Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Сергей Глазьев и Александр Севастьянов о положении в стране

На наших глазах свершаются важные события, которые вполне могут быть увенчаны
новой Русской Революцией. Делать её будут не многомиллионные массы (русский народ
рассыпался и пребывает в сломленности, апатии и пофигизме), а не очень многочисленное,
но активное меньшинство. Пока на оппозиционном фланге на взраслась «критическая
масса» орговиков-пассионариев, без чего революция невозможно, но «предкритический
уровень» уже достигнут.

Пока интенсивно ведётся идеологическая подготовка революции. В ней участвуют
лидеры различных направлений Русского Сопротивления. Два из них – социально-патриотический
Сергей Юрьевич Глазьев и национал-патриотический Александр Никитич Севастьянов
– выступили со своими толкованиями совершающегося.

Сергей Юрьевич Глазьев - известный политик и один из немногих людей в стране,
которые пришли в политику из серьезной экономической науки. Выпускник МГУ, аспирант,
затем заведующий лабораторией Центрального экономико-математического института
АН СССР, в свое время - самый молодой доктор экономических наук в СССР (1990,
в 29 лет), автор более 120 научных работ. Последующие годы активной деятельности
в политической сфере принесли С. Глазьеву немало и новых сторонников, и противников,
не убавив, однако, его академического
авторитета.     

О тенденциях и перспективах экономического и политического развития страны с
членом-корреспондентом Российской академии наук Сергеем Глазьевым беседовал главный
редактор журнала «Свободная мысль XXI» Владислав Иноземцев. 

В. ИНОЗЕМЦЕВ. Уважаемый Сергей Юрьевич! В каком качестве Вы видите себя в экономической
и политической жизни современной России: в качестве ученого, исследователя реальных
экономических процессов, разворачивающихся в мире, или состоявшегося политика,
продолжающего свою карьеру в политической сфере? 

С. ГЛАЗЬЕВ. Я никогда не прерывал своей научной деятельности. И даже работая
в Государственной думе, в структурах исполнительной власти, всегда сохранял связь
с Академией наук. Я и сейчас стараюсь быть в курсе всех экономических исследований
и рекомендаций, которые дает наша экономическая наука. 

Собственно, в политику я пришел именно как ученый, с намерением реализовать те
научные знания о закономерностях современного социально-экономического развития,
которые хорошо известны ученым, но которых не знают и часто не хотят знать люди,
находящиеся в руководстве страны. 

В политике я оказался после того, как в 1993 году тогдашний президент Ельцин
расстрелял парламент, и я вышел из правительства, не согласившись выполнять его
преступный указ об антиконституционном перевороте. Чувствуя ответственность за
все, что по вине власти происходило тогда в стране, я попытался воздействовать
на эту власть уже через парламентскую деятельность в Государственной думе. И
баллотироваться на пост президента я стал не для того, чтобы поиграть в увлекательную
политическую игру, а для того, чтобы
предупредить своих сограждан об ожидаемых последствиях проводимой в стране политики.
Для меня год назад уже было ясно, что Путин эту политику менять не собирается,
что он и его правительство будут проводить демонтаж оставшихся механизмов государственного
регулирования не только экономики, но и социальной сферы. 

Уже тогда реформирование социальной сферы подразумевало ее коммерциализацию и
отказ федеральной власти от ответственности за уровень жизни людей, возложение
этой ответственности на региональные бюджеты. Я вижу свой долг в том, чтобы объяснять
людям, что от их политического решения зависит будущее страны. К сожалению, все
прогнозы, которые содержались в моих предвыборных выступлениях, оправдались даже
раньше, чем я предполагал. 

И когда мои избиратели спрашивают меня сегодня, как же так получается, что власть
отказывается от социальных гарантий в сфере здравоохранения, образования, отменяет
свои социальные обязательства по от ношению к десяткам миллионов ветеранов труда,
тружеников тыла, не хочет платить детские пособия, сбрасывая все это на регионы,
- я им могу честно смотреть в глаза, потому что предупреждал об этом. 

В. ИНОЗЕМЦЕВ. Можно ли сегодня переломить негативную динамику, осуществить поворот
к лучшему? 

С. ГЛАЗЬЕВ Период реформ, можно сказать, завершен. В России они доведены до логического
конца. Социальная реформа, которую государственная власть запускает с 1 января
2005 года под названием «монетизация льгот», «венчает» преобразования, запущенные
в начале 1990х на основе идеологии рыночного фундаментализма. Ельцинское правительство
эту идеологию реализовало в экономике. Путин ее реализует в социальной сфере.
В то же время многие другие страны действуют очень прагматично, осторожно; они
стараются реформировать
свои экономики, удерживая тот позитивный опыт, который был накоплен на предыдущем
историческом этапе. В результате мы имеем экономику, которую нельзя назвать ни
плановой, ни рыночной. Мы имеем отношения собственности, которые формально считаются
основанными на Гражданском кодексе, но, по сути, в ней господствуют криминальные,
«теневые» отношения. Мы имеем очень странную, суррогатную экономическую систему,
в которой не работают ни механизмы рыночной конкуренции, ни инструменты государственного
регулирования.


В. ИНОЗЕМЦЕВ. Чем интересна миру современная Россия? Конкурентоспособна ли, с
Вашей точки зрения, ее экономика, и если нет, то может ли она стать таковой?


С. ГЛАЗЬЕВ. Фактически наша экономическая система распалась на три сектора, которые
функционируют совершенно по-разному. Первый, преуспевающий сектор, - это экспортоориентированные
сырьевые отрасли, которые организованы в крупные корпорации, занимающиеся добычей
и вывозом сырья и имеющие достаточно доходов для собственного развития. Эта часть
экономики вообще государственное регулирование отторгает. В ней за счет присвоения
природной ренты сконцентрирована львиная доля национального дохода. 

Как известно, природная рента представляет собой ту часть прибыли, которая образуется
в экономической системе не за счет предпринимательской активности, не за счет
работы предприятий, а в силу уникальных особенностей месторождений полезных ископаемых,
которые фактически приватизированы этими предприятиями. Причем государство, собственник
этих полезных ископаемых, свою долю прибыли не получает. Фактически государство
передало ее частным компаниям. И парадоксальным образом в этом секторе мы видим
великолепные
показатели прибыльности на фоне удручающих показателей эффективности производства.
Скажем, динамика производительности труда в наиболее преуспевающей нефтяной промышленности
свидетельствует о том, что эффективность здесь снизилась троекратно. 

В Советском Союзе на одного занятого в этой отрасли добывалось втрое больше нефти,
чем сейчас. Объясняется это тем, что, присваивая себе природную ренту, руководители
этих корпораций тратят огромные деньги на непроизводительные расходы, на содержание
обслуживающего персонала, роскошных офисов, на многотысячную охрану, личные самолеты.
Я уж не говорю о том, что значительную часть прибыли они попросту вывозят из
страны, не выплачивая налоги. Этот сектор российской экономики дает доходы примерно
для 10 процентов
занятых. Те, кому повезло работать в этом секторе, получают неплохие доходы -
в среднем от 10 до 30 тысяч рублей ежемесячно, то есть примерно в 2-6 раз больше,
чем средняя заработная плата в промышленности, точнее - в производственной сфере.
Так что этот сектор чувствует себя неплохо в основном потому, что фактически
паразитирует на общенациональных природных ресурсах. 

Второй, тоже весьма преуспевающий сектор, - это, прежде всего, естественные монополии,
которые в силу коррумпированности государства и его неэффективности систематически
злоупотребляют монопольным положением на рынке, взвинчивая тарифы и цены на свои
услуги и свою продукцию. Достаточно сказать, что тариф на электроэнергию и на
тепло завышен у нас, по подсчетам специалистов, примерно втрое против реальной
себестоимости производства электроэнергии и тепла. И в этом тарифе опять же заложены
роскошные условия жизни
руководителей естественных монополий. Об этом свидетельствует хотя бы их заработная
плата, исчисляемая десятками тысяч долларов ежемесячно. То есть фактически люди,
руководящие естественными монополиями, просто лезут в карман наших граждан, перераспределяя
в свою пользу значительную часть национального дохода. 

К естественным монополиям приближаются монополии организационные - такие, как
нефтяные картели, картели металлургические, которые также злоупотребляют своим
монопольным положением на внутреннем рынке, взвинчивая цены до уровня мировых
и даже выше. 

