Верховный суд Пенсильвании отклонил иск штаба президента США Дональда Трампа, в котором говорилось о том, что в Филадельфии ограничили возможность наблюдателей следить за подсчетом голосов. Об этом говорится в документе суда.

Суд счел положения избирательной комиссии "разумными", поскольку они "позволяли представителям кандидатов наблюдать за тем, как комиссия осуществляет свою деятельность в соответствии с избирательным кодексом".

Ранее апелляционный суд третьего округа США отклонил иск Республиканской партии, требовавшей признать недействительными почти десять тысяч избирательных бюллетеней, которые пришли с опозданием в Пенсильвании.

Трамп и его адвокат Руди Джулиани неоднократно требовали признать по этой причине недействительными более 600 тысяч голосов, поданных в Филадельфии и Питтсбурге.

Пенсильвания с 20 выборщиками — один из ключевых штатов, которые могут определить исход выборов президента США, пока победитель там не объявлен. Также штаб Трампа подал иск в суд Джорджии с требованием к местным избиркомам соблюдать закон о подсчете и хранении полученных по почте бюллетеней.

Выборы президента в США состоялись 3 ноября. На основании имеющихся данных ведущие американские СМИ объявили победу кандидата от Демократической партии Джо Байдена. Многие мировые лидеры уже поздравили его.

Вместе с тем действующий президент США Дональд Трамп намерен отстаивать свое лидерство в суде.

Источник: https://ria.ru/20201118/vybory-1585104533.html

С 1830 по 1895 год Британская и Российская империи интриговали и строили планы по контролю над Центральной и Южной Азией. В сердце «Большой игры» была уверенность Англии в том, что русские имеют планы на Индию. Поэтому велись войны и чертились границы, а поколения молодых людей встречали смерть в пустынных ущельях и на отдалённых форпостах.

В конце концов всё это оказалось иллюзией. Россия никогда не планировала бросить вызов британскому владычеству в Индии, а кровопролитные войны ничего не урегулировали, хотя произвольные границы и этническая напряжённость, разжигаемая стратегией колониализма — «разделяй и властвуй» — живут и по сей день. Таким образом, Китай, Индия, Пакистан, Афганистан и Непала сражаются из-за прочерченных в Лондоне линий границ, в то время как Пекин, Токио и Сеул спорят из-за крошечных необитаемых островков, остатков Императорской Японии.

Эту историю важно помнить, когда начинаешь разбираться в причинах, лежащих в основе всё более угрожающего противостояния между Китаем и Соединёнными Штатами в Южно-Китайском море.

Для американцев Китай — быстро растущий конкурент, который не играет по правилам и угрожает одному из самых важных торговых маршрутов планеты в регионе, где издавна доминировал Вашингтон. Госсекретарь США Майкл Помпео по сути призвал к смене режима.

По словам бывшего руководителя китайского направления в Совете национальной безопасности Райана Хасса, администрация Трампа пытается «переориентировать американо-китайские отношения в сторону всестороннего системного соперничества, которое невозможно будет обратить вспять» последующим администрациям. Короче говоря, это холодная война, мало чем отличающаяся от той, что была между США и Советским Союзом.

Для китайцев, последние 200 лет — Китай имеет привычку мыслить столетиями, а не десятилетиями — в их долгой истории были аномалией. Некогда богатейшая страна земного шара, которая познакомила мир со всем — от шёлка до пороха — Китай 19-го века превратился в свалку для британского опиума, неспособную даже контролировать собственные побережья. Китай никогда не забывал эти годы унижения и ущерб, нанесённый колониализмом его народу. Память об этом является составной частью текущего кризиса.

Но Китай — не только страна с долгой памятью.

США установили господство над Тихим океаном — некоторые называют его «американским озером» — с конца Второй Мировой войны. И вдруг у американцев появился конкурент, хотя это соперничество, значимость которого обычно слишком раздувают.

Пример — консервативный колумнист «Нью-Йорк Таймс» Брет Стивенс, который предостерёг недавно, что китайский ВМФ имеет больше кораблей, чем американский военно-морской флот, игнорируя тот факт, что большинство китайский кораблей — небольшие фрегаты и корветы Береговой охраны. Главный стратегический интерес Китая — это оборона своих берегов, откуда пришло несколько вторжений 19-го и 20-го веков. Китайская стратегия это «прекращение доступа»: удерживать американские авианосцы на расстоянии вытянутой руки. С этой целью Пекин незаконно захватил множество небольших островов и рифов в Южно-Китайском море, чтобы создать барьер американскому военно-морскому флоту.

