[TIFLO] ТАК РАСПОЛОЖИЛИСЬ ЗВЁЗДЫ
В. Першин.
ТАК РАСПОЛОЖИЛИСЬ ЗВЁЗДЫ*
* Окончание. Начало см. в N 6 за 2002 г.
В свадебное путешествие молодые отбыли прямо из церкви. Вернувшись, в Москве
они пожили недолго - молодой князь всё торопил с отъездом в любимое Воздвиженское
с его удобным барским домом и старым парком, знакомым до мелочей. И стремительно
потекли, понеслись счастливо-семейные дни и дни деловые.
Сашенька хлопотала, обустраивая дом и надворные службы. Сам молодой хозяин разрабатывал
с управляющим планы на весну, принимал мировых посредников, на ответственности
которых было административное проведение великой крестьянской реформы, улаживал
споры с крестьянами.
Оценивая то беспокойное время обновления после объявления отмены крепостного
права, предводитель дворянства Самарской губернии г-н Чемодуров писал:
"Новое крестьянское Положение от 19 февраля 1861 года вступило в жизнь и проведено
мировыми посредниками первого призыва Самарской губернии настолько удовлетворительно,
что, несмотря на различные недоразумения в таком чрезвычайном и важном деле,
крестьянские общины остались спокойными. Великий День освобождения не был омрачён
ни в одной из частей губернии каким-либо сопротивлением и волнением населения".*9.
Такое благополучное состояние края в то тревожное время отчасти объясняется тем,
что крепостное население Самарской губернии жило в сравнительно благоприятных
условиях. Благодатный климат и почва способствовали обильным урожаям, при многоземелий
рабочие руки ценились дорого, и владельцы относились мягче и снисходительнее
к своим крестьянам - случаи злоупотребления помещичьей властью были редки.
В то время можно было насчитать очень много дворянских имений, крестьянские хозяйства
которых находились в цветущем состоянии. (Именно таким было и Воздвиженское).
При обилии свободных земель крестьяне имели много скота, производили большие
посевы и держали у себя работников, приходивших из других, более густонаселённых
губерний.
Первые крестьянские учреждения проявили кипучую деятельность. Мировые посредники
и их съезд отличались особым рвением по соглашению помещиков и крестьян к выкупным
сделкам и введению уставных грамот, равно и по надзору за лицами крестьянского
управления и новыми волостными судами.
В круговерти перемен, новых забот и впечатлений супруги находили время обсудить
свои дела, прогуляться по парку, почитать вслух. Дионисий Михайлович выписывал
брайлевские книги из Парижа и Берлина и тоже читал вслух. Чтобы переписывать
с брайля деловые бумаги мужа, предназначенные для присутствий, Александра Михайловна
вызвалась изучить "русскую грамотку" мужа и овладела ею в совершенстве за несколько
недель. На ту пору, в 60-90-е годы, князь Дионисий Михайлович был первым и единственным
в России слепым, кто управлял своими делами, широко пользуясь брайлем.
При всей занятости делами личными и земскими, т.е. общественными, молодая чета
не чуралась соседей, принимала гостей, нет-нет выезжали и сами. Но вот в начале
февраля 1866 года счастливая гармония единого ритма жизни была разрушена тревожным
письмом. Аделаида Петровна писала о серьёзной болезни князя Михаила Андреевича
и призывала в Москву. Выехали они тотчас и успели к умирающему. Старый князь
умер 19 февраля. После похорон им пришлось задержаться в отцовском доме, предстояла
тягомотная процедура ввода в наследство. Вот так на двадцать втором году князь
Дионисий Михайлович по старшинству рождения стал главой семьи. А тут ещё возникла
нужда съездить в Ярославскую губернию.
Оставив жену, ожидавшую первенца, на попечение матери, он уезжает в Шубино-Вахтино.
