Культура

Новости

Египет объяснил свое решение способностью обеспечивать безопасность самостоятельно, рассказал собеседник агентства. Позиция Каира противоречит более ранним российско-египетским соглашениям.

Кроме того, Египет не устранил все претензии к безопасности при эксплуатации терминалов. Россия так и не получила очередное приглашение на проведение инспекции соблюдения норм безопасности в местных аэропортах. Официального подтверждения этой информации пока нет.

Авиасообщение между Россией и Египтом прекратили после крушения в небе над Синайским полуостровом самолета авиакомпании «Когалымавиа». Из-за несоблюдения правил безопасности в египетском аэропорту, террорист смог пронести на борт бомбу. Все 217 пассажиров и семь членов экипажа погибли из-за теракта.

Как жить

Что такое реновация по-московски

«Процесс замещения выбывающих в результате морального и физического износа [...] фондов» — так Большая советская энциклопедия объясняет смысл слова «реновация». 21 февраля 2017 года на встрече мэра и президента это слово впервые прозвучало в том контексте, в котором его теперь употребляют ежедневно.

— Мы заканчиваем программу реновации жилого фонда, снос хрущевок. За все годы этой программы переселили 160 тысяч московских семей — это около 6 миллионов квадратных метров реновированного жилья, достаточно большой объем, — отчитался о завершении «лужковского переселения» Сергей Собянин на встрече с Владимиром Путиным в Кремле. Сказал он это только затем, чтобы анонсировать новую программу переселения — куда более масштабную, чем десятилетний снос 1700 хрущевок, затеянный прежним градоначальником.

2 марта «закон о реновации» представили на закрытой встрече в Государственной думе — по первоначальному плану московские власти собирались снести все оставшиеся 8 тысяч пятиэтажек разных серий и переселить жителей в новые дома. Потратить на это собрались 3,5 триллиона рублей. 20 апреля законопроект приняли в первом чтении — в первую волну сноса попали 4,5 тысячи домов. Депутатам пришлось перекроить московский бюджет, чтобы найти 96,5 миллиарда на проведение программы в 2017 году.

Как это делают в России и за рубежом

По данным фонда ЖКХ, за девять лет существования федеральной программы по переселению из ветхого жилья, признанного таковым до 2012 года, в новые дома переехали 870 тысяч россиян, причем полмиллиона — за последние три года. Только в 2017 году 12 регионам на реализацию программы выделили 4,6 млрд рублей — регионы признаны отстающими, а ветхое жилье появляется быстрее, чем успевают переселять.

В феврале в Татарстане митинговали жители Чистополя и Зеленодольска. Одни  требовали переселить их в нормальные дома или выплатить достойные компенсации, другие жаловались, что их жилье признали аварийным в обход закона, а при переселении потребовали вступить в социальную ипотеку.

— Нужно понимать разницу между ветхим и морально устаревшим жильем, — говорит архитектор Алексей Кротов, автор проекта реконструкции хрущевок. — Ветхое жилье в России и московские хрущевки — это все-таки не одно и то же. Несколько лет назад мы превратили хрущевку на Химкинском бульваре в 9-этажный дом. На реконструкцию потребовалось 9 месяцев. Мы заменили все сгнившие коммуникации, амортизация дома при такой реконструкции возвращается к нулевой,, то есть как у нового здания.

Хрущевки могут прослужить гораздо дольше, если их реконструировать. По словам Кротова, реконструкция дешевле, чем снос и последующее строительство: отсутствие издержек снижает затраты на 40–50%. Именно так поступают с хрущевками в Германии — панельные дома остались там с советских времен. В Берлине просто ремонтируют и красят здания. А в городах Халле и Лайнефельде делают экспериментальные проекты: здания частично разбирают, перестраивают верхние этажи, добавляют мансарды и веранды.

Так попытаются сделать и в Калининграде: к чемпионату мира по футболу на Ленинском проспекте планируют отреставрировать 12 домов. Стоимость работ — 175 миллионов рублей.

Как москвичи голосуют за кота в мешке

Общественный деятель и противник сноса Александр Эйсман живет в Останкинском районе. Там собираются снести 51 дом. Всего в Москве могут снести 500 кварталов пятиэтажек. Эйсман считает закон неправильным.

— Нынешние законы, которые уже действуют, вполне позволяют сносить аварийные дома, — считает Эйсман. — Да, я знаю многих людей, которые застревали в «лужковской программе» — не могли переехать годами. Но вы понимаете, что теперь под видом нового закона хотят протащить несколько жутких вещей: понятие «зона реновации», то есть территории на которых можно сносить что угодно. Появляется возможность отступления от санитарно-эпидемиологических требований, требований пожарной и иной безопасности. Получается, можно будет строить дома с нарушениями.

Делается, это, по утверждению мэрии, «для упрощения процедуры строительства». Мэр Собянин на встрече с Путиным заверял президента, что старые законы не работают:

— Есть варианты сноса в соответствии с гражданско-правовыми сделками — по сути дела, это коммерческий снос, там рыночный выкуп и так далее. Ни то, ни другое в этой ситуации неприменимо. Получается неурегулированная ниша, — жаловался мэр президенту.

Эйсман считает, что законопроект делает ситуацию еще более странной:

— Мэрия составила списки домов и предложила москвичам проголосовать. Но голосовать будут «за кота в мешке» — пока закон дойдет до третьего чтения, голосование уже закончится (оно проходит с 15 мая по 15 июня. — Прим. ред.), а что за поправки в него внесут и как это будет выглядеть, неясно.

Кроме того, горожанам непонятно, как будут давать жилье в обмен. Эйсман объясняет, что, согласно законопроекту, горожане отдают свои квартиры в специально учрежденный «Фонд реновации».

— В обмен на это мы получаем не квартиры, а «гарантию получить равнозначную квартиру» — соответствующую по метражу и количеству комнат. Но сама процедура и срок, в который мы получим жилье, в законопроекте не оговорены.

Кто будет строить

«Странный» — это самый мягкий эпитет, которым награждают закон попавшие под снос горожане.

— Это кранты, — говорит Наталья Н., несколько лет назад купившая квартиру на Госпитальном Валу. — Я платила за нее ипотеку, выгрызала зубами, можно сказать, свое право жить в центре, очень боялась, что нас снесут. Проверила все десять раз, взяли даже бумагу в ЖЭКе, что дом не подлежит сносу. А теперь что?

Наталья уверена, что происходящее — «толстая рука девелоперов, которые продадут квартиры Москве по дешевке».

— Я платила им ипотеку, теперь они снесут мой дом и еще заработают.

Примерно так же настроены десять тысяч человек, подписавшие петицию «против сноса домов в Москве». 14 мая на проспекте Сахарова пройдет санкционированный митинг «против сносов». Заявленное число участников — 5 тысяч человек. Организаторы надеются, что придет больше.

Многие из тех, кто подписывал петицию, состоят в группах «против сносов». Их на «Фейсбуке» и «Вконтакте» создал Эйсман. «Все это делается против народа и ради выгоды больших лоббистов» — главный посыл горожан.

Кто из частных девелоперов будет участвовать в реновации, сейчас неизвестно. Курировать деятельность будет «Фонд реновации», о его создании заявлено в законопроекте. РБК рассказывал о негласных договоренностях мэрии с компанией «ПИК»: по данным издания, девелопер снесет половину домов из списка. Также источники РБК упоминают компанию «Крост», ее роль не раскрывается. Источники Republic утверждают, что сразу пять московских компаний создали неформальный консорциум: «Главмосстрой», S. Holding, агентство недвижимости «Калинка-Риэлти», «Моспроект» и «Мосэксперт». Вдохновителем консорциума называют бывшего главу управления градостроительных программ при Департаменте строительства Алексея Шепеля.

Мэрия опровергла договоренности с девелоперами и заявила, что, пока программа реновации находится в разработке, все подобные предположения преждевременны.

Часть квартир для переселения собираются выкупить из уже построенного жилого фонда. Сейчас, по данным РБК, в Москве 18 655 непроданных квартир. Новые дома будут строить на «стартовых площадках» — 150 из них уже нашли — по большей части на востоке и юго-востоке города. Впрочем, мэр утверждает, что переселение будет проходить равномерно и 90% жителей останутся жить в своих районах. Также он опроверг слухи о том, что переселенцев поселят в деревянные дома, а жители окраин переедут в последнюю очередь.

