[свободная трибуна] Статья: На природном нашем языке.
[свободная трибуна] Статья: На природном нашем языке.
приветствует Вас!
<На природном нашем языке>
Андрей Десницкий, переводчик
Сегодня почти в каждом доме, где читают по-русски, есть и Библия на русском языке,
и если задать вопрос <зачем?>, хозяева удивятся. Можно Библию не читать (большинство
и не читает), но надо же иметь ее у себя на полке, по меньшей мере, как классическое
произведение мировой литературы - а то и как Священное Писание. Причем, разумеется,
не в оригинале, и даже не на церковнославянском, а на природном нашем языке -
русском.
<Русскому литературному языку еще только предстояло появиться, и те, кто его
создавал, в отличие от Лютера в Германии, вовсе не горели мыслью сделать текст
Писания доступным каждому христианину>
Всего пару столетий назад эта мысль казалась многим революционной - да просто
потому, что такой Библии не было на свете. В 1824-м году А.С. Пушкин из Михайловского
отправил заказ брату в Петербург: <Библию, библию! и французскую непременно!>
Трудно понять из этой фразы, собирался ли Александр Сергеевич читать только французский
перевод, или он просил прислать две книги: одну французскую, а другую церковнославянскую.
Русской еще не существовало, а обходиться церковнославянским текстом великий
поэт не желал: видимо, язык ее при всей возвышенности понятен был лишь отчасти.
Образованное общество могло справиться в трудных случаях с французским или иным
западным переводом. А остальные? Нужна ли была им Библия на современном русском
языке? Ответ выглядел далеко не таким очевидным, как сегодня, ведь еще в XVIII
в. митрополит Арсений Мацеевич считал, что даже на церковнославянском издавать
полную Библию не стоит: простому народу достаточно тех отрывков, которые прочитываются
за богослужением, а люди с богословским образованием и в оригинал при необходимости
могут посмотреть, или в латинский перевод (еще одна характерная черта того времени:
богословское образование было скроено на католический лад, да и латинские книги
постоянно опиралось).
Впрочем, это никак не значит, что попыток перевода вовсе никаких не было. Отдельные
отрывки из Библии, а точнее, псалмы, публиковались на русском в вольном переложении
еще с конца XVII в. Такие переложения сочиняли Симеон Полоцкий (1680 г.), Авраамий
Фирсов (1683 г.), Василий Тредиаковский (1753 г.), но это все же были личные
эксперименты - скорее, вольные размышления поэта над страницами славянской Псалтири,
нежели кропотливый труд переводчика. Подобные опыты продолжаются и в новое время
- последнее поэтическое переложение псалмов подготовил Наум Коржавин.
Как уже говорилось прежде, в Средние века никто не ожидал от рядовых верующих,
что они дома раскроют Библию и станут ее читать: книги были исключительно редки
и дороги, да и грамотных было мало. С первой причиной покончило массовое книгопечатание,
со второй - эпоха Просвещения, по крайней мере, в Европе. Особенно изменилось
положение дел после Реформации, которая предложила каждому христианину самостоятельно
обращаться к Писанию - а значит, читать его на своем родном языке.
Волны Реформации докатились до России при Петре I. Есть сведения, что именно
в его царствование Библию переводил на русский язык немецкий пастор из ливонского
города Мариенбурга Эрнст Глюк, но этот перевод, если он вообще существовал, бесследно
пропал после его смерти в 1705 г. От пастора зато остался латышский перевод,
а России он подарил совсем иное: свою воспитанницу Марту Скавронскую, она же
государыня Екатерина I.
Трудно сказать, что там происходило на самом деле: переводил ли пастор Библию
или только собирался, и если переводил, сколько успел перевести и почему его
черновики бесследно пропали. Но вряд ли имел бы успех этот перевод остзейского
немца на язык, который был для не не родным и даже не первым иностранным. Как
и многие иные начинания петровской поры, его перевод выглядел бы как нечто чужое,
перенесенное на русскую почву из германской культуры - такие вещи с трудом приживаются
даже в технической сфере, что уж говорить о духовной области.
