28 сентября французской кинозвезде и секс-символу 50-х и 60-х годов Брижит Бардо исполнилось 80 лет.

Она первой – сначала на киноэкране, а затем под нескончаемый стрекот фотоаппаратов на пляже в Канне ещё в 1952 году – появилась в бикини, сделав невиданный до тех пор по своей откровенности купальный костюм знаменем новой раскрепощённой послевоенной эпохи.

Beatles боготворили её, и после успеха A Hard Day’s Night мечтали свой второй фильм сделать вместе с нею. Боб Дилан признавался, что именно ей была посвящена самая первая, написанная в подростковом 15-летнем возрасте, его песня. Убранные сзади в пучок длинные волосы героини одного из её фильмов «Бабетта идёт на войну» породили новую популярную причёску, так и названную – «бабетта».

Производившийся в Чехословакии в 60-70-е годы дизельный локомотив получил прозвище «Бардотка» – два выпуклых бампера на его носу своими формами явственно напоминали женскую грудь, ЕЁ грудь. И, наконец, она была моделью для скульптурного изображения Марианны, национального символа Франции.

Через секс к славе

Брижит Бардо позирует перед журналистами на лондонской премьере фильма «Бабетта идёт на войну»

Фильмы с её участием – а их было немало, с полсотни – почти забыты. Напрягая память, можно вспомнить ту же «Бабетту » или «Три шага в бреду» или… ну да, конечно, «И Бог создал женщину». Эта картина стала в 1956 году режиссёрским дебютом её тогдашнего мужа Роже Вадима. Брижит Бардо к тому времени уже пять лет работала в кино, сыграла с десяток ролей, но именно этот фильм – в особенности её танец обнажённой на столе – стал для нее трамплином к всемирной славе. А сам фильм, получивший колоссальную популярность в неведавшей до тех пор такой откровенности пуританской Америке, считается теперь предвестником сексуальной революции1960-х.

Роже Вадим был одним из режиссёров так называемой «новой волны» – течения во французском кино рубежа 50-60-х, которое вслед за итальянским неореализмом пыталось уйти от традиционной картонности и искусственности довоенного кино, приблизиться к новой правде. Режиссеры «новой волны» ухватились за Бардо – её снимали и Луи Маль, и Жан-Люк Годар. Она даже пробовалась в одной из авангардных картин Энди Уорхола.

А был ли талант?

ББ в мужской кепке в период съемок фильма Луи Малля «Вива, Мария!»

Но, как и у её почти сверстницы Мэрилин Монро, величайшее её достояние – неотразимая красота и обольстительная сексуальность – превратилось в проклятие. Преодолеть внешнюю привлекательность и выйти на внутреннюю глубину ни ей, ни снимавшим её режиссёрам, ни работавшим с нею музыкальным продюсерам так и не удалось.

Парадокс, но Брижит Бардо, записавшая и издавшая как певица несколько альбомов и несколько десятков синглов, известна в этой своей ипостаси больше всего, пожалуй, именно предельно сексуальным номером, от которого она всячески стремилась убежать. Именно с нею в 1967 году Серж Гейнзбур записал свой скандальный эротичный шедевр «Je t’aime… moi non-plus». Бардо и Гейнзбур были любовниками, песня делала их связь совершенно очевидной, и она, опасаясь гнева мужа немецкого бизнесмена Гюнтера Закса и к тому же устав от своего однозначно сексуального имиджа, уговорила Гейнзбура не издавать запись. Год спустя он перезаписал песню с молодой англичанкой Джейн Биркин. Песня стала мировым хитом, а Биркин – звездой. Лишь почти 20 лет спустя, в 1986 году, запись Гейнзбура и Бардо увидела свет, мало кого уже трогая. Сексуальная свобода к тому времени ушла далеко вперёд, а ББ осталась в безвозвратно ушедшем прошлом.

Брижит Бардо на премьере фильма Жан-Люка Годара «Презрение»

Теперь уже ни зрители, ни критики, ни историки кино не в состоянии отделить очарование молодости и красоты от собственно актёрского таланта и понять, наконец: был ли он, этот талант?