Разобравшись с делами в имении, молодой хозяин отправляется с визитами к губернатору,
губернскому предводителю дворянства, к попечителю учебного округа. По-деловому
быстро договаривается об открытии Шубино-Вахтинской сельскохозяйственной школы
для крестьян, куда и назначается попечителем.*10
Родившуюся дочь окрестили в честь бабушки Аделаидой. Как только восстановились
силы Александры Михайловны, семья поспешает из Москвы в Воздвиженское, чтобы
успеть к началу весенних сельскохозяйственных работ. И снова жизнь вошла в берега:
постепенно утихли треволнения реорганизации первых пореформенных лет, исчезло
напряжение, требовавшее сжатия времени в сутках. Уже можно расслабиться. Можно
побольше гулять. побольше читать. Можно поработать на токарном станке, наслаждаясь
духом свежей сосновой или берёзовой стружки.
На 13 лет пролегла полоса счастливого умиротворения. Всё шло чередом. Живали
то в Воздвиженском, то в Шубино-Вахтино, то в Москве. Как положено в природе,
обильные урожаи сменялись недородами. В безмятежном счастье любви рождаются ещё
три дочери и - один за другим - два сына. Старший на неокрепших ещё ножках хвостом
ходил за отцом - любимец, надежда и наследник.
Рассказывать о страшной беде, случившейся в счастливой семье, тяжело. А каково
было всё это пережить! Эпидемия дифтерита, смерчем пронёсшаяся по Самарской губернии,
в несколько дней уносит обоих сыновей, сначала старшего, а за ним и второго,
совсем ещё малыша. Этого двойного потрясения нервная система отца не выдержала,
и Дионисий Михайлович надолго слёг в беспамятстве. Домашние с ужасом ждали кризиса.
Князь выжил, пришёл в сознание, но не отходившие от его постели Александра Михайловна
и старшие княжны Аделаида и Екатерина обнаружили в больном полную глухоту. Врачи
подтвердили это наблюдение, как и своё полное бессилие помочь.
Самоотверженная Александра Михайловна не стала опускать рук. Она обратилась в
Санкт-Петербургскую Военно-медицинскую академию с просьбой посоветовать литературу
о способах общения со слепоглухим. Письмо она не доверила долгой почте, послала
с нарочным, который и привёз нужный ответ со списком литературы (в основном на
французском и немецком языках).
Но в ожидании ответа из Петербурга она не теряла времени. Обучила старших девочек
русской грамотке, изобретённой их отцом. А когда пришли, наконец, выписанные
из-за границы книги и журналы, мать и дочери вместе принялись за изучение азбуки
глухонемых. Ежеминутные заботы любви, пролитые слёзы, стояния на коленях в бесконечной
молитве в сочетании с поисками выхода из безвыходности помогли им выстоять, не
потерять самообладания окончательно. Ведь на хрупкие плечи Александры Михайловны
легли ещё и деловые заботы мужа.
А болезнь не торопилась отпускать от себя князя, тормозя восстановление физических
сил. Александра Михайловна писала ему записки по брайлю. В разговор он вступал
неохотно, но жена и дочери любовью и заботами всемерно содействовали постепенному
возвращению духовных и физических сил больного, а главное - его интереса к жизни.
Наконец больной окреп настолько, что понемногу стал выходить на воздух, на небольшие
прогулки в парк. Как-то, возвращаясь с прогулки в дом, Александра Михайловна
провела мужа в мастерскую, откуда ничто не могло выветрить бодрящего духа дерева,
потревоженного резцом. Обе его руки она положила на станину нового токарного
станка фабричной работы. Выздоравливающий не мог не понять, не почувствовать
этот безмолвный жест как зов превзойти самого себя и побороться за желание жить
и любить.
Не в этот ли счастливый день, когда князь с новой силой ощутил в себе бесконечные
любовь и благодарность к своей удивительной спутнице жизни, его озарила мысль:
надо создать прибор для разговора с глухонемым! Во всяком случае, первым его
изделием на новом токарном станке стал именно этот прибор, судьба которого весьма
примечательна. Вещь получилась историческая.