Но главный рычаг Китая — экономический, через его масштабную инициативу «Пояс и Путь», а не военный, и в настоящее время он нацелен на Южную Азию как область для развития.

Южная Азия чрезвычайно сложна, она включает в себя Афганистан, Пакистан, Индию, Бангладеш, Бутан, Тибет, Мальдивы и Шри-Ланку. Её население в 1.6 млрд. человек составляет почти четверть населения мира, но на него приходится всего 2% глобального ВВП и 1.3% мировой торговли.

Эти цифры означают уровень бедности в 44%, всего на 2% выше, чем в самом нищем регионе мира, африканских странах Сахеля. Почти 85% населения Южной Азии зарабатывает менее 2 долларов в день.

Во многом всё это результат колониализма, который разрушил местные экономики, подавил местные производства и вынудил страны перейти к производству монокультур, ориентированных на экспорт. Глобализация капиталов в 1980-х годах усилила экономическое неравенство, которое колониализм оставил в наследство региону.

Своим развитием Южная Азия обязана Всемирному Банку и МВФ, которые требуют от заёмщиков открывать свои рынки западному капиталу и сокращать долги посредством введения драконовских мер жёсткой экономии, сокращая затраты на всё, — от здравоохранения до транспорта.

Эта экономическая стратегия — некоторые называют её «Вашингтонский консенсус» — порождает «долговую ловушку»: страны сокращают государственные расходы, что подавляет их экономики и увеличивает долги, что ведёт к очередному раунду заимствований и мер жёсткой экономии.

Всемирный Банк и МВФ были особенно скаредны в предоставлении займов на развитие инфраструктуры, существенной части построения современной экономики. Это «неадекватность и жёсткость различных западных финансовых организаций, которая толкнула Южную Азию в объятия Китая», — заявил Энтони Хоуэлл South Asia Journal.

Инициатива «Один пояс, один путь» (BRI) придерживается другой политики. Благодаря сочетанию развития инфраструктуры, торговли и финансовой помощи страны Азии, Африки, Ближнего Востока и Европы связываются тем, что по сути является новым «Шёлковым путем». Под ней подписались около 138 стран.

Используя ряд организаций — Китайский Банк развития, Фонд Шёлкового Пути, ЭКСИМ банк Китая, а также Азиатский банк инфраструктурных инвестиций — Пекин строит дороги, сети железных дорог и порты по всей Южной Азии.

Десятилетиями западные лидеры либо игнорировали Южную Азию — за исключением Индии — либо налагали такое множество ограничений на фонды развития, что регион погрузился в экономическую стагнацию. Китайская Инициатива имеет потенциал, способный обернуть это вспять, что вызывает тревогу у Запада и Индии, единственной страны в регионе, не присоединившейся к Инициативе «Пояса и Пути».

Европейский Союз также противится Инициативе, хотя Италия её подписала. Ряд стран Ближнего Востока также присоединились к ИПП и Китайско-Арабскому Форуму Сотрудничества. Саудовская Аравия, ОАЭ и Египет подписались под китайской инициативой Цифрового Шёлкового Пути, сети навигационных спутников, которая конкурирует с американской GPS, российской ГЛОНАСС и европейской «Галилео». Кроме того, недавно Китай подписал соглашение о торговом и военном сотрудничестве с Ираном на 400 млрд. долларов.

Не приходится говорить, что Вашингтон вряд ли обрадован тем, что Китай пробивается в регион, находящийся под доминированием США, и в котором расположена значительная часть мировых энергетических запасов.

В мировой конкуренции за рынки и влияние Китай демонстрирует значительные преимущества. Это, разумеется, создаёт трения. США и до определённой степени ЕС, начали кампанию по вытеснению Китая с рынков и ограничению ему доступа к передовым технологиям. Белый дом успешно пролоббировал запрет Великобританией и Австралией на создание цифровой сети 5G китайской компании «Хуавей» и оказывает давление на Израиль и Бразилию, чтобы те сделали то же самое.

