— Это, конечно, в первую очередь у властей Украины надо спросить, но хочу сказать, что они во многих сферах принимают странные решения. Я, например, давно уже в этом списке нахожусь, меня никто не выводит оттуда, но я, собственно, и не особенно страдаю по этому поводу.

Я не знаю, почему так или иначе принимают решение украинские власти, какие у них мотивы, искать логику в их действиях давно уже бессмысленное занятие. Просто потому, что никакой логики у них нет.

А в конкретном случае с Киркоровым, возможно, они созваниваются с Зеленским, я допускаю даже, что у них какие-то приятельские отношения сохранились, что позвонили, сказали, что гастроли у Киркорова где-то, например, в Одессе будут, вот и все.

— Почему в России нет истерии по поводу выступлений украинских звезд, причем ни на государственном уровне, ни у народа? Вот, например, российский рэпер Василий Вакуленко поехал в Киев, а там националисты с плакатами вышли «Баста — русня», а еще есть «Миротворец», почему такого в России нет?

— Просто российские власти более адекватную политику ведут в этом деле и правильно делают, результат соответственный.

Что же касается черного списка артистов и «Миротворца», то хочу сказать, что никогда в мире нигде не составляли санкционных списков в отношении артистов, художников, деятелей культуры другой страны. Ни в Средние века, ни в 19, ни в 20 веках, даже во времена Великой Отечественной войны такого не было.

Украина может гордиться этим своим «открытием» в мировой истории — введением санкций в отношении артистов, — это «достижение», хоть что-то придумали свое. Тут у Украины абсолютное первенство, она в этом смысле единственная и неповторимая. Но вот объяснить, зачем они это делают, это очень сложно.

— Карен Георгиевич, на Украине утверждают, что запреты и санкции нужны им для сохранения украинской культуры и украинского языка, а вы как считаете, к чему в итоге приведет нынешняя политика этой страны?

— Я думаю, что в конечном счете все, что сейчас происходит на Украине, приведет ни к чему иному, как к большой антипатии со стороны России и российского народа. Может быть, этого и добиваются местные власти, но такой результат — очень плохой для Украины, потому что она всегда останется страной, которая будет зависеть от России и в том числе от российских деятелей культуры. Так что украинскую политику в отношении артистов я назвал бы бессмысленной, но уж как есть.

Самое забавное, что возглавляет эту политику сам в прошлом артист. Зеленский все-таки был артист, какой-никакой, причем он постоянно работал в России, а значит, он со многими знаком, и вот именно он проводит эту политику и возглавляет этот полный идиотизм.

Источник: https://izborsk-club.ru/21305

Такие фигуры есть в каждой стране. Но, надо признать, в США таковых немного. Перетряска высшего крыла политического менеджмента там осуществляется довольно радикально при смене жильцов в Белом доме, особенно когда они принадлежат разным партиям. Аналогичным образом ротируется и экспертократия: демократические президенты не часто выбирают себе в советники республиканских интеллектуалов и наоборот. За партийными идентичностями прослеживаются и клановые лояльности – старейшая демократия мира в последнее время все больше напоминает венецианскую олигархическую республику. Тем интереснее обратить внимание на одного идеолога, который на протяжении последних двадцати-тридцати лет всякий раз оказывается в фаворе у почти каждого нового обитателя Белого дома, умудряясь понравиться всем и во всяком случае ни с кем не поссориться.

Впрочем, правильнее было бы говорить не об эксперте, а о супружеском тандеме. Женское лицо этого тандема слишком хорошо известно в России, чтобы описывать его подробно – это та самая Виктория Нуланд, что раздавала печеньки на киевском Майдане. Лицо мужское знакомо нам чуть хуже, но оно тоже на слуху – это Роберт Кейган, ныне старший сотрудник мозгового центра Демократической партии, известный как институт Брукингза.

Кейган в разное время занимал много разных должностей, кажется, его идеями вдохновлялись все последние американские администрации, начиная с младшего Буша. Он начал свою карьеру в качестве спичрайтера недавно скончавшегося Джорджа Шульца, экс-госсекретаря в администрации Рональда Рейгана. Но известность к нему пришла чуть позже: Кейган был, наверное, самым громким голосом из тех, что требовали от Клинтона и Буша-младшего вторжения в Ирак для свержения Саддама Хусейна. Затем он прославился как автор идеи Лиги демократии, которую готовился собрать в случае своей победы на президентских выборах сенатор Джон Макейн, который взял Кейгана себе в политические советники в период избирательной кампании.

Удивительным образом, но не потонул Кейган и при Бараке Обаме, напротив, в одной из своих публичных бесед чернокожий президент с большой симпатией отозвался об одной из книг Кейгана, в которых тот выступал против так наз. «деклайнизма», то есть представления о неминуемом упадке американской сверхдержавности. Кейган неизменно писал что-то доброе о Бараке Обаме, ставя тому в особую заслугу участие в ливийской авантюре и расправу над Каддафи. Дональда Трампа Кейган поначалу не принял, в период выборов 2016 года он один раз даже фактически назвал миллиардера «фашистом», рвущимся к власти. Но потом Кейган немного потеплел и к Трампу, когда увидел, что и тот способен на резкие поступки типа воздушного удара по Сирии или же убийства Сулеймани. Во всяком случае Кейган не присоединился к организованному его бывшим соавтором Биллом Кристолом движению Never Trump, объединившему не лояльных 45-му президенту США республиканцев. Трамп, впрочем, этого шага Кейгана не оценил, и последние годы чета Кейгана-Нуланд находилась вне должностей и при этом где-то на периферии экспертных баталий. В 2018 году, правда, Кейган издал книгу с характерным названием «Джунгли наступают снова», она была благосклонно встречена экспертным сообществом, но большой дискуссии не вызвала и в первые ряды глобальных мыслителей ее автора, кажется, не вернула.

Но вот пришел Байден, супруга Кейгана вернулась к дипломатической службе, будучи номинирована на должность заместителя государственного секретаря по политическим вопросам, и сам герой немедленно заявил о себе претендующей на программный характер статьей в ведущем журнале США по внешнеполитической тематике «Foreign Affairs». Название статьи в русском переводе звучит так «Сверхдержава, по желанию или нет». Статья имеет довольно жесткий императивный подзаголовок «Американцы должны принять свою глобальную роль». Поэтому, кстати, не совсем точен перевод названия этой текста в ИноСМИ «Сверхдержава, нравится вам это или нет». Проблема в том, что Кейган хочет сказать, что несмотря на то, что быть гражданами сверхдержавы не нравится самим американцам, но это решительно ничего не меняет в позиционировании страны, американцам придется терпеть свою сверхдержавность, даже без соответствующего желания.

По мнению эксперта, американцам не просто «следует» (should), они «должны» (must) принять свою глобальную роль, в ином случае события будут развиваться плохо. Рано или поздно американцы поймут, что соперники их страны слишком усилились, а комфортный для Америки либеральный миропорядок чересчур ослаб, и когда они это осознают, начнется силовая мобилизация с уже непредсказуемыми последствиями. И вот чтобы не допускать худшего, американцам следует уже сейчас переходить в массовом порядке на глобалистские позиции и не искать оправдания своей международной активности в разного рода внешних угрозах, подлинных или же часто мнимых.

Кейган как будто даже готов в порыве откровенности признать, что многое из того, о чем вещала пропаганда перед войной в Ираке, да и он сам лично, в частности, что Саддам с его потенциалом ОМП представляет собой страшную опасность для Америки, было сознательной ложью. Ни Саддам, ни Каддафи, ни тем более Милошевич никакой прямой угрозы США не представляли, в этом реалисты и консервативные изоляционисты, по признанию Кейгана, были правы. Неправы они были в том, что изначально ограничивали внешнеполитическую активность Америки лишь мерами по защите ее безопасности. И, увы, признает эксперт, американский избиратель в значительной степени с этим самоограничением был согласен. Поэтому то и пропаганде, включая самого Кейгана, договариваю я за него, приходилось лгать так грубо и топорно, оправдывая интервенцию в глазах «темных» избирателей, которые были готовы поддержать войну лишь как средство самозащиты. Эту глубоко нелиберальную и, как выражается автор, «нетолерантную» точку зрения Кейган и подвергает идеологической критике.

Кейган в этой статье не говорит прямо о защите внешних интервенций, но думает он, разумеется, в первую очередь именно о них. Он просто хочет продать администрации Байдена «интервенционизм» под брендом «глобализма».

В этом его намерении имеется еще одна скрытая смысловая подоплека, которую надо обозначить. Байден пришел к власти под лозунгом возвращения «трансатлантического единства» — по мнению 78-летнего президента, главная ошибка Трампа состояла в том, что он поссорил Америку с соратниками по коллективному Западу. Но имя Кейгана если с чем и ассоциируется в истории современной политической мысли, так это со знаменитым противопоставлением либеральной и пацифистской Европы воинственной и консервативной Америке. Помните, это знаменитое кейгановское «европейцы с Венеры, американцы с Марса» — аот эта популярнаяя в бушистские времена идеологема впервые была сформулирована в бестселлере Кейгана «О рае и силе», вышедшем в свет в 2003 году прямо накануне интервенции в Ирак, которая в первый раз расколола Евро-Атлантику.

Получается, что, как ни крути, а именно Кейган и есть настоящий «крестный отец» трампизма, именно он первым указал на те отличия в политической культуре партнеров по Северо-Атлантическому блоку, которые потом постоянно заострял Трамп: европейцы-«венерианцы» не хотят увеличивать военный бюджет, и потому «марсианам»-американцам приходится брать на себя большую часть расходов по поддержанию альянса.  Отсюда было уже рукой подать до «Америки прежде всего».

