[свободная трибуна] Статья: Уроки дефолта.
[свободная трибуна] Статья: Уроки дефолта.
приветствует Вас!
Михаил Делягин.2013.08.17 , "Свободная пресса"
1
Дефолт был не только финансово-политической, но и идеологической, мировоззренческой
катастрофой: он с предельной ясностью показал тогдашнему <креатиффному классу>
не просто бесплодность, но и принципиальную порочность, разрушительность либеральной
идеологии.
Тем не менее (во многом из-за политического <вегетарианства> и чрезмерной
интеллигентности Е.М.Примакова) очевидные уроки дефолта не получили политической
реализации и в итоге оказались прочно забытыми к настоящему времени.
Между тем уроки эти отнюдь не таковы, чтобы забывать их можно было безболезненно,
- и потому привлечь к ним внимание российского общества сегодня необходимо.
Первый урок заключается в том, что невнимание руководителя страны к
ключевым вопросам ее существования, будь то борьба с террором или развитие экономики,
оборачивается личной катастрофой для него и общественной - для нее. Невнимание
к войне в Чечне обернулось для Ельцина не только военной, но и политической катастрофой
в ходе новогоднего штурма Грозного, а затем и (похоже, навеянным детским мультфильмом
о попугаях) бредом о <38 снайперах> под Первомайском, невнимание к экономике
- данным за день до дефолта обещанием, что никакой финансовой дестабилизации
он не допустит.
Как и Путин сегодня, Ельцин 15 лет назад даже не пытался вникать в экономику,
полностью передав вопросы социально-экономической политики либералам. Это привело
страну к катастрофе тогда - приведет и теперь.
Второй невыученный урок дефолта заключается в том, что либералы могут
вести страны только к воровству и катастрофе. Ведь, в отличие от XVIII века,
сегодня они отстаивают не суверенитет и свободу личности, а интересы глобального
бизнеса. Суть Вашингтонского консенсуса - этой библии современного либерализма
- заключается в обязанности государства служить интересам не какого-то там <народа>,
а именно глобального бизнеса. Если же эти интересы противоречат интересам народа
- тем хуже для него: <горе побежденным> или, как мы хорошо помним в исполнении
советских сатириков, <не ту страну назвали Гондурасом>.
Третий урок дефолта, актуальный сегодня как никогда, в том, что воровство
и ложь, возведенные в ранг высшей добродетели и государственной стратегии, всегда
ведут к катастрофе и, в частности, делают государство некомпетентным.
Ведь дефолт был вызван отнюдь не низкой ценой нефти (достигшей минимума,
кстати, уже после него, в сентябре): стой она хоть 800 долл. за баррель, тотальное
воровство все равно привело бы к исчезновению денег в бюджете - просто чуть позже.
Отвечая на многочисленные вопросы, могу свидетельствовать: с моей точки
зрения, дефолт стал неизбежен в первом туре <выборов> 1996 года, когда стало
ясно, что Зюганов борется не за власть, а за легитимацию самоназначения Ельцина,
- примерно так же, как Навальный истово, с полной отдачей сил, выдумкой, огоньком
и мобилизацией наивных сторонников борется за легитимацию выборов Собянина.
Ведь олигархи и реформаторы, оставившие Ельцина у власти, справедливо
решили, что власть им должна все, и теперь они - хозяева этой власти. И начали
воровать все, до чего могли дотянуться.
Для молодых или забывчивых приведу лишь два простейших механизма разворовывания
бюджета того времени.
Первый: государство получает налоги и таможенные сборы - основную часть
своих доходов - и руками либеральных реформаторов направляет их значительную
часть на счета олигархических банков. Часто фиксируя при этом колоссальный неснижаемый
остаток этих счетов. Затем, посчитав оставшееся, государство справедливо сетует,
что денег нет, - и берет их взаймы под ломовые проценты. У тех самых олигархических
банков. Свои собственные деньги. Положенные в эти банки практически бесплатно
(не считая, конечно, вероятных взяток).
Второй механизм разграбления бюджета: отдав свои деньги олигархическим
банкам, государство обнаруживает, что у него нет денег для выплаты бюджетополучателям.
И объясняет: они должны взять то, что им причитается из бюджета, в кредит у олигархических
банков, - а государство, когда у него будут деньги, погасит этот кредит.
И бюджетополучатели берут кредиты у банков, - которые в качестве платы
за свои услуги забирают до 30% (а порой и больше) причитающихся им сумм.
Например, должно государство больнице 100 руб., - а банк дает ей вместо
них 70. И попробуй откажись: сдохнешь с голоду, причем в самом прямом, физическом
смысле слова. А затем (порой чуть не на другой день) государство отдает олигархическому
банку искомые 100 рублей.
Это называлось невинным термином <кредитование бюджетополучателей>.
А ведь были и выплаты денежными суррогатами, и разнообразные взаимозачеты,
и искусственно созданный и поддерживаемый реформаторами в компании с МВФ кризис
неплатежей, едва ли не до смерти удушивший еще десятилетие назад великую страну.
Инсайдерская торговля, которой баловались чуть ли не все реформаторы,
кажется на этом фоне <невинной детской игрой в крысу>. Сегодня либералы с гордостью
заявляют, что им никто и никогда не предъявлял уголовных претензий за это - и
не случайно: ведь они сами сделали все, чтобы инсайдерская торговля не считалась
преступлением! И, действительно, она начала хотя бы теоретически считаться таковым
лишь совсем недавно.