И наконец, это криминальные монополии, которые охватывают оптовую и розничную
торговлю практически во всей стране и диктуют цены на товары массового потребления.
Достаточно посмотреть на московский и любой другой городской рынок торговли продовольствием,
чтобы убедиться в том, что молоко мы покупаем примерно втрое выше себестоимости,
колбасу - вдвое, хлеб - в пять раз выше себестоимости. За арбузы российские покупатели
платят в 10 раз больше, чем стоит их выращивание и поставка на городские рынки.


То есть организационная (нередко криминализированная) монополия чувствует себя
вольготно и относится ко второму преуспевающему сектору российской экономики.
В совокупности эти два сектора - экспортоориентированный сырьевой и монопольный
- дают доходы примерно 15 процентам граждан. При этом внутри этих 15 процентов
львиную долю доходов присваивают лишь несколько сотен человек. Кое-что перепадает
остальным. 

Оставшаяся же часть занятых - в перерабатывающей промышленности и сельском хозяйстве,
в бюджетной сфере - практически получает доходы на уровне, близком к прожиточному
минимуму и даже ниже. Предприятия, организации, работающие в сельском хозяйстве,
строительстве, жилищно-коммунальном хозяйстве, имеют низкую, в большинстве своем
отрицательную рентабельность. Этот сектор замыкается исключительно на внутренний
рынок. Фактически он отрезан от доступа к кредитным ресурсам, потому что предприятиям
здесь нечего дать
в залог, а у банков нет денег для того, чтобы предоставлять им долгосрочные кредиты
под низкие процентные ставки. Государство не предпринимает необходимых мер для
создания условий расширения воспроизводства в этом секторе, и он попросту вымирает.


Мы уже потеряли целые отрасли нашей экономики. Это, прежде всего, инвестиционное
машиностроение, которое почти умерло и работает сегодня на 10 процентов своих
мощностей. Мы почти лишились таких перспективных отраслей, как микробиологическая
промышленность, высокотехнологическая химическая промышленность. И имея колоссальную
сырьевую базу, используем ее от силы на 2-3 процента существующего потенциала.


Самый яркий пример - это лесопромышленный комплекс. Россия, как известно, обладает
самыми большими в мире лесными массивами, но продуктов переработки леса мы производим
меньше, чем маленькая Финляндия. Происходит это потому, что на один кубометр
леса мы получаем в 10 раз меньше продукции, чем финны. 

Аналогичная ситуация с нефтью и газом. Известно, что стоимость готовых изделий,
вырабатываемых на основе природного газа, в сотни раз выше стоимости самого газа.
Достаточно сказать о капроне, продукции органического синтеза. Из 7 граммов газа,
как известно, можно произвести женские колготки, которые стоят столько же, сколько
несколько его кубометров. 

Все это - примеры того, как можно было бы поднимать производство на нашей сырьевой
базе. При этом я пока говорю о производствах, для которых уже существует отработанная
в нашей стране технология. Есть, созданы производственные мощности для изготовления
готовой продукции, но они не используются, потому что сложившийся экономический
механизм делает производство товаров конечного потребления неэффективным. Предприятия
не могут взять кредиты. Они вынуждены конкурировать с дешевым импортом товаров,
нередко поставляемых
по демпинговым ценам, а иногда и фальсифицированного качества. Они поставлены
в заведомо неконкурентные условия по отношению к иностранным соперникам - я имею
в виду условия кредитования, налогообложения, защиты прав собственности. И этот
целенаправленно созданный экономический механизм, который действует в нашей стране,
практически обрекает нас на деградацию. 

Главный порок этой экономической системы заключается в том, что в отсутствие
полноценной рыночной конкуренции и эффективного государственного регулирования
рыночные механизмы работают деструктивно, и большие доходы у нас получает не
тот, кто производит много полезной продукции для общества, а тот, кто присваивает
себе чужое. Посмотрите на источники крупных состояний наших капиталистов: это
либо присвоение государственной собственности путем криминального сговора с чиновниками
в ходе приватизации, либо злоупотребление
монопольным положением на рынке путем завышения цен, либо природная рента, которая
должна идти государству, но присваивается теми, кто эксплуатирует месторождения.
То есть работать в этой экономической системе бессмысленно, потому что честным
трудом заработать ничего невозможно. 

Поэтому наш экономический механизм не мотивирует развитие, а мешает ему. И нынешняя
власть, реализующая политику сохранения статус-кво в интересах тех, кто хорошо
устроился в этой экономической системе, замораживает антипродуктивный экономический
механизм, лишает страну перспективы. 

В. ИНОЗЕМЦЕВ. Очень мрачно. Как я понял, вы утверждаете, что большая часть принимаемых
нынешней властью решений обусловлена прямыми или закамуфлированными интересами
каких-то лоббистских групп интересов, отдельных собственников и т. д. 

С. ГЛАЗЬЕВ. Да, проводимая в стране социально-экономическая политика фактически
направляется вполне очевидными частными интересами. Во-первых, интересами тех,
кто получает сверхприбыли, эксплуатируя государственные природные ресурсы или
злоупотребляя монопольным положением на рынке. Во-вторых, интересами коррумпированной
бюрократии, которая не может эффективно регулировать экономику в силу своей ангажированности.
В-третьих, интересами иностранных кредиторов, которые для российской власти более
значимы, чем
интересы собственного населения. Об этом, в частности, свидетельствует политика
обслуживания государственного долга, в котором реально погашается только внешняя
его часть. А внутренний долг перед гражданами – например, вкладчиками Сбербанка
- просто забыт, не признается. Эти три группы интересов и определяют проводимую
в стране политику. 

В. ИНОЗЕМЦЕВ. В то же время правительство и лично президент постоянно информируют
население о достижениях в укреплении целостности России, совершенствовании структуры
власти и т. д. Но если четко не обозначены цели движения, если непонятны ориентиры,
то почему и до каких пор народ должен и может верить в эффективность государственного
управления? 

С. ГЛАЗЬЕВ. Технологии манипулирования массовым сознанием сегодня масштабно применяются
в нашей стране. Достаточно сказать о телевидении, которое в новостной аналитической
части превратилось в агитпроп, а в развлекательной части - в развратпроп, я бы
так сказал. Это наглядно свидетельствует о том, какие именно технологии применяет
власть для обработки общественного сознания. По сути, они не новы. Еще в Римской
империи, для того чтобы плебс не восставал против очевидной несправедливости,
тогдашние вожди давали
народу хлеба и зрелищ, что, собственно говоря, происходит и у нас. Только вместо
хлеба - водка, а вместо зрелищ - массовая контркультура, которая заполонила все
средства массовой информации и пропагандирует разврат и насилие для отупления
общественного внимания. 

Главная, с моей точки зрения, проблема России заключается в том, что властвующая
сегодня элита оказалась антинародной. При нормальном состоянии общества властвующая
элита формируется на основе элиты продуктивной. Продуктивная элита - это те,
кто своими знаниями, своим трудом обеспечивает развитие общества, - ученые, учителя,
которые двигают общественное развитие, это инженеры, квалифицированные рабочие,
которые применяют эффективные технологии в производстве полезных для общества
благ. Это врачи, которые обеспечивают
здоровье нации. Это, конечно, работники культуры, которые поддерживают духовное
здоровье нации. Сейчас эта продуктивная элита фактически отрезана от власти.
Более того, власть ее топчет, старается не подпускать к себе. Если люди, имеющие
собственное мнение, основанное на богатых знаниях, как-то оказываются у власти,
они очень быстро выметаются, «зачищаются» нынешней властью, изгоняются из ее
коридоров. И именно потому, что властвующая элита сложилась как явно паразитическая,
она отвергла элиту продуктивную.


Когда я говорил, что в сложившейся экономической системе большие доходы получает
не тот, кто хорошо работает, а тот, кто присваивает себе чужое, я говорил, по
сути, о механизме порождения паразитической элиты. Естественно, что ее представители
боятся подпускать к управлению государством носителей общенациональных интересов.
Как говорится, кошка знает, чье мясо съела. 

Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на последнюю политическую реформу,
начатую Путиным. Ведь ее главный смысл - лишение граждан права избирать своих
персональных представителей во власть. А что касается корпоративных представителей
в виде политических партий, то ясно, что при нынешних политических технологиях
в Думу попадут только партии, прошедшие процедуру согласования и отбора своих
кандидатов в администрации президента; губернаторы же будут назначаться по принципу
личной преданности и, соответственно,
действовать затем по правилам круговой поруки. 