— Все как раз наоборот, поскольку в центре практически ничего сноситься не будет, — рассказал Собянин в эфире «ТВ Центра», посоветовав игнорировать слухи и спекуляции вокруг этой темы.

Жители тем временем не верят никому: ни властям, ни слухам, ни друг другу.

Согласные против несогласных

Блогер и член Молодежной палаты Тихон Игнаткин живет в хрущевке на Севастопольском проспекте.

— Вы только мой точный адрес не пишите, уже три раза угрожали меня спустить с лестницы, — говорит Игнаткин.

Он создатель группы «За снос хрущевок». Сейчас в ней 11 тысяч человек. «Коммерсант» обратил внимание, что посты в ней пишут в основном члены молодежных палат Москвы, активисты «Единой России», студенты МГУУ Правительства Москвы и боты.

— Если вы посмотрите, что за ересь пишут эти так называемые оппозиционеры в своих группах, вы поймете, — говорит Игнаткин. — Они же просто обманывают людей. Мой дом тоже сносят, и я уверен, что законопроект в конечном виде все предусмотрит.

На вопрос, зачем они сами ведут себя нечестно, Игнаткин отвечает уклончиво:

— Нужно какое-то противодействие всему этому. Да и вообще, нет никаких ботов. Недавно созданные странички, откуда пишут посты, — это люди, которые просто боятся говорить не анонимно. Им тоже будут угрожать. А члены городских молодежных палат — они сами живут в этих пятиэтажках, поэтому и пишут.

«Сноб» связался с авторами нескольких постов в группе. 22-летняя Екатерина Удалова рассказала, что не состоит ни в каких политических движениях, а просто ей надоело жить в доме, где все разваливается и нет лифта. Правда, сама Екатерина не собирается вести агитацию из-за нехватки времени. После вопроса о том, в своей ли квартире живет Екатерина, она ограничила круг лиц, которые могут отправлять ей сообщения.

Автор другого поста, Елена Курбатова ответила «Снобу», что считает программу «мутной», но выступает за снос. Ее дом не попал в список, что, по ее мнению, несправедливо.

— Где логика в выборе домов, включенных в список реновации? — возмущается она. — В ста метрах стоят дома того же года, той же серии и в том же состоянии. Включены в список. А мы — нет! Когда их начнут сносить, начнется стройка, наш дом просто рухнет. Тут трещин полно. В общем, я за то, чтобы снесли весь район. Или уже не начинали этот бардак.

Но Сергей Собянин решил идти до конца. Елена тоже собирается идти до конца. Как и Тихон Игнаткин. То же планирует делать и Александр Эйсман.

События проекта

Полтора года московский фотограф Инна Зайцева боролась за то, чтобы установить пандус в подъезде собственного дома: ее мама уже несколько лет прикована к инвалидному креслу и без пандуса просто не может выходить на улицу. Тогда Зайцева — фэшн-фотограф, востребованный в России и за рубежом, — задалась вопросом, почему люди с ограниченными возможностями заперты в собственном мире. Зайцева решила отыскать тех, кто, несмотря на болезнь или травму, живет полной жизнью. 31 человек — харизматичные, активные, успешные: герои фотопроекта Wheeling heart занимаются спортом, танцами, верховой ездой, театром, социальными проектами. Герои Зайцевой предстают в кадре в разных городах мира. «Я глянцевый фотограф и снимала этот проект так, как если бы делала это для модного журнала», — рассказывает автор.

Фото: Инна Зайцева

Фото: Инна Зайцева

Фото: Инна Зайцева

Фото: Инна Зайцева

Фото: Инна Зайцева

Цель проекта, по словам организаторов, продемонстрировать силу человеческого духа и изменить отношение окружающих к людям с ограниченными возможностями — и, конечно, показать тем, кто отчаялся, что в любой ситуации есть выход.

Выставка проходит с 18 мая до 4 июня.

Экскурсию в день открытия выставки проведет сам автор проекта Инна Зайцева.

18 мая

Начало в 12.00

Мультимедиа Арт Музей, ул. Остоженка, д. 16

Хочу пойти

Новости

После нападения с зеленкой Навальному потребовалась операция на глаз в Испании. Из-за условного срока у оппозиционера не было загранпаспорта, но он сумел получить его в срочном порядке и вылететь в Барселону, несмотря на запрет уголовной инспекции.

11 мая, по возвращению в Москву, Навальный рассказал, что написал главе администрации президента России Антону Вайно письмо с просьбой выдать загранпаспорт, в котором ему отказывали пять лет подряд. После этого Навальному, как он сам утверждает, выдали загранпаспорт.

Песков заявил, что в администрацию президента действительно поступило обращение Навального. Поскольку Кремль не занимается выдачей загранпаспортов, письмо оппозиционера передали «в профильное ведомство» — МВД. Отметка из администрации президента никак не могла повлиять на решение МВД о выдаче Навальному паспорта, подчеркнул Песков.

События проекта

«Охотник с Уолл-стрит» — это дебютная картина Марка Уильямса, продюсера фильмов «Расплата» и «Манолете». В центре сюжета история Дэйна Дженсена, не видящего перед собой ничего, кроме предстоящего карьерного повышения, за которое главному герою еще придется побороться. После долгих лет восхождения по карьерной лестнице судьба дает ему шанс воплотить свою мечту: начальник управления подбора персонала компании (Уиллем Дефо) объявил о своей отставке — и Дженсен делает все, чтобы занять его место. Но в гонке за карьерным ростом под угрозу попадает семейное счастье Дженсена.

Продюсерами выступили Николя Картье («Даллаский клуб покупателей», «Повелитель бури»), Крэйг Флорес («300 спартанцев») и Патрик Ньюэлл («Теорема Зеро»); оператор-постановщик — Шелли Джонсон («Первый Мститель»). Сценарий, который написал Билл Дюбок («Судья»), был признан лучшим на международной кинопремии PAGE.

17 мая

Кинотеатр «Фитиль». Москва, Фрунзенская набережная, д. 12

Начало в 20.00

Хочу пойти

Новости

«За эту встречу украинская сторона заплатила известной американской лоббистской фирме деньгами украинских налогоплательщиков, украденными у украинского народа в размере 400 тысяч долларов», — написал Артеменко на своей странице в фейсбуке.

По словам депутата, встреча Климкина и Трампа не была запланирована. Ее провели для «компенсации» встречи министра иностранных дел России Сергея Лаврова с Трампом.

Артеменко подчеркнул, что встреча Климкина и Трампа длилась шесть минут. «Столько времени заняло сделать протокольную съемку с президентом Трампом и вице-президентом Пенсом», — объяснил депутат.

Встреча Лаврова и Трампа в Вашингтоне состоялась 10 мая. Украинский коллега Лаврова посетил Белый дом на следующий день.

Новости

«У нас была проблема, что если клиент имеет карту в одном территориальном банке, он не может перевыпустить ее в другом. Сегодня вы можете выпустить карту с доставкой в любое другое отделение», — рассказал зампредседатель правления банка Александр Торбахов.

Он подчеркнул, что новое правило распространяется на все российские отделения Сбербанка.

Чтобы перевыпустить карту в другом отделении, нужно как минимум за три дня до окончания срока ее действия обратиться в удобное отделение с заявлением о досрочном перевыпуске. Для социальных карт эта операция будет бесплатной. Остальным клиентам придется заплатить 60 рублей.

Колонки

Среди бесчисленных новостей о приговоре екатеринбургскому блогеру Руслану Соколовскому, который прославился ловлей покемонов в храме (трудно поверить, но вдруг кто-нибудь не знает – ему дали три с половиной года условно), особенно запомнилась почему-то одна. Вот эта: «Юристы просят СМИ корректно указывать причину приговора блогеру Соколовскому». Соколовский, напоминают журналистам юристы, а точнее, заместитель председателя правления Ассоциации юристов России, председатель Координационного совета молодых юристов Денис Паньшин, получил срок не за «ловлю покемонов», а за разжигание ненависти и оскорбление чувств верующих. Паньшин не забывает указать и на прямой вред, который журналисты наносят своими публикациями о Соколовском: «Раздувание в том ключе, как это подают СМИ, крайне негативно и, соответственно, несет негативный общественный резонанс». Нашлось также немало доброхотов, подчеркивающих: все невообразимые формулировки из приговора, которые обильно вчера цитировались, — «всего лишь» цитаты из заключений экспертов, оценивавших видеоролики Соколовского, и получил он свое все же не за «отрицание существования бога» и «существования Иисуса и пророка Мухаммеда», и даже не за наделение «Иисуса Христа качествами ожившего мертвеца — зомби» и «качествами покемонов — представителей бестиария японской мифологии», а за деяния, предусмотренные статьями 148 и 282 УК РФ.