Не все сегодняшние напряжённости являются экономическими. Администрации Трампа необходимо нечто, способное отвлечь внимание от её грандиозного провала в контроле пандемии, а Республиканская партия сделала демонизацию Китая центральным пунктом своей предвыборной стратегии. Есть даже вероятность, что Белый дом может устроить «октябрьский сюрприз» и инициировать какое-то военное столкновение с Китаем.

Едва ли Трамп хочет полномасштабной войны, но какой-то инцидент в Южно-Китайском море может сплотить американцев вокруг Белого дома. Эта опасность реальна, особенно когда опросы в Китае и США показывают, что существует растущая враждебность между обеими группами людей.

Но противоречия выходят далеко за рамки отчаянной потребности Трампа переизбраться. Китай утверждает себя как региональную державу и силу, с которой необходимо считаться по всему миру. То, что США и их союзники относятся к этому враждебно, неудивительно. Британия изо всех сил пыталась остановить усиление Германии перед Первой Мировой войной, а США делали во многом то же самое по отношению к Японии в преддверии войны на Тихом океане.

Германия и Япония были великими военными державами, готовыми использовать силу, чтобы добиться своего. Китай не является великой военной державой и более заинтересован в получении прибылей, чем в имперском величии. В любом случае, война между ядерными державами едва ли вообразима (что не означает, что этого не может случиться).

В последнее время Китай смягчил риторику по отношению к США, подчеркивая стремление к мирному сосуществованию. «Мы не должны позволить национализму и горячим головам каким-то образом сделать своей заложницей нашу внешнюю политику», — заявил Сюй Куиндо на государственном Радио Китая. — «Хотя риторика не должна заменять национальную дипломатию».

Этот новый тон предполагает, что Китай не питает энтузиазма по поводу соперничества с американскими военными, а предпочитает смотреть в будущее и дать возможность инициативам, подобным «Поясу и Пути», работать на него. В отличие от России, китайцы не хотят увидеть Трампа переизбранным и явно решили не давать ему никаких оправданий для обострения напряжённости в качестве уловки года выборов.

Недавнее столкновение Китая с Индией и его запугивание стран в Южно-Китайском море, включая Вьетнам, Малайзию, Филиппины и Бруней, изолировали Пекин, и китайское руководство, наверное, осознаёт тот факт, что ему нужны союзники, а не противники.

И терпение.

Источник: http://geo-politica.info/kitay-i-ssha-bolshaya-igra-21-go-veka.html

«По мере того как Соединенные Штаты вступают в 2020-е годы, угрозы, с которыми имеет дело Америка, быстро меняются и развиваются… Америка сталкивается с вызовами со стороны возрождающихся соперничающих национальных государств, включая Китай и Россию. Бюджет отражает потребность в новой американской позиции, которая соответствовала бы реалиям новой эпохи», – говорится в бюджетном документе.

По линии Global Engagement Center (GEC), который создан в рамках Госдепа для противодействия «российской пропаганде и дезинформации», предусмотрены, как уже сказано, ассигнования в размере 24 миллионов долларов. Объекты противодействия намечены: 4 августа 2020 г. GEC опубликовал специальный доклад, посвящённый «столпам российской пропаганды и дезинформации».

Направления противодействия политике России / СССР впервые были обозначены 72 года назад в Директиве Совета национальной безопасности США NSC 20/1 от 18 августа 1948 года, выпущенной под грифом Top Secret (Thomas Etzold and John Lewis Gaddis, eds. Documents on American Policy and Strategy, 1945-1950. NSC 20/1 pр. 173-203). Директива предлагала: «Сконцентрировать усилия на извлечении преимуществ из советских ошибок и возникших трещин, поощрять постоянное разложение структур морального влияния, при помощи которого кремлевские власти управляли людьми... Цель по отношению к России в мирное время заключается в том, чтобы информационной активностью и любыми другими имеющимися в нашем распоряжении средствами подорвать миф, при помощи которого люди вдали от российского военного влияния удерживаются в подчинении Москве, добиться того, чтобы весь мир увидел и понял, что представляет из себя Советский Союз, и сделал бы логичные и реалистические выводы из этого… Необходимо сократить до разумных пределов несоразмерные проявления российской мощи. Странам, находящимся в зоне сателлитов, должна быть предоставлена возможность коренным образом освободиться от русского господства и из-под российского идеологического влияния. Также должен быть основательно разоблачен миф, который заставляет миллионы людей в странах, удаленных от советских границ, смотреть на Москву как на выдающийся источник надежды человечества на улучшение, а следы воздействия этого мифа должны быть полностью ликвидированы».