У меня есть большое подозрение, что сегодня Кейган более всего боится как раз не напоминания о его роли в пропагандистском обеспечении военной кампании 2003 года (это как раз немедленно вспомнили все его критики), а указания на его идейную связь с трампизмом, что может отдалить его  как потенциального идеолога от той новой политической конфигурации в американском правящем классе, которая сегодня выстраивается под зонтиком Байдена.

И было бы крайне полезно, чтобы кто-то именно так и поступил, кто-то подчеркнул его подрывную для укрепления Евро-Атлантики роль и тем самым прервал новый карьерный взлет этой супружеской четы.

Поскольку нельзя исключить, что Кейган с Нуланд снова войдут в фавор. Похоже, что победители 2020 года находятся сейчас в состоянии растерянности. Они свергли ненавистного Трампа, но абсолютно не знают, что делать дальше, как реально можно сплотить Евро-Атлантику, учитывая тесные хозяйственные связи континентальной Европы с Китаем и Россией. Байден пока делает примирительные шаги по всем направлениям: перезаключает СНВ-3 на пять лет, пытается вернуться к иранской сделке, возвращается в Парижское соглашение. Одновременно он ищет какие-то пути противодействия геоэкономической экспансии Китая, но мы не слышим ничего кроме жестких заявлений и не видим ничего, кроме мягких действий. Убежден, что эта слишком явно обозначившаяся нерешительность постепенно начинает вызывать раздражение тех, кто хотел бы видеть победивший «глобализм» не с трясущимися руками, но с жесткими кулаками. И вот для придания «глобализму» именного такого облика чета Кейган-Нуланд может оказаться незаменимой. Увы, воздушный удар по иранским позициям в Сирии — еще одно свидетельство в пользу неслучайности появления статьи Кейгана в ведущем журнале Америки.

Кейган, видимо, не ждет каких-то супержестких и решительных действий от нынешнего президента – достаточно и того, чтобы он не выводил войска из Афганистана и Ирака, к чему он был склонен еще в годы своего вице-президентства и о чем, вероятно, он мечтает и сейчас. Кейган пытается доказать Байдену и его сторонникам, что настоящий «глобализм» — это поддержание военного присутствия США в различных регионах мира на постоянной основе, это силвая активность, не требующая для своего оправдания наличия каких-то непосредственных угроз национальной безопасности. Важнейшая идея неоконов, которую всегда важно держать в памяти при обсуждении их позиции, состоит в том, что Америка – это Британская империя наших дней. Только глобальная гегемония либеральной сверхдержавы и обеспечивает либеральный миропорядок. Но вопрос состоит в том,  как вернуть эту либеральную гегемонию, когда реальностью – приятной или не очень – является нелояльность этой гегемонии двух ядерных держав: России и Китая, вторая из которых еще и грозится победить Америку в геоэкономической конкуренции?

На этот вопрос Кейган пока ответа не дает, он лишь призывает Байдена посвятить оставшееся время его президентства своего рода «имперскому просвещению» Америки, то есть внутренней пропаганде ее имперской миссии и роли. Но, наверное, какие-то символические акции, расширяющие пространство силовых возможностей Америки, могут быть осуществлены: ведь Кейган уже в данном тексте ссылается на положительный пример предшественника Байдена: точечным ударом он уничтожил опасного врага – Сулеймани. Мелочь, конечно, но приятно. Байден в общем тоже вполне в состоянии кого-нибудь таким же или иным образом уничтожить. Или, скажем, совершить военную интервенцию в Венгрию для свержения неприятного режима Виктора Орбана. Или усилиями Украины и Молдовы расправиться с Приднестровьем. Или что-нибудь провернуть аналогичное в Латинской Америки, если не против левого Мадуро, то хотя бы против правого Болсонару. Здесь важен даже не результат, а постепенное привыкание к мысли, что для обеспечения гегемонии можно все: насилие, убийство, ракетный удар.

Если чета Нуланд-Кейган в компании других неоконов и либеральных ястребов снова выдвинутся на первый план американской политики, мир, конечно, ждет очередная катастрофа. Не только по причинам морального характера. Не будут Россия и Китай равнодушно смотреть, как хваленый американский шериф шаг за шагом превращается в гангстера. Разумеется, другие сверхдержавы начнут подражать гангстеру, учиться его приемам, прибегать к его аргументам. Собственно, этот процесс уже пошел, с макиавеллизмом на внешнеполитической сцене сегодня уже никто не решается спорить всерьез, это норма для реальной политики. Увы, учитывая очередное кадровое возвышение Нуланд, надеяться на то, что Байден вполне понимает эту опасность, сложно. Тем более что иных ярких идеологов, способных затмить своей интеллектуальной мощью Кейгана, в его окружении, кажется, нет. Или мы пока о них ничего не знаем.

Борис Межуев

Источник: https://politconservatism.ru/blogs/neustranimyj-bob-kejgan

В принципе, это, конечно, момент информационной войны, которую они ведут против России вместе со своими внешними сюзеренами. То есть против России идет информационная и смысловая война, развернутая западной коалицией, и в этой войне они выступают на стороне последней.

Когда им это говорят прямо в лицо – они с возмущением называют обвинение проявлением «теории заговора», что по их мнению уже порочно, поскольку, как они, очевидно, считают – в политике заговоров в принципе не существует.

И с честными глазами уверяют, что делают все это не за деньги, а по убеждению. Из чего вытекает, кстати, не то, что они на стороне противника не воюют, а то, что участвуют в этой войне не из корысти, а из идейных соображений. Примерно то, что в «Легенде об Уленшпигеле» говорила ему случайная подруга: «Я не публичная, я – гулящая: публичная идет с каждым, а я – только с теми, с кем самой захочется». Но деньги брали обе.

Кто лучше, а кто хуже: предающий за деньги, или предающий по убеждению – вопрос отдельный. Правда, первый – не столько предающий, сколько продающий. Второй – собственно предающий. Один – наемник. Другой – предатель.

Правда, оба вряд ли могут рассматриваться как граждане страны, в войне против которой они участвуют.

Очевидно, что Крым никогда не проявлял желания перейти из состава России в состав Украины. Его не спрашивали ни в 1954, ни в 1991 году.

Очевидно, что он желал сохранения в составе СССР в 1991 году. Очевидно, что намерение вернуться в состав России он высказал еще в 1993 году. Очевидно (во всяком случае, для каждого, кто имел связи с Крымом в период с 1991 по 2014 год), что он всегда такого возвращения желал.

Очевидно, что возможность вернуться в состав России в 2014 году была принята с восторгом. Очевидно, что на Референдуме 16 марта 2014 года каждый житель Крыма имел возможность высказаться как за возврат в Россию, так и за сохранение в составе Украины.

Очевидно, что решение о воссоединении было принято подавляющим большинством голосов. Очевидно, что это решение было добровольным.

Все это очевидно – и вот эту очевидность власти иных стран признавать не хотят.

Ленин когда-то писал: «Если бы математические аксиомы задевали интересы людей – нашлись бы люди, которые их бы опровергали».

Если очевидность упрямо не признается, значит, она чьим-то интересам противоречит.

И если большинство стран мира на сегодня не признает добровольности и естественности воссоединения Крыма с Россией, значит, им ее признавать по тем или иным причинам не выгодно.

У всех причины разные, но, в большинстве своем, в основе этого непризнания очевидности лежит два начала.

Первое – нежелание США и их ближайших союзников, Западной коалиции.

Второе – неготовность многих других стран вступать с ними в спор.

Западная коалиция рассматривает проблему Крыма как вызов мироустройству. Вызов той системе отношений, которую они навязали миру после катастрофы раздела СССР. Начало восстановления территориальной целостности России/СССР.

Воссоединение – вызов им и их власти. Оно демонстрирует, что они – не всесильны. А если они не всесильны, значит, в принципе, возможно, что те или иные страны отказываются от примата беспрекословного подчинения им. Воссоединение Крыма сегодня – это то же самое, чем в 18 веке было провозглашение независимости Соединенных Штатов: отказ от подчинения мировому гегемону.

А значит – объявление этого гегемона «негегемоном», бывшим гегемоном. Признать воссоединение Крыма для США означает признать отказ от своей роли гегемона и согласиться с тем, что им теперь подчиняться не будут. Это – крушение статуса.

Для их ближайших союзников это тоже крушение: крушение их собственного самооправдания со своим собственным самоподчинением Штатам, отказом в их пользу от своего собственного суверенитета.

Если они отказывались от этого суверенитета в пользу «неодолимого гегемона», они могут свою капитуляцию оправдывать и свое минимальное самоуважение сохранять. Если оказалось, что они капитулировали перед состарившимся вожаком, они сами перед своими гражданами и самими собой оказываются никем – политическим мусором.

Когда европейские страны стали проводить независимую от США политику? Когда США стали терпеть поражение в противостоянии СССР и были разгромлены во Вьетнаме. Когда они вновь стали сателлитами Штатов? Когда пал СССР и казалось, что сила Штатов неодолима. А тут вдруг оказывается, что поспешили, унизились и прогадали. Продешевили.

Поэтому правящие элиты европейских стран видят свою задачу чуть ли не самосохранения – доказать, что «их хозяин – самый сильный хозяин в мире». А они, если и вассалы и холопы – то вассалы и холопы самого сильного господина.

Все же остальные страны, в западную коалицию не входящие, но и воссоединения Крыма не признавшие, страны и их элиты, пока не готовые решить, подняться им на мятеж против Хозяина или подождать. Просто потому, что исход им пока не очевиден. И не исход ситуации по Крыму – тут, в общем-то, всем все ясно. А исход противостояния Москвы и Вашингтона.

И главное их опасение даже не в том, не проиграет ли Москва, а в том, не помирятся ли они между собой. Что достанется Москве, что Вашингтону. И не пострадают ли в итоге они, доставшись не тому центру, на который они поставят.