Ну, что нам остается, продолжим раздувать в ключе, с надеждой вызвать негативный общественный резонанс.

Нам предлагают прикинуться совсем уж дураками и поверить, что заключения экспертов сами по себе, а приговор сам по себе

Чем же так примечательна процитированная выше новость? Все просто: чувствуется в ней некоторая стеснительность. Нам, используя, кстати, совершенно стандартный манипулятивный прием «вы некомпетентны в данной области, доверьтесь специалистам», предлагают прикинуться совсем уж дураками и поверить, что заключения экспертов (здесь к каждому слову просятся кавычки, конечно) сами по себе, а приговор сам по себе. Но ведь все ровно наоборот. Именно экспертиза, весь этот стыд со свойствами зомби и бестиарием японской мифологии как раз и позволили признать Соколовского виновным. Человека фактически судили и осудили за атеизм, а заодно за склонность к шуткам, возможно, не очень высокого пошиба. Немного все-таки неловко даже в России и даже сегодня признать, что статья 14 Конституции РФ, статья из первой главы, посвященной, между прочим, основам конституционного строя, может вот так в открытую попираться. Большинство сторонников приговора, как имеющих, так и не имеющих отношение к Русской православной церкви, эту самую неловкость до сих пор все-таки почему-то ощущают.

Большинство, но не все. Покемоны просят огня, особо рьяные ревнители общественной нравственности готовы зажигать костры. Лишний раз цитировать протоиерея Дмитрия Смирнова или депутата Виталия Милонова неприятно, но они, как им и положено, уже высказались, и речи их ярки, будто пламя.

Правы, конечно, не стеснительные, а пламенные. Полезно быть последовательным. О статью 14 Конституции РФ так откровенно вытирают ноги — по крайней мере, на моей памяти — впервые. А вот статьей 31 (она короткая, и для нынешней власти как-то по-особенному оскорбительная: «Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование») вытирают давно уже не только ноги. Свежайший пример — указ президента об особом порядке согласования массовых мероприятий во время Кубка конфедераций и чемпионата мира по футболу в регионах, где будут проходить эти соревнования. Теперь решение о проведении или непроведении митинга, способного отвлечь накачанных пивом фанатов от спортивного праздника, в ведении ФСБ. Иные видят в этом попытку помешать Алексею Навальному, который наметил на 12 июня очередное выступление. И напрасно видят. Чтобы не согласовать Навальному митинг, раньше никаких указов не требовалось, и теперь не требуется. Достаточно простого и привычного произвола. Президент на самом деле заботится о безопасности и просто не помнит о существовании Конституции, гарантом которой почему-то до сих пор числится. Какие граждане? Какие права? Вы вообще о чем? Забыли, где живете и что за это бывает?

«В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права» — это что еще за русофобская методичка Госдепа?

Проблема в том, что бесчисленные и нелепые запреты, простой список которых уже составил бы если не толстый том, то вполне приличную брошюру, и дальше будут натыкаться на эту устаревшую, противоречащую несформулированной, но в общих чертах понятной идеологии современной России. «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права» — это что еще за русофобская методичка Госдепа? Ах, это не методичка, это статья 17 Конституции… «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». А это что за листовка крамольников из пятой колонны? Ой, это же статья 18. Не Конституция, а план Даллеса какой-то, нацеленный на развращение нашей молодежи и подрыв разнообразных устоев. Что ж теперь, каждый раз испытывать неловкость, когда надо закатать очередного вольнодумца? Сколько там еще этих статей? Неловкость, знаете ли, тоже утомляет. А вот последовательность в действиях выручает.

Поэтому пора бы появиться инициативной группе патриотически настроенных общественников, требующих запретить на территории РФ Конституцию РФ как экстремистскую и внести в соответствующий список. Начальство для приличия помнется, но поддержит — глас народа, куда деваться.

Это, так сказать, по линии светской. У людей высокодуховных — другая беда, тоже с книгой. С четырьмя книгами о том, будто Господь наш проповедовал блаженство для нищих духом, защищал падшую женщину от честных граждан, имеющих возвышенный порыв побить ее камнями, и дал себя распять, как последний раб. Будто учил милосердию. Понимаете, милосердию, а какое сейчас, когда враги со всех сторон тянут к нам свои поганые щупальца, может быть милосердие? Если уж и тут нет состава преступления, предусмотренного статьей 148 УК РФ, карающей кощунников за оскорбление чувств, то где он вообще есть? Определенно вредные книги, они даже поопаснее Конституции будут, и с этим надо что-то делать.

«Кто вообще придумал эту глупость про необходимость подставлять вторую щеку?» — вопил, помнится, из телевизора один высокодуховный гражданин во время процесса над Pussy Riot. Кто ж ее придумал, действительно, эту глупость.

Эпоха прямоты, время новой искренности — они просто требуют последовательности в действиях. Пары понятных запретов, чтобы ни противоречий, ни связанного с ними чувства неловкости не осталось.

Наука и технологии

Фото: Koichi Kamoshida/Getty Images

Если бы автору этих строк предложили: «Давай мы воскресим мамонта и дадим тебе на него посмотреть?» — автор бы закричал: «Конечно хочу!»  Нет, сперва автор, наверное, уточнил бы, что это точно бесплатно. Потому что кто-то ведь должен за это заплатить, а денег нет. Примерно с таких примитивных желаний и опасений и начинается история возрождения вымерших видов животных, которая сейчас, кажется, грозит зайти довольно далеко. Эту историю мы попробуем кратко изложить ниже.

1. Как воскресить мамонта?

Временно отвлечемся от вопросов «зачем» и «почем», поговорим о принципиальных возможностях. На сегодняшний день существует три возможных подхода.

Подход первый, высокотехнологичный. Допустим, где-то в вечной мерзлоте обнаружится прекрасно сохранившийся мамонт, из которого удастся получить культуру тканей. На самом деле для культуры тканей нам нужна живая клетка, а никаких живых клеток из давно мертвого мамонта получить невозможно, но допустим маленькое чудо. Все дальнейшее для сегодняшней науки не проблема: именно из культуры клеток было взято то ядро, из которого уже два десятилетия назад получилась овечка Долли. Ровно так же ядро живой клетки мамонта можно пересадить в яйцеклетку слона, затем имплантировать эту яйцеклетку слонихе и ждать рождения волосатого мамонтенка. На выходе имеем мамонта, притом в точности такого, какой топтал ножищами сибирские травы десять тысяч лет назад.

Повторим: для этого фокуса нужна живая клетка мамонта, или хотя бы ее ядро, но вся остальная техника у биологов уже есть. А через пару десятилетий может появиться и более сложная техника, позволяющая, например, пересадить в яйцеклетку воссозданный по кускам мамонтовый геном. Поскольку говорить об этом рано, мы и не станем (но не жалуйтесь потом, что мы вас не предупреждали).

Интересно, что на данный момент самый удачный опыт с воскрешением вымирающего вида проведен как раз с использованием высокотехнологичного подхода. В 2007 году ядро клетки пиринейского ибекса было пересажено в яйцеклетку козы, на свет родился козленок, который, к сожалению, прожил всего 7 минут из-за проблем с легкими.

Подход второй, дурацкий. Может быть, вам и не нужен точно такой же мамонт, как десять тысяч лет назад: хватит и более-менее похожего, чтобы посадить в зоопарк и показывать детям. Вывести такое страшилище в принципе позволяет даже традиционная селекция: взять популяцию слонов (пока те сами не вымерли) и скрещивать их несколько веков, отбирая самых рыжих и волосатых слонят. Для зоопарка сойдет, но возможно, такие звери будут способны и на большее: например, заселить нынешнюю сибирскую тундру и удобрять ее навозом, пока там не вырастет трава. Если оно ходит как утка и крякает как утка — с точки зрения биосферы оно и есть настоящий мамонт, и неважно, что там у него в генах.

Подход третий, компромиссный. Понимание полного идиотизма предыдущего подхода не должно туманить нам взор: гены всех существ состоят из одних и тех же букв-нуклеотидов, и отличия набора этих букв у слона и мамонта не так уж велики. К тому же лишь небольшая доля этих отличий определяет различие самих видов. Технически ничто не мешает нам, знающим полную последовательность мамонтячьего генома, постепенно вносить направленные изменения в слоновьи гены (хотя бы с помощью модной техники CRISPR-Cas9), пока полученное чудище не станет похожим на мамонта настолько, что сможет замещать его опять же не только в зоопарке, но и в дикой приполярной природе. Желающим пойти по этому пути рекомендуем инструкцию по клонированию мамонта, опубликованную газетой «Троицкий вариант».