Ни дезинтеграция СССР в августе – декабре 1991 года, ни смена политического режима в Москве с приходом к власти «правительства молодых демократов» Ельцина – Гайдара не изменили основных принципов и методов борьбы Соединённых Штатов с СССР / РСФСР / РФ, как эти принципы и методы изложены в Директиве СНБ США 72-летней давности.

Многие элементы Директивы 1948 года вошли позднее в так называемые Гарвардский и Хьюстонский проекты. А одному из разработчиков Хьюстонского проекта З. Бжезинскому, посетившему в 1998 году Украину, приписывают сказанные им во Львове и широко разошедшиеся впоследствии слова: «Новый мировой порядок будет строиться против России, на руинах России и за счёт России».

Эти элементы агрессивной политики США на российском направлении прослеживаются вплоть до сегодняшнего дня. В 2019 году RAND Corporation, работающая по заказу правительства США, опубликовала доклад «Перенапряжение России: конкуренция с выгодных позиций», в котором детально, на 354 страницах излагаются схемы ударов по болевым точкам российского общества и государства (рекомендации по исключению России из международных организаций; работа с российской внесистемной оппозицией; расширение экономических санкций; «втягивание России в конфронтацию с Соединёнными Штатами в тех регионах, где у США уже есть конкурентные преимущества» и др.).

Независимо от того, произойдёт ли 20 января 2021 года вселение Джо Байдена в Белый дом, политика целенаправленного противоборства американских верхов с Россией продолжится. «Враждебность американской правящей верхушки по отношению к России сохранится, – подчёркивает автор, пишущий под псевдонимом Кот Баюн из Америки. – С вселением в Белый дом демократов вероятность провокаций по российской периферии возрастет и, скорее всего, потребует более решительных действий со стороны российского руководства. Сколько можно терпеть полеты Б-52 над Харьковом, десант англичан в районе Херсона, строительство американской военной базы в Очакове, военных биолабораторий… уже не говоря о всем прочем…?»

А «всё прочее», что можно видеть в последние месяцы «по российской периферии», заявляет о себе волнениями в Белоруссии, отстранением от власти президента Киргизии, карабахской войной... Кому-то уже видится впереди вступление в эту «проблемную группу» бывших советских республик Молдавии, Казахстана.

Источник: https://www.fondsk.ru/news/2020/11/14/700-millionov-iz-budzheta-ssha-na-protivodejstvie-rossii-52254.html

12 ноября день рождения у одного из самых популярных современных русских писателей — Юрия Михайловича Полякова. В интервью изданию Украина.ру он честно и резко рассказал об Украине, России, искусстве и политике.

— Юрий Михайлович, в свой день рождения поневоле осмысливаешь прожитые годы, тем более в вашем случае это сразу несколько переломных эпох. По вашим ощущениям, былая большая страна уже утрачена нами навсегда? Не занимаемся ли мы маниловщиной, рассуждая о возрождении былого союза — пусть даже и на новых основах?

— Как-то сразу вспоминаются строчки поэта Николая Глазкова:

Чем эпоха интересней для историка,
Тем для современников — печальней…

Мне кажется, тот Советский Союз, в котором я родился, вырос, сформировался, уже, увы, невосстановим. Причин для этого печального прогноза много. Есть объективные, связанные с неумолимыми законами геополитики и историческим вектором развития. Есть и субъективные. Когда-то, в начале 1990-х, я написал так: «Если Господь хочет погубить народ, он заставляет его выбирать между Горбачевым и Ельциным».

Но главная причина, по-моему, заключается в том, что СССР был устроен отцами-основателями как своего рода «инкубатор», где за счет союзного бюджета и при попечительстве Центра вызревали новые государства. Зачем? О, это отдельный разговор, ведь мировая революция была одной из версий глобализации. Москва буквально «высидела» суверенитеты нынешних лимитрофов.

Даже когда начался развал, в Кремле никому не пришла в голову простая схема: республики выходят из состава Союза в тех же границах, в каких вошли. Принадлежность остальных территорий, присоединенных за 75 лет по административным соображениям, решается на референдумах. Вы же понимаете, в таком случае сегодня не было бы проблем Новороссии, Приднестровья, Семиречья, Карабаха, Абхазии, Южной Осетии и так далее.