И само главное – пойдет ли Россия до конца, как минимум до публичного зафиксированного лишения США статуса «Высшего Гегемона» — или согласится уступить и помириться, этот статус за Штатами признав. А поэтому они ждут. Пока Россия не продемонстрирует, что не уступит и компромиссов не будет и что она готова идти до конца – они пойдут с ней. Если не продемонстрирует – так и будут ждать, чем все окончится. Если пойдет на уступки – постараются искупить перед подтвержденным гегемоном свое нынешнее ожидание и яростно набросятся на Россию, мстя ей за то, что в очередной раз не оправдали их же тайные надежды.

Источник: https://izborsk-club.ru/20812

Парады на Красной площади 9 мая и патриотические фильмы напоминают нам о героических сражениях Великой Отечественной, но не раскрывают тех тайных механизмов, которые раскрутили кровавый маховик Второй мировой войны. Для большинства современных людей фашизм это Бенито Муссолини и Адольф Гитлер. Однако концлагеря были придуманы не Гитлером, не Муссолини и не Гиммлером. Заключенные в полосатых робах, выпускали шоколад Nestle, моторы BMW и автомобили Volkswagen. Освенцим был лишь "частной инициативой" корпорации I.G. Farbenindustrie AG, где учет заключенных велся счетными машинами IBM, а медицинские опыты над людьми проводились по заказу фирмы Bayer, той самой, что не только придумала аспирин, но и разработала концепцию "фюрерства" (Führerprinzip). Настоящими "фюрерами" фашизма были корпорации, основавшие Третий рейх. В нацистской Германии впервые появились и телевизионная реклама, и термин "приватизация". Именно приватизация всего и вся частными банками стала основной целью плана "Ост" на оккупированных территориях Восточной Европы. А разработчиком планов Третьего рейха по завоеванию мирового господства был картель международных корпораций, объединенных в концерн I.G. Farbenindustrie AG. Планы этих господ, руководящих банками и монополиями, не изменились и по сей день. Как заметил американский комик Джордж Карлин, "Германия потерпела поражение во Второй мировой войне, а фашизм победил. Поверьте мне, мой друг…"

Источник: https://xn----8sbalcgsi5aih6o.xn--p1ai/index.php?route=product/product&p...

Итак, образование всегда было делом первостепенной важности. Сегодня это так вдвойне или даже втройне. Причин несколько. Во-первых, сегодня высококачественное образование получить труднее и сложнее: и потому что уровень образования за последние 20 лет снизился, чему в решающей степени способствовали введение ЕГЭ и «болонской системы», и потому что образование стало для очень многих платным, и потому что растет разрыв между наукой и развитием общества, с одной стороны, и образованием и наукой – с другой; иными словами, образование не поспевает за развитием общества и его изучением. Во-вторых, при снижении уровня образования растет спрос на высокообразованных, высокопрофессиональных людей. В-третьих, в сегодняшнем мире высокий уровень образования нужен не только для профессионального успеха, не говоря уже о полноценной личностной самореализации, но и для адекватного ориентирования в быстро меняющейся ситуации; сложность и неоднозначность последней такова, что если еще несколько десятилетий назад для социальной адаптации и умения сделать верный карьерный или даже жизненный выбор достаточно было простого здравого смысла, то сегодня этого маловато. И дело не только в ускорении и усложнении жизни, а в том, что мы вступили в принципиально новую эпоху – эпоху информационного и сетевого общества.

Информационное общество характеризуется наличием огромных и быстротекущих массивов информации – бытовой, общей, профессиональной. В этой ситуации решающее значение приобретает умение свертывать, алгоритмизировать, кодировать/декодировать и концептуализировать информацию, т.е. умение быть субъектом, а не объектом информпотока. Ясно, что без высококачественного образования (разумеется, серьезно модифицированного в соответствии с новыми условиями) это невозможно.

Разумеется, образование не достаточное, но совершенно необходимое условие достойной жизни в информационном обществе. Современный мир становится все более сетевым: рядом с институционально-иерархическими структурами вырастают принципиально иные – сетевые. Их принцип организации – неиерархический, ризомный (ризома – корневище), т.е. не предполагающий центра и верха, а потому практически неуязвимый со стороны институционально-иерархических структур.

Даже в тех случаях, когда сетевые структуры возникали как «отростки» институциональных, они довольно быстро обретали автономию по отношению к «матрице» и вступили с ней в конкуренцию. Если институционально-иерархические структуры мало что могут сделать с сетевыми, то сетевые легко проникают в институциональные, опутывают их и заставляют функционировать в соответствии со своими целями. Сетевое общество – это такой социум, где грань между мирным и военным состоянием принципиально стерта: сетевое общество – это общество сетевой войны; война – норма этого типа общества. Речь, разумеется, не о войне физической, «горячей», а об организационной войне, в которой сеть выступает и субъектом, и средством, т.е. оружием особого типа – организационным.

Стратегия и тактика сетевой войны – неформальное проникновение в различные сферы, прежде всего в политическую и интеллектуальную (наука, образование), перекодировка цивилизационных кодов, подмена ценностей, целей и символов. Я согласен с теми аналитиками, которые считают: в сетевых войнах не нужно оккупировать или аннексировать территории, достаточно установить информационный и финансовый контроль и создать ситуацию управляемого хаоса, как это проделали в конце 1980-х годов по отношению к СССР Запад и его союзники в верхних эшелонах СССР. Успешное участие в сетевой войне или, как минимум, срыв попытки превратить себя в объект – все это требует такого уровня образования, который не был императивом в 1960-1970-е годы. Информационный контроль устанавливается в ходе и посредством информационной войны, которая является одним из аспектов, измерений, фронтов психоисторической войны.

Психоисторическая война – целенаправленное долгосрочное воздействие на общественное сознание и подсознание (взгляды, представления, ценности, идентичность, эмоции, историческая память и т.п.) на общество-мишень или на его определенные группы с целью проведения его (их) классового и(или) цивилизационного перекодирования, навязывания ему (им) чуждых целей, интересов, картин мира как якобы его (их) собственных. Задача – подавить волю к сопротивлению и заставить делать то, что нужно психоисторическому агрессору. Цель – экспроприация (или уничтожение) мишени, присвоение её активов, ресурсов, территории. Значительную роль в войнах за психосферу играет установление контроля над энергетическими центрами активности различных слоев, прежде всего молодежи. Последнее понятно: во-первых, у молодежи мощный, избыточный энергетический потенциал – лакомый ресурс для любого эгрегора; во-вторых, молодежь – это будущее, битва за психосферу молодежи – это битва за время, за темп, в конечном счете, как только что было сказано, – за будущее.

В этом плане сфера образования занимает особое, если не уникальное место. Во-первых, это зона концентрации физической и умственной энергии молодежи. Во-вторых, это весьма плотная информационная зона. В-третьих, это зона финансовых вливаний, т.е. опять же энергии, а также времени, овеществленного труда, выраженных в денежном эквиваленте. Ясно, сфера образования – это театр военных действий психоисторической и организационной (сетевой) войны за молодежь. Когда-то Антонио Грамши грозил буржуазии:

«Мы заберем ваших детей». Итальянский коммунист обещал буржуазии, что левые победят в Европе вообще и в Италии в частности путем информационно-идеологического завоевания на свою сторону буржуазной молодежи, ее психоисторической перекодировки в классовом плане. И до конца 1950-х годов это обещание во многом сбывалось. Однако с 1960-х годов начал развиваться противоположный процесс, особенно усилившийся в связи с использованием полит- и психотехнологами буржуазии законов и логики развития массовой культуры, и особенно с созданием ими молодежной субкультуры («рок, секс, наркотики») как мощнейшего средства манипуляции молодежью.

Одновременно именно с конца 1960-х годов западные верхушки начали сознательно проводить курс на примитивизацию, обеднение и ослабление образования и его основных форм организации. Это коснулось начальной, средней и высшей школы для основной массы населения, примерно 95%, но не детей верхних 5%, а возможно и менее. В учебных заведениях для них не произошло содержательного упрощения; там запрещены тесты; там вырабатывается глобальное вúдение и т.п.

Обратная сторона этого процесса – разрушение массового образования. Это общемировой процесс, который в последние 10-15-20 лет коснулся и России и представляет собой не что иное, как психоисторическую войну в сфере образования.

Андрей Фурсов

Источник: https://zen.yandex.ru/media/kmbook/istorik-andrei-fursov-o-sovremennom-o...

Масштаб кризиса, который переживает Россия, не осознан. Его прячет в подсознание слабая человеческая психика, маскирует идеология, затушевывает благоприятная конъюнктура цен на энергоносители. Реально страна сходит с исторической арены… В этой лекции я отвечаю на вопрос: что можно сделать для трансформации культуры, критически неадекватной вызовам времени?

Оговоримся: я не отвечаю на вопрос, как можно сделать то, что я предлагаю. Любая культура противостоит качественным преобразованиям и блокирует эти тенденции. Кроме того, качественные преобразования всегда затрагивают социальные интересы мощных и влиятельных групп. В случае с Россией противостояние будет многоуровневым и многообразным по своей стратегии и тактике. Можно ожидать консолидации сил исторической инерции, выходящих на «последний бой» с врагами Святой Руси. Я отвечаю на вопрос: что можно сделать для трансформации культуры, критически неадекватной вызовам времени?

Дисциплинарное пространство, в котором я работаю, — теория локальных цивилизаций. Это позиционирование ставит проблему общетеоретического уровня. Вопрос формулируется так: можно ли в принципе трансформировать устойчивые цивилизационные модели?