Необходимо быть лояльным и выполнять указания начальства, а в остальном начальство
тебе позволит делать все, что ты хочешь. Вот, собственно, и весь контракт власти
с обществом. 

Политическая система, созданная паразитической властвующей элитой, угнетает развитие
страны. За последние 15 лет Россия потеряла примерно 500 миллиардов долларов,
которые были вывезены за рубеж - как легально, так, в основном, и нелегально.
Мы потеряли, таким образом, три годовых бюджета неполученных налогов, но самое
главное - мы потеряли сотни тысяч квалифицированных людей, представителей нашей
продуктивной элиты, которые, не найдя взаимопонимания с элитой властвующей, не
получив возможности для реализации
своих знаний и талантов, нашли себе применение за границей. Иными словами, в
последние 15 лет Россия выступает самым крупным донором в мировой экономике:
она поставляет на мировой рынок сотни миллиардов долларов, сотни тысяч квалифицированных
людей и практически получает в обмен одни лишь долги. 

В. ИНОЗЕМЦЕВ. Вы дважды резко покритиковали либерализацию. Вы сказали, что ельцинское
правительство допустило рыночный фундаментализм в экономику, а путинское - в
социальную сферу. Фундаментализм и дерегулирование - это негативные явления в
Вашем видении этой проблемы. Но можно ли было дополнить эти дерегулирование и
фундаментализм еще и политическим дерегулированием? Может быть, тогда возникла
бы сила, способная привести к реальной демократии? Пусть она была бы стихийной,
не вполне конструктивной, но оставила
бы народу возможность прекратить издевательства над собой. И если бы существовали
элементы дерегулирования не только в экономике, но и в политике, возможен ли
был бы иной ход событий? 

С. ГЛАЗЬЕВ. Начну с того, что мы уже прошли этот этап - дерегулирование в политике.
Это была самая настоящая советская власть без коммунистической партии. Я имею
в виду период с 1991го по 1993 год, который закончился расстрелом Верховного
Совета. Это и была та стихийная, по сути, демократия, которая могла привести
к власти людей, действительно представляющих интересы общества. Во многом так
оно и случилось. По составу Верховного Совета России можно констатировать, что
подавляющее большинство депутатов отражало
интересы избравшего их населения. Именно этот Верховный Совет был расстрелян
представителями ельцинского режима, боявшегося политической ответственности.


И после установления фактической диктатуры у нас развернулись те самые процессы,
которые мы обсуждаем. Только я не применял бы по отношению к ним термин «либерализация».
Потому что либерализация не может быть криминальной. Это понятие было широко
использовано правящей элитой в оправдание фактического присвоения государственной
собственности. Но либерализм не может быть основан на воровстве. Либеральна та
экономика, в которой действует свободная конкуренция, в которой государство жесточайшим
образом пресекает
организованную преступность и злоупотребления монополистов. Это экономика, в
которой защищены законно приобретенные права собственности и в которой каждый
отвечает за себя. И рынок выносит вердикты об эффективности работы той или иной
структуры. 

Ничего сходного с этим у нас не было и нет. С самого начала люди, назвавшие себя
либералами, растащили государственную собственность, лишили своих сограждан сбережений
- просто украли у них сбережения, фактически заморозив их вклады. Их можно назвать
организованной преступной группой, но никак не либералами. Под либеральными лозунгами
у нас проводилась, по сути, антилиберальная политика.  

В либеральную идеологию никак не укладывается «основной закон» нашего экономического
механизма, согласно которому присвоение чужого - это самый короткий путь к богатству.
Оборотной стороной либеральной модели является, между прочим, распределение национального
дохода в соответствии с вкладом в производство каждого его фактора. Если у нас
чисто рыночная экономика, то каждый фактор производства должен получить справедливую
оценку в соответствии с вкладом этого фактора в создание национального дохода.
Так вот,
самый важный для общества фактор - труд - получает в 2 раза более низкую оценку,
чем дает для национально го дохода. Под либеральными лозунгами нас фактически
вернули к самому настоящему крепостному праву. 

В отношении фундаментализма хочу дать некоторые пояснения. Фундаментализм бывает
разный. Иногда он приводит к удивительным экономическим результатам. Скажем,
социалистический фундаментализм - при всех издержках, потерях и преступлениях
- привел к тому, что, как сказал Черчилль, оценивая Сталина, начав с сохи, закончили
атомной бомбой. Первыми шагнули в космос и т. д. Достижений было много. И самым
выдающимся из них была, пожалуй, победа Советского Союза в войне с Европой, которую
Гитлер фактически объединил
против СССР. 

Есть исламский фундаментализм, который тоже может демонстрировать определенные
экономические чудеса, основанные на обобществлении природной ренты в тех исламских
государствах, где есть богатые природные ресурсы. 

И тот тип фундаменталистской идеологии, который сформировался у нас, а именно
- рыночный фундаментализм, привел страну, по сути, к катастрофе. Следуя этому
курсу, Путин довел ситуацию до логического конца - до ситуации полного абсурда.


Если ельцинское правительство, или власть в целом, реализовало принцип рыночного
фундаментализма в экономике, то путинская власть применяет его в социальной сфере.
Что само по себе является дикостью, поскольку даже в либеральных экономических
моделях никогда принцип рыночного фундаментализма не применялся к социальной
сфере. Ни наука, ни образование, ни здравоохранение, ни культура не могут быть
тотально коммерциализированными. Если государство не поддерживает эти сферы,
народ становится неграмотным, больным,
и общество просто разваливается под грузом социальных проблем. 

Я уверен, что вслед за господством монополий и организованной преступности в
экономике мы получим в социальной сфере очень быстрый раскол общества на две
антагонистические группы: это паразитическая властвующая элита и бесправное нищее
население, которое этой властвующей элитой подсаживается на наркотическую иглу
и алкогольную зависимость, развращается через пропаганду контркультуры, - а в
результате окажется заблокировано развитие страны. 

Примеры таких моделей хорошо известны. Это большая часть «банановых республик»
в Африке, в экваториальной Америке, властвующая элита которых паразитирует на
национальных богатствах своих ущемленных народов, проживая главным образом за
рубежом, там же храня вывезенные из управляемой страны деньги и давая своим детям
вполне приличное современное образование. В то время как большинство детей, рождающихся
в этих странах, не имеет никаких шансов получить ни образования, ни работы. 

Так же и у нас сегодня. Если экстраполировать нынешние тенденции, нетрудно посчитать,
что для рождающегося сегодня российского ребенка вероятность получить хорошее
образование и высокооплачиваемую работу составляет не более одной трети. Следовательно,
две трети рождающихся детей не найдут приложения ни своему уму, ни своим рукам
и будут обречены на прозябание в нищете и в бесперспективности. Такая модель
навязывается нам сегодня властвующей элитой. 

В. ИНОЗЕМЦЕВ. Вы подробно осветили становление нынешних структур экономики, напомнили
о китайском опыте. Какие возможности выхода из сложившейся ситуации существуют
на данный момент? Есть ли перспективы для нового старта? Или ситуация настолько
запущена, что есть только один коридор, по которому надо идти? 

С. ГЛАЗЬЕВ. Пока остаются резервы, опираясь на которые можно возродить социально-экономическую
структуру страны. Еще не все потеряно, хотя многие отрасли, в которых Россия
могла бы добиться успехов и выйти на иностранные рынки, как я говорил, погибли.
Практически нереально рассчитывать на возрождение машиностроения и оборонной
промышленности, за исключением тех предприятий, что работают на основе кооперации
с международными партнерами. Но при вмешательстве государства можно добиться
оживления некоторых отраслей,
так как научный потенциал СССР был на мировом уровне, а по ряду позиций даже
превосходил его. 

Например, самолетостроение. Эта отрасль может окончательно погибнуть, если политика
правительства не изменится и оно откажется от создания условий для развития авиапрома.
Но если такие условия будут созданы, он сможет успешно конкурировать с «Боингом»
и «Аэробусом». Эти условия хорошо известны из мировой практики: организация долгосрочных
кредитов, современные образцы авиалайнеров, которые на наших предприятиях собирают
сегодня поштучно. 