Промежуточное резюме. Как видим, нынешняя наука позволяет сделать животное, похожее на мамонта, а потом доводить его по мере обкатки (у владельцев «жигулей» в советское время бытовал термин «протяжка по кругу»). Наука будущего сможет точно воспроизвести мамонта. На какой ступени совершенства мы остановимся, зависит от того, зачем, собственно, нам сдался чертов мамонт. Об этом чуть ниже.

2. Кто кого будет воскрешать?

С этими вопросами куда больше ясности, чем с предыдущим. В Калифорнии уже довольно давно действует проект Revive & Restore — некоммерческая и неправительственная организация, посвятившая свои усилия восстановлению вымерших видов. В ней работает Бен Новак — человек, чье мнение цитируется в каждой более или менее серьезной публикации, посвященной этой проблеме. Это, собственно, ответ на вопрос «кто». А если зайти на страницу проекта, можно узнать и ответ на вопрос «кого».

На самом деле еще в сентябре прошлого года экологи из университета Калифорнии, Санта-Барбара, выработали принципы отбора видов, заслуживающих воскрешения. Главный принцип четко сформулировал сам Новак: «Если это только животное для зоопарка, тогда стоп!» Восстанавливать имеет смысл только виды, которые играли ключевую роль в определенных экосистемах.

На сегодняшний день всеобщий фаворит — странствующий голубь (Ectopistes migratorius), последний представитель которых по имени Марта скончался чуть больше ста лет назад. В начале XIX века этих голубей в Америке было около 5 миллиардов, и они играли огромную роль в жизни американских лесов, перенося семена и удобряя землю пометом. Всего за столетие голуби исчезли, популяция белого дуба перестала восстанавливаться, и теперь американские леса уже никогда не станут прежними. Если, конечно, не вернуть голубя.

Теперь о мамонте.

3. Зачем воскрешать мамонта?

Бен Новак наотрез отказывается воскрешать животных только для того, чтобы полюбоваться на них в зоопарке, но если вы расстроились из-за мамонта, то, возможно, зря. Мамонт по-прежнему в списке кандидатов. Есть мнение, что исчезновение мамонтов — единственная причина того, что сибирские тундры пришли в нынешнее болезненное состояние, когда каждый след от вездехода превращается в незаживающую рану. Когда-то тундры процветали и колосились в буквальном смысле, будучи покрыты густыми травами. И мамонты, которые эти травы ели и удобряли, были их главными спонсорами. Вернем мамонта — тундра зазеленеет озимыми злаками и научится залечивать свои раны.

В этом месте разумный читатель должен почувствовать раздражение на автора, опошлившего и упростившего сложнейшую экологическую проблему до уровня клинических дебилов. Попробуем подняться на пару ступенек поближе к этому читателю. Дело в том, что мы сейчас живем в эпоху катастрофического массового вымирания. Ежедневно исчезает несколько десятков (по другим оценкам, больше сотни) видов живых существ. Тем временем большинство консервационистов, ставя задачу сохранения земных экосистем, имеют в виду сохранение их в том виде, каковы они сейчас (в лучшем случае — на конец XIX века). Но, возможно, сама эта задача поставлена вопиюще неграмотно.

Нынешнее состояние земных экосистем — захваченных посреди массового вымирания — в принципе нестабильно. Сохранять имеет смысл то, что теоретически способно к стабильному самоподдержанию. Тундра в ее нынешнем виде существует, возможно, всего десять тысяч лет и выглядит (благодаря деятельности человека) все гнуснее с каждым годом, подтаивая и испуская парниковые газы. А вот травянистые приполярные степи продержались на своем месте сотни тысяч или миллионы лет, пережив несколько ледниковых периодов. И если для того, чтобы вернуть их в то состояние, не хватает только мамонта, возможно, действительно стоит попробовать.

Все это любознательный читатель узнает из публикаций на сайте Revive & Restore. Но он не узнает оттуда, почему перед тем, как попробовать, стоит чуть-чуть подольше подумать.

4. Почему стоит подумать, прежде чем воскрешать мамонта?

Доктор Джозеф Беннетт и его коллеги из университета Онтарио недавно ответили на этот вопрос целой статьей. Смысл статьи в том, что воскрешение вымерших видов обходится очень дорого. Вспомним опасения вашего покорного слуги в начале заметки. Но Джозеф Беннетт не просто в испуге схватился за карман, а в точности подсчитал, сколько будет стоить — нет, даже не воскрешение, а просто поддержание уже восстановленного вымершего вида в дикой природе. Вывод: на эти деньги мы можем спасти всех слонов, китов и дельфинов. А если выберем мамонта, тогда им всем придет конец, потому что ресурсов на экологическую консервацию у человечества не так уж и много. По оценкам автора статьи, при нынешнем уровне вымирания (и финансирования) слонам осталось жить на земле не более полувека. Вывод: тут уже не до мамонта.

Что ответил Беннетту Новак, вы можете узнать из New York Times,  мы же перечислим еще несколько аргументов против этой самой так называемой «деэкстинкции».

Во-первых, с тех пор как умерла странствующий голубь Марта, американские леса изменились. В нынешних лесах Марта чувствовала бы себя как Алла Пугачева на киевском «Евровидении», ну или как уважаемый читатель в средневековой Флоренции: немного чужой. Но даже если экосистема и не изменилась, вспомним, что это как раз та экосистема, где данный вид уже один раз отчего-то вымер. Возможно, это и тогда была неидеальная среда для его обитания, и привела его туда не счастливая звезда, а жестокие перипетии эволюции — постепенное вытеснение некогда успешного вида на периферию экологической ниши. Чтобы обсуждать эти вопросы с уверенностью, желательно понимать экологию гораздо лучше, чем человечество научилось к началу  двадцать первого столетия.

Во-вторых, в зависимости от избранного подхода (см. раздел 1), мы получим клонированное животное, одичавшее породистое животное или генно-модифицированный организм — все три опции для широкой публики выглядят пугающе, и не без оснований. Такие рукотворные виды придется жестко контролировать, а люди это, как показывает опыт, не слишком-то умеют, иначе не разбежались бы по всей Австралии ядовитые тростниковые жабы. Мамонты вряд ли разбегутся по тундре так, что потом не собрать, а вот какие-нибудь малые прутогнездные крысы — другой кандидат на деэкстинкцию — вполне могут выйти из-под контроля и заняться дурными делами, как это свойственно крысам. И вообще, если вы так боитесь генно-модифицированной картошки, устойчивой к жукам, сколь же сильнее вам следует бояться мамонта-зомби!

(В скобках заметим, что сам автор этой заметки относится к генно-модифицированной картошке без всякого подозрения, а вот насчет мамонтов имеет оговорки. Дело в том, что игра в Бога с картошкой имеет вполне божескую цель накормить голодных, а вот игра в Бога с мамонтами все-таки пока всего лишь игра и есть, что бы там ни говорил Бен Новак о возрождении приполярных степей).

В третьих, замечает Дуглас Мак-Коли, автор той самой публикации, где перечислены критерии видов, заслуживающих оживления, у деэкстинкции есть еще одна проблема. Вернее, это проблема не деэкстинкции, а человечества: оно лениво и лукаво, и ему, чтобы что-то сделать, нужна сильная мотивация. Рассуждения о том, как легко воскресить мамонта, навевают на обывателя сладкую сонливость: «Мамонт вымер, ученые его воскресят... Ах, слоны тоже вымирают? Воскресят и их, делов-то! Леса вырубили? Посадят новые, на мои-то налоги. Всю планету загадили? А вот Илон Маск скоро отвезет нас всех на Марс. Наука шагает вперед, а я пока посплю».

Впрочем, нам и самим хочется так думать. Эта статья и написана-то, в частности, для того, чтобы поделиться с читателями хорошим настроением: вот, мол, наука может и так, и этак, ничего ей не страшно. А это правда лишь отчасти. Может-то она может. Но и страшно ей, еще как.

Если нам удалось донести до читателя этот эмоциональный нюанс, мы выполнили свою публицистическую задачу, а об остальном можно прочитать в журнале Science.