Чаще всего люди со стороны трактуют сторонников цивилизационного видения как эссенциалистов, утверждающих наличие неизменных и вечных качеств вещей, объединенных некоторой родовой характеристикой. Раз у России сложилась такая ментальность, то быть ей таковой навечно. Прежде всего в этом суждении содержится имплицитная уверенность в вечном характере объекта «Россия», что есть чистая химера. Ничто не вечно, а иррациональная убежденность в вечности «своего» народа или его культуры — одна из универсальных иллюзий, которую культура формирует у своих носителей, и в этом — одно из проявлений манипулирования человеком со стороны культуры.

Локальные цивилизации весьма устойчивы в своих базовых характеристиках. Однако они конечны, подвержены трансформациям, в том числе и весьма глубоким, и существуют ровно до трех пор, пока оказываются в состоянии воспроизводить себя в конкурентной среде других культур.

Людям, далеким от профессионального интереса к истории цивилизаций, историческое снятие конкретной локальной цивилизации чаще всего представляется в виде страшной катастрофы. По модели падения Константинополя в 1453 году. Между тем цивилизации могут уходить в прошлое и перерождаться сравнительно спокойно. Греко-римская цивилизация античности исчахла в IV–Vвеках, однако жители Рима существовали в убеждении континуитета античного мира; коронация Карла Великого в 800 году копировала классические римские образцы. Иными словами, гибель одной цивилизации и рождение на ее месте другой могут не осознаваться в полном объеме прямыми участниками (или объектами).

Кризисы открывают окно возможностей качественных трансформаций, и чем глубже кризис, тем шире это окно.

Альтернатива радикальной трансформации — распад социокультурной целостности России (русский мир, русская цивилизация). Либо эта территория попадает в другие цивилизационные круги, и местное население включается в эволюцию, по преимуществу заданную неимманентной логикой. Либо на этих пространствах происходит новый цивилизационный синтез, и рождается качественно новая цивилизационная модель.

Локальная цивилизация в ситуации кризиса исторического снятия обречена на трансформации, поскольку системообразующие основания перестали эффективно вписывать носителя культуры в мир. Система культуры переживает распад, связи между элементами ослабли, «твердые» носители традиционного качества маргинализованы и т.д. Произошло самое главное — культура критически утратила эффективность. Массы носителей не осознают и не формулируют этого. Данная истина табуирована к осознанию и произнесению. Однако люди переживают и схватывают это обстоятельство на дорациональном уровне и соответственно выстраивают свое поведение.

После 1990 года из СССР/РФ выехало не менее 5 млн человек. Масштаб процесса свидетельствует о том, что качественная дистанция между советским/постсоветским русским и средой евроатлантической цивилизации уменьшилась настолько, что модернизированные русские легко включаются в западный мир. Латвия и Литва дали миру феномен «еврорусских». Там исходно русскоязычные эффективные бизнесмены и менеджеры легко вписываются в европейские структуры и составляют серьезную конкуренцию местному бизнесу. Иными словами, стоит убрать имперский эгрегор и поместить прагматичного русского в нормальное социокультурное пространство, как он начинает жить в соответствии с иными нормами, ценностями и ориентирами. Разумеется, такая перестройка требует мобилизации всех экзистенциальных ресурсов и обходится дорого, но она возможна, и это — главное. Заметим, что «еврорусские» не исчерпывают собой русскоязычного населения стран Балтии. Рядом с ними живут люди, ценностно ориентированные на советское прошлое. Они маргинализуются. Пожилые реализуют стратегию доживания, молодые объединяются в формальные и неформальные структуры, противостоящие доминирующей реальности.

Трансформация ментальных оснований. Общие соображения

Ментальность существует постольку, поскольку обеспечивает минимальный уровень эффективности воспроизводства ее носителей. Если резко изменяются параметры вмещающего пространства (и социального, и культурного, и природного), культура более или менее болезненно, но трансформируется, а это означает, что ментальные основания изменяются.

Обратимся к примерам. Исходно Китай и Япония реализовывали исторически первичную, экстенсивную стратегию бытия. Люди расселялись и осваивали всевозможные территории. Однако в Китае пространство, пригодное для традиционного сельского хозяйства, сравнительно невелико. А Япония — просто маленькая страна, живущая на островах. Возможности экстенсивного движения вширь у этих народов были ограничены.

Исчерпание стратегии расселения породило кризис. Это была эпоха войн, борьбы за передел власти и территорий. А затем произошла социокультурная трансформация, в ходе которой родилась традиционно интенсивная культура. Японский и китайский крестьяне ориентированы на замкнутый хозяйственно-экологический цикл. В этом способе производства нет понятия отходов. Традиционное для России истощение земли и переход на новое место здесь неприемлемы. Японец умеет вести хозяйство на крошечных, с нашей точки зрения, участках, получая немыслимый урожай. Эта трансформация произошла в рамках одной идентичности. Территория и язык сохранились, однако качество культуры претерпело существенное изменение.

Греки, создавшие тысячелетнюю Византийскую империю, не могли не быть имперским народом. Пятьсот лет османского владычества размыли имперскую доминанту ментальности. Современные греки живут совершенно иными радостями и заботами. Ассирия была одной из самых кровавых и свирепых империй в истории. Сегодня айсоры — мирный народ, живущий в рассеянии по всему миру.

Отдельная тема — трансформация старообрядцев. Ее истоки: распад синкретической целостности культуры православного царства. Царь — еретик, из сакрального правителя превратился в неправедного царя, санкционированного гражданскими отношениями. После Раскола не стало неоглядного, переживаемого как универсум целого — Святой Руси, народа-церкви, магически объединяемого в персоне царя-батюшки. Есть «мы», и мы — меньшинство. Религия утратила санкцию власти. Исчезло целое, которое давало основания бытия. Моя вера находит основания во мне самом. Всё это обеспечило резкий рост индивидуального начала. В старообрядческой среде разворачиваются процессы вычленения автономной личности. Отсюда — феномен старообрядчества, особенно ярко проявившийся во второй половине XIXвека и на рубеже XIX–XXвеков. Старообрядческое предпринимательство, соответствующая протестантской этике новая нравственность, политическая активность видных фигур из старообрядческой среды — всё это говорит о революционных сдвигах в сознании, об ином позиционировании человека в мире.

Другое дело, что любые трансформации ментальности подчиняются принципу Ле Шателье–Брауна. Культура минимизирует изменения. Но если меняются базовые характеристики вмещающего пространства, минимальные трансформации могут оказаться радикальными.

Далее: чем больше общность, тем медленнее ее изменения, что объяснимо. Поэтому новое качество вначале складывается в сравнительно узком слое, изолирующем себя от воздействий целого, а затем этот слой общества наращивает свои объемы, втягивая в себя тех, кто готов изменяться. И навязывает новые стандарты бытия остальному обществу. Фабриканты-старообрядцы нанимали на работу всех без различия вероисповедания. И системой штрафов воспитывали вчерашнего крестьянина, требуя от него работать в соответствии с принципами протестантской этики.

Одна из базовых характеристик традиционной крестьянской психологии состояла в настороженном отношении к любым нововведениям и отказу от инноваций. От картофельных бунтов XVIIIвека традиционалистская масса перешла к принятию инноваций, идущих от имени Власти (советский период), а далее к сегодняшней толерантности ко всему новому. Сегодня простая старушка на улицах Москвы, охотно разговаривающая по мобильнику, — типичная картина. Перед нами очевидная и глубокая эволюция. Исходная установка: инновации — опасный грех. Промежуточная: инновация санкционируется сакральной властью. Итоговая: инновация это — удобство и благо, откуда бы она ни шла.

Не менее выразительна эволюция отношения к образованию. Нам представляется курьезом тот факт, что отец так и не простил Ломоносову его побег на учебу. Сегодня половина населения России готова давать детям высшее образование. На глазах людей старшего поколения происходило изживание настороженного отношения минимально модернизированной традиционалистской массы к традиционной медицине. Еще лет 50 назад в глубинке врача вызывали в крайнем случае, исходя из того, что хуже уже не будет.

Итак, историческая реальность свидетельствует о том, что существенные модели поведения, базовые ориентации, ценностные структуры изменяются с течением времени. Эти изменения дают основания утверждать, что происходит трансформация на уровне ментальных оснований.

Механизмы воспроизводства и изменения ментальности

Ментальность возникает в процессе цивилизационного синтеза и далее наследуется из поколения в поколение. И поскольку ментальность задает весь универсум самопроявлений человека, реальность, которую мы квалифицируем как новую цивилизацию, есть не что иное, как объективация этой ментальности. Разительно меняется создаваемый человеком мир, изменяется сам человек. Эти перемены позволяют нам говорить о том, что изменились ментальные основания культуры.

Оставим за рамками нашего рассмотрения процессы цивилизационного синтеза. Они изучены мало. Мы можем сказать, что цивилизационный синтез происходит в процессах самоорганизации. Что субъективно за ним стоит потребность упорядочить критически хаотизированную картину мира. Что абсолютный императив выживания вступил в неразрешимый конфликт с императивом верности врожденной культуре, который транслирует в психику своих носителей уходящая культура. Что данный конфликт разрешается с формированием нового блока ментальных оснований, которые наделяют окружающий мир новым смыслом, предлагают модели эффективной жизнедеятельности в изменившемся мире.

Далее, очевидно, что процессы изменения ментальности происходят в рамках смены поколений. Огрубляя, за поколением твердых носителей прежних устоев следует поколение/поколения паллиатов, у которых уходящая ментальность частично размыта, целое утрачивает системность, появляются частные установки, противостоящие исходному качеству. А на смену носителям паллиативного сознания приходят люди нового мира. Носители нового качества лишены экзистенциальной связи со своими пращурами. Они им глубинно чужды. Сущностный диалог между этими людьми невозможен.