«Ту204», «Ил96» не уступают зарубежным аналогам, они более конкурентоспособны
с точки зрения стоимости единицы полезного результата, покупать их выгодно, но
из-за отсутствия рынков стандартные в мировой экономике механизмы воспроизводства
авиационной промышленности у нас не работают. Для того чтобы самолет пошел на
поток, инвесторы должны быть уверены, что смогут его продать. Поскольку наших
новых самолетов всего несколько штук, рынка нет, их приобретение рискованно:
продать наши самолеты за границу нельзя,
так как иностранные компании не имеют опыта их эксплуатации, а у наших авиакомпаний
нет денег. Хотя авиапарк изношен и спрос существует. Надо либо организовать лизинг
самолетов, либо обеспечить долгосрочные кредиты на их производство по заказам
авиакомпаний, либо непосредственно вложить деньги в авиационные заводы. Ни того,
ни другого, ни третьего мы не делаем. Вместо этого российское правительство предоставило
иностранным авиафирмам таможенные льготы по платежам и НДС на сумму около 2 миллиардов
долларов.
В то время как на поддержку российского авиастроения выделили всего лишь 10 миллиардов
рублей. 

Специализация нашей страны на поставках нефти на экспорт не идет ни в какое сравнение
с производством и продажей самолетов: килограмм авиационной техники стоит несравнимо
дороже, чем килограмм природных ископаемых. В этом все различие между двумя траекториями
развития: Россия может работать как сырьевой придаток, получая с единицы этой
продукции несколько центов, а может развивать авиационную промышленность, запускать
спутники, строить электростанции, что дает гораздо более высокую и эффективную
отдачу. Такие
же различия в социальном эффекте, от этого отсчитываются зарплаты, доход бюджета.


У нас еще есть возможность шаг за шагом вытянуть экономику на путь научно-технологического
прогресса. Можно успешно работать в гражданском направлении атомной энергетики
и промышленности (ведь существует колоссальный рынок изотопов), развивать лазерные
технологии, биотехнологии, искусственный интеллект и под эти направления получить
кредиты, вырваться на рынки. Речь не идет о том, чтобы государство покупало для
предприятий оборудование, я говорю о создании элементарных условий для их работы
в условиях рынка.


Эти хрупкие виды деятельности не могут развиваться в абсолютном холоде нашего
государственного регулирования. Климат должен быть теплым. Эти предприятия должны
получать кредиты от государства. Кредиты - это целиком функция государства. Наши
банки не обладают столь масштабными ресурсами. 

Европейский и американский опыт показывают, что когда государство начинает вмешиваться,
результат достигается очень быстро, и если правильно выстроить кредитную политику,
мы можем получить быстро нарастающий масштаб экономической активности. А это,
в свою очередь, поможет перестроиться нашей финансовой системе. 

В. ИНОЗЕМЦЕВ. Насколько я понял, ваш подход - через перестройку приоритетов государства
и системы кредитования выйти на производство готовой конкурентоспособной продукции.
Можем ли мы, не привлекая государственные вложения (что соответствует нынешней
идеологии государства), выйти на мировой рынок с большей специализацией? Например
- с лайнерами, а двигатели для них будут производить западные компании. 

С. ГЛАЗЬЕВ. Это не взаимоисключающие направления, наши ресурсы позволяют это
сделать, у нас хватает титана и алюминия. В нынешнем мире кооперация сложных
авиационных производств возможна, и это показал опыт Европы. У нас есть слабые
места, связанные с электроникой, приборостроением, но это преодолимые трудности.
Для того чтобы поднять и технический уровень, и уровень организации производства,
нужно адекватно перестроить «избирательную способность» нашей политической системы
и денежной политики, а она сегодня
сводится к покупке американских долларов. Сравнить нашу денежную политику с европейской
или японской - как каменный молоток со станком. Центробанк держится за каменный
молоток и не хочет ничему учиться. 

Мы предлагаем не директивное строительство, а создание благоприятной среды для
экономической активности в прибыльных для страны направлениях. Для этого нужна
грамотная кредитная политика, а не централизованное планирование, нужны справедливые
экономические отношения, справедливая налоговая политика, обеспечивающая высокие
доходы честным работникам предприятий, а не тем, кто присвоил чужое имущество.


Функции государства - это подготовка кадров высшей квалификации, образование,
доступность информационных ресурсов, фундаментальные научные исследования, развитие
энергетики и транспорта, коммуникаций, которые должны оказывать услуги по справедливым
ценам, поощрение отечественного бизнеса, а не выжимание его за границу. 

В. ИНОЗЕМЦЕВ. И последний вопрос, который будет самым сложным. Вы говорите, что
в экономике должна быть конкуренция, возможность выбора. Видимо, нечто подобное
необходимо и в политике. То есть отбор, подобный тому, что известен нам по советским
временам, основан на определенных принципах, продвижение происходит на основе
знаний, возможностей, способностей того или иного человека. То, о чем Вы говорите,
требует, чтобы политическая система была отстроена не по американским, но по
советским или китайским образцам.
Есть ли у нас в этом отношении перспективы? 

С. ГЛАЗЬЕВ. Мы неизбежно придем к народовластию, то есть к организации политической
системы, способной рекрутировать во власть тех, кто представляет интересы народа,
знает, в чем они заключаются, и знает, как их реализовать. Наша проблема в том,
что интересы власти противоположны общенациональным интересам. Сложившаяся у
нас организация политического процесса на каждых новых выборах демонстрирует
преступность поведения элиты, когда людей, выражающих интересы больших социальных
групп, блокируют, закрывают им
доступ к СМИ (самый известный пример - Юрий Болдырев, который в силу своей честности
и открытости опасен для власти), а продвигают «своих». Я могу привести примеры,
когда власть продвигала коррумпированных деятелей, чья коррумпированность считалась
их конкурентным преимуществом. Важно было знать, где и сколько человек украл,
а потом при случае ему об этом напомнить. 

Нынешняя властная элита не соответствует стандартам мировой экономики и экономической
науки. Сегодня бремя налогов лежит на труде, который у нас недооценен минимум
в 2 раза. Богатства страны создают не миллиардеры, а граждане, получающие зарплату
ниже прожиточного минимума. Это снижает эффективность труда. Молодому человеку
невыгодно учиться в ПТУ и повышать свою квалификацию: ведь после столь сложного
обучения он получит зарплату не выше 200 долларов в месяц, в то время как охранником
в частной структуре он
может получать гораздо больше. Это ведет к деградации и вырождению нации. 

Элита кормится за счет нефтедолларов. Олигархи делятся своей прибылью с чиновниками,
и потому элите невыгодно менять существующую систему налогов. 

Человеческий потенциал задавлен налоговым прессом, мы не можем стимулировать
нормальную экономическую активность. То, что даром получено от природы, уходит
в частный карман. 

Другая проблема нашей экономики - ценообразование. За 10 лет перехода к рынку
наше государство ни разу не воспользовалось главным инструментом государственного
регулирования - антимонопольной политикой. Правительство стремится снизить инфляцию
путем стабилизации денежной массы, но денежная политика - не вопрос правительства.
Его задача - антимонопольная политика и ценообразование. Цены на рынке завышены
многократно, об этом знает каждая домохозяйка, но правительство этим не занимается,
так как монополисты делятся
с коррумпированными чиновникам.

Наконец, самый сложный вопрос - судебная система. Что бы там ни говорили о свободном
рынке, но без честного открытого суда никакой рынок работать не может. Если имущественные
права не защищены, нет стимула для экономической деятельности. В судах, как и
везде, все решают деньги. И поэтому мы не можем построить эффективную экономическую
систему. 

Наша проблема - смена властвующей элиты. Как этого добиться? При старой партийной
системе, которая существует до сих пор в Китае, такой механизм был. Генсек, при
всех его недостатках, не мог назначать на посты своих родственников. Сталинские
чистки, в числе прочего, служили разрушению межличностных связей в элите 1930-х.
При всей ее противозаконности эта система работала, тем не менее, весьма эффективно.
Менее эффективной она была при Брежневе, когда имели место фаворитизм и коррупция.
В конце концов вместо
партийного подбора кадров восторжествовал вождизм. 

Партийный советский механизм уже не годится, он отвергал яркие способности, не
давал возможностей для самореализации личности, работал на «середняка». В Китае
эта система будет модернизироваться, я уверен. Хочу подчеркнуть, что механизмы
могут быть разными. Если мы провозгласили себя демократическим государством,
такое рекрутирование должно осуществляться через всенародные выборы. Важно, чтобы
механизмы народного контроля и волеизъявления были максимально очищены от административного
произвола.     