Новости

«На самом деле, когда я решил уволить его, я сказал себе: "Вся эта история с Трампом и Россией — выдумка, возможность для демократов объяснить свое поражение на президентских выборах"», — рассказал Трамп в эфире телеканала NBC.

Это заявление противоречит официальной позиции Белого дома, согласно которой Трамп уволил Коми из-за его неправильного отношения к расследованию взлома электронной почты Хиллари Клинтон. Коми руководил расследованием о возможном сговоре между советниками Трампа и Кремлем, когда его уволили.

Об увольнении Джеймса Коми стало известно 10 мая. Главе ФБР сообщили, что он уволен, когда он разговаривал со своими подчиненными в Лос-Анджелесе. Сначала Коми решил, что это шутка.

Новости

В городе образовался снежный покров. В московских аэропортах отменили несколько рейсов из-за непогоды.

Снег идёт, красиво #снег #май #такаяпогода #весна #красиво #MyTager_com #москва #красота pic.twitter.com/dFe41yQeFg

— Andrey Philimonenkov (@Filimonenkov) 11 мая 2017 г.

Зимняя ёлка в мае...https://t.co/3tr9XYmtt7#Москва #ДТСЗН #ПНИ33#снег pic.twitter.com/heKicc0Okq

— ГБУ ПНИ 33 (@pni_33) 12 мая 2017 г.

Москва. Май. Сейчас. Иду домой с работы. Вместе со мной идет снег...))) pic.twitter.com/uEnijxedua

— Dima Alin (@DimaAlinMSK) 11 мая 2017 г.

«А вот не надо было переносить новогодние праздники на майские!»

https://t.co/XKjERHFVUv#погода #Москва #Мск #май #снег #ночь

— Наталья Макеева (@MakeevaNatalia) 11 мая 2017 г.

С вечера 7 мая в Москве в виде дождя, снега и мокрого снега выпало около 55 миллиметров осадков, что на 4 миллиметра превышает норму для всего мая. Только за 8 мая выпало 28 миллиметров осадков, что составило 55 процентов от месячной нормы.

По прогнозу синоптиков, 12 мая в Москве будет облачно с прояснениями, возможны кратковременные дожди. Воздух прогреется до 8-10 градусов тепла по Цельсию. Порывы западного ветра могут достигать 5-10 метров в секунду.

Интервью

СЧто побудило вас создать такой фонд?

В 2005 году у моей 13-летней дочери Алены диагностировали рак крови. Я обратилась за помощью в 49 российских и зарубежных фондов. Ответ пришел только из двух: в одном сказали, что не могут помочь адресно, в другом запросили большой пакет документов, которые я собирала в течение трех месяцев. Я отлично помню, как 12 мая 2006 года мне позвонили из фонда и сказали, что вопрос решен, деньги будут выделены. 14 мая Алены не стало.

Фонды должны работать сегодня, сейчас. Если ребенку нужна немедленная помощь, ее надо немедленно и оказать, иначе драгоценное время будет упущено. Мы с дочерью планировали создать благотворительный фонд, когда она поправится, но так получилось, что из больницы вышла одна я. 

СКак обстоят дела с пожертвованиями? И скольким детям ваш фонд успел помочь?

За 10 лет существования фонда мы собрали около 125 млн рублей и спасли почти 200 детей. Мы приучаем народ к благотворительности. Важно не просто собирать деньги, важно объяснять, что тем самым ты делаешь мир светлее и помогаешь себе, ведь беда может постучаться и в твой дом. В 2007 году нам пожертвовали 300 тысяч, а в прошлом — 28 млн рублей. Сейчас мы можем собрать нужную сумму для больного ребенка за несколько дней, максимум за две недели. Но помощь нам нужна всегда: детей с онкозаболеваниями не становится меньше, а государство пока не в состоянии покрыть все затраты. 

СВы оказываете только финансовую помощь? Или психологическую тоже?

В 2015 году мы начали строить реабилитационный центр для детей с онкозаболеваниями. Сейчас заканчиваем внутреннюю отделку. Центр построен на деньги жертвователей, а это 30 млн рублей. Мы оказываем и психологическую помощь больным детям. У нас есть маленький реабилитационный центр, просто мы из него выросли: на 100 квадратных метрах не развернешься. Деньги на реабилитационный центр собрать гораздо сложнее. Люди думают: «Да, спасти умирающего ребенка я могу, а оплатить ему психолога — не самое важное». Мы же излечиваем души и детей, и родителей. В этом центре мы будем также помогать детям, которых, к сожалению, не вылечить. Последние дни ребенка должны быть наполнены светом. Ведь воспоминания — единственное, что останется у родителей. Мне, пережившей смерть дочери, легче работать с родителями умирающих детей, я их понимаю. 

СКак вы считаете, государство оказывает достаточную помощь онкобольным детям?

Государство помогает больным детям в силу возможностей, но иногда его ресурсов не хватает. Нас приучили, что все должно делать государство, а мы платим налоги — и с нас взятки гладки. Но государство — это мы. Заболевшим детям нужна помощь общества. Ребенок не должен умирать из-за того, что у его родителей нет денег. 

СВы проходили какое-то обучение?

В начале нашей деятельности один томский бизнесмен оплатил мое обучение у лучших российских специалистов — это очень важно для НКО. Обучение дало нам правильный вектор развития: мы поняли, как правильно приглашать людей в благотворительность и как важно иметь прозрачную отчетность. 

ССложно ли работать в регионах?

Конечно. Здесь высокий уровень недоверия со стороны населения: «Кто эти люди? Зачем они собирают деньги? Это все должно делать государство». Так что первые годы мы завоевывали доверие общества.

СЧто бы вы назвали главным достижением фонда?

Ни один наш ребенок не умер от того, что у его родителей не хватило денег. Конечно, дети умирали, но отсутствие денег не было причиной смерти. Я хочу, чтобы как можно меньше матерей искало последнее платье для своих детей. Ты ходишь по магазинам и ищешь своему ребенку платье, и тебе очень сложно объяснить продавцам, почему ребенка с тобой нет. Проходя мимо витрин, ты понимаешь, что ни выпускного, ни свадебного платья у твоей девочки не будет. Но Господь освещает путь, а Аленка помогает нам сверху. После смерти Алены у меня родилась дочь Злата, которая очень похожа на сестру. Бог даровал мне этот подарок, а я теперь помогаю другим детям. 

Пять историй детей, которым помог фонд

Саша Кулинич:

В 1,5 года у Саши диагностировали рак почки — опухоль Вильмса. Девочка прошла через химиотерапию, операцию, снова химиотерапию и капельницы. Во время лечения из-за сниженного иммунитета у Саши разрослись аденоиды, из-за которых ухудшился слух и нарушилось дыхание. На обследования и анализы, операцию и реабилитацию требовалось порядка 100 000 рублей. Всего за три дня было собрано 115 712 рублей. Девочку прооперировали, сейчас она проходит реабилитацию. 

Денис Гуляев:

Когда Денису было 7 лет, у него умерла мама. Мальчика и его двухлетнюю сестру воспитывают дедушка с бабушкой. В 12 лет у Дениса начались судороги в ногах, но врачи особых патологий не выявили. Через полгода у мальчика диагностировали опухоль мозга. Среднее пребывание с таким заболеванием в московской больнице, весь уход, питание и дорога обходятся в 150 000 рублей. У дедушки с бабушкой не было таких средств. В итоге фонд собрал 274 607 рублей, и Дениса успешно прооперировали в ФНКЦ им. Рогачева. 

Таня Сергеева:

У 13-летней Тани во сне случился эпилептический приступ с потерей сознания. МРТ показало кисту головного мозга. После консультаций специалистов девочку выписали домой под наблюдение, но спустя несколько месяцев приступ повторился. Таню необходимо было госпитализировать в Москву. На проезд, проживание, операцию и лечение требовалось порядка 200 000 рублей. Для Таниной мамы, которая одна воспитывает троих детей, а бывший муж платит алименты в 600 рублей, эта сумма была неподъемной. Фонд собрал для Тани 275 624 рубля. Операция прошла успешно. 

Толя Козлов:

Врачи обнаружили у новорожденного Толи на правой щеке сосудистую опухоль – лимфангиому. Томские детские хирурги не взялись за операцию, и мальчика решено было госпитализировать в Москву. Мама Толи воспитывает двоих детей одна. До болезни денег хватало только на самое необходимое. Мальчику требовалось 100 000 рублей, и всего за один день фонд собрал 105 667 рублей.