Четвертый урок дефолта прост: отказ от служения обществу в пользу ограбления
его превращает государство в совокупность разъединенных банд. Ключевое слово
здесь не <банды>, а <разъединенные>: труд сплачивает, а воровство разъединяет,
и занятая в основном воровством правящая тусовка в принципе не может договориться
внутри себя.
Ее члены могут прекрасно понимать, что ведут страну к катастрофе, смертельно
опасной и для них самих, и страшиться этой катастрофы, - но не в силах остановиться
и прекратить разграбление страны даже в интересах самосохранения.
Множество специалистов (включая автора этой статьи) в предшествовавшие
дефолту месяцы и недели бродили по реформаторским кабинетам, разъясняя ситуацию
и призывая прекратить наращивание пирамиды ГКО - и видели собачьи глаза людей,
понимавших ситуацию лучше и глубже них, и чувствовали себя расписывающими людоедам
прелести вегетарианства.
Умные члены либеральной реформаторской мафии прекрасно понимали, что
они творят, - но в силу разъединенности не могли принять общее решение. Любой
из них мог прекратить воровать в личном качестве - и тогда не украденное им досталось
бы его конкурентам и привело бы к ослаблению его позиций. Если же он попытался
бы остановить грабеж, - он попытался бы тем самым подорвать благосостояние своих
друзей и коллег, благосостояние всего правящего класса, - и немедленно был бы
снесен им. Его ждало в лучшем случае бесславное увольнение, а то и смерть.
В результате правящая тусовка, как, насколько можно судить, и сейчас,
была подобием стаи кровавых леммингов, вихрем несущейся к пропасти, толкающей
перед собой всю страну и растаптывающей любого, кто смел встать на ее пути.
Пятый урок дефолта горек для всякого гуманиста: политическое вегетарианство
есть преступление против своего народа. Отказ от наказания преступников (в стиле
известного визга московской интеллигенции о том, что <исполнение УК есть возврат
к сталинскому террору>) поощряет негодяев на новые преступления и не просто делает
повторение этих преступлений неизбежным, но и неотвратимо расширяет их масштаб.
Это касается либеральных реформаторов, по моему мнению, точно так же,
как и сексуальных маньяков, - и первые, насколько можно судить, значительно опасней
и разрушительней вторых. В конце концов, никакой Чикатило не способен убить столько
людей, сколько погибло в результате либерализации цен по Гайдару, приватизации
по Чубайсу или того же дефолта.
Не стоит забывать, что именно всепрощенчество и гуманизм, столь неуместно
проявленные к заведомым преступникам в конце 1998 - начале 1999 годов, привели
к тому, что социально-экономическую политику государства, во многом заключающуюся
в разграблении и разрушении страны, вот уже скоро 15 лет проводят идейные наследники,
а то и прямые ученики авторов и организаторов дефолта.
И, наконец, шестой урок, очень важный: морально-психологическое состояние
общества зависит в первую очередь не от уровня его благосостояния, а от степени
ответственности власти.
Перед дефолтом Россия жила значительно лучше, чем после него, - но находилась
в глухом беспросветном отчаянии. После дефолта, находясь на грани выживания,
вынужденная бороться за само своей существование, лишившись всех денег (автор
прекрасно помнит, как рыскало по всему свету правительство в поисках хотя бы
50 млн.долл.), - страна взялась за работу.
Конечно, девальвация подстегнула производство после того, как страна
выжила в ней (а могла ведь и не выжить), - однако при других девальвациях, и
в 1992-1993, и в октябре 1994, и конце 2008 - начале 2009 этого не происходило.
Причина проста: после свержения реформаторов Россия получила честное
правительство Примакова - Маслюкова - Геращенко, которое можно было уважать,
- и поверила ему. Автор своими глазами видел в магазинах объявления о скидках
<в связи с назначением премьером Примакова>. И понимание того, что к власти пришли
не воры и обманщики, а честные ответственные люди, сделало российское общество
значительно более здоровым, чем оно было за месяц до этого.
Автор находился в зале Госдумы во время голосования за Примакова: вышел
невзрачный пожилой человек, сказал скучным голосом, что он не волшебник и ничего
не обещает, депутаты проголосовали, - и в зале изменилась атмосфера. Изменились
лица, разгладились морщины, расправились плечи. Люди успокоились: они думали,
что все самое страшное еще впереди, но они отдали власть человеку, в честности
и ответственности которого они не сомневались.
Правительство Примакова разбиралось в экономике хуже либеральных реформаторов,
- но оно хотело восстанавливать страну, а не грабить ее, и это с ошеломляющей
лихвой компенсировало все его недостатки, позволив мгновенно отменить разрушающие
экономику либеральные инициативы (вроде ускоренного банкротства), блокировать
произвол естественных монополий и выпустить на волю дух предпринимательства.
И страна выжила.
Этот урок не пригодится нам в ближайшее время, ибо существующая система
простоит еще как минимум год, а вероятно, даже дольше.
Но он окажется главным тогда, когда в страхе, хаосе и боли системного
кризиса нам придется в разгар переправы менять, как говаривал покойный генерал
Лебедь, ослов на лошадей.
С уважением
Нина.