Демократические механизмы искажены влиянием тех же денег. Но есть закон для создания
равных стартовых возможностей всех кандидатов - формирование избирательных фондов,
регламентация методов их функционирования. Если власть сама нарушает этот закон,
как у нас, система не будет работать. 

Главное условие обновления элиты - прекращение использования административного
ресурса. Если власть и дальше будет превращать политику в театр и взращивать
бутафорские партии, никакие механизмы оздоровления элиты не сработают. И наоборот,
если власть будет строго соблюдать закон, если чиновники, занимающиеся подтасовкой
результатов выборов, неотвратимо будут оказываться в тюрьме, ситуация резко изменится.


Если «Единую Россию» оторвать от административного ресурса, она проводила бы
совсем иную политику. Я не понимаю, что в этой партии делают ученые, конструкторы
и прочие уважаемые люди. Если бы они пришли туда для реализации своих программ,
для поиска путей развития страны, были бы самостоятельными, то - милости просим,
занимайте активную политическую позицию, боритесь за воплощение в жизнь своих
представлений о лучшем будущем России. Я общаюсь с этими людьми и хорошо знаю,
что думают авиаконструкторы о развитии
страны. Зачем директору авиационного завода поддерживать «Единую Россию», которая
гробит авиационную промышленность? Когда его «за бутылкой» спрашиваешь об этом,
он отвечает, что его вынудили, что он иначе не мог, что его заставили спонсировать
партию власти. 

В демократической системе власти должна быть конкуренция. Власть должна не втягивать
чиновников в преступления, связанные с проведением избирательных кампаний, а
просто контролировать законность выборов. Если мы хотим, чтобы у власти были
порядочные люди, отчитывающиеся не перед денежными мешками, а перед избирателями,
мы всеми силами должны этого добиваться.

МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Верные констатации, любопытные нюансики, благие пожелания. Однако
позиция Сергея Юрьевича Глазьева полезна для формирования антипутинского общественного
мнения, ведь до сих пор многие находятся под гипнозом-наркозом и в упор не видят
преступность, предательство, геноцидство режима. И лучше все же выдвигать конкретные
предложения, как сделано в нашей коллегиально-выработанной Программе постиндустриальной
модернизации России «Путь из тупика». Пусть наше больное общество склонно реагировать
на
надстройку и не вопринимает базисности, но надо приучать мыслить конкретно.

Как же смотрит на ситуацию в стране национал-патриот Александр Севастьянов:

«Уважаемый читатель! – пишет он. - Этот номер "Националки" - юбилейный; 19 мая
газете исполнилось 10 лет. Вам судить, что сделано нами за этот срок.

"Националка" /«Национальная газета»/ не выходила долго: не было денег. Из троих
спонсоров, что были у нее, одного убили бандиты, другой разорился, третий отошел
от политики. Денег от годовой подписки не хватает даже на один номер. 

Мы не собираемся помирать, будем жить и бороться, исходя из возможностей. Но
очень нужен спонсор. Помогите найти. Или помогите собрать с миру по нитке для
"Националки". 
За это время - почти год - очень многое изменилось на политическом горизонте
России, который своим непостоянством все более начинает напоминать калейдоскоп».
Что же можно увидеть в этом калейдоскопе:

«1. Правительственный фланг трещит и пучится

"Единая Россия" никогда не была и не есть "президентская партия". Это на сегодня
всего лишь "пропрезидентская партия". Путин не только никогда не позволял себя
туда затянуть, но и никогда не любил ее, не доверял ей. Понятно: треть людей
там еще от Березовского, треть от Лужкова, а Путин терпеть не может того и другого.


Он поставил "ЕдРо" под контроль своих людей, в частности Грызлова, превратил
в покорный инструмент думского голосования, настолько послушный, что голосует
вообще безголово, тупо, не раздумывая, по приказу, как показал пример с законом
№ 122. Но эта партия состоит не из слабых, безресурсных, лишенных амбиций людей,
которых долго может устраивать подобное положение припорожной тряпки. Внутри
нее подспудно и самодеятельно уже возникают группы фронды (помимо отрежиссированного
"сверху" выделения правого и левого
флангов), и неизвестно, чем это еще может обернуться. 

Сохранится ли к новым выборам "ЕдРо" как единое, целое, по-прежнему "агрессивно-послушное
большинство"? Чем слабей будут позиции Путина (вплоть до намеренного ухода из
политики), тем скорей развалится эта пропутинская организация. Такие симптомы,
как политическое оживление Лужкова, последним проявлением чего был Первомай,
ярко свидетельствуют об этом. 

Но претензия престарелого мэра на роль лидера страны уже запоздала и неуместна.


/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Севастьянов зря скидывает со счетов Лужкова/

Поэтому к новым выборам из "ЕдРо" может вылупиться даже не одна отдельная организация:
как минимум, обновленное "Отечество", загнанное туда силой обстоятельств, плюс
"Медведь" и еще кто-нибудь новенький, а то и два. 

"Родина" была реальным претендентом на роль "президентской партии". Мы знали
и писали об этом с самого начала, а недавно получили официальное, можно сказать,
тому подтверждение. На страницах книги Ольги Сагарёвой "Это "Родина" моя" (Сагарёва
была пресс-секретарем Рогозина всю последнюю избирательную кампанию, после которой
благодарный шеф вышвырнул ее вон, как собачонку) черным по белому описан эпизод,
когда Рогозин торжественно объявляет счастливому активу, что Путин считает "Родину"
своим личным проектом.


Да, Путину нужна была своя "карманная" патриотическая партия, даже с легчайшим
националистическим надцветом, чтобы использовать ее, если придется, как против
отчественных "оранжистов", так и против нас, реальных русских национал-патриотов.
Ниже мы поговорим о том, почему этот план не удался. Но так или иначе, рокировка
очевидна: "Родина" с Рогозиным сдрейфовала влево под сень вечнозеленого-вечнокрасного
(по принципу дальтонизма) Зюганова, а на ее место старательно пристраиваются
"Наши". 

На выборах 2003 года Кремль двигал двумя руками "ЕдРо" и "Родину", а ЛДПР Жириновского,
как рыба-прилипала, сама плыла рядышком. Если бы выборы состоялись в течение
2005 года, то комбинация выглядела бы так же, только вместо развалившегося блока
"Родина" (кстати, блоки вообще теперь не участвуют) пошли бы усердно надуваемые
"Наши". 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Севастьянов недооценивает «Родину» Рогозина, а «Наших» зачем-то
приподнимает. Однако у Рогозина есть пассионарии, а у Екименко нет – а эта разница
решает всё. Политика – не от денег, а от воли/

Ну, а что будет к 2007 году? "ЕдРо", возможно, не сохранится в качестве единой
главной опоры Кремля, судьбу "Наших" предсказать сегодня вряд ли кто-нибудь возьмется,
судьба Жириновского под большим вопросом. 

Не решен и более важный вопрос: сохранится ли нынешняя команда кремлевских политтехнологов
с Сурковым во главе, уже понимающих, что русский национал-патриотизм есть главная
движущая идея эпохи, но все еще мечтающих, что настоящую национал-патриотическую
партию может создать Кремль, а не сам русский народ.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Насчет русского национал-патриотизма – это упование и забегание
вперед, поскольку ещё не взросла «русская нация», и национал-патриоты, в том
числе сам Севастьянов, - это голова без всадника. А на этнозоологизме далеко
не уедешь – вспомним плачевную судьбу черсотенцоев/

Наконец, главное: доживет ли путинский режим до 2007 года?

2. Самоубийца или Кто кого похоронит

С народом у Кремля вообще что-то не ладится. Понятно, что "всенародно избранный"
дорожит своим положением всеобщего гаранта. Он показательно сторонится участия
в партиях, разыгрывая образ "равноудаленного" от основных политических сил "отца
народа". Ему не хочется терять независимость и бесконтрольность, хочется сохранять
как можно дольше абсолютный авторитет, абсолютную власть. Но…

Политология и историософия учат: абсолютизм возникает из баланса сил и интересов
основных политических игроков, когда ни один не может одержать быструю и решительную
победу (в последнем случае устанавливается диктатура). В России таких сил сегодня
две: олигархи, с одной стороны, и народ, включая средний и мелкий бизнес, - с
другой.

Путин, вроде бы, понимает свою задачу: пугать народ - олигархами, а олигархов
- народом. Это у него получается неплохо, чему способствует реальная ситуация
(взять хотя бы последний эпизод с покушением на Чубайса).