На самом деле, это, быть может, и не важно. Как и ушедшая из жизни Монро, она остается в нашей памяти в первую очередь благодаря очарованию юности и красоты. Последний раз Брижит Бардо снялась в кино 40 лет назад на пороге окончательной утраты обаяния молодости. В отличие от другой своей почти сверстницы Катрин Денев, она не захотела (не хватило мужества?) перейти в иной кинематографический возраст, показаться на экране стареющей женщиной, выявить иную, не зависящую от молодости притягательность.

Одержимость или безумие?

Любовь к животным стала для бывшей актрисы одержимостью, граничащей с безумием

Но в отличие от спрятавшихся от людского глаза в затворничестве своих предшественниц, кинозвёзд довоенной поры Греты Гарбо или Марлен Дитрих, она не исчезла из жизни. На протяжении всех этих сорока лет она продолжает быть неиссякаемым источником светской хроники и скандалов – правда, не столько любовно-матримониальных, как это свойственно звёздам, сколько связанным с политическим и экологическим активизмом.

Защита животных стала для неё страстью, граничащей с одержимостью. Иногда, впрочем, кажется, что границу эту она давно уже перешла. Вместе с границей разума. Ну чего стоят, скажем, такие прогремевшие на весь мир скандальные её действия как кастрация соседского осла, которого бывшая актриса, а теперь яростная защитница прав животных, заподозрила в сексуальных домогательствах к её собственной лошади? Или открытое письмо председателю КНР Цзян Цзэминю, в котором она обвиняла китайцев в «издевательствах над медведями и убийстве последних в мире тигров и носорогов для создания афродизиаков»? Или объявленное намерение попросить российское гражданство, если в Лионском зоопарке усыпят двух больных туберкулёзом слонов?

Ультраправый парадокс

Бардо вместе со своей приёмной дочерью у помещения «Фонда Брижит Бардо» в Сен-Тропе в момент запуска кампании «Рождество для животных»

Защитой животных гражданская позиция Брижит Бардо не ограничивается. С не меньшей страстностью и с не меньшей убеждённостью высказывается она и на политические темы. Но если обычно защитники природы, животных, приверженцы зелёного движения стоят на левых политических позициях, то Бардо и здесь – воплощённый парадокс. Её симпатии – на стороне ультраправых.

Её муж Бернар д’Ормаль – бывший советник Национального фронта Франции, партии и сейчас под руководством Марин Ле Пен, стоящей на радикально правых позициях. Тогда же, когда её возглавлял отец нынешнего лидера Жан-Мари Ле Пен, она считалась откровенно неонацистской. Нисколько не стесняясь в выражениях, Брижит Бардо выплёскивает свою желчь и в адрес мусульман («я сыта по горло жизнью под гнётом этих людей, которые уничтожают нас, уничтожают нашу страну и навязывают нам свои нравы»), и в адрес гомосексуалистов («как ярмарочные уроды, они вертят задом и голосами кастратов вопят о притеснениях со стороны ужасных гетеросексуалов»), и в адрес современного искусства («дерьмо»), и в адрес современных французских политиков («флюгера»). Сама же в собственных глазах она выглядит не иначе, как герои прежних поколений, «отдававшие жизнь за борьбу с захватчиками».

Подобная шокирующая откровенность не раз приводила Бардо в суд – по различным обвинениям в расовой, национальной и сексуальной нетерпимости. Ей пришлось выплатить в общей сложности десятки тысяч франков и евро штрафов.

И в 80 лет ребёнок

80 лет – возраст итогов. Что же в конечном счёте это за феномен такой – Брижит Бардо? По-прежнему ли нам очаровываться магической звёздной сексуальностью её молодости или же ужасаться несуразности и дикости её поведения и высказываний зрелых и преклонных лет?

«Бардо есть Бардо, – говорит её биограф Мари-Доминик Лелевр. – Определениям она не поддаётся. Во многом она и по сей день остается беззаботным эгоцентричным ребёнком».