Но, видимо, задача сохранения СССР вообще тогда не ставилась. Личная власть ценилась выше целостности страны.

Сегодня мы имеем то, что имеем. Но мы обязаны сохранить в своей политической и экономической орбите отторгнутые куски Русского мира и земли исторически неразделимых с нами народов, а потом создать условия для их воссоединения с материковой Россией. На мой взгляд, эта задача должна стать ключевой для нашей страны, такой же доминантой, какой было собирание отчих земель для московских князей и первых царей.

Почему нет? Более того, именно эта сверхзадача должна стать сердцевиной национальной идеи и формирующейся при лютом сопротивлении либералов государственной идеологии.

— Когда-то в разговоре вы обмолвились, что вы «бОльший Путин», чем сам Путин. Разве так бывает?

— Так не бывает. Но сказано было иначе, мол, я «возможно, больший путинец, нежели сам Путин». А вот так бывает, и очень часто. Настоящий лидер, выбирая курс и принимая решения, опирается на господствующие идеи и общественные настроения, а их как раз отчетливее всего выражают публицисты. Не Филипп же Киркоров! Но ведь мы как публицисты не скованы в своих умственных моделях и устремлениях обременениями реальной власти, а политик скован и обусловлен.

Модель — это одно, а поступок, влекущий за собой неизбежные последствия, — это совсем другое.

Мы с вами все девяностые писали о том, что Россия не должна бегать на поводке у Запада, что нужно рвать ошейник. Это цель. А средства? Путин как реальный политик начал постепенно рвать, восстанавливать суверенитет, но учитывая всякие настроения и позиции, даже те, которые ему не нравятся.

Я был на историческом форуме в Кремле, когда было объявлено о «возвращении Крыма в родную гавань». Думаете, все лица светились счастьем? Ничего подобного… Не с этим ли связана нынешняя позиция России в отношении Донбасса?

Мне кажется, главная драма нашего президента заключается в том, что он смог в своей политике быть настоящим Путиным процентов на двадцать, а то и меньше. В 2014 году на повестке стояла судьба всей Новороссии, но решение приняли лишь в отношении Крыма. Почему? Большая политика сродни шепоту любовников под одеялом. О чем они там договорились, можно только догадываться…

Думаю, за чрезмерный путинизм меня и попросили на выход из Президентского совета по культуре после выпуска в свет книги «Желание быть русским». И еще одна тревожная закономерность: в последние годы в культурной сфере на ключевые посты слишком часто выдвигаются бывшие или латентные антипутинцы.

— Вам приходилось общаться с различными государственными деятелями и руководителями современной России. Писатель в какой-то степени является и психологом. Есть ли некая объединяющая эту прослойку черта характера?

— Есть. За редким исключением это люди, которым личное благополучие и благосостояние важнее судьбы Отечества. Причем это не зависит от того, кто они: консерваторы или либералы, верующие или атеисты… Даже наши патриоты, оказавшись при чинах, начинают любить Отечество с гедонистической ленцой. А тех, кто проявляет неуместную пассионарность и жертвенность, по моим наблюдениям, быстренько выдавливают из власти. Но без жертвенности и бескорыстия изменить или серьезно откорректировать ход истории невозможно. От ленивых бюджетных патриотов страна устала не меньше, чем от продажных либералов.

— Вы в своей публицистике часто касаетесь проблемы «национализации» российской элиты. Но кроме верных читателей кто-нибудь вас слышит наверху?

— Об этом я пишу давненько. Первой, пожалуй, была моя статья «Наши гостомыслы», опубликованная в середине 1990-х. В 2017-м я собрал статьи на эту тему в сборник «Перелетная элита», вышедший в известном вам издательстве «Книжный мир». Кстати, столь модное сейчас у нас, но особенно на Украине, словечко «соросята», применяемое к продажной прозападной интеллигенции, тоже придумал ваш покорный слуга: так называлась моя колонка в «Труде», кажется, в 1996-м. Мне тогда сразу позвонили из фонда Сороса и предложили лекционное турне по США, но я отказался.