Но понимает он ее как-то странно. Вместо того, чтобы играть роль беспристрастного
рефери, третейского судьи, защищающего народ от олигархов, а олигархов - от народа,
он сам развязал войну на два фронта, нападая, с одной стороны, на олигархов,
а с другой - на народ. Вызывая при этом на себя ненависть с обеих сторон вместо
чувства благодарности к защитнику и покровителю. Ну кто же так делает? Как будто
не знает, чем войны на два фронта кончаются… 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Это верное наблюдение. Напомню только, что таково типичное
поведение любой «сомосы», который благодаря опоре на силовиков-хунтовиков и на
электоральную поддержку ограбленных им же низов может удерживать власть неограниченно
долго/

В результате обнажается главная истина: Путин не борец с олигархией, не защитник
народа, а такой же олигарх, только из другого клана. Связанного, скажем, не с
минеральными ресурсами, а со страховыми компаниями, государственными и частными
фондами, фискальными службами и др. и пр.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Путин – не олигарх, а «сомоса», что выше олигархата/

 Удавливая одной рукой олигархов из клана ресурсников, он другой рукой затягивает
экономическую удавку на шее народа (при этом буквально кося самого себя по ногам,
восстанавливая против себя армию и МВД). Тем самым Путин повторил главную ошибку
свергнутых глав Украины, Грузии, Киргизии, создавших на месте советской плановой
экономики - постсоветскую клановую. Одну буквочку заменили… А чем кончилось?!

В результате претензия на абсолютизм оказалась у Путина под большим сомнением.
По данным соцопросов, сегодня 80% офицеров не поддерживают власть. В такой ситуации,
если Кремль и народ окажутся разделены одной только кремлевской стеной, еще большой
вопрос, по какую сторону ее зубцов начнется стрельба.

Сегодня рейтинг президента низок, как никогда, и упади он в тартарары, никто
особенно жалеть его не станет и защищать не пойдет. Похоронить народ еще никому
из владык не удавалось, хотя кое-кто и хотел бы (Нерон: "О, если бы римский народ
имел одну шею!"), а вот народы хоронили многих. Мы знаем, как называется ситуация,
когда народ не хочет жить по-старому, а власть не может по-старому управлять.
Такая ситуация называется революционной. Это классика. И она налицо.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Революционной ситуации пока нет и её не будет до тех пор, пока
не сформируется «критическая масса» минимум из семи сплоченных орговиков-пассионариев
(а оптимум – из Двенадцати). Пока такой группы нет/

Политика Путина - самоубийственна. Об этом кричит опыт постсоветских республик,
создавших "клановую" экономику на смену "плановой". Мы прекрасно понимаем, что
крушение подобных режимов только еще началось и будет иметь "эффект домино".
Какой по счету косточкой упадет путинская Россия?

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Режим Путина («русская сосмоса») резко отличается в плане устойчивости
от режимов Кучмы или Шеварднадзе или Акаева/

3. Конкуренция проектов

Сценарий "цветной" революции сегодня не примеривал на Россию только очень ленивый
политолог. Но вопрос о том, разрешится ли революционная ситуация революцией,
зависит, как мы знаем, от ряда субъективных факторов.

Конкурируют пока что два основных проекта: левый и правый. Несколько слов о том
и другом на фоне анализа "революционной ситуации" в целом.

Почему победили "цветные" революции в Киргизии, Грузии, на Украине? Я выделяю
два главных фактора.

Во-первых, движущей силой всех этих революций были, соответственно, киргизские,
грузинские и украинские националисты. 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Здесь желаемое выдается за действительное. Движущей силой была
разношерстная мелкая буржуазия, которая стремилась к субъектности, то есть к
освобождению из-под бюрократического ига/

Это были национальные революции, заостренные против России как бывшей имперской
страны и против русских как бывшего имперского этноса. Таков первый фактор. Именно
им была обусловлена мощная неограниченная поддержка Западом (и конкретно США)
революционеров во всех сферах: от информационно-правовой до финансово-экономической
и международно-политической. Без этой помощи, что вполне очевидно, ни одна "цветная"
революция не увенчалась бы успехом. 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Да, Запад поддерживал «цветные революции» за их антироссийскую
направленность, но Россия-то предстает ныне как «сомоса». Кому охота стремиться
к «сомосе». Природа не терпит пустоты, и отсюда тяга на Запад/

Запад даже охотно мирился с ярым национализмом революционных киргизов, грузин
и украинцев из-за его антироссийской и антирусской направленности. 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Опять неверный диагноз и соответственно вредный прогноз. В
любой мелкобуржуазно-демократической революции имеется «национальный» компонент,
но ведущим является общедемократический. Другое дело, что плодами революции обычно
пользуются очередные перерожденцы – вспомним череду подобных революций во Франции
в позапрошлом веке/

Особенно наглядна ситуация в Киргизии, где наиболее мягкий, умеренный и демократичный
"тиран" Акаев пострадал, однако, первым именно за то, что из всех среднеазиатских
владык (включая Назарбаева) был наиболее пророссийски настроенным и даже ввел
русский язык как второй государственный. Вот ему и устроили показательную порку.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Очень вредоносные оценки! События в Киргизии, как в Украине
и в Грузии, не определялись «антирусскостью»/

Во-вторых, это были революции новых национальных элит. Обратите внимание: ведь
революции проходили, так сказать, уже во втором туре: первый тур национальных
революций состоялся в 1991 году во время т.н. "парада суверенитетов", когда на
месте бывших советских республик (кроме РСФСР) образовались не просто национальные,
а откровенно этнократические государства. 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Всё неверно! Этнократические – да, но не национальные. До национальных
государств ещё не доросла ни одна постсоветская республика. Александр Севастьянов
путает «этническое» и «национальное», а это принциапиально разные вещи. Этнос
– это природно-культурное, а нация – социально-историческое, базирующееся на
взращивании «критической массы» экономическо-самодостаточных и тем самым политически-субъектных
хозяев, или «третьего сословия», или «национальной буржуазии»/

Но: кто встал во главе этих государств? Сплошь и рядом (иногда после некоторых
пертурбаций) это были представители старой номенклатурной элиты, связанной своим
происхождением с ЦК КПСС, ЦК ВЛКСМ и КГБ. А иногда и со всеми этими милыми инстанциями
сразу. Этой участи не избежала даже Литва (Бразаускас), не говоря уж об Азербайджане
(Алиев), Грузии (Шеварднадзе), Казахстане (Назарбаев), Украине (Кравчук, потом
Кучма), Киргизии (Акаев) и т.д. и т.п.

Прошло почти пятнадцать лет. За эти годы в осколках СССР выросли новые, истинно
национальные элиты, не связанные с советской партноменклатурой, выросли помимо
Компартии и спецслужб. Либо образовались контрэлиты. Таков фактор номер два.
Кем был Ющенко пятнадцать лет назад? простым бухгалтером! Кто в мире знал тогда
студента Саакашвили? Никто. А Феликс Кулов вообще до недавнего сидел в тюрьме…
Но именно они пришли на смену старым номенклатурщикам, выкормышам КПСС и КГБ,
которые предали свои народы, заменив, как
говорилось выше, плановое хозяйство на клановое. Вот народ им и отплатил.

 Итак, два главных фактора победы "цветных" революций: 1) антироссийский и антирусский
национализм масс; 2) готовность новых национальных элит взять власть в свои руки,
их государственно-политическая созрелость.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Севастьянов неверно трактует происходящее, голова пытается
обрести всадника, а его ещё надо взрастить/

Я спрашиваю: есть ли эти факторы в России? И отвечаю: нет.
Первое. Нелепо даже предполагать, что русский национализм, который действительно
и непременно станет главной движущей силой нашей бело-красно-черной революции,
может иметь антироссийский, а тем более антирусский характер. Это нонсенс. А
это значит, что мы никогда не получим с Запада поддержки, как получили ее украинцы,
грузины или киргизы, как получат ее, видимо, вскоре казахи и азербайджанцы, как
получают ее (к счастью, пока тщетно) белорусские оппозиционеры. 

Противодействие Запада мы получить можем; поддержку - нет. Нам надо рассчитывать
только на свои силы, активно искать материальную опору в русском среднем бизнесе.
Это требует времени.