Когда на хрупкие плечи женщин ложится тяжкий груз управления мужчинами… Они прекрасно с этим справляются!

Как известно, в современном мире всем заправляют мужчины — несмотря на старания феминисток переломить ситуацию, большую часть государственных должностей практически во всех странах по-прежнему занимают представители сильного пола, их больше в списках миллиардеров и на заседаниях советов директоров крупнейших корпораций мира. При этом женщин, добивающихся столь же (а зачастую и более) выдающихся успехов, что и мужчины, чаще всего считают исключениями, подтверждающими правило. Однако, есть на нашей планете места, где мужчины исторически приучены не смотреть на прекрасный пол «сверху вниз». Вашему вниманию — шесть живущих в наше время народов с матриархальным укладом общества.

1. Мосо

Небольшой народ мосо, живущий на территории китайских провинций Юньнань и Сычуань около границы с Тибетом — один из самых известных современных социумов, в которых установлен матриархат. Китайское правительство считает мосо частью народности наси, однако это два совершенно разных этнических меньшинства, как по культуре, так и по языку.

Мосо живут большими семьями, в каждой из них главную роль играют женщины — родословная ведётся по женской линии, семейные традиции передаются от старших представительниц рода к младшим, точно так же наследуется имущество. Все важные решения, касающиеся жизни семьи принимают исключительно женщины, они ответственны за воспитание детей и те при рождении получают фамилию матери, а не отца. При этом необходимо отметить, что политикой занимаются в основном мужчины.

Институт брака, как таковой, у мосо отсутствует, вместо него практикуется обычай с говорящим названием «walking marriages» (можно перевести как «свадьбы во время прогулки»). Женщины свободны в выборе сексуальных партнёров и не живут с ними под одной крышей. Дети всегда остаются в материнском доме, поэтому отцы практически не принимают участия в их жизни, порой матери даже не знают, от кого именно зачат ребёнок. Вместо воспитания собственных отпрысков мужчины занимаются детьми, принадлежащими к семьям их матерей.

2. Минангкабау

Народность минангкабау, населяющая индонезийскую провинцию Западная Суматра, насчитывает около 4 млн человек — на сегодняшний день это крупнейший в мире социум с матриархальным укладом. Всё семейное имущество передаётся от матери к дочери, так как мать считается главой семьи и играет главную роль в жизни каждого представителя этого народа. В политических и религиозных институтах заняты в основном мужчины, но в остальном у минангкабау правят представительницы прекрасного пола — такое разделение общественных обязанностей позволяет всем чувствовать себя равноправными.

После вступления в брак женщины сохраняют за собой главную роль — ночи супруги проводят вместе, но утром мужчины, как правило, отправляются по домам своих матерей. По достижении 10-летнего возраста мальчики покидают материнские дома и некоторое время живут в мужском кругу, обретая необходимые представителям сильного пола навыки и постигая тайны религиозных практик. Стоит отметить, что во главе рода всегда стоит мужчина, но если он перестаёт справляться со своими обязанностями, женщины имеют право сместить его с должности и выбрать на его место другого.

3. Аканы

Этнос аканы составляет большую часть населения республик Гана и Кот-д’Ивуар. Социально-общественный строй аканов — типичный матриархат: в их семьях всё, включая фамилии и имущество, наследуется по материнской линии, женщины же определяют направление развития общества в целом. Руководящие должности в органах управления традиционно занимают мужчины, но право на них передаётся через родственников женского пола — матерей, сестёр и дочерей. Зачастую мужчины заботятся не только о своих семьях, но и о своих дальних родственницах.

4. Брибри

В коста-риканской провинции Лимон обитает индейское племя брибри, численность которого по разным оценкам, составляет от 4 тыс до 13 тыс человек. Как и у многих других народов с матриархальным укладом общества, в основе социального строя брибри лежат родовые общины, как правило, включающие в себя несколько десятков человек, во главе каждого рода стоит старшая женщина. Брибри традиционно живут в небольших поселениях, по два-три дома, при этом недвижимость и земельные владения наследуются по женской линии. Также немаловажно, что только женщины имеют право готовить какао, который брибри используют в религиозных ритуалах.

