Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Семейная православная газета

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 634 RSS
  Март 2004   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
09.03.2004
09:16:03
09:27:00
10
11
11.03.2004
12:08:56
12:22:47
12
12.03.2004
16:42:27
16:42:37
13
14
15
16
16.03.2004
15:03:57
15:11:09
17
17.03.2004
09:00:11
09:14:59
18
19
20
21
21.03.2004
15:30:07
15:30:08
22
23
24
25
26
26.03.2004
13:05:45
13:30:10
27
27.03.2004
19:00:22
19:01:49
28
28.03.2004
18:09:41
18:09:42
29
29.03.2004
17:38:01
17:44:40
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://sp-g.ru/
Открыта: 06-03-2004
Адрес автора: religion.spg2004-owner@subscribe.ru

Автор
Голдовская Наталия

Статистика

634 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Семейная православная газета Интервью Сегодня — нет. Завтра — да


Информационный Канал Subscribe.Ru 
Интервью Сегодня — нет. Завтра — да

Человек пришел к вере. Ему открылась Истина. И он начинает внушать близким, как
надо жить. Настойчиво. Активно. Результат превосходит самые смелые ожидания:
его ругают. Проклинают!
— Все-таки единственные узы, которые нас соединяют, — это узы любви, — говорит
священник Александр Лаврин. — Любые другие — чем больше связывают, тем больше
разделяют. Источник любви — Христос. Следовательно, Он нас соединяет.
— А тут получается наоборот.
— Настоящая встреча людей происходит только тогда, когда Христос посреди нас.
— Даже если мы этого не осознаем?
— Да. Существует духовная связь людей и душевная. В душевной — много несовершенств.
Но есть ведь и талант душевной доброты мы получаем от Бога, не сами в себе рождаем.
Семья может быть построена на душевной основе. И Церковь признает так называемый
гражданский брак. Правда, сейчас многие называют “гражданским браком” совместную
жизнь без регистрации. Но мы называем это не браком, а сожительством. Регистрацией
отношений люди берут на себя всю полному ответственности за будущность семьи,
за детей, которые у них появятся. Много таких семей прошли вместе целую жизнь.
Поэтому мы имеем право говорить, что душевная любовь может быть верной. Но —
безблагодатная.
— Что это значит?
— Смысл венчания в том, что жениху и невесте становятся тесны душевные отношения,
то есть им как бы мало друг друга. Их любовь хочет вырваться за пределы ограничения
собой. Они начинают стремиться к благодатной жизни, когда их уже не двое, а трое.
Между ними — Христос. Его любовь беспредельна. И они хотят быть причастниками
этой любви в отношении друг к другу.
Конечно, тут видно некоторое противоречие, вполне разрешимое. С одной стороны,
Христос нас соединяет. А с другой — Он же говорит, что принес на землю не мир,
но меч.
— И даже: “враги человеку домашние его”.
— Но меч разделения не означает войну. Есть, например, у человека определенная
позиция. К ней относятся по-разному: один принимает, другой отвергает, третий
присматривается.
То же и здесь. Христос — Источник любви, Истина. Но к Его словам, жизни, заповедям
относятся по-разному. Нередко они отвергаются просто потому, что не понимаются.
Не сказано, что домашние становятся врагами именно христианину. Мы часто бываем
врагами. Нам трудно жить друг с другом, терпеть, быть снисходительными. Иногда
бывает тяжелее даже не враждебное отношение к верующему, а жалеющее — как к больному.
Это же унизительно.
— Конечно.
— Вообще-то не важно, как относятся к христианину. Важно ему самому не разделяться
с близкими. У Христа было очень много врагов, а для Него — ни одного. Но ведь
этим-то и пленялись те, кто потом становились христианами.
В первые века — мученические — над христианами смеялись: “Они совершенно не умеют
жить!” Но они так умели умирать, что после казней, глумлений, насмешек половина
зрителей становилась христианами.
То же самое было с подвижниками, которые просвещали разные народы. То же самое
