Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Семейная православная газета

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 634 RSS
  Март 2004   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
09.03.2004
09:16:03
09:27:00
10
11
11.03.2004
12:08:56
12:22:47
12
12.03.2004
16:42:27
16:42:37
13
14
15
16
16.03.2004
15:03:57
15:11:09
17
17.03.2004
09:00:11
09:14:59
18
19
20
21
21.03.2004
15:30:07
15:30:08
22
23
24
25
26
26.03.2004
13:05:45
13:30:10
27
27.03.2004
19:00:22
19:01:49
28
28.03.2004
18:09:41
18:09:42
29
29.03.2004
17:38:01
17:44:40
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://sp-g.ru/
Открыта: 06-03-2004
Адрес автора: religion.spg2004-owner@subscribe.ru

Автор
Голдовская Наталия

Статистика

634 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Семейная православная газета Откровения


Информационный Канал Subscribe.Ru
СПГ – 3 – 04

Откровения

Сегодня – густо. Завтра – пусто. А в целом - нормально

-Матушка Мария, - по привычке говорила я.

-Елисавета, - спокойно поправляла меня настоятельница Марфо-Мариинской обители.

-Давно вас постригли в монахини с этим именем?

-Два года назад.

Быстро течет время. Вот уже Марфо-Мариинской обители милосердия исполнилось 95 лет. Создала ее Великая княгиня Елизавета Федоровна. Святая преподобномученица Елисавета - так в молитве обращается к ней Церковь.

В 1905 году Елизавета Федоровна перенесла страшную трагедию. От бомбы террориста погиб ее супруг Сергей Александрович. Она сама собирала фрагменты его тела с окровавленного снега. И словно в те мгновения определила свою судьбу – поднимать больных, раненых, помогать обездоленным, отчаявшимся.

Великой матушкой звали Елизавету Федоровну москвичи. С благодарностью и любовью.

Жестокими руками она убита в 1918 году. Большевики сбросили ее в заброшенную шахту. Но и там, в глубине земли, она не оставила своего служения. Рядом оказался раненый. Елизавета Федоровна его перевязала.

Марфо-Мариинская обитель прожила без матушки еще 10 лет. Ее закрыли не потому, что не стало больных и обездоленных.

-Во внутренней жизни мы все больше живем по уставу Великой княгини, - рассказывает нынешняя настоятельница Елисавета (Крючкова). – Наши монашеский постриги, посвящения в сестры один к одному соответствуют правилам, которые были тогда.

-Помню, вы называли себя начальницей и не хотели быть настоятельницей обители.

-Это решилось не по моей воле – Святейший Патриарх издал указ о моем назначении.

-Монашество меняет человека?

-Это как умереть – и заново родиться. С совершенно иными ощущениями, взглядами - на жизнь, взаимоотношения людей. Я, например, уже не могу понять колючие человеческие отношения, жажду власти, денег, каких-то тряпок. Когда-то в юности, которая была карнавалом для каждого из нас, все интересовало – красивые ткани, платья. А сейчас это словно ушло. Самая лучшая одежда – та, что на мне.

-Черная монашеская.

-Это объясняет и иную ситуацию в обители – осторожность, терпение, отсутствие суетности.

Нас 11 монахинь и инокинь. В половине восьмого вечера мы начинаем читать свое вечернее правило. А в половине девятого к нам подтягиваются белые сестры.

-Милосердия?

-Да, молодые послушницы, ученицы. И мы молимся общей молитвой, которая им, молоденьким, по силам. Мы живем вместе – и это не позволяет нам, монахиням, замкнуться. Молодые нас тормошат. И, конечно, мы их любим, воспитываем, радуемся жизни вместе с ними.

-Почему при Елизавете Федоровне сестры обители назывались крестовыми?

-Они носили на груди большие кресты. Но в сегодняшнем мире это могут не понять. Скажут: «Матушка, ты с крестом, благослови!» А она – не матушка, благословить не может.

Мы сохраняем форму одежды Марфо-Мариинской обители – белые апостольнички, фартуки, манжеты. Но сестры у нас крестовыми не называются. Они носят медальоны с портретом Великой княгини внутри, частичкой ее мощей и мощей святой инокини Варвары.

Я, к сожалению, рассталась со своей святынькой. Две наши сестры уехали на практику в Америку – ухаживать за больными в православной среде. И я на одну из сестер свой медальон надела. Он ей на чужбине нужнее.

-Вы сказали, что сегодня в обители почти исполнен прежний устав.

-Он не устарел. В первую очередь – детская программа. У Елизаветы Федоровны было в приюте 17 детей, у нас – 20. Начиная с первоклашек и до самых старших.

Мы бы взяли и дошкольничков – прямо из дома ребенка. Но нет пока возможности расширить помещения для этого. Олигархи к нам лицом не поворачиваются. Помогают в основном мелкие и средние бизнесмены, простые люди. Приходят пенсионеры с десятками или сотней рублей, жертвуют.

А чем богаче люди, тем прижимистее. Может, потому они и богатые? У них выпросить копейку почти невозможно. Начинаются переживания, вздохи, страдания...

Поэтому у нас нет бюджета. Сегодня – густо, завтра – пусто.

-До какого возраста у вас живут дети?