Далее, новая цивилизационная модель вступает в процессы исторического бытия. Нас интересуют процессы наследования ментальных оснований. Опуская развернутые теоретические обоснования ^{1Яковенко И.Г. Теоретические основания цивилизационного анализа России // В поисках теории российской цивилизации. Памяти А.С. Ахиезера. С. 241.}Яковенко И.Г. Теоретические основания цивилизационного анализа России // В поисках теории российской цивилизации. Памяти А.С. Ахиезера. С. 241., укажем, что ментальность принадлежит к базовому слою культурного сознания и передается от поколения к поколению в специфическом процессе инсталляции. Ментальность инсталлируется в возрастном диапазоне между двумя и восемнадцатью годами в рамках процессов социализации и включения в родную культуру. Происходит это автоматически на досознательном уровне. Инсталляция реализуется в соответствии с генетически закрепленной программой выделения из текста культуры, разворачивающегося перед входящим в жизнь человеком, устойчивых, закономерных оснований, по которым сформирован этот текст. Следуя этой программе, психика человека выделяет из ткани культурного пространства базовые нормы, устойчивые ценности, способы понимания и алгоритмы поведения, которые являются универсальными для данной культуры. Обозначенная программа включается с рождением ребенка и затухает с завершением процессов формирования индивида в качестве полноценного субъекта врожденной культуры.

Точно таким же образом каждый человек осваивает родной язык. Мы имеем в виду речевую практику, а не законы построения языка, которые исследует лингвистика. В детстве усвоение родного и иностранных языков происходит без особых усилий. С годами потенциал автоматического освоения языка затухает.

По завершении процессов инсталляции субъект культуры (он же — носитель культуры) сформирован в своих базовых культурных характеристиках. Его поведение укладывается в рамки диапазона вариантов поведения, разрешенных культурой (получающих в этой культуре приемлемую интерпретацию). А данная культура переживается ее зрелым носителем как часть собственной природы.

Механизмы измененияментальных оснований заданы упомянутым выше императивом выживания. Вопреки иллюзиям, транслируемым в сознание человека врожденной ему культурой, не человек существует для культуры, а культура для человека. В тот момент, когда традиционная культура очевидным образом превращается в фактор, критически снижающий конкурентный потенциал ее носителей, разворачивается конфликт между человеком и его культурой.

Сознаниечеловека постоянно оценивает меру эффективности собственной культуры. Сравнивает ее с альтернативными стратегиями бытия, данными человеку в опыте. Делает выводы. Субъективная лояльность родной культуры маскирует эту активность сознания и подсознания от субъекта, но она никогда не затихает. Поэтому, в частности, для обывателя во все времена так важны сообщения о «наших» победах и одолениях, о безусловных преимуществах «нашего» образа жизни, «наших» верований и политических убеждений.

В тот момент, когда благостная картина очевидным образом разрушается, возникает конфликт базовых установок. Он по-разному разворачивается в слое идеологов и творцов нового и в слое, по преимуществу репродуцирующем культуру. В первом ситуация осознается и формируется на языке данной культуры. Боги отвернулись от нас, мир стал другим, торжествуют иные установки, наши убеждения не позволяют интегрировать картину мира и предлагать приемлемые и эффективные решения. Из этих исходных установок рождаются инновации, имеющие качественно новый характер. Это могут быть доктрины и учения, технологии, новое мироощущение, которые позволяют ответить на вызов истории.

Репродуцирующий культуру слой ее носителей не обременен рефлексией, но чувствует, что что-то не так. Он остается верен традиции дольше всех и перетекает к новым формам тогда, когда они явлены ему в опыте и очевидным образом доминируют.

Варианты формирования новой цивилизационной парадигматики разнообразны. Она может быть навязана победителями (распространение мировых религий), может быть заимствована, может родиться в акте цивилизационного синтеза. Всякий раз изменения конфигурации ментальности связаны с изменениями вмещающего пространства (мы имеем в виду социальное и культурное измерение этого пространства). В результате прежние ментальные основания перестают эффективно работать.

Завоевание Малой Азии турками поставило местное население — а это были греки, армяне и устойчиво эллинизированное население Малой Азии — в сложное положение. Режим налогообложения и другие обстоятельства двигали людей к переходу в ислам. Мусульманин был человеком первого сорта, христианин — человеком второго сорта. Процесс исламизации разворачивался постепенно. Новые мусульмане («ени мусульманлар») не были прочны в вере. Перешедшие пытались сохранять старые верования, праздновали христианские праздники, восставали, возвращались к христианской общине. Но историческая логика неумолима. Постепенно в череде поколений происходила тюркизация и исламизация новообращенных. Смешанные браки закрепляли новую идентичность. Смена ментальных оснований происходила на фоне рутинной борьбы за лучшие условия выживания. Те же процессы разворачивались в ходе христианизации язычников на пространствах Римской империи или утверждения большевистской идеологии в СССР.

Можно выделить два потока процесса трансформации базовых оснований культуры.

_Первый поток _реализуется в рамках самоорганизации социокультурного целого. Самый яркий пример — смена корпуса актуальных, востребованных аудиторией сказок в конце 60–70-х годах прошлого века. Здесь необходимо пояснение. Сказки читают маленьким детям, которые их запоминают. При этом сказка играет роль базовой мифологической структуры (из которой сказки, собственно говоря, и выросли), включающей человека в целостность культуры. Услышанные в детстве сказки участвуют в формировании матриц сознания. Поэтому то, какие сказки слушают дети в раннем возрасте, играет существенную роль в формировании оснований картины мира, которая сложится у повзрослевшего ребенка. В конце 60-х годов ХХ века произошло примечательное событие. На книжном рынке появились качественно новые детские сказки. «Муми-тролли» Туве Янссон, «Волшебник Изумрудного города» Александра Волкова, книги о Мери Поппинс в переводах Бориса Заходера пользовались бешеной популярностью.

Как мы понимаем, запрос на новую сказку возник не в детской среде. Его породила городская интеллигенция, которая покупала книги для своих детей и не хотела обходиться традиционным набором советской детской книги. В ответ на этот запрос делались переводы и пересказы произведений известных европейских авторов. Авторы русских версий не ошиблись в выборе материала. Дети, воспитанные на этой литературе, весело похоронили Советский Союз.

Другой пример самоорганизации культуры демонстрирует социология чтения. А она свидетельствует об уходе от русской классической литературы XIXвека. Образ «тургеневской девушки» вошел в отечественное культурное сознание, а само это понятие стало нарицательным. Однако легко ли в нашей реальности существовать человеку с характеристиками тургеневской девушки? Мотивы, по которым люди читают книги, сложны и многообразны. И заведомо не сводятся к задаче приобщения к сокровищнице мировой/отечественной культуры. Молодой человек читает художественную литературу в контексте решения генеральной задачи вписывания себя в окружающий его мир: формирования норм, ценностей, личностных характеристик, эмоционального воспитания. Перед ним стоит задача формирования внутреннего мира, который позволит ему жить достойно и счастливо, быть удачливым и эффективным в окружающей его реальности. Эта сверхзадача не осознается, но именно она двигает серьезного молодого человека к чтению.

Сталкиваясь с классической русской литературой, наш молодой современник чувствует, что идейно-ценностный бэкграунд, который лежит под этим пластом художественной культуры, находится в неразрешимом конфликте с окружающим его миром. Дезадаптирует, предлагает цели, ценности, критерии оценки и способы действия, неприложимые к реальности. Поэтому он и ограничивает свое знакомство с русской классикой школьным курсом.

Изменение ментальности происходит также в соответствии с другими механизмами самоорганизации культуры. Такой динамизатор культуры, как феномен моды, очевидным образом выступает фактором значимых изменений в сцеплении с другими социальными и культурными процессами. Однажды поведение, санкционированное традицией и вытекающее из ментальных установок, становится старомодным и непрестижным. А поведение, порицаемое традиционным сознанием, получает санкцию современного, престижного, модного.

Ментальные структуры поддерживаются конкретными устойчивыми параметрами социально-культурной среды. Изменения этой среды — урбанизация, распад большой семьи, изменение характера и предмета труда — неизбежно сказываются на процессах воспроизводства ментальности. Традиционная ментальность складывалась и устойчиво существовала в условиях ограниченного кругозора. Семьдесят лет назад половина населения нашей страны никогда не выезжала дальше райцентра. Сегодня массовые коммуникации и рыночная экономика создают принципиально иной уровень открытости миру.

Традиционная большая семья создавала социальный и культурно-психологический базис коллективного владения, отдавала собственность в руки иерархии, противостояла процессам автономизации. Урбанизация похоронила большую семью. Существенный блок традиционной ментальности утратил основания в устойчивых социальных формах и переживает кризис.

Второй поток трансформации базовых оснований культуры реализуется в рамках систематической работы социальных и политических институтов самого разного уровня. В качестве примера можно привести работу ордена иезуитов на территории Речи Посполитой. В XVIвеке в связи с успехами протестантизма в Польшу и Литву были призваны иезуиты. Они устраивали бесплатные школы, писали ученые сочинения против ересей, говорили блестящие проповеди, устраивали публичные диспуты^{2Платонов С.Ф. Курс русской истории. СПб, 2001. С. 197.}. Обобщая, иезуиты действовали с помощью культуры. Надо помнить о том, что в эту эпоху школа была социальным лифтом. А бесплатная школа — мощным стимулом. Каждый желающий получал высшее образование. В придачу к этому образованию шло мировоззрение, определявшее базовые ориентиры и жизненный путь воспитанника. Из Львовской иезуитской коллегии, открытой в начале XVIIвека, вышел первый на Украине университет (1661 г.). Разгромив протестантов, иезуиты принялись за православных, склоняя их к унии. Ответом на этот натиск стала самоорганизация православной общественности, возникновение братств, богословских школ и православного университета в Киеве (Киево-Могилянской академии).