— в семье. Стал ты христианином — и значит должен забыть себя ради всех, кто
рядом с тобой находится.
— Это очень трудно.
— Конечно. Особенно там, где человек надеется только на свои силы. А христианин
может опереться на Христа. 
“Друг друга тяготы носите — и так исполните закон Христов”, — говорит апостол
Павел. Мы не должны требовать от неверующих веры. Они живут некой естественной
жизнью. А мы можем жить — благодатной. Самое главное — уважать внутреннюю свободу
другого человека, как уважаешь свою собственную.
Господь свободу человека не ломает, не заставляет верить, служить Ему. Он ждет
от нас добровольного к Нему произволения.
А в семье запросто требуют: “Давай становись христианином! Вот так положено!.
Этого нельзя! И нельзя! И нельзя!” Но это — не подход. Так можно только оттолкнуть
от веры. Приход к ней — органический процесс. Нашел ты Бога — и благодари Его.
Не наше это достижение. От Него исходит призыв — мы только отвечаем согласием
или нет. А уж когда созреет душа другого человека, нам неизвестно.
Зато верующий может быть открытой дверью ко Христу, когда собой являем Христову
жизнь.
— Объясните, как.
— Когда мы стараемся смириться. У владыки Антония Сурожского примерно так сказано
о смирении. Святые принимали тяготы и беды не потому, что считали, будто на человеческое
зло есть положительная воля Божия. Они отдавали себе отчет, что воля Божия —
только на добро. Господь благ. Но волей Божией они считали то, что в мире зла
надо явить себя добром, во тьме — светом. Чтобы через них узнали, каков Христос,
какова христианская жизнь. Святые не боялись, что над их добром посмеются, поглумятся,
оттолкнуть его.
— Хотя все это было.
— Да сколько угодно! Апостол Павел сформулировал это так: “Я был для всех всем,
чтобы спаслись хотя бы некоторые”.
— Не все!
— Это очень реалистичная мысль. Конечно, Господь пришел на землю, чтобы спасти
всех. Но христиане были малым стадом — и малым остаются. Потому что у людей есть
свободный выбор.
У апостола и евангелиста Иоанна Богослова сказано: если ты человека ненавидишь,
то ты человекоубийца; если говоришь, что Бога любишь, а человека нет, то ты лжец.
Как можно любить Того, Кого не видишь, если не любишь того, кого видишь рядом?
Каким образом?
В сущности, наше отношение к любому человеку — это отношение ко Христу. В каждом
— образ Божий.
— Так и в семье?
— Безусловно. Правда, образ Божий в нас затемнен, затерян. Но он есть. И Христос
Себя с человеком отождествляет, говорит: “Что вы сделали братьям Моим меньшим,
то Мне сделали”. Значит, независимо от того, верующие мои сродники или нет, отношение
к ним должно быть евангельское.
Никто бы из нас не вошел в Церковь, если бы первые христиане действовали по такой
логике: если ты нехристианин, я с тобой не общаюсь! Но Божия Матерь, апостолы
пошли к неверующим во Христа, были “для всех всем”. И понятно, что надо начинать
не со случайного прохожего, а прежде всего с тех, с кем живем бок о бок.
Дело в том, что мы внутренне, казалось бы, готовы любить людей.
— Человечество вообще?
— Всех, кроме этого, который настолько мне досаждает, что сил нет! Мы готовы
принять любое обстоятельство, но только не то, которое есть сейчас. А христианство-то
состоит в том, чтобы благодушно потерпеть любую ситуацию и любого человека, прежде
всего — сродника. Не требовать от него христианского поведения и отношения, а
явить самому христианское терпение и смирение.
В общем-то не удивительно, что мы пытаемся говорить о Боге и учить своих близких,
сослуживцев. Это естественное желание — показать, что мир не плоский, а объемный,
что существует духовная сфера, которая значительно больше той жизни, которую
мы видим. Но учить и поучать — взаимоисключающие понятия. А учим — не словами
и уже никак, не требовательностью, а делами. Вера без дел мертва.