Я согласен с весьма банальным утверждением - всё гениальное просто. Гениально
прост по своей задумке и прибор князя Дионисия Оболенского. А главное - именно
этот прибор обеспечил слепоглухому человеку полный возврат к управлению своим
хозяйством, к интеллектуальному труду и общению с людьми.
Ознакомившись с азбукой глухих, посредствам которой на левой ладони глухого указательным
пальцем пишут очертания печатных букв, князь Дионисий Михайлович сразу же отдал
предпочтение русский грамотке и принялся за работу. Первым делом рассчитал общую
площадь прибора с учётом типоразмеров шеститочия Луи Брайля. Расположил свою
брайлевскую азбуку в порядке букв русского алфавита в трёх строках. На первой
и второй строках - по двенадцать букв, на третьей - остальные десять, на четвертой
- цифры с цифровыми знаками. Рисунок прибора заказал чертежнику, а мелкие гвоздики
с округлыми головками - в гвоздильной мастерской. Набить гвоздики, повторяющие
точечные комбинации брайлевских букв, поручил мастеру, а надписи под буквами
и цифрами - оказавшемуся под рукой каллиграфу.
"Опыт удался великолепно, - вспоминал позднее князь Дионисий Михайлович Оболенский.
- Я стоял во главе довольно большого хозяйства и потому должен был найти средства
вникать во все работы, чтобы не бросить его. Каждый работник мог свободно делать
мне доклады. Процесс говорения или писания идёт так быстро, что я могу следить
за речами в собраниях, не упуская ни одного слова. Неоднократно в судах я вёл
процессы и выигрывал, так как мне было понятно слово судьи и адвоката. Жена и
дочь читают мне таким образом книги и газеты целыми часами". *11
С восстановлением физических сил после страшной нервной горячки работа на новом
токарном станке приносила всё большее удовлетворение. Новый станок, в отличие
от старого, сделанного деревенским кузнецом, больше не дрожал, как в нетерпении,
и не шатался на тонких ножках, будто тревожимый шквальным ветром, но пальцы князь
всё-таки резал. А когда жена забинтовывала новый порез, их охватывало, сближая,
незабытое тепло первой встречи, словно не миновали годы.
Календари отсчитали ещё 13 лет, и в 1893 году на Всероссийской Нижегородской
промышленной выставке, самой престижной в России, его произведения токарного
искусства экспонировались с большим успехом, а ещё через год, уже в Петербурге,
по немалой цене продавались на благотворительных базарах.*12
В одной из статей, с удовольствием вспоминая сделанные своими руками подарочные
безделицы, князь писал: "Точу я, конечно, не для наживы, а для своего удовольствия
и, решусь сказать, точу недурно".
Князь Дионисий Михайлович не только недурно точил, по его словам, "вычурные штучки".
Он выступил в печати со статьёй, в которой, сообщая собственный опыт работы на
токарном станке, предложил слепым, пользующимся при токарной работе инструментами
на осязание, ряд методически продуманных профессиональных приёмов токарного искусства,
чтобы научить слепых токарей обходиться без порезов, чего сам он добился путём
тщательного анализа своих рабочих движений, правильных и неправильных. Причём
первейшим условием успешной работы он считал неспешную осторожность.
В те годы, в начале 900-х, горячо спорили о возможностях и способностях слепых
к самостоятельному труду. К примеру, на первом русском съезде деятелей попечения
о слепых говорилось: "Поскольку ещё далеко не во все слои населения проникло
сознание возможности и необходимости подготовки какой-то части слепых к самостоятельной
жизни, помощь в решении этой проблемы признаётся делом абсолютно новым"*13
Каково было читать подобные высказывания слепоглухому человеку, хорошо знавшему
постановку трудовой подготовки, в том числе и по токарному делу, в институтах
слепых Швейцарии и Германии?