Катя Кузьмина:

У двухмесячной Кати обнаружили опухоль в брюшной полости. Целых четыре месяца девочка, ее мама и бабушка провели в московском ФНКЦ им. Рогачева. Кате назначили шесть блоков химиотерапии и операцию. На все потребовалось порядка 200 000 рублей. Фонд собрал 244 417 рублей. Сейчас у Кати все хорошо.

Литература

Изображение: Rodrigo Alban Hubach

Глеб Чумалов. Даша Чумалова.

Чумалов:

Достал, смотри, бумаги, что нужны,
Чтобы завод цементный снова ожил.
Всего сильнее против совнархоза
Сам совнархоз, бумага бьет бумагу.
И горы, Даша, снова затанцуют.

Танец. Даша механически позволяет вести.

Я их перепугал, специалистов.
Кудахтают в бюро, несут бумаги.
Все революцию бумагой задушили.
Болтают там в Москве о разрешеньях,
Кредиты, капитал.

Даша:

                Нюрка мертва.

Чумалов:

О чем ты говоришь. Мы завтра начинаем
Не будет больше порт наш голодать.
Мертва, сказала. Нюрка…

Даша:                       

Схоронили.
Ты напугал там всех специалистов,
Я женщин подбивала в деревнях.

Чумалов кричит.

Сказать мне что ли, отчего же померла.

Пауза.

Чумалов:

Ну от чего.

Даша:        

А отчего другие умирают
В стране советской в двадцать первом годе?

Входит Мотя Савчук, беременная.

Мотя:

Про мой живот, соседка, что ты скажешь?
Такое чувство, будто снова родилась.
Я чувствую, как движется. – Прости меня.
Я обо всем забыла, только о себе.
Да что ж я за собака. Нюрка-то
Мертва и похоронена. А я-то разыгралась
Перед тобою с животом. – У него уж ножки.
Прости мне, Даша, что так рада я.

Даша:

Да почему тебе не быть счастливой.

Мотя (смущенно):                    

                            Да.

Чумалов:

Мотя, уходи.

Мотя Савчук уходит.

Даша:

Не рассказала, Глеб, что было без тебя.

Чумалов:

Не хочешь если – говорить не надо.
Мы наступаем фронтом, строим новый мир,
Тут сам себе едва ли верен будешь.
Знать не хочу, чем ты тут занималась.
Теперь ты стала больше, чем жена.
Но если хочешь – расскажи. Не хочешь – ладно.
С тобою оба мы со смертью танцевали.

Даша:

Хочу, чтоб ты узнал об этом от меня.
Смерть – далеко не все, Глеб. Ни один мужчина
К смерти не станет ревновать. Ты тоже нет.
Я бы пробилась чрез любые скалы,
Если бы тем могла ребенка оживить.
Не стану плакать. Держи крепче, Глеб. Скажи,
Что наши дети, живут лишь раз. И мы.
Глеб, имеем право. На их костях.
Тот новый мир. Но коммунист так говорить
Не должен, да. Глеб, почему молчишь.
Не хочешь слова брать ты у жены. Товарищ.
Так почему не скажешь: От блокады
Погибла твоя дочь, как многие другие.
Нас капитал опять к груди своей прижал,
Оторвались мы только от которой.
Поставил на колени голодом и тифом,
Когда мы только с них и поднялись.
Какой позор, а я ведь коммунистка,
А все ж хотела бы, чтоб были попы правы
И смерть не навсегда.

Чумалов:            

Мы, коммунисты,
Должны сначала мертвых всех освободить.

Пауза.

Даша:

Когда уехал ты, по службе в горы,
Как мертвого оплакивала я
С ребенком на руках тебя, всю ночь.
Потом и белые явились.
«Где муж твой нам известно он был здесь
А ну-ка говори не то язык развяжем».
Тут офицерик, все лицо в прыщах,
Еще совсем ребенок, слюни потекли,
Как он меня увидел. «Мы тебя пристрелим
За мужа твоего». Тебя найти нельзя им
Вот все что знала я. И что ты, может,
Умер. Тогда всю ночь в подвале
Ждала я смерти в окруженьи незнакомцев
С надеждой каждый, что вперед пойдет другой.
Опять вопросы. «Псина пасть открой».
Потом вдруг отпустили.

Чумалов:

Почему.

Даша:

         Не знаю.

Чумалов:

Тебя они… избили.

Даша:

Хочешь знать, как сильно.
Так я тебе скажу, Глеб, все что хочешь.

Чумалов:

Еще бы. Раз тебя они арестовали
Жива и хорошо. И как могу тебя я упрекать
За все твои страдания за меня. Да если бы они
Тебя пытали десять раз. Рассказывай.

Даша:

Они и не пытали. Не тогда
Когда я в первый раз в подвале очутилась.

Чумалов:

Не в первый раз. Ну дальше говори.

Даша:

Зачем.

Чумалов:

Ты мне уж больше чем жена, меня не испугает
Что пережить тебе пришлось. Но и покоя
Не обрету пока все не узнаю.

Даша:

Да только коль узнаешь, и тогда
Покоен ты не будешь. Во втором году
Письмо твое пришло, вернее, клок бумаги
Его чужак какой-то, идя мимо, обронил.
«Я жив-здоров как ты живешь
Как Нюрка кто принесет письмо тебе расскажет
Что делать да и как письмо сожги». Пришел он ночью.
Хотела о тебе я расспросить.
Сказал он: Не в нем дело. Муж твой будет
Жить или умрет, как и все мы впрочем.
Что делаешь для нас ты, то и для него.
Ты нам нужна. Вдов собери и вместе
Организуйте передачи, транспорт
В горах нужна одежда и портки.
Ребенка ты отдай другой. И без тебя
Дочь выживет, ты нам с такой обузою без нужды.
А коли схватят, прикуси язык.
И прежде чем начнет болтать, выплевывай.
Меня ты не видала и не знаешь. —
Не знала поначалу я ни красных
И ни белых. Ты — революция.
Чтобы ты пришел домой я взялась за работу
Одна сначала, позже вдовы подключились.
Но по ночам, когда ползла и шкуру
О проволоку драла я на руках, коленях
На твое место новая любовь пришла.

Чумалов (смеется):

Я не ревную, если ты об этом, тебя,
Жена-товарищ, к советской нашей власти.
Хорошую же сеть сплели, и даром, что вы бабы.
Мы до сих пор не можем выбраться.

Даша:

Можно лучше.
Нас ни тогда от белых, ни сейчас
От вас, товарищ, сеть не защитила.
Я о мужчинах, впрочем, тоже мало знала
Когда второй раз в том подвале оказалась
Сеть наша соткана была не слишком плотно.

Чумалов:

Быть может, ты теперь уж знаешь слишком много.
И о мужчинах мне расскажешь. Просвети.

Даша:

Быть может, ты и о себе узнать побольше хочешь
Когда закончу исповедь свою.
С ним познакомиться желаешь, Глеб, то юнкер
То буржуй, то белый вдруг в тебе.

Чумалов:

Что вдруг еще за юнкер. Да ты ль в своем уме.
Да я тебя.

Поднимает руку. Даша смеется.

Даша:

А это ведь не все, Глеб.
Когда Бадьин повез меня в деревню, я слышала,
Как девушки поют. Ты знаешь эту песню
«Ты не бей меня да до полуночи
Заплачут малые деточки
По полуночи да смертным боем бей
Спать тогда будут детоньки»
И что-то у меня внутри к тому, Глеб, юнкеру все тянет
Как по кнуту скулит все пес и все же опасается.
Мне это вырывать из сердца приходилось каждый раз
Как спать я шла с мужчиной.

Чумалов:

Так.
Так значит тот мужчина, что в деревне
С тобою спал, это все ж Бадьин.

Даша:

Что толку выяснять. Возможно, я должна любовь,
Или что ей зовется, тоже вырвать
И страсть свою, что прежде с ней бывала заодно
А иногда и нет, и словно гвоздь, что в кожу
Врос, что вдруг прервать решиться
Тот танец из насилья, униженья
Что всех нас тянет к буржуинам
Покуда есть на свете буржуины.

Чумалов:

Недолго им осталось хозяевами быть.
Судьбу свою в руках мы держим крепко…

Даша:

Рука есть кость и кожа, но не больше.
Сказать тебе, что думаю, так, Глеб,
Возможно, жизнь у нас и станет легче
С ребенком мертвым.

(плачет)

Чумалов:

Что ты говоришь.
Сама не понимаешь, что городишь.