— К тому же часто подобные разговоры заканчиваются раздражением. Прежде всего
—нашим.
— У каждого человека свои немощи, недостатки в характере. Их не счесть. Пределы
нашего терпения невелики. Потому мы и становимся христианами, что видим свою
ограниченность и просим Господа восполнить наши силы.
Срывы в семье происходят. Важно только, чтобы требовательность, диктат не были
принципиальной позицией. Это как раз и есть наши немощи, недостатки. Мы часто
забываем, что рядом — живой человек. И когда диктуем, он перестает быть субъектом
и становится объектом. Но ведь для нас самих тяжелее всего, когда близкие не
учитывают нашу жизнь, характер, достоинства, слабости. Не щадят гордости, наконец.
Если так начинать приводить к Христу, то сразу же всех — потеряешь. Когда почувствуешь
в себе раздражение, лучше замолчи. О Христе можно говорить только в доверительной
беседе.
— Подобная ненавязчивость порой воспринимается окружающими как безволие. Христиан
бьют по правой щеке — они подставляют левую.
— Думаю, это как раз не безволие. Попробуй подставь! На подобный поступок сколько
мужества требуется! Буквально-то такие моменты редко встречаются в жизни. Так
же, как отдавать душу свою за друзей — это не обязательно лезть на амбразуру,
хотя и такое случается. Но это сказано Господом не к исключительному случаю,
а на каждый день. С утра до вечера жить, забывая себя, для близких — ради Христа
Так и здесь. Чтобы кого-то потерпеть, не ответить грубостью на грубость, например,
нужно иметь волю и немалое мужество. Христианин — не угодник. Поведение его строится
не на эмоциональном всплеске, а на рассуждении: что человеку полезно в данный
момент, а не то что приятно. Для нас все-таки самое важное — спасение души. И
все усилия должны быть направлены на это.
Терпеть других надо обязательно. Но с грехом — не соглашаться. Христос всегда
был милостив к грешнику, но непримирим к греху.
— Поясните, пожалуйста, эту мысль.
— Есть носитель греха — человек, и есть сам грех. Но люди же могут меняться.
— И освобождаться от греха?
— Потерпеть, например, хоть все внутри кипит, значит дать возможность Христу
выстроить нашу душу. Господь не удаляет грех, а дает благодатные силы, с помощью
которых можно с грехом бороться. Таким образом спасение — дело не отдельно Божие
или человеческое, а богочеловеческое. 
Так человек и меняется. Говорит: “Господи, Ты мой Врач, я для этого к Тебе обратился,
чтобы стать другим, чтобы вместить Тебя в себя — хоть в малую меру, явить иные
чувства и отношения”.
В этом, собственно, и состоит смирение. Не в том, чтобы всем кивать и поддакивать.
Наоборот, у христианина позиция — активна. Она должна быть евангельская, а не
чья-то. Если думать, что христианин всегда должен со всеми соглашаться, значит,
не в Христа верить, а поклоняться каждому встречному и поперечному.
Меня можно заковать в любые оковы, но заставить принимать кого-то внутренне,
любить, дружить с кем-то помимо моей воли — кто ж сможет? Мы терпим чужую волю,
а не терпимо к ней относимся. Терпение и терпимость — разные вещи. Терпимость
— это как раз неимение своей позиции, конформизм, когда в сущности все равно.
Но мы терпим человека, потому что не можем его сразу взять и переделать.
— А если мы сумеем показать возможность иной жизни, то и будем открытой дверью
ко Христу.
— И человек может ею войти?
— Или махнуть рукой, усмехнуться. Мало ли? Но это сейчас. А что будет дальше
— неизвестно. Он может позже принять мою точку зрения именно потому, что она
его не терзала, не мучила.
Господь говорит о сеятеле. Постоянно, всю жизнь человеческую бросает Он семена.
Сегодня они упали на хорошую почву, завтра — на сухую. А послезавтра, глядишь,
опять что-то проросло. Человек изменчив. Все мы такие.

Беседовала Наталия ГОЛДОВСКАЯ

http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru 		Отписаться
Убрать рекламу

В избранное