В 1898 году судьба нанесла ему ещё один сокрушительный удар. Скончалась Александра
Михайловна, жена и незаменимый, ближайший сердцу друг. Ещё раз горе всколыхнуло
его ощущением сокрушительного обвала, будто ушёл из-под ног пол и рухнули стены.
Когда он пришёл в себя, выручали уже замужние дочери. Здоровье князя резко ухудшилось,
но его с трудом уговорили поехать на воды в Германию. Позднее родственники перевезли
его в Петербург.
Имея богатый опыт и знание положения слепых, князь начинает сотрудничать с журналами
"Слепец" и "Досуг слепых". "Я хорошо знаком, - писал он в редакцию, - с четырьмя
училищами слепых (скорее всего с Санкт-Петербургским, Самарским и Ярославским
- В.П.), из коих три состоят в ведомстве Императрицы Марии Александровны и одно
принадлежит Московскому благотворительному Обществу (что на Второй Мещанской
- В.П.). Я переписываюсь со многими воспитанниками, окончившими курс".*14
Он не только переписывался, но и чем мог помогал своим корреспондентам, а также
предлагал в статьях 1906 - 1909 годов в журнале "Слепец" свои рецепты приобщения
слепых к самостоятельному труду, к достижению необходимого для жизни заработка.
После периода активной общественной деятельности, в частности журналистской,
Дионисий Михайлович сходит со сцены. Сведениями о его дальнейшей жизни мы не
располагаем. Отсутствуют и точные сведения о времени и месте его кончины. Одни
источники считают, что умер он в Москве в 1917 году, другие - что в Петербурге
в 1918.
В 1916 году "Слепец" разразился двумя публикациями о происхождении русского брайля
(статьёй М.Мухина и статьёй К.Малина, на которую я уже ссылался). С ответом на
исследование истории русского брайля, предпринятое г-ном Мухиным, выступил, восстанавливая
историческую справедливость, г-н Малин. Именно он рассказал читателям журнала
о князе Дионисии Михайловиче Оболенском как о первоизобретателе русского брайля.
А случилось всё вот как. Князь Дионисий Михайлович пожертвовал свою "русскую
грамотку" музею училища слепых Мариинского попечительства в Санкт-Петербурге.
Журнал "Слепец", как и полагалось официальному периодическому изданию, опубликовал
сообщение об этом в шестом номере за 1909 год, окрестив "русскую грамотку" князя
Оболенского "дощечкой для музея". И лишь у К. Малина достало времени ознакомиться
с "дощечкой"! Он прочитал и подробно проанализировал "русскую грамотку" - азбуку
князя Оболенского, вошедшие в неё рельефно-точечные знаки, и установил её историческое
первородство в России, тем самым сохранив этот факт для истории.
Сам же первоизобретатель русской брайлевской азбуки, узнав, что Мариинское попечительство
официально утвердило иной вариант русского брайля, безо всяких претензий на первенство
взялся за освоение общепринятого алфавита, поскольку этим алфавитом стали печатать
книги для слепых. А "дощечку" отнёс в музей.
Вот и всё, что удалось мне узнать о жизни, о характере и общественной деятельности
князя Дионисия Михайловича Оболенского, могучей личности, проявившей чрезвычайные
способности к самопреодолению и самостоянию в чрезвычайных психологических обстоятельствах.
Пока я разыскивал, читал и кучковал материалы, обнаруженные в архивах, пока писал,
меня не оставлял один вопрос: каковы истоки, в чём причины того, что человек,
лишённый зрения и слуха, не согнулся, не сломался, не потерял себя? Как он выстоял
- вопреки неизлечимым болезням, сломавшим многих?
Рука сама норовит написать какой-нибудь необыкновенный по яркости эпитет, но
мысль стоит настороже и не дозволяет излишествовать.
С детства, по собственному признанию князя Дионисия Михайловича, сознание его
угнетали высокомерные жалости и постоянная зависимость от окружающих родственников
и близких знакомых. Со взрослением сознание психологической угнётенности перерастало
в ощущение возможности и необходимости высвобождения из-под гнёта своей неполноценности.
