уж собралась». Еще мгновенье – и она проглотит сыр, который уже находится в ее клюве. И лисе ничего не достанется, кроме воспоминаний, ее ждет неминуемое фиаско.

Так что же делать?

Поговорим об этом в следующий раз. До скорой новой встречи!

Игорь Рабинович, политический аналитик