Второе. Как известно, начиная с определенного времени Советская власть взялась
пестовать национальные элиты - административные, научные, гуманитарные - во всех
республиках, кроме РСФСР. Были созданы с этой целью республиканские ЦК КПСС,
Академии наук и художеств… Однако в России этот процесс не только не форсировался,
но и исподволь тормозился. В развитии нашей национальной элиты мы отстаем на
шаг, на фазу, от наших былых национальных окраин. Да и выбивали в революцию 1917
г. и после старую русскую элиту гораздо
более прицельно и тщательно, чем элиты других народов.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Вникаю и разочаровываюсь в интеллектуальной компетенции автора.
Не может быть национальной элиты, как её ни пестовать, если нет нации. Нация
– это не «административные, научные, гуманитарные» вершки, а прежде всего корешки,
то есть низовая «национальная буржуазия». Если нет «национальной буржуазии»,
то нет и быть не может никакой нации/

В самом деле, где сегодня наша, русская (не "российская", не еврейская!) элита,
не обязанная своим происхождением КПСС, ВЛКСМ, КГБ? Элита, которую мы могли бы
поддержать, которой могли бы поверить? Ее пока не видно.

Чего же с таких позиций стОят революционные проекты левых (Зюганов+Глазьев+Рогозин;
Семигин+Бабурин; Белковский, Кагарлицкий и К?), а равно и правых (СПС, Яблоко+,
Гарри Каспаров и К? и др.)?

Зюганов и его номенклатурная рать, все эти постные лица из прошлого?! Смешно
даже говорить! Не случайно, кстати, среди этой рати замешался под конец и Рогозин,
чей политический провенанс имеет отчетливое комсомольско-гэбэшное клеймо изготовителя.
Несмотря на бравый вид, он такой же номенклатурный старец, как и прочие зюгановцы.
Ему там самое место.

Глазьев - единственный в этой компании, кто подходит под рубрику "новой элиты",
но только если сумеет отделаться от невыгодного окружения, которому должен бы
уж знать истинную цену. В 2003-2004 гг. он сделал совершенно правильный ход,
отделившись со скандалом от коммунистов (которых он открыто кинул), и соединившись
с национал-патриотами… но, увы, с "лже" (вскоре кинувшими его самого)! Сейчас
он опять волей-неволей оказался в одной лодке с теми же людьми, которым имеет
веские причины не доверять (равно как
и они - ему). 

Что за скверный, губительный рок? Что за стратегическое легкомыслие? Надолго
ли этот противоестественный союз? Глазьеву ни в одиночку, ни в блоке с Зюгановым
и Рогозиным победы не видать. Ему нужен союз с истинным русским движением, как
бы оно ни называлось. Только в этом реальная перспектива. Время для этого еще
есть.

Семигин с Бабуриным, как, кстати, и поделом забытый Селезнев, вряд ли всерьез
кому-то нужны, кроме Кремля, заинтересованного в дроблении левых. Обсуждать тут
особо нечего. Партия Бабурина "Народная воля" претерпела сокрушительные потери.
Из нее ушли Н.Б. Жукова с "Союзом реалистов", Ю.А. Васин и А.П. Бурлаков с кусочком
РНЕ, В.И. Давиденко со "Спасом"; всех их в свое время Бабурин сдал ни за понюшку
табаку, а у них основной списочный состав партии. Так что как самостоятельная
единица "Народная Воля" до новых
выборов не доживет, как и "Родина"; а под крылом богатого Семигина - отчего же?
Но подобные мертворожденные образования (блоки) нас вообще не интересуют.

Белковскому, Кагарлицкому, Южину и компании по причине "жидовских морд" на людях
появляться и вовсе без толку, опыт СПС и Яблока должен был их этому научить.
И, видимо, научил, поскольку вся эта публика, оказавшаяся не у дел, стремглав
побежала в Русскую Православную Церковь, подзанять "русскости". Ход тривиальный,
испытанный, но вряд ли он поможет. Видали уж мы таких - Евгений Никифоров, Кирилл
Фролов и мн.др.; весь "прожидовленный" Союз православных граждан, по сути. Кстати,
тот же СПГ тяжелой гирей висит
на ногах у Глазьева, лишает его маневра…

Не лучше дела у правых. Вороватый ельциноид Касьянов ("Миша два процента") вряд
ли может быть поддержан русским движением, равно как и сидящий на еврейской финансовой
игле у известного шахматиста Владимир Рыжков. За обеими этими кандидатурами отчетливо
просматриваются силуэты еврейских партий, понявших, наконец, после сокрушительного
проигрыша, что в России на партийной витрине должна сегодня сиять исключительно
русская физиономия. Сегодня это Рыжков и Касьянов, завтра может появиться кто-то
еще. Но "тонкий"
ход с заменой витрины вряд ли им поможет, да и денег под русские продажные морды
еврейские зарубежные дядюшки могут им не дать. Дилемма-с…

Поэтому, не вдаваясь в детали, скажу, что оба революционных проекта, что правый,
что левый, суть дерьмо собачье, из которого ничего путного не выйдет. Тем более,
что для успеха надо, кроме "малого" проекта, проекта собственно революции, иметь
еще и "большой" проект, проект государственного строительства. 

Таким проектом сегодня никто, кроме Национально-Державной партии не обладает.
Эта партия строится русским народом и для русского народа, она обладает монополией
на Русский Проект и является неформальным (пока) лидером русского национального
движения. Успех может быть только у нее.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Смешно, лучше бы не позорился Севастьянов/

4. Роковые ошибки Рогозина

Еще недавно казалось, что "Родина" получила на руки полный набор козырей и шагает
во власть семимильными шагами. Многие наивные русские патриоты, не разбирающиеся
в персоналиях и лишенные способности стратегически мыслить, потянулись к ней
за успехом, на солнечную сторону улицы. Многие слабые души перебежали под знамена
"Родины" за деньгами (которые пока есть) и призраком власти (которой нет и не
будет). 

Сейчас уже ясно, что это была очередная иллюзия, которая начинает таять перед
лицом суровой действительности, "яко дым от лица огня". Не факт, что партия "Родина"
дотянет до следующих выборов. Почему так получилось?

В свое время умная газета "Стрингер" предупреждала глупого президента Путина
насчет Рогозина, который, как придворная куртизанка, прыгая каждый раз все выше
из постели в постель от камердинера до вице-короля и каждый раз предавая при
этом бывшего покровителя, совершал свое восхождение к Кремлю. Она опубликовала
большую статью об этом комсомольском деятеле, "легко сдававшем на нашей памяти
всех, кто так или иначе послужил для него трамплином в этой жизни: Романова,
Скокова, Лебедя, "Отечество" и лично Лужкова,
а под конец и свой родной Конгресс русских общин". Казалось бы, алгоритм поведения
Рогозина выражен предельно ясно, объективно: махровый карьерист и холодный предатель.

И президент должен был бы внять предупреждению. Но он не внял.

ДАЛЬШЕ случилось роковое, неизбежное. Не успела "Родина" перешагнуть порог Госдумы,
как Глазьев выдвинулся в президенты. Если бы "Родина" в целом и лично Рогозин
были тем, за что они выдавали себя в ходе избирательной думской кампании, они
должны были бы поддержать Глазьева всеми силами. 

Вместо этого Рогозин всеми силами оттолкнул от "Родины" Глазьева и стал ему всячески
мешать, выкинул из руководства фракции и из роскошного кабинета, запихнул в комнатушку,
лишил всякой поддержки. Топтал тотально, безжалостно. Демонстративно, грубо,
пошло. Обнажив этим полную вассальную зависимость от Кремля так ярко, как только
возможно.

Не намного лучше повел себя Бабурин, который сперва ринулся поддержать Глазьева,
как велела ему совесть и партийная этика. И даже съезд в поддержку Глазьева помог
провести, своего ближайшего сотрудника Н.А. Павлова к Глазьеву в помощники откомандировав.
Но потом "смельчака" Бабурина вызвали в Кремль, где топнули ногой и напомнили,
с чьей руки он кормится. А кормится он (чтобы читатель правильно понимал) с руки
Кремля, поскольку не кто иной, как Герман Греф посадил его в кресло ректора Торгово-экономического
университета. 

Депутатство - это временное благо, а ректорство может быть и пожизненным. А Греф
посадил Бабурина в это кресло не случайно, но в благодарность за то, что некогда
тот послал омского студентика в аспирантуру в Питер, дал путевку в жизнь. Греф
знает, что такое благодарность, и напомнил Сергею Николаевичу, что негоже кормящую
руку кусать. И Бабурин немедленно повторил фортель Рогозина в отношении друга
и товарища по партии Глазьева. Не так грубо, но так же демонстративно и пошло.
(Представьте себе шок честного
Павлова!)