Да и русского литературного языка в ту пору еще, по сути, не было. Был церковнославянский,
был официальный язык государевых указов, был язык технических инструкций (где
каждое второе слово было иноземным), и был, разумеется, просторечный, разговорный
язык - в каждом городе свой. На какой именно язык мог переводить пастор Глюк
священный текст? Ему предстояло (как он сделал с латышским, а до него - Лютер
с немецким) по сути, создать новую версию литературного русского языка: и вряд
ли бы он справился с этой задачей, вряд ли страна бы приняла его изобретение.
Русскому литературному языку еще только предстояло появиться, и те, кто его создавал,
в отличие от Лютера в Германии, вовсе не горели мыслью сделать текст Писания
доступным каждому христианину - слишком много у них было других задач, да и сопротивление
материала было велико. Антиох Кантемир изображал в своей сатире одного такого
противника новшеств:
<Как, - говорит, - Библию не грешно читати,
Что она вся держится на жидовской стати?
Вон де за то одного и сожгли недавно,
Что, зачитавшись там, стал Христа хулить явно.
Ой нет, надо Библии отбегать как можно,
Бо, зачитавшись в ней, пропадешь безбожно>.
Речь, конечно, шла о Елизаветинской церковнославянской Библии, но тем страшнее
показался бы ценителям старины русский перевод. Зато в начале XIX века в протестантских
странах Европе, начиная с Великобритании, возникло новое движение - библейские
общества. Всё началось, как часто бывает у англосаксов, с истории про damsel
in distress: про бедную, но благочестивую девушку по имени Мэри Джонс, которая
копила деньги, чтобы купить собственную Библию - но не смогла найти ее в продаже
в ближайшем магазине и вынуждена была прошагать босиком двадцать миль в ее поисках.
Благородные джентльмены, услышав о ее странствиях, приняли в 1804 году истинно
британское решение: учредить особое общество, которое обеспечит подобным девушкам
возможность беспрепятственно приобрести экземпляр Писания на родном языке и по
сходной цене, причем действовать это общество собиралось не только на территории
Британии, но и за рубежом. Забегая вперед, скажу, что в России ему удалось сделать
немало.
Это была эпоха наполеоновских войн, и Россия вышла из нее полноценной европейской
нацией. Двести лет назад, изгнав Наполеона из своих пределов, Россия доказала
это и самой себе, и всему миру. Не только русская армия оказалась сильнее la
Grande Armee, но и народ сумел, преодолев сословные различия, выступить как единое
целое, защищая свою страну. А без чего европейской нации начала XIX века невозможно
обойтись? Помимо всего прочего, без национальной Библии.
Она была у французов, немцев, англичан, даже в отсталых <придунайских княжествах>
(родных краях Кантемира) читали свои румынские переводы еще с XVI-XVII веков:
И только храбрые россы, чей гром победы раздавался на всю Европу, были лишены
этого национального символа. Да и не только символа, важнейшего источника для
развития своей литературы и культуры для любого христианского народа - достаточно
вспомнить, как много библейских мотивов у того же Пушкина. И всё это - из французской
Библии? А ведь были в русской литературе уже и Ломоносов, и Державин, и Карамзин:
Очень кстати пришлись тут и мистические настроения императора Александра I, который
в то же время был открыт иноземным влияниям. Словом, вскоре после изгнания Наполеона
Александр I принял два решения, коими пожелал отблагодарить и прославить Творца:
построить в Москве Храм Христа Спасителя и учредить в России библейское общество.
Интересно, что пока работало это общество, не строился храм, а затем, когда общество
закрылось, то и храм был построен. Так уж оно у нас повелось на Руси: стены строим
или в смысл вникаем мы обычно по отдельности.
Источник: Православный журнал <Фома>
С уважением
Нина.