5. Гаро

Гаро — один из главных этносов индийского штата Мегхалая. Как и у их соседей по региону кхаси, в обществе гаро на первых ролях женщины, хотя полностью матриархальным общественный строй гаро назвать нельзя — государственными учреждениями управляют мужчины, они же распоряжаются крупной собственностью. Тем не менее, главой семьи у гаро считается женщина, эта «должность» по наследству передаётся младшей из дочерей, как и большая часть семейного имущества.

В семьях гаро главная наследница выходит замуж последней из всех дочерей и как правило, семья без труда находит достойного мужа, в то время как старшим сёстрам-бесприданницам устроить супружескую жизнь бывает намного сложнее. Женихи часто сбегают от невест и семьям с дочерьми «на выданье» приходится буквально насильно тащить их обратно в свой дом. Будущий муж порой совершает не один и не два побега, а десятки — до тех пор, пока невеста не смирится с его нежеланием жениться, или же не добьётся его согласия. Чаще всего оно достигается многочисленными обещаниями беспрекословно повиноваться супругу и быть фактически его служанкой. После свадьбы новобрачные живут в доме жены, если отношения у них не складываются, брак расторгается с обоюдного согласия и без осуждения со стороны общественности.

6. Наговиси

В южной части острова Бугенвиль, входящего в состав Папуа — Новой Гвинеи, живёт племя наговиси, которым управляют женщины — они принимают решения касающиеся родовых общин, участвуют в обрядах и церемониях, а всё остальное время посвящают обработке своих земельных участков, которые передаются по наследству от матерей к дочерям, причём право владеть землёй есть только у женщин племени. Антрополог Джил Нэш, изучавшая жизнь наговиси, утверждает, когда дело доходит до брака, для женщин племени садово-огородные навыки столь же важны, как внешность и сексуальность — умелые невесты ценятся у мужчин на вес золота. Свадебных церемоний у наговиси нет — если мужчина и женщина много времени проводят вместе, ночуют под одной крышей и сообща обрабатывают принадлежащий женщине участок, их считают законными супругами.

Этот невероятный пейзаж – не что иное, как рисовые поля во Вьетнаме. Многочисленные террасы, расположенные на склонах живописных гор, славятся своей уникальной красотой и величием.

В одном из своих путешествий фотограф Саравут Интароб (Sarawut Intarob) запечатлел уникальный ландшафт, который образуют рисовые поля во Вьетнаме. Контраст тёмно-синего небо, будто затянутого дымкой, и ярко-изумрудных ступенчатых склонов гор образуют потрясающий вид, способный очаровать любого, кто смотит на фотографии Интароба.

Сказочные пейзажи с аккуратными округлыми линиями, игрушечными домиками на самом деле являются местом тяжёлой работы местных фермеров. Для выращивания риса необходимы особые условия: жаркий и влажный климат, достаточно места для образования полей и постоянный уход за растениями. Всю работу приходится выполнять вручную, а землю вспахивать с помощью буйволов.

Mesut Kul – турецкая художница, которая рисует миниатюрные картины на крошечных предметах. Даже на тыквенном зёрнышке девушка умудряется изобразить целый пейзаж – не забыв про композицию, подбор цветов и прорисовку деталей.

«Я познакомилась с микро-искусством пару лет назад. Один художник рассказал мне о важности привносить в рисование что-то своё, инновационное. Я задумалась о том, что это могло бы быть в моём случае. И поняла, что нарисовать картину на большом холсте способен каждый, а вот работать с миниатюрными поверхностями – нет», – рассказывает девушка.

Теперь Mesut Kul рисует на семечках, половинках орехов, крыльях бабочки и даже на дольках картошки фри. Удивительно, но художница не использует лупу, предпочитая полагаться лишь на свое зрение. Все работы она создает при помощи тонкой кисточки и обыкновенных красок.