Еще несколько лет назад тема «элитной пятой колонны» была почти табуирована. Любопытная деталь: свою статью «Перелетная элита» я, будучи еще главным редактором, не мог в 2016 году напечатать в «Литературной газете». Почему? Ну, я же не владелец, как Проханов, газеты. Опубликовал лишь в «Свободной прессе» у Сергея Шаргунова. Сегодня же тема антинациональной элиты стала общим местом. В шоу Владимира Соловьева ее поднимают по многу раз за вечер. Но на кадровой политике, по-моему, это никак не отражается. Откровенные агенты влияния, ставшие бюджетными патриотами, сидят на тех же местах и делают то же самое, что и в 1990-е.

— Не проигрываем ли мы идеологическую битву за нашу молодежь. Сейчас на неё куда большее влияние оказывает не мудрое слово писателя, а какой-нибудь развязный блогер или рэпер. Неужели так примитивно выглядит наше скорое будущее?

— Рэперы — это вообще для меня загадка. Когда удается почитать их «кричалки» на бумаге, сразу приходит в голову Ходасевич: «Бог знает, что еще бормочешь, ища пенсне или ключи…» К поэзии это имеет такое же отношение, как вопль «Ой, нога!» к народным украинским песням. Но что же вы хотите, если 9 Мая, в день 75-летия Победы, на ТВ не прозвучало ни одного стихотворения поэтов-фронтовиков. Настоящую поэзию просто выдавили из эфира. А чтобы вести идеологическую битву за молодежь, надо иметь идеологию.

Спасибо, отказались от антипатриотической риторики в СМИ, хотя самоуничижительные учебники истории, написанные в 1990-е, еще используются в школах и вузах. Да и учителей-гуманитариев, получивших образование в 90-е, надо по сути переучивать. Известны случаи (об этом писали, в частности, в газете «Культура»), когда абитуриентов, поступающих на гуманитарные факультеты, специально заваливают на экзаменах за излишний патриотизм. Журналистский корпус, особенно в Москве, Питере, Екатеринбурге, буквально пронизан сервильным западничеством и истерическим антисоветизмом.

Помню, на позапрошлом съезде Союза журналистов Сванидзе так и заявил: «Журналист — это синоним к слову «либерал». Можно отмахнуться, мол, болезненная фантазия человека с тяжелой наследственностью. Да как сказать… В Америке эта греза стала реальностью, и тотальный информационный бойкот Трампа — тому свидетельство.

Это просто чудо, что среди нашей молодежи до сих пор встречаются имманентные патриоты. Видимо, сказываются глубоко залегающие семейные традиции. В общем, битву за молодежь мы еще не начинали. «Таврида»? Бывал я там. Странное осталось впечатление. Скажем, на вечернем концерте под крымскими звездами я не услышал ни одной отечественной песни. А среди юных поэтов, отобранных из тысяч претендовавших на участие в творческом семинаре, не нашлось ни одного автора с отчетливой патриотической тематикой. Это как?

— Можно предположить, что следующий, 2021-й, год окажется весьма непростым: искрит по всему периметру Российской Федерации. «Перестройка-2» становится реальностью?

— А что же вы, Константин, хотите, если тридцать лет мы занимались тем, что происходило в лимитрофах по периметру России, по остаточному принципу? Более того, до начала нового века мы еще и экономическую базу для создания новых этнократических режимов обеспечивали: нефть, газ, транзит, кредиты…

Да и сейчас… Если Армения — союзник, как там мог прийти к власти проамериканский премьер? Если Белоруссия — часть Союзного государства, о какой «многовекторности» может идти речь? Раньше это называлось двурушничеством. Ладно, в 1990-е у нас у самих в Отечестве рулила компрадорская власть. Времена изменились, или просто, как писал Маяковский, «потянуло порохом со всех границ»? А есть ли у нас реальный потенциал для жесткого влияния на бывшие республики СССР? Я не знаю… С другой стороны, если нет желания, то и потенция не понадобится.

— Вы никогда не стеснялись своей «русскости» и самого понятия «Русский мир». Русский мир с утратой Украины понёс огромные территориальные и людские потери, которых он не нёс, пожалуй, с 1941 года. Реально ли, по вашему мнению, примирение русской и украинской частей восточного славянства в обозримом будущем?

— Трудный вопрос для неспециалиста. Возможно, вам как знатоку этой проблемы мои построения покажутся наивными. Тем не менее…

Я получил советское интернациональное воспитание и скажу откровенно: своей русскостью не заморачивался до конца 1980-х, считая это, как и большинство выходцев из «титульных» семей, делом второстепенным. По-настоящему я осознал свою этническую принадлежность от обиды, когда в конце Перестройки прессу и телевидение захлестнула волна глумливой русофобии. Я был поражен, обнаружив, что можно относиться к человеку плохо только потому, что он русский. Это была серьезная ошибка наших «этнических демократов», стоившая им в конечном счете преобладания во власти. Сейчас они делают вид, что ничего такого не было, но мы-то помним!