Это говорило об обновлении его внутреннего психологического состояния, о формировании
духа сопротивления обстоятельствам, о начале процесса становления, преодоления
неуверенности в себе.
Возможно, важнейшую роль в этом обновлении сыграло знакомство с г-ном Рупом,
одарившим юного князя простотой равноправия дружеских отношений, прежде ему незнакомых.
Думаю, на становлении его личности сказался инерционный заряд энергии и воли
к выживанию, заложенный в гены древнейшего рода самой историей. Ведь он был прямым
потомком праправнука Рюрика, что, несомненно, обязывало.
Из всего окружения лишь у жены его возникло совершенно иное к нему отношение.
Разглядев в юноше личность неординарную, она подарила ему любовь деятельную,
любовь жертвенную и спасительную, торжествующую над неизлечимыми болезнями, над
всеми другими бедами и несчастьями.
Он самостоятельно создал своё дело, не позволяющее ему расслабиться ни на минуту,
а изобретённая им "русская грамотка" превратилась в незаменимый инструмент деятельного
противостояния слепоглухоте.
Эффективность самопреодоления у князя Дионисия Михайловича оказалась настолько
велика, что в письме в редакцию журнала "Слепец" он чистосердечно, нисколько
не кривя душой, писал: "Я вырос в понятиях слепца, но никогда не сожалел о том,
что не вижу". У него, на мой взгляд, были все права на высказывание печатно столь
парадоксального умозаключения. Слепоглухой, он ощущал себя и действительно был
человеком, семьянином, хозяином и работником,
общественным деятелем, гражданином и патриотом своей Родины.
*Алешко Н.Д., Князья Оболенские. Родословия. Нью-Йорк, 1955. Плешко Н.Д., Князья
Оболенские. Родословия. Дополнения... Париж, 1976.
**Белоруков А.П., Путями веков. М.,1943, кн. 3, с. 474-482 ртш.
***Князь Оболенский Д.М., Письмо в редакцию, журнал "Слепец", 1907, N2. С. 24.
****Князь Оболенский Д.М., О токарных работах слепых, журнал "Слепец". , N5,
с.85, 1906.
*****Князь Оболенский Д.М., Прибор для разговора с глухонемыми, журнал "Слепец",
1909, N7, с. 115-117.
*6 Малина К., К вопросу о происхождении русского Брайля, журнал "Слепец", 1916,
N9, с.131-132
*7 Зубков М., Из истории русской краткописи, журнал "Школьный вестник", 2000,
N 4. с. 52-73, ртш.
*8 Кн. Оболенский Д.М., О токарных работах слепых, журнал "Слепец", 1906, N
5, стр. 85-86
*9 Краткая записка о деятельности самарского дворянства за 50-летний период
существования Самарской губернии 1851-1901гг. Составлена губернским предводителем
дворянства А.А. Чемодуровым. М., 1901, с. 6-8.
*10 Плешко Н.Д., Краткая записка о самарском дворянстве, Нью-Йорк, 1955
*11 Кн. Оболенский Д.М., Прибор для разговора с глухонемым, журнал "Слепец",
1909, N 6, с. 117
*12 Кн. Оболенский Д.М., О токарной работе слепых, журнал "Слепец", 1906, N
5, стр. 85-87
*13 Труды первого русского съезда по попечению о слепых, СПб., 1901, с.З.
*14 Князь Оболенский Д.М., Письмо в редакцию, журнал "Слепец", 1906, N 2, с.
25
Выпуск листа на новом месте: 308
-*Информационный канал Subscribe.Ru
Подписан адрес:
Код этой рассылки: culture.people.tifloresource
Написать в лист: mailto:culture.people.tifloresource-list@subscribe.ru
Отписаться: mailto:culture.people.tifloresource--unsub@subscribe.ru?subject=culture.people.tifloresource
http://subscribe.ru/ http://subscribe.ru/feedback