Можно привести примеры, в которых субъектом трансформации базовых структур сознания выступает государство. Генеральным фактором, задающим необходимость таких трансформаций, выступает модернизация. Во втором эшелоне модернизации сравнительно узкий слой правящей элиты, осознающей необходимость коренных перемен, всегда сталкивается с косной массой, тяготеющей к традиционной старине. В этой ситуации реализуются разные стратегии, направленные как на модернизацию элиты, так и на модернизацию всего общества.

При всех обстоятельствах стратегия трансформации должна включать в себя следующее: первосортность утверждаемого и второсортность изживаемого — непременное условие качественного преобразования. Речь не о диффамации или травле. Речь о создании ситуации ценностного различения утверждаемого и уходящего. Сами носители уходящего сознания и их окружение должны чувствовать и осознавать, что способность прочесть вывеску, набранную латинским шрифтом, — культурная норма. Что элементарное знание разговорного английского обязательно. Простейшие формы идут без перевода^{3Пример: фильм Гарри Бардина «Кот в сапогах». Герои говорят на трех европейских языках без перевода. Гарри Бардин апеллирует к общеинтеллигентскому бэкграунду.}.

Стратегия изменения. Уровень работы с детьми и молодежью

В общем виде задача изменения 

ментальных оснований связана с прерыванием социокультурной преемственности и утверждением альтернативного культурного комплекса. Эта работа имеет шанс на успех только в том случае, если вектор изменений соответствует логике исторического процесса. Модернизационные изменения должны повышать шансы на выживание и конкурентный потенциал людей. Только в этом случае можно преодолеть историческую инерцию.

Из приведенных нами примеров можно увидеть, что эффективная работа с ментальностью концентрируется на молодых поколениях. Как утверждают специалисты, характер человека формируется в самом раннем возрасте, к трем-шести годам. Базовые ориентации личности формируются к шестнадцати-восемнадцати. Говоря языком антропологии, человек переживает процессы включения в ментальные комплексы родной культуры от рождения до инициации, знаменующей переход от детства или юношества к взрослому возрасту^{4Сценарии натурализации за границей взрослых и детей различаются разительно. Как правило, взрослый человек никогда не утрачивает интереса к России. Между ним и реальностью страны пребывания остается некоторая дистанция. Зрелые мигранты тяготеют к русскоязычной среде и т.д. Дети и подростки включаются в новую реальность неизмеримо менее болезненно, часто утрачивают экзистенциальную включенность в русскую проблематику и полностью входят в реальность своей новой родины. Единственное объяснение этому состоит в том, что в ранних возрастных группах процесс инсталляции российской ментальности был прерван, а далее произошло замещение ментальными структурами страны пребывания. Эти ребята могут свободно говорить по-русски, но при этом они остаются немцами, французами, американцами.}. Таким образом, для того, чтобы сменить ментальность, необходимо радикально трансформировать культурную реальность, которая открывается входящему в жизнь человеку. Далее,

устойчивая смена ментальности требует нарушения межгенерационной преемственности базовых оснований культуры.

Руководствуясь здравым смыслом и исходя из опыта, практики, решавшие задачи коренного изменения культуры, выполняли эти два условия. Описанная нами стратегия работы иезуитских коллегий: а) извлекала поступающего из устойчивого социокультурного контекста и предлагала ему радикально трансформированную культурную реальность; б) автоматически разрушала социокультурную преемственность, поскольку выпускник коллегии не возвращался в породившую его среду.

Точно так же работал и знаменитый императорский Царскосельский лицей, задуманный М.М. Сперанским и открытый в 1811 году. Лицей создавался для подготовки управленческой элиты государства. Он успешно выполнял свою задачу. Среди выпускников лицея — не только Пушкин, но поэты и писатели, выдающиеся министры, деятели культуры.

Традиционная семья и привычная среда воплощают историческую инерцию и тысячами нитей связана с прошлым. Поэтому во всех модернизирующихся обществах возникают закрытые учебные заведения. Прерывание экзистенциальной преемственности составляет необходимое условие модернизационного перехода от традиционного общества к обществу модерна. Если от общих суждений обратиться к нашей реальности, то надо заметить, что в эпоху кризиса — а российская цивилизация переживает системный кризис — решение этой задачи облегчается.

Из всего изложенного следует исключительная роль работы с детьми, начиная с самого раннего возраста и как минимум до завершения среднего образования. Можно и нужно работать с людьми любых возрастных категорий. Однако подлинная эффективность такой работы предполагает воздействие на человека в возрастном диапазоне импринтинга. В этой ситуации инсталляция ментальных структур происходит как бы сама собой. Психика растущего человека извлекает данные структуры из окружающей его реальности. Важно, чтобы пространство это было целостным и непротиворечивым в культурном отношении.

Данная работа распадается на два направления.

Первое можно называть обучением или работой с сознанием. Такую работу надо начинать с дошкольного возраста. Речь идет об обучении в широком смысле. О формировании моделей понимания, навыков мыслительной деятельности, интеллектуальных установок, ценностных структур.

Второе направление связано с _формированием значимых навыков и практик. _Это направление не менее важно. Каждая культура в обязательном порядке _формирует значимые практики. _Параллельно с этим она блокирует формирование практик альтернативных. Если обучать ребенка с детства навыкам индивидуальных и групповых действий, не вписывающихся в доминирующую культуру, и превратить эти практики в норму жизни, взрослея вместе с ними, они принесут их в жизнь как органичное и естественное, вопреки противостоянию среды.

Развернуть в настоящем докладе данные направления исчерпывающе не представляется возможным. Ограничимся отдельными сюжетами, которые позволят составить представление об общей логике предлагаемой работы.

Говоря о самом раннем возрасте, надо заметить, что многие российские сказки воспроизводят тупиковые установки. Необходимо разрушение установки на чудо, которое дает всё и сразу некоторым волшебным образом. Ковер-самолет, гусли-самогуды, скатерть-самобранка, неразменный пятак и прочие радости магического мира, в котором не надо сеять, жать и класть в закрома, для того чтобы сытно кушать, фундаментальным образом противостоят позитивной жизненной позиции.

Иванушка-дурачок, который в конечном счете оказывается в выигрыше, посрамляя здравый смысл своих братьев, добропорядочных и прочно вписанных в мир, — далеко не случайный персонаж отечественного пантеона. Иван-дурак восходит к архаическим магам и ложится в мощную традицию возвеличивания блаженной глупости. Образ Иванушки перекликается с идеей юродивого, который свят тем, что отрицает мудрость «мира сего». При всей привычности этих реалий отечественной культуры они губительны в стратегическом смысле. Разумеется, речь не идет о запретах. Речь о компетентном анализе, отборе и формировании корпуса сказок, которые могут быть рекомендованы в контексте решения поставленной задачи.

Чтобы было понятно, о чем идет речь, приведу пример Буратино. Как известно, сказка А.Н. Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино» (1936 г.) была вольным переводом знаменитой сказки Карло Коллоди «Приключения Пиноккио», написанной в 1883 году. «Золотой ключик» любим поколениями советских людей и постсоветских россиян. Никто не назовет эту сказку скучной или тупо нравоучительной. Однако, на мой взгляд, не учитывается одна значимая для культуролога подробность. Приняв решение отправить Буратино в школу, папа Карло идет на рынок, продает там свою тужурку и на вырученные деньги покупает букварь. На следующий день Буратино по пути в школу увидит цирк и, решив вместо школы пойти на цирковое представление, продаст букварь, а на вырученные деньги купит билет в цирк. Это вам не скатерть-самобранка. За текстом Карло Коллоди стоит 2 тысячи лет жизни в классовом обществе. Итальянский ребенок твердо знает: за всё в этой жизни надо заплатить. Здесь мы сталкиваемся не только с концептом законов сохранения: ничто не появляется из ничего, но и с важнейшей моральной истиной. Сознание ребенка фиксирует эти положения не на уровне скучных сентенций, а на уровне деталей сюжета, фиксирующих самоочевидные вещи.

Одна из серьезных проблем нашей реальности связана с тем, что механизмы горизонтального группового взаимодействия блокируются культурой. В России остро стоит проблема добровольной кооперации, консолидации во имя некоторой общей задачи, навыков и практик группового взаимодействия. Для того чтобы что-то заработало, необходима иерархическая структура. Делегированная сверху власть, «начальство» объединяет людей, ставит задачу, обеспечивает координацию усилий. Решить те же задачи без «начальства» массовый носитель российской идентичности не способен.

Детей можно и нужно учить самоорганизации, отрабатывая все этапы этого процесса: объединение вокруг некоторой цели; выработка решения о путях ее достижения; выделение лидеров, берущих на себя задачи координации усилий; общая работа по последовательному решению поставленной задачи; достижение результата, анализ пройденного пути, выводы на будущее. Эти формы самодеятельности можно и нужно отрабатывать начиная с детского сада и далее, через среднюю школу, вплоть до окончания высшего учебного заведения.

Помимо проблемы самоорганизации существует проблема качества группового взаимодействия в нормальных, институционально закрепленных структурах. Люди не хотят и не очень умеют эффективно работать в группе. Работа (организация) не переживается как ассоциация, в которую каждый из сотрудников пришел добровольно, и мы все единой командой делаем общее дело, от успехов которого зависят и мои собственные успехи^{5А это свидетельствует об отсутствии контрактного сознания. Работа переживается как подневольная служба в чуждом тебе коллективе.}. Интриги, доносы, подсиживания, спихивание работы на другого и спихивание ответственности, к сожалению, типичны.

Заметим, что в СССР в высокой науке, оборонке и некоторых других сферах иногда возникали коллективы, объединенные искренним интересом и энтузиазмом. Как правило, это было связано с талантливым руководителем, хорошей зарплатой и более высоким профессиональным уровнем, чем средний по стране. Идеальная атмосфера творческой работы описана в повести «Понедельник начинается в субботу» Стругацких. Однако в общем случае доминировала описанная выше ситуация.