Кстати, я, видимо, имею некоторое отношение к названию фонда «Русский мир». В конце 2006-го или в начале 2007-го на заседании Совета по культуре президент Путин сказал, что вскоре будет создана специальная структура для продвижения и поддержки за рубежом русской культуры. Через неделю «Литературная газета» вышла с шапкой «Мы наш, мы Русский мир построим!» Ее придумал я. А через два-три месяца был зарегистрирован фонд «Русский мир». Но, возможно, это совпадение…

Да, русские сегодня — пожалуй, самый большой разделенный народ. Не понимаю, почему никто не ведет речь о его воссоединении в адекватных исторических формах? Кто нам мешает хотя бы напоминать, что такая проблема существует? Обвинят в имперских амбициях? Да нам уже и так пришили все грехи, какие только существуют. Осталось обвинить в том, что мы без хрена едим афроамериканских младенцев. Что же касается «Незалежной», то напомню: Лев Гумилев считал западных и восточных украинцев представителями разных суперэтносов: западно-европейского и русского. А казанских татар, между прочим, он относил к русскому суперэтносу. Боюсь, выход теперь один: два народа — два государства.

— Тесно связанная с былой Малороссией и нынешней Украиной южно-русская литература дала отечественной словесности десятки первоклассных писателей и поэтов. В связи с общим перерождением Украины эта литературная традиция иссякла или она примет характер некой иной, альтернативной «большой России», русской литературы?

— Можно, конечно, говорить о русскоязычной украинской литературе, как можно говорить, скажем, и о русскоязычной еврейской литературе, к которой относится, к примеру, прекрасная писательница из Ташкента Дина Рубина, живущая ныне в Израиле. Мы с ней когда-то дебютировали в одном номере журнала «Юность». Но все же те авторы, которые, живя в границах Украинской ССР, писали на языке Пушкина, относились, без сомнения, к русской литературе. Так же, как Гоголь, Багрицкий, Булгаков, Костомаров… Региональные особенности? Они есть. Как без них! Но, думаю, сибирская и поморская проза отличаются от московской версии нашей словесности даже поболее, чем южно-русская школа.

Я неплохо помню ситуацию на Украине до распада СССР, русская речь там преобладала. И не благодаря, а скорее вопреки государственной политике, которая была направлена на поддержку национальных языков союзных республик. Помните, мы в начале говорили об «инкубаторе»? По сути политика «коренизации» продолжалась до распада, хотя и не носила той директивности, как в 20-30-е годы. На Украине эти усилия были не столь заметны, так как она никогда и не была одноязычной территорией. И это определяло многое, в том числе яркую «южно-русскую школу». «Скажи мне, Украйна, не в этой ли ржи Тараса Шевченко папаха лежит?» — вопрошал «украинец» Михаил Светлов почему-то по-русски.

Помнится, на Студии имени Довженко покойный Андрей Бенкендорф в 1987 году снял экранизацию моей повести «Работа над ошибками» на русском языке, а уже потом был сделан дубляж и напечатаны несколько копий на украинском. Не наоборот! Мои пьесы с успехом шли на Украине в русских театрах, в частности, в Харькове и Днепропетровске. Кажется, десять лет назад мы с женой Натальей, родившейся, между прочим, в Борисполе, гостили у Витольда Павловича Фокина, он оказался давним поклонником моего скромного творчества и водил меня по киевским книжным магазинами, показывал полки с моими книгами.

Кстати, Фокин уже тогда предсказывал неизбежный раскол Украины на две-три части. И оказался прав. Думаю, «русская часть» «Незалежной» так или иначе будет интегрирована в Россию, а ее литература просто станет частью нашей общей словесности, сохранив, конечно, свою специфику и тематику. Очень жду большую прозу о событиях на Донбассе, написанную настоящим художником, а не залетным борзописцем в камуфляже.Если в какой-то части бывшей УССР все-таки сложится и устоит органичное украинское государство, то и литература там будет развиваться на мове, а точнее на «мовоязе», да простится мне такой неологизм. Но никто и не скрывает, что в последние два десятилетия украинский язык развивался прежде всего усилиями лингвистов, получивших госзадание максимально развести русский и «мовояз» по словарному составу.