-Этого мы определить не можем. Мальчик вымахал под 2 метра ростом, но такого «малыша» нельзя выставить на улицу, в самостоятельную жизнь. Голова-то у него еще детская. Наш воспитанник или воспитанница должны окончательно адаптироваться к современному миру.

-Что вы под эти подразумеваете?

-Получить образование, хорошее воспитание. Иметь жилплощадь.

Чтобы человек мог самостоятельно идти по жизни и никакие наркотики, прочие отрицательные моменты на него не повлияли.

У нас есть первые выпускницы. Катя вышла замуж. Оля получает два высших образования, стала бизнес-леди, очень крутой, как сейчас говорят. При этом она порядочная, добрая, деликатная, без алчности. Храм не забывает. Катя и Оля у нас постоянно бывают. Я этому рада.

Недавно удалось двум ребяткам – сестре и брату – выхлопотать квартиру. Ей 19, ему 15 лет. Квартира двухкомнатная – и совершенно пустая. Ни раковин, ни ванны – одни стены. Надеюсь, наши друзья из ДСК-1 помогут сделать ремонт. А приданое для детей мы уже приготовили: стенку, диван с креслицем, кухню, ковры. Чтобы они ни в чем не нуждались.

Пока ребята будут жить с нами. У них есть дальние родственники – пьющие, теряющие квартиры. И важно со всех сторон защитить детей, чтобы они снова не оказались на улице.

-Значит, вы ведете себя так, как любая нормальная семья - с собственными отпрысками?

-Конечно. Вот Катя у нас...

-Еще одна Катя?

-Да. Она учится в мединституте на 3 курсе. Если ее выселить куда-нибудь в общежитие, ей придется думать о куске хлеба, одежде. А здесь она – как сыр в масле катается. Поела, попила, посудку помыла, картошечку почистила на послушаниях – и все.

Институт закончит – будет у нас свой детский врач. И фармацевт будет – Таня с Валаама. И детский хирург...

-До сих пор 68-я городская поликлиника занимает здание обители. Что в нем было при Елизавете Федоровне?

-Там жили сестры. 120, как и теперь. Мы с трудом ютимся, но это не значит, что надо ссориться с поликлиникой. Она переедет. Стройка идет. Но нам-то оставят разрушенные помещения.

В этом здании не хочется жить. Лучше сделать там лечебницу для бедных. Такие возможности есть.

-Сестры обители продолжают работать в ожоговом отделении Института скорой помощи имени Склифосовского?

-Конечно. А еще в глазной клинической больнице, Центре сердечно-сосудистой хирургии, в военных госпиталях. С большими гуманитарными миссиями бывают в Кисловодске, Владикавказе, Ростове-на-Дону. Помогают пограничникам, местному населению. Вывозят туда десятки тонн грузов.

-Откуда эти грузы поступают к вам?

-Сами собираем. С каждым разом все труднее. Скажем, сейчас нужно набрать денег на послеоперационную кровать для госпиталя во Владикавказе, очень дорогую. Ее там ждут. Ждут лекарственные препараты, палатки, альпинистское снаряжение, теплые одеяла, шерстяные носки, зубные щетки, пасту, продукты – сгущенку, тушенку, шоколад...

Но вы же понимаете, что для погранзаставы нужно такое количество щеток и пасты, чтобы хватило на всех.

-В былые времена в городах России создавались сестричества – по типу Марфо-Мариинской обители.

-Такое сестричество уже есть в Ростове-на-Дону и организуется во Владикавказе. Мы оказываем им юридическую и социальную помощь.

-А бомжи вас не забывают?

-Нет. Когда приходит человек, у которого вся жизнь – улица, то не накормить его – великий грех. Но сейчас, как говорится, бомжи другие пошли.

Раньше это были люди, которые потеряли опору, дом, но хотели работать, имели хорошие руки. Их поддержишь – и они снова возвращались в строй. А теперь бомжи – любители странствий. Им нравится их образ жизни. Сколько их ни устраивай на работу, ни отправляй по месту жительства – через неделю они снова стоят под дверью и просят: «Дайте покушать!»

Они настолько больны и деградировали, что улицу подмести не в состоянии.

-Профессия журналистки вам помогает?

-Знаете, я забыла о прошлом. Иногда ко мне приходят старые друзья – как будто из другой жизни.

Чем мне может помочь профессия? Грамотно пишу, говорю. Но это – и от воспитания, образования, которое я получила.

Раньше образование было другое. Я уже много раз проходила школьную программу – с собственными детьми, с обительскими. Вижу, что ребятки в школе теперь мало говорят, не научаются четко выражать мысли. Все время пишут – по истории, географии, биологии.

А какие учебники у нас были! Простые и гениальные. С тех пор ведь ничего не изменилось. Как были Пифагоровы штаны на все стороны равны - так и остались.

Я даже бросала клич, чтобы нам приносили старые учебники – по математике, физике. Мы с девчонками по ним теорию выучим – и потом приложим к ней новые понятия.

Новое – это хорошо забытое старое. Так почему бы не вернуть старые учебники по естественным предметам? В них никто никому не морочил голову.

Беседовала Наталия Голдовская

http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru 		Отписаться
Убрать рекламу

В избранное