Сегодня в бизнесе внедряют корпоративную культуру, которая исходит из того, что наш бизнес — одна большая семья. Насколько успешна эта работа, оценить сложно. Пока что в городской русский язык вошло только слово «корпоратив». По отзывам людей в крупных корпорациях, побеждает традиционная российская атмосфера.

Сходную картину мы видели и видим в творческих союзах, ТСЖ и других объединениях. Типичный, массовый участник некоторого сообщества, с одной стороны, устраняется от участия в управлении, демократических процедурах и контроле за правлением. С другой — обвиняет это правление во всех грехах, выражает недовольство решениями, которые приняты от его имени, интригует, бузит и т.д. Иными словами, являет собой балластный слой, описываемый словами «народ», «толпа», «охлос».

В политических партиях, общественных объединениях, НПО и любых других организациях, добровольных по своей природе, мы наблюдаем то же самое. Борьбу честолюбий, вождизм, интриги, формирование клик, принесение в жертву интересов дела во имя карьерных и имиджевых соображений, неспособность к компромиссу и т.д. Россияне фатально не способны к эффективной консолидации в нежестких, неиерархических, собственно демократических структурах.

Мое понимание проблемы состоит в следующем: интриги, отстраненная патерналистская позиция — специальный культурный механизм атомизации, блокирующий формирование ассоциаций как качественной альтернативы базовой модели российской социальности.

Задача состоит в формировании и внедрении модели ассоциации. В школе, высшей школе, пространстве культуры, политике, сфере гражданского общества должны последовательно внедряться и насаждаться модели добровольной ассоциации, предполагающей демократическое участие всех членов ассоциации в выработке и реализации стратегии и тактики управления.

Как это делается — для меня вопрос открытый. Но на Западе давно отработана школа самоуправления, которая осваивается начиная со средней школы. Школьное и университетское самоуправление, молодежные клубы и организации при школах и высших учебных заведениях…

Разрушение синкрезиса и проблемы образования

Теория локальных цивилизаций 

ставит проблему культурного ядра конкретной цивилизации, в котором систематизированы основания традиционной ментальности. Опуская теоретические обоснования, укажу на то, что идеал синкрезиса относится к базовым характеристикам ментальности. Традиционное сознание наделяет высшей ценностью нераспавшиеся синкретические сущности и противостоит процессам дробления этих конструктов. Примеры: истина–благо, власть–собственность, иерархия–истина–благо, «народ» как синкретическое единство веры и этической идентичности и т.д. Мышление традиционного носителя русской культуры противостоит дроблению и усложнению картины мира и оперирует синкретическими блоками. Российское единство власти–собственности–идеологии живет и в мозгах, и в социально-политическом пространстве.

Школа способна дробить синкретические сущности на самых ранних этапах обучения и формировать аналитическую доминанту сознания. Человек с такой доминантой не способен мыслить синкретическими блоками и не будет жить в мире нераспавшихся конструктов. Итак, меняя механизмы мышления и переживания мира, мы трансформируем весь универсум.

Этому можно и нужно учить с самого раннего возраста. Пятилетний ребенок имеет право говорить: «Моя мама — самый лучший человек в мире». Но уже семилетний должен понимать, что моя мама — для меня самый лучший человек в мире. А для Марины самый лучший человек — ее мама.

Школьный курс должен включать две дисциплины — логику и риторику. Заметим, что придя к власти, большевики сразу изъяли логику и риторику из гимназического курса. В старших классах необходимы курс экономики и курс права. Логика и риторика учат мышлению и формируют культуру диалога. Экономика и право дают ориентиры в экономическом и правовом измерении социальной реальности.

Экономика и право веками отторгались российской традицией как чуждые и бесполезные сущности. Воспитание ребенка в экономической и правовой парадигматике способно обеспечить кардинальные сдвиги в сознании.

Огромное значение имеет формирование культуры дискуссии. Начиная с Древней Греции европейская традиция образования строилась на дискуссии и вокруг дискуссии. Необходима сквозная практика дискуссии через среднюю и высшую школу. Дискуссия получает статус междисциплинарного занятия (охватывая курсы логики, риторики, истории, литературы, экономики, права). В старших классах дискуссия устраивается регулярно. Каждый учащийся должен несколько раз выступать в дискуссии. Учащиеся должны выступать с взаимоисключающих позиций: за введение смертной казни и за отмену, за автократию и за демократию, за империю и за национальное государство, в защиту и в осуждение Веры Фигнер и т.д. В такой практике они осознают и личностно освоят ограниченность любых суждений. Такая работа создает человека, способного к формированию собственной позиции и к ее корректному выражению.

Необходимо дискуссионное обсуждение этических и гражданских проблем. Предметом дискуссии должен быть конфликт интересов и этических максим, части и целого, проблем религиозного сознания. Вообще говоря, разведение ценностей и интересов — важный аспект воспитания нетрадиционного человека. Необходима экспликация конфликта между ценностями и интересами. Исследование конфликта интересов и ценностей. А отсюда уже вырастают нравственное сознание и нравственная позиция (уроки литературы, обществоведения, истории).

Опуская теоретические обоснования, диктующие необходимость размывания конструкта должное/сущее, укажу на необходимость обращения к парадигме интереса, понимаемого как объяснительный механизм исторических, социальных, политических процессов. Надо учить детей мыслить интересами. Раскрывать им экономическую логику истории. Почему опекун князя Игоря Олег покорил города по «пути из варяг в греки» и с дружиной дошел до Царьграда? Почему для татаро-монголов было важно закрепиться в бассейне Черного моря?

Имеет смысл формировать у школьников телеологическое понимание реальности. Для чего у лошади хвост? Почему млекопитающие любят своих детенышей? Школьный курс должен быть прошит междисциплинарными связями и связями внутри данного курса. За 10 лет ни один человек из поступающих в вузы и студентов не ответил мне на вопрос: почему «на пути из варяг в греки» требовалось тащить суда «волоком до Днепра»? Гуманитарии не связывают знания географии с предметом истории и не понимают, что такое водораздел. История России должна излагаться в контексте процессов в ойкумене. Социально-историческое измерение реальности — в связи с ландшафтно-климатическим. Когда я спрашиваю студентов-гуманитариев, что общего между репейником и арбузом, они впадают в ступор. Школьный курс должен подчиняться императиву формирования целостной картины мира, осмысливаемого деятельно-инструментально.

Курс российской школы должен погружать учащегося в проблематику права. Фундаментальная роль права как основы государства и цивилизации. Процедуры, механизмы. Парадигма прав человека. Неотъемлемые права. Право собственности как системообразующая категория, созидающая социальные формы — семью, государство, цивилизацию.

Наше воспитание и интеллигентский бэкграунд блокируют осознание системообразующей роли рынка и гигантского культуротворческого потенциала частной собственности . Собственность трансформирует психологию, созидает автономную личность, позиционирует человека в социально-культурном космосе. Уважение к собственности должно воспитываться в семье. Этого у нас, к сожалению, нет. Тем важнее роль школы в данном вопросе.

Выйдем за рамки проблематики школы… Собственность как священное и неделимое право должна быть закреплена на уровне Конституции. Законная собственность может быть отчуждена у титульного собственника только за долги. Единственным основанием утраты права собственности может быть признание ее по суду незаконной. Собственник имеет право апелляции к суду высшей инстанции. Лишать собственности могут только судебные исполнители. Собственник имеет право защищать свою собственность всеми доступными ему способами. Власть, посягающая на собственность граждан, утрачивает основания легитимности.

Совсем не все способны и готовы стать собственниками по психологическим, культурным, экзистенциальным основаниям. Однако потенциальных собственников десятки миллионов. Они станут самым надежным хребтом российской государственности.

Нравоучительные сказки про святость собственности надо рассказывать в детском саду и учить этому в школе с младших классов. Истории про мужественного фермера, пристрелившего бандита, пытавшегося ограбить хозяина, надо показывать по местному телевидению под грифом «Герои живут рядом с нами». И не говорите мне, что это противоречит российским традициям. Русские кулаки убивали конокрада на месте, а немцы-колонисты рубили конокраду руки. Либо мы воспроизводим традицию наследников комбеда и сходим с исторической арены, либо утверждаем качественно новую позицию.

В системе образования стратегически необходим акцент на целостность России и Европы. Мы — часть христианского мира. История России как самодостаточный процесс, а Россия как самостоятельный материк — тупиковая позиция. Ее необходимо последовательно размывать.

Школе необходим курс — «История демократии и сопротивления несвободе». Дети должны вписывать древлян и новгородцев в контекст подвига Гармодия, «Магна Карты», Магдебургского права, борьбы городов за статусы и привилегии, Реформации как движения за обретение духовной свободы.

Имеет смысл создание специального курса — «Демократические инициативы и практики» в рамках высшей школы. Гражданская активность должна стать предметом осмысления, сопоставления мирового и российского опыта.

Особых усилий требует воспитание культуры компромисса. Необходима специальная работа по преодолению манихейской установки — «раздавить гадов и навязать наше решение». Надо заявлять и объяснять ценность компромисса как базы для объединения всех без подавления. Надо тысячекратно повторять, что единство, основанное на подавлении, бесплодно, стратегически непрочно, оборачивается поражением и распадом. Надо разрушать манихейскую установку на Последнюю битву. Надо объяснять, что демократия — система самообучающаяся. Что она делает ошибки, но способна и исправлять эти ошибки.