Даша:

Не могу
Ее я оживить. И ты не можешь.

Чумалов:

Смерть есть смерть.
Но жизнь к концу еще не подошла
И если ты ребенка хочешь.

Даша:

Замолчи или я закричу…
Я не хочу быть женщиной. Я вырвать бы хотела
Все органы ее. А на второй раз в подвале.
Воняло кровью, как и раньше, больше даже.
Приклад и сапоги «Ты имена нам скажешь
Кого вы там кормили и в горах покажешь
Собака ваше красное гнездо».
Меня забросили в другой подвал.
Там два казака человека убивали
Кнутами «Кавалера узнаешь
Тебе он нравится так говори что знаешь — перестанем.
Своим молчаньем, брат, тебя она приговорила».
Я сделала как он мне повелел
И крепко свой язык зубами тогда сжала.
Пока не умер он.
Зачем они, Глеб, Нюрку не забрали.
Смолчала б я, да даже если б Нюрку.
Как долго еще ждать, покуда человек
Не станет человеком. Что ищете, когда вы рвете
Друг другу грудь, как куклу рвет ребенок
Не хочет верить, что у ней нет крови.

Чумалов:

Да кто ж начал террор. Неужто мы?
Или лучше б нас перестреляли. Что ты хочешь.

Даша:

Я знаю, Глеб. Не стоило яриться
Все это бабья болтовня. Мужчине знать не должно
Покуда убивать легче чем жить
Как много в человеке есть работы, вот что.

Чумалов:

Ты, Даша, столько вытерпела. Был бы
Я рядом. Хотел бы я сейчас
Держать их горла у себя в руках, собачьи.
Но не хочу об этом думать. Замолчи
Они тебя

Даша:

Да. Втроем. Все трое офицеры.
Потом солдаты. Я уж не считала.
Ты хочешь больше знать.

Чумалов:

Ты. С офицерами.

Даша:

Я. Они мертвы. А я смотрела
Как наши их и пристрелили.
Со многими постель тогда делила
Между боев. Война не разбирает
Последним час любой мог стать
Когда они пришли, я их прогнала
Твоих товарищей, твоих собратьев
Я им нужна была. И шла как на работу.
«В последний час меня ты обними»
Они из рук моих в смерть легче уходили.
С годами карточка твоя вся пожелтела.
Я видела лицо твое сначала в каждом
Склоненном надо мной, тогда чужими
Уж не были те лица лицо твое
Менялось раз от раза, все и сразу
Потом твое лицо в тех лицах растворилось.

Чумалов:

Как на работу, значит.

Даша:

Если хочешь знать
И хуже приходилось.

Чумалов:

Не хочу я. Даша
Зачем.

Даша:

Зачем я делала все то, что ты не делал.

Чумалов:

Да.

Даша:

Зачем в кровать пошла я с Бадьиным.
Я так хотела. И мне лучше не бывало.
Всю ночь я словно пьяная лежала.
Второй раз с ним не лягу. Не люблю.
Он просто зверь. Зверей не любят.
Но его тела тело не забудет.

Чумалов:

Молчи.

Даша:

Так мы же коммунисты. Или нет.
Мы с правдой уживемся. Или мы
Наш новый мир с закрытыми глазами строим.
Что у тебя поотняли другие что у меня.
И почему тебе так радоваться сложно
Тем временам что я была с другими рада.
Что за любовь такая, жаждет обладанья.
Так почему же нам друг другу не бить в зубы
Вгрызайся в плоть мою, а я в твою
Вгрызаться буду, мы друг друга часть.
И если б белые меня тогда убили
Тебе бы спать сейчас спокойней было.

(смеется)

«Позор». Кто опозорен. Не могу
Я смыть позор с мужчин. Никак не кровью —
Да если б я была мужчиной. Часто снится
Как вас рядком поставили всех к стенке
Моих возлюбленных и тех что ненавижу
Все голые, а я стрелять должна, но не могу, а вы смеетесь
Иль я стреляю но ни выстрела не слышу
Смотрю как пули дыры пробивают
У вас в плоти и из входных отверстий
Как из динамиков ваш общий льется хохот
А иногда словно пузырь как лопнет
И сальность мне тогда в лицо летит
Потом себя я также вижу голой, и вы тоже
И перед моею наготой пускаетесь вы в пляс
На музыку острот и смеха и издевок
Одной рукою стыд свой прикрывая
Другая тыкает, что я, мол, без стыда.
Во сне моем вы выглядите странно.
На время, Глеб, побыть хочу одна.
Тебя люблю, но я не знаю больше
Что есть любовь. Раз все теперь перевернулось.
Нам предстоит ей научиться, любви нашей.

Чумалов:

Еще чего. Ты тут во всю гуляла.
Допустим. С Бадьиным. Да шею я сверну
Паскуде этой. По нему винтовка плачет.

Даша:

Глеб, не глупи. Ведь нас не так уж много.

Чумалов:

Не много, да. Но для меня довольно.
Ты думаешь, любовников твоих не замечаю
Как они в очередь стоят к тебе на встречу
У моей двери. Многое ты на меня взвалила
Возможно больше чем мой горб способен унести.
«В последний час меня ты обними»
Работа так работа. «Товарищи и братья».
И от тебя на смерть уж легче уходили.
Но вместе с ними мне теперь и жизнь делить
Тут конкуренция не к месту. Нужно научиться
Я не господин. Ну да, у нас ведь новая любовь.
Раз все перевернулось, почему б и нет.
Учиться, большевик. Лежали они здесь
И здесь. И здесь. Ты даже не считала, верно.
Ну вот и я считать не стану. Дождь все смоет.
Ты свое тело изменить не сможешь, не смогу
И я. Уж лучше пользованное чем никакого.
Любить тебя я на кровати этой снова буду.
Похлеще офицеров. Жаль не было меня
Когда вы их к стене поставили. Порой
Стыдиться должно, что мужчина.

(смеется)

Ты говоришь, смешные в твоем сне мы?
Ты думаешь, я над собой смеяться не способен.
Нет, мне и правда не до смеха. Ты. С чужими.
Картину эту, Даша, мне не позабыть.
Все эти офицеры. Коммунисты. И Бадьин.

Даша:

Это правда. Я не могу помочь тебе, Глеб.

Чумалов:

Правда. Кому ты поможешь этой своей правдой.

Даша:

Себе, Глеб. Мне нужно было рассказать тебе.

Чумалов:

Может быть, и мне это было нужно и ты права
С твоею правдой. Ты сама сражалась
Не мне тебе законы диктовать.
Да от меня уже осталось не столь много.
Коль ты все рассказала, как вернулся
То вот моя рука, она почти забыла
Чему с моею головою вместе научилась
Что у мужчины с женщиной права едины.
И если вдруг дрожит, причина тут другая.
Я просто так тебя из сердца вырвать не способен
Я слишком долго жил с твоею смертью
Когда ты с ним вдвоем в горах лежала.
Теперь тебя такой какая есть беру я
Наполовину женщина, наполовину сталь.
Одна мне так мила, как и другая.
Весь ужас в прошлом, началась вновь жизнь.
Но с Бадьиным-то, Даша, что, я не пойму.
Домой вернулся я, ты холодна как лед.
Хотя его своим вниманьем согревала.

Даша:

Мы скоро, Глеб, покончим с буржуазией
Их всех эвакуируют. Когда окно откроешь
Услышишь ты как город стонет по былому.
Иди и ты плачь вместе с ними, узурпатор.

Пауза. Даша собирает свои вещи в узел.

Чумалов (смеется):

Да. Стучи по голове, пока не научусь.
Но кто меня научит, как уйдешь ты.

(обнимает ее)

Даша, оставайся.

Даша:

Я не хочу себя такой, как стала, принимать, Глеб.
Да и тебя не стану. Я решилась, ухожу.

Чумалов:

Куда пойдешь ты. И когда вернешься.
Даша, зачем. Ну объясни. Не понимаю.

Даша:

Я не могу сказать того, чего не знаю.