Потеряли все. Глазьев получил весь бесхозный протестный электорат, какой только
есть, но это всего-то 4 процента с небольшим. Бабурин попытался тягаться с Рогозиным
за первенство в "Родине", даже в Кремль ходил доказывать, какой он сильный и
большой. И получил сокрушительный ответ от Суркова: "Научитесь сначала нам мешать,
чтобы мы стали вас замечать". В результате шарахнулся к Семигину, то бишь, к
деньгам. Цинично, зато практично. Но в политике его заслуженный удел теперь -
горькое забвение.

Рогозин удержался в кресле лидера, но тут же стал судорожно искать, как поправить
в глазах народа репутацию, жестоко, непоправимо пострадавшую после того, как
"Родина" публично предала и почти выдавила народного заступника Глазьева. И ничего
умнее не придумал, как объявить голодовку в знак несогласия с Кремлем.

В ИТОГЕ, вместо единой, сильной и красивой "патриотической" организации с легким
националистическим окрасом, надежной и беспрекословно преданной Кремлю, Путин
получил расколотую и слабую, на скорую нитку состряпанную из случайных попутчиков,
до неприличия склочную, теряющую народное доверие партию, вожак которой рьяно
раскидал двоих друзей-соперников, оставшись в олимпийском одиночестве, но при
этом продемонстрировал строптивость, непредсказуемость и полную политическую
ненадежность. В Кремле думали после того
недолго и поставили на Дмитрии Олеговиче и его команде жирный крест. История
повторилась в очередной раз.

ДАЛЬШЕ Рогозин делает одну ошибку за другой.

Самая большая состоит в том, что в ходе голодовки он позволил обольстить себя
Александру Проханову, который, по правде говоря, всегда знал цену "мальчику Диме".
У Проханова, это всем известно, было и есть лишь одно солнце в окошке - любезный
его сердцу Геннадий Андреевич. Но то ли Рогозин этого не знал, не понимал, то
ли "с похвал вскружилась голова"… В итоге он позволил перевести себя с национал-патриотического
поля, где он мог (благодаря деньгам Скокова) претендовать на лидерство, на поле
социал-патриотическое.
А уж тут - извините, как говорил Остап Бендер, "нам грубьянов не надо, мы сами
грубьяны". В лучшем случае ему обеспечено третье (первое у Зюганова, второе у
Глазьева) место в списке КПРФ (еще раз напомню: блоки больше в выборах не участвуют).
В худшем - политическая дистрофия и возвращение в небытие. 

Построившись в затылок Зюганову, рассчитывать на что-то иное - абсурдно. Где
все те, что стояли в этом строю? Зюганов не может не понимать, что присутствие
Рогозина не слишком украсит партийные списки коммунистов. О президентских амбициях,
а они у Дмитрия Олеговича были, надо вообще забыть. Все-таки, деньги не все решают
в политике.

Смешно, но в левом комплоте Рогозин вновь оказался плечом к плечу с Глазьевым
(хотя опять чуть-чуть, все же, сзади), которого совсем недавно сдал, что называется,
с потрохами. Зачем, спрашивается, сдавал? Что приобрел? Ах, бедный, бедный… Всегда
немного жаль опростоволосившегося предателя. Хотя и противно.

Вторая, небольшая, но очень грубая ошибка состоит в нервно-паралитической реакции
на письмо депутатов в Генпрокуратуру ("Письмо Пятисот"). Обвинения в антисемитизме
Рогозин всегда боялся пуще огня, поскольку, по моим данным, не раз получал крупные
суммы от евреев; он немедленно обрушился на "подставивших" его депутатов (другой
бы гордился такими членами своей фракции!) и написал покаянное письмо главраввину
Берлу Лазару. Фу, как некрасиво!.. Тоже мне, патриот! Но и это еще не все. 

Смешна до глупости попытка Рогозина примерить на себя "оранжевый жилет", уподобившись
Борису Ефимовичу Немцову. Как поведал нам осведомленный товарищ из фракции "Родина"
Сергей Бабурин, "Рогозин 25 декабря оказался в Киеве, за спиной у Ющенко и ходил
там с желтым шарфом и выступал в поддержку так называемого народного президента.
Хуже другое: вслед за изменением официального партийного цвета партии "Родина"
на желтый они подписали соглашение о сотрудничестве с партнером Ющенко по правящей
коалиции в Киеве Морозом
- человеком, который всегда отличался редкостной русофобией и никогда не был
близок интересам русского и русскоязычного населения Украины" ("Новый Петербургъ",
№17(728), 21.04.2005 г.). 

В прошлом завотделом Украины и Крыма Института стран СНГ, я хорошо понимаю, о
чем идет речь, и полностью разделяю данную оценку и Мороза, и ситуации, и Рогозина,
и "Родины"... Нашли, с кем связаться! И чего, спрашивается искали в этой компании
оголтелых русофобов? Дружбы, взаимопонимания? Тогда, значит, кретины и невежды.
Денег? Тогда - подлецы!

Примерка "оранжевого жилета" стопроцентно свидетельствует об одном: Кремль списал
Рогозина со счета, а тот в ответ, как говорят англичане, "забросил чепец за мельницу",
перешел Рубикон. Обратного пути ему не будет. А кому он тогда еще нужен, думающий
только о себе, всегда и для всех ненадежный партнер, политический эгоист, обходительный
предатель? "Желтый цвет есть цвет измены"…

Вместо Послесловия: пора договариваться

НЕ ВСЕ национал-патриоты поверили (возжелали поверить!) Рогозину и "Родине",
не все в эту организацию перебежали. Преимущество ветеранов русского движения
в том, что мы всех фигурантов знаем, как облупленных, знаем, от кого чего ждать,
с кем можно, а с кем не стоит сотрудничать.

Сегодня в стране поднимается не только протестное настроение (оно было куда выше
в 1994-1996 гг., а толку что?), но и национальное русское самосознание. Проще
говоря, русский национализм. Будущее - за ним, это признают даже такие отпетые
русофобы, как Эмиль Паин. На гребне этой русской националистической волны - наша
Национально-Державная партия и еще несколько организаций, основная часть которых
входит в Русское национальное движение.

Революционная ситуация, как сказано выше, уже почти созрела. Как только революция
окончательно произойдет в головах масс, она сама выльется на улицы и площади.
Это не обязательно означает силовое решение проблемы, но и не исключает его.
По многим данным, народ разуверился в возможности избирательной системы, обиделся
на власть, лишившую его реального волеизъявления вопреки Конституции, перестает
ходить на выборы вообще. 

В этих условиях всеобщей изверенности неразменной политической валютой становятся
две вещи. Это, во-первых, четкая передовая идеология, концепция, доктрина. Ее
нет сегодня в России ни у кого, кроме русских националистов. А во-вторых, это
незапятнанная политическая репутация. И этого сегодня нет ни у кого, кроме нас.
Мы, НДПР, пережили два очень трудных года, но выстояли, сплотились, обрели уверенность
в своей незаменимости. Нет сегодня другого лидера у русского народа, кроме нашей
партии, и мы это знаем и понимаем,
и не слагаем с себя ответственности. Мы готовы ко всему.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Это смешно. Скромнее надо быть. На виду пока – НБП (Национал-большевистская
партия) и её почти святые подвижники-мученики. Я думаю, настоящая партия будущего
ещё не начала складываться, потому что пока ни у кого нет «критической массы»
орговиков-пассионариев, тем более у НДПР/

Но мы принимаем и ответственность за единство Русского национального движения,
которое сами же и инициировали.

Это значит, нам пора садиться за круглый стол с коллегами и договариваться обо
всем подробно: кому что делать в грядущей национальной революции. Пора провести
смотр новой русской национальной элите, не связанной со старым коммунистическим,
а тем более с ельцинско-путинским режимом. Пора готовить людей не только для
взятия власти, но и для пребывания во власти.

На повестку дня выходит преобразование Российской Федерации в Русское Национальное
Государство».

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Мечтать не вредно, однако НДПР, в отличие от НБП, так и не
удалось решить главнейшую – организационную – задачу, то есть не удалось собрать
«критическую массу» орговиков и выстроить инфраструктуру по России, и прежде
всего не удалось создать дееспособную молодежную организацию/