Выход из гетто русского языка.Заметим, что российская элита со второй половины XVIIIвека и до 1917 года говорила на европейских языках. На первых этапах модернизации такое положение терпимо. Сегодня ситуация, когда языком международного общения владеет узкий слой элиты, провальна. Ничего, кроме своекорыстного интереса элиты, за этим не стоит. Английский язык перестает быть языком иностранным и обретает статус языка международного. Он обязателен. Иностранные языки изучаются по желанию. Английский — обязателен в средней школе. Школа обеспечивает свободное чтение, понимание и общение. Разные курсы для освоения языка людьми старших поколений.

Диплом о высшем образовании без свободного владения английским не выдается. Преподавание десятка предметов на английском языке, семинары и ответ на экзамене — обязательная норма системы высшего образования.

Необходим один англоязычный канал национального телевидения. Англоязычные фильмы не переводятся, а титруются. Практика показа детям мультиков по-английски и т.д.

_Стратегия разрыва преемственности в воспроизводстве социокультурной целостности. _Необходимо обучение за рубежом. Должно сложиться неписаное правило: начиная с некоторого уровня (руководитель федерального департамента, замминистра, начальник отдела канцелярии администрации, парламента и премьера, генерал-лейтенант) обязательно высшее образование за рубежом, связанное с проживанием за границей не менее четырех лет. Учеба за рубежом должна стать нормальной практикой для тех, кто желает делать карьеру в России. А армия должна будет делать это в обязательном порядке, направляя на обучение, скажем, 500 молодых офицеров каждый год. Норма: для поступления в военную академию необходимо высшее образование за рубежом. В результате в страну будут возвращаться люди с другими мозгами. Эффективность этой стратегии видна на примерах стран Балтии и Грузии. Отметим: такая стратегия соответствует положениям болонского процесса. Согласно Болонской декларации, студент должен в идеале не менее семестра проучиться в другой стране. Это делает его более гибким и повышает шансы на трудоустройство.

Общесоциальные процессы

Разумеется, дело не может ограничиваться начальной, средней и высшей школой. Всё сказанное выше должно войти в систему идеологических ценностей Российского государства. В систему надежных и респектабельных конвенций понимания мира и человека в мире. Тогда эти установки будут реализованы в работе средств массовой информации. Не следует недооценивать меры конформизма наших соотечественников.

Однако пропаганда и просветительская работа, утверждающая альтернативу установкам цивилизационного ядра, недостаточны. Культура развивается инверсиями. Инверсия из вечевого строя в азиатскую деспотию шла через табуацию мировоззренческих оснований и практик вечевого комплекса культуры. Через уничтожение носителей этого типа сознания.

Трансформация ментальных оснований не может быть эффективна без амнистирования, легализации и сакрализации запрещенных и профанированных вчера инстинктов.

Традиционная российская культура веками подавляла автономную личность, потребителя, собственника, человека, ориентированного на демократические ценности. Борьба и изживание возможны на путях правовой легализации и культурного поощрения репрессированных альтернатив преодолеваемого паттерна. Параллельно должна вестись работа по репрессированию отторгнутых установок и их активной профанации. Только в этом случае работа по преображению культуры приобретет энергию масс.

Смена ментальности всегда связана со сменой поколений. В мягком, щадящем варианте — естественной сменой; в жестком, революционном и насильственном — с угнетением и диффамацией носителей уходящего качества.

Российская традиция есть традиция социоцентричного общества. Необходимо трансформировать этот комплекс и сформировать персоноцентристскую целостность. Это можно сделать единственным способом: разрушая ядро отторгаемой системы.

Традиционная модель: сакральная власть — единство комплекса власть–собственность — отрицание частной собственности — легализация переделов собственности. Альтернатива — не декларативное, а подлинное утверждение частной собственности как фундаментального права. Законодательно закрепленное право собственника защищать свою законную собственность всеми доступными ему способами. Легализация самообороны и права защиты собственности. Драконовские статьи за соучастие в рейдерских захватах. Отмена сроков давности в преступлениях против частной собственности. И так далее.

В такой ситуации новые ценности будут закрепляться намертво, поскольку за ними встают задавленные изживаемой культурой инстинкты и устремления, органичные человеку. Самая жесткая борьба приверженцев старого и нового в данном случае — самый короткий и наиболее надежный путь инверсии, закрепляющей новую установку. Следование изживаемым ценностям должно быть связано со смертельной опасностью.

Игорь Григорьевич Яковенко, культуролог, историк культуры, политолог, доктор философских наук, профессор РГГУ

Источник: https://novayagazeta.ru/articles/2012/03/15/48804-chto-delat

Многочисленные на сегодняшний день теории менталитета и результаты ментальных исследований указывают на то, что само понятие менталитета является еще более многомерным, полисемантичным и аксиоматичным, нежели понятие сознания, первенство в разработке которого принадлежит Р. Декарту (1596−1650).

1439 год.

Во Флоренции на заседании 17-го Вселенского Собора после продолжительных дебатов между папой римским Евгением IV (1383–1455), византийским императором Иоанном VIII Палеологом (1392–1448) и 33-мя православными иерархами был подписан Акт об объединении Православной и Католической церквей при главенстве Рима – так называемая Флорентийская уния. Русская Православная церковь отвергла унию. Против унии выступили и другие православные церкви.

1701 год.

Захваченный в плен кормщик Иван Рябов, заведя на мель шведскую эскадру, сорвал попытку захвата города Архангельска.

1748 год.

Учёный Михаил Ломоносов в письме к математику Леонарду Эйлеру впервые сформулировал закон сохранения материи и движения.

1805 год.

Во время Русско-персидской войны 1804–1813 гг. в районе урочища Карагач и замка Шах-Булах начались двухнедельные бои русского отряда (493 чел., 2 орудия) под командованием полковника П.М. Карягина против 20-тысячной персидской армии под командованием Аббас-Мирзы, в ходе которых небольшой русский отряд задержал продвижение персидских войск до подхода основных сил русской армии (генерал П.Д. Цицианов).

1819 год.

Состоялось торжественное открытие реконструированного здания Императорского Московского университета. Во время пребывания наполеоновских солдат в Москве в 1812 г. здания университета практически полностью сгорели.

1828 год.

Во время Русско-турецкой войны 1828–1829 гг. 18-тысячная русская армия (генерал И.Ф. Паскевич) штурмом овладела хорошо укреплённой турецкой крепостью Карс.

1829 год.

К западу от Урала, на золотом прииске, 14-летний крепостной Павел Попов нашёл первый в России алмаз.

1831 год.

Произошёл холерный бунт в Санкт-Петербурге.

1918 год.

На съезде в Екатеринодаре провозглашено создание Северо-Кавказской республики в составе РСФСР.

1918 год.

Образована Коммунистическая партия большевиков Украины.

1921 год.

В советской России принят декрет, позволяющий сдачу государственных предприятий в аренду частным лицам.

1937 год.

При НКВД СССР создан НИИ противопожарной обороны.

1941 год.

При наркоме внутренних дел создана Особая группа (генерал П.А. Судоплатов) для руководства разведывательно-диверсионной работой на территории, временно оккупированной противником. 3 октября преобразована во 2-й отдел НКВД, а 18 января 1942 г. на его базе организовано 4-е управление НКВД. Для операций в тылу противника был сформирован Отдельный мотострелковый батальон особого назначения.

1943 год.

Началась Курская битва (с 5 по 23 июля – оборонительная, затем до 23 августа – наступательные операции). По своим масштабам, задействованным силам и средствам, напряжённости, результатам и военно-политическим последствиям является одним из ключевых сражений Второй мировой войны и Великой Отечественной войны. Самое крупное танковое сражение в истории; в нём участвовали около 2 миллионов чел., 6 тысяч танков, 4 тысячи самолётов. К началу Курской битвы в составе Центрального (генерал армии К.К. Рокоссовский) и Воронежского (генерал армии Н.Ф. Ватутин) фронтов насчитывалось 1336 тыс. чел., более 19 тыс. орудий, 3444 танка и САУ, 2172 самолёта. В тылу Курского выступа был развернут Степной фронт (генерал-полковник И.С. Конев). В ходе Курской битвы Красная армия разгромила противостоящие им войска противника. Советские войска создали мощную оборону (8 оборонительных рубежей глубиной до 300 км). Благодаря мощному артиллерийскому обстрелу удалось на 2-3 ч. Задержать наступление противника. К 12 июля наступление противника в полосе Центрального фронта (северный фланг) было окончательно остановлено. В полосе Воронежского фронта (южный фланг) наступление немцев продолжалось до 16 июля. 12 июля под с. Прохоровка (южный фланг) произошло самое крупное встречное танковое сражение Второй мировой войны: с обеих сторон в нём участвовало свыше 1200 танков и самоходных орудий. Противник потерял свыше 400 танков. В ходе Курской битвы было разгромлено 30 дивизий противника, вермахт потерял свыше 500 тыс. чел., 1500 танков, свыше 3700 самолётов, 3000 орудий; были ликвидированы орловский и харьковско-белгородский плацдармы противника. Коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны, начатый под Сталинградом, был завершён в Курской битве. После завершения битвы стратегическая инициатива окончательно перешла на сторону Красной армии, которая продолжала освобождать страну от немецких захватчиков и до окончания войны проводила в основном наступательные операции. Закончилась 23 августа 1943 г. взятием г. Харьков.

1944 год.

Войска 2-го Белорусского фронта (Г.Ф. Захаров) начали Белостокскую наступательную операцию. В ходе операции (завершена 27 июля) уничтожены 4 дивизии противника, освобождена территория площадью около 30 тыс. кв. км.

1956 год.

Состоялось открытие филиала Центрального военно-морского музея на крейсере «Аврора».

1978 год.

КГБ СССР выведен из подчинения Совету Министров СССР.

1986 год.

В Москве открылись первые Игры доброй воли.

1994 год.

В Китае запрещено использование детского труда.

2014 год.

Завершилось противостояние в Славянске, город был захвачен украинскими карателями.