© А. Филиппов-Чехов, перевод

© libra, издание на русском языке

© Suhrkamp Verlag Frankfurt am Main 2001

В четверг вечером завизжал мобильный телефон. Писклявым голосом он повторял непонятную мантру на японском и мигал иероглифами. Через секунду затрясло. Пол завибрировал, а стены ходили ходуном, что особенно было видно по раскачивающимся картинам и занавескам. Я откуда-то знал, что дверной проем одно из самых безопасных мест в доме — металлическая рама и бетонный блок над ней, теоретически, должны защитить от рушащегося потолка. О том, что находился я на одиннадцатом этаже, и кроме падающего потолка меня также мог ожидать проваливающийся пол, я тогда даже не подумал. Быстрым шагом я достиг двери и, потянув ручку на себя, встал в дверном проеме. За дверью был длинный коридор с еще десятью квартирами, парапет и красивый вид на улицу. Вокруг было тихо, и кроме меня на площадке не было ни души. По улице брели прохожие, ярко светила луна, дом качало из стороны в сторону. 

На следующий день все разговоры в школе были о землетрясении в Кумамото. В Фукуоке, где я тогда жил, лишь немного тряхануло, перепугав разве что западных студентов. В Кумамото же, что в ста километрах, разрушило дома и повредило железную дорогу — стоявший у платформы поезд сошел с рельс. В этот вечер, после занятий, я должен был ехать через весь остров в Кагосиму, а оттуда на остров Якусима, где, по мнению многих путешественников, был один из красивейших лесов мира. С путешественниками был согласен и знаменитый режиссер-аниматор Миядзаки, которого Якусима вдохновила на лес принцессы Мононоке. Из-за землетрясения все поезда Фукуока-Кагосима были отменены на неопределенный срок. Отказываться от поездки было обидно, и я решил ехать от города к городу по побережью, что предположительно занимало около девяти часов вместо двух, если бы я ехал скорым напрямую.

В тот вечер я добрался только до города Миядзаки, однофамильца того самого режиссера. До конца пути было еще часа три, не считая парома до острова, но время было позднее, и в животе недовольно урчало. Пятнично-вечерний Миядзаки напоминал закоулки московского Китай-Города: на улицах полно уютной и хмельной молодежи, которая пошатываясь переползала из бара в бар. Вопреки моим заблуждениям о благопристойной нации, японцы пьют не хуже нашего. Только благодаря генам влезает в них немного меньше. Не зря я чувствую некоторое родство с этим народом. После ужина я отправился спать в отель, так как вставать нужно было в пять утра. В час ночи меня разбудил прыгающий телевизор — снова трясло.

Предыдущее землетрясение оказалось только началом. Сегодняшнее было сильнее по магнитуде и принесло больше разрушений. Кумамото, эпицентр обоих толчков, еще долго не пропадал из новостей, а восстановительные работы продолжались несколько месяцев. Спать, когда стены и пол превращаются в качели, было довольно затруднительно. Мой пульс зашкаливал, и с каждым новым толчком в кровь поступало все больше адреналина. Я почти не спал и в пять уже брел к вокзалу. Покинуть остров хотя бы на пару дней, пока уляжется тряска, хотелось как можно быстрее. Уже в поезде на Кагосиму я прочел предупреждение о возможном цунами.

В Кумамото было спокойно и солнечно. На улице изредка громыхали трамваи, было по субботнему малолюдно. Маленькие города Японии, на мой взгляд, очень похожи друг на друга. Бетонные коробки, выверенная геометрия, маленькие лапшичные скрытые за маленькими дверями, а где-то рядом растет аккуратно и заботливо подстриженное дерево. Мимо проехал старик на рыжем от ржавчины велосипеде. Отсутствующий взгляд едва скользнул в мою сторону и застыл на одной точке где-то далеко впереди. Там, укрытая облаком, виднелась сопка Сакурадзима — действующий вулкан, дышащий дымом не реже раза в день. Я шел в сторону сопки, через пролив от которой был порт, откуда уходили паромы на Якусиму. У одного из маленьких домов на крыльце сидело два кота. Прищуренные глаза смотрели на меня изучающе, словно спрашивая: “А ты не заблудился, парень?”

В зале ожидания сидели люди. По телевизору показывали последствия землетрясения, и все озабоченно слушали, а после вполголоса обсуждали. Я купил бутылку холодного чая и пошел искать расписание. Вместо расписания я нашел стенд “их разыскивает милиция” со злобными рожами местных якудза — фотографии были одна другой колоритнее, как в картотеке Холмса из советского телесериала. Мне показалось, что пол слегка тряхнуло. С противоположной стены из окошка на меня смотрела женщина — продавец билетов. Встретившись со мной взглядом, она нахмурилась и уставилась в телевизор, где показывали как из-под обломков достают ослабшего мужчину. Допив чай, я пошел в ее сторону и попросил билет на ближайший паром.

— Вам до какого причала, первого или второго?

Понять, на какой причал мне нужно, было решительно невозможно, и я наугад ткнул пальцем на карте:

— Сюда, пожалуйста.

Выбранный мной причал был в стороне от основных маршрутов, а также минимум в часе пешком от хостела, что соответствовало духу всего путешествия. Таксист назвал сумму в сто долларов и я, переобувшись в высокие кожаные ботинки, зашагал в ориентировочно правильном направлении. Уже через пять минут я смирился с мыслью что, возможно, лес я увижу лишь издалека, так как ехать обратно нужно было уже на следующий день, на дворе был полдень, а на гугл мэпс пустота. Щелкая телефоном окрестности, я не спеша шел вдоль дороги, когда возле меня остановилась машина, из которой высунулся японец:

— Куда идешь?

— Туда, — неуверенно показал я в сторону.

— Куда-куда? — японец проявил настойчивость. Я полез в карман за бумажной картой, про себя думая, как бы не вляпаться в какую-нибудь местную уловку для глупых туристов.

— Вот сюда, хостел N, — показал я ему карту.

— Далеко, — меланхолично протянул японец, — 10 долларов.

Я недоверчиво посмотрел на спасителя и замешкался.

— Пешком долго, — все также меланхолично добавил он.

В хостеле мы были минут через 20. За это время Мори-сан успел рассказать, что на острове всем гидам нужна лицензия, которой у него нет. Но он готов меня везде отвезти и показать основные красоты острова — всего за тридцатку, включая первоначальный проезд до хостела. Главное, чтобы я никому не говорил о нашей сделке, даже в хостеле, в котором он представился моим другом. Отбросив идею идти пешком, а может быть, от неумения отказывать, я согласился и мы поехали.

— На Якусиме больше обезьян, чем людей, — сказал Мори и замолчал.

— Это хорошо, — почему-то ответил я и поправился, — я люблю природу.

— Я тоже, — кивнул Мори. — Работы на острове мало, молодые уезжают.

— А ты что же?

— Я люблю Якусиму. Надо только лицензию гида получить. Сложно.

Мы двигались все выше и выше по серпантину, и дорога местами превращалась в одностороннюю, предоставляя водителям самим решать как разъезжаться. По словам Мори, в этих местах постоянно бьются в прокатных машинах туристы. На обочине паслась маленькая семья оленей.

— Якушику, — сказал Мори.

Шику по-японски олень. Но на Якусиме не может быть просто оленей, особенно после мультфильма Миядзаки, поэтому они с приставкой яку. “Яку-олень”, олень с острова Якусима. Еще минут через двадцать мы увидели безмятежную пару “яку-макак” — “якузара”. Мохнатые и деловитые, они вычесывали друг из друга насекомых. Мы остановились у отправной точки пеших маршрутов по кедровому лесу. Витиеватые, громоздкие, покрытые толстым слоем зеленого мха, эти кедры стоят тут уже несколько десятков столетий. Часть деревьев была вырублена около трехсот лет назад, и вместо них из земли торчали массивные пни. Лес уходил вглубь острова, и я пожалел, что у меня не было лишних дней, чтобы вернуться сюда одному и пройти всю тропу от побережья до пика. Представляя себе, что вот через секунду из-за камня выпрыгнет гигантский волк с маугли Мононоке на шее или божество в виде яку-оленя о десяти рогах выглянет из тумана и спросит, не ошибся ли я лесом?

Темнело. Мы катались по горным дорогам, периодически выходя из машины, чтобы уйти вглубь леса, где Мори мне обязательно показывал какое-нибудь особенное дерево. Вот этому пятьсот лет, этому тысяча, это спилили во времена Токугавы. Сгущался туман. На висячем мосту через мелкую, но бурную речку я зацепился взглядом за камни, сильно напоминавшие наши, северные. Что в питерской области, между Россией и Финляндией. Хотя тут, скорее всего, это были особые, “яку-камни”. То тут, то там лежали поваленные деревья. Пахло сыростью. На краю моста меня терпеливо ждал Мори-сан. Я медленно зашагал в его сторону, и мост тихонько запрыгал у меня под ногами.