Основы для украиноязычной словесности были заложены еще в позапрошлом веке, но в основном в советскую эпоху. Однако успехов «червоне письменство» достигнет лишь в том случае, если будет равняться на великую русскую литературу, а не противостоять ей, дрожа от ненависти. Впрочем, повторяю, я не специалист, и мои предположения можно воспринимать как литературные мечтания.

— Вы один из самых популярных авторов современной русской литературы, а ещё драматург, публицист, общественный деятель… Секрет такой невероятной производительности в самодисциплине, вдохновении, обилии возникающих тем? Какова «химия» творчества?

— Самое интересное, что никакой особой производительности у меня нет и не было. Более того, я написал гораздо меньше, чем иные мои литературные сверстники. Но так как почти каждая моя новая вещь имеет успех и долгое эхо, по много раз переиздается («Козленок в молоке», например, 30 раз!), а пьесы идут на сценах годами, собирая полные залы, порой создается ощущение, будто «Полякова много».

На самом же деле я пишу примерно один роман и одну пьесу в три-четыре года. Три-четыре статьи в год. Интервью, грешен, даю чаще, так как просят. Да, «общественных нагрузок» я порой взваливал на себя чрезмерно, но сейчас их стало поменьше: откуда-то «меня ушли», откуда-то сам ушел.

Интересных тем всегда вокруг много, но профессионал тем и отличается от графомана, что никогда не схватится за чужую тему. Это только у нас в кино Хабенский может играть адмирала Колчака и Алексея Турбина, в литературе такое несоответствие не прокатывает. Без самодисциплины заниматься профессионально литературой просто невозможно, как без изнурительных тренировок большим спортом. О гениях не говорим, они живут по своим законам.Половина таланта — это усердие. Вторая половина — вдохновение, а это состояние непредсказуемое и сакральное. Не путать с творческим возбуждением… Усидчивость для того и нужна, чтобы не прозевать вдохновение.

Источник: https://izborsk-club.ru/20153

В Соединённых Государствах Америки есть понятие "октябрьский сюрприз": за считанные недели до выборов всплывают сведения, резко меняющие расклад общественного мнения.

Задолго до нынешнего октября было ясно: республиканцы разыграют то, как Байден, будучи вице-президентом, через сына получал изрядные даже по меркам СГА деньги с Украины, чьей политикой распоряжался после государственного переворота.

Одна из причин массированного досрочного голосования: демократы хотели, чтобы их приверженцы узнали о преступлениях их кандидата уже после того, как отдадут за него бюллетень. Вроде получилось: даже если отфильтровать явные подделки, большинство досрочных голосов — за Байдена.

И вот задирает голову Порошенко, не только лебезивший перед Байденом по телефону (это нынче слили через депутата Верховного совета Деркача бывшие сотрудники аппарата, занимавшиеся технической стороной международной связи), но и соучаствовавший в схемах проплаты Байдену — в конечном счёте из налогов, собранных в СГА, что делает Байдена банальным уголовником.

Президент Зеленский, второй год пытающийся перепорошенить Порошенко, даже сдулся: он пресмыкался перед Трампом, а тот вот-вот выпадет из политики (ему даже остаться главой республиканской партии не позволят: демократическая сочинит больше обвинений, чем нарисовала голосов, и вбросит его в тюрьму).

И что теперь Зеленскому делать? Новые провокации у берегов Крыма вроде той, какую Порошенко устроил в надежде отсрочить президентские выборы, где ему ничего не светило? Или возобновление террористической операции против Донбасса уже в полный рост, безо всяких попыток изобразить хоть один пункт Минских соглашений?

Ведь Порошенко того и гляди заручится поддержкой старого хозяина и учинит в Киеве очередной майдан — просто чтобы снова посидеть в президентском кресле, не имея на это права, как и после незаконных, а потому юридически ничтожных выборов президента в 2014 году!

Зеленский побоялся отдать Порошенко под суд за вполне очевидную коррупцию — а Порошенко не постесняется придумать Зеленскому даже те преступления, каких не было. Больно под видом независимости хозяина искать.

Источник: https://ren.tv/blog/anatolii-vasserman/771244-kak-demokraty-ssha-ispolzu...